безрезультатные переговоры о мирном разрешении политического кризиса в свято даниловом монастыре
Участие в миротворческих акциях августа 1991 и октября 1993 годов
В трагические дни августовского кризиса 1991 г. Церковь оказалась перед новым вызовом: обретая общественный авторитет, она впервые за многие десятилетия должна была сформулировать свое отношение к текущим политическим событиям и сделать это в условиях, когда на нее оказывалось сильнейшее давление. Митрополит Кирилл вспоминал, что решено было при выработке позиции Церкви исходить из православного учения о Церкви и государстве, а не из прагматических соображений:
«Церковь по природе своей не может быть ни в оппозиции, ни во власти… основное для Церкви — дело человеческого спасения. Ничем другим она не занимается. Поэтому все проблемы, что ей приходится решать, должны рассматриваться с этой точки зрения».
По предложению митрополита Кирилла Патриарх Алексий II, совершавший 19 августа, в праздник Преображения Господня, торжественное богослужение в Успенском соборе Московского Кремля, отказался поминать государственную власть. А в ночь с 20 на 21 августа голос Церкви прозвучал на всю страну: Патриарх Алексий выступил с публичным обращением, проект которого готовился в ОВЦС под руководством митрополита Кирилла:
Патриарх Алексий выступил в поддержку Конституции и потребовал возможности «услышать голос» М.С. Горбачева.
Августовский кризис привел к окончательному распаду СССР. Спустя 20 лет Патриарх Кирилл говорил: «В этом году мы вспоминаем 20-летие крушения Советского Союза. Я в связи с этим предпочитаю говорить о крушении исторической России. Так вот, многие задаются вопросом: почему это произошло? Существует много ответов экономических, политических, общественно-психологических. Но среди причин, несомненно, упадок национального самосознания, национальной гордости, восприятия истории Отечества во всей ее совокупности, понимания огромного значения исторической общности людей… Мы все должны заботиться и о росте национального самосознания, о росте национального достоинства, для того чтобы больше никогда в истории не повторилось то, что произошло в начале 1990-х годов. И чтобы никакие ссылки на неудовлетворительное правление, на неправильную идеологию не подталкивали людей к тому, чтобы разрушить государственность. Потому что целились в режим, а попали в историческую Россию».
В заявлении Священного Синода Русской Православной Церкви от 1 октября 1993 г. говорилось:
«Из нынешнего опасного тупика есть только один достойный выход: диалог, сопряженный с соблюдением законного порядка и отказом от насилия. Человеческая кровь не может пролиться ни при каких условиях. Иначе всякая надежда на мир будет потеряна, ибо пролитая кровь моментально воздвигает непреодолимую стену между вовлеченными в конфликт людьми. Мы должны понять, что никакие разногласия не дают нам права относиться друг к другу как к врагам. Мы убеждены: никто из противостоящих ныне людей не враг друг другу. Пусть каждый из них вспомнит, что по другую сторону баррикад — его брат и сестра, к которым нужно проявить милосердие».
Церковь осознавала и главную политическую опасность смуты, в которую погрузилась Россия, — «распад единства России».
Предваряя прямые переговоры противоборствующих сторон, высшая иерархия Русской Православной Церкви предупредила: «Властью, данной нам от Бога, мы заявляем, что тот, кто поднимет руку на беззащитного и прольет невинную кровь, будет отлучен от Церкви и предан анафеме».
«С горечью и скорбью ныне говорим: велики грехи народа нашего! Он не услышал призыв Церкви. Брат поднял руку на брата, пролив кровь ближнего своего. Нет нам сегодня оправдания. Мы наказаны по грехам нашим, ибо отвергли пути мира и направили стопы свои на путь вражды… Что будет дальше с Россией — зависит от нас. Все мы сегодня под духовными руинами. И надо помочь друг другу выбраться из-под этих руин, расчистить их и в мире и согласии снова воздвигать дом наш… Как можно скорее необходимо вернуться к мирной жизни, к обеспечению человеческих прав и гражданских свобод, к установлению законного порядка в стране. Надо оставить все распри и созидать жизнь нашего отечества».
Хотя посредничество Церкви не принесло желаемого результата, все участники событий согласны в том, что без этого посредничества события могли развернуться по значительно худшему сценарию. Патриарх Алексий впоследствии сказал: «Политический кризис 1993 г. мог обернуться большой кровью и распадом государства на удельные княжества».
© Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси
События 25-летней давности: безрезультатные переговоры о перемирии
Конфликтующие стороны приступают к переговорам
В предыдущих статьях мы затронули основные темы, связанные с сентябрьско-октябрьскими событиями 1993 года. Напомним, что мы опровергли мифы, распространяемые ельцинистами в пользу роспуска Верховного совета. Мы писали, как «демократы» во время осуществления государственного переворота стремились расшатать основы безопасности государства. Также мы продемонстрировали, как множество военнослужащих и сотрудников правоохранительных органов, а также много руководителей субъектов РФ, выступали в защиту Конституции. Нами было показано, как ельцинские силовики предприняли четыре попытки пойти на штурм Дома Советов. Но, заметив высокую степень подготовленности защитников Конституции к отражению атаки, в последний момент не решались идти на захват парламентской резиденции.
К началу октября наметилось определённое изменение ситуации. Ельцинисты, увидев, что попытки устранить парламент силовым путём четырежды провалились, вынуждены были согласится на проведение переговоров со стороной Хасбулатова и Руцкого.
Своё согласие на участие в переговорах о мирном выходе из политического кризиса дал также Верховный совет. Так, Р.И. Хасбулатов сообщил депутатам, что многие министры в правительстве В.С. Черномырдина являются потенциальными союзниками Верховного совета. По его словам, его первый заместитель Ю.М. Воронин обратился к некоторым из них с предложением проведения переговоров на предмет поиска способов выхода из создавшегося положения. Руководитель парламента добавил, что с самим Виктором Черномырдиным переговоры будет вести Рамзан Абдулатипов. В то же время, по словам Руслана Хасбулатова, непосредственно с ельцинско-гайдаровской командой, компромисса быть не может.
С ельцинистами изначально невозможно было договорится
Следует отметить, что размышления Р.И. Хасбулатова о невозможности найти общий язык с ельцинистами были вполне обоснованными. А вести переговоры с умеренно настроенными членами правительства, по его мнению, можно было и нужно. Скорей всего, председатель Верховного совета подразумевал таких деятелей как Олег Сосковец, Олег Лобов, Александр Заверюха и т.д. Как никак, на протяжении первой половины 1993 года они принимали активное участие в работе «круглого стола», разрабатывали совместно с Верховным советом антикризисную программу, лёгшую в основу «Декларации общенационального экономического согласия».
Скорей всего, Руслан Хасбулатов рассчитывал, что перечисленным лицам удастся переубедить Ельцина (примерно как в 1905 году в момент всероссийской политической стачки С.Ю. Витте удалось убедить Николая II не идти на жёсткие меры, а подписать манифест о даровании политических свобод).
Что же касается Бориса Ельцина и «младореформаторов», то они бы ни за что не пошли ни на какой компромисс с депутатами. Тем более, что соответствующая группировка уже успела продемонстрировать своё истинное лицо. Кто как не они отвергли в августе 1993 года достигнутое согласие между исполнительное и законодательной властью по вопросам корректировки экономической реформы? Разве не они издали антиконституционный указ № 1400?
Таким образом, с ельцинистами a priori невозможно было о чём-либо договорится. Об этом, в частности, свидетельствовало следующее заявление первого вице-премьера В.Ф. Шумейко: «Никакого возврата к так называемому «нулевому варианту» и компромиссу с бывшим Верховным советом уже не будет, пока существует это правительство и этот президент».[1] Что и требовалось доказать!
Первый раунд переговоров в Свято-Даниловом монастыре
Обе стороны приступили к проведению переговоров. Они начали проходить в Свято-Даниловом монастыре при посредничестве патриарха Московского и Всея Руси Алексея II. Напомним, что сторону Верховного совета представляли руководители двух его палат (Совета республик и Совета национальностей) Вениамин Соколов (представитель КПРФ – прим.авт.) и Рамзан Абдулатипов. От ельцинской стороны присутствовали глава президентской администрации Сергей Филатов, первый вице-премьер Олег Сосковец и мэр Москвы Юрий Лужков.
Невыполнимый характер «Протокола номер 1»
Вообще то речь должна была идти о возврате к конституционному правлению. В этой связи следовало рассматривать два варианта. Первый вариант – Б.Н. Ельцин отменяет указ № 1400 (как он поступил в марте 1993 года, аннулировав указ о введении особого порядка управления страной), а после этого Верховный совет отказывается от своих решений, касающихся объявления импичмента. Но поскольку Ельцин ни за что не отменил бы свой противозаконный указ, то в таком случае обязан был подчинится решениям Съезда народных депутатов и Конституционного суда. То есть, покинуть пост президента в связи с допущенным им нарушением Конституции (напомним, что Ричард Никсон оставил свой пост после выражения ему недоверия со стороны Сената – после Уотергейтского скандала. Причем ушел в отставку без всякого шума).
То, что у ельцинистов были аналогичные намерения и на этот раз, свидетельствует тот факт, что через десять минут после подключения в здании ВС РФ электричества и горячей воды Кремль направил к Дому советов четыре дополнительные колонны войск Дивизии им. Ф.Э. Дзержинского с бронетехникой. Они появились у парламентской резиденции 1 октября в 6.40 утра.
Таким образом, речь шла о капитуляции парламента. Впрочем, представители ельцинской стороны этого и не скрывали. Так, 1 октября в «Белый дом» приехал руководитель администрации президента Сергей Филатов. Он всем говорил, что надо покидать здание, что депутатов ничего плохого не ожидает в случае ухода. А кадровой охране Дома Советов он предлагал остаться, поскольку, по его словам, их задачей является сохранение материальных ценностей «Белого дома».
После этого мало у кого были сомнения в том, что готовится очередная провокация со стороны ельцинских путчистов.
Денонсирование «Протокола номер 1»
При создавшихся обстоятельствах стало абсолютно ясно, что выполнять подписанный «Протокол номер 1» равносильно капитуляции. В итоге X съезд народных депутатов денонсировал соглашение.
Было заявлено, что переговоры между сторонами могут быть продолжены при следующих условиях: восстановление функций парламента, которые он осуществлял до 21 сентября; предоставление Владиславу Ачалову, Виктору Баранникову и Андрею Дунаеву возможности исполнения обязанностей силовых министров и т.д.
Съезд народных депутатов поручил вести переговоры первому заместителю председателя ВС РФ Юрию Воронину.
Абсолютно правильный подход. Ещё раз отметим, что 24 сентября депутаты играли в те игры, которые им навязывали ельцинисты. Они начали разоружаться при сохранении блокады парламентской резиденции. В результате едва не начался штурм здания Верховного совета. Поэтому не было никакого смысла повторно играть с огнём.
Однако в дальнейшем ситуация начала ухудшаться. Так, 1 октября около 18 часов в районе Дома Советов появились шесть БТРов внутренних войск, занявших позиции во внешнем кольце оцепления. А час спустя в здании снова отключили электричество.
Продолжение переговоров
Словом, «путчистам» требовалось разоружить парламент, а потом пойти на штурм. Недаром они 1 октября направили к Дому Советов четыре новые колонны внутренних войск МВД, а вечером того же дня – дополнительную бронетехнику.
Результаты очередного раунда переговоров
К середине дня (2 октября) стало ясно, что попытки найти «общий язык» с ельцинистами обречены на провал. Так, приехавшие в 14.00 из Свято-Данилова монастыря в Дом Советов Юрий Воронин и адмирал Равкат Чеботарёвский сообщили парламентскому спикеру, что камнем преткновения стал указ № 1400. Ельцинская сторона отказалась его отменять.
Таким образом, речь шла больше не о стремлении договориться, а о стремлении склонить Верховный совет к капитуляции. Невозможно заставить общество в добровольном порядке принять заведомо кабальные, диктаторские и людоедские условия. Кто в здравом уме согласиться с исполнением антиконституционного указа и с навязыванием обществу губительной неолиберальной политики «вашингтонского консенсуса», разоряющей Россию и народ в угоду узкой кучки олигархов и западных стран? Это напрямую касалось пресловутого указа № 1400.
Всё это вполне сопоставимо с Минскими соглашениями, игнорирующим результаты майских референдумов о статусе Донецкой и Луганской республик, прошедших в 2014 году. Они не являются преградой для кровавых вылазок марионеточной киевской хунты против мирного населения Донбасса. В свою очередь, Новороссия ни за что не согласится жить под игом фашистов. То есть, основания для перемирия отсутствуют. Примерно так, как и в «Протоколе номер 1», подписанном между двумя сторонами конфликта 1 октября 1993 года.
Михаил Чистый
[1] Под «нулевым вариантом» подразумевалось предложение отменить президентом и Верховным советом всех своих решений, принятых после 21 сентября 1993 года (т.е., Ельцин отменяет указ о роспуске парламента, а депутаты – решение об импичменте Ельцину), проведение одновременных досрочных выборов президента и народных депутатов.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
Девяносто третий год
Церковь за 20 лет так и не стала гарантом общественного согласия
Пока с патриаршего амвона звучали призывы к миру, на баррикадах призывали бога войны. Фото Сергея Величкина (НГ-фото)
О попытках Патриарха Московского и всея Руси Алексия II примирить враждующие стороны в октябре 1993 года существуют некоторые мифы, не развеянные, но и не подтвержденные за прошедшие два десятилетия. Главе РПЦ приписывают обращение к согражданам, начинающееся почти по-сталински: «Братья и сестры мои! Гнев Божий пролился на Россию. По грехам нашим Господь попустил совершиться трагедии. Не послушав призыва Церкви, люди подняли руку на ближних своих. Пролилась невинная кровь». Эти слова Патриарх якобы произнес 4 октября, когда мятеж защитников Белого дома был подавлен и в ожидании репрессий Предстоятель Церкви призывал победившую сторону отказаться от мести.
Самый, пожалуй, зловещий слух связан с внеочередным Синодом РПЦ, созванным 1 октября, накануне осады здания Верховного совета. Епископы якобы провозгласили анафему тем, кто первым прольет кровь. Эту историю многие считают подлинной. Однако на официальных ресурсах Московского Патриархата об этой анафеме упоминаний не найти. Описание данного события можно обнаружить только на страничках в Сети, отражающих антидемократическую и националистическую точку зрения. Вероятно, основным источником сведений о Синоде 1 октября служат сочинения митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычева), близкого по взглядам к националистам. Кстати, митрополит Иоанн, упоминая, что та анафема была не персональной, считал, что первыми кровь пролили сторонники президента Бориса Ельцина.
А вот в архивах официального сайта РПЦ и «Журнала Московской Патриархии» («ЖМП») даже упоминания о том самом внеочередном собрании Синода 1 октября отсутствуют. Если проштудировать старые подшивки «ЖМП», то в хронике текущих событий, опубликованной в февральском номере патриархийного официоза, мы найдем отчет только о заседании 8 октября.
Вообще хроника октябрьских событий в главном церковном издании – сама по себе интересная и показательная история. До самого конца 1993 года в журнале нет ни единого упоминания о трагических событиях той осени. Выпуски посвящены исключительно богословию и истории гонений на Церковь советских лет. В общем, выдержаны в антикоммунистическом духе перестроечного времени.
Первая публикация на политическую злобу дня появляется только в январском номере за 1994 год, где размещено Рождественское послание Патриарха Алексия II. Октябрьские события упоминаются в самом конце послания, после перечислений успехов РПЦ в деле возрождения религиозной жизни, отмеченных за год. «Мною и Священным Синодом Русской Православной Церкви было сделано все для нас возможное, включая сложнейшую посредническую миссию, чтобы не допустить братоубийственного кровопролития, – поведал Патриарх. – Однако, не прислушавшись к призыву Церкви, люди подняли руку на ближних своих, и в начале октября пролилась невинная кровь множества людей».
Посредническая миссия, о которой говорил Алексий II, состоялась, но масштабы ее оцениваются двояко. Одни склонны преувеличивать роль Патриарха, другие оценивают ее не столь высоко. Действительно, в конце сентября, узнав об обострении политического кризиса в Москве, Алексий II прервал визит в США, связанный с 200-летием православия в Америке. Он предложил себя на роль посредника в переговорах сторонников президента и Верховного совета. Переговоры под председательством Патриарха прошли 1 октября в Даниловом монастыре в Москве. Алексий II предложил свой вариант урегулирования кризиса – перевыборы как парламента, так и президента. Однако уже через день в Москве начались столкновения: штурм телецентра в Останкине, а затем и блокада Белого дома. Уже одно это говорит о том, что авторитет главы РПЦ не оказал должного влияния на участников противостояния.
В переговорах в Даниловом монастыре участвовали хоть и известные, но отнюдь не первые на тот момент лица. Позже один из лидеров оппозиции Руслан Хасбулатов так отзывался о патриаршем миротворчестве: «Переговоры в Свято-Даниловом монастыре – это ширма, это чепуха. Они не хотели со мной, главой парламента, вести переговоры. Поэтому все эти переговоры – детские игры. Это все для общественного мнения» (цитируется по публикации в журнале The New Times).
В наше время результат этих переговоров трактуют тоже по-разному. «Мне кажется, Церковь прилагала усилия для того, чтобы по крайней мере заставить стороны разговаривать, и эта задача была решена», – считает писатель Сергей Шаргунов, который к 20-летию тех событий выпустил книгу под названием «1993».
«Встреча в Свято-Даниловом монастыре состоялась, и она была не одна, – утверждает Шаргунов. – Я напомню, что по итогам одной из встреч дали свет в Белый дом и, в общем, была надежда на мирное разрешение противостояния. Но, как показали последующие события, конечно, Церковь не могла удержать ситуацию. Интересно, что Патриарх выпустил обращение к сторонам конфликта, а потом обещал анафематствовать тех, кто первым откроет огонь. Все силы сдерживания применялись со стороны Церкви. Это важно, потому что Церковь действительно продемонстрировала себя в той ситуации как независимая сила, и можно говорить прямо о миротворчестве. Некоторые упрекают Патриарха, что он во время стрельбы по Белому дому не пошел впереди крестного хода, чтобы все это остановить. Я думаю, что это могло закончиться пулей снайпера», – говорит писатель.
 | ||
| Ни переговоры, ни молебен Казанской Божией Матери не предотвратили кровопролитие. | Фото Фреда Гринберга (НГ-фото) |
Историк Михаил Одинцов в одной из своих работ, посвященных отношениям Церкви и государства в 90-е годы, высказывает гораздо более скептическую оценку тех событий. «В московском Даниловом монастыре шли переговоры между конфликтующими сторонами, но положительный результат достигнут не был. Это лишний раз подтвердило непреложный вывод, что подобного рода народные трагедии не могут решаться с помощью или через привлечение религиозных лидеров и религиозных организаций, поскольку разлом в обществе проходит по сферам, неподвластным им», – считает историк. Действительно, если отслеживать отражение октября 93-го в церковных источниках, складывается впечатление, что историю кризиса и участия РПЦ в попытках ее разрешения не очень-то афишируют. В официальных церковных биографиях Алексия II этому эпизоду уделяют одну-две строчки.
Есть сомнения и в том, что Церковь во время политического кризиса показала себя как совершенно независимая сила. Похоже, до штурма Белого дома церковное руководство симпатизировало Верховному совету. Ведь летом 1993 года мятежный парламент готовил поправки в Закон «О свободе вероисповеданий», где должны были быть прописаны преференции для «традиционных» религиозных организаций и ограничения для иностранных движений. Подобные нормы были зафиксированы только через четыре года – в новом Законе «О свободе совести». А летом 1993 года Ельцин отказался визировать тот проект, что вписалось в общую канву противостояния Кремля и Белого дома.
Осенью Верховный совет был разгромлен, Ельцин одержал верх. По свежим следам событий, 8 октября, Патриарх и Синод выпустили гневное обращение: «Несмотря на то что посредническая миссия Церкви была принята сторонами противостояния, люди попрали нравственные принципы и пролили невинную кровь, – заявили иерархи РПЦ, – эта кровь вопиет к Небу и, как предупреждала Святая Церковь, останется несмываемой каиновой печатью на совести тех, кто вдохновил и осуществил богопротивное убийство невинных ближних своих».
Кто эти «люди», эти виновные в братоубийстве? Понять невозможно. После этих слов прошло несколько месяцев, и Патриарх Алексий II в торжественной обстановке встретился с Борисом Ельциным. 25 февраля президент вручил главе РПЦ орден Дружбы народов. «Думаю, что врученный мне сегодня орден Дружбы народов символичен, потому что Церковь наша всегда служила укреплению дружбы, взаимопонимания между народами, мира и согласия», – сказал Алексий II в ответном слове.
Когда в России обостряется политическое противостояние, как, например, зимой и весной 2012 года, попытки Церкви играть роль третейского судьи и миротворца никто уже не принимает всерьез. Попытки председателя Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерея Всеволода Чаплина наладить диалог с представителями «национально ориентированной» оппозиции не смогли раскрутить даже СМИ, скучающие по острым новостям из церковной жизни.
В 1993 году был выработан определенный стиль комментариев на злободневные события. Упоминания о «каиновых печатях» и обличения виновных в «пролитии крови» вскоре после трагического разрешения кризиса сменились бесконечными рассуждениями о «нравственности», «борьбе с грехом». Эти туманные, безадресные призывы звучат и сейчас, стоит лишь накалиться общественной атмосфере. Но в наши дни эти призывы порядочно приелись, затерлись, и народ обращает на них внимание еще меньше, чем 20 лет назад.
Зато официальные структуры и руководство РПЦ в общественном сознании прочно ассоциируются с правящей элитой. Очередное подтверждение этому было получено, когда Патриарх Кирилл зимой 2012 года почти прямым текстом поддержал «наиболее вероятного» кандидата в президенты России. Цена этой позиции известна – Церковь сама стала объектом критики и акций политической оппозиции. Она сама вынуждена защищаться, а в случае необходимости прибегать к репрессивным возможностям государства и поддерживать даже те жесткие меры властей, которые бьют по милосердному призванию Церкви. Назвался скрепой – крепись! Но ни о какой роли миротворца и третейского судьи, случись сейчас что-то подобное событиям октября 1993 года, речь уже не идет.
Безрезультатные переговоры о мирном разрешении политического кризиса в свято даниловом монастыре
Войти
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
Переговоры по урегулированию политического кризиса октября 1993 года
1 октября 1993 года в Свято-Даниловом монастыре при посредничестве Патриарха Московского и всея Руси Алексия II прошли переговоры по урегулированию политического кризиса, вызванного президентским указом № 1400 и роспуском Верховного совета.
Со стороны Верховного совета за стол переговоров сели его председатель Совета национальностей Верховного Совета Рамазан Абдулатипов и председатель Совета Республики Вениамин Соколов. Со стороны президента – мэр Москвы Юрий Лужков, глава президентской администрации Сергей Филатов, вице-премьер российского правительства Олег Сосковец.
Во время переговоров, продлившихся до утра 2 октября, были выработаны предварительные условия ликвидации противостояния. Однако Верховный совет посчитал эти договоренности, как заявил председатель Верховного Совета Руслан Хасбулатов, детскими играми.
В этот же день фонд «Общественное мнение» опубликовал результаты опроса: 50 % респондентов поддерживают «разгон президентом парламента и съезда».
Тогда же широкой общественности стало известно о масштабах вооружения, находящегося в руках сторонников Верховного совета. Начальник московской милиции Владимир Панкратов заявил, что в Белом доме находится около 1600 автоматов, более 2000 пистолетов, 18 пулемётов, 10 снайперских винтовок и 12 гранатомётов плюс незаконно было пронесено около 300 автоматов, 20 пулемётов, несколько гранатомётов и ПЗРК «Стингер».