апостол павел о рае
2-е Коринфянам 12 глава
Восхищение Апостола Павла до третьего неба и удручающий его ангел сатаны (1-10). Заключительные замечания апостола к своему самовосхвалению (11-21).
2Кор.12:1-10. Так как Коринфянам, конечно, хотелось иметь другие удостоверения в истинности апостольского достоинства Павла, помимо тех, о которых он говорил в предыдущей главе, т. е. хотелось каких-нибудь чудесных знамений от него, то Апостол теперь говорит о том необычайно чудесном обстоятельстве, какое имело место в его жизни четырнадцать лет тому назад. Он имел необычайное видение — восхищен был в рай и там видел то, что и пересказать нет возможности. И вообще он имел очень много откровений, так что Бог послал ему какую то болезнь, для того чтобы Апостол не слишком превозносился в своих собственных глазах.
2Кор.12:1. Не полезно хвалиться мне, ибо я приду к видениям и откровениям Господним.
Ап. сознает, что самовосхваление ему не принесет пользы. Почему? Да потому, что он должен при этом, принимая во внимание желание Коринфян, говорить о чрезвычайных, бывших ему откровениях и видениях. Между тем среди читателей его послания всегда могут найтись такие люди, которые посмотрят подозрительно на этот рассказ Апостола и сочтут его человеком, склонным к простой экзальтации, способным принимать собственные фантазии за божественные откровения. Да, Апостолу хвалиться невыгодно! Но тем не менее он должен это сделать, так как в противном случае те же читатели могут сказать, что он гораздо ниже других проповедников, которые хвалились тем, что видели и слышали Самого Христа. Между «видениями» и «откровениями» есть некоторое различие. Первые предполагают собою откровение в символических образах и картинах, вторые — откровения в словесной форме.
2Кор.12:2. Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет [в теле ли — не знаю, вне ли тела — не знаю: Бог знает] восхищен был до третьего неба.
Апостол говорит здесь о себе (ср. ст. 6 и 7), но говорит о как постороннем человеке по своей скромности, а отчасти и как исторический повествователь о совершившемся с ним событии. Это было четырнадцать лет до написания 2-го послания к Коринфянам, т. е. примерно в 44-м году, когда он собирался выступить на свое великое миссионерское служение (ср. Деян 11:26). Что это было за событие — этого не может ясно определить и сам Апостол: несомненно, что он находился в то время в состоянии пророческого экстаза и потому не отдавал себе отчета, участвовало ли его тело в вознесении его в рай или же он возносим был туда только в духе своем. Но все-таки это событие имело место! Что касается выражения «третье небо», то, очевидно, читателям оно было понятно — иначе Апостол дал бы при этом соответственное объяснение. Действительно, в иудейском предании говорилось о существовании трех небесных пространств: 1) облачного, 2) звездного или того, которое находится на высоте солнца, и 3) высшего, где находится престол Божий. Об этом делении неба несомненно говорил своим читателям ранее и Апостол Павел. Было еще у иудеев представление о семи небесах, но такого представления здесь несомненно не имел в виду Апостол, потому что в таком случае его вознесение до третьего неба — только, — еще не свидетельствовало бы о его чрезвычайном возвышении.
2Кор.12:3. И знаю о таком человеке [только не знаю — в теле, или вне тела: Бог знает],
2Кор.12:4. что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать.
Повторив, что он не знает о своем состоянии, в каком он находился во время этого восхищения или перенесения на третье небо, Ап. все-таки с уверенностью говорит, что он, достигнув третьего неба, очутился в раю, т. е. в месте непосредственного присутствия Бога. В таком смысле слово «рай» (ό παράδεισος) употребляется иногда и в Ветхом Завете (Иез 28:13, 31 и сл.) и в Новом (Откр 2:7), а также очень часто в талмудической литературе. — «Неизреченные слова» — правильнее: «которых нельзя сказать человеку или человеческим языком». Апостол, очевидно, имеет здесь на виду те хвалы, какие в раю возносятся Богу устами ангелов и святых. Такой хвалы не может произнести своими устами смертный («пересказать» — выражение не совсем точное).
2Кор.12:5. Таким человеком могу хвалиться; собою же не похвалюсь, разве только немощами моими.
«Таким человеком», т. е. самим собою, поскольку он удостоен прославления от Бога, он, Апостол, хочет или может похвалиться. Но в себе самом, как именно известной личности, он видит только одни немощи. В самом деле, в тех видениях и откровениях, какими он был прославлен, он не участвовал своими силами: как и пророки, он в это время был только воспринимателем откровения.
2Кор.12:6. Впрочем, если захочу хвалиться, не буду неразумен, потому что скажу истину; но я удерживаюсь, чтобы кто не подумал о мне более, нежели сколько во мне видит или слышит от меня.
Ап., однако, считает нужным заметить, что у него есть другие основания хвалить себя — только он не хочет всего говорить из боязни (Ап. говорит очевидно с иронией), чтобы Коринфяне не поставили его в своем мнении слишком уже высоко! Пусть они составляют о нем мнение только на основаниях того, что знают о его деятельности в их городе и окрестных областях.
2Кор.12:7. И чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтоб я не превозносился.
Откровения, полученные Павлом, были так необычайны, что могли заставить его возгордиться. И вот, для спасения его от гордости, Бог послал ему болезнь, которая часто напоминала ему о том, что он — слабый, немощной человек. Болезнь эту Апостол называет «жалом в плоть», «ангелом сатаны». Первое выражение (σκόλοψ τη σαρκί) означает собственно острую терновую колючку, которая проникла глубоко в самое мясо, а не зашла только чуть-чуть под кожу (ср. Иез 28:24), и, след., служат обозначением очень болезненного состояния Апостола. Второе выражение (άγγελος σατάν) указывает на особого служителя сатаны, который был послан Апостолу, с соизволения Божия, как спутник постоянно его сопровождавший. Этот «ангел сатаны» должен был «удручать» Апостола — точнее: ударять его прямо в лицо кулаками (κολαφίζειν) и тем мучить. Он постоянно находился при Апостоле, как показывает то обстоятельство, что Ап. просил Бога «удалить» его (ст. 8). По-видимому, это была болезнь, но что это была за болезнь — Ап. этого не объясняет, так как очевидно читателям послания она была известна. Несомненно, что это не было внутренним состоянием Апостола, а чем-то внешним, что Коринфяне могли наблюдать — иначе, Апостол не употребил бы такого выражения как «ударять кулаками в лицо». След. здесь нельзя видеть каких либо искушений плотского характера (мнение блаж. Иеронима) или преследования со стороны противников (мнение И. Злат.), или мучительных воспоминаний о прежней жизни (Мосгейм). Остается еще мнение (св. Амвросия), что здесь разумеются гонения и даже телесные повреждения, каким подвергался иногда Ап. Павел от преследователей своих. Но об этих гонениях Ап. уже сказал в 11-й главе, а здесь, очевидно, он хочет указать на что-то новое. Поэтому всего правильнее видеть здесь обозначение постоянно мучившей Апостола болезни.
Что касается того, какая это болезнь, об этом существуют разные мнения. Одни говорят, что это была эпилепсия, другие видят здесь гнойное воспаление глаз, которое часто возобновлялось у Апостола, третьи смотрят на эту болезнь как на обострявшуюся по временам неврастению. Что касается первого мнения, то его нельзя принять потому, что припадки эпилепсии не оставляют после себя даже воспоминания у страдающих этою болезнью, а Павел говорит о своей болезни как о мучительной занозе, как о такой, удары которой он больно чувствовал. Болезнь глаз (на которую некоторые находят намек еще в Гал.4:15, также нельзя здесь разуметь, потому что Ап. представляет болезнь свою как нечто сразу его поражающее (удары кулаком). Вероятнее всего, поэтому, предположение, что здесь разумел Апостол острые приступы неврастении, которая неожиданно делала его бессильным и безвольным и именно тогда, когда ему приходилось публично выступать как проповеднику Евангелия. Болезнь эта была послана Апостолу в известное определенное время (εδόθη — аорист, указывающий на такой определенный момент в прошедшем) и по всей вероятности тогда, когда он стал удостаиваться чрезвычайных откровений от Бога. Ап. называет эту болезнь «ангелом сатаны» или в общем смысле, как нечто стоявшее ему преградою на его дороге (в таком смысле слово «сатана» Христос употребил об Ап. Петре см. Мф 16:23) или же имея в виду деятельность диавола, который старается причинять телесные мучения людям (Мф 12 и сл.; ср. Иов 1 и сл.).
2Кор.12:8. Трижды молил я Господа о том, чтобы удалил его от меня.
2Кор.12:9. Но Господь сказал мне: «довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи». И потому я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами, чтобы обитала во мне сила Христова.
Когда эта болезнь обнаружилась в Апостоле как хроническая, Апостол стал просить Господа об избавлении от нее. Он обращался к Господу с молитвой три раза — во время наиболее сильных ее приступов: более он не посмел докучать Господу, потому что, после третьего молитвенного обращения Павла, Господь объяснил ему в откровении, что благодать, данная Павлу, поможет ему достигать своих целей, не смотря на преграды, какие ставит ему в его деятельности неотвязчивая болезнь. Под Господом здесь Ап. разумеет Христа, как видно из последних слов рассматриваемого 9-го стиха: «чтобы обитала во мне сила Христова». — «Сила Моя совершается в немощи». Христос не нуждается в особо сильных духом и телом людях для того, чтобы Евангелие Свое распространить по всей вселенной: Его сила действует в Им посланных на проповедь Евангелия людях. Поэтому теперь и Апостол хочет хвалиться своими слабостями, потому что ему, значит, больше можно ожидать благодатной помощи от Христа.
2Кор.12:10. Посему я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях за Христа, ибо когда я немощен, тогда силен.
Возвращаясь мыслью к другим своим страданиям, Апостол говорит, что он не отказывается от них также потому, что тогда, когда он терпит их, Христос подает ему Свою благодатную помощь. А получать такую помощь так приятно! «Где скорбь, там и утешение. Где утешение, там и благодать. Когда он ввергнут был в темницу, тогда сотворил чудеса. Когда потерпел кораблекрушение и занесен был в варварскую страну, тогда особенно прославился. Когда связанный взошел в судилище, тогда победил самого судью. Так бывало и в Ветхом Завете: среди искушений процветали праведники» (Злат.). Поэтому то Апостол и говорит, что свою силу, данную ему от Христа, он чувствует именно в минуты испытаний: тогда он силен.
2Кор.12:11-21. Апостол повторяет сказанное им в 11-й главе о своем бескорыстии, какое он проявил в Коринфе, и говорит, что и впредь он не будет ничего брать с Коринфян. Он не брал с них ничего и чрез своих посланных. Затем Ап. заявляет, что все, что им сказано выше в защиту своего апостольского достоинства, вовсе не имеет значения какого то оправдания Апостола, — в каком Апостол и не нуждается, — а сказано им для назидания Коринфян. Им это нужно знать, для того чтобы исправиться к приходу Апостола — иначе он поступит с ними по всей строгости.
2Кор.12:11. Я дошел до неразумия, хвалясь; вы меня к сему принудили. Вам бы надлежало хвалить меня, ибо у меня ни в чем нет недостатка против высших Апостолов, хотя я и ничто.
2Кор.12:12. Признаки Апостола оказались перед вами всяким терпением, знамениями, чудесами и силами.
Апостол в своем самовосхвалении дошел до неразумия. В самом деле, он стал хвалиться своими немощами — кто же этим хвалится? Читатели могли бы предостеречь, охранить Апостола от такого неразумия, если бы вступились за него против тех, которые себе приписывали черезчур много значения («высшие Апостолы» — см. 2Кор.11:5). А Коринфяне имели основание к этому, так как Апостол обнаружил, находясь в Коринфе, все признаки истинного Апостола. Он постоянно и неустанно (такой смысл имеет выражение εν πάση υπομονή, по-русски не точно переданное: «всяким терпением») творил в Коринфе знамения и чудеса и давал доказательства своей необычной духовной силы. Таким образом, по представлению Павла, Апостол творит чудеса и проявляет данные ему в изобилии чрезвычайные полномочия.
2Кор.12:13. Ибо чего у вас недостает перед прочими церквами, разве только того, что сам я не был вам в тягость? Простите мне такую вину.
2Кор.12:14. Вот, в третий раз я готов идти к вам, и не буду отягощать вас, ибо я ищу не вашего, а вас. Не дети должны собирать имение для родителей, но родители для детей.
2Кор.12:15. Я охотно буду издерживать свое и истощать себя за души ваши, не смотря на то, что, чрезвычайно любя вас, я менее любим вами.
Ср. 2Кор.11 и сл. Апостол с горькой иронией просит простить ему бескорыстие, какое он обнаружил в Коринфе. И теперь он в третий уже раз собирается в Коринф — и снова он не намерен что-либо брать с Коринфян в качестве вознаграждения за свои апостольские труды. Напротив, он будет тратить на них и то, что сам имеет, хотя они не могут назваться любящими его, своего духовного отца, чадами.
2Кор.12:16. Положим, что сам я не обременял вас, но будучи хитр, лукавством брал с вас.
2Кор.12:17. Но пользовался ли я чем от вас через кого-нибудь из тех, кого посылал к вам?
2Кор.12:18. Я упросил Тита и послал с ним одного из братьев: Тит воспользовался ли чем от вас? Не в одном ли духе мы действовали? Не одним ли путем ходили?
Апостол отклоняет от себя другой упрек. По-видимому, на Апостола взводили обвинение, что он брал с коринфян не лично, а чрез своих посланных, и Апостол в виду этого говорит, что его посланные ничего не брали с Коринфян. «Один из братьев», т. е. из христиан, вероятно, ничем особенным не был известен, и потому Ап. не называет его по имени. О каком путешествии Тита здесь говорится? О том, о котором упомянуто и в VIII-й главе ст. 17 и сл. Там в 22-м стихе речь идет и об этом втором малоизвестном «брате».
2Кор.12:19. Не думаете ли еще, что мы только оправдываемся перед вами? Мы говорим пред Богом, во Христе, и все это, возлюбленные, к вашему назиданию.
2Кор.12:20. Ибо я опасаюсь, чтобы мне, по пришествии моем, не найти вас такими, какими не желаю, также чтобы и вам не найти меня таким, каким не желаете: чтобы не найти у вас раздоров, зависти, гнева, ссор, клевет, ябед, гордости, беспорядков,
2Кор.12:21. чтобы опять, когда приду, не уничижил меня у вас Бог мой и чтобы не оплакивать мне многих, которые согрешили прежде и не покаялись в нечистоте, блудодеянии и непотребстве, какое делали.
Пусть Коринфяне не думают, что Апостол чувствует какую-нибудь нужду в самооправдании пред ними как бы его судьями. Если он говорит о себе, то говорит пред Богом, своим Высшим Судией, и говорит во Христе как Апостол Христов. Он из любви, к какой призывает всех своих последователей Христос, а Апостолов по преимуществу, хочет только дать Коринфянам опору в составлении правильного взгляда на Апостола, без чего иначе они не могут с выгодою для себя воспользоваться его будущим пребыванием в Коринфе. Они должны знать, что Апостол ни в чем неповинен пред Богом. А зачем им знать это? Они должны исправиться — для этого то Апостол и защищает пред ними свое достоинство как их духовный отец, веря в которого они и могут исправиться. А теперь у них есть еще немало непорядков разного рода. Он боится, что, по приходе в Коринф, он опять почувствует стыд пред Богом за основанную им здесь церковь (такой смысл имеет первая половина 21-го стиха). Очень может быть, что апостолу придется, по своем прибытии в Коринф, оплакивать тех христиан, которые и в новую жизнь принесли с собою из язычества прежние свои пороки, и которые не покаялись как должно, т. е. не прекратили прелюбодейства, в каком пребывали до своего крещения.
комментарии Лопухина на 2-е послание Коринфянам, 12 глава
Рай – это Церковь
В апостольском чтении 19-й Недели по Пятидесятнице апостол Павел рассказывает о том, как он был восхищен до третьего неба в рай и слышал «неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать» (2 Кор. 12:4).
Святые отцы, толкуя данное место, говорят, что в этом видении Бог показал Павлу, какой венец его ожидает по смерти. Райское видение было подарено апостолу как бы авансом, для укрепления на дальнейшие труды.
Мы знаем, что еще долгие годы после этого видения апостол Павел странствовал, проповедовал, терпел гонения, избиения, тюрьму, ссылку. Можно думать, что все это время воспоминание о рае, ему уготованном, согревало и укрепляло его душу. Он точно знал: еще немного, и он отправится туда – ко Христу, в нескончаемую райскую сладость. И, может быть, воспоминание о рае и дало ему силы претерпеть все до конца.
Апостол утверждает, что был вознесен на третье небо. Действительно, в иудейском предании есть представление о существовании трех небесных пространств: облачного, звездного и самого высшего, духовного, где находится престол Божий. Вообще все древние народы востока считали, что небо состоит из нескольких сфер, количество которых в разных источниках разное: 3, 7, или 10.
В раю Павел нечто такое слышал, что пересказать человеческим языком нельзя. Как же можно нечто услышать и понять, но не уметь пересказать?
Мы сможем ответить на этот вопрос, если вспомним, что речь идет о Царстве Любви. Бог есть Любовь, а в раю Бог будет все во всем. Так разве можно пересказать любовь?
Все мы влюблялись когда-то. Вспомним: неужели возможно адекватно передать в словах весь спектр чувств и эмоций, охватывающих человека в этот период? Самые тонкие грани человеческой культуры – поэзия и музыка – в большей части посвящены влюбленности и любви. И что же? И музыка, и поэзия мучаются невозможностью выражения этого состояния до конца. А ведь имеется в виду любовь между мужчиной и женщиной, душевная любовь. Что же сказать о любви духовной? Она так же невыразима, как невыразим Бог.
Но в раю-то был апостол Павел, а не мы. Можно спросить: что нам до этого? Какое отношение имеет к нам этот эпизод из жизни апостола?
Дело в том, что каждый из нас должен открыть в вере Христовой какой-то свой рай и расслышать неизреченные слова, лично нам адресованные. Необходимо хотя бы один раз сильно обрадоваться Христу, чтобы потом многие годы терпеть ради Него искушения и скорби, внутренние и внешние, которые неминуемо встанут перед нами. Ведь само покаяние, к которому постоянно призывает нас Церковь, есть, по определению Ефрема Сирина, плач грешника перед воротами рая. Но никто не сможет плакать о рае, ни разу не побывав там. И этот рай открыт для нас!
Наверное, у каждого церковного человека было когда-то в жизни свое личное открытие рая Божьего в Православии. То ли это было потрясение от богослужения, то ли запавшая в душу проповедь, то ли неземная красота иконного лика, то ли прочитанная книга или просмотренный фильм. Или, может быть, общение с благодатным человеком, или чудотворная пасхальная ночь, или еще что-нибудь, что явило нам неотмирную красоту христианской веры и Христовой Церкви. И мы поняли, что нет в мире ничего красивее и радостней этого. Эта красота стала определяющей ценностью нашей жизни, и мы твердо решили служить ей.
Хорошо, если так. А вот если этого не было, тогда берегись, христианин. Тогда слишком тонкими нитями привязался ты к Христу. Тебя держат в Церкви: или привычка, или обычай, или национальная самоидентификация. Или ты ходишь туда, что называется, «за компанию», или тебе просто очень нужно что-то выпросить у Господа. Все это – сомнительный мотив воцерковления. Если человек в Церкви не открыл через что-либо красоту Христа, вкус Царствия Божьего не узнал, то рано или поздно он начнет жить в Церкви чем-то другим: борьбой с кодами и масонским заговором, построением независимой национальной церкви, церковным бизнесом, паломничеством в экзотические страны, тусовками и проч.
Или же человек просто уйдет из Церкви. Как бывает: десять лет был в Церкви и ушел в раскол. Пятнадцать лет был в Церкви и оказался в секте. Двадцать лет был в Церкви – и вдруг он стоит на многолюдной площади, машет флагом и выкрикивает какие-то лозунги. Что случилось с человеком? Худшее, что может случиться: ничего. С ним ничего не случилось, он каким был, таким и остался. Он ни Христа не узнал, ни Царствия Его. Он думает, что он христианин, а на самом деле занят строительством очередной вавилонской башни, которая неминуемо упадет, а ее строители в конечном счете перестанут понимать друг друга.
Чтобы этого не произошло с нами, мы должны знать: рай Божий уже открыт для нас. Его только нужно увидеть и полюбить и дальше жить им, питаться им.
Он открыт нам в богослужении, в Таинствах. Он открыт нам на страницах Священного Писания. Открыт в церковном искусстве, в братском общении с другими христианами, в практическом исполнении заповедей Христовых. Он открыт в покаянии и искренней, слезной исповеди. Он открыт нам в Церкви! Но только его нужно узнать и полюбить.
Рай, показанный апостолу Павлу, есть точно такой же, какой и нас ожидает. Только, наверное, Павел там будет ближе к Богу, чем мы, ибо возлюбил Бога больше нас. Рай Божий просвечивает своими лучами тусклый туман наших будней, и эти лучи уже сегодня соединяют нас с их источником – Солнцем Правды, Христом Господом.
Пусть же откроют этот рай те, кто еще не открыл, чтобы стоять нам твердо в вере Христовой, не обращая внимания на бушующие житейские бури и шум строящихся и падающих вавилонских башен.
Став причастниками этого рая уже здесь, на земле, свяжем себя со Христом этими самыми прочными на земле нитями любви и тоской по сладости рая Христова – Царства, в полноте своей ожидающего нас после смерти, но приоткрытого для нас в Церкви уже в этой жизни.
Восхищение апостола Павла «до третьего неба»
По святителю Феофану Затворнику, откровения бывают:
— умно, когда в ум влагается ведение;
— внешне, когда Бог или Ангел сообщают нужное;
— посредством видений в образах, как, например, пророку Иезекиилю или Иоанну Богослову;
— без образов, когда дух человека восхищается в созерцание, как в данном случае.
Состояние апостола Павла, видимо, было состоянием пророческого вдохновения, восхищения духа, духовного экстаза, почему он и не отдавал себе отчета, духом ли одним или вместе с телом он был восхищен в рай.
Выражение до третьего неба блаженный Феофилакт Болгарский объясняет так: «Писание и воздух называет небом, когда говорит: птицы небесные, роса небесная : вот одно небо! И твердь оно означает именем неба. — вот второе небо. Знает оно и еще небо, в начале сотворенное вместе с землею (Быт. 1:1): вот третье небо» — мир духовный, который и был доступен святому Павлу в видении.
Достигнув третьего неба, апостол оказался в раю, то есть в месте непосредственного присутствия Божия, месте пребывания святых и Ангелов. Там он слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать (2 Кор. 12:4), правильнее — «которых нельзя сказать человеческим языком», поскольку это язык Ангелов и святых, славословящих Бога.
Апостол Павел не хочет хвалиться этим чрезвычайным откровением, а приписывает его как бы другому человеку, ибо оно от Бога. Ему же принадлежат одни только немощи, которыми он и хвалится: собою же не похвалюсь, разве только немощами моими (ст. 5). «Немощами» апостол называет свои скорби, гонения, побои и проч. А чтобы он не превозносился чрезвычайностью откровений (ст. 7), ему дано было жало в плоть, ангел сатаны, удручавший его.
Апостол говорит, что трижды молил Господа, чтобы Он удалил это жало в плоть, то есть облегчил его скорбный путь, избавил от искушений (2 Кор. 12:8). Но ответ Господа был таков: Довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи (ст. 9), то есть довольно той благодати, что ты воскрешаешь мертвых, исцеляешь слепых, очищаешь прокаженных; большего не домогайся. Не надо печалиться о прискорбности пути благочестия, ибо это угодно Богу для явления Его силы и для оправдания призвания христианина. Слабость, «немощь», о которой говорит апостол Павел, — это не обычная наша слабость, неспособность или беcсилие. Это та слабость и бессилие самой природы нашей, которые не позволяют нам явить высшую цель нашего призвания, достигнуть высшего совершенства, быть истинными детьми Божиими, светом Божиим, гласом Божиим. Когда же мы делаем ради Бога всё, что в наших силах, тогда и совершается «сила Божия» в наших немощах, то есть в нашей ограниченности.
Итак, признаки истинного апостольства у святого Павла проявлялись «во всяком терпении, знамениях, чудесах и силах» (12:12), то есть во всём том, что присуще было и высшим апостолам. А то, что он не отягощал коринфян, так это потому, что он пришел не брать, а давать, как отец собирает имение для своих детей (ст. 14). Апостол не только не брал ничего с братьев за свои труды, но истощал душу свою за них, чем и доказывал свою безмерную любовь к ним и истинность своего апостольства (ст. 15).
Из книги протоиерея Стефана Жилы
«Послания апостола Павла: пособие по изучению и толкованию»