Что изучает политическая философия

Политическая философия

Вы будете перенаправлены на Автор24

Определение и предмет политической философии

Политическая философия – это особая междисциплинарная область науки, расположенная на стыке философии и политологии. Она представляет собой область духовной деятельности, посредством которой формируется ценностная и мировоззренческая точка зрения на сферу политического. По большому счету, политическая философия формулирует идею власти, государства, закона и др.

Она включает в себя политическую онтологию, методологи и аксиологию.

Источник, материал для анализа политической философии – это непосредственно политическая практика. От единичных политических деяний происходит переход к выявлению природы политического.

Политическая философия разделяет сферу политического на непосредственную практику и на идеальный уровень бытования политики.

Ключевой функцией политической философии является разработка понятийного аппарата политических наук. Она работает со сферой смыслов.

Политические онтология и аксиология

Понятие политическая онтология отражает политику как специфическую реальность, сферу человеческой деятельности, обладающую своим выделенным бытием.

Политика является связующим для общества элементом. Общество и отношения возникающие в нем по умолчанию предполагают наличие политического.

Политическое всегда предполагает определенного рода ценностное отношение. Политическое решение или действие рассматривается как справедливое/несправедливое, значимое/незначительное, насущное/ бессмысленное и т.д. Здесь можно отметить теорию политического предложенную И. Кантом, в которой политика тесно связана с морально-нравственными императивами. Политическая сфера вырабатывает линию поведения общества именно поэтому ценностные установки здесь должны присутствовать.

Политическая идеология

Понятие политической идеологии отражает мировоззренческий уровень политического.

Готовые работы на аналогичную тему

Политическая идеология имеет следующие характеристики:

В целом, идеология призвана дать определенный смысл происходящему в государстве и в политических решениях.

Из истории политической философии

Политическое как предмет философского анализа в несамостоятельном виде присутствовало уже в античной философии (Аристотель, Платон).

Политическое как самостоятельное явление общественной жизни и предмет для анализа появляется с эпохи Нового времени.

В указанном процессе не последнюю роль сыграл Н. Макиавелли. Мыслитель стал первым, кто заговорил о самостоятельном статусе политики в рамках жизни общества. Макиавелли стоит на позиции, что государство и власть независимы от морали. Для государственной жизни есть свой свод правил, отличный от морального.

Свои теории политического предложили философы Т. Гоббс и Дж. Локк. Общеизвестен тезис Гоббса о том, что вне государства преобладает состояние войны всех против всех. Мыслитель разделяет верховную власть, его воплощение библейский Левиафан, и сообщество подданных, обладающих своими правами. Общество и государство по Гоббсу строится на основании естественных законов, сообразующихся с установлениями разума.

Дж. Локк, как Т. Гоббс, считает, что основа появления государства – это договор. По Локку договор заключается между гражданами и правительством на равных правах. Государство – производная составляющая, источник власти – народ. Кроме того, Локк высоко ценить индивидуальность человека обладающего системой неотчуждаемых прав от рождения. Также у Локка можно заметить начатки теории разделения властей.

Источник

Политическая философия. Политология

Особенности политической философии

Политическую философию принято тесно связывать со всеми науками о политике, среди которых: политология, политическая экономия, политическая социология и политическая история.

Наука о политике представляет собой теоретический анализ, который ориентирован на выявление истинных и непротиворечивых в логическом смысле знаний, благодаря которым возможно выявление и анализ в причинно-следственных связях, совместно с объяснением на полученной базе фактов из практического опыта, который благодаря данному опыту может быть как подтвержден, так и опровергнут.

Так, благодаря политическим наукам становится возможным обеспечение формирования и развития объективных знаний о политике, совместно с выработкой теорий, которые могут объяснить сущность политических явлений, помимо этого, они также могут описывать и исследовать историческое развитие всех институтов политики, совместно с их отношениями и процессами.

В свою очередь, в рамках политической философии вырабатываются трансисторические (общие) основания, а также политические принципы, в основе которых находится человеческая природа, как то, что присутствует в социальном существе, которые наделено самосознанием и сознанием. Именно благодаря такой человеческой природе возникает категория власти, которая выступает в качестве ее источника, при это осуществляя реализацию ее значения и роли.

В политических науках отражены основания, которые делают возможным политическую самоорганизацию в обществе, совместно с выделением значимости в данных процессах государственной структуры и феномена гражданского общества. Помимо этого, данные науки отражают процессы создания, развития и распада политических систем. Вместе с тем, политология является комплексной системой, отражающей процессы анализа паттернов, находящихся в политических технологиях.

Соотношение политической философии с политическими науками представлено в таблице ниже:

Исходя из представленного сравнения можно сформулировать следующее определение политической философии:

Политическая философия – это наука, изучающая принципы политических форм организации общественной жизни, а также принципы общих основ всего сущего в политическом контексте, что является очевидным и объединяет категории «философия» и «политика».

Соотношение философии, политической философии и политических наук представлены на рисунке ниже:

Политика и науки о политике, в контексте определенных видов деятельности представлены в таблице:

Как уже было отмечено, развитие философии происходит совместно с процессами рефлексии о политической жизни. Так, при осмыслении тоталитарного опыта, совместно с условиями жизнедеятельности в обществе представленного типа послужило стимулом для возникновения новых форм персонологии.

Особенности политологии

Вместе с тем, в политологии, как объяснении особенностей сферы политики заимствуются философские теории. Данный факт обуславливает возникновение парадокса, который заключается в следующем: Наука о политике в своих теориях объяснения паттернов, происходящих в практических формах политического устройства отстает примерно на тридцать лет от того, что происходитв практической действительности.

В политологии все время происходит попытка объяснить политическую действительность с помощью старых теорий. В ней выдвигаются теории, раскрывающие демократию, парламентаризм и выборы, с помощью которых происходит попытка объяснения процессов современного корпоративного общества.

Политология затрагивает темы прав человека в контексте проектных систем личностной идентификации, национальных конфликтов, в то время, как у национальных государств образуются разные суверенные статусы и в которых происходит поиск социальных структур в «жидких» (по З. Бауману) формах социальной среды касательно проектно-сетевых форм организации социума, и когда на позиции классов приходит социальная сила.

Изменение представленного положения возможно благодаря активному использованию знаний о политике и политической философии для современной социально-политической практики, в том числе и дискурсивной.

Источник

Политическая философия

Политическая философия — раздел философии, изучающий идеи, относящиеся к политике, политическим ценностям, сущности политической действительности и интеллектуальным предпосылкам политического анализа.

Политическая философия исторически была связана с поисками человеком надежного знания о политических феноменах. Позднее, ближе к нашему времени, ее стала в большой мере занимать история идей. Ныне с нею соперничает, а в некоторых отношениях и теснит ее, эмпирическая теория, свои основания ищущая не в разуме, логике или интуиции, а в научно верифицируемых пропозициях. Тем не менее за политической философией сохраняется важная роль в современной политологии и в преподавании политической науки.

Объект политической философии — это политическая рефлексия. Предмет — основные понятия политической рефлексии. Субъектом политической рефлексии может быть один индивид, партия, народ.

Литература

Что такое политическая философия: размышления и соображения. Цикл лекций / Александр Пятигорский. — М.: Издательство «Европа», 2007, — 152 с. — (Политучеба)

См. также

Полезное

Смотреть что такое «Политическая философия» в других словарях:

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ — (political philosophy) Систематическое, детальное исследование политических последствий, предлагаемых решений философских дилемм (или неразрешимости этих дилемм). Самые великие работы по политической философии пытаются представить эти последствия … Политология. Словарь.

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ — – вносит свой вклад в становление ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ, снабжая ее наиболее общими теоретическими понятиями о соотношении личности и государства, о подчинении гражданина политике (Т.Гобс) и интересе, который лучше любого насилия управляет… … Политическая психология. Словарь-справочник

ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАУКА — область науч. знания, изучающая политику, политич. отношения, политич. системы. С точки зрения предмета и объёма включаемых в неё знаний П. н. эволюционировала от универсализма ан тич. социаньно политич. мысли, когда политика была… … Философская энциклопедия

ФИЛОСОФИЯ В СССР И ПОСТСОВЕТСКОЙ РОССИИ — ФИЛОСОФИЯ В СССР И ПОСТСОВЕТСКОЙ РОССИИ 1. СТАНОВЛЕНИЕ СОВЕТСКОЙ ФИЛОСОФИИ. 1917 кон. 20 х гг. Победа большевиков привела к резкому сужению поля философской работы. В послеоктябрьской России закрылись старые и новые философские общества,… … Философская энциклопедия

ФИЛОСОФИЯ — (от греч. phileo люблю, sophia мудрость, philosophia любовь к мудрости) особая форма общественного сознания и познания мира, вырабатывающая систему знаний о фундаментальных принципах и основах человеческого бытия, о наиболее общих сущностных… … Философская энциклопедия

Философия химии — Философия химии раздел философии, изучающий фундаментальные понятия, проблемы развития и методологию химии как части науки. В философии науки химические проблемы занимают более скромное место, нежели философия физики и философия математики … Википедия

Политическая элита — привилегированная группа, которая занимает руководящие позиции во властных структурах и непосредственно участвует в принятии важнейших решений, связанных с использованием власти.[1] В состав политической элиты входят люди, обладающие верховно… … Википедия

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ — (political theory) Приведенные в систему критические рассуждения о власти в ее публичной и частной формах, в особенности относительно притязаний руководства на законность и власть и – в более широком смысле – о месте политики в общественной жизни … Политология. Словарь.

Философия — Скульптура «Мыслитель» (фр. Le Penseur) Огюста Родена, которая часто используется в качестве символа философии … Википедия

Философия религии — Не следует путать с Религиозная философия. Философия религии в широком смысле совокупность философских установок по отношению к религии, концептуализаций её природы и функций, а также философских обоснований существования божества,… … Википедия

Источник

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

Полезное

Смотреть что такое «ПОЛИТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ» в других словарях:

Политическая философия — Политическая философия раздел философии, изучающий идеи, относящиеся к политике, политическим ценностям, сущности политической действительности и интеллектуальным предпосылкам политического анализа. Политическая философия область знаний,… … Википедия

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ — – вносит свой вклад в становление ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ, снабжая ее наиболее общими теоретическими понятиями о соотношении личности и государства, о подчинении гражданина политике (Т.Гобс) и интересе, который лучше любого насилия управляет… … Политическая психология. Словарь-справочник

ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАУКА — область науч. знания, изучающая политику, политич. отношения, политич. системы. С точки зрения предмета и объёма включаемых в неё знаний П. н. эволюционировала от универсализма ан тич. социаньно политич. мысли, когда политика была… … Философская энциклопедия

ФИЛОСОФИЯ В СССР И ПОСТСОВЕТСКОЙ РОССИИ — ФИЛОСОФИЯ В СССР И ПОСТСОВЕТСКОЙ РОССИИ 1. СТАНОВЛЕНИЕ СОВЕТСКОЙ ФИЛОСОФИИ. 1917 кон. 20 х гг. Победа большевиков привела к резкому сужению поля философской работы. В послеоктябрьской России закрылись старые и новые философские общества,… … Философская энциклопедия

ФИЛОСОФИЯ — (от греч. phileo люблю, sophia мудрость, philosophia любовь к мудрости) особая форма общественного сознания и познания мира, вырабатывающая систему знаний о фундаментальных принципах и основах человеческого бытия, о наиболее общих сущностных… … Философская энциклопедия

Философия химии — Философия химии раздел философии, изучающий фундаментальные понятия, проблемы развития и методологию химии как части науки. В философии науки химические проблемы занимают более скромное место, нежели философия физики и философия математики … Википедия

Политическая элита — привилегированная группа, которая занимает руководящие позиции во властных структурах и непосредственно участвует в принятии важнейших решений, связанных с использованием власти.[1] В состав политической элиты входят люди, обладающие верховно… … Википедия

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ — (political theory) Приведенные в систему критические рассуждения о власти в ее публичной и частной формах, в особенности относительно притязаний руководства на законность и власть и – в более широком смысле – о месте политики в общественной жизни … Политология. Словарь.

Философия — Скульптура «Мыслитель» (фр. Le Penseur) Огюста Родена, которая часто используется в качестве символа философии … Википедия

Философия религии — Не следует путать с Религиозная философия. Философия религии в широком смысле совокупность философских установок по отношению к религии, концептуализаций её природы и функций, а также философских обоснований существования божества,… … Википедия

Источник

Что такое политическая философия

К чему приводит общее снижение уровня политической рефлексии? Например, к появлению новых бессмысленных слов: «урегулирование политического кризиса» (ведь кризис никак нельзя урегулировать), «страны третьего мира», «противостояние Востока и Запада». И эти слова мистифицируют политическое мышление, засоряют поры нашего восприятия реальности. Именно поэтому, в конечном счете, власть может нам лгать. Работу с мифами политического мышления автор строит на изобилии казусов и сюжетов. В книге вы найдете меткие замечания о работе экспертов, о политической воле, о множестве исторических персонажей.

Оглавление

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Что такое политическая философия предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Философия и политическая философия

8 февраля 2006 года, РГГУ, Есенинская аудитория

(0) Философия и философствование. Политика как специфический предмет нескольких научных и квазинаучных дисциплин (например, политологии). Политика как неспецифический предмет философии (у философии нет своего предмета) и случайный возможный объект философствования. Неподготовленность (точнее, «неприготовленностъ») политики в качестве объекта философствования. Философствованию приходится сначала «сверху» сконструировать (не реконструировать) политику как свой объект посредством редукции бытовых, идеологических и мифологических понятий нынешнего политического мышления и терминов современного политического языка. Необходимость введения иных онтологических определений и особых методологических позиций.

(1) Политическая рефлексия — особый и единственный объект в политической философии, к которому редуцируются и в смысле которого истолковываются все политические феномены (такие как политическое действие, политическая деятельность, язык политики, политик и т. д.). Политика как политическая рефлексия. Политик как субъект политической рефлексии.

(2) Субъективность политической рефлексии.

(3) Фрагментированность субъекта политической рефлексии. Индивидуальная воля — основной фактор фрагментированности субъекта политической рефлексии. Субъект политической рефлексии индивидуален не в своем противопоставлении коллективу, группе или массе, а только в качестве носителя фрагмента (версии, флуктуации) политической рефлексии.

(4) Соотношение понятий субъективного и психологического в политической философии.

Предмет философии — политическая рефлексия — субъект политической рефлексии — «надо это устроить» или «все дело в деньгах» — экономическое думание о политике — субъективные мотивационные элементы в политике — антиисторизм и политическая память.

Фрагментированность и неопределенность субъекта политической рефлексии — воля — класс дисциплинированного мышления.

Дамы и господа! Во-первых, я вас очень прошу согласиться с моими тремя условиями, выполнить мои три просьбы. Первое: прошу вас ничего не записывать. Второе: прошу вас по возможности из того, что я говорю, ничего не запоминать! Просто думайте, и этого будет более чем достаточно: это самое трудное — думать. И третье условие: прошу вас немедленно меня прерывать и спрашивать, если вам что-то непонятно по теме лекции или непонятны какие-то употребляемые в ней слова и термины. Поднимайте руку и прерывайте! Копить вопросы к концу лекции — так это я забуду, о чем я говорил, и вы забудете, о чем хотели спросить, гораздо эффективнее более динамический режим лекции.

Не помню, чтобы в моей жизни был случай, когда времени было достаточно.

Что такое политическая философия с моей точки зрения (а у меня нет никакой другой, так что не обессудьте)? Дело в том, что философия, как я ее понимаю, не имеет и не может иметь своего конкретного специфического предмета, или это будет не философия, а наука. Философия в принципе — и это блестяще понимал Лейбниц (хотя это прекрасно понимал и Спиноза) — занимается не предметом, каков бы он ни был, а мышлением о предмете. Философия постигает свой конкретный предмет, любое конкретное содержание только через мышление о нем, собственное мышление философа прежде всего. Философ — это философствующий сначала над своим собственным мышлением и только потом — над тем, о чем он мыслит, и над другими мышлениями.

ВОПРОС: А не может быть мышление о предмете предметом философии?

Это и есть единственный предмет философии! Другого у нее нет. В принципе, что бы ни осмыслялось, философия включается в эту игру только со стороны осмысления этого «чего-то», а не со стороны «чего-то», поэтому философ — позвольте, я иногда буду переходить от слова «философия» к слову «философ» — может философствовать о чем угодно в принципе. Поэтому я и говорю, как привык говорить на любой лекции по философии: философия не имеет своего конкретного специфического предмета и может мыслить через мышление о любом предмете. Отсюда произвольность содержательного поля философии. Отсюда же и случайность чьей-либо нужды в философии или — простите мне этот омерзительный вульгаризм — «востребованности» философии или философа.

Запомните это до конца своих дней: философ никому не может быть нужен.

В данном случае, когда я говорю, что буду говорить о политической философии, что явится предметом философии? Не политика, а мышление о политике. Другой политики нет, кроме политического мышления — твоего, моего, их, талантов, бездарностей, умных, дураков, кого угодно, но — мышления. Политики как отчлененного, систематологически выделенного предмета типа молекулярной физики или кристаллографии не существует. И это, между прочим, прекрасно понимал один из первых философствующих о политике — ну, скажем так, второй — Аристотель. То есть политику вы не вынете из кармана и не положите на стол. Политика — это пустая абстракция без уже организовавшего политическое мышление минимального сознательного подхода.

Я не любитель ссылок и сносок, как в своих книгах и статьях, так и в жизни. Ведь мы уже, слава богу, выходим из периода безумия по поводу приоритета: «это я сказал первым». Разве есть большая честь для думающего, чтобы его цитировали и ссылались — значит, он уже живет в других мышлениях. Поэтому то, что я цитирую, я цитирую как уже мною осмысленное, отрефлектированное.

Перехожу к следующему шагу своего предварительного рассуждения. Значит, говоря о политике, я буду говорить о «мышлении о политике», которое условно будем называть политической рефлексией (термин не хуже и не лучше другого), из которой только мы и узнаём о политике. Как говорится в одной чудной американской пьесе, где даму спрашивают:

— А, кстати, чем занимается твой муж?

— А-а, значит, он один из тех же жуликов и бездельников в upstate New York.

— Ну, он думает, что он занимается политикой.

Значит, она произнесла это слово «политика»! И, видимо, он — этот, разумеется, обманутый муж, как все мужья в пьесах и нередко в жизни, — он произнес это слово? Так мы делаем второй шаг: политика — то, что человек в своей речи и мышлении называет политикой. И не будем его за это критиковать.

Вы можете тут же сказать: какая же это политика, то, чем занимается ее муж? Жульничество! Лучше бы скот продавал в штате Мичиган. Вот тут я должен быть жестким — это уже не наше дело. Запомните, мы употребляем слова, которые не мы выдумали, они исторически существуют. Они могут быть полной чушью, полной ерундой, но слово уже, как говорил Людвиг Витгенштейн, закреплено в практике естественного языка. А если это не нравится, он говорил, тогда, пожалуйста, давайте пишите другой словарь, а пока вам приходится заглядывать в существующие словари. У Витгенштейна были страшные семинары, он так наставлял студентов: «Не понимаешь слова? Вон словарь стоит. Открой, найди слово». Студент возражал: «Так я же хочу разобраться по сути». И тут покойный Витгенштейн начинал орать: «Суть — это вранье, выдуманное шарлатанами, есть слово — используй его, говори, неправильное — исправь, не знаешь — опять посмотри в словарь». Поэтому я не буду заниматься анализом самого понятия «политика», я буду заниматься только одним вопросом: что происходит в мышлении о том, что называется «политикой», или, как мы условно называем, в политической рефлексии. А без этой рефлексии политики и не существует.

Строго говоря, то, что мы называем политикой — это и есть политическая рефлексия, в которой мы оперируем разными понятиями, разными терминами. И все, что мы называем политической жизнью, политическими событиями, политическими актами — это то, что уже нашло свое место в политической рефлексии. Опять оговорка: как говорил мой давно покойный и любимый Василий Васильевич Розанов: «Господа, это пока все, пока положим, что будет так. А так это или не так — закончим семинар, — говорил он, — будем разбираться, а пока положим». И поэтому я начинаю с политической рефлексии.

Первое: о каком человеке, о каких людях мы говорим? Мы говорим о субъекте политической рефлексии. Субъект политики в этом смысле — это субъект политической рефлексии, о которой мы уже нечто знаем, мы уже выстроили какую-то предварительную, пусть самую элементарную и примерную, сетку Ставим в верхнем левом углу в квадратик — «субъект политической рефлексии». И вот с ним нам будет разобраться очень нелегко. Допустим, это я — субъект политической рефлексии, я думаю о данной вещи. Вы мне, допустим, говорите:

— Очень плохо с транспортом в Москве с трех до шести часов.

Я могу на это ответить, как мне отвечал один полисмен в

Лондоне после того, как мы простояли в пробке два с половиной часа:

— Ну что делать, это — политика.

А я уже тогда начинал заниматься политическим мышлением, я говорю:

— Почему, сэр? Почему это политика? Просто надо это устроить.

Я произнес три слова: «Надо это устроить» — из них два, кроме «это», относятся к политике. Первое — это «надо», а второе — «устроить». Ведь простой человек думает всегда так: «Надо на это дело — какое бы оно ни было — подкинуть денег и поставить умного человека». Так это же чистая политика! Тут начинается какая-то тайна: казалось бы, деньги — какое отношение они имеют к политике? Ну, кто-то даст денег. Но кто-то должен захотеть дать денег, а кто-то должен ему сказать: «Дай денег». И где тогда останутся наши бедные деньги? И по-прежнему люди недумающие будут повторять эту кретинскую фразу — «все дело в деньгах». Это же чушь! Неужели вы не понимаете, что это полная чушь, более того и хуже — это вульгарная чушь. «Все дело в деньгах», только если ты сам с собой об этом договорился и не хочешь сделать еще один мыслительный шаг: все дело в тех, пусть элементарных, а иногда и крайне сложных, отношениях людей, которые, начиная с Сократа, в описании Ксенофонта, чисто политические.

На следующей лекции мы перейдем к первому термину политической философии — «политической власти». Но пока — кто-то должен захотеть дать деньги. А что делать, если он не захочет? Так, у него есть деньги, и тут же какой-то идиот говорит, что «это — экономика». Второй скажет, что все дело в желании или нежелании дать деньги, «а, да это психология». Где же здесь политика?

Мы, увы, всегда думаем, что это у нас всегда плохо, а где-то, наверное, всегда было и будет гораздо лучше. Чушь! Есть только одно место, где плохо — дефективное мышление людей — их упорное пожелание мыслить, — вот где плохо.

Перенесемся в 1933 год. В Соединенные Штаты, о которых замечательный немецкий экономист Штраус говорил, что они были «накануне революции». Это было преувеличение, но все же там было действительно плохо. Процент безработных — за критической чертой, стотысячные очереди за горячим супом в Детройте, Чикаго и Нью-Йорке, дети, у которых нет ни молока, ни сахара. И еще не пришедший в себя после первых административных, как в России любят это вульгарно называть, «проколов» президент Франклин Делано Рузвельт. Он устраивает совещание в верхах (что, опять же, может быть более вульгарным, чем слова «совещание в верхах»?). Сидят он и его старый друг Харри Хопкинс и полтора десятка людей, в кармане у которых ну если и не три четверти, то две трети американских денег — всех денег, которые вообще есть в Америке. Все говорят: «Положение катастрофическое». Все, как всегда, ноют, разводят руками, и один из них, обращаясь к Рузвельту, говорит:

— Франк, что нам делать?

И Рузвельт говорит:

И Рузвельт говорит:

Это экономика или политика? И вот тогда джентльмен, глава одной из двух самых могущественных мафий Калифорнии, говорит:

— Послушай, Джимми, что я могу с тобой сделать: у меня на тебя давно лежит дело, я могу прислать к тебе шерифа, прокурора, полицию, ты можешь получить пять лет, шесть лет, десять лет. Но, дорогой мой, пойми, если будет революция, тебя убьют в первый день.

— Так тебя тоже! — кричит ему глава мафии. Рузвельт говорит:

— Да! Тогда, по-моему, в этом нет никакого смысла.

Гораздо приятнее быть арестованным вежливым полисменом, чем быть затоптанным матросней с «Авроры» на Невском проспекте, хотя я думаю, и то и другое не очень приятно.

И вот тогда поднимается один человек и говорит: «Мистер президент, эти люди никогда не смогут изменить свою психологию». «При чем тут психология? — говорит Рузвельт, — это чистая политика». Ведь революция — это политика. Ведь убийство всех толстосумов и богачей в Детройте, Денвере, Чикаго — это имеет какое-нибудь отношение «по содержанию», как любил говорить мой покойный друг Георгий Петрович Щедровицкий, к экономике? Нет! Залп с «Авроры» — которого, не хочу вас огорчать, по-видимому, не было — не имел никакого отношения к экономике. Это была чистая политика. И любые экономические обстоятельства апроприировались в политическом мышлении как политические. И все это сводилось к тому, что Рузвельт думал об экономике политически, а не как «Интернационал всех дураков в мире» думал о политике экономически. И вы знаете что — они дали деньги, огромные деньги. И вы знаете когда — через два дня! Все было — и объятия, и рукопожатия. И начались общественные работы, через четыре месяца количество безработных уменьшилось на 2 миллиона. Можете себе представить — в результате одного разговора. Какой был разговор? Политический. Но уменьшилось ли количество идиотов? Навряд ли.

Когда я ругаю кого-то — я говорю только о его мышлении.

ВОПРОС: Получается, что все экономические процессы объясняются только политически?

Ни в коем случае. Оказывается, что любой экономический процесс в контексте политической рефлексии будет в данной ситуации осмысляться как политический. Обязательно ли? И вот на это ответ очень простой. А ведь так уже случилось. Уже недовольны люди. Они уже недовольны? Им мало платят, им нисколько не платят и все прочее? Так в момент негативной рефлексии меняется тема. Это уже не экономика. И когда человек говорит «я не хочу» — это политика. Это реализация его индивидуальной воли, уже прошедшей пусть через самый элементарно выстроенный кристалл политического мышления.

ВОПРОС: А не может быть наоборот? Что все-таки речь идет об экономике, которая как-то объясняется политическими причинами?

Понимаете, это ведь наш с вами выбор — думать о разных вещах, о заторе на Тверской сегодня — чисто экономически или политически. Я бы не думал ни экономически, ни политически (это полисмену, который подошел, хотелось поговорить; все-таки мука такая: сотни отчаявшихся полицейских пытались растащить автобусы в Лондоне). Это уже — как у нас пойдет дело. Это уже зависит от данной наличной ситуации, которую наша рефлексия будет экстренно апроприировать как политическую. То есть кто-то скажет: «На что смотрит этот идиот, мэр Лондона?» — он действительно идиот. «На что смотрит этот премьер, который привел этого идиота в раздражение?» — они враги, премьер и мэр Лондона. А это уже разговор, к экономике не имеющий никакого отношения. Кто на что смотрит, раздражение, враг, друг — имеет это отношение к экономике? Никакого. Это низовая терминология политической рефлексии.

Второй и последний пример. То же время, что и рузвельтовское, — очень плохое время. С докладом к королю Георгу приходит лорд Халифакс. Букингемский дворец. Огромное окно. Стоит король в халате, подзывает к себе премьера и говорит: «Подойдите к окну, что вы видите?». За окном очереди безработных и бездомных, их количество действительно доходило в Лондоне до миллиона человек. Печки, суп, хлеб раздают, сахар детям. Можете себе представить? В Лондоне! Роскошные парки, все это великолепие. Король смотрит и говорит:

— Посмотрите, что вы там видите?

Лорд Халифакс пожимает плечами и говорит:

— Как всегда — очередь безработных за супом и хлебом.

Тогда Георг ему говорит:

— А вот теперь слушайте: если я буду это видеть еще один месяц, я вступаю в коммунистическую партию, идите вы все к черту, а я — ленинец.

Это король говорит. Вы можете себе представить любого русского царя, даже самого лучшего, который бы так сказал своему премьеру (опять вопрос политический)? И Халифакс говорит:

— Послушайте, но это же непростительное преувеличение, это истерика, ваше величество.

— Это не истерика, но просто в отличие от вас я люблю свою страну и люблю свой народ — и пропади все пропадом.

Хороша беседа, а? И вот эта последняя фраза — с моей точки зрения — абсолютно политическая. Имеет это отношение к экономике, к бирже, к катастрофическому положению Великобритании еще до начавшегося развала Британской колониальной империи? Нет. И оказывается, что в определенных ситуациях мотивационные, эмоциональные и другие субъективные элементы начинают играть роль, превышающую роль всех других элементов, моментов и факторов. Не правда ли? А, так сказать, идиоты всех стран говорят: «Да нет, давайте посмотрим курс акций на Нью-Йоркской бирже в этот день, давайте посмотрим Амстердам, посмотрим Гамбург, как там показатели Доу-Джонса», — не понимая, что могла возникнуть ситуация, когда бы уже эти биржи горели синим пламенем, да?

ВОПРОС: А когда 7 ноября 1941 года Сталин выступил с трибуны Мавзолея перед войсками, уходящими на фронт, — это из той же обоймы?

Разумеется. Это был абсолютно необходимый политический акт, вытекающий из абсолютно четкой чисто политической рефлексии, при том что он был человеком, крайне мало говорящим (об этом свидетельствовал Поскребышев). Это отжатая политическая рефлексия, как я говорю. Вот почему я начал с такого, я бы сказал, несколько эмоционального введения.

ВОПРОС: Мой пример из современности, российской действительности. Когда у нас была ситуация с компанией «ЮКОС», было заявление руководства страны, что с руководством компании все будет в порядке, в результате акции «ЮКОСа» взмыли и инвесторы на этом заработали. После этого компания практически разрушилась, руководство посадили — была ли это политика?

Я должен сказать: то, что сейчас происходит в России, мне чрезвычайно мало известно, поскольку сейчас в связи с моими занятиями политической философией мое основное внимание устремлено на Рим I века до нашей эры и I века нашей эры. Гораздо интереснее. Вы сами знаете, это — политика. Я хочу обратить ваше внимание на один момент: Рим, начиная с гражданской войны и с разгрома Цезарем Помпея Великого и кончая смертью последнего Юлия Клавдия, то есть императора Нерона, — это уже не анекдот, это уже наука. Про короля Георга и Рузвельта — это анекдот. Почему? Потому что это систематически не отрефлектировано. Поэтому это фигурирует в области анекдота.

В чем отличие российской ситуации от римской ситуации, которую описывает великий историк древности Тацит (действительно великий историк был)? В том, что римский политический кошмар, который продолжался, грубо говоря, лет 70, был не только осознан как политический, но и описан. Это очень важно. Описан по крайней мере четырьмя историками. Это факт феноменальной важности. Дамы и господа, можете ли вы сейчас взять в руки маленькую книжку, в 300 страниц, или большую, в 3 тысячи (я об этом однажды Афанасьева спрашивал), «История России с 1917 по 1990 год»? Есть такая книжка? Нет. До сих пор в России нет политической истории России XX века, истории в смысле Тацита, истории в смысле Ключевского, и причины этого чисто политические. В каком смысле? В том смысле, что политическая рефлексия среднего русского интеллигента еще не прошла через стадию той концентрации, отжатости, в которой бы он мог взять и написать такую книжку. Он еще не видит этой политической истории. Или, вы можете сказать, — не хочет.

Давайте и в жизни и в науке гораздо чаще употреблять два выражения: «хочет» и «не хочет». Вместо того чтобы на десятке страниц говорить: «Тут сложилась чрезвычайно сложная ситуация, основными факторами которой…» — и прочий бред.

А вот, простите меня опять за параллели, за последние только десять лет — и никакой до этого не было перестройки или гласности — в Англии вышло шесть книг «Политическая история Англии» или «От Черчилля до Суэцкого кризиса». Это жалкие какие-то 20 лет, 16 лет — и уже шесть книг. Почему? Интересуются. На это устремляется их интеллектуальная энергия.

Когда я сказал одному очень почтенному профессору Московского университета: «Пошлите к черту все проблемы (он зав. кафедрой), сядьте за стол и пишите историю вашей страны, в которой вы живете», — он мне на это ответил: «Ну, знаете, это все слишком общо и расплывчато». Вы скажете — это болезнь. Нет — это отсутствие воли, направленной на кристаллизацию политической рефлексии. Она сама не кристаллизуется.

И он тут же опять: «Ну, вы понимаете, при Сталине это было невозможно, после Сталина это было трудно». На что я вынужден был ему ответить — я, к сожалению, очень грубый человек: «Это было невозможно, потому что то, что сейчас еще живет в вас, в вашей рефлексии, в конечном счете сделало Сталина возможным. Отсутствие волевого интеллектуального начала не дает сейчас возможности написать книгу о вашей, о русской истории». Это огромное усилие — захотеть написать историю. Так или иначе, истории нет.

ВОПРОС: А может быть, просто нужно побольше времени для того, чтобы наступила эта стадия отжатости?

Уверяю вас, время есть у всех, даже у меня. Господь нам дал время.

ВОПРОС: Есть мнение, что сейчас, например, нельзя писать про 90-е.

Если вам уже пришла в голову идея писать про 90-е — значит, все это у вас уже в голове. «Нельзя» — значит не так называемое существующее, объективное время, а ваш собственный мотивационно-волевой комплекс. Садитесь и пишите. Тацит жил в «сталинское» время Рима — «арестовали еще трех членов моей семьи, скоро придет очередь за мной» — и писал историю, боясь, что она уйдет. Уйдет из его памяти и из памяти современников. Боитесь ли вы, что какая-то история уйдет? Я думаю, что для каких-то людей это должно быть самым страшным страхом. Да что же, все это уйдет? Все это уйдет в никуда? Тацит, когда он писал историю, занимал крупнейшие государственные посты. Он был — ничего себе! — проконсулом Малой Азии, проконсулом в шести странах. Он был человеком, обладающим огромным политическим влиянием. И он сидел и писал. В нем был внутренний импульс писать историю, потому что без истории человека не существует. И когда говорят, что история никого ничему не учит — это правда только для тех, кто и без истории ничему не выучится, но неправда в смысле Тацита. У него есть совершенно замечательное определение, вот тут я абсолютно точен: «Что такое настоящий римлянин? Культурный римлянин, который видит свое время, непрерывно сохраняя его в памяти для сына, и который знает от своего отца время отца, который знает еще время деда». Что поделаешь, для меня говорить о Таците — это удовольствие.

Кто сказал, что я должен получать от чтения лекций удовольствие? Я должен учить студентов, а не получать удовольствие и ждать выхода в свет своей следующей статьи или книги. Это надо, кстати, знать многим преподавателям.

Расскажу про мой страшный опыт в университете в штате Айова, очаровательный штат. Я читал ребятам курс лекций «Введение в буддийскую философию» (это основная моя профессия). Они слушали, я смотрел на их лица, честно говоря, не получая при этом особого удовольствия. И я говорю: «Я хочу сделать маленькое введение по индийской истории с VIII по IV век до нашей эры и прошу — поднимите руки те из вас (их было около 30 человек), которые могут сказать имя, фамилию и занятие вашего прадеда — все равно, по мужской или женской линии». Две руки поднялись. Вы можете себе представить? Тогда я сказал: «А вашего деда?» Поднялось, скажем, четыре руки. Где их семейное прошлое? Студенты деисторизированны, вы понимаете? Хотя, конечно, если честно, с помощью ваших же кретинов-родителей. Тут я уже не могу удержаться, все-та-ки я начал свою сомнительную карьеру с преподавания истории в советской средней школе, и я знаю, что, ругая правительство, отделы народного образования, не надо забывать о дефективных родителях. И не Сталин их деисторизировал. Не надо все сваливать на Сталина. На, господи помилуй, Ельцина, Горбачева, Путина, наконец, у которых мысли такой не было вообще. Потому что у них вообще мыслей, видимо, не было такого типа. Это — родители и вы сами.

Источник