альбер камю миф о сизифе цитаты
Альбер Камю. Миф о Сизифе
Альбер Камю. Миф о Сизифе
Скука является результатом машинальной жизни, но она же приводит в движение сознание.
Альбер Камю. Миф о Сизифе
«Всё дозволено» не означает, что ничто не запрещено.
Альбер Камю. Миф о Сизифе
Абсурд рождается из столкновения человеческого разума и безрассудного молчания мира.
мир, мироздание молчание разум абсурд
Альбер Камю. Миф о Сизифе
По недостаткам человека мы судим о нем самом, а не об обстоятельствах его жизни.
Альбер Камю. Миф о Сизифе
Рано или поздно наступает время, когда нужно выбирать между созерцанием и действием. Это и называется: стать человеком.
Альбер Камю. Миф о Сизифе
Глубокие чувства подобны великим произведениям, смысл которых всегда шире высказанного в них осознанно.
Альбер Камю. Миф о Сизифе
Есть люди созданные для жизни, есть — созданные для любви.
любовь человек, люди жизнь
Альбер Камю. Миф о Сизифе
Ничем не заполнить рва между достоверностью моего существования и содержанием, которое я пытаюсь ей придать.
Альбер Камю. Миф о Сизифе
К концу жизни человек понимает, что провел столько лет лишь для того, чтобы удостовериться в одной-единственной истине. Если она очевидна, для жизни достаточно ее одной.
Альбер Камю. Миф о Сизифе
Любовью мы называем то, что связывает нас с другими, в свете социально обусловленного способа видения, порожденного книгами и легендами.
Случайная цитата
Ашот Наданян
Когда я изучаю тонкости ферзевого эндшпиля, шахматы — это наука; когда восхищаюсь красивой комбинацией — искусство; а когда обостряю позицию в надвигающемся цейтноте соперника — спорт.
искусство спорт наука шахматы
*По техническим причинам, сайт может быть временно недоступен. Приносим свои извинения за доставленные неудобства.
Цитаты из книги «Миф о Сизифе»
Солнца нет без тени, и необходимо познать ночь.
Сизифа следует представлять себе счастливым.
Человек определяется разыгрываемыми им комедиями не меньше, чем искренними порывами.
Коллекционировать — значит уметь жить прошлым.
Вселенная — то есть своя особая метафизика и свой духовный строй.
В основе всей красоты лежит что-то нечеловеческое.
Всегда просто быть логичным, но почти невозможно быть логичным до самого конца.
Человек сознателен ровно настолько, насколько не скрывает от себя своего страха.
Будь я деревом или животным, жизнь обрела бы для меня смысл. Вернее, проблема смысла исчезла бы вовсе, так как я сделался бы частью этого мира. Я был бы этим миром, которому ныне противостою всем моим сознанием, моим требованием вольности. Ничтожный разум противопоставил меня всему сотворённому.
Шероховатость деревьев, вкус воды — все это тоже мне знакомо. Запах травы и звезды, иные ночи и вечера, от которых замирает сердце, — могу ли я отрицать этот мир, всемогущество коего я постоянно ощущаю? Но всем земным наукам не убедить меня в том, что это — мой мир. Вы можете дать его детальное описание, можете научить меня его классифицировать. Вы перечисляете его законы, и в жажде знания я соглашаюсь, что все они истинны. Вы разбираете механизм мира — и мои надежды крепнут. Наконец, вы учите меня, как свести всю эту чудесную и многокрасочную вселенную к атому, а затем и к электрону. Все это прекрасно, я весь в ожидании. Но вы толкуете о невидимой планетной системе, где электроны вращаются вокруг ядра, вы хотите объяснить мир с помощью одного-единственного образа. Я готов признать, что это — недоступная для моего ума поэзия. Но стоит ли негодовать по поводу собственной глупости? Ведь вы уже успели заменить одну теорию на другую. Так наука, которая должна была наделить меня всезнанием, оборачивается гипотезой, ясность затемняется метафорами, недостоверность разрешается произведением искусства. К чему тогда мои старания? Мягкие линии холмов, вечерний покой научат меня куда большему.