банкротство и брачный договор судебная практика
ВС РФ разъяснил трактовку брачного договора супруга-банкрота о передаче имущества жене
Если статус имущества как общего имущества супругов для кредиторов должника не изменился, то его нужно реализовать в процедуре банкротства; оснований для его исключения из конкурсной массы нет, говорится в определении, опубликованном в картотеке арбитражных дел.
В рамках дела о своем банкротстве (возбуждено 12 мая 2016 года) Юрий Тарасов обратился в Арбитражный суд Алтайского края, чтобы исключить из конкурсной массы земельный участок площадью 88 тысяч квадратных метров.
Как следует из материалов дела, Тарасов и его супруга Римма Шумакова (женаты с 1998 года) заключили в суде мировое соглашение, по которому супруга безвозмездно получила в собственность земельный участок и нежилое помещение.
Арбитражный суд Алтайского края и апелляция отказали Ю.Тарасову и оставили земельный участок в конкурсной массе. Они исходили из того, что суд общей юрисдикции фактически утвердил брачный договор между супругами, о котором не знали кредиторы; статус общей совместной собственности супругов на земельный участок не изменился; имущество, находящееся в собственности супругов, подлежит реализации в процедуре банкротства одного из них.
Кассация отменила эти решения, посчитав, что вывод судов о заключении супругами брачного договора противоречит существу судебного акта об утверждении мирового соглашения. Она не согласилась с выводом о сохранении режима совместной собственности супругов на спорное имущество после утверждения мирового соглашения, указав на отсутствие оснований для его включения в конкурсную массу должника.
Тогда финансовый управляющий Тарасова оспорил это решение в Верховном суде. Определяя судьбу совместно нажитого имущества без расторжения брака, супруги по сути заключили соглашение о разделе общего имущества (пункт 2 статьи 38 Семейного кодекса). Учитывая схожесть признаков такого соглашения с признаками брачного договора, к спорной сделке нужно применять правила этой договорной конструкции, посчитал ВС.
Ст. 46 Семейного кодекса предусматривает специальные гарантии прав кредиторов супругов: являясь двусторонней сделкой, спорное соглашение связывает только супругов, при этом ухудшение имущественного положения супруга-должника в результате исполнения такого договора не влечет правовых последствий для не участвовавших в нем кредиторов должника, указал ВС.
ВС назвал ссылку кассации на принцип общеобязательности судебного постановления суда общей юрисдикции в этом деле ошибочной. Как установили суды первой и апелляционной инстанций, единственной целью заключения мирового соглашения, предусматривающего отчуждение недвижимого имущества, являлось его сокрытие от кредиторов; на момент его утверждения (менее чем за два месяца до возбуждения дела о банкротстве) должник имел признаки банкротства, говорится в определении.
Поскольку статус спорного имущества как общего имущества супругов для кредиторов должника не изменился, оно подлежало реализации в процедуре банкротстве; у кассации не было оснований для его исключения из конкурсной массы, заключил ВС.
Верховный суд отменил решение кассации и оставил в силе решения судов первых двух инстанций.
Брачный договор не защитит от кредиторов // Пленум ВС подготовил разъяснения о конкурсной массе банкротов-физлиц
Раздел общего имущества незадолго до банкротства не защитит от требований кредиторов, возникших до такого раздела. Супруг, получивший свою часть, должен отдать имущество финансовому управляющему, а при уклонении от передачи имущество может быть отобрано. Такие разъяснения содержатся в проекте постановления Пленума Верховного суда (ВС) о конкурсной массе банкротов-физлиц, который был представлен сегодня. Также документ дает возможность должнику, продавшему единственное жилье незадолго до банкротства, ссылаться на то, что он и его семья продолжают жить в этом жилье, несмотря на утрату права собственности. Если суд посчитает такое возражение обоснованным, кредитору может быть отказано в признании сделки по отчуждению недействительной.
Внесудебный раздел общего имущества, определение долей или брачный договор не могут быть противопоставлены требованиям кредиторов, обязательства перед которыми возникли до такого раздела (п. 8). Супруг, к которому перешло имущество после такого раздела, должен передать его финансовому управляющему для включения в конкурсную массу. Если он этого не сделает, то финансовый управляющий вправе требовать отобрания имущества. Эти разъяснения сыграют важную роль в справедливом разрешении споров в банкротстве, полагают авторы проекта.
Наиболее живую дискуссию при обсуждении проекта, по словам судьи ВС Ивана Разумова, представлявшего проект, вызвал п. 6 о реализации общего имущества супругов. Разработчики решили, что правила Закона о банкротстве о праве супруга на получение денежной компенсации после реализации общего имущества не должно лишать возможности получить часть общего имущества в натуре. Поэтому если супруг считает, что продажа общего имущества не учитывает интересы этого супруга или, например, несовершеннолетних детей, он может потребовать раздела имущества до продажи. Такое требование будет рассматривать суд общей юрисдикции, а кредиторы и финансовый управляющий могут принять участие в споре как третьи лица без самостоятельных требований. Пока суд общей юрисдикции не рассмотрит дело, продажа имущества в рамках банкротства не будет осуществлена.
Сделки по отчуждению жилых помещений в преддверии банкротства нередко оспариваются. Такая сделка, согласно разъяснениям, не может быть признана недействительной, если, несмотря на утрату права собственности, в отчужденном помещении живет должник с семьей и оно является единственно пригодным (п. 3). Формальное возвращение единственного жилья в конкурсную массу в порядке реституции не приведет к реальному обращению взыскания на возвращенную вещь, полагают разработчики, поэтому оспаривание сделки становится бессмысленным, пояснил Иван Разумов.
Если у должника несколько жилых помещений в собственности, то решать, какому из них давать исполнительский иммунитет, будет суд. При выборе суд должен будет учесть как интересы кредиторов, так и самого должника, членов его семьи и лиц на его иждивении.
Если же единственное жилье в залоге, а залоговый кредитор не обратился в срок за получением статуса залогового, то кредитор не может рассчитывать на удовлетворение своего требования за счет продажи предмета залога (п. 4). Требование такого кредитора будет в реестре как не обеспеченное залогом. В этом случае жилое помещение не входит в конкурсную массу, а право залога на него прекратится после процедуры реализации имущества.
Общий характер долга устанавливается судом исключительно по ходатайству кредитора, говорится в п. 5 проекта. К участию в этом споре привлекается супруг должника, который обладает правами ответчика. «Это абсолютно справедливый подход», — говорила зампред совета Исследовательского центра частного права им. С.С. Алексеева Лидия Михеева. Кредиторы, по ее словам, не утруждают себя мыслью, что у них два должника-ответчика. А идея о том, что долг общий, к сожалению, приходит в самый последний момент, когда кредитор уже почти ничем не может защититься. «Вместо того, чтобы возлагать свои ошибки на суд, правильно изначально думать о природе долга», — считает Лидия Михеева. Возможно, это поможет сократить число споров по п. 2 ст. 45 Семейного кодекса. Она говорит о том, что обратить взыскание на общее имущество супругов можно, если суд установит, что все, полученное по обязательствам одним из супругов, было использовано на нужды семьи.
В ситуации, когда оба супруга банкроты, суд может объединить оба дела (п. 9). В таком случае финансовый управляющий составляет два реестра: по общим долгам супругов и по личным долгам каждого из них. Деньги от продажи личного имущества одного супруга нельзя направить на погашение личного долга другого. «Такой подход поможет привести процедуры в соответствие с положениями ГК об общей собственности, то есть навести порядок», — сказала Лидия Михеева.
В конкурсную массу должника не входят отдельные получаемые им выплаты (например, алименты, страховая пенсия при потере кормильца). Проект в п. 1 предлагает финансовому управляющему самостоятельно во внесудебном порядке решать вопрос об исключении из конкурсной массы таких выплат. Предварительный судебный контроль будет в случае, если нужно дополнительно исключить из конкурсной массы имущество не дороже 10 тыс. руб. (ст. 213.25 Закона о банкротстве). Имущество с еще большей стоимостью — в исключительных случаях по ходатайству гражданина, если это надо для его нормального существования. Например, если должнику или лицам на его иждивении нужны дорогостоящие лекарства, а уже исключенных сумм недостаточно, привел пример Иван Разумов.
Проект постановления будет доработан, окончательную версию ВС представит позже.
Официальный сайт
Верховного Суда Российской Федерации
Брачный договор не защитит от кредиторов // Пленум ВС подготовил разъяснения о конкурсной массе банкротов-физлиц
Раздел общего имущества незадолго до банкротства не защитит от требований кредиторов, возникших до такого раздела. Супруг, получивший свою часть, должен отдать имущество финансовому управляющему, а при уклонении от передачи имущество может быть отобрано. Такие разъяснения содержатся в проекте постановления Пленума Верховного суда (ВС) о конкурсной массе банкротов-физлиц, который был представлен сегодня. Также документ дает возможность должнику, продавшему единственное жилье незадолго до банкротства, ссылаться на то, что он и его семья продолжают жить в этом жилье, несмотря на утрату права собственности. Если суд посчитает такое возражение обоснованным, кредитору может быть отказано в признании сделки по отчуждению недействительной.
Внесудебный раздел общего имущества, определение долей или брачный договор не могут быть противопоставлены требованиям кредиторов, обязательства перед которыми возникли до такого раздела (п. 8). Супруг, к которому перешло имущество после такого раздела, должен передать его финансовому управляющему для включения в конкурсную массу. Если он этого не сделает, то финансовый управляющий вправе требовать отобрания имущества. Эти разъяснения сыграют важную роль в справедливом разрешении споров в банкротстве, полагают авторы проекта.
Наиболее живую дискуссию при обсуждении проекта, по словам судьи ВС Ивана Разумова, представлявшего проект, вызвал п. 6 о реализации общего имущества супругов. Разработчики решили, что правила Закона о банкротстве о праве супруга на получение денежной компенсации после реализации общего имущества не должно лишать возможности получить часть общего имущества в натуре. Поэтому если супруг считает, что продажа общего имущества не учитывает интересы этого супруга или, например, несовершеннолетних детей, он может потребовать раздела имущества до продажи. Такое требование будет рассматривать суд общей юрисдикции, а кредиторы и финансовый управляющий могут принять участие в споре как третьи лица без самостоятельных требований. Пока суд общей юрисдикции не рассмотрит дело, продажа имущества в рамках банкротства не будет осуществлена.
Сделки по отчуждению жилых помещений в преддверии банкротства нередко оспариваются. Такая сделка, согласно разъяснениям, не может быть признана недействительной, если, несмотря на утрату права собственности, в отчужденном помещении живет должник с семьей и оно является единственно пригодным (п. 3). Формальное возвращение единственного жилья в конкурсную массу в порядке реституции не приведет к реальному обращению взыскания на возвращенную вещь, полагают разработчики, поэтому оспаривание сделки становится бессмысленным, пояснил Иван Разумов.
Если у должника несколько жилых помещений в собственности, то решать, какому из них давать исполнительский иммунитет, будет суд. При выборе суд должен будет учесть как интересы кредиторов, так и самого должника, членов его семьи и лиц на его иждивении.
Если же единственное жилье в залоге, а залоговый кредитор не обратился в срок за получением статуса залогового, то кредитор не может рассчитывать на удовлетворение своего требования за счет продажи предмета залога (п. 4). Требование такого кредитора будет в реестре как не обеспеченное залогом. В этом случае жилое помещение не входит в конкурсную массу, а право залога на него прекратится после процедуры реализации имущества.
Общий характер долга устанавливается судом исключительно по ходатайству кредитора, говорится в п. 5 проекта. К участию в этом споре привлекается супруг должника, который обладает правами ответчика. «Это абсолютно справедливый подход», — говорила зампред совета Исследовательского центра частного права им. С.С. Алексеева Лидия Михеева. Кредиторы, по ее словам, не утруждают себя мыслью, что у них два должника-ответчика. А идея о том, что долг общий, к сожалению, приходит в самый последний момент, когда кредитор уже почти ничем не может защититься. «Вместо того, чтобы возлагать свои ошибки на суд, правильно изначально думать о природе долга», — считает Лидия Михеева. Возможно, это поможет сократить число споров по п. 2 ст. 45 Семейного кодекса. Она говорит о том, что обратить взыскание на общее имущество супругов можно, если суд установит, что все, полученное по обязательствам одним из супругов, было использовано на нужды семьи.
В ситуации, когда оба супруга банкроты, суд может объединить оба дела (п. 9). В таком случае финансовый управляющий составляет два реестра: по общим долгам супругов и по личным долгам каждого из них. Деньги от продажи личного имущества одного супруга нельзя направить на погашение личного долга другого. «Такой подход поможет привести процедуры в соответствие с положениями ГК об общей собственности, то есть навести порядок», — сказала Лидия Михеева.
В конкурсную массу должника не входят отдельные получаемые им выплаты (например, алименты, страховая пенсия при потере кормильца). Проект в п. 1 предлагает финансовому управляющему самостоятельно во внесудебном порядке решать вопрос об исключении из конкурсной массы таких выплат. Предварительный судебный контроль будет в случае, если нужно дополнительно исключить из конкурсной массы имущество не дороже 10 тыс. руб. (ст. 213.25 Закона о банкротстве). Имущество с еще большей стоимостью — в исключительных случаях по ходатайству гражданина, если это надо для его нормального существования. Например, если должнику или лицам на его иждивении нужны дорогостоящие лекарства, а уже исключенных сумм недостаточно, привел пример Иван Разумов.
Проект постановления будет доработан, окончательную версию ВС представит позже.
Неудачный брачный договор и способы защиты: практика АС Московского округа
Кнут и пряник для управляющего
Бывший конкурсный управляющий ООО «Арманд-Премиум» Дмитрий Анохин, которого отстранили от участия в деле, не передал своему преемнику необходимые документы. После этого суд вынес определение об истребовании документов (дело № А40-187137/2015).
АС Московского округа проверил это определение и признал его незаконным. Все дело в том, что новый управляющий, прося суд истребовать документы у старого, не предоставил конкретного перечня запрашиваемых бумаг. И суд, который удовлетворил его заявление, тоже не указал на конкретные документы, которые должен передать отстраненный управляющий. Кроме того, нижестоящим инстанциям не следовало игнорировать аргумент о том, что бывшего руководителя и ликвидатора должника привлекли к субсидиарке как раз за то, что они не передали документы отстраненному управляющему. Из-за этих ошибок вопрос вернули на новое рассмотрение в АСГМ.
А в деле № А40-140025/2013 решался вопрос о размере вознаграждения для управляющего Василия Лещенко. Тот потребовал проценты за несвоевременную выплату вознаграждения. Суды его заявление удовлетворили и начислили проценты более чем за три года, а также произвели индексацию – получилось больше 200 000 руб. Кроме того, суды проиндексировали выплаты по основной части награды по правилам ст. 183 АПК. Окружной суд раскритиковал решения нижестоящих инстанций и указал, что индексировать вознаграждение арбитражного управляющего нельзя в силу «частноправового встречного характера» таких выплат, который предполагает выплату вознаграждения за конкретный труд и за конкретные оказанные услуги. «Иной подход, при котором допускается выплата арбитражному управляющему вознаграждения лишь за истечение каждого месяца процедуры банкротства, не стимулирует арбитражного управляющего к исполнению им своих обязанностей в наиболее короткие сроки и допускает злоупотребление им своим правом», – решил окружной суд.
Брак брачного договора
Брачный договор – это сделка. А значит, в деле о банкротстве одного из супругов можно поставить вопрос о его недействительности. Такую попытку предприняли кредиторы предпринимателя Владимира Нелидова в деле № А40-14241/2017.
Нелидов и его супруга Елена спустя два месяца после возбуждения дела о несостоятельности мужа заключили брачное соглашение. Они изменили режим общей совместной собственности супругов на режим раздельной собственности на все, что нажили со свадьбы. По договору в собственности Нелидова остался лишь один автомобиль Mercedes, все остальное по списку досталось супруге. Но суды обнаружили, что у мужа остались и другие активы, не указанные в соглашении: недвижимость, акции и многомиллионные права требования к нескольким компаниям. Две инстанции решили: раз у супруга осталось больше имущества, то права кредиторов нарушены не были.
Окружной суд пересмотрел решения по делу. Судьи обратили внимание на то, что нижестоящие инстанции не провели оценку стоимости объектов. А поэтому их вывод о том, что Нелидову досталось больше имущества, чем его супруге, оказался преждевременным.
Кассационные судьи критически отнеслись к пояснениям Нелидова о том, что брачное соглашение нужно было для скорейшей продажи в банкротной процедуре, поскольку личное имущество, по его мнению, продать проще, чем совместное. «Законодатель не предусмотрел такие обстоятельства в качестве уважительной причины для отступления от установленного порядка реализации имущества в процедуре банкротства», – решили в АС Московского округа и вернули спор о действительности брачного соглашения на пересмотр.
Общее остается общим
Еще один семейный спор АС Московского округа решил в деле о банкротстве Бориса Ильянова (дело № А40-220611/2018).
Конкурсный кредитор «просудила» долг Ильянова в суде общей юрисдикции, но в реестр это требование попросила включить как общее обязательство супругов. Суды решили, что раз кредитор изначально не предъявляла исковые требования к супруге, то ее заявление направлено на преодоление вступившего в законную силу судебного акта суда общей юрисдикции. А это недопустимо, решили две инстанции.
АС Московского округа ошибку исправил. Окружные судьи подтвердили, что кредитор вправе требовать установления общего обязательства супругов даже в случае, если сначала он включился в реестр с личным требованием к одному из них. «Взыскание задолженности с должника вне рамок дела о банкротстве также не препятствует впоследствии признанию данной задолженности общим обязательством супругов в рамках дела о банкротстве должника», – указал суд и вернул спор на новое рассмотрение в АСГМ.
Напоминание от суда
По общему правилу, предусмотренному в Арбитражном процессуальном кодексе, экспертиза назначается по ходатайству участника спора. Но в деле № А41-88198/2019 истец такое ходатайство заявлять не стал. При этом экспертиза была необходима, чтобы точно определить размер долга ответчика. Поэтому суды двух инстанций отказали в иске.
Арбитражный суд Московского округа оказался другого мнения. Судьи отметили, что если экспертиза необходима для правильного решения по спору, но суд не может назначить ее самостоятельно, то он должен как минимум разъяснить сторонам возможные последствия незаявления ходатайства о назначении экспертизы.
Кассация напомнила, что суд должен рассматривать иск, исходя из предмета и оснований. Если истец не смог правильно квалифицировать заявленные требования, это не повод отказать ему. В таком случае суд должен самостоятельно квалифицировать спорные правоотношения. В этом деле истец ошибся, но суды в таком случае должны были сами решить, что взыскивает истец – неосновательное обогащение или упущенную выгоду.
С учетом этого дело вернули на новое рассмотрение в АС Московской области.
Надлежащая защита
Общество «Консорциум» попыталось зарегистрировать право собственности на несколько зданий в Москве, но получило отказ от столичного управления Росреестра. Чиновники указали, что заявитель не подтвердил основания возникновения права собственности.
«Консорциум» обратился в суд, но не с иском об оспаривании решения Росреестра, а с требованием к предшествующему правообладателю, департаменту горимущества Москвы. Заявитель попросил признать за ним право собственности (дело № А40-42391/2019). Но суды в иске отказали, так как он по сути был направлен на оспаривание действий Росреестра, а истец, по мнению двух инстанций, избрал ненадлежащий способ защиты своих прав.
АС Московского округа решил, что выбранный «Консорциумом» способ защиты является «правильным и единственно возможным». Установить основания возникновения или отсутствия права у истца на спорный объект может только суд и только после исследования представленных в дело доказательств. Регистрирующий орган, которому не хватило информации при «внутреннем» рассмотрении заявления, этого сделать не сможет. Такой иск можно предъявить к последнему известному собственнику имущества.
Перевод документов
Документы, полученные от иностранной компании на иностранном языке, могут быть доказательствами в арбитражном процессе. Для этого нужно перевести их и заверить перевод. Но в деле № А40-171885/2014 суд принял в качестве надлежащих доказательств копии счетов, полученные от бельгийской компании в электронном виде и просто распечатанные для суда.
Окружной суд увидел в этом процессуальную ошибку. Для того чтобы признать электронные документы надлежащим доказательством, их нужно было перевести на русский язык. А кроме того, суд не указал ни закон, ни договор между сторонами, которые предусматривали бы составление и получение документов посредством электронной связи. При таких обстоятельствах вывод о принятии доказательств признали незаконным.
Суть коллизии проста: некий житель Подмосковья был признан виновным в мошенничестве. Пострадавшим от его действий признали другого гражданина. Виновнику суд постановил выплатить потерпевшему гражданину весьма крупную сумму. Но должник, недолго думая, оперативно избавился от всего своего имущества. Он подписал со своей супругой брачный договор, по которому все нажитое непосильным трудом добро доставалось ей. А супруга пострадавшему от преступления ничего не должна.
Суды в этой истории начались с того, что супруги из Одинцова подписали брачный договор. На тот момент супруг был уже несколько лет фигурантом уголовного дела о крупном мошенничестве. По срокам получилась такая ситуация: супруги подписывают брачный договор, а через 11 месяцев мужа признают мошенником и суд обязывает его вернуть пострадавшему почти 12 миллионов рублей. Но должник «вспоминает» про существующий брачный договор и просит Одинцовский горсуд разделить имущество по брачному договору. Суд соглашается и делит. В итоге выходит, что должник оказывается нищим, а с богатой супруги взять ничего нельзя, так как она никому ничего и не должна.
Решения судов, вступившие в законную силу, можно пересмотреть по новым или вновь открывшимся обстоятельствам. Об этом 392-я статья Гражданского процессуального кодекса РФ. Основаниями для пересмотра вступивших в законную силу решений судов являются: вновь открывшиеся обстоятельства и существующие на момент принятия решения существенные для дела обстоятельства и те, которые появились после принятия решения, но «имеющие существенное значение на момент принятия судом решения».
По той же 392-й статье Гражданского процессуального кодекса к новым обстоятельствам относится отмена решения суда общей юрисдикции и арбитражного суда, или постановление госоргана, или органа местного самоуправления, которые были основанием для принятия судебного постановления по делу. В нашем деле пострадавший, когда просил горсуд пересмотреть свое решение, новым обстоятельством назвал то, что брачный договор был признан облсудом недействительным, а решение горсуда о разделе нажитого имущества было сделано на основе брачного договора, к тому моменту уже недействительного.
В решении пленума № 31, когда говорилось о новых обстоятельствах для пересмотра решения суда, сказано следующее: необходимо учитывать, что в случае, когда поводом для обращения в суд была отмена постановления суда, послужившего основанием для принятия решения, необходимо проверить, повлияла ли отмена постановления на результат рассмотрения дела.
Для нашего спора, подчеркнул Верховный суд, решение о разделе имущества супругов было обусловлено брачным договором, но потом договор был признан недействительным. В таком случае говорить, что это обстоятельство не может повлиять на результат рассмотрения дела, противоречит 392-й статье ГПК. Местные суды не учли, что вступившим в силу решением горсуда о разделе имущества, режим совместной собственности супругов был прекращен, а облсуд признал брачный договор недействительным. В таком случае нельзя было отказывать в пересмотре дела по новым обстоятельствам. Спор Верховный суд велел пересмотреть с самого начала.