Автомобили с авиационными двигателями
Авто с самолётным двигателем
Автомобиль, который известен как The Beast (в переводе — зверюга), прочно ассоциируется со своим владельцем по имени Джон Додд. Почему же тогда мы пишем — создатели? Здесь самое время обратиться к истории Зверя. Изначально идея сращивания авиационного двигателя от истребителя с четырьмя колёсами автомобиля принадлежала отнюдь не Джону Додду. В 60-е годы некий Пол Джеймсон раздобыл двигатель Rolls Royce Merlin и был одержим идеей построить автомобиль с таким мотором.
Есть машины, которые породил не трезвый расчёт, не конкретная цель и не стечение обстоятельств, а чистое и прекрасное безумство. Что может быть круче, чем поставить на автомобиль 12-цилиндровый 27-литровый авиационный двигатель от истребителя времён Второй Мировой войны? Разве что разместить под капотом реактор атомной подводной лодки. Но грёзы о двигателе субмарины создатели Зверя оставили кому-нибудь другому, а сами сделали одну из самых иррациональных и невероятных машин.
Интересно, каково парковаться на автомобиле с капотом такой длины, да ещё и без гидроусилителя руля? От решётки радиатора до лобового стекла — 3 метра! А вместо двигателя можно засунуть, например, Тойоту iQ или Smart.
Такие двигатели объёмом 27 литров устанавливались во многие самолёты времён Второй Мировой войны — например, в знаменитый британский истребитель Spitfire. Данный конкретный экземпляр авиационного мотора переехал под капот Зверя из фюзеляжа тренировочного самолёта Boulton-Paul Balliol. В процессе трансплантации он лишился нагнетателя и потерял немного мощности — получилось около 800 сил против 1000 с небольшим у ранних версий с одним нагнетателем. А поздние версии с двумя последовательными суперчарджерами выдавали в самолётах до 2000 «лошадей» в режиме форсажа.
Пол Джеймсон самостоятельно спроектировал и изготовил уникальное шасси с передней подвеской от седана Austin A110 Westminster и задней от лимузина Jaguar XJ12. На него он установил двигатель, и для продолжения работ с автомобилем Полу пришлось обратиться к гуру автоматических трансмиссий Джону Додду. Додд имел свою фирму по обслуживанию, ремонту и доработке «автоматов» и огромный инженерный опыт в этой области, поэтому такая задача стала для него достойным профессиональным вызовом.
Джон Додд взял за основу трёхступенчатый «автомат» GM TH400, усилил его под бешеный крутящий момент монструозного «сердца» Зверя и доработал передаточные числа под низкооборотный мотор (холостые — 120 об/мин, «отсечка» — 2 800). Так вышло, что в процессе работ над машиной инженер-трансмиссионщик загорелся её идеей, а отец проекта Пол Джеймсон был не прочь её продать — так Джон Додд стал владельцем будущего Зверя. Кстати имя The Beast дал автомобилю именно он.
На тот момент у машины не было кузова, поэтому на заказ были изготовлены стеклопластиковые панели, которые в виде единого целого напоминали своими формами купе Ford Capri. А решётка радиатора была позаимствована от какого-то Rolls-Royce, что в дальнейшем породило немало забавных историй и одновременно доставило Додду немало неприятностей. Позже в гараже Додда случился пожар, но автомобиль уцелел, за исключением Capri-подобного кузова. Джон не стал унывать и обратился в кузовное ателье, чтобы ему слепили новый кузов. На этот раз был выбран формат огромного трёхдверного «сарая», но роллс-ройсовская решётка по-прежнему была на своём месте.
Настоящий «Зверь»: как устроен автомобиль с мотором от самолета
Всё началось с того, что британский инженер Пол Джеймсон ещё в 1960-х годах задумал сконструировать автомобиль с авиационным двигателем. Для своей затеи он раздобыл 27-литровый 12-цилиндровый авиационный двигатель Merlin мощностью 1000 лошадиных сил от истребителя Spitfire времён Второй мировой войны.
Пол смастерил уникальное шасси с передней подвеской от Austin A110 Westminster и задней от Jaguar XJ12. Пытаясь найти подходящую трансмиссию, Джеймсон познакомился с инженером Джоном Доддом, который взял за основу трёхступенчатую АКПП GM TH400 и усилил её под огромный крутящий момент, заодно изменив передаточные числа под низкооборотистый мотор, развивавший всего 2800 оборотов в минуту.
В процессе работы Джон предложил Полу продать ему уникальный автомобиль и тот согласился. После этого Додд назвал машину The Beast и разработал дизайн, изготовив панели кузова из стеклопластика. Капот был украшен оригинальной решёткой радиатора Rolls-Royce, которую после судебного иска о защите авторских прав пришлось убрать с автомобиля.
masterok
masterokМастерок.жж.рф
Хочу все знать
Кликабельно 1600 рх
С размером почти как мини-автобус и весом 2400 кг, Mavis достигает скорости 257 км/ч. Старинный Bentley оснащен 24-мя выхлопными трубами и 12 цилиндрами. Его появление на выставках создает огромное скопление зевак вокруг столь необычного спорткара.
Автомобиль дебютировал в июле 2010 на Cholmondeley Pageant of Power, теперь Крис планирует посещать различные автовыставки в мире.
Как и многие другие известные бренды свое название компания Bentley Motors получила по фамилии основателя — в данном случае Уолтера Бентли. Этот талантливый инженер и настоящий фанат автогонок возжелал создать настоящего монстра, которому бы не было равных на гоночном треке. Это ныне название Bentley вызывает у большинства ассоциации с мощными, но очень массивными и достаточно неповоротливыми дредноутами. А вот первые автомобили компании могли похвастать лишь исключительной технической составляющей. Бентли мало волновала роскошь и дизайн кузова, к этой не самой главной части спортивного автомобиля он выдвигал лишь одно требование — чтобы все было собрано крепко.
Официально компания была основана в 1919 году. И тут же привлекла к себе внимание, представив на выставке в Лондоне модель Bentley 3L. «3L» означало, что объем четырехцилиндрового двигателя этого чуда составляет 3 литра. В продаже автомобиль появился в 1921 году. Нельзя сказать, что он пользовался безумной популярностью, поскольку между ним и рядовым автомобилистом стояла чрезмерно высокая, хотя и оправданная стоимость. Bentley Motors сделала широкий жест, предоставив на все свои модели гарантию в пять лет. Появляются другие модели с крылатой буквой «В», парящей над решеткой радиатора. Еще более мощные, еще более дорогие и по прежнему с гротескно-спартанскими салонами. Удерживаться на плаву удавалось лишь благодаря победам в автогонках, вроде «24 часа Ле Мана», которые обеспечивали неплохую рекламу и привлекали дополнительных покупателей.
Так продолжалось до 1930 года, когда в свои права вступила Великая депрессия. Ситуацию усугубил и досадный инцидент, когда на одной из гонок автомобиль Bentley не смог даже добраться до финиша, сойдя с дистанции. Бентли же остался верен себе, представив потребителям очередную, еще более дорогую модель. Результаты не заставили себя долго ждать. Компанию, оказавшуюся на грани банкротства приобрел другой производитель сверхдорогих автомобилей — компания Rolls-Royce Motors Ltd.
Бентли предложили остаться в своей компании, заключив с ним контракт на четыре года, по прошествии которых он все же ушел. История же Bentley Motors с тех пор пошла другой дорогой. Руководство Rolls-Royce решило отказаться от участия в автогонках, сохранив, при этом, спортивную составляющую Bentley. Решено было поступить так: в то время, как автомобили Rolls-Royce создавались для потребителей желающих ездить в исключительной роскоши, но не садясь за руль самостоятельно, Bentley позиционировались для состоятельных автолюбителей, которым не требовался личный шофер.
Но постепенно компания Bentley Motors ушла в тень своего владельца. Выпускаемые ею модели хотя и привлекали поклонников по всему миру, по сути являлись своеобразными копиями Rolls-Royce, несколько более доступными, с улучшенными спортивными возможностями. Автомобили для тех, кто хочет ездить как можно быстрее, но с комфортом, которого лишены гоночные автомобили, вроде Bugatti или Ferrari.
Возрождение Bentley началось в 1980 году, когда Rolls-Royce Motors Ltd. приобрела компания Vikers.
Для компании Bentley Motors началась новая эра, ее автомобили не только вновь обрели самобытность, но и вернулись на гоночные треки. В 2003 году вновь была одержана победа в Ле Мане (до 1930 года таковых было целых пять).
Автомобили с авиационными двигателями — советские и не только
Когда-то автомобили с газотурбинными двигателями чуть было не стали серийными.
В 1954 году самым быстрым серийным автомобилем страны был флагман и символ мощи советского автопрома — правительственный ЗИС‑110 с паспортной максималкой 140 км/ч. Скорость гоночного ЗИЛ‑112, построенного на узлах этого лимузина, достигала примерно 180 км/ч. Рекорд СССР, установленный в 1953 году на машине Харьков‑6 с сильно модернизированным двигателем Победы, составлял 280,156 км/ч.
А работники Горьковского автозавода тем временем выкатили на испытания автомобиль, который должен был развить скорость 700 км/ч, превысив мировой рекорд Джона Кобба — 634,26 км/ч, зафиксированный в 1947‑м.
Кстати, максимальная скорость пассажирского самолета Ил‑14 составляла 470 км/ч, а крейсерская — 345 км/ч. А тут автомобиль! Хотя называть ГАЗ-ТР (известен также под именем ГАЗ-СГ3) автомобилем в чистом виде было бы неправильно, ведь его оснастили реактивным двигателем новейшего на тот момент истребителя МиГ‑17.
Полетное задание
Над газотурбинными двигателями инженеры начали работать за полвека до советской попытки побить мировой рекорд скорости на земле с помощью силовой установки от истребителя и за несколько десятков лет до начала серийного производства реактивных самолетов. Мысли пристроить подобный двигатель к автомобилю родились в начале 1950‑х, на волне послевоенного подъема промышленности, а заодно и футурологических изысканий, иногда довольно забавных.
Таким в середине 1950‑х годов представлял себе автомобиль будущего Юрий Долматовский. Двигатель — конечно же, газовая турбина.
Многие тогда всерьез думали, что лет через десять разрешенная скорость в городах вырастет до 100 км/ч (смешно, правда?), а на автострадах еще больше. Тут, мол, и пригодятся машины с газовой турбиной — мощной, но относительно компактной и всеядной: работающей на бензине, дизельном топливе, керосине. Турбина к тому же позволяла заметно упростить трансмиссию и снизить объем обслуживания автомобиля.
У нас в стране апологетом этого направления, как и вообще всего нового и перспективного, стал, конечно же, Юрий Аронович Долматовский — инженер, художник и талантливый популяризатор, работавший после войны в НАМИ. Он, да и не только он, верил в светлые перспективы турбинных автомобилей. Тем более что ходовые образцы подобных машин уже существовали.
Первый, совсем не эффектный с виду газотурбинный автомобиль Rover Jet 1 после небольшой доработки развил около 245 км/ч.
Первым стал британский Rover Jet 1, показанный в 1950 году. В простенький двухместный открытый кузов, сохранивший внешние черты серийной модели, между сиденьями и задним мостом поставили турбину с одноступенчатым компрессором, раскручивающимся до 40 000 об/мин. Турбина с ее 26 000 об/мин потребовала понижающего редуктора. Зато обошлись без сцепления и коробки передач. Базовая версия турбины выдавала 100 л.с.
Годом позже машину облегчили и, водрузив на нее 230‑сильный двигатель, в показательном заезде развили скорость 152,691 мили в час (около 245 км/ч). В таком режиме машина, правда, расходовала около 50 литров топлива на 100 км, но это никого особенно не волновало.
Так мог бы выглядеть первый серийный переднеприводный Rover с турбиной, установленной спереди.
На волне успеха компания Rover взялась за турбинную тему всерьез. В 1956‑м сделали экспериментальное купе Т3. Непритязательный дизайн совместили с передовой инженерией. Турбина развивала 110 л.с., и для реализации такой мощности автомобиль имел полный привод. Если у первого экспериментального спидстера Rover Jet 1 сзади была стандартная рессорная подвеска, то у второго прототипа — пружинная, более передовая и компактная. Машина имела дисковые тормоза, нелишние при такой мощности. То есть Rover Т3 был уже не просто полукустарным прототипом с «сумасшедшим» мотором, а гармоничным автомобилем, чья тормозная динамика должна была соответствовать разгонной.
Прототип Rover T3 с газотурбинным двигателем, полным приводом и дисковыми тормозами.
Следующим приближением к серийной модели стал Rover T4 с кузовом седан, аналогичным тому, который вскоре появился на серийной машине. В этом Ровере турбину мощностью 140 л.с. впервые поставили спереди, а привод сделали на передние колеса. Расход топлива удалось снизить до 14–17,5 л/100 км. Но предполагаемая цена такого автомобиля получалась примерно в два раза выше цены стандартного. Дорогое и сложное серийное производство турбин требовало инвестиций, которые фирма Rover позволить себе не могла.
Тем временем за идею газовых турбин, разумеется, ухватились самые богатые автоконцерны мира — американские. Автопром в США был на подъеме, спрос и доходы росли, и фирмы щедро инвестировали в опытные разработки и шоу-кары, по нынешней терминологии — концепткары.
Шоу-кар GM Firebird 1953 года с 370‑сильным двигателем был все-таки не совсем автомобилем.
GM Firebird II 1956 года — попытка показать, что газотурбинный автомобиль может быть и семейным седаном.
За первым концепткаром GM последовали еще три, разной степени фантастичности (хотя Firebird II 1956 года был даже пятиместным) и экстравагантности. К слову, на концепткарах уже тогда показывали некие элементы езды без участия водителя и прочие новшества, считающиеся откровением ХХI века. Но четвертый газотурбинный прототип GM Firebird 1964 года, по слухам, вообще, не ездил. А ведь один из главных конкурентов самого мощного концерна уже стоял на пороге серийного производства!
На разгоне
Пока концерн GM удивлял публику футуристическими концепткарами, компания Chrysler подготовила не только ходовой образец, но и предсерийную партию купе с бесхитростным именем Turbine. Двухдверный автомобиль с куда более земным, нежели у концепткаров GM, дизайном имел классическую компоновку, турбину мощностью 130 л.с. и автоматическую трехступенчатую коробку передач без гидротрансформатора. Коробка, по заявлению производителя, была необходима для предотвращения опасного роста оборотов турбины, скажем, при отрыве одного или двух колес от земли.
Очередной «наземный истребитель» от концерна GM — экспериментальный Firebird 1959 года.
Последний шоу-кар Firebird 1964 года, по слухам, уже и ездить не умел.
Компания изготовила около 80 автомобилей и раздала их на испытания обычным американцам — жителям всех уголков США, мужчинам и женщинам разных возрастов. В 1964 году несколько машин работало на Нью-Йоркской международной автомобильной выставке ходовыми шоу-карами: в них мог прокатиться любой желающий. Добровольные испытатели в целом остались довольны машиной, хотя отмечали и недостатки.
В плюс Крайслеру с турбиной записывали уверенный пуск при любой температуре и меньшие, чем у машин с поршневыми двигателями, вибрации, а также низкий объем обслуживания. К недостаткам относили повышенный шум (правда, лишь при интенсивном разгоне) и высокий расход топлива при сравнительно небольшой скорости. Кстати, про характерный шум говорил и гонщик Грэм Хилл, выступавший в те годы на газотурбинном Ровере в Ле-Мане и сравнивавший звук двигателя с ревом Боинга, который, кажется, вот-вот засосет пилота в свою турбину.
Но главным недостатком Крайслера называли большую, примерно в пару секунд, задержку при старте с места и после интенсивного замедления. Избавиться от этого конструкторам так и не удалось.
Всё вроде было готово к серийному производству, вложили деньги в массированную рекламу, но даже мощный американский концерн не смог инвестировать огромные средства в массовый выпуск турбин, требующих высокой точности изготовления. А тут еще подоспели новые экологические нормы. В общем, на этом история единственного почти серийного автомобиля с газовой турбиной закончилась. Иные именитые компании — Fiat и Renault — ограничились единичными скоростными образцами, принесшими фирмам славу, но не коммерческий успех.
Fiat Turbina 1954 года с двигателем мощностью 300 л.с. развил скорость 250 км/ч.
В 1956 году Renault Etolie Filante («Падающая Звезда» — двусмысленное название) разогнался до 308,6 км/ч.
А нам пора вернуться на военный аэродром под Горьким (ныне — Нижний Новгород), где в 1954 году в свой первый и единственный заезд ушел ГАЗ-ТР с реактивным двигателем.
Серп, молот и турбина
Увы, обстоятельства сложились не в пользу умопомрачительной машины: на скорости около 300 км/ч случилась авария. Водитель, заводской испытатель Михаил Метелев, к счастью, почти не пострадал. Но работы над проектом прекратили. Проблем было слишком много: от отсутствия подходящих шин (на колёса поставили шины от самолета МиГ‑15, а оригинальные, надеялись, разработает НИИШП) до трассы, годящейся для скоростей под 700 км/ч. Да и вообще у ГАЗа хватало иных, куда более насущных забот.
Тем не менее идея взбудоражила умы советских конструкторов. В 1960 году Илья Тихомиров, опираясь на поддержку Центрального автомотоклуба (ЦАМК), установил на переданный ему известным уже тогда харьковским инженером Эдуардом Лорентом рекордный автомобиль две небольшие турбины мощностью по 50 л.с. В первых же заездах скорость машины, получившей имя Пионер, превысила 250 км/ч. Продолжая совершенствовать Пионер, устанавливали 68‑сильные, а затем и 80‑сильные турбины. В таком варианте Пионер‑2М под управлением Тихомирова развил в 1963 году на высохшем озере Баскунчак на дистанции 1 км с ходу скорость 311,419 км/ч. Что и стало всесоюзным рекордом.
Советский Пионер‑2М, развивший с двумя турбинами скорость свыше 300 км/ч, к счастью, сохранился до наших дней.
В 1966 году в Харькове закончили работу над ХАДИ‑7 — рекордным автомобилем, который прежде оснащали поршневым двигателем, а затем переделали под серийную газовую турбину ГТД‑350 от вертолета Ми‑2 — двухвальную, 400‑сильную. Расчетная скорость ХАДИ‑7 составляла около 400 км/ч. Но трассу на озере Баскунчак уже закрыли, а на других автомобиль не мог показать все свои возможности и развивал лишь около 320 км/ч.
ХАДИ‑7 рассчитывали на максималку около 400 км/ч. Но показать ее машине было негде.
Наконец, в 1978 году в Харькове построили ХАДИ‑9, который должен был замахнуться на мировой рекорд скорости, уже тогда превысивший 1000 км/ч. Проектная максимальная скорость автомобиля с реактивным двигателем от истребителя МиГ‑19 составляла 1200 км/ч! Однако уже в процессе постройки стало ясно, что предел — 700–800 км/ч. Но и этих скоростей ХАДИ‑9 не показал: не было в СССР подходящих трасс.
ХАДИ‑9 снялся в 1983 году в художественном фильме «Скорость» и, по рассказам очевидцев, во время съемок шел быстрее 400 км/ч. В это верится с трудом.
Служебный роман
Самолетные двигатели в СССР интересовали, конечно, не только фанатиков скорости. Турбинами в НАМИ занимались еще с конца 1920‑х годов. А первым отечественным автомобилем с газовой турбиной стал в 1959‑м Турбо-НАМИ‑053.
Турбо-НАМИ‑053, первый советский автомобиль с газовой турбиной, сделали на основе автобуса ЗИЛ‑127.
Автобус массой 13 000 кг разгонялся до совершенно фантастических для машин этого класса 160 км/ч. Он прошел 5000 км на бензине, керосине, дизельном топливе и в целом показал себя очень неплохо. Легко заводился в мороз, температура двигателя достигала уровня рабочей буквально через минуту, а значит, и печка начинала подавать в салон тепло. Это для нашей страны особенно актуально. Но расход топлива был слишком высок (в открытой печати его благоразумно не приводили), а турбина, как водится, раскручивалась с существенной задержкой.
Экспериментальный самосвальный автопоезд БелАЗ-Э549В‑5275 грузоподъемностью 120 тонн с вертолетным двигателем мощностью 1200 л.с.
Первоначально у прототипа КрАЗ-Э260Е 1972 года с газовой турбиной ГАЗ‑99ДМ мощностью 350 л.с. был длинный «нос». Потом установку сумели разместить под штатным капотом.
Мощными и всеядными моторами, естественно, заинтересовались заводы, производящие тяжелые грузовики, и, конечно, военные. Турбины в качестве эксперимента ставили на ракетовозы ЗИЛ‑135Г, на МАЗы. Ведь «изделия», как писали в документах, а попросту — ракеты, которые предстояло перевозить, становились всё больше и тяжелее.
Последний советский автомобиль с турбиной (1250 л.с.) и электрической трансмиссией — МАЗ‑7907.
Испытывали газовые турбины также на КрАЗа и БелАЗах. Основные проблемы возникали с трансмиссией: ни одна не выдерживала нагрузки. Поэтому, в частности, МАЗ‑7907, ставший вершиной этого направления советского автопрома, получил электрическую трансмиссию с отдельным приводом на каждое из 24 (!) колес. Чудище длиной более 28 метров имело сочлененную раму, массу 68 500 кг и было рассчитано на перевозку 150 тонн груза. Трехвальная турбина развивала 1250 л.с. В 1985 году построили два таких монстра. Их слабым местом вновь оказалась трансмиссия. На этом история отечественных автомобилей с газовыми турбинами и закончилась.
Концепт-кар Jaguar C-X75 — гибридный «газотурбиноэлектромобиль».
А есть ли вообще у этой темы перспективы? В 2010 году показали концептуальный суперкар — гибридный Jaguar C-Х75 с четырьмя электромоторами (по одному на колесо) и двумя турбинами по 94 л.с. каждая. Суммарная мощность — около 800 л.с. Чудесно! Но это не более чем шоу-кар типа тех, что показывали еще полвека назад.
На полном газу
Казалось бы, газовые турбины идеальны для гонок — и, действительно, их пытались применять на гоночных машинах.
Пионеры в этой области тоже британцы. Rover-BRM выставляли на 24‑часовые гонки в Ле-Мане с 1963 по 1965 год. За руль посадили действующего чемпиона мира в Формуле‑1 Грэма Хилла. В 1963‑м он привел машину с турбиной на седьмое место, но ехал вне зачета именно из-за конструкции двигателя.
В 1964‑м автомобиль получил повреждения еще до официального старта, а годом позже Хилл и восходящая звезда Джеки Стюарт, ехавший с ним попеременно, заняли десятое место. Это стало финальным аккордом в истории Роверов с турбинами.
Не остался в стороне от перспективной новинки и Колин Чапмен — владелец компании Lotus. Газотурбинный, да еще и полноприводный 600‑сильный Lotus 56 в 1968 году выставили на гонки американской серии USAC. Машина была заметно мощнее конкурентов, но и тяжелее — и великих результатов не показала. Тем не менее в 1971 году Lotus 56 участвовал в нескольких гонках Формулы‑1. Здесь отрицательно сказалось запаздывание турбины на разгоне после замедлений в многочисленных поворотах. Лучший результат — восьмое место с отставанием от лидера на круг — показал в Италии Эмерсон Фиттипальди.