6 за что хвалят или критикуют журналистов
6 за что хвалят или критикуют журналистов
Журналист полностью осознает
опасность ограничения, преследования и насилия,
которые могут быть спровоцированы
Выполняя свои профессиональные обязанности,
он противодействует экстремизму
и ограничению гражданских прав
по любым признакам,
включая признаки пола, расы, языка,
религии, политических или иных взглядов,
равно как социального и национального происхождения.
Журналист уважает честь и достоинство людей,
которые становятся объектами
его профессионального внимания.
от любых пренебрежительных намеков
или комментариев в отношении расы,
национальности, цвета кожи, религии,
социального происхождения или пола,
а также в отношении физического недостатка
или болезни человека.
Он воздерживается от публикации таких сведений,
за исключением случаев,
когда эти обстоятельства напрямую связаны
с содержанием публикующегося сообщения.
Журналист обязан безусловно избегать
употребления оскорбительных выражений,
могущих нанести вред
моральному и физическому здоровью людей.
Из Кодекса профессиональной этики
принятого Конгрессом журналистов России
Конфликты являются естественной «средой обитания» журналистов. Ими движет желание отыскать актуальную информацию, постоянно быть «в теме». А это совсем непросто. Если где-нибудь власти разгоняют демонстрацию, то репортеры бросаются в самую гущу событий. Во время военных действий они мерзнут в окопах вместе с солдатами, а на пожарах лезут в дым и огонь. Именно благодаря прессе мы узнаем о действиях милиции, перипетиях вооруженных конфликтов, о героизме тех, кто спасает людей, рискуя своей жизнью, о том, как чиновники решают проблемы простых людей.
Но рядовые телезрители, радиослушатели и читатели, восхищаясь смелостью и решительностью журналистов, тем не менее готовы возложить на них ответственность за эскалацию конфликтов и обострение проблем. Бывает, что и политики критикуют журналистов за это. Журналисты же обычно говорят, что они лишь зеркало, отражающее происходящее. И в этом ответе чувствуется скрытое цитирование популярной поговорки-эпиграфа к комедии «Ревизор»: «На зеркало неча пенять, коли рожа крива».
Однако критики правы. Журналисты могут влиять на ход конфликтов. Чрезмерно резкое или некомпетентное освещение событий может вызвать раздражение у одной из сторон, недовольство, которое, в свою очередь, может вылиться на улицы, вызвать митинги и демонстрации, послужить эскалации конфликта.
Поверив доводам одной из сторон конфликта, журналист может написать статью или подготовить телепередачу, в которой представит слова своих собеседников как истину. Таким образом, он начнет «играть» за одну из сторон. Это может вызвать серьезное ухудшение ситуации.
Так что же, не освещать конфликты? Может быть, если журналисты промолчат, не расскажут об обострении ситуации, о страстях и проблемах, то страсти утихнут, ситуация успокоится и конфликта не будет?
Это не так. Ответственность за возникновение и за последствия крупных конфликтов лежит, конечно, на политических группах и институтах общества, на государствах и их структурах, на всех значимых сегментах
А политическая наука, в свою очередь, должна разрабатывать конкретные рекомендации, которые помогали бы предотвращать, разрешать конфликты, и в любом случае – разрабатывать политические технологии управления конфликтами. В этих технологиях пресса играет важную роль.
Эту роль не в состоянии выполнить никакой иной социальный институт – она осуществляет массовое информирование о конфликтах, информационное сопровождение конфликта. А в это входит информация об участниках конфликта, о причинах противостояния, о ресурсах конфликта, возможных его последствиях. Распространение правдивой и объективной информации создает предпосылки для урегулирования конфликта, его разрешения.
Люди имеют право быть информированными о существующем состоянии напряженности в обществе и источниках этой напряженности. Они должны знать о действиях субъектов конфликта. Если напряженность переросла в конфликт (и, тем более, в открытое противоборство), то общество должно знать, в чем состоит предмет конфликта, кто является участником (субъектом) конфликта, существует ли нормативная база для урегулирования конфликта, какие меры предпринимаются для того, чтобы конфликт не перерос в открытое столкновение сторон. А если конфликт приобрел статус открытого столкновения сторон, то общество должно быть информировано о реальных потерях (материальных, человеческих) в конфликте, о направленности действия властей и иных «игроков», о перспективах его мирного разрешения.
Знание того, какими бывают конфликты и как нужно их освещать, по мнению авторов этой книги, может дать журналистам новые профессиональные и интеллектуальные ресурсы для работы и снабдить их новыми аргументами для понимания сути противостояния, для предъявления требований к участникам конфликтов, чья информационная политика может вызвать эскалацию конфликтов.
А собственно, что такое конфликт? Мы привыкли говорить о конфликтах, не задумываясь о значении этого слова.
Современная наука трактует понятие конфликт как динамический тип социальных взаимоотношений, которые проистекают из возможных или реальных столкновений субъектов конфликта. Причем столкновения неизбежны в
силу того, что у участников (сторон) конфликта различные предпочтения, интересы, ценностные ориентации. Этот тип отношений постоянно присутствует в среде (в явном или неявном виде, в «дремлющем» состоянии) и не поддается устранению.
Конфликт – явление динамическое, разворачивающееся во времени. Следовательно, динамика конфликта – это движение и развертывание конфликта во времени.
Какими бы ни были конфликты, они, как правило, проходят через следующие основные стадии:
– скрытая, латентная стадия, когда есть конфликтная ситуация, сам конфликт еще не разгорелся, интересы и цели потенциальных конфликтантов не осознаны до конца или не выражаются явно;
– эскалация – развитие конфликта, то есть рост масштабов и интенсивности конфликтного поведения;
– открытая стадия – конфликт становится очевидным, субъекты конфликта находятся в непосредственном взаимодействии или противостоянии;
– деэскалация конфликта – снижение «энергетического» уровня конфликтного взаимодействия, то есть сокращение масштабов и интенсивности поведения конфликтантов;
– постконфликтная стадия – все закончилось, можно провести анализ последствий столкновений.
Что эти знания дают, в частности журналистам?
Журналист может освещать событие, отражать факт как самостоятельный и изолированный предмет, а может отражать его как часть целого, как элемент сложного явления. Соответственно, аудитория СМИ получит информационный продукт, в разной степени отражающий действительность. Успехи же в разрешении конкретных
споров могут обеспечить и разрешение самого конфликта.
Конфликтогены – действия одной или нескольких сторон взаимодействия, в том числе слова, жесты, оценки, суждения, способные привести к возникновению конфликтной ситуации и к ее трансформации в реальное конфликтное поведение. Бездействие также может быть конфликтогенным.
Конфликтогены информационного сопровождения конфликта – такое поведение журналистов и редакций СМИ, которое может быть использовано для трансформации конфликтной ситуации в конфликт, для обострения (эскалации) конкретного конфликтного противостояния. Конфликтогенами информационного сопровождения конфликта, в частности, являются специфические приемы организации информации, с помощью которых создается искаженное представление о существенных характеристиках конфликта (об участниках, причинах, последствиях и т.д.). Безусловным конфликтогеном является «язык вражды».
Надо ли доказывать, что журналист, освещающий конфликтную ситуацию и при этом отождествляющий себя с взглядами только одной из сторон конфликта, сам становится носителем конфликтогенов, а значит, становится непосредственным участником конфликта?
Многие разногласия между конфликтующими сторонами возникают из-за различного видения сути противоречий. В конфликте может доминировать, скажем, старый территориальный спор или унаследованное давнее межэтническое противостояние. И если информационное сопровождение конфликта отражает лишь современную конъюнктуру (экономические причины или субъективный фактор политических амбиций), то это никоим образом не может способствовать разрешению конфликта или даже цивилизованному переговорному процессу с участием оппонентов.
Подчеркнем, что для журналистов интерес к конфликтам в целом носит объективный характер, ведь СМИ стремятся удовлетворять потребности своей аудитории, к которым относится и потребность быть информированными об общественно важных конфликтах. Более того, пресса постоянно стремится расширить свою аудиторию за счет новой информации о конфликтах, вовлеченных в него субъектах, их ресурсах, об опасности эскалации конфликтов, иных возможных последствиях и т.д.
Телевидение, радио и газеты, осуществляя информационное сопровождение конфликта, формируя представления о конфликте, иногда также диагностируют конфликт, прогнозируют его развитие и предлагают рецепты решения проблем. А это значит, что СМИ, таким образом, выступают в качестве самостоятельного или – чаще – зависимого игрока на информационном поле. Тем самым пресса, как один из важнейших поставщиков информации для общества и его властных структур, формирует представления о конфликте, обеспечивает установки на его разрешение и фактически воздействует на конфликт.
Здесь необходимо особо подчеркнуть, что информирование о конфликте, всех его структурных компонентах (участниках и причинах конфликта, его контексте, микросреде, мотивациях и целях сторон спора и т.д.) является одним их важнейших условий, влияющих на самые различные параметры конфликта, в частности на его динамику, длительность, интенсивность. В хорошо информированном обществе, как правило, начинает работать механизм действий: выработка общественного мнения и экспертных оценок – общественное давление на конфликтантов – выработка решения – снижение уровня конфликтности – трансформация и разрешение конфликта.
Для представителей прессы наиболее актуальными объектами внимания являются политические, экономические, территориальные, этнические, национальные, религиозные и, наконец, смешанные конфликты. О некоторых типах конфликтов и о том, как они освещаются в СМИ, вы сможете прочесть в этой книге.
15 причин не любить журналистов
Любой авторский текст – это всегда либо исповедь, либо проповедь. Предупреждаю об этом заранее, чтобы ни у кого не возникло желания упрекнуть автора в манипуляции. В конце концов, мы и так ежедневно кормимся на этом поприще. Нынешний текст – это всего лишь список симптомов, из-за которых нашей профессии ставят диагноз «вторая древнейшая».
За стереотипы. Мы разрушаем многие мифы лишь затем, чтобы навязать аудитории новые. Слишком много нелепостей мы произносим лишь из желания сказать что-то новое. О том, что задача журналистики – объяснять сложные вещи просто, но не упрощая их – многие даже не слышали. А если слышали, то предпочитают не вспоминать.
За стремление нравиться. Идеальный текст – это тот, после которого у читателя возникают новые вопросы. Но слишком уж велик соблазн соблюсти собственное реноме и получить одобрение приученной к твоим текстам аудитории. Поэтому так много журналистов уходят в условный «шоу-бизнес», не меняя места работы – только лишь из желания нравиться тем, кого они приручили.
За мессианство, которое почти никогда не бывает созидательным. Разрушать – это наш конек. Мы уяснили, что правильность теории доказать куда сложнее, чем неправильность. Без тени сомнений журналисты рушат любые убеждения, растаптывают веру и высмеивают принципы. Мы способны похоронить все, что угодно – для нас острословие куда важнее остроумия.
За цинизм. Мы не верим в хорошее, для нас чернуха – норма жизни. Мы умеем находить самые неприглядные стороны жизни любого героя, старательно оберегая от посторонних свои собственные грехи. Не верим в отвагу и гордость, оцениваем людей исключительно по худшим поступкам в их жизни. Мы твердо убеждены в торжестве материи над духом и убеждаем в этом всех остальных. Наш мир населяют негодяи и взяточники, конъюнктурщики и предатели. Наверное, причина в том, что мы всех судим по себе.
За эгоизм. Мы не служим обществу или идеалам, потому что не верим ни в то, ни в другое. Нас почти невозможно заставить переступить через собственный эгоцентризм. Весь мир – лишь декорации для удовлетворения профессиональных амбиций. На алтарь очередной сенсации мы положим любую святую тему, можете не сомневаться. Журналисты не считаются ни с чем: пресловутые щепки, которые летят от наших материалов, мы воспринимаем как неизбежных жертв нашего «правдорубства» и «объективности». Диктаторам есть чему у нас поучиться.
За трусость. Мы боимся признаться себе в том, что журналистика должна быть субъектной. Журналисты не тачают сапоги, не пекут хлеб, не создают прибавочной стоимости в классическом понимании. Именно поэтому у нас нет права на риторические вопросы, зато есть обязанность искать на них ответы. На худой конец, мы должны формулировать новые риторические вопросы. Все остальное – от лени и малодушия.
За глупость. Среди журналистов все меньше философов и все больше комментаторов. Мы не умеем интерпретировать реальность, разучились слушать тех, кто с нами не согласен, не читаем ничего, кроме комментариев к собственным текстам. Мы убеждены, что если нам что-то не нравится в Моне Лизе, то проблема – в картине. Добродетель мы низвели до уровня «понятия», хотя во все времена это считалось законом. Мы верим в себя, но не в других – и убеждены, что нам платят за недоверие. Привыкли думать, что знаем законы мира – и боимся потерять работу. Умные вещи нам кажутся слишком банальными, чтобы произносить их вслух.
За свободу от обязательств. Нам все равно, что случится с героями наших материалов, гиппократовский принцип «не навреди» мы считаем проявлением непрофессионализма. О героях своих публикаций журналисты не вспоминают почти никогда. Тираж материалов для каждого важнее человеческих судеб и чьих-то идеалов. Кроме нас так ведут себя только саранча и политтехнологи.
За упрощения. Готовить людей к трудному миру куда сложнее, чем к легкой войне. И вряд ли удастся снискать популярность масс на первом поприще. Зато массовое сознание, где всегда есть место первобытному желанию найти виноватого, с радостью будет аплодировать тем, кто укажет ему врага. И потому мы не стремимся усложнять: ни свои тексты – в угоду здравому смыслу, ни свои выводы – в угоду собственной совести. Мы вообще не верим в совесть. Это понятие нам заменила слепая вера в условную «объективность».
За серость. Мы относимся хорошо к кому-то не из-за моральных качеств, а из трусости. Не пишем того, что думаем, из боязни вызвать ответную реакцию. Оправдываем себя, что журналистика должна быть под стать обществу, и с негодованием отвергаем обратное. Твердим о редакционной политике и молчим об убеждениях. В нашей профессии не осталось ничего такого, ради чего стоило бы чем-то жертвовать. Количественные показатели давно победили качественные.
За поверхностность. Вряд ли театральный актер, сыгравший сталевара, полагает, что может варить сталь. Но стоит журналисту создать материал о металлургии, как он тут же начинает считать себя авторитетом в этой сфере. Верхоглядство, помноженное на самоуверенность, порождает дилетантов. Это про нас: мы уверены, что не повторяем чужих глупостей – и потому произносим свои собственные.
За конспирологию. Мы напрочь забыли призыв не искать злого умысла там, где можно все объяснить глупостью. Наше стремление к сенсации вульгарно. Справедливое подозрение, что где-то есть люди умнее нас, заставляет нас повсюду искать кукловодов, оплетающих мир чередой сложнейших заговоров. А затем отчаянно сражаться с каждой мельницей, в которой нам чудится великан.
За лицемерие. Мы экономим самих себя. Мечтаем о сытой жизни, оплачиваемых командировках, дешевых кредитах и дорогих наградах. Славим героев – и боимся поменяться с ними местами. Маскируем за «интеллигентностью» отсутствие точки зрения. Ругаем цензуру в отношении себя и приветствуем – в отношении других. Хвалим свою профессию – и мечтаем уберечь от нее собственных детей.
Мы все похожи. Тайный орден, в котором статус определяется тиражами и узнаваемостью. Пишущая армия, где звания раздаются в зависимости от бюджета СМИ. Четвертая власть, узурпировавшая право на правду в отношении всех, кроме самой себя.
Но, несмотря на все это мы останемся. Нас будут ругать и слушать, клеймить и смотреть, обвинять и читать. Лишь потому, что все, описанное выше, лежит на одной чаше весов. А на другой – заурядный факт, дающий нам право на наши недостатки: мы – такие же как вы.