что подразумевает используемый в христианской педагогике принцип миссиоцентричности
Важнейшие принципы православной педагогики (стр. 9 )
 | Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 |
Соединение в человеческой природе материального и духовного бытия, постепенность и одновременно многоступенчатость перехода в нем от одного уровня к другому находит глубокое осознание у ученого через принципы органичности и иерархичности. Органичность означает целостное соединение в человеческом существе разных уровней бытия: материально-чувственного, душевного и духовного. Все эти уровни пронизаны личностным началом, и связь их носит органический характер, то есть каждый из них неразрывно «включен» в общую жизнь целостного человеческого бытия. Принцип иерархичности описывает соотношение названных уровней между собой и говорит об их неравнозначности для целостного бытия человека. Духовное бытие является стержневым и определяет приоритет духовно-нравственных задач в педагогическом процессе.
Принципиально важными в воспитательной концепции Зеньковского является понятие о соотношении духовной и религиозной жизни, на основании которого он выводит основной принцип воспитательного воздействия. Успех его коренится в умении наставника явить пред взором ребенка соборный опыт Церкви таким образом, чтобы он мог воспринять его как относящийся к его собственной жизни. Решается эта задача путем личного сопереживания, общего сердечного опыта.
Огромный интерес для нашего исследования представляет целая система принципов православной педагогики, описанных прот. В. В. Зеньковским в его работе “Проблемы воспитания в свете христианской антропологии”.[302] Укажем принципы, предложенные о. Василием:
Необходимый для построения системы православной педагогики синтез идей религиозной и внецерковной педагогики, может быть осуществлен лишь на основе христианской антропологии.
Необходимо полностью освободиться от педагогического натурализма, ибо мы должны готовить детей и к земной, и к вечной жизни.
Духовное начало в человеке не только не выводимо из природной эволюции, но в самой своей сущности свидетельствует о своей связи с Абсолютом. Духовное начало в человеке есть корень и источник его неповторимой личности. Здесь мы выходим на выведенный и в нашей работе принцип личностно—уважительного подхода, поэтому остановимся на нем более подробно.
Образ Божий в человеке, не будучи его “природой”, входит в него, давая ему уникальное в тварном мире начало личности. Начало личности есть центр человеческой природы, в котором в силу этого все личностно и все восходит к духовному сосредоточию в человеке. Свобода в человеке глубже, чем простая возможность саморегуляции жизни изнутри, в ней есть “тайна”, которая дает возможность творческого раскрытия, происходящего только в Боге.
Вследствие первородного греха произошло раздвоение в духовной сфере человека: духовная жизнь «естественно” ищет Бога, и уходит от Него; она требует спасения, которое состоит в восстановлении единства, то есть в благодатном преображении “естества”. Вне благодатной помощи свыше усиливается проявление темной духовности[303].
Цель воспитания в свете Православия есть помощь детям в освобождении их от власти греха через благодатное восполнение, находимое в Церкви, помощь в раскрытии образа Божия.
Эмпирическое развитие должно служить цели спасения личности через освящение и преображение эмпирического естества.
Безличное служение добру во имя самоочищения должно быть отвергнуто. Освобождение от греха через Таинство Исповеди является истинным проводником моральной силы.
Эстетическое воспитание должно иметь ввиду две цели: низшую, служащую задачам “развлечения”, и высшую, служащую питанию души через ее приобщение к красоте. Однако эстетическое вдохновение, преображающая сила прекрасного образа должны быть закреплены “трудом” души, в противном случае, оно ведет к расслаблению души и росту безответственности.
Интеллектуальное воспитание, развивая ум, творчество, интуицию, должно развивать и удовлетворять потребность в целостном мировоззрении.
В религиозном воспитании основное место должно принадлежать развитию религиозного “вдохновения”, живой, свободной и всецелой погруженности души в жизнь Церкви. Сердце религиозного воспитания составляют участие в литургической жизни Церкви, рост внутренней жизни, чистое искание жизни, живое приобщение к церковному разуму.
Таким образом, в творчестве прот. Василия Зеньковского мы находим не только глубоко и верно раскрытую цель и задачи воспитания, но и ряд хорошо разработанных принципов православной педагогики, среди которых подробнее всего о. Василий рассматривает и раскрывает антропологический принцип. В целом, принципы, предложенные Зеньковским, хотя и не уложенные в четкую систему, представляют большую ценность для православной педагогики в целом, и для нашего исследования, в частности.
В целом, ценность отечественного педагогического опыта для современной школы несомненна. Замечательные русские педагоги применяли на практике разнообразные методы и не всегда их взгляды были одинаковыми. Однако основы педагогических систем были у них едиными: христоцентричность, экклезиоцентричность и антропоцентричность (педоцентричность). Исходя из этих педагогических принципов, можно предположить, что если современная школа хочет вернуться к своим истокам, то она должна использовать опыт и заветы своих предшественников, в деятельности которых мы усматриваем благословение Божие.
В исторической части работы мы предприняли попытку проследить появление и развитие отдельных принципов христианской педагогики в первые века христианства, особенно в учении святых Отцов и учителей Церкви, а также в трудах русских учителей и святителей Церкви и в жизни древнерусского народа.
На основании проведенного исторического обзора христианской педагогики можно сделать ряд обобщений и выводов.
Принципиальное отличие православной педагогики от дохристианской состоит в том, что она знает Христа Спасителя, воплотившегося, распятого и воскресшего; и, имея перед собой этот непревзойденный Идеал Педагога, полагает Его в основу всей своей системы как главное Основание, из Которого исходят ее цель, дух, смысл и направленность.
Истинный воспитатель должен прежде воспитать самого себя в истине и добродетели и посредством обретенного служить детям, содействуя их развитию.
Средства воспитания в первые века христианства были общими для взрослых и детей: изучение Священного Писания, наставления, Таинства, упражнения в делах благочестия и молитве, послушание предстоятелям Церкви, соблюдение единства и мира, участие в богослужении.
Кроме того, воспитательными средствами является рассмотрение видимой природы и человеческой души (самопознание), определение меры знаний человеческого разума и показание значения веры, как необходимого руководства для разума; раскрытие значения Предания Церкви, как основы понимания жизни.
Вне Церкви нет спасения. Для единения верующих в Церкви необходима любовь, твердое исповедание веры, послушание духовному отцу, единство (соборность) в духе и истине.
Наши учителя, говоря о воспитании, охватывают своим взором все возрастные периоды и уровни природы человека, его развития, деятельности и всю его жизнь, начиная с материнской утробы, продолжая младенчеством, отрочеством, юностью, зрелостью и оканчивая его старостью.
Подобно святым Отцам, Учителям и пастырям Церкви, лучшие отечественные педагоги являются точными провозвестниками богооткровенного учения, и в то же время не менее глубокими психологами.
Охватывая все стороны духовно-телесной природы человека, наши учителя отдают главное первенствующее значение его духовной стороне в жизни души.
Итак, важнее всего развитие духа, приготовляющее человека к небу, а это развитие возможно только при правильном религиозно-нравственном воспитании.
И это воспитание должно иметь преимущественно в виду всякому воспитателю, если он стремится воспитать цельного человека.
Задача христианского религиозно-нравственного воспитания должна быть определена, как приведение человека к Богу через Христа Спасителя (христоцентричность). А так как это возможно только в Церкви, то обязанность православных педагогов, желающих укрепить и упрочить общение детей со Христом, состоит в том, чтобы направлять души детей под благодатное воздействие Матери-Церкви со всеми ее веками испытанными, религиозно-нравственными средствами (экклезиоцентричность).
Полнота принципов православной педагогики, рассмотренных в теоретической части данной работы, существует в своей совокупности только в новозаветной истории.
Итак, мы можем утверждать, что построение современного воспитания и образования на принципах православной педагогики необходимо и согласно с учением Церкви, древне-христианскими заветами, и историческим преданием нашего народа.
Желание описать основополагающие и важнейшие принципы православной педагогики возникло у автора в процессе многолетней педагогической деятельности как отклик на различные педагогические потребности многих православных родителей, педагогов и пастырей.
Одним из воспитателей достаточно простого совета и наставления в духе веры из уст современника; другим нужно наставление, подтверждаемое доводами разума и опыта. Третьим, неудовлетворенным авторитетом педагогов-современников, хочется слушать истины Божественного Откровения и христианское наставление от имени святых отцов и учителей Церкви первых веков христианства. Иные желают иметь под руками, кроме простого наставления или научно-теоретического изложения мыслей, правил и принципов, общую или частную историю науки и практики воспитания. И наконец, чуждым ученой любознательности, полезнее и нужнее пример воспитания, как образец достойный для подражания. Руководимый этими мыслями, автор представляет вниманию родителей, педагогов и пастырей наиболее актуальные принципы православной педагогики, извлекаемые из источников духовно-педагогического наследия.
При выявлении и определении педагогических принципов мы стремились прежде всего опираться на Священное Писание, святоотеческое и педагогическое наследие Церкви. Для этого, мы осуществили краткое историческое исследование, которое описано во второй части нашей работы. Сопоставив полученный материал с современным педагогическим опытом, мы пришли, по мнению автора, к достаточно целостной, логически обоснованной и иерархически упорядоченной системе принципов.
Эти принципы опираются на Евангельскую заповедь Христа о любви к Богу и ближнему как к самому себе (см.: Мр. 12, 30-31). Эта заповедь лежит в основании христианской нравственности и православной педагогики. Духовно-педагогический опыт показывает, что практическое осуществление этой заповеди о любви не осуществимо вне Церкви, что и раскрывается в нижеописываемых основополагающих педагогических принципах:
г) нравственно-педагогического аскетизма,
д) нравственно-педагогического взаимоединства.
Каждый из этих основополагающих принципов в свою очередь раскрывается посредством группы важнейших принципов, описываемых ниже в работе[307].
Три центральных основополагающих принципа педагогики выделял в свое время и проф. прот. Василий Зеньковский. «Его педагогическая система построена на христоцентричном православном богословии[308], является антропоцентричной[309] в определении целей и задач воспитания и экклезиологичной[310] в понимании средств для достижении этих целей (через понимание Церкви как «благодатного организма», в котором преображается человеческая природа)[311] и достигается спасение.
Исходя из этого, аксиологически оправданным будет следующее иерархическое построение принципов, соотносящихся, как дух, душа и тело: христоцентичность, экклезиоцентичность и педоцентричность, (соотносящихся как Богочеловек, богочеловечество и богоподобная личность).
а) О христоцентричности
Христоцентричность является основополагающим первопринципом всей православной педагогики, ибо Христос есть ее главный центр, основание, идеал и цель.
Термин «христоцентричность» чаще всего употребляется в богословии, философии, истории, аскетике, а в последнее время и в трудах православных педагогов[312]. Именно при христоцентричном подходе, когда за основу берется Боговоплощение и Евангельское благовестие о Христе в духе вероучения Православной Церкви, обретается истинное понимание богословия, истории, философии, аскетики и педагогики.
В нас должны быть те же чувствования (см.: Фил. 2, 2, 5), мысли (см.: 1 Кор. 2, 16) и воля (см.: Ин. 15, 4; 6; 10), что и во Христе Иисусе. Об этом убедительно говорит сербский святой нашего века преподобный Иустин (Попович): «Если мысли человека обо всем в жизни не переходят в мысли о Христе, они обязательно превратятся в бессмысленное и самоубийственное мучение»[313]. Святой Апостол Павел, говоря о непрестанной молитве (см.: 1 Сол. 5, 17), также напоминает нам о необходимости постоянной обращенности нашего ума и сердца к Богу.
б) Об экклезиоцентричности
Для того же, кто признает живущим в Церкви Духа Божия, противление Церкви есть противление Духу Святому и желание солгать Ему (см.: Деян. 5, 3).
Наивысшим плодом духовной жизни является святость, последовательно вести к которой и призвано все дело православной педагогики[317]. Святость, будучи свойством Бога и Церкви, обретаема православными христианами «не от самих себя, но всегда только от Церкви, не от людей, но от Христа Господа, неразрывно соединенного с Нею, как Глава с Телом. И нет иной святости, кроме церковной. Все добро, вся святость, какая есть во вселенной, где бы она ни находилась, нераздельно принадлежит Церкви»[318]. И потому вторым центром обращенности христианской жизни и православной педагогики является Церковь. Из этого положения можно вывести принцип экклезиоцентричности, который так же неразделен с христоцентричностью, как Христос и Его Церковь, как «глава и тело» (1 Кор. 12, 27), «лоза и ветви» (см.: Ин. 15, 5), «жених и невеста»[319] (см.: Еф. 5, 23), а в педагогическом смысле, как «учитель, училище и ученики».
в) О педоцентричности
В деле определения цели христианской педагогики мы исходим из православного антропологического подхода, главным положением которого является учение об образе Божием в человеке. Понимание образа Божия в человеке невозможно без Богочеловека, а достижение цели, как спасения, невозможно вне Церкви, что полагает нам три главных центра в православной педагогике: христоцентричность, экклезиоцентричность и педоцентричность.
В детях сияние образа Божия еще не закрыто, как у взрослых людей, потому и нельзя войти в Царствие Божие, не став как дети (Мф. 18, 3), «если не доберемся до той глубины, в которой люди близки детям»[326].
г) О нравственно-педагогическом аскетизме
д) О нравственно-педагогическом взаимоединстве
Именно в этом, по мнению автора, и заключается вся соль и главная суть православной педагогики.
Таким образом, группа принципов нравственно-педагогического взаимоединства определяет взаимоотношения участников педагогического процесса к Богу, Церкви, Отечеству, друг к другу и к миру с целью обретения взаимоединства в духе любви для спасения.
Принципы православной педагогики не равнозначны, они находятся в иерархическом единстве и должны иметь жизнеприложимость[330].
Важно иметь в виду, что одной системы принципов не достаточно для достижения высоких результатов в педагогике. Хотя требования принципов одинаковы для всех православных педагогов, их практическая реализация личностно обусловлена. Они не заменяют ни личного духовного опыта, ни специальных знаний, ни мастерства, но способствуют большему пониманию педагогического процесса, обогащают сознание и опыт педагога, дают ориентацию, помогают вести все педагогическое дело душеспасительно.
Принципы православной педагогики,
определяющие отношение человека к Богу и Церкви
. и весь живот наш Христу Богу предадим.
Принцип христоцентричности основан на Новозаветном Божественном Откровении, как необходимости веры и жизни во Христе и невозможности без Него творить что-либо доброе и обрести жизнь вечную. Этот принцип является основополагающим первопринципом всей христианской жизни и христианской педагогики, как целожизненного учебно-воспитательного процесса.
Апостольское благовестие первым возвещает нам этот принцип о Слове Жизни: Жизнь явилась и мы видели и свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную жизнь, которая была у Отца и явилась нам (1 Ин. 1, 2). И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать; ибо закон дан чрез Моисея, благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа (Ин. 1, 16-17).
Наиболее ярко качество христоцентричности всей жизни проявилось у Апостола Павла. С момента своего обращения он всецело отдал себя Владыке и Господу; рассудил быть. не знающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого (1 Кор. 2, 2), и с полным правом говорил: уже не я живу, но живет во мне Христос (Гал. 2, 20). Подобное религиозно-мистическое чувство захваченности непосредственной близостью Божественного в Лице Иисуса Христа было характерно для всех истинных последователей христианской веры и Церкви. Верующие стремились (и стремятся) к единению с Господом, внемля Его призыву: Пребудьте во Мне, и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе, так и вы, если не будете во Мне. Я есмь Лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего (Ин. 15, 4-5). Пребыть же во Христе возможно только войдя в лоно Церкви через веру, крещение и христианскую жизнь.
Главнейшим условием духовного совершенства, научающего человека пренебрегать всеми ценностями и соблазнами мира, решаться на всякие лишения и страдания ради единения со Христом для спасения и жизни вечной, является жизнь в духе христианской любви и всецелой преданности Ему. Поэтому принцип христоцентричности может быть понят и раскрыт как принцип богопосвященности, многократно встречающийся в Священном Писании Ветхого и Нового Завета (см.: Втор. 15, 19; Пар. 2, 4; Лк. 2, 23; 1 Кор. 16, 15; Ин. 17, 19); основанный на Божественном Откровении о необходимости для человека богообщения (см.: Пс. 4, 2; 6, 10; 54, 2; 87, 3; 140, 2; Дан. 6, 13; 9, 3; Мф.6.9-13; 1Фес.5,17-18); богопознания(см.: Притч. 3, 6; Иерем. 5, 4-5; Ис. 12, 5; Мф. 5, 8; 11, 25, 27); богопочитания (см.: 4 Цар. 17, 25, 28; Мф.16,15; Деян. 17, 23; 25,19), и богоуподобления (см.: Лев. 19, 2; Мф. 11, 29; Мк. 8, 24.; Ин. 13,15; 12, 26; 15, 10; 1 Петр. 2, 21; Фил. 2, 5- 8).
Важнейшие принципы православной педагогики (стр. 13 )
| | Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 |
Нужно ли дать детям свободу при условии зоркого наблюдения за ними? Обычно наблюдение превращается во внешний надзор. На практике свободу, направленную в дурную сторону, действительно можно остановить только внешне. Но нельзя воспитать стремление к добру, устраняя в ребенке свободу и опираясь только на послушание. Задача педагогики в том, чтобы подвести дитя к свободе.
Для воспитания свободной личности необходимо приобщить ее к Истине (см.: Ин. 8, 32); познание же истины для нас заключается в приобщении к Церкви, воцерковлении. Христианское воспитание состоит в усвоении дара свободы. Необходимо развивать в детях чувство ответственности и умение владеть своей свободой. Воспитание свободолюбия должно идти не по линии интеллектуализма, но должно быть связано с жизненным личным опытом ребенка, укоренением его в добре и христианском благочестии. Мы только тогда свободны по-христиански, когда прислушиваемся к Церкви и живем в ней.
Историю нашего духовного образования можно достаточно четко разделить на два принципиально отличных друг от друга периода.
Для древнерусского сознания здесь не было проблемы выбора.
Изменение цели образования привело к изменению и его метода. Если древнерусское образование шло по пути убеждения и воспитания человека для свободного и сознательного принятия им основных начал веры и жизни, то образование новое, европейское, поставив во главу угла исключительно житейские интересы, рационализм и прагматизм, должно было расстаться с такой педагогикой и прибегнуть к средствам иного, «внешнего» порядка. Так, возникли школы с их разрозненными дисциплинами, оценками, наказаниями и наградами, формально-бюрократическими требованиями к педагогам, демонстрацией достижений на бумаге, а не на деле. Все чаще педагогами становились люди неверующие и не ведущие никакой духовной жизни.
К чему привел новый тип образования в России, об этом красноречиво говорит последующая и современная история. Образование подчиняется схоластике и рационализму: рассудок в области познания принят в качестве высшего судьи; забыты духовные и нравственные критерии; обучение часто совершенно оторвано от запросов и проблем реальной жизни.
В современном образовании вообще отсутствует сама постановка вопроса о каком-либо высшем смысле жизни. Все силы ума, сердца и воли направлены на временное и преходящее. Отсюда и процесс воспитания и образования, не дающий молодому человеку ясного понимания конечной цели любой человеческой деятельности, оказывается неуправляем и бесцелен. Сами знания, не очищенные в горниле истинных нравственных критериев, не знающие целомудрия, превращаются или в невостребованный по большей части багаж, или даже становятся орудиями духовного отравления человека.
Противостоять данной реальности можно только путем, которым шли наши отцы и для которых убеждение в первичности духовного начала и вера в вечность человеческой личности были не абстрактной философской категорией, но законом жизни и проявлялись реально во всех сторонах их деятельности.
Принцип иерархического единства
Иерархическое устроение человека
и учет его в педагогической практике
После грехопадения, прежде быв духовным, человек становится душевным и даже плотским. Дух теряет власть. Входят страсти вместе с самостью. Самость становится новым владыкой тримерии. В христианстве тело из душевного становится духовным, т. е. органом духа и Духа Святого.
В человеке есть два вида иерархического единства. Во-первых, тримерное единство духа, души и тела. Во-вторых, ипостасное единство внутри каждого члена тримерии, то есть духовных, душевных и телесных сил. Взаимно проникая и действуя совместно, части тримерии сохраняют свою индивидуальность.
устремления к тому или другому полюсу зависит образ жизни человека. Дух человеческий всегда сорастворен духу Божиему или духу темному и от того какой преобладает в нем, зависит спасение всей тримерии; преобладание плотского начала в нас – духовности темной ведет человека к пороку вплоть до погибели. Дух животворит, плоть не пользует ни мало (Ин. 6, 63); душевность не ведет к спасению. Дух есть дыхание Божией жизни в нас, животворящей душу и тело человека.
И если человеку духовному более соответствует религиозные потребности и соответствующая им добродетельная жизнь, то душевным потребностям, чаще соответствует сфера земных житейских интересов и увлечений. Телесной же более соответствует сфера различных видов физического труда и спорта. Так, духовный человек стремится с помощью Божией не уничтожить и подчинить сферу душевную и телесную духовным основаниям и устремлениям до высшей степени самообладания ими в своей жизни.
Задача не в том, чтобы подавить и подчинить душевное и телесное ради духовного, а чтобы иерархично уравновесить в своем взаимодействии все эти сферы.
Христос освятил и исцелил человеческую природу во всей ее полноте. Поэтому и облечение человека во образ Христа как Нового Адама есть всецелое его преображение.
Иерархическое единство воспитательных воздействий
Церкви, семьи и школы
Принцип иерархического единства требует, чтобы все лица и «институты», причастные к воспитанию, действовали в иерархическом единстве, предъявляли воспитанникам согласованные требования, шли рука об руку, помогая друг другу, дополняя и усиливая педагогическое воздействие. Реалии современной жизни не дают нам правильной иерархии «институтов» воспитания. Поэтому рассмотрим идеальную модель, которая была реальной на Руси на протяжении многих веков.
Воспитание происходило прежде всего и более всего в семье, где ребенок проводил большую часть жизни. В семье закладывались буквально все основы, все, на что человек опирался в своей последующей жизни. Поэтому так важно, что семья была православной, укладной, воистину малой церковью и подобной Церкви Вселенской.
Итак, первоначальные трудовые умения и навыки, представления о Боге и Церкви ребенок получал в семье, но семья своими силами не могла решить задачу образования, поэтому на помощь ей приходила школа, значительно расширяя и углубляя полученные в семье знания о Боге, о Божием мире, о человеческой жизни.
Школа (в смысле учебного заведения), возникшая значительно позже семьи, была призвана уподобиться семье по любви и теплоте внутренних отношений. Она стремилась бережно принять ребенка из родительских рук, поддержать семейное воспитание, помочь семье и восполнить ее. Еще большую образовательную роль играет Церковь.
Триединый союз Церкви, семьи и школы при правильном взаимоотношении выдерживал и правильный строй воспитании и образования, направленный к высшей цели.
Уровни воспитания человеческой личности
Низшей является способность животной жизни и животных потребностей (способности есть, пить, спать, сохранять жизнь, трудиться и размножаться). Их должно обеспечивать физическое и трудовое воспитание.
Выше физических и трудовых потребностей стоят потребности эстетические, выражающиеся в удовлетворении чувств (красоты, добра, гармонии). Эти потребности должны развиваться посредством эстетического воспитания.
Еще выше потребности умственные, способные к самообогащению познанием, ведением, выводя человека из тьмы неведения к истине, разуму и правде, которые удовлетворяются воспитанием умственным.
Далее следуют потребности нравственные, испытываемые нами в силу способности вступать в дружелюбные отношения к ближним и бескорыстно делать им добро, а также везде и во всем поступать справедливо и по совести. Раскрыть их призвано нравственное воспитание.
Все эти личностные способности с проистекающими из них потребностями должны быть развиваемы в человеке в иерархическом единстве, с соблюдением двух важнейших условий:
Ни одна из этих вышеперечисленных способностей не должна быть пренебрегаема и безусловно приносима в жертву другой.
Каждую из этих способностей следует оценивать по ее достоинству и месту, и потому низшая будет подчиняема высшей.
Итак, главная цель воспитания человека должна быть полагаема не в теле (физическом и трудовом воспитании), не в чувствах (эстетическом), не в уме (умственном), а в центральной и высшей сфере человеческого духа (духовно-нравственном и религиозном воспитании). Следовательно, все силы и способности, имеющиеся в человеке, должны находиться в служебном отношении к Духу Божию в человеке, получаемому и хранимому в процессе воспитания и дальнейшей жизни, по слову Апостола: вы есть храмы Духа Святого (см.: 1 Кор. 3,16; 6, 19).
Принципы православной педагогики в иерархическом порядке
Образ отношений в педагогическом процессе строится на Евангельской заповеди любви к Богу и ближним, подчиняясь принципу иерархического единства, лишь при соблюдении которого возможна целостность и гармоничность.
Принцип смиренномудренного послушания
Послушание справедливо называют началом воспитания и «царицей детских добродетелей», ибо без него невозможно никакое водительство.
Священное Писание заповедует нам послушание Богу (см.: Исх. 19, 5; Числ. 27, 20; Втор. 4, 30; 30, 2, 8, 10, 16; Ис. Нав. 24, 24; 1 Цар. 15, 22; Иер. 7, 23; Мф. 8, 27; Мк. 1, 27; 4, 41; Лк. 8, 25; Ин. 3, 36; Деян. 5, 29, 32; Рим. 5, 19; 15, 18; 2 Кор. 10, 5-6; Флп. 2, 8; Евр. 5, 8-9; 11, 8; 1 Петр. 1, 2; 3, 20; 1 Ин. 5, 2); заповедям Его (Втор. 11, 13; 26-28; 13, 4); советам Евангелия (Рим. 6, 16-17; 16, 19; 2 Кор. 2, 9; 7, 15; 9, 13; Флп. 2, 12; 2 Фес. 1, 8; 3, 14; 1 Петр. 1, 14; 3, 1; 4, 17); закону (Рим. 2, 25); вере (Деян. 6, 7; Рим. 1, 5; 14, 25; 16, 26); Истине (Рим. 2, 8; Гал. 5, 7; 1 Петр. 1, 22); а также и людям (Быт. 39, 10; 28, 7; Ис. Нав. 1, 17; Иер. 35, 8; Лк. 2, 51; 17, 6; Деян. 7, 39; Еф. 6, 1, 5; Кол. 3, 20, 22; Тит. 3, 1; Евр. 13, 17; Иак. 3, 3; 1 Петр. 2, 13-17; 3, 6).
«Если вместо того, чтобы навязывать дитяти нравственные правила, мы будем стараться развязать его самого от препятствий, часто налагаемых на него самым организмом его, и развивать из него самого те ростки, которые положены в него рукой Творческой, тогда мы можем наперед быть уверены в полном успехе наших стараний»[397].
Формирование послушания начинается в семье, где этому должен способствовать весь уклад жизни семьи. Истинный пример послушания являет такая семья, в которой мать послушна отцу; оба послушны и почтительны к своим родителям (ибо в семье, где нет почитания стариков, всерьез говорить о послушании детей просто не приходится); все члены семьи послушны своему
духовному отцу, и, в конечном итоге, Матери-Церкви и Богу. Где взрослые не являют таких образов послушания, там не приходится ожидать его и от детей. Поскольку мы сами своевольны, постольку и дети наши своевольны с колыбели.
Послушание достигается истинной разумной любовью к ребенку. Оно возникает как знак благодарности в ответ на тепло, понимание и ласку. И взрослые не должны забывать о великой потребности любви у их детей. Недостаток любви бывает часто причиной плохого поведения ребенка. Пока мы не обеспечим его тем, в чем он нуждается, он (и мы) будем страдать. Поэтому первый шаг в любой неблагополучной ситуации состоит в том, чтобы убедиться, удовлетворена ли эта потребность.
Только если мы верны и преданы Богу своему и послушны воле Его и исполняем заповеди Его; если мы исполнены любви и мира, то и наше слово, сказанное детям, обретет благодатную силу. Образец любовного, кроткого вразумления ребенку дает само Евангелие. После трехдневных поисков обретя Отрока Иисуса во храме, Мать укоряет Его: Чадо, что Ты сделал с нами? и Я с великой скорбью искали Тебя (Лк. 2, 48). Здесь изложение вины Отрока и укор соединены с нежностью и любовью.
Нельзя часто наказывать детей: это также ведет к ожесточению их сердца, угасанию любви, унынию, замыканию в себе, неврозам. Нельзя наказывать:
— проступка, совершенного из добрых побуждений;
— проступка, в который ребенок вовлечен каким-нибудь несчастным стечением обстоятельств;
— природные несовершенства и недостатки больных, слабых, увечных детей;
— искренне раскаивающегося ребенка (не одобряем, но любим и прощаем).
Должна быть наказана в ребенке злая воля ко греху, сознательное и самовольное нарушение заповеди Божией (ложь, воровство, зависть, жадность, клевета из корыстных соображений, тщеславие и гордость, жестокость, лень, легкомыслие и непостоянство, непочтение старших и т. п.). Наказание всех этих пороков и недостатков есть не только право, но и обязанность родителей. Вспомним, что именно за пренебрежение наказанием порочных сыновей был сам наказан Богом священник Илий (см.: 1 Цар., гл. 1). .
научиться чувствовать, что происходит с человеком, когда его прощают, чтобы потом прощать самому.
Господь вверяет ребенка взрослым (родителям и воспитателям) на хранение и воспитание. Поэтому они должны быть послушными рабами Божиими и смиренными слугами того, кто доверен им на хранение (связь с принципом уважения). От взрослых зависит, будет ли дитя стремиться к общению с Богом или будет ограничиваться только общением со взрослыми. Очень важно, чтобы ребенок понимал, что подчиняется не нашему своеволию или капризу, а воле Самого Господа, так как и мы живем в послушании Его всеблагой воле.
Сердце мудрого знает и время и устав