аэродром минино спас заулок
Как добраться от Минина до Спаса-Заулока
Расстояние от Минина до Спаса-Заулока
Расстояние от Минина до Спаса-Заулока по прямой равняется 3 километра или 2 мили. По автомобильным трассам придется проехать 3 километра или 2 мили.
Автобус Минино — Спас-Заулок
Самостоятельно доехать от Минина до Спаса-Заулока можно на автобусе. Вы можете ознакомиться с действующим расписанием автобусов по направлению Минино — Спас-Заулок и купить билет.
Расписание автобусов Минино — Спас-Заулок на 2021-2022 год
График движения: ежедневно.
График движения: ежедневно.
График движения: ежедневно.
График движения: ежедневно.
График движения: ежедневно.
График движения: ежедневно.
До Спаса-Заулока из Минина на машине
Доехать от Минина до Спаса-Заулока можно на авто. Это один из самых быстрых. но дорогих вариантов путешествия. Ниже на карте показан оптимальный автомобильный маршрут.
Расстояние от Минина до Спаса-Заулока на машине — 3 километра. Вся дорога займет 0 часов, если средняя скорость составит 80 км/час. Если Вас интересует поездка по обратному направлению, то предлагаем ознакомиться, как добраться от Спаса-Заулока до Минина.
Такси Минино — Спас-Заулок
Добраться из Минина в Спас-Заулок также можно на такси. Это один из самых дорогих, но достаточно быстрых вариантов. Выгоднее всего будет при групповых поездках. Трансфер осуществляется на микроавтобусах и легковых автомобилях. Чтобы просмотреть список трансферов Минино — Спас-Заулок и оформить заказ на нужную дату, кликните по кнопке «Искать доступные машины такси».
Истребители. «Клятву верности сдержали»
Уже в конце первой недели войны, 29 июня 1941 года вышла совместная директива Совета Народных Комиссаров СССР и Центрального Комитета ВКП (б) «Партийным и советским организациям прифронтовых областей». В ней, в частности, указывалось: «В занятых врагом районах создавать партизанские отряды и диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания партизанской войны всюду и везде, для взрыва мостов, дорог, порчи телефонной и телеграфной связи, поджога складов и т.д. В захваченных районах создавать невыносимые условия для врага и всех его пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу, срывая все их мероприятия!».
Официально организатором партизанского движения выступали местные партийно-государственные органы, однако фактическое руководство борьбой в тылу врага осуществлялось региональными управлениями Народного комиссариата внутренних дел СССР. В августе 1941 года в их составе были сформированы специальные 4-е отделы, в прямое ведение которых передавались все партизанские формирования Наркомвнудела. В УНВД по городу Москве и Московской области 4-й отдел возглавил генерал-майор Дмитрий Крамарчук, бывший начальник Высшей школы войск НКВД.
Предназначенные для действия в тылу немцев формирования московского УНКВД подразделялись на три вида: местные партизанские отряды, истребительно-диверсионные и партизанские истребительно-диверсионные группы.
Личный состав местных партизанских отрядов формировался из жителей конкретных подмосковных районов и должны были проводить боевые операции только в пределах этих районов, опираясь на заранее созданные лесные пункты базирования. Истребительные группы предназначались для заброски в тыл противника на наиболее важных участках фронта в границах Московской области и вели боевые действия рейдовым способом. Партизанские истребительные отряды при этом получали задания, рассчитанные на относительно длительное пребывание в тылу противника с использование связников-курьеров. Заброска истребительно-диверсионных и партизанских истребительно-диверсионных отрядов проводилась прифронтовыми оперативными группами 4-го отдела УНКВД, осуществлявших связь с местными партизанскими отрядами и командованием частей Действующей армии.
В истребители-диверсанты отбирали прошедших всестороннюю проверку добровольцев из числа граждан, не призванных в армию по состоянию здоровья или имевших отсрочу («бронь»). Эти добровольцы не считались военнослужащими войск НКВД и числись по линии завербованной агентуры.
О масштабах истребительно-диверсионных формирований можно судить по данным из отчета начальника УНКВД по городу Москве и Московской области старшего майора госбезопасности Михаила Журавлева о деятельности партизанских отрядов от 26 января 1942 года: «За отчетный период намечено перебросить в тыл противника 6500 человек, фактически было подготовлено и переброшено к линии фронта 7540 человек. Действовали в тылу противника 5429 человек. 2111 человек по разным причинам не смогли перейти линию фронта». Журавлев также отмечал, что эта массы партизан предназначались «для внезапных действий в тылу противника, истребления его живой силы, дезорганизации тыла, порчи связи, мостов и минирования дорог».
Большинство истребительно-диверсионных групп, сражавшихся в Клинском районе в ноябре-декабре 1941 года, были сформированы на базе Московского истребительного мотострелкового полка. Эта оснащенная автотранспортом ополченческая часть была создана УНКВД 16 октября для быстрого реагирования на возможные антисоветские выступления в охваченной паникой Москве. В состав полка вошли уже участвовавшие в боевых действиях истребительные (антидиверсионные) батальоны столицы и сотрудники неоперативного состава московской милиции.
7 ноября ополченцы-мотострелки участвовали в военном параде на Красной площади, посвященном годовщине Октябрьской революции, а 10 ноября в полку была создана школа по подготовке истребителей-диверсантов для действия в ближнем тылу противника. Курсанты школы после краткого обучения азам минно-подрывного дела и партизанской тактики направлялись в оккупированные районы Московской области.
В «Справках о действии истребительных групп в тылу противника» от 8-9 декабря 1941 года, подписанных командиром Московского мотострелкового полка полковником Александром Махоньковым, приводятся следующие данные.
Потери группы: убитых – 9, раненых – 25, пропавших без вести – 11.
Особо отличившиеся товарищи: курсанты Федоров, Федотов, Митрошенко, Хромов, Толорайя, Шагуния, Головин».
Лейтенант С.И. Щербаков занимал должность начальника диверсионной школы Московского истребительного мотополка. А.М. Костюхин числился ее комиссаром. Названый среди отличившихся курсант школы грузин Николай Толорайя, студент Московского института философии литературы и истории, был председателем комсомольской организации полка.
Отряд на грузовиках был переброшен из Москвы в село Борщево, где, по-видимому, расположилась опергруппа 4-го отдела. Отсюда отряд Щербакова начал отправлять в ближний тыл наступающих немцев небольшие рейдовые группы.
Упомянутый в справке курсант А. Федоров (бывший боец истребительного батальона, не призванный в армию по причине отсутствия одного глаза) так рассказывал об одном из первых рейдов.
«Разместились в деревне Борщево. Мне выделили взвод солдат и дали задание выйти на рассвете на лесную дорогу, по которой предполагалось движение немецких танков, и, устроив засаду, задержать их. Нашей группе выдали новинку – двухкилограммовые противотанковые гранаты.
Рано утром расположились по обе стороны дороги, замаскировались, условились о сигналах. Ждем. Но вместо танков на дороге появилась большая группа гитлеровцев. Шли навеселе, играли на губных гармошках, громко разговаривали, хохотали. От колонны отделились два офицера и пошли прямо на меня. Сердце заколотилось так, что я испугался, как бы они не услышали его стука. Крепче сжав противотанковую гранату, бросил ее в подошедших ко мне фашистов. Это послужило сигналом для других бойцов.
На базу вернулись все, кроме Миши Горячева. Вражеская пуля настигла его в перестрелке с автоматчиками».
Сожжение занятых немцами деревень в качестве цели диверсионно-истребительных групп определялось приказом Ставки Верховного Главнокомандования №0428 от 17 ноября 1941 года. Первый пункт этого приказа гласил: «Разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40-60 км в глубину от переднего края и на 20-30 км вправо и влево от дорог. Для уничтожения населенных пунктов в указанном радиусе действия бросить немедленно авиацию, широко использовать артиллерийский и минометный огонь, команды разведчиков, лыжников и партизанские диверсионные группы, снабженные бутылками с зажигательной смесью, гранатам и подрывными средствами».
Приказ объяснял и целесообразность этой тактики: «Лишить германскую армию возможности располагаться в селах и городах, выгнать немецких захватчиков из всех населенных пунктов на холод в поле, выкурить их из всех помещений и теплых убежищ и заставить мерзнуть под открытым небом – такова неотложная задача, от решения которой во многом зависит ускорение разгрома врага и разложение его армии».
Еще один отряд полка действовал практически в том же районе.
Результаты действия группы: сожжено село Заболотье и минирована дорога.
Надо отметить, что дважды упомянутая в отчетах деревня Заболотье Клинского района истребителями-диверсантами в итоге так и не была сожжена. Старожилы деревни утверждают, что все ограничилось только поджогами окраинных сараев. Заболотье при этом имела важное тактическое значение, являясь самым крайним населенным пунктом немецкого Воронинского плацдарма.
Особо отличившихся нет».
С падением Клина в зону истребительных ударов было включено и Ленинградское шоссе.
Отличились: 1) Логинов, командир отделения (вел хорошо разведку); 2) Данилов, командир отделения, разведчик; 3) Панов, помощник командира взвода, разведчик; 4) Князев, боец-связной».
Капитан-пограничник П.И. Полушкин был командиром 1-го батальона полка, сформированного из личного состава истребительного батальона Коминтерновского района города Москвы.
Результаты действия группы: минировано шоссе на Клин. Помимо выполнения спецзадания принимали взводом участие в боях по обороне селений Слобода, Борщево и т.д. совместно с полком.
Потери группы: убиты – 1, ранены – 8, пропали без вести – 11. Политрук тов. Щербина до сих пор не явился».
2-й батальон Московского истребительного мотополка был сформирован из личного состава истребительного батальона Красногвардейского района города Москвы. Старший лейтенант Погосян занимал в батальоне должность командира роты.
«Группа лейтенанта Андреева А.А. из 2-го батальона полка. Количество бойцов – 51.
Действия группы: оборона селений Слобода и Борщево.
Потери группы: убиты – 1, ранено – 12, пропали без вести – 5».
Группа Андреева не успела перейти линию фронта и вместе со своим полком 26 ноября приняла участие в полевых боях на фланге отступающей 30-й армии. По документам УНКВД, в Борщеве Московский истребительный мотополк в ходе немецкой авиабомбежки потерял 13 человек убитыми и 62 ранеными.
В результате умелых действий группами уничтожено 80 немецких солдат и офицеров и подбит один танк.
По разведывательным данным, добытым этими группами, наша артиллерия в селах Бирево и Заболотье уничтожила 6 танков, 2 бронемашины и до батальона пехоты».
Партизанские истребительно-диверсионные отряды московского УНКВД относились к подразделениям ОСНАЗ (особого назначения), так как командовали ими штатные сотрудники государственной безопасности. Кадры для этих отрядов готовила спецшкола Управления, курсантов для которой набирали из числа лучших бойцов истребительных батальонов Москвы и Московской области.
О десятидневной подготовке в спецшколе начальник УНКВД М.И. Журавлев докладывал следующее:
«В соответствии с требованиями боевых операций в тылу противника все слушатели помимо подрывного дела и необходимых военных знаний проходили специальную тренировку на длительность переходов, в ходьбе на лыжах, по установке мин в ночных условиях, по групповой стрельбе в дневное и ночное время, изучали все виды мин и различное вооружение (гранаты Сердюкова, немецкие автоматы и пулеметы, пистолеты-пулеметы ППД и ППШ, противотанковые гранаты и т.д.)».
Ветеран-чекист Ю.Д. Миловзоров через сорок лет после войны так вспоминал налет на штабную машину у деревни Копылово:
«Устроили засаду у дороги – тракт был со свежими следами машин. Троих послал на разведку, остальные в кюветах залегли.
Проходит час, другой – ни звука. А люди коченеть стали, мороз под сорок. Ну, думаю, пустой номер – ребят поморожу зазря. И вдруг слышу – гул издалека. И словно два светлячка на дорогу выскочили – немецкая штабная машина.
Жду, сейчас ребята ее гранатами разорвут. И аж холодею – тишина. Нет взрыва. И вот, когда казалось, она уйдет, пришлось пустить в ход автоматы. Четверо фашистов были убиты, две сумки с документами у нас. А гранаты не использовали по простой причине – не могли ребята руки поднять, мороз сковал».
Вербовка агентуры «Д» и формирование истребительно-диверсионных отрядов также осуществлялась районными отделами УНКВД по городу Москве и Московской области. Известен один такой отряд, действовавший на территории Клинского района.
Он был сформирован столичным Краснопресненским райотделом УНКВД. Командовал отрядом москвич лейтенант Игорь Опарин, комсоргом был студент Московского геологоразведочного института (МГРИ) Николай Чуднов.
Отряд Опарина 20 ноября был переброшен из Москвы в село Спас-Заулок, однако перейти линию фронта не смог. К Спас-Заулку со стороны Копылова прорвались немецкие танки, и армейским командованием диверсанты были включены в состав гарнизона села.
Солнышко Семенова впоследствии вспоминала:
Сколько длился бой, не знаю, но казалось бесконечно долго. Кончились противотанковые гранаты и бутылки с зажигательной смесью. Надо отходить, продолжать бой бессмысленно.
Мы с Женей Михалиной помогли раненым перебраться через шоссе. Углубились в лес и увидели опустевший полевой аэродром, машину и несколько военных. Увидев нас, те закричали:
— Девчата, вы откуда? Ведь дан приказ об отступлении на этом участке.
Раненых мы доставили в Клин».
У Спас-Заулка, насколько известно, находился ложная взлетно-посадочная площадка, предназначавшаяся для отвлечения внимания немецкой авиации от Клинского аэродрома. На ней располагались макеты самолетов и ангаров, а по ночам включались посадочные прожектора.
Из «Справки о действии истребительных групп районных отделов УНКВД г. Москвы и Московской области в тылу противника» от 9 декабря 1941 года:
«Краснопресненский РО УНКВД, г. Москва.
Убиты следующие товарищи: командир отряда Опарин Игорь Иванович, Долженков Александр Андреевич, Павлов Алексей Петрович, Ширкевич Всеволод Леонидович, Соснин Николай Михайлович. Трупы убитых остались на поле боя около д. Спас-Заулок Клинского района. Пропали без вести Чуднов Николай Николаевич и Елизаров Арсений Митрофанович.
Мать лейтенанта Опарина позднее получила из Краснопресненского райвоенкомата столицы извещение, что ее сын «погиб под г. Клин».
В начале декабря оставшиеся в строю бойцы группы Опарина были зачислены в Московский истребительный мотострелковый полк УНКВД. В 1942 году в составе одного из истребительно-диверсионных отрядов полка их забросили в оккупированную Орловскую область.
Отряд был обнаружен немцам и почти полностью уничтожен. Иван Кора и Матвей Яблонский пропали без вести, а Солнышко Семенова находилась в зафронтовом партизанском крае до 1943 года. После войны она станет преподавателем Московского государственного университета и переживет своих павших товарищей по группе Опарина на семьдесят лет.
ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ
Битва под Москвой. Хроника, факты, люди. Книга I. Москва, 2002.
В лесах Подмосковья. Воспоминания участников Великой Отечественной войны. Москва, 1995.
Вебер Ю. Спутник партизана. Москва, 1942.
Клятву верности сдержали. Партизанское Подмосковье в документах и материалах. Москва, 1982.
Москва военная. 1941-1945. Мемуары и архивные документы. Москва, 1995.
Москва и москвичи. Партизанское движение Великой Отечественной войны. Москва, 2000.
Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Том II, книга 2. Москва, 2000.
Пережогин В.А. Партизаны в Московской битве. Москва, 1996.
Попов А.Ю. НКВД и партизанское движение. Москва, 2003.
Русский архив: Великая Отечественная. Том XIII. Москва, 1997.
Чекисты на защите столицы. Документы и материал об участии сотрудников Московского управления госбезопасности в разгроме немецко-фашистских войск под Москвой. Москва, 1982.
Центральный государственный архив Московской области. Фонд №4610.