beck вечное сияние чистого разума
TRSONGS.RU
Переводы песен
О сайте
Everybody’s Gotta Learn Sometime (саундтрек к фильму Вечное сияние чистого разума)
Каждый должен когда-нибудь научиться
Текст песни (исполняет Beck)
Перевод песни (автор неизвестен)
Change your heart
Look around you
Change your heart
It will astound you
I need your lovin’ like the sunshine
Everybody’s gotta learn sometime
Everybody’s gotta learn sometime
Everybody’s gotta learn sometime, mmm
Change your heart
Look around you
Change your heart
It will astound you
I need your lovin’ like the sunshine
Everybody’s gotta learn sometime
Everybody’s gotta learn sometime
Everybody’s gotta learn sometime, mmm
I need your lovin’ like the sunshine
Everybody’s gotta learn sometime
Everybody’s gotta learn sometime
Everybody’s gotta learn sometime, mmm
Everybody’s gotta learn sometime
Everybody’s gotta learn sometime
Everybody’s gotta learn sometime, mmm
Изменись сердцем,
Посмотри вокруг!
Изменись сердцем,
И ты удивишься.
Мне нужна твоя любовь, подобно солнечному свету,
Каждый должен когда-нибудь научиться,
Каждый должен когда-нибудь научиться,
Каждый должен когда-нибудь научиться, м-м-м-м.
Изменись сердцем,
Посмотри вокруг!
Изменись сердцем,
И ты удивишься!
Мне нужна твоя любовь, подобно солнечному свету
Каждый должен когда-нибудь научиться,
Каждый должен когда-нибудь научиться,
Каждый должен когда-нибудь научиться, м-м-м-м.
Мне нужна твоя любовь, подобно солнечному свету
Каждый должен когда-нибудь научиться,
Каждый должен когда-нибудь научиться,
Каждый должен когда-нибудь научиться, м-м-м-м.
Каждый должен когда-нибудь научиться,
Каждый должен когда-нибудь научиться,
Каждый должен когда-нибудь научиться, м-м-м-м.
Перевод добавил(а): olga19831983.
Добавлен/редактирован: 25.12.2011 Просмотров: 7061
История одного саундтрека: «Вечное сияние чистого разума»
История о том, как два человека решили стереть друг друга из своей жизни, но один из них передумал, запомнилась в том числе саундтреком — по большей части очень меланхоличным, нарочито состаренным и минималистичным. В новом выпуске рубрики о самых лучших и любимых нами саундтреках Артём Макарский рассказывает, благодаря каким инструментам композитор Джон Брайон смог найти нужную атмосферу для фильма Мишеля Гондри.
«Саундтрек — это просто эмоциональные обои, а песни — добровольно выполняемый план по маркетингу», — так композитор Джон Брайон, создавший музыку к «Вечному сиянию чистого разума», описал в интервью MTV то, за что он не любит большинство коллег. Брайон не терпит банальности и любит, когда его удивляют, но происходит это, к сожалению, достаточно редко: когда во время рассказа о его саундтреке к «Леди Бёрд» его спросили, когда в последний раз он чувствовал, что в кинотеатре сюжет ведёт его в неизвестном направлении, он признался, что это было во время просмотра «Быть Джоном Малковичем».
«Малкович» стал первым экранизированным сценарием Чарли Кауфмана, писателя, который в начале девяностых пытался пристроить свои нестандартные идеи, — одну из них обнаружил Фрэнсис Форд Коппола и предложил снять своему зятю Спайку Джонзу. Успех «Малковича» позволил Кауфману увидеть, как создаётся кино, и «окартинить» другие его давние идеи, например, «Звериную натуру», которая стала дебютом в кино француза Мишеля Гондри. Ещё до выхода «Натуры», в 1998 году, Стив Голин из Propaganda Films купил права на идею Кауфмана, разработанную совместно с Гондри, — француз, в свою очередь, развил её из разговора с другом Пьером Бисмутом, который теперь считается соавтором сценария к фильму.
Сэмплы оптигана можно было услышать ещё в «Восьмёрке» и «Магнолии», но именно в работе с Гондри Брайону удалось найти подходящий фильму дух: состарившиеся и ужасно звучащие сэмплы идеально подходили тому, как должны «звучать» воспоминания. Стоит также отметить, что Гондри с Брайоном сработались в том числе благодаря оптигану и синтезатору The Talentmaker, который работал по похожему принципу: дед режиссёра продавал ровно такие синтезаторы, поэтому для него это был вдвойне ностальгический момент. Конечно же, с такой предысторией было ещё легче одобрить предложения Брайона о том, в какую сторону необходимо увести музыку для фильма.
Безусловно, не со всеми. Спродюсированный самим Брайоном кавер Бека на лишённую какой-либо интересной предыстории, но великую песню «Everybody’s Gotta Learn Sometimes» и сольная песня самого композитора «Strings That Tie to You» лишь добавляют меланхолии саундтреку. Однако не зря из трёх песен из болливудских фильмов на физический релиз попала всего одна — ведь именно у неё было говорящее название, «Wada Na Tod», «Не нарушай обещание» (звучала она, к слову, в фильме «Dil Tujhko Diya», «Отдаю тебе сердце»). Такую же беспечную радость несут песни группы The Polyphonic Spree, а дурашливый ретро-рок The Willowz настолько же быстро забывается, насколько быстро пропали с радаров его авторы. Именно в этом контрасте между найденными для фильма композициями и записанной специально для него музыкой и кроется величие саундтрека.
Текст песни Everybody’s Gotta Learn Sometime (саундтрек к фильму Вечное сияние чистого разума)
Перевод песни Everybody’s Gotta Learn Sometime (саундтрек к фильму Вечное сияние чистого разума)
Everybody’s Gotta Learn Sometime (саундтрек к фильму Вечное сияние чистого разума)
Change your heart
Look around you
Change your heart
It will astound you
I need your lovin’ like the sunshine
Everybody’s gotta learn sometime
Everybody’s gotta learn sometime
Everybody’s gotta learn sometime, mmm
Change your heart
Look around you
Change your heart
It will astound you
I need your lovin’ like the sunshine
Everybody’s gotta learn sometime
Everybody’s gotta learn sometime
Everybody’s gotta learn sometime, mmm
I need your lovin’ like the sunshine
Everybody’s gotta learn sometime
Everybody’s gotta learn sometime
Everybody’s gotta learn sometime, mmm
Everybody’s gotta learn sometime
Everybody’s gotta learn sometime
Everybody’s gotta learn sometime, mmm
Каждый должен когда-нибудь научиться
Изменись сердцем,
Посмотри вокруг!
Изменись сердцем,
И ты удивишься.
Мне нужна твоя любовь, подобно солнечному свету,
Каждый должен когда-нибудь научиться,
Каждый должен когда-нибудь научиться,
Каждый должен когда-нибудь научиться, м-м-м-м.
Изменись сердцем,
Посмотри вокруг!
Изменись сердцем,
И ты удивишься!
Мне нужна твоя любовь, подобно солнечному свету
Каждый должен когда-нибудь научиться,
Каждый должен когда-нибудь научиться,
Каждый должен когда-нибудь научиться, м-м-м-м.
Мне нужна твоя любовь, подобно солнечному свету
Каждый должен когда-нибудь научиться,
Каждый должен когда-нибудь научиться,
Каждый должен когда-нибудь научиться, м-м-м-м.
Каждый должен когда-нибудь научиться,
Каждый должен когда-нибудь научиться,
Каждый должен когда-нибудь научиться, м-м-м-м.
Вечный фильм. Вечное сияние чистого разума.
Странные, окольные пути выбирает провидение. Все, чего поклонники «Соляриса» Тарковского не дождались от прошлогоднего ремейка Содерберга, год спустя возникло в фильме с Джимом Кэрри и громоздким мелодраматическим названием. (Его дословный перевод — «Вечный солнечный свет незапятнанного разума». Это цитата из стихотворения Александра Поупа «Элоиза Абеляру»; в русском переводе она, увы, не существует вне контекста соседних строк, звучит как «Невинностью лучатся их сердца» и не могла бы стать русским названием фильма.) Если вчитаться в титры обоих фильмов, проследить траекторию влияний не составит труда. Криса в американском «Солярисе» играл Джордж Клуни; тогда же он снимал свой режиссерский дебют «Признания опасного человека» по сценарию Чарли Кауфмана; тогда же Кауфман писал сценарий «Вечного сияния чистого разума». В общей тусовке, видимо, стал популярен старый фильм Тарковского — ребята вдруг обнаружили его актуальность. Содерберг взял сюжет; Кауфман — суть. Содерберг проиграл Тарковскому, отказав «Солярису» в главном, что составляло центр его эмоционального притяжения: он убрал из фильма Землю. В «Вечном сиянии» она явлена со всеми своими дождями, снежными пляжами, мокрыми электричками, робким мартовским солнцем, приливами, песками, тротуарами. Явлена, чтобы уплыть, как в иллюминаторе космического корабля: большая часть событий будет происходить в мозгу погруженного в кому героя, который претерпевает серьезную операцию по стиранию памяти о его последней, дурно закончившейся любви.
Первый кадр — прямая цитата. Джоэль, герой Джима Кэрри (который в этом фильме неожиданно стар и небывало прекрасен), просыпается в залитой ровным серым светом комнате; едва осознав, что проснулся, он резким движением ступни откидывает одеяло — так же откидывала одеяло Хари, когда, пробудившись, коснулась пяткой холодного пистолета. На календаре 14 февраля. День святого Валентина, «который придумали продавцы открыток, чтобы люди почувствовали себя в два раза несчастнее». Дождь так дремотно моросит, что Джоэль, добравшийся уже было до станции метро, решает прогулять работу и садится в поезд до пляжа Монтаук. На станции его замечает девица с цирковым именем Клементина (Уинслет) и покрашенными в истошно синий цвет волосами. На пляже — снова она. «Боже мой, как хочется с кем-нибудь познакомиться. Но у меня есть проблема: я не могу смотреть незнакомым женщинам в глаза». Джоэль все время говорит про себя, его комментарии так же зябки, как изморось над пляжем, и так же забавны, как прогул рабочего дня. «Какой же я влюбчивый — влюбляюсь, чуть кто обратит на меня внимание». Лично мне давно не доводилось сталкиваться в кино с такой точной картиной городского одиночества, нарисованной за короткие пять минут. Довершает впечатление картинка — оператор Эллен Кюра, отточившая мастерство на фильмах Спайка Ли, после этого фильма войдет в пантеон величайших мастеров камеры. На крупных планах она освещает морщинки Кэрри так, что нам нет нужды видеть пейзаж: этот кефирный свет на этой зернистой коже сам расскажет и о мелком дожде, и о неприкаянных двух часах дня полусонного четверга.
Не в пример Джоэлю, девица окажется активной, и пить вечерний виски — она не мыслит ни дня без виски! — он будет уже у нее в квартире, под песни, которые исполняла Рекха в индийской мелодраме 1970-х «Нагин». Потом он будет ехать сквозь ночь в машине и захлебываться плачем, а из приемника его будет подначивать Бек (который превзошел самого себя, записав к фильму меланхоличнейшую из баллад).
И только затем начнутся титры, спираль сюжета раскрутится вспять, окажется, что Джоэль и Клементина встретились и полюбили друг друга давно, но потом все не заладилось: их встречи обернулись сплошными слезами, она пошла в корпорацию «Лакуна» и стерла его из памяти. Он в ответ пошел и заказал аналогичную операцию — если продолжать параллель с «Солярисом», это аналог аннигиляции Хари. Сюжет фильма развернется в лабиринтах сознания Джоэля, из которого в течение ночи компьютер изгоняет Клементину, а он, блуждая по волнам своей памяти, вдруг поймет, что больше всего на свете не хочет ее терять, и будет ловить ее, уговаривать остаться, искать лазейки от всевидящего ока машины повсюду: прятаться с ней в подавленных воспоминаниях детства, в запятнанных спермой простынях своих двенадцати лет, на льду не обозначенных на картах замерзших лесных озер. Фильм окажется парафразом «Соляриса» — истории несложившейся любви, которую память и совесть отказываются терять.
Нужно все-таки сказать о человеке, который за плевые для Голливуда 20 миллионов собрал таких потрясающих людей и заставил их работать столь слаженно. Это — француз Мишель Гондри, автор большинства клипов Бьорк (включая псилоцибиновую «Йогу»), «Come into My World» Кайли Миноуг, «Protection» Massive Attack, еще трех десятков великих музыкальных видео и, согласно Книге рекордов Гиннесса, самого титулованного рекламного ролика всех времен — джинсов Levi?s 1994 года. В витражах сознания Джоэля клипмейкер чувствует себя, простите, как рыба в воде, а созданное им — это тот самый великий американский психологический фильм, который был главным экспортным промыслом Голливуда в 1970-е («Три дня Кондора», «Полет над гнездом кукушки», «В поисках мистера Гудбара») и секрет производства которого был утерян с приходом Рейгана. Необыкновенное кино про обыкновенных людей. Про ту, которая не решилась оторваться от бутылки, зная по прошлому опыту, что мужчина может предать, а бурбон — никогда, покуда есть деньги. Про того, который не решился оторваться от телевизора, думая, что невниманием наказывает ее за пьянство. Про нас, которые не осмелились держать друг друга в объятиях так крепко, чтобы не отпустить никогда. И сколь ни была бы путана эта статья, сам фильм прост, как дыхание.
Beck вечное сияние чистого разума
ВЕЧНОЕ СИЯНИЕ ЧИСТОГО РАЗУМА:
ЛАБИРИНТЫ ПАМЯТИ
Спустя три года на телеканале Showtime вышел сериал Дэйва Холстейна «Шучу», в котором звезда «Тупого и ещё тупее» и «Маски» получила роль Джеффа Пиччирилло – находящегося на грани нервного срыва популярного ведущего детского телешоу. Одним из режиссёров проекта выступил Мишель Гондри. Французский постановщик и канадо-американский актер уже работали вместе над фильмом «Вечное сияние чистого разума».
Образы Джеффа из «Шучу» и Джоэла Бэрриша из романтической драмы Гондри были частично основаны на характере и истории самого Джима Керри, а также стали отличной возможностью для актёра продемонстрировать все грани своего таланта и выйти за рамки привычного амплуа. Однако ничего этого не состоялось бы без участия в проекте режиссёра «Науки сна» и «Пены дней».
Когда картина с Керри в главной роли вышла в прокат, она произвела настоящий фурор в киносообществе. Лента очаровала публику неповторимым визуальным стилем, на долгие годы ставшим визитной карточкой Мишеля Гондри, а также в полной мере продемонстрировала тягу режиссёра к бессознательному. Последнее роднит его с другим знаменитым исследователем смыслотворческих интенций человеческого сознания
Дэвидом Линчем. Впрочем, если у создателя «Синего бархата» и «Твин Пикса» сон – прежде всего, отражение тёмной стороны личности, то у французского постановщика свидание с Морфеем – способ не только рассказать о горестях и печалях героев, но и возможность выразить все их самые добрые устремления, мечтания и светлые надежды.
Выбирая интересные (совсем не те, которым учат в киношколах) в техническом смысле точки фокусировки и ракурсы съёмки, крепко сплетая между собой репрезентации кинореальности и фантазии, в своей второй полнометражной картине Гондри придал повествованию наивно-романтический тон. Герои его истории как бы существуют вне времени и пространства, тем не менее остаются вполне живыми и объёмными. С ними легко себя идентифицировать зрителю.
Волшебство в фильме – не цель, а средство; метафора, визуальное выражение бушующей в душах персонажей бури, фон для развертывания печально-прекрасной истории. Джоэл и Клементина – обычные люди со своими плюсами и минусами, радостями и горестями. В них нет ничего экстраординарного.
Их эмоции передаются посредством визуального ряда. Когда влюблённые чувствуют необыкновенную близость – точно они совсем одни на белом свете, – Гондри помещает их на занесённый снегом берег; они лежат на кровати, нежась в объятиях друг друга. Когда в их отношениях всё идёт наперекосяк, режиссёр, словно несдержанный ребёнок-сорванец, рушит дом, в котором герои находятся.
Важная часть успеха «Вечного сияния чистого разума» – музыкальная составляющая постановки. Дедушка режиссёра – Констан Мартен, изобретатель одного из первых в мире синтезаторов Clavioline. Неудивительно, что его внук с малых лет проникся любовью к музыке, в школьные годы основал поп-рок коллектив Oui Oui, а в 90-е превратился в очень успешного клипмейкера. Саундтрек его ленты наполнен мечтательными композициями. Это и «Everybody’s Gotta Learn Sometimes» американского музыканта-мультиинструменталиста Beck’а, и «It’s The Sun» коллектива-оркестра The Polyphonic Spree, и небезызвестная «Mr. Blue Sky» британцев Electric Light Orchestra, и «I Wonder» калифорнийцев The Willowz.
Однако «Вечное сияние чистого разума» примечательно не только музыкой, актёрской работой Керри, визуальным стилем Гондри и оператора Эллен Кёрас («Кокаин», «Кофе и сигареты»). Нелинейное повествование, в котором фрагментарное комическое, драматическое, инфантильное и взрослое, превращает ординарную историю любви и расставания в запутанный лабиринт из обрывков воспоминаний, ошибок и правильных решений, выход из которого – не предсказуемый финал, но эмоциональный катарсис, одновременно будоражащий и успокаивающий. В картине чувства вступают в схватку с разумом, рациональное – с иррациональным, а сновиденческая реальность становится ещё одним полноценным участником действия. Заслугу в этом с режиссёром по праву разделил сценарист ленты, один из самых уважаемых в Голливуде драматургов последнего времени Чарли Кауфман («Быть Джоном Малковичем», «Адаптация»).
Вместе с тем сюжет фильма достаточно прост. Когда меланхоличный Джоэл встречает эксцентричную Клементину (Кейт Уинслет), мир его переворачивается. Молодые люди являются полными противоположностями, но всё же их тянет друг к другу. Когда они лежат на льду и смотрят на звёзды, когда тихо беседуют в уютной спальне или дурачатся в автомобиле, кажется, на всём белом свете не найти пары счастливее – от недавних «проснулся разбитым», «разочаровался в песке» и «в моём дневнике. пустота, мрак» Джоэла словно бы не остаётся и следа.
Но, как это часто бывает, воздушные замки рушатся, а эйфория сменяется болью, которую ничем невозможно унять. И тут Кауфман вместе с Гондри находят изящное и оригинальное решение – чтобы перестать мучиться, стоит просто стереть все связанные с бывшим возлюбленным воспоминания. Как? При помощи специального устройства. Намного важнее не «как», а «для чего».
Именно этот ключевой момент сюжета является в «Вечном сиянии чистого разума» системообразующим. Авторы наглядно демонстрируют, что любовь – понятие многогранное, но намного более простое, чем о нем думают. Ни сложные химические реакции в мозгу, ни логические умозаключения или помноженные на статистические выкладки эмоциональные доводы не способны дать ответ на вопрос, почему мы влюбляемся в конкретного человека. И даже такие противоположности как Джоэл и Клементина могут быть вместе.
Чтобы точка зрения Гондри выглядела ещё убедительнее, в сюжет введены второстепенные герои в лице Мэри Стиво (Кирстен Данст) и доктора Говарда Мерзвяка (Том Уилкинсон). Большая разница в возрасте, в интересах и в уровне образования, а также наличие жены у Говарда не способны предотвратить неизбежное – их неумолимо тянет друг к другу.
Выводы, на которые наталкивает зрителя фильм столь очевидны, сколь и поэтичны. Подобно облакам и небу, без которых невозможен дождь, плодоносной земле и воде, являющимися необходимым условием для роста дерева, для любви нужны лишь два человека. Она не требует анализа, доказательства или какой-либо интерпретации. Любовь – это то, что случается между людьми. Чувство это, точно пробивающая асфальт, тянущаяся к солнцу трава, которая всегда найдёт свою дорогу. Именно так, как это произошло у Джоэла и Клементины.