Что любил есть сталин
Кремлёвские гурманы: Что подавали на стол советским вождям
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Известно, что в советское время повара, принимаемые на работу в Кремль, не только проходили тщательную многомесячную проверку, но ещё и имели военные погоны. Объяснялось это тем, что за питание первых лиц Страны Советов отвечали спецслужбы и все повара автоматически становились сотрудниками КГБ. У каждого руководителя были свои пристрастия и требования к подаваемым блюдам, а для приёмов всегда готовилось нечто особенное.
Владимир Ленин
Вождь мирового пролетариата в еде был очень неприхотлив, иногда даже не мог внятно объяснить, что же он ел на обед или ужин. Если бы не проблемы со здоровьем, возникшие у Владимира Ульянова ещё в студенческие годы, он бы вообще не обращал внимания на свое питание. Периоды, когда ему удавалось довольно регулярно питаться, связаны с тюремным заключением и ссылкой. В тюрьме горячая еда, хоть и в виде похлёбки, выдавалась регулярно, а в ссылке в Шушенском питание будущего вождя было очень здоровым: свежее мясо, рыба, молочные продукты.
Из напитков Владимир Ульянов предпочитал пиво, но пил его достаточно мало, не более кружки, а во время длительных совещаний с соратниками заказывал чашку чёрного кофе. Основным напитком в постреволюционное время был чай.
Иосиф Сталин
Вкусовые пристрастия у отца народов со временем менялись. В довоенное время основу рациона Иосифа Сталина и его семьи составляли простые блюда, в основном русской или украинской кухни. Особой любовью пользовались замороженные щи. Благодаря особому способу приготовления, капуста в них получалась янтарно-прозрачной и очень нежной. Во время пикников неизменно присутствовал шашлык и множество разных бутербродов.
Любил Иосиф Виссарионович и печёную картошку, которую для него готовили постоянно, причём если картофель успевал остыть, то порцию выбрасывали, а на плиту ставили следующую партию, дабы подать блюдо свежеприготовленным. Уважал Сталин рыбу, в его подвале на Ближней даче были оборудованы два бассейна для неё, ибо готовилась всегда только свежевыловленная. Впрочем, копчёную, солёную и вяленую рыбу отец народов тоже любил.
Перед самой войной Сталин стал постепенно возвращаться к национальной грузинской кухне, однако всегда соблюдал баланс, потребляя грузинские блюда в праздничные дни и особые даты. При этом сами застолья сопровождались застольным ритуалом, с тамадой, длинными витиеватыми тостами и застольными шутками. И меню было соответствующим: лобио, чахохбили, харчо, сулугуни.
Шашлык для вождя готовился совершенно особенный, из двухнедельного ягненка, питавшегося только молоком матери. Его разделывали так, чтобы не повредить ни один внутренний орган, давали сутки отдохнуть, затем мариновали. В результате мясо получалось сочное, нежное, тающее во рту.
Участие в приёмах, где подавалась так называемая «дипломатическая» еда, Сталин не особо жаловал. К еде почти не притрагивался, довольствуясь бутербродом с рыбой или икрой.
С годами, когда Сталин жил уже один, режим его питания нарушился, что не могло не сказываться на его здоровье. Единственный нормальный прием пищи происходил после заседания политбюро, ближе к 23-00, до этого лишь перекусывал или пил чай с бутербродами. Показательно, что позднюю трапезу он приглашал разделить с ним именно тех, кому доверял меньше всего. Лишь после того, как они начинали есть, приступал к еде сам. В конце жизни Сталин считал: вокруг него одни враги и даже иногда готовил себе сам на электрической плитке, боясь отравления.
Никита Хрущёв
Никита Сергеевич любил пищу простую и сытную. На его столе частенько бывали вареники, пельмени, пироги, блины. Из всех первых блюд больше всего ему нравился охотничий кулеш. Кровяная колбаса была постоянной гостьей на его столе, как и жареное мясо, фаршированная свинина с домашними соусами, разнообразная рыба.
Вся семья Генсека любила мороженое, и повар готовила его очень часто. Не отказывались и от традиционных десертов: желе, варенье, разнообразные компоты. Обязательными были на столе свежие фрукты и овощи. На завтрак непременно подавалась каша, а после ужина в 19-00 – только кефир домашнего приготовления.
Банкетное меню всегда поражало своим разнообразием. Тут и заливные креветки, и судак, фаршированный крабами, которые соседствовали с охотничьим кулешом и жареной кровяной колбасой.
Леонид Брежнев
Леонид Ильич был настоящим гурманом. Любил дичь, причем не только свежего приготовления, но и свежего отстрела, поэтому бригада поваров неизменно сопровождала Генсека на охоте, готовые освежевать и тут же приготовить недавно застреленного кабанчика.
По свидетельству современников любил Брежнев больше всего курник и свежеприготовленный легкий суп, очень нравился ему традиционный украинский борщ. Все блюда готовились при личном контроле супруги генсека Виктории Брежневой. Когда возникли проблемы стоматологического характера, просил готовить ему мягкую пищу, а котлеты любил только холодными.
С годами Леонид Ильич озаботился проблемами лишнего веса и стал есть совсем мало, хотя на правительственных приёмах столы всегда ломились. Дома, на даче, на работе в Кремле, у него всюду стояли весы. Если Генсеку удавалось сбросить вес, то он был буквально счастлив. Если же набирал даже 500 грамм, тут же требовал сначала заменить весы, потом взвешивался во всех комнатах. И очень жёстко ограничивал себя в еде. На ужин мог удовольствоваться капустой и чаем, иногда творогом или парой сырников.
Юрий Андропов и Константин Черненко
Их правление было довольно коротким. В обоих случаях Генеральные секретари находились на особом питании из-за болезни. Юрий Андропов питался без соли из-за почек, а Константин Черненко больше времени провёл на больничной койке, чем в Кремле.
Михаил Горбачёв
Первый и единственный Президент СССР и его супруга питались очень просто и не любили, когда после очередного приёма пищи оставалось недоеденной много еды. На завтрак чета Горбачёвых всегда ела кашу, сыр, хлеб. Сыр Михаил Сергеевич распробовал во время заграничных командировок и с тех пор он всегда присутствовал на его столе. Из напитков предпочитал кофе, а вот во время выступлений официант каждые 15 минут менял перед Президентом чашку с чаем с молоком.
Во время зарубежных визитов Михаил Горбачёв без опаски пробовал экзотические блюда, а вот Раисе Максимовне лягушачьи лапки или мясо змеи незаметно заменяли привычной курицей. Супруга Президента сама следила за своим весом и весом мужа, поэтому просила поваров не подавать ему выпечку и жирную пищу.
Ежегодно 10 декабря в Стокгольме проходит церемония вручения Нобелевской премии. Все награды, кроме премии мира, вручает король Швеции, а после церемонии награждения все лауреаты и их гости приглашаются на специальный Нобелевский банкет. Меню банкета, проводимого с 1901 года, ни разу не повторилось, а весь ход торжественного ужина выверен до секунды, причем хронометраж его проведения не был нарушен ни разу.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Кухня личности: что ел и чем угощал Сталин
Иосиф Сталин, как гласит легенда, отличался скромностью в быту. Однако соратники вспоминают — он часто устраивал обильные застолья с изысканными яствами.
Нередко политики сталинского типа (диктаторы-харизматики) стараются скрыть личную сторону своей жизни — с одной стороны, в целях безопасности, с другой — по идеологическим соображениям. Неудивительно, что сталинский миф, который жив даже в наше время, содержит компонент якобы присущей вождю скромности. Ещё при его жизни культ личности изображал Сталина почти богом, образ которого не может быть отягощён бытовыми страстями и мелкобуржуазной тягой к вкусненькому обеду. Он мог даровать особые пайки привилегированным категориям граждан, мог одобрять в 1930-е гг. появление новых ресторанов и производств шампанского, коньяка, шоколада и других продуктов, символизирующих изобилие социалистической державы эпохи «большого стиля», но сам — как будто бы вовсе не ел, не пил и не спал. Лишь курил трубку, и пока попыхивал ею, обдумывал очередное мудрое изречение. Даже фотографий «вождя народов» за столом или с бокалом какого-либо напитка насчитывается крайне мало.
Между тем для истории кулинарная скрытность политиков представляет проблему, поскольку поведение в быту, в частности, за столом, может много сказать о человеке. Гастрономические предпочтения могут говорить о политическом стиле и психологических особенностях — скажем, история императорской кухни отражает придворные способы общения, а вегетарианство Гитлера, как считают некоторые его биографы, может подчёркивать его социал-дарвинистские взгляды или психические проблемы.
О повседневности Сталина известно немного. Известные биографы Сталина (историки О. В. Хлевнюк, Н. И. Капченко и др.) вообще почти не касаются бытовой стороны его жизни. Однако, к счастью, многочисленные мемуаристы, бывавшие у Сталина в гостях и не раз на сталинских застольях, многое из увиденного записали. Воспоминания о бытовых сторонах жизни «хозяина» (так его называли) оставили генерал Генштаба С. М. Штеменко, югославский литератор М. Джилас, маршал И.С. Конев, наркомпищепром Анастас Микоян, председатель Совнаркома В.Молотов, Н.С. Хрущёв и другие известные исторические фигуры.
В некоторых отношениях Сталина действительно можно назвать скромным. К примеру, в Кремле он занимал всего лишь трёхкомнатную квартиру с кухней, в которой «по хозяйству» за всем следила всего одна женщина. С другой стороны, генеральный секретарь пользовался множеством других помещений в Кремле и за его пределами. Конечно, с роскошью иных правителей государства российского это не сравнить, но и россказни про «900 рублей на сберкнижке», «пару сапог, двое штанов да шинель», оставшиеся после смерти вождя, а также про щи да кашу — неправда. У Сталина всего было вдоволь и много больше, чем нужно простому советскому товарищу. Автомобили, личный кинозал, многочисленные дачи на сотни квадратных метров и с прекрасной обстановкой, лучшие повара и шикарные обеды с деликатесами, отличные воспитатели для детей. И всё это благополучие в лучших буржуазно-аристократических традициях — за счёт граждан.
Сталинская кухня: от простого — к сложному
Сам Сталин не умел и не любил готовить, да и вообще не желал прикасаться к кухонной работе. Ещё до революции во время ссылки в Туруханский край он оказался в одном доме с товарищами по партии Л. Б. Каменевым и Я.М. Свердловым. Ужиться у них не получилось по той причине, что Сталин категорически отказывался мыть за собой посуду. Из-за этого разыгрывались скандалы со Свердловым, который, вероятно, вышел бы из конфликта победителем, если бы не мягкотелость Каменева, который шёл на поводу Кобы и в дни его дежурства зачем-то выполнял роль посудомойки. Лев Борисович и в политике не отличался сталинской категоричностью, был осторожен, мог идти на компромисс. Но в ту эпоху это кончилось для него плохо.
В то время Сталину приходилось довольствоваться малым — рыба, дичь и простые продукты на несколько казённых рублей в месяц. Но в 1920-е годы рацион изменился к лучшему. К услугам Иосифа Виссарионовича теперь была кремлёвская и «цековская» столовая. Тогда там готовили в основном блюда русской кухни — недорогие, но прекрасного качества и из приличных ингредиентов. Дома же готовила кухарка, тоже без особых изысков. На обед подавали щи, борщ, свекольник, окрошку или иной суп, пресловутую гречневую кашу со сливочным маслом, отварную говядину, рыбу или котлеты, студень, лапшу, хлеб, сырники, на третье — кисель или компот, свежие фрукты и овощи, ягоды (в сезон, конечно). Сталин пил чай с лимоном, ел печенье и пирожки, соленья. В общем, все эти блюда знакомы были почти каждому советскому гражданину. По воспоминаниям А. Микояна, Сталин тогда обедал умеренно — 2−3 блюда (считая компот), изредка — лёгкое грузинское вино.
В 1920-е годы Сталин ещё не был требователен к еде. Его привычки поменялись в середине 1930-х гг и ещё сильнее — во время войны. После смерти жены в 1932 г. (что Сталин тяжело переживал) и с ростом политического могущества, как отмечают мемуаристы, в его быту произошла метаморфоза. Очевидно, она сопровождала и психологические сдвиги. Вождь не любил оставаться на обед один и часто приглашал к столу соратников. За обедом (по сути — продолжение очередного совещания) могло быть и более двадцати человек. Сталин даже сам говорил с иронией, что так собирает нечто вроде политического клуба.
Как писал Микоян, теперь обеды стали более обильными, состоявшими из многих блюд. Сидели за столом по 3−4 часа, а «раньше больше получаса никогда не тратили». Часто «хозяин» принимал своих подчинённых на даче. Стол занимали в основном блюда русской и кавказской кухни, обыкновенно и первое, и второе предлагалось на выбор гостей, то есть в ассортименте — например, харчо, уха и щи. По-прежнему Сталин любил рыбу — дунайскую сельдь, керченскую, сибирскую нельму и налима. Рыбу он ел копчёную, солёную и отварную. Любил и птицу — цесарок, уток и перепёлок, цыплят и куропаток, фазанов. Ел индюшачью печень (птиц откармливали особым образом — по сути, фуа-гра). С удовольствием ел бараньи рёбрышки, зажаренные на вертеле, и шашлык из двухнедельного ягнёнка, бутерброды с рыбой и икрой (красной и черной), кавказские сыры, орехи и зелень. Свежие травы, овощи и фрукты поставляли с юга самолётом, как и минеральные воды. Конечно, на столе всегда было много мяса. «Ел он медленно, запивая вином», — вспоминал Микоян, — и в немалых количествах. То же отмечал М. Джилас: «Сталин поглощал количества еды, огромные даже для более крупного человека. Чаще всего это были мясные блюда — здесь чувствовалось его горское происхождение. Он любил и различные специальные блюда…».
Время от времени Сталин устраивал шумные застолья в кавказском стиле, для чего приглашал в качестве тамады народного артиста СССР Михаила Чиаурели. Ели: харчо, лобио, сациви, гуриели, чанахи, чахохбили и цыплят табака, сыр сулугуни, прочие грузинские блюда и продукты. Во время войны в рацион добавились и нарочито богатые блюда, которые подавались на дипломатический стол — союзников потчевали жарким из рябчиков и тетеревов, оленины и лосятины, прекрасными паштетами и фрикадельками, рагу и бифштексами, пожарскими котлетами, лососиной, севрюгой, икрой и прочими яствами. Надо признаться, на союзников эта советская «дворянщина» впечатление производила сильное. Сами они предлагали еду поскромнее, в основном французской кухни. Черчилль, наверное, надолго запомнил ялтинские банкеты и московские угощения.
Ещё одна перемена сталинского рациона 1930-х годов, которая бросалась в глаза — обилие и разнообразие спиртного. Перцовка, водка, коньяк, шампанское, грузинские вина в большом количестве — «Цигистави», «Оджалеши», «Цоликаури», «Мукузани», «Киндзмараули», «Хванчкара» и другие; а также армянские и азербайджанские — «Арени», «Арташаг», «Норашен», «Мадрасали», «Акстафа»… Тот же Анастас Микоян вспоминал о приглашениях Сталина на дачу, куда он ехал «с тяжёлым чувством», «ибо знал, что придётся много пить, причём крепкие напитки. Сам «хозяин» предпочитал полусладкие грузинские вина (…), а в последние годы — «Шампанское», которое разбавлял минеральной водой. Пил понемногу и с интересом наблюдал, как ведут себя и о чём говорят изрядно «набравшиеся» гости».
Маршал Конев писал также и о грузинских винах: «На столе обычно бывали перцовка, коньяк и всякие вина грузинские, привезённые оттуда, с наклейками, напечатанными на пишущей машинке. Сталин хорошо разбирался в винах и любил говорить о них со знанием дела: какое вино какими качествами отличается, какое количество его производится, из какой деревни, чем обусловливаются его особенности». Характерная особенность Сталина — бутылку, из которой он собирался испить вина, он всегда открывал сам, и сам же всегда наливал себе.
До самой смерти Сталин имел обычай собирать по три-шесть членов Политбюро на обед или ужин. К началу 1950-х застолья по двадцать человек всё же сошли на нет — старые соратники умирали, а недоверие генсека к своему окружению заметно усилилось. По данным историка В. Похлёбкина, он даже стал делать то, о чём прежде никогда бы даже не подумал — запирался в кабинете и сам иногда готовил себе еду на электроплитке. Похлёбкин полагает, что это ещё один признак «тяжелейшего психологического кризиса», который переживал Сталин в последние годы и который отражался на стране. «Вот почему наступивший 5 марта [1953 года] инсульт имеет естественное объяснение», — резюмирует историк.
Чем питался Сталин или гастрономия в политике вождя нации.
Люди, близко знавшие Сталина, отмечают одну его характерную черту. В отличие от многих мужчин-кавказцев он не любил, не умел и активно не желал готовить и вообще входить во все дела, связанные с питанием и кухней. Думается, что он считал это сугубо женским делом, недостойным того, кто способен диктовать свою волю.
В ссылке, в Туруханском крае, оказавшись в одной избе с Л. Б. Каменевым и Я. М. Свердловым, Сталин показал себя плохим товарищем в быту. Три политика, виднейших партийных деятелей, договорились, что будут исполнять все неприятные, но необходимые хозяйственные и бытовые обязанности по очереди на совершенно равных основаниях. Сталин охотно ловил рыбу, бил дичь, доставлял на кухню продукты питания, но категорически, в резкой форме, отказывался или, что еще хуже, просто увиливал от приготовления еды, а тем более мытья посуды. Он не хотел мыть даже собственные тарелки и просто убегал из дома сразу после обеда, что приводило к ужасным скандалам, к обострению отношений между Сталиным и его товарищами по ссылке. Особенно возмущался Свердлов, установивший четкое расписание дежурств по кухне и равную ответственность каждого за качество работы. Но Сталин резко отказывался подчиняться общим правилам. Посудомойщиком в дни его дежурств становился обычно Каменев, довольно безропотно исполнявший эту роль, видимо поэтому Сталин одно время (1918—1922 гг.) благоволил к Каменеву, «забыв» о том, что на VI съезде партии в августе 1917 г. клеймил его как предателя революции. В ссылке Свердлов открыто выражал свое возмущение поведением Сталина и после революции не забывал об этом и даже, как говорили, сообщил об этой отрицательной черте Сталина — В. И. Ленину.
 | В 20-е годы Сталину из кремлевской, а затем и ЦКовской столовой приносили готовые обеды в судках на дом. Еда была стандартная, русская, со столовско-городским налетом. |
Вот как описывает бытовые условия Сталина Анри Барбюс, посетивший его вскоре после смерти Аллилуевой: «Поднимаемся по лестнице. На окнах — белые полотняные занавески. Это три окна квартиры Сталина. Крохотная передняя, три комнаты и столовая. Обставлены просто, как в приличной, но скромной гостинице. Столовая имеет овальную форму. Сюда подается обед из кремлевской кухни или домашний, приготовленный кухаркой. В капиталистической стране ни такой квартирой, ни таким меню не удовлетворился бы средний служащий».
Только во время войны, примерно с того периода, когда произошел решающий перелом под Сталинградом, в рутинном питании Сталина стали происходить заметные перемены. Дети, а их было пятеро — трое своих и двое приемных: сын Фрунзе, Тимур, и сын погибшего в железнодорожной катастрофе Артема (Ф. А. Сергеева), покинули дом, и Сталин остался совсем один.
Это обстоятельство изменило и место и характер застолий. Сталин все чаще обедал (или точнее — ужинал) в кругу тех, с кем работал круглые сутки — с членами ГКО, Ставки, Политбюро. И застолья эти происходили уже не в крохотной квартире в Кремле, а на так называемой Ближней даче, то есть в бывшем ЦКовском доме отдыха в Волынском, под Москвой. В 1923—1934 гг. здесь был дом отдыха, в основном субботне-воскресный, для членов ЦК и отчасти для всех работников аппарата ЦК. На первом этаже удобного, сухого, деревянного, просторного двухэтажного дома размещались столовая и другие общие помещения, а на втором — располагались одно- и двухместные комнаты. После 1935—1936 гг. дом отдыха превратился в своеобразную загородную резиденцию Сталина, которую стали именовать «Ближняя дача», так как она находилась всего в 15—17 минутах езды на машине от Кремля.
«Я хорошо помню этот стол, именно за ним, а не за маленькими столиками на 4 человека, в ЦКовском доме отдыха завтракали, обедали и ужинали. Это был табльдот, доживший в Волынском до 30-х годов XX в., — классический стол постоялых дворов XVIII в., стол больших дворянских помещичьих усадеб, за которым хлебосольные хозяева всегда могли усадить даже случайно явившихся, сверх приглашенных, «лишних» гостей. Именно за таким столом сидели гости у Лариных в пушкинском «Евгении Онегине» — тесно, но дружно.
Последний раз я видел этот стол в 1932 г. Он был точной копией стола из усадьбы Льва Толстого, «родной брат» яснополянского стола- исполина — широкий, в полтора—два метра, и длинный — метров на пять, с толстыми, массивными круглыми резными ножками-тумбами по 35—40 см в диаметре. Ножек этих было у него восемь. За таким столом свободно помещались человек 15—20. Но можно было усадить и 25—26. Когда ждали обед, сидели на расставленных вдоль двух стен диванах. Торцы стола были обращены соответственно к широким двустворчатым дверям и к еще более широкому, почти во всю стену, окну. Зал был светлый, радостный, всегда наполненный солнцем и во время ранних завтраков и в обеденное время, так как окно выходило на юго-восток. Прислуга приносила суп в больших фарфоровых супницах с половниками, а второе — в глубоких, закрытых блюдах, и удалялась. Разливали суп, брали закуски, куски второго и гарнир сами, без официантов, по-домашнему — кто сколько хотел и что хотел, вторые блюда порой выставляли двух видов — рыбное и мясное. Минеральная вода — боржоми и нарзан, а с середины 30-х годов — и алкогольные напитки. Водки, коньяки, вина, как правило сухие, белые и красные — кахетинские и карабахские, постоянно стояли на столе среди прочих блюд, обычно в середине и на обоих концах стола, непременно в запечатанных бутылках.
Любимыми, то есть присутствующими при каждом застолье, были грузинские Киндзмараули, Хванчкара, Мукузани, Напареули, Цинандали, Саперави, армянские — «Арени», «Арташат», «Норашен», «Гарни», азербайджанские — «Мадраса», «Акстафа», шемахинские кагоры. После войны стали появляться молдавские и венгерские вина, но предпочтение, разумеется, отдавалось хетинским.
Сталин всегда сам, лично, открывал свою бутылку наливал себе в рюмку или бокал и пил только из своей бутылки». Впрочем, сам он старался пить крайне мало (по свидетельству М. Орлова, зам. коменданта «Ближней дачи», Сталин пил сухое вино только во время обеда и ту хватало одной бутылки на неделю). Это подтверждают также Горький и Барбюс, присутствовавшие на сталинских обедах. Но зато Сталин настойчиво поощрял, побуждал к питью всех присутствующих, в частности, при помощи тостов, содержание которых почти всегда было таково, что не выпить после их — означало бы выказать пренебрежение пи даже оскорбление в отношении присутствующих. На это, разумеется, никто не отважится. Именно эта сторона сталинских застолий была наиболее неприятной. До войны подобных «проверочных», «испытательных» попоек не устраивалось. Они стали проходить таким образом лишь в самом конце войны. Одна из причин такой перемены заключалась в изменении состава участников «обедов» и прежде всего появлении в числе обедающих военных и людей из ведомства Берии. Они как бы «естественно» создавали более особый фон, предполагающий грубые нравы. Кулинарная сторона обедов также сильно изменялась с годами, в зависимости от состава частников застолья и в немалой степени — от овода для застолья.
 | Еще до войны, в 1940— 941 гг., Сталин во время наездов в Сочи на свою тамошнюю дачу после долгого перерыва постепенно вновь стал приобщаться к закавказской кухне. Объяснялось это чисто техническими причинами, то есть тем, что местные повара, часто из соседней Абхазии, были в первую очередь знакомы с местной кухней — грузинской (мингрельской, имеретинской), турецкой или северокавказской, не с русской или украинской. |
Конечно, большое значение имело желание Сталина, так сказать, вернуться «в лоно родной национальной пищи». А оно, это желание, формировалось с изменением реального и формального положения Сталина в стране. Возвращение к закавказской, грузинской национальной кухне было, по большому счету, не просто кулинарным желанием всесильного человека, не каким-то гастрономическим капризом, а вполне объективным отражением реального укрепления власти Сталина в начале 1940 г. в обстановке полной победы над оппозицией (XVIII съезд ВКП(б) — «Съезд победителей» в 1939 г.), а затем уже более явно, определеннее и шире — в 1942—1943 гг. после победы в Сталинградской битве. Не случайно почти все мемуаристы отмечают, что с 1943 г., после поездки в Тегеран, Сталин определенно стал отдавать предпочтение «восточной» кухне.
В годы войны для Сталина стали готовить профессиональные повара-мужчины, проходившие службу в армии. Как курьез можно отметить такой факт — старой домашней кухарке семьи Сталина в годы войны было присвоено звание старшего сержанта госбезопасности, поскольку в служебном окружении Верховного Главнокомандующего не должны были находиться гражданские лица.
Повара-профессионалы, разумеется, более качественно, то есть вкуснее, могли приготовить любой обед, а то, что они готовили грузинские блюда, еще более повышало чисто вкусовую притягательность такого меню на фоне армейской пищи военной поры. Правда, Сталин пользовался грузинской кухней либо в особые и праздничные дни, либо во время краткого отдыха, так сказать, разумно «сохраняя пропорции». При этом возвращение к грузинской кухне органически сопровождалось у Сталина восстановлением всего грузинского застольного ритуала, во всем его первозданном этнографическом и культурно-историческом блеске. Это означало, что во время застолий действовал тамада, произносились длинные, «увесистые» тосты, обрели «право голоса» застольные шутки и розыгрыши, звучали иронические или глубокомысленные сентенции.
 | Роль главного, непревзойденного, постоянного тамады за сталинским грузинским столом начинает играть с конца 1942 — начала 1943 г. профессионал высшей категории — народный артист СССР, известный кинорежиссер Михаил Эдишерович Чиаурели. Вот как вспоминала об этом времени его дочь Софико Чиаурели в 1997 г.: «Сталин начал дружить с отцом после «Георгия Саакадзе». |
Ему очень понравился фильм, каждая серия удостаивалась Сталинской премии. Сталин приблизил отца к себе, пригласил на дачу. Это была такая честь. Папа был необыкновенно остроумен, великолепно пел, играл на гитаре, к тому же златоуст — другого такого тамады больше не было. С того дня уже ни одного застолья у Сталина без отца не обходилось». Конечно, меню за таким подчеркнуто грузинским столом было также ярко выраженным грузинским — харчо, сациви, лобио, гуриели, чанахи, чихиртма, чахохбили, мцвади, цыплята табака, сацибели, сулугуни, мхали.
С 1943 г., а особенно в 1944—1945 гг., не меньшее значение в кулинарном репертуаре Сталина стала играть общеевропейская дипломатическая кухня, усиленная русскими великолепными закусками — красной и черной икрой, соленой и копченой рыбой.
Роскошные дипломатические приемы на Тегеранской, а затем и на Крымской конференциях задали высочайший и поистине имперский тон советским дипломатическим застольям, вновь прославили русскую кухню холодного (закусочного) стола на весь мир.
До войны Сталин, как партийный деятель, был далек от дипломатического этикета и быта. В период интенсивных внешнеполитических контактов с руководителями правительств и командования союзников первыми проявлениями приобщения советского руководства к европейским дипломатическим канонам стали как раз дипломатические приемы — завтраки (ланчи) и обеды, даваемые в Кремле или за границей (Тегеран, Берлин) в честь иностранных гостей (руководителей).
Помимо уникальных русских закусок, жаркое из дичи — рябчиков, куропаток, тетеревов, оленины, лосятины, домашней птицы — стало советской кулинарной «сенсацией». Оно успешно соперничало своим натуральным вкусом с изысками и гастрономическими фантазиями и комбинациями европейской (в основном французской) кухни, которую демонстрировала нам союзная сторона, порой без особого успеха. Конечно, Сталин как потребитель весьма мало участвовал в этом «соревновании», а точнее в косвенном противопоставлении достижений «социализма» — капиталистической изощренности. Он крайне мало ел во время таких приемов, которые были для него отнюдь не кулинарными, а серьезными внешнеполитическими мероприятиями. Но как главный режиссер он играл решающую роль и в этих чисто гастрономических сферах, ибо внимательно следил за тем, чтобы организовать стол именно так, что он мог бы поразить, удивить, ошеломить другую сторону ассортиментом качеством, невиданным содержанием советского меню и в конце концов «подавить противника» кулинарными средствами, внушив ему через его же собственный желудок уважение, почтение и восхищение огромными возможностями Советской страны.
Ярким примером активного участия Сталина в организации стола была Ялтинская (Крымская) конференция. Никогда еще Советский Союз не добивался стольких уступок от Запада, как в Ялте в 1945 г. Организация Ялтинской конференции союзников в дотла разоренном гитлеровцами Крыму особенно впечатляет и потрясает, когда знаешь из архивных документов, в какие сроки, в каких условиях и в каких масштабах была проделана работа по практическому обеспечению приема иностранных делегаций. Это была поистине гигантская и просто фантастическая по быстроте и четкому осуществлению работа. Подготовлено было не только дворцовое жилье на 340—350 человек, но и два аэродрома — Саки и Сарабуз — для приема тяжелых транспортных и военных самолетов, поставлены две автономные электростанции, создана электросеть, водопровод, канализация, налажено отопление, построены прачечная, кухни, а также обеспечена устойчивая связь Ялты с Москвой.
Двести двенадцать комнат общей площадью 5810 кв. м были заново отремонтированы, окрашены, оклеены обоями, снабжены мебелью, постельными принадлежностями. Между тремя дворцами (Ливадийским, Юсуповским и Воронцовским), где должны были жить делегации, была оборудована шоссейная дорога общей протяженностью 24 км, а территория парков, окружающих дворцы, приведена в образцовый порядок. Все это (и еще многое другое) было сделано всего-навсего за 18 суток.
8 января 1945 г. Берия подписал секретный приказ № 0028 «О специальных мероприятиях в Крыму», а 27 января уже докладывал Сталину о полной готовности объектов к приему и размещению советской и иностранных делегаций и обеспечению всех участников охраной (от бомбоубежища в 250 кв. м с железобетонным накатом толщиной в 5 м до индивидуальных телохранителей почти на каждых двух человек и с совершеннейшей системой прослушивания). Грандиозность этого мероприятия и темпы его подготовки производят еще большее впечатление, если учесть, что все это делалось во время напряженнейших сражений в Польше, Прибалтике, Югославии, Венгрии и в полуразоренный войной стране, в которой 35 млн мужчин было мобилизовано в армию, потерявшую к этому времени уже свыше 10—12 млн человек.
Некоторые подробности кулинарно-гастрономического, продовольственного и кухонного обеспечения конференции, о котором в приказе № 0028 упоминается лишь в двух строках, потрясают любого, даже отвыкшего удивляться человека. Вот какова была страна, вот какими были люди, сумевшие в это тяжелейшее время продемонстрировать то, от чего, казалось, всех уже война отучила, — блеск, комфорт, роскошь, вкус, изысканность, элегантность. В приказе № 0028 обо всем этом было сказано кратко и сухо, сугубо практически:
«Обеспечение хозяйственного обслуживания объектов — их сервировку, создание необходимых запасов продовольствия на месте, их лабораторное исследование, организацию на объектах столовых, буфетов и кухонь, снабжение их необходимым инвентарем и обслуживающим персоналом возложить на тов. ЕГНАТАШВИЛИ Александр Яковлевич, в распоряжение которого выделить потребное количество продовольственных товаров и обслуживающего персонала. Товарищу Егнаташвили немедленно выехать на место и приступить к выполнению возложенных на него обязанностей».
