человек венец божьего творения
Зачем Бог сотворил мир
Как, а главное, зачем Бог сотворил мир? Действительно ли Бог создал мир для человека? И правда ли, что человек — венец творения? Как человек получил дыхание жизни и стал человеком? И как нам стать людьми? Для чего и как нужно жить? Об этом «Правде.Ру» рассказал настоятель Богоявленского кафедрального собора протоиерей Александр Агейкин.
— Зачем Бог сотворил мир?
— Это и есть основной вопрос: зачем Бог сотворил мир? А мы — часть этого мира. То есть следующий вопрос: зачем мы живем? Для чего? Каков вообще смысл нашей жизни? Что такое человек? В свое время пророк Давид в одном из псалмов тоже спрашивал: что такое человек, что Ты любишь его, что вообще есть человек, что Ты посещаешь его, — обращаясь к Богу.
Что такое человек по сравнению с этим мирозданием? Такое маленькое существо, а вокруг него — этот огромный мир, такой огромный и совершенно непознаваемый Космос. Человек тратит всю свою жизнь на то, чтобы что-то понять в этом мире и уходит из него, можно сказать, совершенно ничего не узнав.
Для чего Бог сотворил этот мир? Наверное, ни для чего. Это акт любви Божьей. Просто по своей любви сотворил, потому что он не мог поступить иначе. В Священном писании первые строки: «Вначале Бог сотворил небо и землю». С этого начинается Библия, с этого вообще все начинается.
До этого творческого акта ничего, кроме Бога, не было. Учение Церкви говорит о том, что Бог сотворил мир из ничего. Вот ничего не было, и из ничего Бог дает начало всему. И если дальше читать книгу Бытия, то там все это достаточно подробно, поэтапно описано.
Уже в первой главе Библии раскрывается, что за чем сотворил Бог. Дни творения — это этапы развития Вселенной, огромные эпохи. И последнее, что творит Бог, — это человек. Значит, человек — это венец творения, это завершение творения, это апогей этой любви.
Поэтому Бог сотворил этот мир для человека, потому что Он его последним вводит в этот мир и дает ему этот дар — владеть миром. И вот надо, чтобы человек своей свободной волей, которую он получил от Бога в этом творении, привел что-то хорошее в этот мир, опять же, как дар Богу.
Вот для этого, наверное, Бог все и сотворил. Поэтому, осмысляя это, говоря об этом, мы и понимаем, для чего мы живем, какое наше место в этом мире.
Во Второй книге Маккавейской мать, наставляя своих сыновей, которые противостоят последователям Александра Македонского, умирают как первые мученики за свой мир, говорит, как бы укрепляя их, что они должны понимать: этот мир сотворен Богом из ничего. Это первый раз Священное писание упоминает термин «из ничего».
Молитва — это есть некий акт благодарности Богу, стремления к восстановлению той изначальной гармонии в мире, которая наступила к седьмому дню творения, когда Бог почил от трудов своих, видя этот мир прекрасным и гармоничным.
И ежедневно священник в одной из главных молитв говорит такие слова благодарности Богу и обращения к Нему: «Ты от небытия в бытие нас привел еси». То есть мы благодарим Бога за то, что Он вообще дал нам бытие, породил нас к этой жизни в этом мире, который он нам дал.
Богослужение поделено на особые типы богослужений. Есть вечернее и утреннее богослужения, есть служба, которая над всеми богослужениями. Это Божественная литургия как некий венец богослужений, главное богослужение. И у каждого богослужения есть своя тема. Вечерня начинается как раз с благодарности Богу за это творение.
Тема начала вечернего богослужения — воспоминание о сотворении мира. 103-й псалом пророка Давида читается в начале вечерни. Это песнь Богу-Творцу, благодарственная песнь, когда мы благодарим Бога за этот великий дар, наследниками которого мы сегодня и являемся, каждый из нас. Наверное, так можно сказать о том, почему или зачем Бог сотворил мир и нас.
— Вы говорите, что человек был сотворен уже после всего, когда уже все было создано. Но означает ли это все-таки, что именно он венец творения? Не проще ли было сначала сделать человека, а потом уже под него создавать природу, зверей, небо?
— Мы же говорим о любящем Боге, о том, что Бог есть любовь. Нам тоже Священное писание об этом свидетельствует. И вот, опять же, обращаясь к книге Бытия, можно вспомнить, что «Земля была безвидна и пуста, и тьма над бездной. И Дух Божий носился над водами». «Безвидна и пуста» — мог ли Бог такую землю подарить человеку?…
— Наверное, там было бы пусто и холодно.
— Вот. И там еще есть другой смысл, очень глубокий в премудрости этого творческого акта. Потому что сначала Бог сотворил все из ничего. А человека — уже не из «ничего».
— Бог и физика, может быть, находятся где-то в разных измерениях. Тем не менее, мы же знаем, что из «ничего» не бывает чего-то. Как можно сотворить из ничего? Как это можно совместить?
— Священное писание очень четко говорит: И сказал Бог… И стало так. То есть Словом божьим. «Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть», — говорит евангелист Иоанн Богослов. Это Евангелие мы читаем на Пасху — на самый главный, особый праздник.
И об этом как раз говорится в пасхальном евангелии. «Все, что начало быть, начало быть через Слово Божье». А Слово Божье — это Логос, Сын Божий. То есть такой творческий акт: Слово, которое сказал Бог, сотворило все из ничего.
— А из чего сделан человек?
— А вот человек — из земли. Дальше же мы читаем, что взял Господь персть и из персти сотворил человека. Значит, это уже вещество, сотворенное Богом, в котором, можно сказать, сосредоточен весь мир. Только представьте, что Бог творит человека из земли, то есть из всего мира, который Он уже сотворил.
Получается, что человек вобрал в себя весь мир, вот в этом и есть величина человека — в нем все. В нем и земля, и воздух, и птицы, и гады, и все животные, и весь космос… Ведь земля впитала в себя весь творческий акт. А потом из нее, из этой глины, Бог лепит, создает человека. Но чтобы человек стал человеком, он вдыхает в него дыхание жизни — Дух Божий.
К публикации подготовил Юрий Кондратьев
Человек — венец творения
В лестнице земных творений человек поставлен на наивысшей ступени и в отношении ко всем земным существам занимает господствующее место. Будучи земным, он приближается по своим дарованиям к небесным существам, он «Не много ты умалил его пред Ангелами» (Пс. 8:6). Пророк Моисей так изображает его происхождение. После того, как созданы были все земные твари, «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными. и над всею землею. И сотворил Бог человека, по образу Божию сотворил его. » (Быт. 1:26—27). Уже сам по себе совет Божий, какого не указывается при создании прочих земных тварей, ясно говорит о том, что человек должен быть творением особым, отличным от других, высшим, совершеннейшим на земле, имеющим и высшее назначение в мире. Еще более подчеркивается мысль о высоком назначении человека и его особом значении тем, что в совете Божием положено создать его «по образу Божию и подобию» и что он действительно создан по образу Божию. Всякий образ необходимо предполагает сходство его со своим первообразом, следовательно, наличие образа Божия в человеке свидетельствует об отражении в его духовной природе самих свойств Божиих. Наконец, даваемые во второй главе Бытия некоторые подробности касательно творения человека подчеркивают еще раз особые преимущества творения человека. Именно здесь сказано: «И создал Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою» (Быт. 2:7). Здесь различаются два действия или две стороны действия, которые можно понимать как одновременные: создание тела и оживотворение его. Преп. Иоанн Дамаскин замечает: «Тело и душа сотворены в одно время, а не так, как пустословил Ориген, что одна прежде, а другое после» (Точное изложение веры, кн.2, гл. 12, о человеке). По изображению книги Бытия, Бог творит тело человека из готовых уже земных и стихийных начал; притом творит особеннейшим образом, не одним Своим повелением или словом, как это было при создании других тварей, а Своим прямым действием. Это показывает, что и по телесной организации своей человек от начала своего бытия есть существо превосходящее всех тварей. Бог — сказано далее — вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душою живою. Как получивший дыхание жизни, по образному выражению, из уст Самого Бога, человек таким образом, представляет собой живое, органическое соединение земного и небесного, материального и духовного.
Отсюда вытекает возвышенное воззрение на значение человеческого тела, проводимое вообще в Священном Писании. Тело должно служить спутником, органом и даже сотрудником души. От самой души зависит — унизиться ли ей до того, чтобы стать рабой тела, или же, руководясь просвещенным духом, сделать тело своим послушным исполнителем и сотрудником. В зависимости от души тело может представить из себя сосуд греховной нечистоты и скверны, но может сделаться и храмом Божиим, и совместно с душой участвовать в прославлении Бога. Так учит Священное Писание (Рим. 12:14; Гал. 3:3; Кор. 9:27; Гал. 5:24; Иуд. 7—8; 1 Кор. 3:16—17; 1 Кор. 6:20). «И с телесной смертью человека не навсегда прекращается связь души с телом. Настанет некогда время, когда тела человеческие восстанут в обновленном виде и опять соединятся навсегда со своими душами, чтобы получить участие в вечном блаженстве или мучении, соответственно тому, что при участии тел совершено было людьми доброго или худого в течение земной жизни» (2 Кор. 5:10).
Тем более возвышенный взгляд внушается нам словом Божиим на природу души. При создании души Бог ничего не взял для нее от земли, а наделил ею человека одним Своим творческим дуновением. Это ясно показывает, что, по мысли слова Божия, душа человеческая представляет собой сущность, совершенно отличную от тела и от всего вещественного и стихийного, имеет природу не земную, а премирную, небесную. Высокое преимущество души человеческой сравнительно со всем земным выразил Господь Иисус Христос в словах: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою?» (Мф. 16:26). Господь наставлял учеников: «И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить» (Мф. 10:28).
Об этом высоком достоинстве души св. Григорий Богослов выражается так: «Душа есть Божие дыхание, и будучи небесною, она терпит смешение с перстным. Это свет, заключенный в пещере, однако же Божественный и неугасимый. Рекло Слово и, взяв часть новосозданной земли, бессмертными руками составило мой образ и уделило ему Своей жизни; потому что послало в него дух, который есть струя невидимого Божества» (Сл. 7, о душе).
Нельзя, однако, из подобных возвышенных святоотеческих образных выражении делать основание для учения, что душа «божественна», в полном смысле слова, и, следовательно, имела свое бытие вечное до воплощения своего в земном человеке, в Адаме (такой взгляд встречается в одном из современных Богословско-философских течений, идущем за В. С. Соловьевым). Само по себе выражение: Душа — происхождения небесного, — не значит, что душа божественна по существу. «Вдунул дыхание жизни» есть выражение человекообразное, и нет основания понимать его, как — дал от Своей Божественной субстанции: ведь и дыхание человека не является выдыханием элементов собственного человеческого, хотя бы и физического существа; так и из библейского выражения нельзя делать вывод, что душа произошла из существа — или есть элемент — Божества. Златоуст пишет: «Некоторые неразумные, увлекаясь собственными соображениями, ни о чем не мысля Богоприлично, не обращая внимания и на приспособленность выражении (Писания), дерзают говорить, что душа произошла из существа Божия. О неистовство! О безумие! Сколько путей погибели открыл диавол тем, кто хотят служить ему! И чтобы понять это, посмотри, какими противоположными путями идут эти люди. Одни из них, ухватившись за выражение, «вдунул», говорят, что души происходят из существа Божия; другие, наоборот, утверждают, что они превращаются даже в сущность самых низких бессловесных животных. Что может быть хуже такого безумия?» (Златоуст, Толкование на книгу Бытия).
Как понимать человекообразные выражения о Боге, об этом была речь в главе о свойствах Божиих, о Боге как Духе. Здесь воспользуемся рассуждением блажен. Феодорита. «Когда мы в Моисеевой истории слышим, что Бог взял от земли персть и образовал человека, и отыскиваем смысл сего изречения, мы находим в этом особенное благорасположение Божие к роду человеческому. Ибо, описывая творение, великий Пророк замечает, что других тварей всяческих Бог создал словом, а человека создал Своими руками. Но как там под словом, мы разумеем не повеление, но одну волю, так и здесь, при образовании тела, не действие рук, но величайшую внимательность к сему делу. Ибо, каким путем ныне по Его воле зарождается плод в утробе материнской, а природа следует законам, которые Он с самого начала предписал ей, — так и тогда, человеческое тело по Его же воле составилось из земли и персть стала плотью». В другом месте блаж. Феодорит, выражается в общей форме: «мы не говорим, будто Божество имеет руки. ; но утверждаем, что каждое из таких выражений показывает только большее, чем о других тварях, попечение Божие о человеке» (Догм. Бог. Макария, т.1, стр. 430—431).
Душа как самостоятельная субстанция, отличная от тела
Древние отцы и учителя Церкви, строго следуя Священному Писанию в учении о самостоятельности и само ценности души, разъясняли и раскрывали отличие души от тела, чтобы опровергнуть материалистическое мнение, что душа есть лишь выражение гармонии членов тела или результат физической деятельности тела, и что она не имеет своей особой духовной субстанции, или природы, Обращаясь к простому наблюдению, отцы Церкви указывают:
По поводу факта, что состояния тела отражаются на душевной деятельности, могут ослаблять и даже извращаться, напр., при болезни, старости или опьянении. Отцы Церкви пользуются часто сравнением тела с орудием, находящимся в управлении. Различная степень проявления души в теле свидетельствует лишь о превратности орудия — тела. Неблагоприятные для проявления души состояния тела можно сравнить с внезапной бурей на море, которая мешает кормчему проявить свое искусство, но не доказывает его отсутствия; примером может также служить расстроенная лира, из которой и самый искусный музыкант не извлечет стройных звуков (Лактаций); так и плохие кони не дают возможности наезднику показать свое умение (блаж. Феодорит).
Некоторые из древних (Амвросий, папа Григорий Вел., Иоанн Дамаскин), признавая духовность души в отличие от тела, в то же время приписывали ей некоторую относительную телесность или вещественность. Этим предполагаемым свойством души они имели в виду отличить духовность человеческой души, как равно и духовность ангелов, от чистейшей духовности Божией, в сравнении с которой все должно казаться вещественным и грубым.
О происхождении душ отдельных людей
Происхождение души каждого отдельного человека не раскрыто вполне в слове Божием, как «тайна, ведомая одному Богу» (св. Кирилл Александрийский), и Церковь не предлагает нам строго определенного учения об этом предмете. Она решительно отвергла только взгляд Оригена, унаследованный из философии Платона, о предсуществовании душ, согласно коему души приходят на землю из горного мира. Это учение Оригена и оригенистов осуждено Пятым Вселенским собором.
Однако данное соборное определение не устанавливает: творится ли душа от душ родителей человека, и в этом только общем смысле составляет новое творение Божие, или же каждая душа непосредственно отдельно творится Богом, соединяясь затем в определенный момент с образующимся или образовавшимся телом? По взгляду одних Отцов Церкви (Климент Александрийский, Иоанн Златоуст, Ефрем Сирин, Феодорит), каждая душа отдельно творится Богом, причем некоторые приурочивают соединение ее с телом к сороковому дню образования тела. (К точке зрения отдельного творения каждой души решительно склонилось римо-католическое богословие; она догматически проводится и в некоторых папских буллах; папа Александр 7 связал с этим взглядом учение о непорочном зачатии Пресвятой Девы Марии). — По взгляду других учителей и Отцов Церкви (Тертуллиана, Григория Богослова, Григория Нисского, преп. Макария, Анастасия Пресвитера), о субстанции, душа и тело, одновременно получают свое начало и совершенствуются: душа творится от душ родителей, как тело от тел родителей. Таким образом, «творение здесь понимается в широком смысле, как участие творческой силы Божией, присущей и необходимой всюду для всякой жизни. Основанием для этого взгляда служит то, что в лице праотца Адама Бог сотворил род человеческий: «от одной крови Он произвел весь род человеческий» (Деян. 17:26). Отсюда следует, что в Адаме потенциально даны душа и тело каждого человека. Но Божие определение осуществляется так, что и тело и душа творятся, созидаются Богом, ибо Бог все содержит в своей руке, «Сам дая всю жизнь и дыхание, и все» (Деян. 17:25). Бог, создав, созидает.
Св. Григорий Богослов говорит: «Как тело, первоначально сотворенное в нас из персти, сделалось впоследствии потомком человеческих тел и от первозданного корня не прекращается, в одном человеке заключая других: так и душа, вдохнутая Богом, с сего времени сопривходит в образуемый состав человека, рождаясь вновь, из первоначального семени (очевидно, по мысли Григория Богослова, семени духовного) уделяемая многим, и в смертных членах всегда сохраняя постоянный образ. Как дыхание в музыкальной трубе в зависимости от толщины трубы производит звуки, так и душа, оказывающаяся бессильной в немощном составе, появляется в составе укрепившимся и обнаруживает тогда весь свой ум» (Григорий Богослов, слово 7, О душе). Таков же взгляд и Григория Нисского.
О. Иоанн Кронштадтский в своем Дневнике рассуждает так: «Что такое души человеческие? Это одна и та же душа или одно и то же дыхание Божие, которое Бог вдохнул в Адама, которое от Адама и доселе распространяется на весь род человеческий. Все люди, поэтому все равно, что один человек или одно древо человечества. Отсюда заповедь самая естественная, основанная на единстве нашей природы: «Возлюби Господа Бога твоего (Первообраз твой, Отца твоего) всем сердцем твоим и всею душою твоей, и всем разумением твоим. Возлюби ближнего твоего (ибо кто ближе ко мне подобного мне, единокровного мне человека), как самого себя». Естественная необходимость исполнять эти заповеди» (Моя жизнь во Христе).
Дополнительные мысли о времени творения души из «Догматического Богословия» митр. Макария (Булгакова)
Когда же именно творятся человеческие души и соединяются с телами? Образование тела, как вещественного, происходит во утробе матерней постепенно; а душа, существо простое, может твориться только мгновенно, и действительно творится и дается от Бога, по учению православной Церкви, «в то время, когда тело образуется уже и сделается способным к принятию оной» (Прав. Испов. ч. 1, отв. на вопр. 28).
Так учили и древние учители Церкви: Кирилл александрийский, Августин, Феодорит, Геннадий и другие, и в доказательство своих слов указывали на слова св. пророка Моисея: Исх. 21:22—24. Вот как; например; раскрывает мысль свою блаж. Феодорит:
«Тот же пророк (Моисей) в законах своих еще яснее учит; что сперва образуется тело, а потом вливается душа. Ибо говоря о том, кто поразит беременную женщину, он дает такой закон: „Когда кто ударит беременную женщину, и она выкинет, но не будет другого вреда (младенец ее неизображен), то взять с виновного пеню. а если будет вред (если же [младенец] изображен будет), то отдай душу за душу, око за око“ и проч. (Исх. 21:22—24). Этим самым он дает разуметь, что неизображенный или необразовавшийся младенец еще не имеет души, а образовавшийся имеет душу» (кратк. Излож. Божест. Догмат. Гл. 9, в Хр. Чт. 1844, VI. 221—222).
Бессмертие души
Вера в бессмертие души нераздельна с религией вообще и тем более составляет один из основных предметов веры христианской.
Она не могла быть чуждой и Ветхому Завету. Ее выражают слова Екклесиаста: «И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратится к Богу, Который дал его» (Еккл. 12:7). Весь рассказ третьей главы Бытия — со словами Божия предостережения: «если вкусите от древа познания добра и зла, то смертью умрете» — есть ответ на вопрос о явлении смерти в мире и, таким образом, он сам по себе является выражением идеи бессмертия. Мысль, что человек предназначен был к бессмертию, что бессмертие возможно, содержится в словах Евы: «. только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть» (Быт. 3:3). Ту же мысль выражает Псалмопевец словами Господа: «Я сказал: вы — Боги, и сыны Всевышнего — все вы; но вы умрете как человеки, и падете, как всякий из князей» (Пс. 81:6—7). Несомненность идеи бессмертия в Ветхом Завете приходится подчеркивать потому, что существует взгляд, отрицающий существование у евреев веры в бессмертие души. В повествованиях Моисеевых есть указание на веру в бессмертие души. Относительно Эноха Моисей замечает, что «не стало его, потому что Бог взял его», т. е. Он переселился к Богу, не испытав смерти (Быт. 5:24). Библейские выражения о смерти Авраама (Быт. 25:8), Аарона и Моисея (Втор. 32:50): «и приложился к народу своему» — нелогично понимать в смысле положения в одной гробнице или месте, даже в одной земле со своим народом, так как каждый из этих ветхозаветных праведников умирал не в земле своих предков, а в новой области переселения (Авраам) или странствования (Аарон, Моисей). Патриарх Иаков, получив весть о растерзании своего сына зверями, говорит: «с печалью сойду к сыну моему в преисподнюю» (Быт. 37:35) — ад, очевидно, не в смысле гробницы, а в смысле пребывания души. Это состояние души по смерти изображалось в Ветхом Завете, как схождение в преисподнюю, т. е. как безрадостное состояние в области, где не слышно даже хвалы Господу, как это выражено в ряде мест книги Иова и в псалмах.
Но уже в Ветхом Завете, особенно, ближе к пришествию Спасителя, слышится надежда на то, что избегнут этого безрадостного состояния души людей праведных. Напр., в книге Премудрости Соломоновой: «А души праведных в руке Божией, и мучение не коснется их. ; а праведники живут в веки, награда их — в Господе» (паремии кн. Прем. Сол. 3:1; 5:15). Яснее и отчетливее выражается надежда на будущее некогда избавление душ праведных из ада в словах псалма: «даже и плоть моя успокоится в уповании, ибо Ты не оставишь души моей в аде и не дашь святому твоему увидеть тление» (Пс. 15:9—10; также Пс. 48:16).
Освобождение из ада, бывшее предметом надежды в Ветхом Завете, стало достижением в Новом Завете. Сын Божий «нисходил прежде в преисподние места земли», «плен пленил» (Ефес. 4:8—9). В прощальной беседе с учениками Господь сказал им, что Он идет приготовить место им, чтобы они были там, где Он Сам будет (Иоан. 14:2—3); и разбойнику изрек: «ныне же будешь со мною в раю» (Лук. 23:43).
Само собою разумеется, что св. Отцы и учители Церкви единогласно проповедовали бессмертие души, с тем только различием, что одни признавали ее бессмертной по естеству, другие же — большинство — бессмертной по благодати Божией: «Бог хочет, чтобы она (душа) жила» (св. Иустин Мученик); «душа бессмертна по благодати Бога, Который делает ее бессмертною» (Кирилл Иерусалимский и др.). Отцы Церкви этим подчеркивают разницу между бессмертием человека и бессмертием Бога, Который бессмертен по существу Своей природы и потому есть «единый имеющий бессмертие» по Писанию (Тим. 6:16).
Наблюдение показывает, что вера в бессмертие души всегда внутренне нераздельна с верою в Бога настолько, что степень первой определяется степенью последней. Чем живее в ком бывает вера в Бога, тем тверже и несомненнее оттого вера в бессмертие души. И наоборот, чем слабее и безжизненно, кто верит в Бога, тем с большим колебанием и большим сомнением он подходит и к истине бессмертия души. А кто совсем теряет или заглушает в себе веру в Бога, тот обыкновенно перестает вовсе верить в бессмертие души или в будущую жизнь. Это и понятно. Силу веры человек получает от Самого Источника Жизни, и если он прерывает связь с Источником, то он теряет этот поток живой силы, и тогда никакие разумные доказательства и убеждения не в состоянии влить в человека силу веры.
Можно сделать и обратное заключение: в тех исповеданиях и мировоззрениях, хотя бы и христианских, где меркнет сила веры в живое, загробное бытие души, где нет молитвенной памяти об умерших, сама вера христианская находится в упадочном состоянии. Верующий в Бога и сознающий любовь Божию не допускает мысли, что его Небесный Отец захотел бы совершенно пресечь его жизнь и лишить его связи с Собой, подобно тому, как и дитя, любящее мать и любимое матерью, не поверит тому, чтобы мать не хотела его жизни.
По праву должно сказать, что в Церкви Православной, Восточной, сознание бессмертия души занимает должное, центральное место в системе учения и в жизни Церкви. Дух церковного устава, содержание богослужебных чинов и отдельных молитвословий поддерживают и оживляют в верующих это сознание, веру в загробную жизнь душ наших близких усопших и в наше личное бессмертие. Эта вера ложится светлым лучом на все жизненное дело православного христианина.
Душа и дух
В Священном Писании духовное начало в человеке, противоположное телу, обозначается двумя почти равнозначащими терминами: «дух» и «душа». Употребление слова «дух» вместо «душа» или обоих терминов в одном и том же значении встречаем, в частности, у ап. Павла. Это видно, напр., из сопоставления следующих двух текстов: «Посему прославляйте Бога и в телах ваших, и в душах ваших, которые суть Божии» (1 Кор. 6:20) и — «очистим себя от всякой скверны плоти и духа» (2 Кор. 7:1). Между тем в писаниях этого Апостола есть два места, где рядом с душой поминается еще и дух; это дает повод поставить вопрос: не указывает ли Апостол в человеческой природе, кроме души, еще и дух как составную часть этой природы? Также и в писаниях некоторых святых Отцов, в особенности в аскетических творениях, есть различие души и духа. У ап. Павла первое место находится в послании к Евреем и читается так: «Ибо слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные» (Евр. 4:12). Другое место у того же Апостола — в послании к Солунянам: «Ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранятся» (1 Сол. 5:23). Нетрудно, однако, видеть, что в первом месте разумеется под духом не отдельная и не зависимая от души субстанция, а только внутренняя, сокровеннейшая сторона души. Здесь отношение души и духа ставится в параллель отношения составов (членов) и мозгов; что как последние составляют внутреннюю часть того же телесного существа, или содержимое по отношению к содержащему, — так, очевидно, и дух мыслится Апостолом, как сокровенная часть душевного существа человека. Что касается второго места, то здесь, по-видимому, под духом разумеется тот особенный высокий строй сокровенной части души, который созидается под влиянием благодати Духа Святого в христианине, — тот дух, о коем в других местах Апостол говорит: «духа не угашайте» (1 Сол. 5:19), «духом пламенейте» (Рим. 12:11).
Таким образом, Апостол имеет здесь в виду не всех вообще людей, а одних только христиан, или верующих. В этом смысле встречаем у апостола противопоставление человека «духовного» человеку «душевному», или плотскому (напр. 1 Кор. 2:14—15). Духовный человек обладает душой, но, будучи возрожденным, взращивая в себе семена благодати, он возрастает и приносит плоды духа. Чрез небрежение же к своей духовной жизни может и духовный человек низойти на степень человека плотского, или душевного («так ли вы несмысленны, что, начав духом, теперь оканчиваете плотью?» — пишет тот же Апостол, Гал. 3:3). Поэтому нет оснований считать, что мысли ап. Павла не согласны с учением о двухсоставной природе человека.
Ту же мысль о духе как о высшей, благодатной форме душевной жизни человека имели, очевидно, те из христианских учителей и Отцов Церкви первых веков, которые отличали в человеке, кроме души, еще и дух (такое различение находим у св. Иустина Мученика, Татиана, Иринея, Тертуллиана, Климента Александрийского, Григория Нисского, Ефрема Сирина, а равно и у позднейших писателей-подвижников); значительное же большинство Отцов и учителей Церкви прямо признает двучастность природы человека — тело и душу (свв. Кирилл Иерусалимский, Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, Августин, Иоанн Дамаскин). Блаженный Феодорит пишет: «По учению Аполлинариеву (еретика Аполлинария), в человеке три составные части: тело, душа животная и душа разумная, которую он называет умом. Но Божественное Писание признает только одну душу, а не две, что ясно показывает история сотворения первого человека. Бог, образовав из персти тело и вдунув в него душу, показал сим, что в человеке два естества, а не три».