Что использовали для захвата крепостей
5 орудий осады, которые внушали ужас на протяжении тысячелетий
До появления пороха и, как следствие, больших огнедышащих пушек, которые могли стереть крепостные стены в труху, осадное дело было куда более интересным и сложным занятием. Армия могла несколько лет стоять под стенами крепости, в которой находилось в десятки раз меньше воинов, так ничего не добившись. Нередко осаждающие просто брали в кольцо замок и ждали, когда парни за стеной начнут помирать от голода, истощения и болезней. Но этого могло и не произойти, ведь крепостные сооружения строили по всей логике войны — они должны были выдерживать длительные осады. Запасы провианта, выход к источнику воды, строгая распределительная система пищи — лишь часть условий, которые позволяли находиться в осаде годами. А ведь переждать зиму легче в крепости, чем снаружи. Поэтому далеко не каждый полководец решался на длительную осаду, некоторые предпочитали открытый и относительно честный штурм, который не мог пройти без осадных орудий.
1. Осадная башня
Внушительное сооружение, которое позволяло наиболее быстрым способом при удачном стечении обстоятельств взобраться не стены. Также осадная башня служила прикрытием от вражеских стрел и была своеобразной площадкой, с которой лучники могли атаковать противников на стенах. Делали осадные башни из дерева, что кажется опрометчивым — загорится, как спичка. Но башню всегда покрывали негорючим материалом, вроде шкур скота, которые должны были быть непременно свежими, иногда для этих целей использовали металлические листы.
С момента появления первой осадной башни, которая была построена гением Карфагена, и до начала эпохи пороха конструкция этих осадных орудий претерпевала ряд изменений, однако суть всегда оставалась неизменной. Что раз за разом рождало одну и ту же проблему: осадная башня становилась беспомощной, когда поверхность была недостаточно ровной. Тот же Элеополис оказался бесполезен во время осады Родоса, так как защитники догадались затопить пространство перед стеной, и башня в итоге банально застряла. Последние осадные башни несли на себе не лучников, а артиллерийские орудия, назывались они батарейными башнями, но и их результативность часто подвергается сомнениям.
2. Катапульта
Кто же не знает катапульту? Такая штука, которая посылает камни, словно праща, разбивая стены на мелкие кусочки. Сразу картинка возникла в голове, верно? А теперь забудь о ней, потому что настоящая катапульта выглядит совершенно иным образом. Всё дело в терминологических неточностях, которые по каким-то странным причинам поразили головы современных поколений.
Великий Геракл! Вот и конец воинской доблести!
– слова спартанского царя Архидам при виде катапульты –
Машины по данному знаку стали метать стрелы в скифов, скакавших на лошадях по берегу. Некоторые были ранены; одному стрела пробила насквозь щит и панцирь, и он упал с лошади. Скифы испугались стрел, летящих на такое большое расстояние, и того, что богатырь их убит, и отошли немного от берега.
3. Онагр
Именно онагр чаще всего путают с катапультой, и именно это орудие значится самым популярным среди всех представленных. При этом популярно оно только в нашей массовой культуре, потому как на деле онагры использовали довольно редко.
Эта машина называется tormentum, потому что напряжение достигается закручиванием (torquere) — скорпионом, потому что она имеет торчащее вверх жало; новейшее время дало ей ещё название онагра, потому что дикие ослы, преследуемые на охоте, брыкаясь назад, мечут такие камни, что пробивают ими <283>грудь своих преследователей или, пробив кости черепа, размозжают голову.
– позднеримский офицер и историк Аммиан Марцеллин –
4. Требушет
Сокрушительная метательная машина, которая использует гравитационный принцип действия, что позволяет метать очень тяжелые снаряды, нанося серьёзный урон крепостным стенам. Несмотря на вид этой осадной машины, сама конструкция довольно проста: на устойчивую раму крепится рычаг и два плеча (короткий и длинный). На длинном находится веревочное седло для снарядов, на коротком — противовес. В качестве противовеса могли использовать даже трупы.
5. Таран
Стенобитное орудие, которое представляет собой бревно, конец которого снабжен железным или бронзовым наконечником. Конструкция может разниться. Самый простой таран оснащен боковыми ручками, за которые и должны держаться воины. Но бывают конструкции-маятники, такие тараны действуют автоматически, что заметно облегчает штурм крепости.
Уставился, как баран на новые ворота
– поговорка, которая обязана, по одной из версий, своим происхождением тарану –
Таран — древнее изобретение, которое было известно ещё ассирийцам. Сами римляне приписывают изобретение тарана карфагенянам. С помощью него были разрушены стены Кадиса — жемчужины Пиренейского полуострова. Чаще всего тараны помещали в конструкцию, которая известна нам под названием «черепаха». Её делали из дерева, на которое крепили шкуры быков. Такой навес здорово защищал от стрел, камней и раскаленного масла, которые сбрасывались на осаждающих со стен. Римляне начали использовать таран во время Второй Пунической войны, при осаде Сиракуз. Исторические документы говорят о том, что один из двух таранов требовал для своего передвижения около 6000 легионеров. Представь себе масштабы!
Тайна ассирийских «Осадных танков»
В древние времена, ассирийская армия использовала для захвата крепостей «Осадные танки», которые по своему виду очень похожи на самодвижущиеся, хотя ученые везде пишут о том, что использовалась тягловая сила лошадей, только вот никаких лошадей на барельефах, где можно увидеть эти танки совсем нет.
Вот, что об этом пишут ученые: статья из книги Носова К.С. «Осадная техника Античности и Средневековья».
Начиная с правления Тиглатпаласара I (1115-1076 гг до н.э.) Ассирия становится самым мощным в военном отношении государством на Ближнем Востоке. Эту позицию Ассирия удерживала на протяжении пяти веков – с конца XII по конец VII веков до н.э.
Но еще до этого, во времена правления Шамши-Адада I (1813 – 1781 гг. до н.э.), Ассирия, вернее, тогда еще город-государство Ашшур, испытала кратковременный взлет, достигнув могущества, не уступавшего Вавилонии. Сыновья Шамши-Адада I не смогли сохранить независимость государства и в 1757 г. до н.э. признали власть Вавилонии. Но для нас самое важное то, что от правления одного из этих сыновей, Ишме-Дагана I (1797 – 1757 гг. до н.э.), сохранились документы с описаниями осадных методов того времени. Эти документы, датируемые XVIII веком до н.э., были найдены в городе Мари, в верхнем течении Евфрата, и являются первыми письменными источниками по применению таранов, осадных башен, подкопов и земляных насыпей.
В одном из этих документов говорится о применении осадных башен и таранов: «…я повернул и осадил [город] Хурару. Я направил против него осадные башни и тараны и на седьмой день я захватил его. Будьте довольны!». Второй документ сообщает об успешном применении подкопа: «Как только я подошел к городу Кирхадат, я установил осадные башни. С помощью подкопа я вызвал обвал стен. На восьмой день я захватил город Кирхадат. Радуйтесь». Еще в одном месте упоминается о строительстве земляной насыпи: «Город Нилиммар, который Ишме-Даган осаждал, Ишме-Даган теперь взял. До тех пор пока осадные насыпи не достигли верха городской стены, он не мог захватить город. Как только осадные насыпи достигли верха городской стены, он получил власть над городом».
Эти методы осады Ишме-Даган I скорее всего узнал от своего отца, Шамши-Адада I, который провел некоторое время в Вавилоне и мог там изучить осадное искусство вавилонян. Но так как не сохранилось никаких изображений осад в Месопотамии того времени, применение описываемой осадной техники не вполне ясно. Например, не понятно, подкоп вели под землей или же стены разрушали непосредственно у основания с помощью кирок и других орудий. Последнее более вероятно, учитывая частое строительство стен из кирпича-сырца и применение подобной техники еще египтянами, в то время как проведение подземного подкопа требует огромных знаний и опыта.
Не ясно и применение осадных башен. Судя по описанию, в данном случае башни использовались не для штурма стен с помощью перекидного мостика, а, скорее, для создания огневого прикрытия, облегчавшего действие саперов.
Значительно больше сведений об осадном искусстве ассирийцев сохранилось от IX – VII веков до н.э. К этому времени относятся многие дошедшие до нас барельефы с изображением осад и осадной техники. Ассирийская империя в это время была на вершине своего могущества. Наиболее искусны ассирийцы были в военном деле и в первую очередь в искусстве осад, которое стало ключевым в их завоевательных походах и управлении империей. Предполагают, что многие осадные сооружения были заимствованы ими у шумеров, но ассирийцы, подобно римлянам, превзошли изобретателей техники в организации ее применения.
Ассирийские тараны IX века, судя по барельефам Ашшурнасирпала II (883-859 гг.д.н.э.), представляли собой массивные сооружения на шести колесах. Деревянный каркас имел около 5 м в длину и 2-3 м в высоту. В передней части тарана располагалась башенка высотой еще около трех метров. Башенка заканчивалась сводчатой крышей или парапетом и имела бойницы для лучников. Для защиты от огня тараны покрывали мокрыми шкурами. Собственно таран представлял собой бревно с металлическим уплощенным наконечником, которое подвешивалось на веревках к крыше каркаса и раскачивалось подобно маятнику. Узким наконечником было удобно атаковать стыки между каменными плитами стены, расшатывая кладку. Башенка служила для создания огневого прикрытия, которое должно было прогнать защитников со стены и не дать им помешать действию тарана. Вес таких таранов, безусловно, был значительным. Предполагают, что сзади у них имелись шесты, к которым привязывали тягловых животных для их передвижения. Позднее ассирийские цари предпочитали жертвовать весом в пользу мобильности.
Уже при Салманасаре III (858 – 824 гг. до н.э.) таран облегчили и поставили только на четыре колеса. Судя по изображению на Воротах Салманасара III (рис. 3), существовала модель вообще без тарана-шеста, в виде повозки с заостренным носом, напоминающим голову быка. Повозку, вероятно, нагружали камнями или землей и, разгоняя, направляли в стену или ворота. Позади повозки находились лучники, прикрывавшие своим огнем действия тарана. Несколько лучников можно видеть и в самой повозке. Однако такая конструкция тарана была явно слабее маятникового типа с шестом и поэтому быстро вышла из употребления – в дальнейшем изображения таких таранов уже не встречаются.
Таран на шести колесах времен Ашшурнасирпала II (IX век до н.э.).
Реконструкция ассирийских таранов IX – VII веков до н.э.
Изображение ассирийского тарана на четырех колесах.
Ворота Салманасара III (IX век до н.э.).
Саргон II (Шаррумкен II, 722 – 705 гг. до н.э.) увеличил разрушительный эффект таранов, первым расположив их группами по несколько штук против одного участка стены. При царе Синахерибе (Синаххе-Эрибе, 705 – 681 гг. до н.э.) появились разборные тараны, состоявшие из нескольких частей. Это позволило легко перевозить осадную технику в обозе и быстро собирать ее на месте. В это же время была увеличена длина шеста, что усилило мощность таранов.
Ассирийцы использовали таран двумя способами. Первый заключался в том, чтобы подвести таран к воротам, как к наиболее слабому месту в обороне. Чтобы противодействовать этому, ворота стали защищать фланкирующими башнями, значительно усложнив для атакующих подобное применение тарана. Второй, более сложный способ, заключался в постройке земляной насыпи, которая позволяла подвести таран непосредственно к стене, причем к верхней части стены, которая обычно была тоньше и слабее основания. Для этого насыпи старались делать как можно более пологими, чтобы облегчить продвижение тарана к стене (раскопки на месте иудейского города Лахиша, взятого ассирийцами штурмом, показали, что насыпь имела уклон около 30° и становилась все более пологой по направлению к вершине). Возможно, именно с распространением второго способа применения таранов последние стали делать более легкими.
Защитники боролись с таранами при помощи цепей, которые набрасывали на головную часть бревна, чтобы затем подтягивать ее вверх. В ответ ассирийцы создали специальные отряды воинов, которые захватывали цепи железными крючьями и повисали на них всем весом своего тела.
Огромную опасность для осадной техники представлял огонь, ведь даже земляные насыпи имели деревянный каркас, который легко можно было сжечь. Для защиты таранов от огня ассирийцы покрывали их сверху мокрыми шкурами, однако и это не всегда помогало. Так, на одном барельефе можно видеть как команда в расположенной впереди башенке поливает таран водой из длинных труб, а на другом барельефе изображен таран, который воин тушит, поливая его водой при помощи длинной ложки.
Осада города ассирийцами.
Осажденные захватили таран цепями и пытаются подтянуть его вверх, а ассирийские воины стараются противодействовать этому. Вероятно, осажденные также подожгли таран, так как воины в башенке льют сверху воду. Барельеф на Балаватских воротах Салманасара III (IX век до н.э.).
Разборный ассирийский таран с длинным шестом.
Воин в башенке тушит пожар, поливая таран водой при помощи длинной ложки. Время правления царя Синахериба (VII век до н.э.).
Штурм крепости ассирийцами. VIII век до н.э.
Осада города ассирийцами.
Хорошо видна атака укреплений сразу несколькими таранами. Барельеф времени правления Тиглатпаласара III (VIII век до н.э.).
Судя по барельефам, ассирийский штурмовой отряд, который взбирался по лестницам на стены, состоял как из копейщиков, так и из лучников. Воины этого отряда не носили длинных доспехов, столь обычных для ассирийцев. Такой доспех стеснял движения ног и не позволил бы быстро взбираться по лестнице. Поэтому их укороченная одежда доходила лишь до колен.
Штурм египетского города.
Фрагмент ассирийского барельефа из дворца Ашшурбанипала в Ниневии, около 645 г. до н.э. Хорошо видны штурмовые отряды копейщиков и лучников, взбирающихся по лестницам под прикрытием огня лучников, расположившихся за большими стационарными щитами. В центре барельефа можно видеть ассирийского солдата, производящего подкоп. Внизу слева изображены пленные солдаты, вероятно, иностранные наемники, которых ассирийцы обратили в рабов после захвата города. В нижнем правом углу можно видеть коренных египтян, идущих вместе со своими детьми и пожитками – обычная ассирийская практика переселения жителей захваченных городов на необжитые земли Ассирии.
На многих ассирийских барельефах можно видеть и саперов, работающих у основания стены. Они использовали такие орудия как ломы, киркомотыги и буравы. Постепенно пробивая углубление в стене, они одновременно укрепляли стену деревянными подпорками, чтобы она не рухнула прямо на них. Когда углубление становилось достаточно большим и глубоким, подпорки поджигали и стена обрушивалась. Для защиты от обстрела из крепости саперы времен Ашшурнасирпала II (884 – 859 гг. до н.э.) носили длинный, доходивший до лодыжек, доспех и шлем с бармицей для защиты шеи и лица. Саперы при последующих правителях носили лишь короткий доспех, шлем и небольшой круглый щит, которым они прикрывались, держа его одной рукой, в то время как другой они производили подкоп. Это едва ли служило эффективной защитой и вряд ли способствовало быстрой работе. Поэтому при Ашшурбанипале (669 – 630 гг. до н.э.) для защиты саперов стал использоваться большой плетеный щит, изгибавшийся наверху так, что сапер мог легко прислонить его к стене. При этом обе его руки оставались свободны для работы. Щиты, должно быть, были достаточно прочными, чтобы выдержать камни, сбрасываемые со стены.
По барельефам и письменным источникам известно, что ассирийские цари не раз водили свои армии в полевые сражения, выезжая вперед на колеснице. Но на всех барельефах с изображением осад цари располагаются только позади лучников, обеспечивающих огневую поддержку. При этом они всегда одеты в длинный доспех, доходящий до лодыжек, – яркое свидетельство того, что у них даже в мыслях не было возглавить штурмовой отряд. Наверняка не малую роль в этом играл вопрос престижа – одно дело возглавить элитный отряд колесниц и совсем другое – идти на штурм впереди пехоты, пусть даже отборной. Однако нельзя исключить и вероятность того, что цари считали штурм много опаснее полевого сражения и именно поэтому не принимали в нем участия.
Высокий уровень развития осадного искусства ассирийцев в VII веке до н.э. хорошо демонстрирует описание взятия египетского города Мемфиса Асархаддоном (Ашшураххеиддином) в 671 г. до н.э.: «Я осадил Мемфис, королевскую резиденцию Тахарка, и покорил ее за полдня при помощи подкопа, бреширования и штурмовых лестниц». Показательна и осада иудейского города Лахиша царем Синахерибом. Об этой осаде сохранилось немало свидетельств – ассирийские барельефы, царские записи, Библия и археологические изыскания.
Штурм столь мощной крепости безусловно представлял сложную задачу. Ассирийский царь Синахериб лично руководил осадными операциями. Ассирийцы разбили лагерь на возвышенности в 350 м от юго-западного угла города, вблизи от ворот. После этого они приступили к постройке двух насыпей. Большая насыпь вела к юго-западному углу основной крепостной стены, а меньшая – к северо-западному углу внешних укреплений перед главными воротами. Закончив постройку насыпей ассирийцы подвели по ним тараны и стали брешировать стены. Почти сразу они повели также атаку таранами и огнем на ворота города. При штурме ассирийцы применяли не менее семи таранов одновременно. Ассирийские источники упоминают и подкоп. Без сомнения осада крепости была весьма активной. Синахериб был так горд взятием Лахиша, что заказал несколько барельефов для своего королевского дворца в память о содеянном.
Несмотря на впечатляющее разнообразие осадных методов, применяемых ассирийцами, последним не всегда удавалось взять штурмом хорошо укрепленную крепость. Тогда они прибегали к пассивной осаде, которую могли проводить в течение длительного времени. Например, ассирийцы потратили по три года на осаду таких городов как Арпад и Самария. К сожалению, о методах пассивной осады нам известно значительно меньше, чем о методах штурма. Известно, что Ададнерари II (911 – 890 гг. до н.э.) окружил осажденный им город рвом. При осаде города Хатарикка ассирийцы окружили его «стеной выше, чем стены города» и «вырыли ров глубже, чем его ров». Эти факты вроде бы говорят в пользу того, что ассирийцы возводили контрвалационную линию. Однако, упоминание о стене, превосходившей по высоте городскую, предполагает, что ассирийцы не ограничивались пассивными методами и хотели получить более удобную позицию для обстрела. Не совсем ясно и назначение рва, более глубокого, чем ров города. Возможно, ров в данном случае служил не только для изоляции города, но и для проведения подкопа или отведения воды из рва осажденного города. Но чаще всего ассирийцы, по-видимому, ограничивались изоляцией города с помощью колесниц и кавалерии. Осаждавшее город ассирийское войско обычно располагалось в лагере, окруженном земляным валом, с пересекавшимися под прямым углом улицами, – прототип более поздних римских лагерей. источник
Крепости и осадное дело крестоносцев
Рыцарский замок стал одной из отличительных черт европейского Средневековья. С началом крестовых походов в XI веке характерные для Европы укрепления начали появляться и в Святой земле — в дополнение к уже существовавшим здесь крепостям. Посмотрим, какую роль эти укрепления сыграли в военных кампаниях на Ближнем Востоке, как выглядели и как держались в случае осады, а также как сами рыцари брали замки противника.
Значение замков в Святой земле
Замок возник как срубленный из дерева и расположенный на возвышенности небольшой опорный пункт, предназначенный для контроля близлежащей территории, а к XIII веку эволюционировал в мощную каменную крепость с концентрическими рядами массивных стен, высокими башнями и сложными системами дополнительных укреплений. Конечно, грандиозные оборонительные конструкции появились задолго до Средних веков и продолжали возводиться и позже, но отличительной особенностью замков стали малые размеры и высокая башня — донжон. Такая концепция позволяла господствовать над местностью с помощью небольших контингентов войск. Замок обладал широким спектром функций: это был и оружейный и продовольственный склад, и штаб-квартира, и наблюдательный аванпост, и убежище, а также сборный пункт, место взимания пошлин, угроза вражеским коммуникациям, оплот независимости и центр рыцарской мощи. При этом замок нередко сводил на нет численное превосходство противника и обходился гораздо дешевле содержания полевой армии, решившей этот замок осаждать — если не брать во внимание траты на наиболее выдающиеся замки.
Таким образом, замок наряду с таранным ударом бронированной конницы стал ещё одним преимуществом, с помощью которого крестоносцы нивелировали разницу в мобилизационных и экономических ресурсах и продержались в Святой земле на протяжении двух веков. Анализ военных событий 1097–1291 годов показывает, что именно осады укреплённых узлов обороны, преимущественно замков, были главным видом боевых действий.
Стратегическая ценность замка возрастала при включении его в единую линию обороны. Несколько таких линий обороны из цепи замков крестоносцы выстроили или модернизировали возле главных городов, путей сообщения и природных преград: горных перевалов, переправ и т.д. Важную роль в возведении, реконструкции и обороне замков играли военно-монашеские ордены, особенно тамплиеры и госпитальеры.
Крепости сарацин и крестоносцев
Оборонительные укрепления известны на территории Святой земли с бронзового века. К началу крестовых походов можно выделить четыре основных их типа:
Многие фортификационные сооружения на Востоке были построены византийцами или следовали византийским стандартам. Считается, что изолированные форты (византийские паргосы), возникшие в VII веке, могли бы рассматриваться как предтечи рыцарских замков — по крайней мере, они близки им по своим функциям и задачам. Однако паргосы, как и сарацинские бурджи, не обладали той долей независимости, что их «собратья» в Европе, и не развились в нечто большее. Максимальная плотность «докрестоносных» укреплений наблюдалась, что логично, в области византийско-сарацинского пограничья: в Киликии, Тавре и Северной Сирии. После фрагментации власти сельджуков в конце XI века многие крепости стали оплотом местных армянских, арабских и тюркских князьков, а также ассасинов. Вожди сельджуков, закрепившиеся в регионе, особое внимание уделяли городским цитаделям, а городские стены из-за нехватки средств находились при них в запустении.
Нашествие франков вынудило сарацин укреплять обороноспособность городов, насколько это позволяла казна. И всё же главными твердынями ислама оставались цитадели с высокими стенами и большими гарнизонами: Дамасская, Каирская и т.д. Ни одна из них оказалась не по зубам западным завоевателям.
Крестоносцы, уступая противнику в людских ресурсах, строили замки, исходя из основополагающего факта своей малочисленности. Феномен рыцарских замков в Леванте состоит, по словам Кэрол Хилленбранд, в том, что
«у крестоносцев небольшое число людей должно было выполнять работу многих, в то время как у мусульман людей всегда было в достатке».
Замки крестоносцев строились и постоянно перестраивались с учётом рельефа местности и географического положения. В них применялась лучшая каменная кладка и использовался весь потенциал оборонительных возможностей. Это делало строительство замков дорогостоящим предприятием (в отличие от их первоначальных образцов), но позволяло защищать эти укрепления небольшими силами.
Мусульмане предпочитали бутовую или кирпичную кладку, особенно в XII веке. Их замки-форты были слишком большими, строились слишком быстро и без воображения. Как уже говорилось, главные усилия исламские архитекторы направляли на цитадели крупных городов. Во время правления аль-Адила в начале XIII века они были значительно перестроены и усовершенствованы. Особенно впечатляюще выглядела Алеппская цитадель, к сожалению, сильно пострадавшая во время боёв за город в 2012–2016 годах.
Как защищались замки
Подразумевая под стенами весь комплекс защиты (местоположение, затрудняющее доступ к замку, продуманную фортификационную систему, технологическое превосходство над осаждавшими), под запасами — доступ к воде и провианту, материалам и капиталам, под воинами — достаточное их число и достаточную мотивацию, мы можем вывести универсальную формулу для осаждённых: чтобы замок никогда не был взят, он должен обладать несокрушимыми стенами, неистощимыми запасами и неутомимыми воинами. Реальность же, как всегда, далека от идеала, и история осад в Святой земле лишнее тому подтверждение.
Благодаря археологии замки Святой земли изучены достаточно хорошо. Известны точные размеры многих строений, общие планы укреплений, техника их возведения и примерная численность гарнизонов. Дискуссии о преобладающем влиянии — византийском, французском или арабском — оживляют повествование, но не затрагивают размеры и формы самих артефактов. Согласно исследованиям, основными искусственными элементами обороны замка были:
Средняя толщина внешних стен составляла 2,5 м и оставалась такой на протяжении всей рассматриваемой эпохи, хотя отдельные замки — например, Тортоса, Джубайл или Саон — имели стены вдвое толще. Крепостные башни демонстрировали тенденцию к росту: в XIII веке они стали выше и крепче, возросло количество бойниц и амбразур. Сами башни делились на квадратные и круглые. Лоуренс Аравийский считал, что у тамплиеров преобладал первый тип, а у госпитальеров второй. Это утверждение верно только относительно самых известных замков: Тортосы и Шато де Пелерина, Маргата и Крак де Шевалье.
Несколько слов о снабжении. Каждый замок имел кладовые и погреба, где хранились нескоропортящиеся продукты, прежде всего зерно. Однако важнейшей ценностью в Леванте была вода. Крепости старались строить вблизи живительных родников, при необходимости рыли колодцы и устанавливали дождевые цистерны. Например, в замке Монреаль был выкопан туннель до подземного источника, в Каирской цитадели имелась 90-метровая шахта, в больших замках Монфор и Сафед были устроены крытые резервуары. Их стены обмазывались специальной извёсткой, которая, как считалось, сохраняла качество воды и не давала ей испортиться. Все запасы находились под надёжной охраной для контроля ежедневного потребления и во избежание диверсий (отравления воды или повреждения хранилища). Нормы расходования зависели от конкретных обстоятельств.
Наконец, воины. Замки строились в том числе и с таким расчётом, чтобы их могли оборонять менее квалифицированные воины, а стойкость и самоотверженность защитника уравновешивали стальную хватку рыцаря. Если запасов хватало, а башни не рушились под таранами штурмующих, небольшой гарнизон мог сковать значительные силы на долгое время. В качестве методов активной обороны гарнизон применял вылазки и контрподкопы. Как правило, стандартная осада длилась 20–40 дней, после чего или замок бывал взят, или осаждавшие отступали. Ресурсы атакующей стороны и политическая обстановка редко позволяли более масштабные предприятия. Длительные осады, по году и более, за 200 лет случались всего десять раз, и все они закончились падением осаждённых крепостей.
Шато Пелерин
На примере поздней крепости тамплиеров Шато Пелерин проследим, как воплощались на практике принципы военного строительства крестоносцев. Шато Пелерин (что можно перевести как «замок пилигримов») не был тем орлиным гнездом на неприступной скале, какое обычно рисует воображение при упоминании рыцарских резиденций. Он принадлежал к типу «морских» крепостей — таких как Тир, Нефин или Тортоса, где значительную часть оборонительной нагрузки несло море.
Тамплиеры начали возводить Шато Пелерин на квадратном скалистом мысе размером 280×168 м в 15 км южнее Хайфы в 1218 году, во время Пятого крестового похода. Наиболее уязвимая восточная сторона была укреплена комбинацией сухого рва и двойных стен. Каменный контрэскарп заходил в море для предотвращения обхода по отмели.
Внутренний двор размером 128×62 м был с трёх сторон окружён внешней стеной и дополнительно укреплён жилыми хозяйственными постройками. Различные части замка соединялись подземными туннелями. Подвальные кладовые, уходившие на 16 м в глубину и занимавшие площадь 67×10 м, хранили неистощимые запасы провианта. На южной оконечности мыса находились причал и небольшая гавань.
Шато Пелерин был осаждён дважды: в 1220 году аль-Муаззамом и в 1265 году Бейбарсом. Оба раза безуспешно. После падения Акры в 1291 году тамплиеры покинули замок и эвакуировались на Кипр. В отличие от многих других крепостей крестоносцев Шато Пелерин был разрушен не мамлюками, а землетрясением 1837 года. Ныне развалины замка находятся на территории военно-морской базы Атлит и являются тренировочной зоной израильских коммандос.
Как захватывались замки
Какими возможностями располагали полководцы, решившие захватить замок, и на чём строили свои планы действий? Наличие армии, осадных средств и благоприятного момента — вот те составляющие, что позволяли начать предприятие. Ядром средневековых армий являлась конница (тяжёлая у франков или лёгкая у тюркских племён), но для осады наибольшую ценность представляла пехота. Несмотря на пренебрежение рыцарей, а вслед за ними и хронистов, пехота времён крестовых походов имела важное значение. Единственными пехотными частями, заработавшими некоторую репутацию в глазах знати, были арбалетчики. Однако во время осад были важны не только воинские навыки, но и тяжёлый физический труд: копание рвов, рубка деревьев, сооружение машин и т.д, и тогда простые копейщики становились не менее востребованными, чем самые прославленные бойцы. Бывало, что при осадах тасканием камней, этим «низким промыслом во славу господа», приходилось заниматься баронам и королям, подавая пример своим подчинённым. На лошадях замки брались только изменой или наскоком. В остальных случаях, коих было большинство, они покорялись больше лопате и молотку, чем франкскому мечу или дамасской сабле.
Четырьмя самыми распространёнными техническими способами захвата городов были тараны, осадные башни, подкопы и камнемётные машины (средневековая артиллерия). Тараны, направленные против ворот или стен, были в ходу в начале крестоносной эпохи — например, при взятии Иерусалима в 1099 году. В XIII веке их применение считалось уже не особо эффективным. Подвижные осадные башни — трудоёмкие в изготовлении, требовавшие большого расхода дефицитного на Востоке дерева — применялись только при больших осадах до конца 1230-х годов. Число таких башен никогда не превышало трёх. Так было у стен Иерусалима (1099), Бейрута (1110), Александрии (1174) и Акры (1190).
К подземной войне прибегали на всём протяжении крестовых походов. В частности, немецкие крестоносцы специально нанимали опытных в этом деле саксонских рудокопов, способных пробить проход даже в скальной породе, а сарацины вербовали людей из Хорасана. Главной целью подкопа была установка «мины» — деревянных подпорок под башню или стену. После поджога балки сгорали, и башня обрушалась. В качестве противодействия подкопам использовались контрподкопы, задача которых заключалась в том, чтобы помешать вражеским минёрам.
Широкое внедрение нового принципа действия камнемётов стало вехой в истории допороховой артиллерии. К XIII веку устройства гравитационного типа (требушеты) потеснили метательные машины тенсионного и торсионного типов, превзойдя их по всем характеристикам. Принцип противовеса позволял этим гигантским пращам метать огромные камни весом 40–100 кг на внушительные расстояния (200–400 м). Точность стрельбы регулировалась изменением длины пращи, наклона зубца, веса снаряда или противовеса. Требушеты были разборными, что позволяло применять их многократно. Мамлюки очень эффективно использовали «франкские машины» во время больших осад во времена султанов Бейбарса, Калауна и аль-Ашрафа.
На поведение осаждающих часто влияли внешние обстоятельства: мятеж в другой провинции, подход деблокирующей армии, нехватка финансовых средств, болезни, голод и дезертирство. В приморских городах ключевую роль при осадах играл флот. Например, во время крестоносного натиска 1099–1124 годов военно-морская поддержка использовалась в 14 из 19 случаев и только дважды не приводила к успеху — при Сидоне (1108) и при Тире (1111–1112). Первостепенную помощь с моря оказывали итальянские республики Пиза, Генуя и Венеция.
Весьма поучительна с точки зрения захвата крепостей Хаттинская кампания Саладина в 1187 году. Её истинные результаты стали очевидны не после чудовищного разгрома крестоносцев 4 июля, а после того, как Саладин умело воспользовался растерянностью проигравших, ловко менял пленных на замки и комбинировал штурмы с милосердными условиями капитуляции.
Осада Аскалона
В качестве примера приведём осаду Аскалона иерусалимским королём Балдуином III в 1153 году. Расположенный в Южной Палестине Аскалон был единственным приморским городом от вершин Тавра до дельты Нила, не попавшим под власть крестоносцев в период их наивысшей экспансии (1099–1124) и остававшимся в руках Фатимидов. Это была большая и сильная крепость, военно-морская база, ворота в Египет. Крестоносцы издавна претендовали на Аскалон. Город был пожалован графу Яффы, а его здания были распределены между баронами и орденами. Захват его планировался несколько раз. В 1123 году венецианцы бросали жребий, какой город брать: Тир или Аскалон. В тот раз выбор пал на Тир. В 1150 году ситуация вокруг Аскалона начала накаляться. Этому способствовала смута в Египте, а также амбиции юного короля Балдуина III. Возле Аскалона в кратчайшие сроки на античных развалинах была воздвигнута маленькая крепость Газа, перешедшая под охрану тамплиеров, после чего стычки в окрестностях Аскалона стали происходить регулярно.
25 января 1153 года войско Иерусалимского королевства в полном составе двинулось к Аскалону. Короля сопровождали великие магистры тамплиеров и госпитальеров, бароны королевства, иерусалимский патриарх и архиепископы. Из Сидона прибыл флот в числе 15 кораблей. Расположенный полукольцом город был полностью обложен. В середине апреля франки получили подкрепление в виде пяти кораблей (видимо, норвежских), но египтяне прислали эскадру в 70 судов, которая беспрепятственно вошла в порт, разгрузилась и ушла.
Крестоносцы продолжили осаду, направив главные усилия на постройку осадных орудий. Особо выделялась башня, превышавшая высотой стены крепости. В августе её пододвинули почти вплотную. 16 августа осаждённые в ходе вылазки подожгли эту башню. Опрокинувшись на стену, она раскалила и повредила каменную кладку. Образовалась брешь. Тамплиеры, в зоне ответственности которых это произошло, решили в одиночку захватить город. Сорок рыцарей во главе с магистром ринулись в проход, а оставшиеся следили, чтобы другие христиане не приближались к этому месту и не украли славу победы у тамплиеров. В результате рыцари храма были окружены и перебиты, а их трупы повешены на городских стенах.
Всё это произвело удручающее впечатление на короля. Пошли толки о сворачивании осады. Только твёрдость и красноречие патриарха Фулька и магистра госпитальеров Раймона де Пюи убедили остальных продолжать дело. Египтяне, воодушевлённые победой над тамплиерами, предприняли масштабную вылазку, но были полностью разбиты. Так фортуна ещё раз показала свое непостоянство.
19 августа 1153 года осаждённые сдали город на условиях свободного пропуска по морю и по суше. Аскалон перешёл в руки крестоносцев. Это был крупный успех. Граница Египта отодвинулась к Нилу, а слава Балдуина прогремела по всей Европе. Правда, на следующий год захват Дамаска Нуреддином полностью изменил политический расклад в регионе, и большая победа превратилась в малозначительный эпизод.
Немного статистики
Анализируя каталог осад, можно заметить, что соотношение между осаждавшими и осаждёнными составляет примерно 5 к 1 в пользу сарацин, то есть крестоносцам намного чаще приходилось сидеть за стенами крепостей, чем брать их. Это легко объяснимо общей расстановкой сил. Стратегическое наступление ислама началось после падения Эдессы в 1144 году, и возведение замков стало главным ответом крестоносцев. Только на территории Иерусалимского королевства, согласно средневековым источникам и современным археологам, насчитывалось 166 замков и крепостей, а были ещё Антиохийское княжество, Армяно-Киликийское царство и графство Триполи.
Лучшие замки строили военно-монашеские ордены. На Востоке тамплиерам принадлежало 36 замков, госпитальерам — 26, тевтонцам — пять. Самые крупные из них — Керак, Маргат или Тортоса — более чем вдвое превосходили французские аналоги той эпохи, такие как Куси или Пьерфон. Неудивительно, что при столь плотной обороне сарацины испытывали трудности при отвоевании земель. Двумя главными «покорителями городов» стали Саладин и Бейбарс, но даже у них случались неудачи.