чертог твой спасе мой вижду спасе мой украшенный
«Чертог Твой вижду, Спасе»
В подмосковном поселке Черкизово стоит храм в честь Покрова Божией Матери. До революции здесь нередко пел на богослужении сам Федор Шаляпин. Ему Покровский храм очень нравился. В особенности знаменитый бас любил бывать в Черкизово на Страстной седмице — неделе перед Пасхой. Богослужение Страстной седмицы наполнено проникновенными песнопениями, которые призывают нас сострадать Христу. Одно из них, в особенности, трогало душу великого певца. Шаляпин исполнял его строго по церковному уставу — стоял посреди храма и пел один, без сопровождения хора. Названо данное песнопение по первым своим словам — «Чертог Твой вижду, Спасе». Подробнее о его содержании рассказывает священник Антоний Борисов.
Песнопение «Чертог Твой вижду, Спасе» является светильном. Так называются молитвословия, которые в древности исполнялись на рассвете — с появлением света восходящего солнца. Отсюда и название — светилен. Полностью текст молитвословия «Чертог Твой вижду, Спасе» звучит так: «Чертог Твой вижду, Спасе мой, украшенный, и одежды не имам, да вниду вонь: просвети одеяние души моея, Светодавче, и спаси мя». В русском переводе слова песнопения можно передать следующим образом: «Чертог Твой вижу, Спасе мой, украшенный. Но достойной одежды не имею, чтобы войти в него. Просвети одежду души моей, податель Света, и спаси меня». Чертогом наши предки называли дворец — обычно царский. В данном песнопении под чертогом понимается не только царское жилище, но и так называемый «невестник». Невестником или чертогом невесты именовалось помещение, где проходил свадебный пир. Господь каждого человека приглашает на Свое торжество. В церковных текстах душа часто называется «невестой Бога». Невеста — непорочна и верна своему жениху. Человеческая душа должна быть чистой и преданной Богу, Своему Создателю. В Евангелии есть притча о приглашенных на свадебное торжество. Хозяин дома, Бог, зовет Своих друзей на брак Своего Сына. Сын Хозяина — Иисус Христос. А брак — торжество Царства Небесного. Но приглашенные отказываются прийти. В итоге Хозяин вместо друзей сажает за Свой стол всех, кого сумел найти — богачей и бедняков, здоровых и больных. Слушая песнопение «Чертог Твой вижду, Спасе», мы как бы оказываемся на пороге торжества Сына Божьего. На нас нет достойной одежды, но мы просим Бога сделать нас достойными Райской радости.
Песнопение «Чертог Твой вижду, Спасе» звучит в православных храмах во время вечернего богослужения первых трех дней Страстной седмицы. По традиции во время исполнения этого молитвословия открываются Царские врата — центральные врата иконостаса. Так Церковь показывает людям, что врата Царства Божия открыты перед ними. Войти в него сможет тот, чья душа стремится быть с Богом. А теперь давайте послушаем песнопение «Чертог Твой вижду, Спасе» в исполнении братского хора Троице-Сергиевой Лавры.
Смотрите наши программы на Youtube канале Радио ВЕРА.
Скачайте приложение для мобильного устройства и Радио ВЕРА будет всегда у вас под рукой, где бы вы ни были, дома или в дороге.
Чертог Твой вижду, Спасе мой. Прот. Сергий Правдолюбов о Великом Понедельнике (+аудио)
Виноградник мира
На утрени в Великий Понедельник читается и замечательная притча о работниках в винограднике (Мф. 21, 33-43). Это притча обо всех нас, обо всей Земле, о самосознании нашей планеты.
Виноградник – это то, что защищено оплотом, плетнём, оградой, которая огораживает город, полис. Полис по-гречески
πόλις – отсюда политика, глобальная политика, цивилизация… И вот Господь, как Хозяин виноградника, насадил виноград и нанял работников в этом винограднике, и ждал, когда они принесут урожай.
И это относится ко всей планете Земля, ко всей цивилизации. А что сделали работники? А они сказали: «А зачем мы будем отдавать ему этот урожай? Мы возьмем его и захватим, и сделаем урожай своим».
Хозяин послал одного человека, они его убили и не принесли виноград. Хозяин послал другого человека, они и его убили, как убили и пророка Исаию, как убили других пророков и Иоанна Предтечу.
И тогда хозяин виноградника сказал: «Пошлю-ка я сына своего, вот тогда они устыдятся и не будут больше убивать». И послал Господь Сына Своего на Землю. А работники виноградника сказали: «О! Это наследник, давайте мы убьем Его. И все наследство будет наше».
Притча о злых виноградарях. Кодекс Ауреус Эптернаценсис; Около 1035.
Какое ужасающее недомыслие, какое непонимание, какое страшное узурпаторство! Ведь «Господня земля, и исполнение ея» (Пс. 23: 1). Не сами мы владеем землей, не сами мы зародились из каких-то бактерий, мальков, обезьян или чего-то подобного. Господь нас сотворил. И поставил нас здесь, на Земле, работниками Своего виноградника, а не нашего. Очень сильная притча! И эта притча — о страдании Господа Иисуса Христа. «И, схватив его, вывели вон из виноградника и убили» (Мф. 21.39).
Иосиф Прекрасный
В этот же день, в Великий Понедельник, вспоминаются еще и другие, очень важные, библейские события. Я хочу напомнить, что в древности существовало невероятное количество всевозможных редакций Постной Триоди – редакций от разных монахов, монастырей, где одни – одно вспоминали, и другие – на чем-то ином останавливали внимание.
Даже в современной Триоди мы встречаем следы прежних редакций: воспоминание одного, другого, третьего события собраны здесь воедино, и в один и тот же день в разных песнопениях, в разных молитвах раскрываются в богослужении. Так было благоугодно Церкви Божией.
Что же вспоминается в Великий Понедельник? «Иаков рыдаше Иосифова лишения», отец очень скорбел о том, что произошло с его сыном. Братья продали Иосифа в рабство. Он был любимый сын у Иакова, а братья его взяли и из ревности сначала бросили в ров, а потом продали его проезжим путешественникам в рабство в Египет. Иосиф стал таким невинным страдальцем, через которого весь народ получил спасение. Иосиф Прекрасный является одним из символов Самого Господа Иисуса Христа.
Он послужил делу спасения, хотя претерпел большие страдания и во рве, и в Египте, где он был заключен в темницу. Между прочим, вспоминается, не только как его продали и предали, но и его подвиг целомудрия. Иосиф называется Прекрасным за то, что он не соблудил с женой фараона.
Она, увидев во дворце молодого, красивого человека, воспылала к нему невероятной страстью, и не просто просила, чтобы он был с ней, но попыталась даже принудить его к этому ужасающему делу. Но Иосиф, оставив свой плащ, нагой убежал от нее. Потом он был оклеветан и брошен в темницу.
В. де Портер. Иосиф Прекрасный и его братья. XVII в. Голландия.
В стихире поется, как Адам в раю был нагой и не стыдился, так и Иосиф Прекрасный, будучи нагой, не постыдился этого, чтобы сохранить душу свою целомудренной, святой, и не сотворить зла перед Богом и перед своим господином. В его подвиге — образец удивительной стойкости и крепости души, который вспоминается в Великий Понедельник.
Смогу ли я быть с Тобой?
После канона, после трипеснца на утрени поется ексапостиларий, то есть светилен, песнопение, которое в древности исполнялось на рассвете, когда уже встает солнце. Специальный певец выходил на середину храма и пел песнопения торжественным напевом.
«Чертог Твой вижду, Спасе мой, украшЕнный,/ и одежды не имам, да вниду вонь:/ просвети одеяние души моея,/ Светодавче, и спаси мя».
Тема – та же самая: бдительность. Ты для меня пострадал, Господи, но смогу ли я быть с Тобой?! «Чертог Твой…» – одно из самых прекрасных песнопений, которое очень сильно действует на всех людей. И даже в XIX веке, в начале ХХ-го века далекие от Церкви люди – художники, музыканты и артисты, как говорят, на вопрос: «Скажите, вы любите богослужение?» отвечали таким признанием: «Я каждый год хожу в храм Христа Спасителя и слушаю, как Нежданова, Шаляпин и Собинов поют «Чертог Твой вижду, Спасе мой»». Великие артисты один раз в году пели «Чертог», и все это слушали с упоением.
Лоно Авраама, Исаака и Иакова из мозаик Страшного Суда. Мозаики Флорентийского баптистерия
Не в артистах дело, не в красоте мелодии, а в смысле этого песнопения, который мы должны очень хорошо понимать. «Чертог Твой вижду, Спасе мой, украшенный». Чертог — что это значит? Вот в Троице-Сергиевой Лавре есть так называемые «Чертоги» — громадные двухэтажные здания, в которых когда-то останавливались царь и царица. Есть и митрополичьи чертоги – там, где останавливался митрополит. Само слово «чертог» мы воспринимаем как какой-то красивый-красивый дворец, очень хорошо и дорого украшенный.
В греческом тексте песнопения это слово звучит гораздо определённее. С греческого «чертог» переводится, скорее, как «невестник», то есть покои для новобрачных, где для молодых приготовлены специальные покои.
Пир любви
«Чертог Твой вижду, Спасе мой, украшенный, и одежды ни имам да вниду вонь»,
то есть войду в него. В песнопении употребляется приточное слово, которое было сказано Самим Господом в притче: «Уподобися царствие небесное человеку царю, иже сотвори браки сыну своему» (Мф.22:2). Не «брак» в единственном числе, а «браки сыну своему». Все должны прийти на «браки», на торжество, в эту вечерю, все должны принять в ней участие. Это символическое указание на то, что каждый человек имеет душу, как невесту, которая любит своего Бога, а Бог любит ее. И каждый человек бывает возлюблен Богом, Господом Иисусом Христом, он должен только ответить на эту любовь.
В притче о брачном пире говорится, что позвал Господь многих-многих людей на то чтобы они пришли и приняли участие в Его вечере. Сначала позвали «званных», то есть особо почитаемых, особо знаменитых, особо талантливых, самых-самых лучших людей, но те начали отказываться: «Я не могу, у меня веская причина. Я волов купил, хочу их испытать».
А другой говорит: «А у меня самого свадьба. Куда я пойду?» И стали отказываться, отказываться один за другим. Не хотели разделить радость Господа своего. Тогда Господь послал позвать еще и других людей: «Пойдите, позовите на мой праздник».
И позвали людей отовсюду, всевозможных, уже без всякого разбора, без пригласительных билетов на торжество, которое надо было устроить. Ведь устроить пиршество для людей, простите, — это ужасающе трудно. Во-первых, невероятные средства, во-вторых, все надо организовать… Сами знаете, если когда-нибудь вы устраивали свадьбу кому-то из своих близких.
Много людей пришло на пир, а Господин опять спросил: «А есть еще места свободные?» – «Да, есть». – «Идите, — говорит, – на пути и на халуги (захолустья), и позовите всех кого найдёте. Идите и набирайте гостей, чтобы наполнилось всё, чтоб все были здесь и праздновали».
И мы с легкостью пропускаем мимо своих ушей, глаз и сердца, дальнейшие слова притчи, в которых сказано: «И пришли люди, и наполнилось всё возлежащими, злыми и добрыми». Вот что меня удивляет: «Злыми и добрыми».
Дресс-код души
Некоторые смущаются, и говорят: «Почему гостеприимный хозяин этой вечери выискал человека, одетого не в брачную одежду, велел его прогнать, выбросить туда, где скрежет зубов и страшное мучение?»
Ну пришел человек в джинсах, в одежде, не подходящей по дресс-коду, может, у него не было другого, хорошего, подходящего облачения? В древности, когда тебя звали на торжество, то тебе полагалось надеть и специальную придворную одежду, которую выдавали бесплатно на прокат. Всем выдавали, а один говорит: «Не хочу».
Человеку, который был не в брачной одежде, дали красивое облачение, а он: «А я так обойдусь, я вон в театр хожу в джинсах, почему я и здесь не могу ходить, в чем хочу». И вот это «не хочу» и вспоминается в этом песнопении, торжественном и прекрасном «Чертог Твой вижду, Спасе мой, украшенный, и одежды не имам (не имею), да вниду вонь (в него)». А все потому, что не взял он одежды.
И что дальше говорит песнотворец? «Просвети одеяние души моея, Светодавче, и спаси мя». Почему «Просвети одеяние души моея»? Если мы вспомним таинство Крещения, то после троекратного погружения в воду, в честь трехдневной смерти и погребения Спасителя, то выходя из воды, крещаемый получает белую одежду.
И эта белая одежда для нашего современного состояния является напоминанием, символом. Духовно развитые люди могут увидеть своими глазами, как человек, который выходит из купели, весь сияет светом благодати от крещения своего.
Вставайте!
Пока мы молоды мы этому придаем мало значения, а к старости, когда нам уже помирать пора, мы об этом много думаем, ведь мы будем положены во гроб, засыпаны землей, пройдет столько-то лет или тысячелетий, как Бог скажет: «Вставайте, мертвые! Идите на суд! Выходите из земли!» И море отдаст своих мертвецов, и огонь отдаст и космос, и вся земля вскипит от множества людей. И вот они все выйдут из земли – в чем? Наги. Тело у них возвратится, а одежда — где? Наготу можно будет прикрыть лишь «одеянием души».
«Я, — говорит Андрей Критский в Великом каноне, – испортил всю свою одежду первую, я всю загрязнил ее. Я всю ее измазал всякими нечистотами, я разодрал ее на всевозможные части». Где же моя одежда? Просвети одеяние души моея, Господи!» Автор светильна называет Господа «Светодавче». «Ты даешь свет, так просвети, то есть сделай светлым, наполненным невещественным светом одеяние души моея».
До смерти еще можно успеть покаянием, слезами, молитвами просветить одеяние души своей. Для этого и дается Великий пост, чтобы мы одеяние души своей просветили. Иначе потом будет очень стыдно: все вокруг святые, все сияют, а ты выходишь и никаких следов одежды нет, и ты в безобразии своем, в грязи и нечистоте, куда пойдешь? Что ты будешь делать? Пока жив, надо об этом думать!
Эта тема касается будущего всех людей, каждого человека, и на Страстной Седмице особенно ярко всё это проясняется.
«Чертог Твой вижду, Спасе мое, украшенный,/ и одежды не имам, да вниду вонь;/ просвети одеяние души моея,/ Светодавче, и спаси мя».
Подготовка текста: Прот. Сергий Правдолюбов, Алиса Струкова
По материалам аудиодиска «Богослужения Великого Поста. Беседы Протоиерея Сергия Правдолюбова». (Редактор и звукорежиссер – Николай Бульчук. Диск рекомендован к публикации Издательским Советом РПЦ МП; протокол № 20 от 31 октября 2013 г. (ИС 13-320-2512)). В основу аудиодиска легли беседы отца Сергия Правдолюбова с прихожанами храма Святой Живоначальной Троицы в Троицком-Голенищеве в январе — марте 2011 года.
Слово четвертое в Великий Понедельник
«Чертог Твой вижду, Спасе мой, украшенный! и одежды не имам, да вниду в онь: просвети одеяние души моея, Светодавче, и спаси мя!»
В одной из притчей Евангельских будущее Царствие Небесное изображено, братие мои, под видом вечери брачной, которую один могущественный царь устроил по случаю бракосочетания сына своего.
Этой царской вечерию, как мы сказали, изображено в Евангелии Царствие Небесное. Званые на вечерю, но вознебрегшие зовом и не явившиеся, есть неразумные Иудеи, которые, за беззаконное отвержение Иисуса Христа и апостолов Его, лишились отечества и преданы с тех пор всемирному рассеянию. Призванные потом на вечерю с распутий и халуг (халуга – огороженнное место, хижина) – это все мы бедные грешники, которые призваны в Церковь Христову с распутий идолопоклонства. Новая одежда брачная, в которой надлежало явиться на вечерю, – это одежда оправдания, снискиваемая раскаянием во грехах своих и верой в заслуги Христовы. Гость, оказавшийся не имущим одеяния брачна и, однако же, дерзнувший появиться вместе с другими на вечери, – это христианин лжеименный, который, вместе с другими, говорит: «верую и исповедую; чаю жизни будущаго века», а живет и действует, как неверный, и весь предан суетам века настоящего.
Таков, братие мои, разум притчи Евангельской о вечери и чертоге брачном, и таково отношение ее к делу нашего спасения! Эта же самая притча служит основанием и того умилительного песнопения, которым Святая Церковь оглашает слух наш в продолжение настоящих дней. Христианин представляется здесь видящим пред собой тот пренебесный чертог, в котором учреждена Божественная вечеря для всех уневестивших себя Жениху душ и сердец: «чертог Твой вижду, Спасе мой!» Вид неизреченного блаженства привлекает его, и он хотел бы войти на вечерю и присоединиться к священному лику празднующих, но взор на себя самого останавливает его. Он помнит злополучную участь того, кто имел безрассудство явиться на вечери царской, «не нмый одеяния брачна» ; чувствует в то же время, что у него нет этого драгоценного одеяния, что одежда его, то есть дела и жизнь, мрачна, ветха и отвратительна: и одежды не имам, да вниду в он.
После этого надлежало бы оставить желание быть на вечери; но как оставить, когда туда стремится все существо его? – И вот, скудный одеянием, но не верой и любовью, он обращается с прошением к Тому, Кто силен восполнить все недостающее, Кто светом Своим может просветить всякую тьму, и молит Его оказать ему эту великую милость: «просвети одеяние души моея, Светодавче, и спаси мя!»
Бывали ль мы с тобой, возлюбленный слушатель, в подобном состоянии души и сердца? Если не бывали, то святая песнь Церкви не по нас, и нам нужно размышлять еще не о чертоге царском и вечери брачной, а о плене вавилонском и тьме египетской, в которых находимся мы с тобой. Но есть люди, пред умственными очами которых выну чертог Жениха небесного, которые куда ни пойдут, что ни начнут делать, утром и вечером, днем и ночью, созерцают его пред собою: «чертог Твой вижду, Спасе мой!» Такие люди употребляют все свои силы и средства к тому, чтобы очистить душу и сердце́ свое от всех скверн мирских и стяжать одеяние брачное; не упускают ни одного случая убелить душевные ризы свои, – то в крови Агнчей – в заслугах дражайшего Искупителя, то в собственных слезах, текущих от сердца сокрушенного и духа смиренного, то в купели любви и милосердия к своим ближним; но никогда не почитают себя достигшими желанного совершенства. Ибо та же благодать Духа, которая открывает им красоту и величие благ небесных, уготованных любящим Господа, дает видеть им и всю нечистоту нашей падшей природы, все несовершенство самых благих дел наших; постоянно указывает им в сердце их новые и новые остатки зла и нечистоты греховной. Поэтому, как бы высоко ни стояли они, всегда бывают проникнуты чувством глубокого смирения; не стыдятся, подобно апостолу Павлу, называть себя первыми из грешников, и, не видя в себе самих возможности очистить себя, «якоже Он чист есть» ( 1Ин. 3:3 ); наряду с последними грешниками взывают из глубины души: «просвети одеяние души моея, Светодавче, и спаси мя!»
Очевидно, братие мои, что большая часть из нас не имеет счастья принадлежать к этому, как Сам Спаситель называет его, малому числу избранных. Но, с другой стороны, неужели кто-либо из нас решился принадлежать явно к ужасной толпе людей отверженных? Нет, такого духовного бесчувствия и омертвения, такой ненависти к самим себе, такой любви и, так сказать, пристрастия к аду; нет в самых ожесточенных грешниках. И в их душе слышится по временам голос совести; и их сердце посещается омерзением к греху; и над ними действует иногда сила благодати, не оставляющей человека до самых последних минут бытия его на земле: нет только решимости разорвать узы греха; недостает только спасительного принуждения своей злой воли, и усилия возникнуть от сети диавольской.
Станем же, возлюбленный слушатель, станем со всеми узами и язвами нашими пред светоносным лицом всемилосердого Спасителя нашего; станем и воззовем к Нему из глубины души: буди милосерд, Владыко, и ко мне, бедному созданию Твоему! Как ни далеко заблудил я от прага дому Твоего, как мир и страсти ни заслепили очей сердца моего, как ни оземленел я всем существом моим, как ни глубока пропасть греха, в которой держит меня враг мой: но и я, недостойный, подъемлемый силой благодати Твоей, не оставляющей самого последнего из грешников, озаряемый светом Евангелия, вразумляемый примером избранных рабов Твоих, возношусь иногда мыслью до той святой высоты, с которой все дольнее и земное кажется малым и ничтожным, а все небесное, святое, вечное, видимо приближается ко мне и как бы зовет к себе: «чертог Твой вижду, Спасе мой!» О, как в нем все чисто и свято, как все светло и радостно! Лучше, воистину лучше, приметаться у права этого чертога, нежели восседать и царствовать в селениях грешничих: «чертог Твой вижду, Спасе мой, украшенный!» Вижду и то, что, несмотря на всю мою нечистоту и недостоинство, и для меня есть место в этом чертоге, что и мое бедное имя не забыто Тобой, а вписано в число искупленных и предназначенных к блаженству в царствии Твоем.
Все давно зовет меня к Тебе; и я готов идти на Божественную вечерю Твою, но как явиться пред светлое лице Твое с моей тьмой и наготой, с моими рубищами и язвами греховными? Была у меня одежда невинности в Едеме, украшал меня там самый драгоценный образ Твой, но явился лукавый змий, похитил у меня эту одежду: и оттоле лежу наг и стыждуся. Было у меня потом и другое царское облачение от Тебя – бесценная одежда заслуг Сына Твоего, в которую облекла меня при крещении Святая Церковь, но пришли с летами нечистые помыслы, злые пожелания и страсти; совлекли с меня нешвенный хитон оправдания благодатного; – оттоле лежу наг и стыждуся. Омывался и после я не раз в таинственной купели покаяния; убелялся паче снега причащением святых и животворящих Тайн: но вскоре снова, безумный, возвращался к благу мирских забав и утех, погружался еще глубже в тину невоздержания и сладострастия. Что мне теперь делать? Куда обратиться? Кто снимет мрак и язвы с моей совести? Кто покроет наготу души моей?
Напрасно обратился бы я за этим к тварям, меня окружающим: они сами воздыхают от ужасной работы нетлению, которой покорило их преступление Адамово; сами ожидают от меня освобождения из плена. Вотще молил бы я об этом самых небожителей и Ангелов: у них много света и любви; но их одежда не по мне: ибо я землян и смертен. Куда ни посмотрю, явно вижу, что не к кому прибегнуть мне, кроме Тебя же, о всемилосердый Владыко и Судие мой, Тебя, Который умер за нас, еще грешников сущих, Который доселе долготерпеливо ожидаешь обращения моего. Твой, Господи, чертог: Твоя да будет и одежда! – Просвети, Светодавче, одеяние души моей! Просвети. Я не молю Тебя о свете Фаворском: пусть остается он уделом и наградой присных и другов Твоих! Озари меня хотя светом Синайским, да вижду ясно путь заповедей Твоих и, проникнутый страхом Твоего всемогущества, начну ходить непреткновенно в оправданиях Твоих! – Не скрой от меня света Голгофского, да узрю силу и необходимость, для спасения людей, животворящего Креста Твоего, и займу от него мужество и святую решимость умерщвлять плоть мою с ее страстями и похотями! Осени меня сиянием света Синайского, да, облеченный силой свыше, благодатью Духа Утешителя, не устрашусь борьбы с соблазнами мира и со злыми моими навыками!
Да посетит, наконец, о Всеблагий, мрачную душу мою, хотя единый луч света с Елеона, да не опущу из вида той блаженной стези, по которой взошел Ты к Отцу Твоему на небо, и которой должно востекать к Тебе всем, желающим обрестись на Божественной вечери в богосветлом чертоге Твоем! Аминь.
Песнопения Страстной седмицы
«Се, Жених грядет в полунощи…»
Тропарь, глас 8
Се, Жени́х гряде́т в полу́нощи,/ и блаже́н раб, его́же обря́щет бдя́ща,/ недосто́ин же па́ки, его́же обря́щет уныва́юща./ Блюди́ у́бо, душе́ моя́,/ не сно́м отяготи́ся,/ да не сме́рти предана́ бу́деши/ и Ца́рствия вне затвори́шися,/ но воспряни́ зову́щи:/ Свят, Свят, Свят еси́, Бо́же,// Богоро́дицею поми́луй нас.
Перевод: Вот, Жених приходит в полночь, и блажен тот раб, кого найдет Он бодрствующим, но, напротив, недостоин тот, кого Он найдет беспечным. Смотри же, душа моя, не будь побеждена сном, да не будешь смерти предана, и заключена вне Царствия, но воспрянь, взывая: Свят, Свят, Свят Ты, Боже, по молитвам Богородицы помилуй нас!
Тропарь поется на утрене в первые три дня Страстной седмицы. В этом тропаре Церковь внушает нам спасительный страх внезапного пришествия Судии мира и побуждает нас к духовному бодрствованию. В его основе лежит притча о десяти девах ( Мф.25:1–13 ).
«Чертог Твой вижду, Спасе мой…»
Черто́г Твой ви́жду, Спа́се мой, украше́нный, и оде́жды не и́мам, да вни́ду в онь: просвети́ одея́ние души́ моея́, Светода́вче, и спаси́ мя.
Перевод: Чертог Твой вижу я, Спаситель мой, украшенным, но одежды не имею, чтобы войти в него. Сделай светлым одеяние души моей, Податель света, и спаси меня.
Эксапостиларий поется в первые четыре дня Страстной седмицы. В этом песнопении мы исповедуем перед Господом свое недостоинство, сокрушаемся и плачем, подобно невесте, оставленной вне брачного чертога.
«Егда славнии ученицы…»
Тропарь, глас 8
Егда́ сла́внии ученицы́/ на умове́нии ве́чери просвеща́хуся,/ тогда́ Иу́да злочести́вый/ сребролю́бием неду́говав омрача́шеся,/ и беззако́нным судия́м Тебе́, Пра́веднаго Судию́, предае́т./ Виждь, име́ний рачи́телю,/ сих ра́ди удавле́ние употреби́вша!/ Бежи́, несы́тыя души́,/ Учи́телю такова́я дерзну́вшия;// И́же о всех Благи́й, Го́споди, сла́ва Тебе́.
Перевод: Когда славные ученики при умовении на вечере просвещались, тогда Иуда нечестивый, заболевший сребролюбием, омрачался и беззаконным судьям Тебя, Праведного Судию, предает. Смотри, любитель стяжаний, на удавление из-за них стяжавшего! Беги от ненасытной души, на такое против Учителя дерзнувшей! Господи, ко всем благой, слава Тебе!
Песнопение «Егда славнии ученицы…» поется в Великий Четверг и на утрене Великой Пятницы. В течение Великого поста оно также читается в последовании ко Святому Причащению.
«Вечери Твоея тайныя…»
Тропарь, глас 6
Ве́чери Твоея́ та́йныя днесь, Сы́не Бо́жий, прича́стника мя приими́; не бо враго́м Твои́м та́йну пове́м, ни лобза́ния Ти дам, я́ко Иу́да, но я́ко разбо́йник испове́даю Тя: помяни́ мя, Го́споди, во Ца́рствии Твое́м.
Перевод: Вечери Твоей таинственной участником в сей день, Сын Божий, меня прими. Ибо не поведаю я тайны врагам Твоим, не дам Тебе поцелуя, такого, как Иуда. Но как разбойник исповедаю Тебя: «Помяни меня, Господи, в Царстве Твоём!»
Песнопение «Вечери Твоея тайныя…» поется во Святой и Великий Четверг вместо Херувимской песни.
«Днесь висит на древе…»
Антифон 15, глас 6
Днесь ви́сит на дре́ве, И́же на вода́х зе́млю пове́сивый: венце́м от те́рния облага́ется, И́же А́нгелов Царь: в ло́жную багряни́цу облача́ется, одева́яй не́бо о́блаки: зауше́ние прия́т, и́же во Иорда́не свободи́вый Адама: гвоздьми́ пригвозди́ся Жени́х Церко́вный: копие́м прободе́ся Сын Де́вы. Покланя́емся страсте́м Твои́м, Христе́. Покланя́емся страсте́м Твои́м, Христе́. Покланя́емся страсте́м Твои́м, Христе́: покажи́ нам и сла́вное Твое́ Воскресе́ние.
Перевод: Ныне висит на древе Тот, Кто повесил землю на водах; терновым венцом покрывается Ангелов Царь; в порфиру шутовскую одевается Одевающий небо облаками; пощечины принимает Освободивший (от греха) Адама в Иордане; гвоздями прибивается Жених Церкви; копьем пронзается Сын Девы. Поклоняемся страданиям Твоим, Христе, поклоняемся страданиям Твоим, Христе, поклоняемся страданиям Твоим, Христе, покажи нам и всеславное Твое Воскресение.
«Днесь висит на древе…» — песнопение утрени Великой Пятницы, имеющей особое название: Последование Святых и спасительных Страстей Господа нашего Иисуса Христа.
«Разбойника благоразумнаго…»
Эксапостиларий
Разбо́йника благоразу́мнаго, во еди́ном часе́ ра́еви сподо́бил еси́, Го́споди, и мене́ дре́вом кре́стным просвети́, и спаси́ мя.
Перевод: Разбойника благоразумного в тот же день Ты рая удостоил, Господи. И меня древом Крестным просвети и спаси меня.
Благоразумный разбойник — один из двух разбойников, распятых на Голгофе рядом с Иисусом Христом, раскаявшийся, уверовавший во Христа, смиренно выразивший перед Ним свою веру и получивший от Него обетование, что «ныне же» будет пребывать с Ним в раю. Покаяние благоразумного разбойника воспоминается в песнопении на утрене Великой Пятницы при чтении Двенадцати Евангелий.
«Благообразный Иосиф…»
Тропарь, глас 2
Благообра́зный Ио́сиф,/ с дре́ва снем пречи́стое Те́ло Твое́,/ плащани́цею чи́стою обви́в,// и воня́ми во гро́бе но́ве покры́в положи́.
Перевод: Благородный Иосиф, с древа (с Креста) сняв пречистое тело Твое, чистым полотном обвив и помазав благовониями, в гробнице новой положил.
Иосиф Аримафейский, о котором говорится в тропаре, был богатым иудеем, членом синедриона и тайным учеником Христа. После смерти Спасителя Иосиф испросил Его тело у Пилата для погребения. Когда позволение было получено, вместе с Никодимом он снял тело Спасителя с креста, обвил его плащаницей, с благовониями, как обыкновенно погребали иудеи, и положил в новом гробе, недавно высеченном в скале в его саду, привалив большой камень к двери гроба.
Тропарь «Благообразный Иосиф» поется во время выноса Плащаницы на вечерне Великой Пятницы и на утрене Великой Субботы (совершается вечером в Великую Пятницу).
«Да молчит всякая плоть человеча…»
Тропарь, глас 8
Да молчи́т вся́кая плоть челове́ча, и да стои́т со стра́хом и тре́петом, и ничто́же земно́е в себе́ да помышля́ет: Царь бо Ца́рствующих и Госпо́дь госпо́дствующих прихо́дит закла́тися и да́тися в снедь ве́рным. Предхо́дят же сему ли́цы А́нгельстии со вся́ким Нача́лом и Вла́стию, многоочи́тии Херуви́ми и шестокрила́тии Серафи́ми, ли́ца закрыва́юще и вопию́ще песнь: Аллилу́иа, Аллилу́иа, Аллилу́иа.
Перевод: Да умолкнет всякая плоть человеческая, и да стоит со страхом и трепетом, и ни о чем земном в себе да не помышляет, ибо Царь царствующих и Господь господствующих приходит заклаться и дать Себя в пищу верным. Пред Ним шествуют сонмы Ангелов со всяким их начальством и властью, многоокие Херувимы и шестикрылые Серафимы, закрывая лица и возглашая песнь: Аллилуия, Аллилуия, Аллилуия.
Во Святую и Великую Субботу на Литургии, вместо Херувимской песни, поют «Да молчит всякая плоть человеча».
«Не рыдай Мене, Мати…»
Ирмос, глас 6
Не рыда́й Мене́, Ма́ти, зря́щи во гро́бе, Его́же во чре́ве без се́мене зачала́ еси́ Сы́на: воста́ну бо и просла́влюся, и вознесу́ со сла́вою непреста́нно я́ко Бог, ве́рою и любо́вию Тя велича́ющыя.
Перевод: Не рыдай надо Мною, Матерь, видя, что Тот Самый Сын, Котораго Ты без семени зачала во чреве, во гробе: вот Я восстану и прославлюсь и, как Бог, превознесу навсегда и во славе тех, которые с верою и любовно прославляют Тебя
Ирмос 9‑й песни канона утрени «Не рыдай Мене, Мати» поется как задостойник на Литургии в Великую Субботу.
«Приидите, ублажим Иосифа приснопамятнаго…»
Стихира на целование Плащаницы
Перевод: Придите, прославим Иосифа, навеки памятного, ночью к Пилату пришедшего и Жизнь всех испросившего: «Отдай мне Сего Странника, Который не имеет, где главу приклонить; отдай мне Сего Странника, Которого ученик коварный предал на смерть; отдай мне Сего Странника, Которого Матерь, видя висящим на Кресте, с рыданиями взывала и по-матерински восклицала: «Увы Мне, Дитя Мое! Увы Мне, Свет Мой и Жизнь Моя возлюбленная! Ибо предсказанное в храме Симеоном в сей день сбылось: Мое сердце меч пронзил, но в радость о воскресении Твоем плач претвори!» Поклоняемся страданиям Твоим, Христе. Поклоняемся страданиям Твоим, Христе. Поклоняемся страданиям Твоим, Христе, и святому воскресению!
При пении этой стихиры люди подходят приложиться к Плащанице в Великую Пятницу. В песнопении вспоминается тайный ученик Христа Иосиф Аримофейский, который после смерти Спасителя пошел к Пилату и попросил у него Тело Господа, которое затем предал погребению вместе с праведным Никодимом, тоже тайным Его учеником. Они сняли с Креста Тело Спасителя, обернули плащаницей и положили в новом гробе, в котором никто ранее не был погребен (этот гроб святой Иосиф приготовил заранее для себя) в Гефсиманском саду, в присутствии Богоматери и святых жен-мироносиц.
«Воскресни, Боже…»
Воскресни́, Бо́же, суди́ земли́, я́ко Ты насле́диши во всех язы́цех.
Перевод: Восстань, Боже, суди землю, ибо Ты получишь удел во всех народах!
«Воскресни, Боже, суди земли…» — этот текст из 81-го псалма мы слышим в Великую субботу на литургии, в последний день перед Пасхой. Во время этой молитвы священнослужители переоблачаются из черных великопостных облачений в белые. Это означает, что мы уже знаем о победе над смертью, радуемся тихой радостью в ожидании Воскресения Христова.