что помимо тора могло храниться в иудейском храме

Иерусалимский храм: место, где встречаются эпохи

Приблизительное время чтения: 16 мин.

Храм до Христа

Величественная гора, возвышающаяся над Иерусалимом, по библейской традиции, как иудейской, так и христианской, идентифицируется с горой Мориа, где Авраам должен был принести в жертву своего сына Исаака, а царь Соломон построил известный ветхозаветный храм. Жертвенник Авраама, покрытый сейчас куполом мечети, был когда-то естественной вершиной горы Мориа. Слово «мориах» происходит от еврейского слова «море» (страх, тревога) или «ора» (свет). Авраам назвал это место «Иегова ире», что означает «Господь усмотрит».

Площадь на Храмовой горе называется по арабски Аль-Харам Аш-Шариф, что означает «почтенный двор». Она имеет неправильную трапециевидную форму. Продолжительность западной стены составляет 491 метров, восточной 462 метра, северной — 310 и южной — 281 метра. Эта большая площадь с севера отделена канавой, вырытой на холме Везефа, с юга холмом Oфель, с востока долиной Кедрон и с запада — долиной Тиропеон. Она поднимается на высоту 740 м над уровнем моря.

На Храмовую гору ведет восемь ворот, одни из них, Золотые Ворота, сейчас замурованы. Выйти можно любыми воротами, но войти, не будучи мусульманином, только одними — Мавританскими («Баб Аль-Магариба»), названными так в честь мусульманских паломников из стран Северной Африки. Главный раввинат запрещает иудеям входить на Храмовую гору по галахическим соображениям (невозможность совершить в наше время очистительные обряды).

История и легенды соревновались между собой, чтобы сделать это место святым и необычным. Согласно еврейской традиции, жертвенник Авраама является камнем мироздания, с которого началось сотворение мира и на котором держится мир. Бог, создавая мир, создал этот камень (на иврите Эвен ха-Штия) в качестве основы, которая поддерживает Вселенную. Начало Иерусалима также относится к моменту сотворения мира: Всевышний кинул камень в море хаоса, и с этого момента начал существовать мир. Создавая мир, Бог сказал: «Да будет свет» —и первый луч упал на это место. На этом месте был создан первый человек, Адам, и здесь принес первую жертву Богу Ной после потопа.

Еще более фантастическими являются мусульманские предания. Этот камень связан с небом специальными воротами, через которые Бог посылает ежедневно в Иерусалим 70 ангелов для пения «Аллилуйя». Молитва паломника, молящегося на этом месте, стоит больше, чем если бы он молился на небесах. Паломник, молящийся здесь, получает награду, равную награде тысячи мучеников. Для мусульман это третья по значимости святыня после Мекки и Медины.

Мусульманская традиция говорит, что сюда прибыл пророк Мухаммед из Мекки на своей знаменитой лошади прежде чем начать свой путь на небеса для разговора с Богом и передачи на землю обязательных законов ислама. Темной ночью, когда Мухаммед спал около Каабы (священного камня в Мекке), его разбудил Архангел Гавриил (по-арабски Джибрил) и посадил на белого коня с женским лицом и огромными крыльями. Мухаммед перенёсся из Мекки в Иерусалим так быстро, что не успела вылиться вода из опрокинутого сосуда. За необыкновенную быстроту коня назвали аль-Бурак (молния). И когда они стали подниматься с горы, скала стала тоже подниматься под ногами пророка. Архангел Гавриил остановил ее, оставив на ней след своей руки.

Во времена царя Давида это место являлось собственностью иевусея Орны (Арауна), который на вершине горы устроил себе место для молотьбы зерна. Царь Давид в конце своего правления из гордости приказал провести перепись народа, в результате чего постигло страну наказание Божие в виде эпидемии. На этом месте увидел царь ангела с мечом, поднятым над Иерусалимом, чтобы опустошить его.

В молитве, умоляя Господа, сказал Давид: вот, я согрешил, я [пастырь] поступил беззаконно; а эти овцы, что сделали они? Тогда Давид по указанию пророка Гада, отправился к Орне и купил у него гумно и построил жертвенник, чтобы умилостивить Бога и отвратить моровую язву (2 Цар 24:18—25).

С тех пор царь Давид хотел построить храм на этом месте, но честь эта выпала его сыну Соломону.

Выбор гумна Орны в качестве места воздвижения ветхозаветного храма говорит о том, что обожженное солнцем место труда человеческого, где он приобретает честный хлеб для себя и своей семьи, имеет в глазах Бога большую ценность, чем самые красивые места в мире, но не освященные трудом рук человеческих. Всякий раз, когда потом приносились сюда первые снопы, собранные с полей, согласно заповедям Моисея, оживал в глазах первоначальный образ этой горы и гумно Орны.

Царь Соломон начал строить храм в четвертый год своего царствования (962 до н. э.): И дом, который я строю, велик, потому что велик Бог наш, выше всех богов. И достанет ли у кого силы построить Ему дом, когда небо и небеса небес не вмещают Его? И кто я, чтобы мог построить Ему дом? (2 Пар 2:5—6).

Строительство длилось семь лет. Для строительства Соломон нанял финикийских мастеров, поэтому своим внешним видом напоминал он финикийские храмы. Храм окружал великолепный двор. Само здание храма было продолговатой формы и состояло из трёх смежных помещений одинаковой ширины — притвора (Улам), святилища (Хейхал) и Святая святых (Давир). В притвор поднимались по ступеням, а с двух сторон от входа стояли две медные колонны: правая называлась «Яхин», левая «Боаз».

В святилище стоял семисвечник (менора), по обеим сторонам которого располагались еще по пять золотых семисвечников, которые отлил Хирам (в храме Ирода стоял уже только один семисвечник). Эти светильники горели постоянно и освещали храм и днем и ночью, а огонь зажигался в них исключительно от огня на жертвеннике, как и все другие огни на территории храма. В случае угасания огня на жертвеннике его нужно было возжигать особым образом. Один из светильников семисвечника, называемый западным, зажигался только раз в год. Семисвечник в библейской традиции, а также в современном иудаизме является символом Божественного света. Эта традиция, видимо, послужила основой для так называемого Чина благодатного огня (света) у Гроба Господня в Великую Субботу в Иерусалиме, так как Гроб Спасителя символизирует жертвенник, где было положено обескровленное тело Христа, как и требовалось от пасхального агнца. Согласно православной традиции, вынос Святого Огня (Света) символизирует выход из Гроба Света Истинного, то есть воскресшего Христа. В Древней Церкви было распространено мнение, что освящение Храма Гроба Господня и ветхозаветного храма Соломона произошло в еврейский праздник Кущей, совпадение дат воспринималось как один из знаков преемственности.

Кроме семисвечников, в святилище у стен, в два ряда, размещались пять золотых столов хлебов предложения (в раме Ирода только один). Перед входом в Святая святых стоял небольшой кадильный алтарь из кедрового дерева, покрытый золотом, для воскурения фимиама. От святилища Святая святых отделялась завесой из голубой, пурпуровой и червленой шерсти и крученого виссона (тонкого льна) с изображениями львов и херувимов. Считается, что именно эта завеса разорвалась в момент смерти Христа на Голгофе: Иисус же, опять возопив громким голосом, испустил дух. И вот, завеса в храме раздралась надвое, сверху до низу. (Мф 27:50—51).

В Святая святых стоял Ковчег Завета с фигурами херувимов над крышкой и Скрижалями Завета внутри. Ковчег был установлен на каменном помосте над вершиной скалы Авраама, высотою в 3 пальца от уровня пола. Два гигантских херувима высотой около 5 метров, вырезанные из оливкового дерева и покрытые золотом, возвышались по двум сторонам Ковчегом Завета. Согласно традиции, рядом с Ковчегом стоял на полу сосуд с манной и жезл Аарона. Ковчег Завета был сделан из благородного дерева ситтим (сорт акации). Статуи херувимов были вырезаны из дикой маслины, а жезл Аарона — из миндального дерева.

После освящения храма царем Соломоном, Слава Божия присутствовала в Святая святых в виде облака. Только первосвященник имел право один раз в год, в День Очищения (Йом Кипур) войти внутрь. В Святая святых не было окон, там царила полная темнота, потому что Господь «. Мрак сделал покровом Своим» (Пс 17:12).

В самом центре внутреннего двора, напротив входа в притвор, стоял медный, огромных размеров жертвенник всесожжения, к которому поднимались по наклонной плоскости. Огонь на нем, по заповеди, никогда не угасал.

Вавилонский царь Навуходоносор полностью разрушил храм Соломона в 586 году до н. э. Пророк Иезекииль видел, как «слава Иеговы» в виде облака покидает Иерусалим: И поднялась слава Господа из среды города и остановилась над горою, которая на восток от города (Иез 11:23). Это была гора Елеонская, с которой впоследствии вознесся на небо Иисус Христос. Семьдесят лет спустя персидский царь Кир издал декрет, разрешавший изгнанникам возвратиться в Иудею и восстановить Иерусалимский храм. После возвращения из плена началась восстановление храма под руководством Зоровавеля. Второй храм уступал первому по величию и красоте. Святая святых оставалось пустым, Божественное присутствие в виде облака покинуло его, а также Ковчег Завета со Скрижалями был утрачен навсегда. Сохранилось предание, что он найдется в конце времени.

В 167 году до н. э. храм был осквернен селевкидским правителем Антиохом Эпифаном IV, который установил на его территории статую Зевса. Это событие стало причиной восстания Маккавеев, которые заново освятили храм и установили в память об этом событии праздник Ханука (освящение).

Сын Антипатра, римского прокуратора Иудеи, служивший при царском дворце, устроив переворот, воцарился и основал новую династию, уничтожив прежде всех потомков Маккавеев. Его звали Ирод. Происходил он из тех самых идумеев (потомки Исава), которых Маккавеи насильственно обратили в иудаизм.

В 19 году до н. э. царь Ирод, чтобы добиться уважения народа и прикрыть перед евреями свое идумейское происхождение, склонность к эллинизму, а также многочисленные преступления, предпринял смелый план реконструкции храма. Для этой грандиозной работы было нанято десять тысяч рабочих, и тысяча священников обучалась строительному мастерству, чтобы мирские люди не имели доступа к священным помещениям.

Храм получился необыкновенно красивым. В него вели пять ворот (по другим источникам — 12). Великолепная галерея украшала его с четырех сторон, включая знаменитый Королевский портик и так называемый портик Соломона.

Юго-восточный угол этого портика, часто называемый «вершиной храма», тянулся вдоль южной стены храма и находился на самом краю глубокой долины Кедрон, на высоте около 180 метров. Здесь происходило описанное в Евангелии одно из искушений Христа: Потом берет Его диавол в святой город и поставляет Его на крыле храма, и говорит Ему: если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею. Иисус сказал ему: написано также: не искушай Господа Бога твоего (Мф 4:5—7).

С этого угла был также сброшен и побит камнями во время проповеди в 62 году Иаков, брат Господень, первый епископ Иерусалима.

На противоположном углу Храмовой площади находилась знаменитая крепость Антония, которая, помимо хранения облачения первосвященника, использовалась римлянами главным образом как наблюдательная точка, откуда удобно было контролировать поведение богомольцев в храме, особенно по случаю больших праздников. Здесь апостол Павел после посещения храма избежал смерти от фанатически настроенных иудеев, объявив себя гражданином Рима (Деян 22:25—29).

За внешней стеной находился двор, куда сгонялись предназначенные для продажи жертвенные животные, здесь устраивались меняльные конторы, особенно перед праздниками. Доступ сюда был открыт всем, включая язычников. Внутренний двор был предназначен исключительно для израильтян иудеев и отделен забором из резного камня, на котором были прикреплены таблички на греческом и латинском языках, предупреждавшие, что необрезанным под страхом смерти запрещен вход внутрь. В восточной части храмового двора находился квадратный в плане так называемый женский двор, окруженный балконом. В каждом из его четырех углов были квадратные приделы: для назореев, для прокаженных и для хранения масла и вина, также двор для дров, необходимых для существования жертвенника.

Еврейский историк Иосиф Флавий так описывает внешний вид храма: «Внешний вид храма представлял всё, что только могло восхищать глаз и душу. Покрытый со всех сторон тяжелыми золотыми листами, он блистал на утреннем солнце ярким огненным блеском, ослепительным для глаз, как солнечные лучи. Чужим, прибывавшим на поклонение в Иерусалим, он издали казался покрытым снегом, ибо там, где он не был позолочен, он был ослепительно бел» («Иудейская война», V, 5–6). Иосиф Флавий пишет также, что с высокой террасы храма можно было увидеть пространство от Средиземного до Мертвого моря.

Храм Ирода был построен с использованием элементов греко-римской архитектуры, его величественность впечатляла и апостолов: Учитель! посмотри, какие камни и какие здания! (Мк 13:1).

Ветхозаветный храм кипел жизнью. Глазами воображения можно представить себе его будничный день.

Вот левиты, совершив обряд очищения, спешат к своим обязанностям, а книжники и фарисеи, усевшись под колоннами, спорят о законе и ищут аргументы, как бы опровергнуть утверждения саддукеев. Священники и знатоки Писаний, ожидая открытия заседания Синедриона, соревнуются в точнейшем истолковании закона.

Пришедший из поля земледелец с первыми снопами пшеницы встречается здесь с городским аристократом, который ведет на веревке трехлетнего тельца башанского, а набожный, но ревнивый муж тащит с собой свою легкомысленную жену, подозреваемую в измене, чтобы горькими водами испытать ее верность.

Под высоким портиком двора язычников народ увлеченно беседует с новоявленным пророком, а продавцы голубей громко выкрикивают из-за прилавка.

Звуки торговли, пламенных споров, песнопений и частной молитвы мешаются здесь со звуками труб, голосами убиваемых животных и с треском пламени на костре жертвенника.

Христос в храме

Для нас, христиан, самыми ценными являются картины храма, запечатленные на страницах Евангелия. Здесь происходило введение во Храм Пресвятой Богородицы, здесь пророк Захария во время служения в храме получил весть от Ангела о том, что его престарелая жена родит ему сына, будущего Иоанна Крестителя, который будет велик пред Господом и предъидет пред Ним в духе и силе Илии (Лк 1:15, 17).

Сюда был принесен Богомладенец Иисус своими святыми родителями в дар Богу, на 40-й день после рождения, и встречен старцем Симеоном и пророчицей Анной. В память об этом событии был установлен христианский праздник — Сретение Господне (Лк 2:25–39).

Здесь нашли Его родители, сидящего посреди учителей, слушающаго и спрашивающаго их так, что все дивились разуму и ответам Его (Лк 2:46–47), здесь же на крыле храма Он был искушаем от сатаны (Лк 4:9—12). Отсюда выгнал всех продающих и покупающих и опрокинул скамьи меновщиков и скамьи продающих голубей, сказав, что дом Мой домом молитвы наречется для всех народов? а вы сделали его вертепом разбойников (Мк 11:17).

Здесь не осудил блудницы, предложив первому бросить камень тому, который никогда не согрешил (Ин 8:2—11). К этому храму совершил свой славный Вход Господень в Иерусалим, когда народ кричал Осанна Сыну Давидову! благословен грядущий во имя Господне! осанна в вышних! (Мф 21:9). Сюда вернул Иуда тридцать сребреников первосвященникам и старейшинам, сказав согрешил я, предав кровь невинную (Мф 27:4).

В этом храме исцелял, проповедовал и говорил притчи, здесь же предсказал его будущее разрушение: И выйдя, Иисус шел от храма; и приступили ученики Его, чтобы показать Ему здания храма. Иисус же сказал им: видите ли всё это? Истинно говорю вам: не останется здесь камня на камне; всё будет разрушено (Мф 24:1—2).

Этот день в истории Израиля стал символом всех несчастий, страданий и народных бедствий. Согласно еврейской традиции, в тот же день (9 Ава по еврейскому календарю) был полностью разрушен также и первый храм, построенный царем Соломоном (Иосиф Флавий указывает 10 Ава).

В Талмуде говорится, что за 40 лет до разрушения храма, построенного Иродом, ветхозаветные жертвоприношения потеряли свою силу: «Зa сорок лет до разрушения храма жребий (козлов) не выпал на правую сторону; красная лента не побелела; западный свет перестал гореть; двери святилища (ворота храма) открылись сами по себе. » (Йома 39б).

В жребий и лента являются частью обряда Дня Очищения (Йом Кипур). Этот ветхозаветный праздник, по толкованию святых отцов, является прообразом искупительной жертвы Христа и Его Второго Пришествия. Открывающаяся сама по себе дверь возвращает нас к завесе, разорвавшейся на две части во время смерти Христа на горе Голгофе (Мф 27:51).

Слова Спасителя Се, оставляется вам дом ваш пуст (Мф 23:38; Лк 13:35), по толкованию Евфимия Зигабена, означают, что «дом ваш», т. е. храм, оставляется пустым, так как в нем не обитает больше благодать Божия. В Ветхом Завете храм (Хейхал), часто называют домом Божьим или домом Господа (Ездр 1:4; Иер 28:5; Пс 91:14; 134:2). В Новом Завете храм тоже называется домом Божьим (Мф 12:4) или домом «Отца Моего» (Лк 2:49; Ин 2:16).

Храм после Христа

Долгое время Храмовая площадь находилась в руинах и запустении. В 130 году н. э. император Адриан построил на развалинах Иерусалима римскую колонию под названием Элия Капитолина, а на Храмовой площади — языческое святилище в честь Юпитера Капитолийского, что стало непосредственной причиной восстания Бар-Кохбы в 132 году. Восстание было подавлено, и Адриан издал декрет, по которому всем, кто подвергся обрезанию, доступ в город был запрещен.

«По сей день неверным рабам запрещается входить в Иерусалим, ибо они убили слуг Бога и даже Сына Его. Им дозволено приходить в город лишь для того, чтобы оплакать его, и за деньги покупают они себе право оплакать разрушение своего города», — писал в IV веке блаженный Иероним.

С тех пор священная площадь на горе Мориа была заброшена, а в византийский период стала даже складом мусора.

Храмовая гора стала снова местом поклонения и молитвы после захвата Палестины арабами в 638 году. Халиф Омар построил здесь первую деревянную мечеть, а омейядский халиф Абд аль-Малик в 661 году заменил ее каменным «Куполом-над-Скалой», который стоит здесь до сегодняшнего дня.

В южной части Храмовой площади в 705 году халиф аль-Валид построил мечеть Аль-Акса, что означает «мечеть отдаленная». Согласно мусульманской традиции, с этим местом связано ночное путешествие пророка Мухаммеда из Мекки в Иерусалим и его вознесение на небо.

После завоевания Иерусалима крестоносцами в 1099 году мечети на Храмовой горе были превращены в церкви: «Купол-над-Скалой» стал Храмом Господа (Темплюм Домини), а Аль-Акса — храмом Святого Соломона (Темплюм Соломонис).

В 1187 году, после поражения крестоносцев в битве на горе Хиттим, Иерусалим был завоеван войсками Саладина (Салах ад-Дина).

В ходе взятия города несколько мусульманских воинов взобралось на вершину «Купола-над-Скалой» где стоял золотой крест. В этот момент, как передают арабские и христианские хроники, битва была прервана и глаза всех смотрели в одну точку — крест на куполе. Когда мусульманскими воинами крест был сброшен на землю, тогда по всему Иерусалиму разнесся такой крик, что земля задрожала. Мусульмане кричали от радости, христиане от ужаса. С тех пор над горой Мориа доминирует неизменно мусульманский полумесяц.

От ветхозаветного храма сохранился только фрагмент стены, окружающей Храмовую гору, которая уцелела после штурма римских легионеров в 70 году. Эту стену обычно называют Стеной Плача (Котель ха-Маарави), или Западной стеной. В действительности эта стена не является частью ветхозаветного храма, а только частью подпорной стены, выполненной так, чтобы образовать ровное плато на уровне вершины горы Мориа.

После разрушения храма она стала самым святым местом иудаизма. В первые века после разрушения храма евреи собирались на молитву на Масличной горе, откуда открывается вид на всю Храмовую площадь. Начиная с V в. возникает обычай молиться у Стены Плача и оплакивать разрушение храма. Постепенно Стена Плача превращается в место, символизирующее былое величие Израиля и упование на его будущее.

9 Ава (начало августа) в Израиле является днем национального траура. У Стены Плача собираются иудеи, для того чтобы оплакивать разрушение храма. Читаются особые молитвы, Книга пророка Иеремии и Книга Плач Иеремии:

Вспомни, Господи, что над нами совершилось; призри и посмотри на поругание наше. Наследие наше перешло к чужим, домы наши — к иноплеменным. Отцы наши грешили: их уже нет, а мы несем наказание за беззакония их (Плач 5:1—2, 7).

В Древней христианской Церкви десятое воскресенье после Троицы было днем памяти о разрушении Иерусалима. Сегодня эта традиция уже забыта.

Источник

Иерусалимский храм

мона­хиня Мариам (Юрчук)

Место, где встре­ча­ются эпохи

Вели­че­ствен­ная гора, воз­вы­ша­ю­ща­яся над Иеру­са­ли­мом по биб­лей­ской тра­ди­ции так иудей­ской, как и хри­сти­ан­ской иден­ти­фи­ци­ру­ется с горой Мориа, где Авраам должен был при­не­сти в жертву своего сына Исаака, а царь Соло­мон построил извест­ный вет­хо­за­вет­ный храм. Жерт­вен­ник Авра­ама, покры­тый сейчас купо­лом мечети, был когда то есте­ствен­ной вер­ши­ной горы Мориа. Слово «мориах» про­ис­хо­дит от еврей­ского слова «море» (страх, тре­вога), или «ора» (свет). Авраам назвал это место «Иегова ире», что озна­чает «Гос­подь усмот­рит».

Пло­щадь на Хра­мо­вой горе назы­ва­ется, по араб­ски Аль Харам Аль Шариф, что озна­чает почтен­ный двор. Она имеет непра­виль­ную тра­пе­ци­е­вид­ную форму. Про­дол­жи­тель­ность запад­ной стены состав­ляет 491 метров, восточ­ной 462м, север­ной 310м и южной 281м. Эта боль­шая пло­щадь с севера отде­лена кана­вой выры­той на холме Везефа, с юга холмом Oфель, с востока доли­ной Кедрон и с запада доли­ной Тиро­пеон. Она под­ни­ма­ется на высоту 740 м над уров­нем моря. На Хра­мо­вую гору ведет восемь ворот — одни из них, Золо­тые Ворота сейчас заму­ро­ваны. Выйти из нее можно любыми воро­тами, но войти — не будучи мусуль­ма­ни­ном — только одними: Мавре­тан­скими (Муграби) — назван­ными так, в честь мусуль­ман­ских палом­ни­ков из стран Север­ной Африки. Глав­ный рав­ви­нат запре­щает иудеям вхо­дить на Хра­мо­вую гору по гала­хи­че­ским сооб­ра­же­ниям (невоз­мож­ность совер­шить в наше время очи­сти­тель­ные обряды).

Во вре­мена царя Давида это место явля­лось соб­ствен­но­стью евусея Орны (Арауна), кото­рый на вер­шине горы устроил себе место для молотьбы зерна. Царь Давид в конце своего прав­ле­ния, из-за гор­до­сти, при­ка­зал про­ве­сти пере­пись народа, в резуль­тате чего постигло страну нака­за­ние Божие в виде эпи­де­мии. На этом месте увидел царь ангела с мечом, под­ня­тым над Иеру­са­ли­мом, чтобы опу­сто­шить его.

В молитве, умоляя Гос­пода, сказал Давид: «вот, я согре­шил, я посту­пил без­за­конно; а эти овцы что сде­лали?» Тогда Давид по ука­за­нию про­рока Гада, отпра­вился к Орне и купил у него гумно и построил жерт­вен­ник, чтобы уми­ло­сти­вить Бога и отвра­тить моро­вую язву» ( 2Цар.24:18-25 ; 1Кор.21 )

С тех пор царь Давид хотел постро­ить храм на этом месте, но честь эта выпала его сыну Соло­мону.

Выбор гумна Орны на место воз­дви­же­ния вет­хо­за­вет­ного храма гово­рит о том, что обо­жжен­ное солн­цем место труда чело­ве­че­ского, где он при­об­ре­тает чест­ный хлеб для себя и своей семьи, имеет в глазах Бога больше бла­го­во­ле­ние, чем самые кра­си­вых места в мире, но не освя­щены трудом рук чело­ве­че­ских. Всякий раз, когда потом при­но­си­лись сюда первые снопы, собран­ные с полей, согласно запо­ве­дям Моисея, оживал в глазах пер­во­на­чаль­ный образ этой горы и гумно Орны.

Царь Соло­мон начал стро­ить храм в чет­вер­тый год своего цар­ство­ва­ния (962г): «И дом, кото­рый я строю, велик, потому что велик Бог наш, выше всех богов. И доста­нет ли у кого силы постро­ить Ему дом, когда небо и небеса небес не вме­щают Его? И кто я, чтобы мог постро­ить Ему дом?» ( 2Пар.2:5-6 ).

Стро­и­тель­ство дли­лось семь лет. Для стро­и­тель­ства Соло­мон нанял фини­кий­ских масте­ров, поэтому своим внеш­ним видом напо­ми­нал он фини­кий­ские храмы. Храм окру­жал вели­ко­леп­ный двор. Само здание храма было про­дол­го­ва­той формы и состо­яло из трёх смеж­ных поме­ще­ний оди­на­ко­вой ширины — При­твора (Улам), Свя­ти­лища (Хейхал) и Святая святых (Давир). В При­твор под­ни­ма­лись по сту­пе­ням, а с двух сторон от входа стояли две медные колонны: правая назы­ва­лась «Яхин», левая «Боаз».

В Свя­ти­лище стоял Семи­свеч­ник (Менора), по обеим сто­ро­нам кото­рого рас­по­ла­га­лись ещё по пять золо­тых семи­свеч­ни­ков, кото­рые отлил Хирам ( в храме Ирода стоял уже только один семи­свеч­ник). Эти све­тиль­ники горели посто­янно и осве­щали храм и днём и ночью, а огонь зажи­гался в них исклю­чи­тельно от огня из костра на жерт­вен­нике, как и все другие огни на тер­ри­то­рии храма. В случае уга­са­ния огня на жерт­вен­нике, его нужно было воз­жи­гать особым обра­зом. Один из све­тиль­ни­ков Семи­свеч­ника, назы­ва­е­мый запад­ным зажи­гался только раз в год. Семи­свеч­ник в биб­лей­ской тра­ди­ции, а также в совре­мен­ном иуда­изме явля­ется сим­во­лом Боже­ствен­ного света. Эта тра­ди­ция видимо послу­жила осно­вой для т.н. «Чина бла­го­дат­ного огня (света) «у Гроба Гос­подня в Вели­кую Суб­боту в Иеру­са­лиме, т.к. Гроб Спа­си­теля сим­во­ли­зи­рует жерт­вен­ник, где было поло­жено обес­кров­лен­ное Тело Христа, как и тре­бо­ва­лось от пас­халь­ного агнца. Согласно пра­во­слав­ной тра­ди­ции, вынос Свя­того Огня (Света) сим­во­ли­зи­рует выход из Гроба Света Истин­ного, то есть вос­крес­шего Христа. В древ­ней церкви было рас­про­стра­нено мнение, что освя­ще­ние Храма Гроба Гос­подня и вет­хо­за­вет­ного храма Соло­мона про­изо­шло в одно, и тоже время, т.е. в еврей­ский празд­ник Кущей, а сов­па­де­ние дат вос­при­ни­ма­лось как один из знаков пре­ем­ствен­но­сти.

Кроме семи­свеч­ни­ков, в Свя­ти­лище раз­ме­ща­лись у стен, в два ряда, пять золо­тых столов хлебов пред­ло­же­ния ( в Храме Ирода только один). Перед входом в Святая святых стоял неболь­шой кадиль­ный алтарь из кед­ро­вого дерева, покры­тый золо­том, для вос­ку­ре­ния фимиама. Между свя­ти­ли­щем и Святая святых, нахо­ди­лась завеса из голу­бой, пур­пу­ро­вой и черв­ле­ной шерсти и кру­че­ного вис­сона (тон­кого льна) с изоб­ра­же­ни­ями львов и херу­ви­мов. Счи­та­ется, что именно эта зана­весь разо­рва­лась в момент смерти Христа на Гол­гофе: «Иисус же, опять возо­пив гром­ким голо­сом, испу­стил дух. И вот завеса в храме раз­дра­лась на-двое, сверху до низу…» ( Мф. 27:51 ).

В Святая святых стоял Ковчег Завета с фигу­рами херу­ви­мов над крыш­кой и Скри­жа­лями Завета внутри. Ковчег был уста­нов­лен на камен­ном помо­сте над вер­ши­ной скалы Авра­ама, высо­тою в 3 пальца от уровня пола. Два гигант­ских херу­вима высо­той около 5 метров, выре­зан­ных из олив­ко­вого дерева, и покры­тые золо­том про­сти­ра­лись по двум сто­ро­нам Ков­че­гом Завета. Согласно тра­ди­ции рядом с Ков­че­гом стоял на полу сосуд с манной и жезл Аарона. Ковчег Завета был сделан с бла­го­род­ного дерева ситтим (сорт акации). Статуи херу­ви­мов были выре­заны из дерева дикой мас­лины, а жезл Аарона из мин­даль­ного дерева.

После освя­ще­ния Храма царем Соло­мо­ном, Слава Божия при­сут­ство­вала в Святая Святых в виде облака. Только Пер­во­свя­щен­ник имел право один раз в год, в День Очи­ще­ния (Йом Кипур) войти внутрь. В Святая Святых не было окон, там царила полная тем­нота, потому, что Гос­подь: «Мрак соде­лал покро­вом Своим» ( Пс.17:12 ).

В самом центре внут­рен­него двора, напро­тив входа в При­твор, стоял медный, огром­ных раз­ме­ров жерт­вен­ник все­со­жже­ния, на кото­рый под­ни­ма­лись по наклон­ной плос­ко­сти. Огонь на нем по запо­веди нико­гда не угасал.

Вави­лон­ский царь Наву­хо­до­но­сор пол­но­стью раз­ру­шил Храма Соло­мона в 586 году д.н.э. Пророк Иезе­ки­иль видел, как «слава Иеговы» в виде облака поки­дает Иеру­са­лим: И под­ня­лась слава Гос­пода из среды города и оста­но­ви­лась над горою, кото­рая на восток от города… ( Иез.11:23 ). Это была гора Еле­он­ская, с кото­рой впо­след­ствии воз­несся на небо Иисус Хри­стос. Семь­де­сят лет спустя, Пер­сид­ский царь Кир издал декрет, раз­ре­шав­ший изгнан­ни­кам воз­вра­титься в Иудею и вос­ста­но­вить Иеру­са­лим­ский храм. После воз­вра­ще­ния из плена нача­лась вос­ста­нов­ле­ние храма под руко­вод­ством Зоро­ва­веля. Второй храм усту­пал место пер­вому по вели­чию и кра­соте. Святая Святых оста­ва­лось пустым, Боже­ствен­ное при­сут­ствие в виде облака поки­нуло его, а также Ковчег Завета со Скри­жа­лями был утра­чен навсе­гда. Сохра­ни­лось пре­да­ние, что он най­дется в конце вре­мени.

В 167 году до н.э. Храм был осквер­нен селев­кид­ским пра­ви­те­лем Антиохом Эпи­фа­ном IV, кото­рый уста­но­вил на его тер­ри­то­рии статую Зевса. Это собы­тие стало при­чи­ной вос­ста­ния Мак­ка­веев, кото­рые заново освя­тили Храм и уста­но­вили в память об этом собы­тии празд­ник Ханука (освя­ще­ние).

Сын Анти­па­тра, рим­ского про­ку­ра­тора Иудеи, слу­жив­ший при цар­ском дворце, устроив пере­во­рот, воца­рился и осно­вал новую дина­стию уни­что­жив прежде всех потом­ков Мак­ка­веев. Его звали Ирод. Про­ис­хо­дил он из тех самых иду­меев (потомки Исава), кото­рых Мак­ка­веи насиль­ственно обра­тили в иуда­изм.

В 19 году до н.э. царь Ирод, чтобы добиться ува­же­ния народа и при­крыть перед евре­ями свое иду­мей­ское про­ис­хож­де­ние, склон­ность к элли­низму, а также мно­го­чис­лен­ные пре­ступ­ле­ния, пред­при­нял смелый план рекон­струк­ции Храма. Для этой гран­ди­оз­ной работы, было нанято десять тысяч рабо­чих, и тысяча свя­щен­ни­ков обу­ча­лась стро­и­тель­ному мастер­ству, чтобы мир­ские люди не имели доступа к свя­щен­ным поме­ще­ниям.

Храм полу­чился необык­но­венно кра­си­вым. В него вело пятеро ворот (по другим источ­ни­кам 12). Вели­ко­леп­ная гале­рея укра­шала его с четы­рех сторон, вклю­чая зна­ме­ни­тый Коро­лев­ский портик и так назы­ва­е­мый портик Соло­мона.

Юго-восточ­ный угол этого пор­тика, часто назы­ва­е­мый «вер­ши­ной храма», тянулся вдоль южной стены Храма и нахо­дился на самом краю глу­бо­кой долины Кедрон, на высоте около 180 метров. Здесь про­ис­хо­дило опи­сан­ное в Еван­ге­лии одно из иску­ше­ний Христа: «Потом берет Его диавол в святой город и постав­ляет Его на крыле храма, и гово­рит Ему: если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо напи­сано: Анге­лам Своим запо­ве­дает о Тебе, и на руках поне­сут Тебя, да не пре­ткнешься о камень ногою Твоею. Иисус сказал ему: напи­сано также: не иску­шай Гос­пода Бога твоего» ( Мф. 4:5-7 ).

С этого угла был также сбро­шен и побит кам­нями во время про­по­веди в 62 году, Иаков брат Гос­по­день, первый епи­скоп Иеру­са­лима.

На про­ти­во­по­лож­ном углу хра­мо­вой пло­щади нахо­ди­лась зна­ме­ни­тая кре­пость Анто­ния, кото­рая исполь­зо­ва­лась рим­ля­нами глав­ным обра­зом, помимо хра­не­ния обла­че­ния пер­во­свя­щен­ника, как наблю­да­тель­ная точка, откуда удобно было кон­тро­ли­ро­вать пове­де­ние бого­моль­цев в Храме, осо­бенно по случаю боль­ших празд­ни­ков. Здесь апо­стол Павел после посе­ще­ния Храма избе­жал смерти от фана­ти­че­ски настро­ен­ных иудеев, объ­явив себя граж­да­ни­ном Рима ( Деян.21-22 ).

За внеш­ней стеной нахо­дился двор, куда сго­ня­лись пред­на­зна­чен­ные для про­дажи жерт­вен­ные живот­ные, устра­и­ва­лись меняль­ные кон­торы, осо­бенно перед празд­ни­ками. Доступ сюда был открыт всем, вклю­чая языч­ни­ков. Внут­рен­ний двор был пред­на­зна­чен исклю­чи­тельно для изра­иль­тян и отде­лен забо­ром из рез­ного камня на кото­ром были при­креп­лены таб­лички на гре­че­ском и латин­ском языках, пре­ду­пре­ждав­шие, что необ­ре­зан­ным под стра­хом смерти запре­щен вход внутрь. В восточ­ной части хра­мо­вого двора нахо­дился квад­рат­ный в плане так назы­ва­е­мый жен­ский двор окру­жен­ный бал­ко­ном. В каждом из его четы­рех углов были квад­рат­ные при­делы: для назо­реев, для про­ка­жен­ных и для хра­не­ния масла и вина также двор для дров необ­хо­ди­мых для суще­ство­ва­ния жерт­вен­ника. За ним через внут­рен­нюю пре­граду нахо­ди­лись дворы изра­иль­тян и свя­щен­ни­ков.

Еврей­ский исто­рик Иосиф Флавий так опи­сы­вает внеш­ний вид храма: «Внеш­ний вид храма пред­став­лял всё, что только могло вос­хи­щать глаз и душу. Покры­тый со всех сторон тяжё­лыми золо­тыми листами, он бли­стал на утрен­нем солнце ярким огнен­ным блес­ком, осле­пи­тель­ным для глаз, как сол­неч­ные лучи. Чужим, при­бы­вав­шим на покло­не­ние в Иеру­са­лим, он издали казался покры­тым снегом, ибо там, где он не был позо­ло­чен, он был осле­пи­тельно бел» (Иудей­ская Война V, 5–6). Иосиф Флавий пишет также, что из высо­кой тер­расы храма, можно было уви­деть про­стран­ство от Сре­ди­зем­ного до Мерт­вого моря.

Храм Ирода был построен с исполь­зо­ва­нием эле­мен­тов греко-рим­ской архи­тек­туры, его вели­че­ствен­ность впе­чат­ляла и апо­сто­лов: «Учи­тель! посмотри, какие камни и какие здания!» ( Мк. 13:1 ).

Вет­хо­за­вет­ный храм кипел жизнью. Гла­зами вооб­ра­же­ния, можно пред­ста­вить себе его буд­нич­ный день.

Вот левиты, совер­шив обряд очи­ще­ния, спешат к своим обя­зан­но­стям, а книж­ники и фари­сеи, усев­шись под колон­нами, спорят о законе, и ищут аргу­менты, как бы опро­верг­нут утвер­жде­ния сад­ду­кеев. Свя­щен­ники и зна­токи писа­ний, ожидая откры­тия засе­да­ния Синед­ри­она, сорев­ну­ются в точ­ней­шем истол­ко­ва­нии закона.

При­шед­ший из поля зем­ле­де­лец с пер­выми сно­пами пше­ницы встре­ча­ется здесь с город­ским ари­сто­кра­том, кото­рый ведет на веревке трех­лет­него тельца башан­ского, а набож­ный, но рев­ни­вый муж тащит с собой свою лег­ко­мыс­лен­ную жену, подо­зре­ва­е­мую в измене, чтобы горь­кими водами испы­тать ее вер­ность.

Под высо­ким пор­ти­ком двора языч­ни­ков народ увле­ченно бесе­дует с ново­яв­лен­ным про­ро­ком, а про­да­вец голу­бей громко выкри­ки­вают из-за при­лавка.

Звуки тор­говли, пла­мен­ных споров, пес­но­пе­ний и част­ной молитвы, меша­ются здесь со зву­ками труб, голо­сами уби­ва­е­мых живот­ных и с трес­ком пла­мени на костре жерт­вен­ника.

Для нас, хри­стиан, самыми цен­ными явля­ются кар­тины храма, запе­чат­лен­ными на стра­ни­цах Еван­ге­лия. Здесь про­ис­хо­дило вве­де­ние во Храм Пре­свя­той Бого­ро­дицы, здесь пророк Заха­рия во время слу­же­ния в храме полу­чил весть от Ангела, о том, что его пре­ста­ре­лая жена родит ему сына, буду­щего Иоанна Кре­сти­теля, кото­рый «будет велик пред Гос­по­дом» и «предъ­и­дет пред Ним в духе и силе Илии» ( Лк. 1:25 ).

Сюда был при­не­сен Богом­ла­де­нец Иисус своими свя­тыми роди­те­лями в дар Богу, на 40‑й день после рож­де­ния, и встре­чен стар­цем Симео­ном и про­ро­чи­цей Анной. В память об этом собы­тии был уста­нов­лен хри­сти­ан­ский празд­ник – Сре­те­ние Гос­подне.

Здесь нашли Его роди­тели сидя­щего посреди учи­те­лей, слу­ша­ю­щего их и спра­ши­ва­ю­щего их так, что » все диви­лись разуму и отве­там Его», здесь же на крыле храма был иску­ша­е­мый от сатаны ( Лк. 4:9-12 ). Отсюда выгнал всех про­да­ю­щих и поку­па­ю­щих, и опро­ки­нул скамьи менов­щи­ков и скамьи про­да­ю­щих голу­бей, сказав, что «дом Мой домом молитвы наре­чется для всех наро­дов а, вы сде­лали его вер­те­пом раз­бой­ни­ков» ( Ис. 56:7 ; Иер. 7:11 ).

Здесь не осудил блуд­ницы, пред­ло­жив пер­вому бро­сить камень тому, кото­рый нико­гда не согре­шил ( Ин. 8:2-11 ). К этому храму совер­шил свой слав­ный «Вход Гос­по­день в Иеру­са­лим», когда народ кричал «Осанна Сыну Дави­дову! Бла­го­сло­вен гря­ду­щий во имя Гос­подне! Осанна в вышних!» ( Мф. 21:9 ). Сюда вернул Иуда трид­цать среб­рен­ни­ков пер­во­свя­щен­ни­кам и ста­рей­ши­нам, сказав «согре­шил я, предав кровь невин­ную».

В этом храме исце­лял, про­по­ве­до­вал и гово­рил притчи, здесь же пред­ска­зал его буду­щее раз­ру­ше­ние: И выйдя, Иисус шел от храма; и при­сту­пили уче­ники Его, чтобы пока­зать Ему здания храма. Иисус же сказал им: видите ли всё это? Истинно говорю вам: не оста­нется здесь камня на камне; всё будет раз­ру­шено. ( Мф. 24:1-2 ).

Это ужас­ное про­ро­че­ство, испол­ни­лось в 70 году н.э. Иеру­са­лим был пол­но­стью раз­ру­шен, а храм сожжен рим­ской армией, во время осады Иеру­са­лима сыном импе­ра­тора Вес­па­си­ана, Титом. От этого неко­гда вели­че­ствен­ного соору­же­ния оста­лись лишь раз­ва­лины, став­шие для народа изра­иль­ского зна­ме­нием суда Божьего.

Этот день в исто­рии Изра­иля стал сим­во­лом всех несча­стий, стра­да­ний и народ­ных бед­ствий. Согласно еврей­ской тра­ди­ции, в тот же день (9 Ава по еврей­скому кален­дарю) был пол­но­стью раз­ру­шен также и первый храм постро­ен­ный царем Соло­мо­ном (Иосиф Флавий ука­зы­вает 10 Ава).

В Тал­муде гово­рится, что за 40 лет до раз­ру­ше­ния храма постро­ен­ного Иродом, вет­хо­за­вет­ные жерт­во­при­но­ше­ния поте­ряли свою силу: «зa сорок лет до раз­ру­ше­ния храма жребий (козлов) не выпал на правую сто­рону; крас­ная лента не побе­лела; запад­ный свет пере­стал гореть; двери свя­ти­лища (ворота храма) откры­лись сами по себе…» (Йома 39б).

В первом отрывке жребий и верёвка явля­ются частью обряда Дня Очи­ще­ния (Йом Кипура). Этот вет­хо­за­вет­ный празд­ник по тол­ко­ва­нию святых отцов явля­ется про­об­ра­зом иску­пи­тель­ной жертвы Христа и Его Вто­рого При­ше­ствия.

Откры­ва­ю­ща­яся сама по себе дверь воз­вра­щает нас к завесе, разо­рвав­шейся на две части во время смерти Христа на горе Гол­гофе. После­до­вав­шее в момент смерти Христа зем­ле­тря­се­ние, видимо стало прямой при­чи­ной откры­тия ворот храма, для откры­тия кото­рых по сооб­ще­нию Иосифа Флавия тре­бо­ва­лось два­дцать свя­щен­ни­ков. В тот же самый момент видимо разо­рва­лась на две части и цер­ков­ная завеса ( Мф. 27:51 ).

Слова Спа­си­теля «Се, остав­ля­ется вам дом ваш пуст» ( Мф.23:38 ; Лк.13:35 ), по тол­ко­ва­нию Евфи­мия Зига­бена «Дом ваш», т.е. храм, остав­ля­ется пустым, так как в нем не оби­тает больше бла­го­дать Божия.

В Свя­щен­ном Писа­нии, храм (Хейхал), часто назы­ва­е­мый Домом Божьим (бейт озна­чает дом) или дом Гос­пода ( Ездр. 1:4 ; Иер. 28:5 ; Пс. 91:14; 134,2 ). В Новом Завете храм, тоже назы­ва­ется Домом Божьим ( Мф.12:4 ) или «Домом отца моего» ( Лк 2:49 ; Ин. 2:15 ; Мф. 21:13 ).

Долгое время хра­мо­вая пло­щадь нахо­ди­лась в руинах и запу­сте­нии. В 130 году н.э. импе­ра­тор Адриан построил на раз­ва­ли­нах Иеру­са­лима рим­скую коло­нию под назва­нием Элия Капи­то­лина, а на хра­мо­вой пло­щади язы­че­ское свя­ти­лище в честь Юпи­тера Капи­то­лий­ского, что стало непо­сред­ствен­ной при­чи­ной вос­ста­ния Бар-Кохбы в 132 году. Вос­ста­ние было подав­лено, и Адриан издал декрет, по кото­рому всем, кто под­вергся обре­за­нию, доступ в город был запре­щён.

«По сей день невер­ным рабам запре­ща­ется вхо­дить в Иеру­са­лим, ибо они убили слуг Бога и даже Сына Его. Им доз­во­лено при­хо­дить в город лишь для того, чтобы опла­кать его, и за деньги поку­пают они себе право опла­кать раз­ру­ше­ние своего города» — писал в IV веке бла­жен­ный Иеро­ним.

С тех пор свя­щен­ная пло­щадь на горе Мория была забро­шена, а в визан­тий­ский период стала даже скла­дом мусора.

Хра­мо­вая горя стала снова местом покло­не­ния и молитвы после захвата Пале­стины ара­бами в 638 году. Халиф Омар, построил здесь первую дере­вян­ную мечеть, а Омей­яд­ский халиф Абд Аль Малик в 661 году заме­нил ее камен­ным Купо­лом над Скалой, кото­рый стоит здесь до сего­дняш­него дня.

В южной части хра­мо­вой пло­щади в 705 году, халиф Аль Валид, построил Мечеть Эль Акса, что озна­чает «мечеть отда­лен­ная».

После заво­е­ва­ния Иеру­са­лима кре­сто­нос­цами в 1099 году, мечети на Хра­мо­вой горе были пре­вра­щены в церкви: «Купол над скалой» стал Храмом Гос­пода (Тем­плюм Домини), а Эль Акса — храмом Свя­того Соло­мона (Тем­плюм Соло­мо­нис).

В 1187 году, после пора­же­ния кре­сто­нос­цев в битве на горе Хиттим, Иеру­са­лим был заво­е­ван вой­сками Сала­дина (Салах ад-Дина).

В ходе взятия города несколько мусуль­ман­ских воинов взо­бра­лось на вер­шину « Купола над Скалой» где стаял золо­той крест. В этот момент как пере­дают араб­ские и хри­сти­ан­ские хро­ники — битва была пре­рвана и глаза всех смот­рели в одну точку, крест на куполе. Когда мусуль­ман­скими вои­нами крест был сбро­шен на землю, тогда по всему Иеру­са­лиму раз­несся такой крик, что земля задро­жала. Мусуль­мане кри­чали от радо­сти, хри­сти­ане от ужаса. С тех пор над горой Мориа доми­ни­рует неиз­менно мусуль­ман­ский полу­ме­сяц.

От вет­хо­за­вет­ного храма сохра­нился только фраг­мент стены окру­жа­ю­щей Хра­мо­вую гору, кото­рая уце­лела после штурма рим­ских леги­о­не­ров в 70 году. Эту стену обычно назы­вают Стеной плача (Котель ха-Маарави) или Запад­ная стена. В дей­стви­тель­но­сти эта стена не явля­ется частью вет­хо­за­вет­ного храма, а только частью под­пор­ной стены выпол­нен­ной так чтобы обра­зо­вать ровное плато на уровне вер­шины горы Мориа.

После раз­ру­ше­ния храма стала она самым святым местом иуда­изма. В первые века после раз­ру­ше­ния храма евреи соби­ра­лись на молитву на Мас­лич­ной горе, откуда откры­ва­ется вид на всю Хра­мо­вую пло­щадь. Начи­ная с V в. воз­ни­кает обычай молиться у Стены плача и опла­ки­вать раз­ру­ше­ние храма. Посте­пенно Стена плача пре­вра­ща­ется в место сим­во­ли­зи­ру­ю­щее былое вели­чие Изра­иля и упо­ва­ние на его буду­щее.

9 Ава (начало авгу­ста) в Изра­иле явля­ется днем наци­о­наль­ного траура. У Стены плача соби­ра­ются иудеи, для того чтобы опла­ки­вать раз­ру­ше­ние храма. Чита­ются особые молитвы, книга про­рока Иере­мии и книга Плачь Иере­мии:

«Вспомни, Гос­поди, что над нами совер­ши­лось; призри и посмотри на пору­га­ние наше. Насле­дие наше пере­шло к чужим, домы наши — к ино­пле­мен­ным; Отцы наши согре­шили: их уже нет, а мы несем нака­за­ние за без­за­ко­ния их. (Пл. Иер. 5:1 )

В древ­ней хри­сти­ан­ской церкви, деся­тое вос­кре­се­нье после Троицы было днем памяти о раз­ру­ше­нии, Иеру­са­лима. Сего­дня эта тра­ди­ция уже забыта.

Источник