автор тезиса практика критерий истины
Основы философии
Виктор Канке
Практика — критерий истины
Согласно Марксу, вопрос об истинности познания — это вопрос практики. На практике человек убеждается в ложности или истинности своих суждений. Из практики он узнает, что менее и что более важно. В теории более значимое ставится на первое место, логика научного рассмотрения реализуется в переходе от общего к частному, от фундаментального к менее фундаментальному. Практика вынуждает отказываться от заблуждений и ведет вперед к истине. Против этих утверждений Маркса трудно что-либо возразить.
Итак, основные достижения философии Маркса мы видим: 1) в талантливой критике недостатков капитализма; 2) в разработке проблемы практики; 3) в постановке проблемы природы общественного.
Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин, неомарксисты
Профессиональные философы, а они, как правило, не разделяют расхожих мнений, относятся к Марксу с большим уважением. Маркс написал мало философских работ, тем не менее он был крупным мыслителем, влияние его идей сказывается по настоящее время. Друг Маркса Фридрих Энгельс уступал ему в философском таланте, но во многих отношениях был очень интересным человеком, смелым, скромным (прекрасный бизнесмен, полиглот, говорил и писал на 20 языках).
Ленин поставил философию на службу своим политическим устремлениям, не был профессиональным философом, считал невозможным делом создание принципиально новой философии, преодолевающей марксистские горизонты. Пропагандировал воинствующее отношение к инакомыслящим. В 1922 году выслал за границу целую плеяду отечественных философов, среди которых были Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, И.А. Ильин, С.Л. Франк, И.О. Лосский.
Сталин в философском отношении уступал Ленину, придерживался упрощенных воззрений. Грубая политическая позиция Сталина стала причиной того, что многие талантливые философы закончили свою жизнь в лагерях. В годы правления Сталина от имени марксистско-ленинской философии громили специальную теорию относительности, генетику, языкознание, кибернетику. Ясно, что подлинная философия здесь ни при чем.
После XX съезда КПСС (1956) советские философы получили возможность более продуктивно заниматься своим профессиональным делом. Идеологические органы ЦК КПСС продолжали осуществлять философскую цензуру, но не столь предвзято, как прежде. Абсолютное большинство философов, воспитанных в основном на трудах классиков марксизма-ленинизма, стремились к дальнейшему развитию их наследия, имеющихся в нем потенций. Границы марксизма и ленинизма развивались и вообще преодолевались.
В 90-е годы, в результате известных событий, преобразивших нашу страну, возникли условия, способствующие усвоению всего спектра мировой философской мысли. В этом отношении делается очень многое, но о результатах этой работы судить пока рано. В более свободной, чем в России, атмосфере развивался западноевропейский марксизм. Под знамена марксизма встали выдающиеся мыслители: Д. Лукач, Ж.-П. Сартр, А. Грамши, Г. Маркузе, Л. Альтюссер, Ю. Хабермас и др. Многие затем отказались от марксизма. В итоге, однако, появлялись новые идеи. В наши дни неомарксизм сохраняет свою актуальность.
Автор тезиса практика критерий истины
«Практика – критерий истины». Этот тезис разделяют практически все философы, как материалисты, так и идеалисты. В философской литературе имеется синоним этого понятия – «опыт». Но опыт (практика) – понятие широкое и от того, как он будет истолкован, зависит использование его как критерия. Вот, что пишет В.И. Ленин об опыте как критерии истины в книге Материализм и эмпириокритицизм [1]:
1. «Опыт» прикрывает материалистическую и идеалистическую линию в философии, освящая их спутывание
2. Из истории философии известно, что толкование понятия «опыт» разделяло материалистов и идеалистов.
3. Итак, под словом «опыт», несомненно, может скрываться материалистическая и идеалистическая линия в философии, равно юмистская, кантианская, но ни определение опыта как предмета исследования, ни определение его как средства познания, ничего не решает в этом отношении.
Второй аспект – многогранность понятия практика (опыт). Это понятие включает в себя частную практическую деятельность людей в разных географических регионах, многовековую историческую протяженность человеческой деятельности, разные направления деятельности человека (наука, сельское хозяйство, экономика и т.д.).
Дело осложняется тем, что имеется высказывание Ленина: «Практика выше (теоретического) познания, ибо она имеет не только достоинство всеобщности, но и непосредственной действительности». Деятельность материальна, а теоретическое познание идеально. Это, по мнению ряда советских философов, это означало, что практика должна включать в себя только непосредственную материальную деятельность. В нее входит добыча угля горняками, выпас коров частниками и т.д. Каким образом использовать всю эту практику для проверки, например, специальной теории относительности? Вопрос не праздный.
Среди всей этой массы есть те, кто не отмежевался от философии и составил о ней свое субъективное (не важно: правильное или ошибочное) мнение. В Интернете мне встретилась статься под названием «Практика – могильщик истины» [2]. Автор пишет, в частности:
«…Против диалектичности сознания у меня нет особых возражений (кроме того, что злоупотребление ею может привести к шизофрении)….
…Но если мы намерены исследовать проблему, практические навыки являются тем самым препятствием, которое мы должны преодолеть. Школьник должен усомниться в материале и начать искать альтернативные объяснения, рабочий должен попробовать альтернативные методы обработки заготовки, ученый должен рассмотреть возможности альтернативных выводов…
Уважаемы философы, не обвиняйте его в невежестве. Он ваш ученик и откровенно высказывает то, что он вынес из ваших лекций (бумеранг возвращается). Так как нам быть с практикой «обувания ног»? Какие критерии истины можно отсюда извлечь? Вопрос сложный, поскольку носки на ногах могут быть не первой свежести.
Полный текст статьи: «ПРАКТИКА КРИТЕРИЙ ИЛИ МОГИЛЬЩИК?»
ее также можно найти на персональной странице
Автор тезиса практика критерий истины
1. «Мудрых преподавателей слушал я невнимательно. »
В 2003 году состоялась дискуссия на тему: «Нужна ли сегодня философия?» [1]. Небольшие фрагменты выступлений приведены ниже:
Мы рассмотрим ниже, какие «мутации» в философию внес лично В.С. Степин.
Заглянем и в «кассу».
— А какие оценки Вы ставите на экзамене?
«. Против диалектичности сознания у меня нет особых возражений (кроме того, что злоупотребление ею может привести к шизофрении).
. Но если мы намерены исследовать проблему, практические навыки являются тем самым препятствием, которое мы должны преодолеть. Школьник должен усомниться в материале и начать искать альтернативные объяснения, рабочий должен попробовать альтернативные методы обработки заготовки, ученый должен рассмотреть возможности альтернативных выводов.
Уважаемы философы, не обвиняйте его в невежестве. Он ваш ученик и откровенно высказывает то, что он вынес из ваших лекций (бумеранг возвращается). Так как нам быть с практикой «обувания ног»? Какие критерии истины можно отсюда извлечь? Вопрос сложный, поскольку носки на ногах могут быть не первой свежести.
Отбросим «тонкий солдатский юмор» и подведем итоги. Как мы выяснили, студенты «невнимательно» слушают своих «мудрых преподавателей» и не признают за философией полезных качеств. Это признают и сами философы. Теперь, в свою очередь, посмотрим, как «внимательно слушали» наши российские философы своих «мудрых преподавателей» (Гегеля, Ленина и других).
2. «Мы диалектику учили не по Гегелю. »
Вопрос о критериях истины не праздный вопрос. Тот, кто владеет критериями, владеет истиной, поскольку всегда может «отсечь» заблуждения, предрассудки, ложь и вычленить объективную истину. Западные философы это ясно понимают. Их исследования как раз и нацелены на решение этой проблемы. Попытки Тарского, Витгенштейна, Поппера и др. не привели к успеху, поскольку «втиснуть» общечеловеческую практику в свои критерии им оказалось не под силу.
Попытки Локатоса, Куна, Фейерабенда подойти к этому вопросу с точки зрения исторического развития научных теорий позволили выявить ряд интересных закономерностей развития науки и только.
Мы не будем обсуждать точки зрения Западных ученых на истину. Наши ученые их достаточно покритиковали, их коллеги тоже не забыли добавить ложку дегтя. Их вклад несоизмеримо мал по сравнению с вкладом в философию и теорию познания истины Канта, Гегеля, Энгельса, Ленина. Они «ниже пояса» этих классиков.
В Советской философской литературе много работ по диалектике. Среди авторов есть М.Э. Омельяновский, который (по словам Ю. Сачкова) совершил «научный подвиг». Процитируем точку зрения философов на диалектику и ее приложения.
«Разумеется, вообще говоря, можно попытаться осмыслить парадоксальные ситуации, изменяя, так или иначе, схемы классических объяснений. Рассуждая абстрактно, ничего неправомерного в такого рода попытках нет. Но все же вопрос об истинности соответствующих интерпретаций решается в зависимости от плодотворности получаемых результатов, и здесь развитие физической науки сказало свое слово: теория относительности и квантовая теория утвердились как неклассические теории, т.е. теории, использующие неприменимые в классической физике математические и также другие (по сравнению с классическими) основные понятия и принципы. » [3, с. 29].
«Принцип плодотворности» это не материалистический, а прагматический принцип! То, что «неклассические теории утвердились» еще не означает, что они превратились в абсолютную истину = догму. Они могут, и будут переосмысляться, т.е. развиваться в соответствии с законами диалектики.
«Вообще диалектические философские основания науки не могут быть привязаны к фиксированной стадии развития научных теорий. Так они не могут быть жестко привязаны ни к механике Ньютона, ни к механике Эйнштейна, ни к квантовой механике, хотя и служат философскими основаниями и той, и другой, и третьей, равно как будут служить основаниями тех теорий, которые физика создаст в будущем. » [3, с. 26].
Если теории «не могут быть жестко привязаны», то какой смысл говорить о том, что они «служат основаниями»?
«Теория относительности, если иметь в виду философскую и методологическую сторону дела, играет в современной физике важную роль еще и потому, что в ней была внутренняя необходимость идеи диалектического противоречия. Применение этой идеи к фундаментальным принципам физической науки резко отличает классические теории от современной физики, и в теории относительности это было продемонстрировано со всей убедительностью» [4, с.108]
Теория может иметь логические противоречия, но она не должна содержать их. Их необходимо удалить из теории. А что такое «диалектическое противоречие» в теории? Это «изобретение» Омельяновского.
«Согласно идеям Бора противоречия между корпускулярными и волновыми свойствами атомных объектов как бы застывают в виде противоположности двух классов взаимоисключающих экспериментальных установок, с которыми связаны «дополнительные» явления. Между тем истинное разрешение «антиномии дополнительности» состоит в том, чтобы рассматривать корпускулярные и волновые свойства объекта, как единство противоположностей» [4, с. 49].
Не случайно Е. Просветов пишет [2], что «у понятия «диалектическое суждение» есть более точно отражающий смысл синоним: «спекулятивное суждение» или просто «спекуляция»».
Теперь заглянем «за кулисы» и посмотрим внутренний механизм, породивший «омельяновщину». Причина в том, что советским философам «позарез» необходимо было доказать, что наука и материалистическая философия взаимосвязаны. Отрицая критериальный подход, они лишили себя возможности проводить гносеологический анализ, т.е. делать то, что с блеском проделал В.И. Ленин в книге «Материализм и эмпириокритицизм». Но им очень хотелось показать в ЦК КПСС, что философы «не дремлют» и стоят на страже материалистического мировоззрения. Им мешали логические противоречия в СТО, ОТО и квантовых теориях. Противоречия надо было «нейтрализовать». Омельяновский сделал первый этот шаг, который привел его к званию академика.
Дурное, как говорят, заразительно. И вслед за Омельяновским, не нарушая букву классиков, но, изменяя смыслу и сути диалектического материализма, посыпались «открытия».
«В 60-х годах П.В. Копниным была выдвинута точка зрения, что формальная логика не может включаться в область научного познания, т.к. она будто бы потеряла свое значение как основа философского метода, а ее законы не могут служить универсальным методом познания явлений. Поэтому она «не составляет части марксистско-ленинского учения».» [5, с. 27].
3. «Жил был художник один. »
Идеи Омельновского «процветали» не очень долго. Философы понемногу отошли от эйфории и начали понимать, что именно Омельяновский сотворил с диалектикой. Критиковать не стали: «академик»! Просто решили «забыть» и не ссылаться на его «баранью» диалектику.
«Для оценки теории, по мнению В. С. Степина, следует принять во внимание характер ее становления. Оно начинается с выбора ученым картины мира, которая определяет направление развития теории. Картина мира не является неэмпирическим фактором. Она представляет собой не просто изображение природы, но ее изображение относительно фиксированного метода экспериментального исследования. На основе картины мира конструируется гипотетическая схема, которая призвана лечь в основу новой теории. Эта схема создается в результате монтажа абстрактных объектов, взятых из уже имеющихся областей теоретического знания. Характер этого выбора и способ сочленения абстрактных объектов подсказывается принятой картиной мира. Далее происходит адаптация гипотетической схемы к новому эмпирическому материалу, на объяснение которого она претендует. При этом теоретические объекты подвергаются соответствующему изменению. Полученная таким образом теоретическая схема вновь сопоставляется с исходной картиной мира. Лишь такая многоаспектная проверка теории может привести к ее подтверждению».
Ох! Не знали наши ученые, какую сложную конструкцию для проверки теорий им приготовил Степин! Нужно фиксировать метод экспериментального исследования. Нужно провести монтаж абстрактных объектов, который подсказан «картиной мира». И лишь после многоаспектной проверки теорию можно считать истинной! Вот и вся простая «сермяжная правда» тезиса: «практика, как критерий истины»! Полезность ее в том, что проблема с одеванием ботинок исчезла.
«Специфическая особенность взаимосвязи теории и картины мира заключается в том, что, хотя картина мира и теория являются различными образованиями, тем не менее, картина мира опирается на теорию, а теория не может быть отделена от картины мира» [8, с. 62].
Т.е. кумулятивным эффектом в науке даже не пахнет! И вся «научная картина мира» это как «черный квадрат» Малевича. Что захочешь, то в нем и увидишь. Только восхищаться не забывай.
Обиделись философы. Стали критиковать Куна за позитивизм. А он мужик честный, не поддается: «Вы, говорит, на просвет «свою научную икону мира» посмотрите! Такую рухлядь ни один музей не возьмет, поскольку она восстановлению не подлежит!». В общем, «портвейн он отспорил». Глянули философы на просвет и видят: теории на «живую нитку» насажены, апостолы между собой переругиваются, а Эйнштейн даже кому-то язык показывает! Нехорошо получилось.
«Суть методологии нашей экзотерической науки (т.е. для «профанов» и «толпы») была четко сформулирована в работе д.ф.н. Э.Чудинова [9]: «Создав теорию относительности, Эйнштейн сформулировал на ее основе метод научного познания для всей физики. Характерной чертой этого метода является выдвижение на первый план теоретико-математического начала. Теоретические объекты физики формируются на основе математики конструктивным путем. Их нельзя рассматривать как результат чисто индуктивных обобщений опытных данных. Они связаны с опытом лишь через эмпирические следствия, вытекающие из теории. При этом данный метод вовсе не требует, чтобы каждое теоретическое положение физики получало непосредственную эмпирическую интерпретацию. Здание теоретических конструктов является многоэтажным. Лишь первые этажи, представленные первичными понятиями и утверждениями, должны быть связаны с наблюдаемыми в опыте явлениями путем соответствующих координатных дефиниций или операциональных определений.»
Обидно, конечно, философам подобное слушать! Но что делать, если философы-материалисты становятся перерожденцами [11]:
Мне остается только прокомментировать все эти «НЕЛЬЗЯ».
— Почему «нельзя оценивать ту или иную естественнонаучную теорию на предмет ее соответствия или несоответствия положениям диалектического материализма»? Значит наука вне мировоззрений, т.е. «выше» их?
— Почему «нельзя наделять диалектический материализм критериальными функциями»? Следовательно, исчезли различия между материализмом и идеализмом и гносеологические ошибки?
— Почему критериальные функции теории познания Сачков приравнивает к «полицейским функциям»? Они выполняют «репрессивные» функции?
Это не просто ревизионизм. Это «засланный в материализм казачок» (5 колонна).
4. «Ты ж меня пидвела. »
Трудно обвинять философов в невежестве. Историю философии и науки они изучили досконально. Научились различать буквы в трудах классиков, собирать слова в цитаты, прятаться за цитатами из классиков как за щитом. Но они так и не научились у классиков материализма пониманию сути философии. Проблема критериев истины (в науке, философии, экономике, жизни и т.д.) является узловым моментом теории познания. А теория познания составляет «ядро» любой философской системы (материалистической или идеалистической).
С другой стороны, если почитать внимательно классиков и понять суть их мыслей, то проблема ими была решена и вполне успешно. Напомним высказывание Ленина [13, с. 72]:
«»Заключение действования». Для Гегеля действование, практика есть логическое «заключение», фигура логики. И это правда! Конечно, не в том смысле, что фигура логики инобытием своим имеет практику человека (= абсолютный идеализм), a vice versa: практика человека, миллиарды раз повторяясь, закрепляется в сознании человека фигурами логики. Фигуры эти имеют прочность предрассудка, аксиоматический характер именно (и только) в силу этого миллиардного повторения.».
Именно по этой причине Ленин пишет, что «Практика выше (теоретического) познания, ибо она имеет не только достоинство всеобщности, но и непосредственной действительности». Но это отнюдь не означает, что Маркс, Энгельс и Ленин «вырезали» теоретическое познание из практической деятельности. Схватившись за «букву», они не поняли сути материализма. Они не осознали, что практическая деятельность становится «безмозглой», если ее лишить теоретической опоры. Как непосредственная практическая, так и теоретическая деятельность составляют всю историческую общечеловеческую практику.
Я приведу два мнения:
— «Один из создателей квантовой электродинамики Р.Фейнман. подчеркивает, что от философа требуется нечто большее, чем просто подумать и сказать физику: «Может быть, пространство в мире дискретно, не испробовать ли эту возможность?» О таких возможностях физик знает сам. Проблема состоит в том, как конкретно применить их к развитию физической теории. Философ же, как говорит Фейнман, стоит в сторонке и делает глупые замечания» [15, с. 47.];
Но не следует быть пессимистом. Мы предложили, опираясь на материалистическую философию, такие критерии [14]. Далее совместными усилиями найдем научную истину, и восстановим материалистическую философию науки и материалистическое миропонимание в науке.
Мысли философов — как звёзды, они не дают
света, потому что слишком возвышенны.
Существует давний спор между философами и учеными. Суть его заключается в вопросе: является ли философия научной теорией, или философия есть искусство, или же она своего рода религия, опирающаяся на веру? Если она – наука, тогда философия должна познавать конкретную, объективную истину.
Казалось бы теперь все ясно: материалистическая философия это наука. Но при всей своей правильности это положение не решает и не может решить конкретную проблему истинности научного знания. Отсутствует методика познания истины. Как понимать термин «практика»? Как его практически реализовать? Это проблема не только материалистов, но и философов, придерживающихся идеалистических позиций. Поэтому мы не можем пока считать современную философию материализма подлинной научной теорией. Она больше напоминает искусство изложения мыслей.
Положение Маркса в принципе верно, поскольку оно совпадает с целевым назначением и функциями любой науки. Последнее связано не только с функциями описания и объяснения явлений материального мира, но и с другими, не менее важными функциями (прогностическая, эвристическая, ценностная и др.), а также с промышленно-производственной деятельностью.
Ни Маркс, ни Энгельс, ни Ленин так и не раскрыли конкретно суть положения Маркса. Непонимание сути высказывания Маркса поставило материалистов в достаточно глупое положение (особенно после революции). Каждый материалист по-своему понимал и развивал идею Маркса. Вот, что, например, пишет Л.Н. Суворов в книге Материалистическая диалектика [1]:
«В науках о природе практика выступает как критерий истины в более сложных формах. В теоретической физике ряд положений трудно проверить в текущей общественной практике людей. Так обстоит, например, со специальной теорией относительности Эйнштейна. Эта теория, основанная на сопоставлении движения материальных тел со скоростью движения фотона в вакууме, не может найти себе реального подтверждения в непосредственной практической деятельности людей в виду ее ограниченного характера. Однако наблюдение движения небесных тел, анализ микромира и т.д. показывает правильность положений теории относительности. В этом случае практика остается конечным критерием, но не прямо непосредственно, а через деятельность человека в познании микромира и космоса. Подобное имеет место и в химии, биологии и других науках о природе. Однако во всех этих случаях конечным критерием выступает именно общественная практика, т.е. материальная деятельность в целом».
К несчастью, Суворов так и не расшифровал для читателей: что он сам понимает под термином «материальная деятельность в целом»? Работа коммунальщиков входит в эту «деятельность», труд шахтеров входит или нет, и в какой форме он «входит»? Как эта «материальная деятельность в целом» подтверждает, в частности, СТО? Какое отношение к СТО имеет материальная деятельность трактористов, например?
Задурил г-н Суворов голову читателям. Он, видимо и сам плохо себе представляет содержание тезиса Маркса. Но ему важно «прикоснуться к великому и святому», т.е. «продемонстрировать» свою преданность материализму. Это уже напоминает религию с ее верой.
Итак, в силу своего общего характера положение Маркса не решает и не может решить эту проблему. В марксистско-ленинской философии цитированное выше правильное положение Маркса было абсолютизировано (стало догмой). Но расшифровать положение Маркса ума у философов не хватило. Приведем одну из многочисленных интерпретаций положения Маркса. Этот розово-опереточный шедевр мы нашли в «толстом» 5-ти томном издании «Материалистическая диалектика» под. ред. славных академиков Константинова и Мараховского [2]:
«С превращением науки в важный фактор социального, экономического и культурного прогресса общества резко сокращается разрыв между оценкой истинности и ее проверкой, а возрастание плановых начал в развитии научного познания сужает поле возможных заблуждений, снимаемых в общем потоке научно-технического прогресса. Тем самым и ход разрешения противоречий между истиной и заблуждением утрачивает прежний затяжной и драматический характер».
Так и представляешь себе конвейер хлебо-булочного цеха, на который из автомата шлепаются куски теста и поступают в печь. На выходе из нее вылетают «пирожки и булочки истины». Истина «выпекается» благодаря «плановым началам», а сам процесс утратил «прежний затяжной и драматический характер».
И вот, что интересно. Оказывается, общественная практика есть только практическая материальная деятельность в целом (подчеркиваю: «практическая»!). Это вывод следует из приведенных цитат философов. «Практическую материальную деятельность» мы теперь можем уверенно назвать «безмозглой» практикой. Мы получили интересненький вывод из рассуждений материалистов-философов: умственную, теоретическую деятельность, оказывается, мы не можем в принципе считать практикой.
Как следствие, теоретические выводы, завершающие определенный этап научных исследований тоже формально выпадают из понятия «общественная практика»! Создается впечатление (а это действительно так), что философы не знают, как и за какое место «прицепить» эту общественную практику к научной теории в качестве «критерия истины». Последнее действительно непросто.
Итак, «безмозглая» общественная практика, как мы видим, есть практика, которая не включает в себя какие-либо теоретические обобщения и сводится только к «материальной деятельности» (в целом или в частностях).
Как (каким образом) общественная практика (т.е. «материальная деятельность в целом»), например, рабов-строителей египетских пирамид или современных погонщиков верблюдов помогает оценить современные квантовые теории? Или же каким образом труд современных нефтяников позволяет проверить Общую теорию относительности на объективность? Это отнюдь не бессмысленные вопросы. Их диктует логика суждений.
Приведем пример интерпретации принципа дополнительности одним из профессоров философии. Н.Бор выдвинул этот принцип, в надежде «устранить» противоречия между классическими и квантовыми теориями. По его мнению, взаимоисключающие понятия должны рассматриваться как взаимодополняющие друг друга. Однако такой подход противоречит принципу логической непротиворечивости. Покажем, как интерпретируется этот принцип некоторыми нашими философами [3]:
Уф! Ваше сознание не «раскалывается» от «дисперсионно-поляризационной» фантастики? Мы специально привели пересказ исследования профессора Бранского в изложении другого профессора философии И.С. Алексеева, которого (в отличие от нас) трудно заподозрить в предвзятом отношении. Он считает анализ Бранского «тонким» и «глубоким».
Подобное положение не только в России, но и в мире. Практически все философы в мире (подобно Антею, потерявшему связь с землей) оторвались от «практики» и обречены на насмешки. Вот, что написал о них А.М.Мостепаненко [5]:
«Один из создателей квантовой электродинамики Р.Фейнман. подчеркивает, что от философа требуется нечто большее, чем просто подумать и сказать физику: «Может быть, пространство в мире дискретно, не испробовать ли эту возможность?» О таких возможностях физик знает сам. Проблема состоит в том, как конкретно применить их к развитию физической теории. Философ же, как говорит Фейнман, стоит в сторонке и делает глупые замечания«.
Оставим в стороне «глупые замечания» философов.