были ли случаи в истории философии когда за обучение этой науке люди лишались жизни
Чанышев А. Н. Курс лекций по древней философии Тем
Чанышев А Н Курс лекций по древней философии Тема 2 История философии
ТЕМА 2. ИСТОРИЯ ФИЛОСОФИИ
Объективная история философии.
Объективную историю философии можно описать как исторически-временную последовательность попыток построить внутренне и внешне (по отношению к науке) непротиворечивую, а по отношению к мирозданию также и истинную картину системно-рационализированного мировоззрения.
Эти попытки всегда содержали в себе в силу ограниченности реальных знаний о мироздании элемент домысливания («философского фантазирования») его целостной картины. Такое домысливание совершалось по формуле «особенное есть всеобщее» (О есть В), где под особенным выступало как материальное, так и духовное в разных степенях общности (вода, пища, дыхание, число, идея, дух, субстанция и т. п.).
Как одно из проявлений человеческого творчества объективная история философии отличается от истории других человеческих деяний тем, что до нас дошла не только память о произведениях философов, но и сами их произведения (правда, в случае древней философии далеко не всегда). Внешне объективная история философии может быть представлена как книжная полка, на которой в хронологической последовательности расположены дошедшие до нас философские сочинения.
Субъективная история философии.
Субъективная история философии — попытка описать объективную историю философии. Субъективная история философии как историческое самосознание философии зарождается позднее философии. Сами попытки описания объективной истории философии в хронологической последовательности составляют объективную историю субъективной истории философии. Объективная история субъективной истории философии может быть тоже представлена как книжная полка, на которой в хронологическом порядке расставлены «истории философии».
Эта полка может быть в свою очередь описана и проанализировала. При этом устанавливаются и классифицируются применяемые в разных «историях философии» методы описания и изучения объективной истории философии, их историко-философские концепции, представления об историко-философском процессе. Так появляются «теоретические историографии философии». Их также можно расположить в хронологической последовательности на третьей книжной полке. Она будет представлять объективную историю исследования субъективных историй объективной истории философии. В свою очередь и эта полка может быть описана и проанализирована.
Методы субъективной истории философии.
Таких методов много. Пока что нам достаточно знать два наиболее общих. Это эмпирическо-исторический и теоретико-логический методы описания объективной истории философии.
Применяя эмпирическо-исторический метод, автор стремится представить объективную историю философии как она есть, ничего не прибавляя от себя. Но сделать это в высшей степени трудно, ибо всякое описание уже есть истолкование. И если это еще можно сделать при описании отдельных философских учений, то это почти невозможно при выявлении связи между этими учениями. Связь между учениями философов утрачивается.
В случае теоретико-логического метода историк философии стремится найти в историко-философском процессе какой-то смысл, закон. Но при этом часто в угоду своей концепции он приносит в жертву объективную историю философии, нарушает даже саму историческую последовательность философских систем, искажает факты, подменяет действительное учение философа его истолкованием в духе собственных философских взглядов.
Правильное решение проблемы субъективной истории философии состоит в гармонии обоих методов историко-философского исследования. Теоретически-логическая субъективная история философии возможна лишь на твердом фундаменте добротного, кропотливого и добросовестного эмпирическо-исторического исследования объективной истории философии. В. И. Ленин высказывался за «строгую историчность в истории философии, чтобы не приписывать древним такого «развития» их идей, которое нам понятно, но на деле отсутствовало еще у древних»1. Оба метода должны быть поняты как частный случай взаимоотношения двух ступеней познания: эмпирической и рациональной.
История субъективной истории философии.
Субъективная история философии возникает еще в древности, но, разумеется, после возникновения самой философии, когда уже накопился материал, достаточный для историко-философского описания и осмысления. В Древней Греции первыми историками философии можно считать Аристотеля и его ученика и преемника Теофраста (IV— Ш в.в. до н.э.).Рассматривая ту ли иную философскую проблему, Аристотель интересовался, что думали об этом до него. При этом Аристотель стихийно придерживался теоретико-логического метода. Всю предшествующую ему древнегреческую философию (а она имела уже двухвековую историю) Аристотель представил как предысторию его собственной философии. Отсюда историко-философская предвзятость Аристотеля, пробелы в его субъективной истории философии, неизбежные искажения им объективной истории философии.
В конце античности на древнегреческом языке было создано несколько историко-философских компиляции, не стремящихся к осмыслению объективной истории философии. Не случайно, что их авторов называли «доксографами», т. е. «описывателями мнений» философов. Примером такой доксографии может служить целиком дошедшая до нашего времени работа Диогена Лаэртского «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов» (II —Ш вв. н. э.).
Писали работы по истории философии и первые христианские идеологи, например Климент Александрийский (2—3 вв. н. э), Ориген (III в. н. э.), Августин (IV—-V вв. н. э.) и др. Но их отношение к античной философии было весьма субъективным, христиански-односторонним. Если они ее и не третировали, то видели в ней лишь несовершенное человеческое приближение к некоторым «истинам» Библии, божественного откровения. В средние века история философии в Европе пришла, как и сама философия, в упадок. Субъективная история философии все же существовала и тогда — в мусульманском, арабоязычном мире. В XII в. аш-Шахрастани написал книгу «Религиозные секты и философские школы», в которой излагал (с известным стремлением к анализу) философские и религиозные учения античности и средневековья на Ближнем Востоке. В дальнейшем субъективная истории философии развивалась в основном в Европе. Уже в 14 в., на закате средневековья, англичанин Уолтер Берли написал (на латинском языке) «Книгу о жизни и учениях древних философов и поэтов». Однако все более и более систематические изложения истории философии публикуются лишь в Новое время в Западной Европе в XVII—XVIII вв. на латинском, а также на французском, английском и немецком языках. Таковы книги И. Фосса «O философии и школах философов», Т. Стэнли «История философии», Г. Хорпа «История философии в семи книгах, пятитомник Я. Брукнера «Критическая история философии oт сотворения мира до нашего времени», трехтомник Деланда «Критическая история философии», труд И. Эберхарда «Всеобщая история философии» и др. В XIX и тем более в XX в. число таких трудов многократно возрастает, ибо история философии, кроме всего прочего, становится обязательным предметом высшего (иногда и среднего) образования.
Большое значение для развития субъективной истории философии имели труды таких представителей немецкой классической философии, как Фихте, Шеллинг, особенно Гегель и Фейербах, у которых история философии стала необходимым элементом их собственных доктрин. В особенности это относится к Гегелю, который показал в своих «Лекциях по истории философии», что история философии — не простая последовательность мнений философов, часто по всем несогласных друг с другом, а единый логический процесс движения мировоззренческой мысли. Конечно, Гегель превратно изобразил объективную историю философии, превращенную им в составную часть его собственной идеалистической системы. У Гегеля объективная история философии — процесс осознания некоей абсолютной идеей своего вневременного логического развития, завершение которого достигнуто в его философской доктрине. Субъективная история философии Гегеля — пример злоупотребления теоретико-логическим методом. Вместе с тем она содержит ряд глубоких анализов и положений и отличается стройной концептуальностью, за что классики марксизма-ленинизма при всем критическом отношении к гегелевской историко-философской доктрине высоко ценили ее. Отметив историко-философские ошибки Гегеля, К. Маркс продолжает: «Впрочем, от Гегеля, который впервые постиг историю философии в целом, нельзя требовать, чтобы он не делал ошибок в деталях».
История философии как наука.
История философии как наука была создана К. Марксом и Ф. Энгельсом и развита далее в новых исторических условиях и на новом философском и научном материале В. И. Лениным. Это стало возможным лишь на базе исторического материализма. Была открыта зависимость философского мировоззрения от исторических условий и классовой борьбы. В марксистско-ленинской истории философии периодизация объективного философского процесса увязана с периодизацией человеческой истории, распадающейся, как известно, на общественно-экономические формации. Поэтому в курсах лекций мы говорим о философии рабовладельческого, феодального, буржуазного и социалистического общества. Внутренняя периодизация этих философий также связана с социальными явлениями, с общественным бытием. Иначе говоря, марксизм открыл, что философия есть часть идеологической надстройки над базисом.
Но это не означает, что философия не имеет своей собственной объективной истории, простирающейся за пределы даже отдельных социально-экономических формаций. Исторические условия влияют на философию, но философия остается верной своей традиции, своей проблематике, своей форме, своим «вечным вопросам». Через всю объективную историю философии проходят проблемы, группирующиеся вокруг основного вопроса философии, но к нему не сводящиеся. Это вопросы о субстанции как всеединой и вечной основе мироздания, вопросы о человеке и его месте и назначении в мироздании, вопросы о смысле человеческой жизни, о сущности человеческого общества и о будущем человечества, вопросы о наилучшем политическом устройстве и о правильном, ведущем к счастью, образе жизни, вопросы о познаваемости мироздания и о путях и методах такого познания. Это, наконец, и сам основной вопрос философии — вопрос об отношении мышления к бытию, духа к природе. Эти и другие вопросы особенно четко выявляются при изложении философии как истории проблем. При изложении философии как истории систем эти «вечные вопросы» несколько скрадываются. Проблемы постоянны, а системы преходящи. Ф. Энгельс подчеркивал, что «человек, который судит о каждом философе не по тому, что является непреходящим, прогрессивным в его деятельности, а по тому, что было неизбежно преходящим, реакционным. такой человек лучше бы молчал. По его мнению, вся история философии — это просто «груда развалин» не оправдавших себя систем». Кроме того, объективная история философии как история систем представляется более статичной, чем при изложении её как истории проблем. Однако история философии как история проблем возможна лишь на основе знания систем. Поэтому данный первоначальный курс истории философии будет в основном историей систем.
Законы объективной истории философии.
Марксистско-ленинская история философии открыла в ней законы, которым действительно подчиняется развитие философии.
Это прежде всего общий для всех форм общественного сознания закон зависимости идеологии, составной частью которой является философия, от социально-экономического базиса и лежащих в основе его производительных сил. Ф. Энгельс подчеркивает, что «философов толкала вперед отнюдь не одна только сила чистого мышления, как они воображали. Напротив. В действительности их толкало вперед главным образом мощное, все более быстрое и бурное развитие естествознания и промышленности».
Это также закон борьбы внутри философии двух ее лагерей, главных мировоззренческих тенденций — материалистической и идеалистической. Борьба этих основных философских направлений — внутренняя движущая сила развития всей философии.
Из этого вытекает и закон партийности философии. Борьба материализма и идеализма — не только чисто теоретический спор, ибо в основе его лежит борьба классов и партий. «Беспартийность в философии,— учит нас В. И. Ленин,— есть только презренно прикрытое лакейство перед идеализмом и фидеизмом».
Наконец, это борьба философии и парафилософии, а внутри последней — борьба между ее мировоззренческой и научной частями за философию, в результате чего философия одновременно и питается знаниями и жизненными соками парафилософии, и нередко вырождается в парафилософию, склоняясь то к мировоззренческому иррационализму, то к антимировоззренческой методологии науки. Однако, как мы уже сказали выше, история философии знает блестящие примеры гармонии мировоззренческой и системно-рационализированной сторон философии.
Всемирная философия и национальные философии.
Всякая философия национальна уже по языку ее произведений (хотя далеко не по одному только этому признаку). Мы говорим о древнегреческой, итальянской, французской, английской, немецкой, русской, американской, индийской и других философиях. Правда, не все народы имели свою философию, не у всех мировоззрение поднялось на второй уровень — на ступень системно-рационализированного мировоззрения. Например, древние шумеры так и не дожили до своей философии. Но и «философские народы» не все сразу шли в авангарде общечеловеческого философского прогресса. Они сменяли друг друга. Например, в эпоху Возрождения вперед вышли североитальянцы, но в Новое время их сменили англичане и французы, затем немцы и т. д. Поэтому национальные истории философии не всегда и не во всех своих частях совпадают со всемирной историей философии. Но это не значит, что национальные истории философии не имеют научного значения. Подобно тому, как философия — вид мировоззрения, так и история философии — вид истории мировоззрения. Это относится и ко всемирной истории философии. Но особенно это важно в случае национальной истории философии. Рассмотренная в контексте мировоззрения, в ее взаимоотношении с парафилософией любая национальная история философии, как бы ни бедна была она сама по себе, значима. Но при этом не следует все же подменять философию парафилософией, выдавать за философию, например, художественное мировоззрение или различные общественно-политические учения.
Создание подлинно всемирной истории философии затрудняется тем, что фактически существуют три философские традиции: китайская, индийская и средиземноморская (в своей большей части совпадающая с европейской).
Место и значение истории философии в системе марксистско-ленинского мировоззрения.
Историко-философские дисциплины — история домарксистской зарубежной философии и современной буржуазной философии, история философской мысли народов СССР, история афразийской философии, история марксистско-ленинской философии — составляют совокупно с диалектическим и историческим материализмом единый комплекс философской части марксистско-ленинского мировоззрения (куда также относятся политическая экономия и научный коммунизм). Роль истории философии в системе марксистско-ленинской философии в частности и марксистско-ленинского мировоззрения вообще велика. История философии отличается от истории других наук тем, что она составляет органическую часть философии, ибо философские проблемы относительно вечны и многие из них формулировались еще до возникновения марксизма. Хотя только в марксистско-ленинском мировоззрении эти проблемы нашли свое научное решение, однако и такое решение имеет свою предысторию, без которой оно не всегда понятно как по содержанию, так и по своему значению. Вообще без знания домарксистской философии мы многого не поймем в трудах К. Маркса, Э. Энгельса и В. И. Ленина, поскольку они широко использовали историко-философский материал и философские идеи прошлого. Мы не уясним себе в полной мере и значение того революционного переворота в философии, который был осуществлен К. Марксом и Ф. Энгельсом. В. И. Ленин, всемерно подчеркивая этот революционный переворот, вместе с тем в специальной статье указал на огромную роль трех идейных источников, без и вне которых он не смог бы произойти. В. И. Ленин указывал, что учение К. Маркса «возникло как прямое и непосредственное продолжение учения величайших представителей философии, политической экономии и социализма». В преобразованном виде три этих источника стали тремя составными частями теоретической доктрины марксизма-ленинизма.
Далее, борьба против современной буржуазной философии вообще и против антикоммунизма в частности тоже требует хорошего знания истории философии, поскольку современные буржуазные философы сплошь и рядом ссылаются на авторитет философов прошлого, порой весьма далекого, для подтверждения своих взглядов и концепций.
Известно также, что изучение истории философии помогает развитию способности к теоретическому мышлению, диалектическому анализу, умению научно осмысливать факты, замечать проблемы и решать их. Ф. Энгельс не случайно подчеркивал, что «теоретическое мышление является прирожденным свойством только в виде способности. Эта способность должна быть развита, усовершенствована, а для этого не существует до сих пор никакого иного средства, кроме изучения всей предшествующей философии».
История философии дает нам множество картин мироздания, созданных разными философами и философскими школами. Она не только обогащает наше мировоззренческое сознание, но и оберегает нас от типичных ошибок, в которые склонна впадать мировоззренческая мысль. Воспитательное значение имеет иногда и жизнь философов, посвятивших себя поискам глубоких основ мироздания и назначения в нем человечества и человека.
Философия: Конспект лекций
В книге кратко изложены ответы на основные вопросы темы «Философия». Издание поможет систематизировать знания, полученные на лекциях и семинарах, подготовиться к сдаче экзамена или зачета. Пособие адресовано студентам высших и средних образовательных учреждений, а также всем, интересующимся данной тематикой.
Оглавление
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Философия: Конспект лекций предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Возникновение философии, ее понятие и основные функции
Возникновение философии и становление ее предмета
Слово «философия» имеет древнегреческое происхождение. Оно образовано из двух греческих слов: «филео» («люблю») и «софия» («мудрость»), что означает «любовь к мудрости». Этот термин встречается уже у древнегреческого философа Пифагора (580–500 гг. до н. э.). Но в качестве названия особой отрасли знания о бытии, человеке, смысле его жизни, познании он был введен Платоном (428/27-347 гг. до н. э.).
Философия возникла в древности, в первых классовых обществах Древнего Египта, Вавилонии, Индии, Китая, но наибольшего расцвета достигла на первом этапе в античном мире — в Древней Греции и Древнем Риме. Зарождение философии исторически совпадает с возникновением зачатков научного знания (когда эти знания стали приходить в противоречие с традиционными верованиями). Социальной предпосылкой возникновения философии явилось разделение труда между членами общества, в частности, отделение умственного труда от физического.
Предмет философии изменялся по мере накопления знаний о мире, по мере развития самого философского знания, в тесной связи с общественно-исторической практикой. Вначале философия была нерасчлененным учением, не дифференцированным на отдельные отрасли знания, и включала в себя всю совокупность знаний о мире (астрономических, математических, географических, исторических, медицинских и др.). Это была так называемая натурфилософия, а первые философы были натурфилософами, то есть и философами, и естествоиспытателями одновременно.
По мере накопления знаний о мире происходил процесс их выделения в самостоятельные отрасли исследования. Возникли математика, астрономия, география, история, медицина и другие отрасли знания. Происходило развитие, углубление, обогащение собственно философских представлений, возникали различные философские теории и течения. Сформировались такие философские дисциплины, как онтология (учение о бытии), гносеология (теория познания), логика (наука о формах правильного мышления), философия истории, этика, эстетика, история самой философии.
Существует множество определений предмета «философия». Так, для Платона философия есть размышление о мире, человеческой жизни и смерти, смысле человеческого существования, природе знания, силе человеческого разума, истине, справедливости, мужестве и других нравственных добродетелях. Аристотель назвал философию наукой «о наиболее общем». Многие исследователи и сегодня считают данное определение самым удачным. Ф. Шлегель дает следующую дефиницию философии: «…познание внутреннего человека, причин природы, отношения человека к природе и его связи с ней…» Н. Бердяев определяет философию как «учение о смысле человеческого существования, о человеческой судьбе». По мнению С. Франка, философия есть «общее понимание мира и жизни, уяснение основных свойств и отношений бытия и постижение смысла человеческой жизни, то есть назначения человека и места его в бытии» и т. д. По существу, почти через все определения проходит проблема человека в мире: его место в мире или способ освоения мира и т. п. Поэтому в самом общем плане предмет философии можно определить как «мир-человек» или как отношение человека — субъекта познания — к миру, объекту, материи.
Философская картина мира характеризуется тем, что содержит в себе два мыслительных хода: от Человека к Миру и от Мира к Человеку.
Определяя предмет философии как «мир — человек», следует иметь в виду, что эта формула чрезвычайно многогранна. Она включает в себя классические, смысложизненные вопросы: Какова природа мира? Есть ли в нем общие начала, связи и законы? Познаваем ли мир? Что есть человек? Какова его природа? Каково соотношение телесного и духовного, социального и биологического начал в человеке? Какова диалектика необходимости и свободы, объективных условий и субъективного фактора в истории, личности и обществе? Каковы формы взаимодействия человека с миром? В чем смысл жизни человека? И многие другие.
Таким образом, философия — это система самых общих теоретических взглядов на мир, человека, место человека в мире, уяснение различных форм отношения человека к миру.
Основные функции философии
Функции философии — основные направления применения философии, через которые реализуются ее цели, задачи, назначения.
1. Мировоззренческая функция состоит в том, что философия способствует формированию целостности картины мира, представлений об его устройстве, месте человека в нем, принципах взаимодействия с окружающим миром.
2. Методологическая заключается в том, что философия вырабатывает основные методы познания окружающей действительности.
3. Мыслительно-теоретическая состоит в том, что философия учит концептуально мыслить и теоретизировать.
4. Гносеологическая — это познавательная функция философии.
5. Критическая состоит в том, что философия учит подвергать сомнению окружающий мир и существующие знания, искать их новые черты, качества, вскрывать их новые противоречия. Основная задача — разрушение догм, увеличение достоверности знания.
6. Аксеологическая заключается в том, что философия учит оценке вещей, явлений окружающего мира с точки зрения различных ценностей.
7. Социальная функция состоит в том, что философия пытается объяснить обществу причины его возникновения, эволюцию, структуру, элементы, совершенствование общества.
8. Воспитательно-гуманитарная заключается в том, что философия, культивируя гуманистические ценности и идеалы, стремится привить их человеку и обществу, способствует укреплению морали.
9. Прогностическая состоит в том, чтобы на основании имеющихся философских знаний об окружающем мире и человеке спрогнозировать тенденции развития сознания, познавательных процессов человечества и общества.
10. Общекультурная — функция, которую философия выполняла с момента своего зарождения; философия согласовывает и синтезирует достижения всех видов человеческого опыта. В настоящее время философия является важнейшим духовным элементом культуры человечества.
11. Практическая функция заключается в том, что теоретические достижения подтверждаются на практике, тем самым доказывая правильность теоретических суждений.
Осуществление перечисленных функций и определяет роль философии в жизни человеческого общества.
Удовольствия, познание или долг: в чем философия предлагает поискать смысл жизни
Вопрос о смысле жизни — один из вечных вопросов философии, на который мы вряд ли когда-нибудь узнаем окончательный ответ. О нем любили поспорить и Платон с Аристотелем в V–IV веках до н. э., и современные философы в XXI веке. От них не отстают священники, писатели, физики, биологи, психологи и соседи по подъезду. За долгую историю накопилось множество разнообразных ответов на вопрос о смысле жизни — выбирайте любой!
Хотя смысл жизни — традиционный вопрос философии, исследовать его специально ученые стали только около полувека назад: тогда философия смысла жизни стала отдельным направлением. До этого философы пытались понять, что же такое счастье, нравственная жизнь, добро, справедливость и ответственность, искали определение понятиям «человек» и «бытие» и как бы между прочим отвечали на вопрос о смысле жизни. Почему этот вопрос всё время возникает снова и снова?
Люди — пока что единственные живые существа, способные на рефлексию и взгляд на самих себя со стороны. В отличие от котиков и хомячков мы в любой момент можем отвлечься от своих занятий и спросить себя, почему из множества дел мы выбрали именно это.
Как это обычно и бывает в философии, одного-единственного правильного ответа не существует, и разные философские школы предлагают свои варианты.
Учиться мудрости: жить как Сократ
Для древнегреческого философа Сократа (по крайней мере, если верить его ученику Платону) смыслом жизни является мудрость, познание и самопознание. Только они и способны сделать нас по-настоящему счастливыми, потому что учат нас не радоваться материальным вещам, а тому, как мы ими распоряжаемся. Какой смысл в деньгах, если они используются для войн и делают других несчастными? Какой смысл в золоте, если оно не приносит пользы ни нам, ни окружающим?
Сократ заметил, что даже самые хорошие вещи в руках глупого человека только сделают его более несчастным, ведь он не будет знать, как ими правильно распоряжаться.
Деньги он потеряет, здоровье разрушит, потому что не будет следить за собой, любовь упустит из-за придирок или завышенных ожиданий. Глупый человек обречен на несчастья, сколько бы он ни имел — так считал Сократ, а потому учил, что только в обретении мудрости и заключается наивысшая цель нашей жизни. Ведь умный, даже не имея ничего, найдет способы, как обернуть ситуацию в свою пользу.
«Поскольку мы все стремимся к счастью и, как оказалось, мы счастливы тогда, когда пользуемся вещами, причем пользуемся правильно, а правильность эту и благополучие дает нам знание, должно, по-видимому, всякому человеку изо всех сил стремиться стать как можно более мудрым».
— Сократ в диалоге Платона, «Евтидем»
Наслаждаться: жить моментом, как киренаики
С Сократом не соглашались его ученики, известные как школа киренаиков. Они считали, что познание субъективно — то есть истина у каждого своя, а потому мудрости учиться не надо, а лучше объявить различные радости (включая и простые телесные удовольствия вроде еды и секса) смыслом жизни.
Киренаики рассуждали так: раз будущее неизвестно, а одно и то же может разным людям (или одному человеку в разные времена) приносить и удовольствие, и страдание, нужно жить настоящим и пытаться каждый миг своей жизни сделать максимально счастливым: радоваться вкусной еде и вину, хорошей погоде и встречам с друзьями.
Неизвестно, каким окажется будущее, а жизнь происходит уже сейчас и складывается из вот таких вот отдельных моментов.
В этом и заключается смысл по-киренайски — наслаждаться жизнью и самому решать, что для тебя такое «наслаждение»: пиры и вино или интеллектуальные беседы и философия. Киренаики одобряли всё.
«Не нужно ни жалеть о прошлом, ни бояться будущего; но нужно довольствоваться только настоящим, да и то только каждым его моментом в отдельности.
Отдельное наслаждение само по себе достойно выбора. Но счастье возникает не само через себя, а через отдельные наслаждения».
— цитаты киренаиков по Лосеву, «Киренаики»
Духовно наслаждаться: жить по-эпикурейски
Взгляды киренаиков — это то, что обычно имеют ввиду, когда говорят о гедонизме: удовольствия и вседозволенность. Но не все философы готовы признать, что в простых наслаждениях и заключается смысл нашей жизни. Однако и от удовольствий отказываться они не всегда готовы. Как это совместить?
Древнегреческий философ Эпикур делил все удовольствия на «временные» и «постоянные». Первые — это те, что приходят и уходят, и после них обязательно следует страдание: например, мы были голодны, вкусно поели и получили наслаждение от еды, но спустя пару часов снова хотим есть, а значит, страдаем и опять находимся в поисках удовольствия. И так по кругу. Позже английский философ-утилитарист Джон Стюарт Милль назовет эти удовольствия «низшими» и подчеркнет, что эпикурейцы советовали воздерживаться от них.
Вместо этого Эпикур предлагал сделать смыслом своей жизни получение «постоянных» (или «высших») удовольствий — душевного покоя, благоразумия и умеренности.
Если мы достигаем душевного равновесия, оно никуда не уходит и поддерживает нас в сложные минуты, помогает видеть в жизни главное. Чтобы достичь такого состояния духа, Эпикур советовал заниматься самопознанием, изучать всё новое, не бояться богов и смерти, а также сосредоточиться на том, что в наших силах.
«Когда мы говорим, что наслаждение есть конечная цель, то мы разумеем отнюдь не наслаждения распутства или чувственности, как полагают те, кто не знают, не разделяют или плохо понимают наше учение, — нет, мы разумеем свободу от страданий тела и от смятений души. Ибо не бесконечные попойки и праздники, не наслаждение мальчиками и женщинами или рыбным столом и прочими радостями роскошного пира делают нашу жизнь сладкою, а только трезвое рассуждение, исследующее причины всякого нашего предпочтения и избегания и изгоняющее мнения, поселяющие великую тревогу в душе».
Преодолеть страдания: жить как стоики и Будда
Учение Эпикура во многом перекликается с тем, что советуют стоики и буддисты. И те и другие ищут смысл жизни в душевном покое — только он достигается не за счет поиска постоянных удовольствий, как думают эпикурейцы, а благодаря свободе от страданий. Итак, как же перестать страдать? Тут есть несколько рецептов.
Стоики считали, что мы способны преодолеть страдания, только достигнув особого состояния — апатии. И это не полное равнодушие и даже упадок сил, как принято сейчас думать, а специфическое состояние ума, которое достигается благодаря правильным суждениям и самоконтролю.
Когда мы поймем, что всё в мире делится на то, что мы можем контролировать, и на то, что не можем, а также начнем беспокоиться только о первых и не переживать о вторых, — тогда мы начнем жить стоически. Причем единственное, что мы полностью можем контролировать — это наше отношение к ситуации. Только мы сами вправе решать, переживать нам из-за плохой погоды, или вместо этого одеться теплее и сосредоточиться на своем душевном равновесии. И перестать страдать.
«Если ты огорчаешься по поводу чего-либо внешнего, то угнетает тебя не сама эта вещь, а твое суждение о ней. Но устранить последнее — в твоей власти. Если же тебя огорчает что-либо в твоем собственном настроении, то кто мешает тебе исправить свой образ мыслей? Точно так же, если ты огорчаешься по поводу того, что не делаешь чего-либо, представляющегося тебе правильным, то не лучше сделать это, нежели огорчаться?».
— Марк Аврелий, «Наедине с собою»
Философия буддизма тоже ставит свободу от страданий превыше всего. Чтобы добиться такой свободы, стоит помнить, что источник страданий — наши желания. Мы постоянно чего-то хотим и страдаем, когда этого у нас нет. Получив же, страдаем, потому что легко можем этого лишиться, а также потому, что начинаем хотеть большего (или чего-то другого). Только отказавшись от всех желаний, мы способны избавиться от страданий и достичь особого состояния — нирваны.
Впрочем, словосочетание «смысл жизни» в привычном нам значении не очень-то к буддизму применимо. Буддизм — это широкое направление философии. В нем столько разных школ и течений и такая сложная терминология, что некоторые западные философы напоминают нам: всё, что западному пониманию доступно, — это «адаптация» буддизма для нашей культуры. Конечно, это не означает, что его нужно бросить и вообще не исследовать, просто стоит всегда помнить об ограниченности нашего понимания.
Построить идеальное общество: жить по-конфуциански
Еще один любопытный вариант смысла жизни, доставшийся нам в наследие из восточной философии, — это стремление построить совершенное общество, в котором будет достигнута гармония между человеком и Небом.
Древнекитайский философ Конфуций учит, что идеальное общество можно построить, только если каждый человек будет хорошо исполнять свои обязанности и следовать своей судьбе.
Он рассматривал каждого человека как винтик в большом механизме, для слаженной работы которого важно, чтобы каждый старательно исполнял свои обязанности. Только работая сообща, исполняя свою предписанную роль и уважительно относясь друг к другу, люди способны жить в лучшем обществе. А потому и смыслом жизни Конфуций объявлял самосовершенствование и наилучшее исполнение той работы, которая тебе дана. Каждый человек, кем бы он ни был, способен учиться и совершенствовать то, что он делает: неважно, будто то уборка и готовка или управление страной.
Кроме того, Конфуций напоминает, что люди никогда не должны забывать и о других. Много внимание в конфуцианстве уделено отношениям: как быть хорошим сыном и родителем, как любить всех людей и как исполнять свой долг перед другими.
«Когда человек совершенствует то, что ему дано от природы, и использует это во благо других, он недалек от Истинного Пути. Не делайте то, что вам не нравится, по отношению к другим людям».
— Confucius, The Doctrine of the Mean
Исполнять свой долг: жить как Кант
Если идеи долга вам близки, но строить идеальный мир как-то не хочется, то спросите, в чем смысл жизни у немецкого философа XVIII века Иммануила Канта. Он посоветует добровольно следовать категорическому императиву или, проще говоря, моральному закону, который звучит так:
«Поступай так, чтобы максима твоей воли могла в то же время иметь силу принципа всеобщего законодательства».
— Иммануил Кант, «Критика практического разума»
Кант предлагает еще несколько вариаций категорического императива, но его суть такова: наш долг в том, чтобы жить и относиться к другим людям так же, как мы хотели бы, чтобы жили другие и относились к нам самим.
Проще говоря, если унижаешь других, не жалуйся, когда унижают тебя. А если хочешь, чтобы тебя любили, в первую очередь люби и уважай других.
Впрочем, Кант не поощряет эгоизм и учит, что к другим ни в коем случае нельзя относиться как к средству для достижения собственных целей: например, любить других только для того, чтобы любили тебя. Наоборот, нужно ценить каждого человека и видеть в нем личность или, как сказал бы Кант, «конечную цель». Только жизнь в согласии с моралью и может быть осмысленной.
Делать счастливыми других и быть самому счастливым: жить как утилитаристы
Однако не все философы согласны, что мораль заключается только лишь в исполнении нравственного долга. Утилитаризм учит, что действие может быть названо моральным, только когда оно приносит как можно больше счастья и пользы всем вокруг. А значит, и смысл жизни состоит в том, чтобы это счастье максимизировать и быть, таким образом, полезным обществу.
Но как этого добиться? Можно, например, мысленно подсчитывать, как много счастья принесет то или иное действие, а затем делать то, что наиболее полезно обществу.
Иногда даже во вред себе: выбирая между счастьем одного или десятерых, утилитарист предпочтет количество. А потому жизнь, наполненная смыслом, будет та, в которой человек приносит наибольшую пользу обществу и делает как можно больше людей счастливыми.
Утилитаристов за это любят покритиковать: не всё в жизни можно так легко подсчитать и сравнить, да и люди вряд ли согласятся жертвовать собой в угоду остальным.
Английский философ XIX столетия Джон Стюарт Милль возражает на это: «Счастье остальных делает счастливым и меня самого», — потому мы и совершаем добрые альтруистические поступки. Чаще всего именно они и наполняет нашу жизнь смыслом: делая счастливыми других и видя на их лицах улыбки, мы и сами становимся чуточку счастливее.
Смысла нет: жить нигилистически
Впрочем, часть философов вообще сомневается в том, что в жизни есть какой-либо смысл. Например, немецкий философ XIX столетия Фридрих Ницше напоминает, что нет никакой объективной истины, всё зависит только от нас самих, точнее, от того, с какой стороны мы смотрим на вещи. У мира нет никакого смысла, как нет одной объективной истины, и нам нужно прекратить поиски.
С ним соглашается французский философ XX столетия Альбер Камю, который тоже говорит, что жизнь абсурдна и не имеет никакого смысла, как бы мы отчаянно ни пытались его найти. Все наши попытки — всего лишь разные точки зрения, ни одна из которых не может быть окончательной.
Он сравнивает вечные попытки человека найти всему объяснение с Сизифовым трудом: мы катим камень в гору, надеясь, что в этот раз удастся закатить его на вершину, смысл найдется и всё станет ясно, — вот только камень всегда скатывается вниз, мы остаемся ни с чем и начинаем всё по новой.
Жизнь бессмысленна, но это не значит, что следует сдаться и отказываться жить. Скорее, стоит прекратить попытки искать смысл и заявить, что отсутствие смысла дает человеку огромную свободу. Можно делать всё, что хочется, и не переживать за то, что твои действия бессмысленны.
Можно, наконец, честно сказать себе: «Жизнь — это абсурд, но я буду ею наслаждаться». Не жалеть о прошлом, не переживать за будущее, просто жить.
«Всё завершается признанием глубочайшей бесполезности индивидуальной жизни. Но именно это признание придает легкость, с какой они осуществляют свое творчество, поскольку принятие абсурдности жизни позволяет полностью в нее погрузиться».
— Альбер Камю, «Миф о Сизифе»
Искать собственный смысл жизни: жить, как учат современные философы
Одной статьи не хватит, чтобы описать все возможные варианты ответов на вопрос о смысле жизни. Да и жизни тоже не хватит, чтобы прочитать всех мыслителей и узнать, в чем они находили смысл.
А потому некоторые современные философы поступили хитрее: они считают, что каждый человек должен сам найти для себя свой смысл жизни.
Не стоит ждать, пока кто-то из мудрых ответит на этот самый главный вопрос, пора брать жизнь в свои руки и искать то, что вдохновляет и наполняет серые дни смыслом.
«Мне не кажется, что жизнь в общем имеет какую-либо цель. Она просто происходит. Но у каждого конкретного человека есть своя цель».
— Бертран Рассел, «Кто такой агностик?»
И вот эту самую свою цель и нужно найти, а затем жить так, чтобы ее достичь. Впрочем, философы предупреждают: зацикливаться на будущем так же опасно, как и надеяться на то, что ответ на вопрос о смысле жизни можно узнать, прочитав один лишь учебник.
«Привычка надеяться на будущее и думать, что оно придает смысл тому, что происходит сейчас, очень опасна. Не будет никакого смысла в целом, если нет смысла в его частях. Не нужно думать, что жизнь — это мелодрама, в которой главный герой или героиня мучаются и страдают, а потом обретают счастье. Я живу сейчас, и это мой день, потом у моего сына будет свой день, а затем его сын придет на его место».
— Бертран Рассел, The Conquest of Happiness
В конце концов, это правда: научиться жизни можно, только начав непосредственно жить. Это страшно. Непонятно, как это всё делается, но у нас нет другого пути. К жизни не прилагается никакой готовой и проверенной инструкции. А если бы она была, то жить было бы слишком скучно.
Зато можно придумать инструкцию по сбору своего смысла жизни — что мы и сделали.