что после катастрофы сталинграда больше не могу делать гитлер
«Прекратите танцы! Сталинград пал!»: реакция Гитлера и немецкого общества на разгром 6-й немецкой армии под Сталинградом
29 января 1943 года из штаба 6-й армии в ставку фюрера была отправлена радиограмма, в которой говорилось, что противнику сдаются лишь отдельные командиры и то только потому, что в их войсках кончились боеприпасы. Радиограмма заканчивалась следующими словами:
«Со слезами на глазах мы слушаем наш национальный гимн, и рука сама поднимается в нацистском приветствии».
При этом очень немногие солдаты были настроены столь же оптимистично. Один сержант записал в своем дневнике: «В ночь на 30 января все были заняты своими мыслями, всех тяготила гнетущая неопределенность, все страдали от болезненных ран и обморожений, думали о доме и своей дальнейшей судьбе». Офицеры опасались, что при захвате в плен русские расстреляют их в первую очередь, и спешно спарывали погоны и другие знаки отличия.
Князь Отто фон Бисмарк, немецкий посол в Риме, вечером 31 января отдыхал с женой в отеле «Палас» в Сент-Морице. Неожиданно раздался телефонный звонок. Звонили из немецкого посольства в Берне: «Прекратите танцы! Сталинград пал!» — прокричал в трубку возмущенный голос. Дипломаты знали, что Сент-Мориц — любимое место отдыха высших чинов СС. Намека оказалось достаточно.
Официальное коммюнике в Германии сообщало: «В Сталинграде никаких изменений, дух его защитников не сломлен».
Немецкие солдаты, прятавшиеся в подвалах, сдались без единого выстрела. О своем намерении сдаться немцы оповещали криком: «Гитлер капут!» Красноармейцы, немного знавшие немецкий язык, отвечали: «Паулюс капитулирт!», но чаще русские кричали просто: «Фриц, комм, комм!»
Гитлера печальное известие застало в тщательно охраняемом «Волчьем логове», спрятанном посреди леса в Восточной Пруссии. По словам Йодля, его резиденция больше напоминала концентрационный лагерь с монастырским уставом. На сей раз фюрер не стучал по столу кулаками и не метался по кабинету; он безмолвно уставился в стоявшую перед ним тарелку с супом и несколько минут не отрывал от нее глаз. Ярость охватила его на следующий день. Около полудня Гитлер вызвал к себе фельдмаршала Кейтеля, генералов Йешоннека, Йодля и Цейтцлера. «6-я армия капитулировала официально и безоговорочно, — обиженно начал фюрер. — Почему они не ощетинились штыками, не сомкнули ряды и не приберегли последнюю пулю для себя? Любая уважающая себя женщина, услышав оскорбительный намек, запирается в комнате и пускает себе пулю в висок. Почему солдаты вермахта испугались и предпочли позорный плен почетной смерти? Почему, я вас спрашиваю?!» — Гитлер почти кричал. «Я этого тоже не понимаю», — отозвался Цейтцлер, который лично заверил Манштейна и других генералов, что фюрер прекрасно осведомлен об истинном положении дел в 6-й армии. «Я по-прежнему считаю, что известие о капитуляции ложно. Возможно, Паулюс тяжело ранен и. » «Мне наплевать на его состояние! — взорвался Гитлер. — Я хочу знать, почему он не застрелился!» Случившееся явно не укладывалось в созданный его воображением миф о «защитниках сталинградской твердыни».
Чуть помолчав, Гитлер продолжил: «Самое страшное, что один-единственный малодушный слабак свел на нет доблесть и героизм целой армии. Что есть жизнь? Жизнь — это нация. Жизнь отдельного индивидуума не имеет никакого значения. И это после того, как я сделал его фельдмаршалом! Я хотел доставить ему последнее удовольствие. А он меня так подвел. Паулюс мог обмануть судьбу, мог обрести вечность, обессмертив свое имя для немецкого народа, но вместо этого он предпочел свидание с Москвой!» Возмущению Гитлера не было предела. Он распалялся все сильнее и сильнее, но дальше упреков и обвинений в адрес Паулюса дело так и не пошло.
Для вермахта настала пора подсчитывать потери. Выяснилось, что утрачено пятьсот транспортных самолетов, погибла тысяча летчиков, все наземные службы уничтожены, а 9-я зенитная дивизия вообще стерта с лица земли. Точная цифра потерь немцев в личном составе до сих пор не определена. Известно лишь, что за время проведения операции «Уран» немцы потеряли шестьдесят тысяч солдат убитыми и около ста тридцати тысяч пленными. К этому следует добавить потери, которые немцы понесли в самом Сталинграде.
Данные историков во многом разнятся, но большинство сходится во мнении, что Германия в Сталинградской битве потеряла около полумиллиона человек. А Геббельс тем временем ломал голову над проблемой, как бы поделикатнее преподнести немецкому народу весть о поражении 6-й армии.
Задача оказалась не из легких, и министру пришлось изрядно потрудиться над ее решением. Прежде всего Геббельс спешно мобилизовал средства массовой информации. Редакторам газет было дано строгое указание при описании трагедии использовать только слово «большевики», но никак не русские. На радио нагнеталась атмосфера всенародной скорби. В целом же германская пропаганда должна была создать очередной миф о героях Сталинграда, чьи имена будут навечно вписаны в трагическую страницу истории.
Официальное сообщение о капитуляции 6-й армии было сделано через сутки после того, как Штрекер сдался в плен. Обращение зачитал сам Геббельс: «Из ставки фюрера, 3 февраля 1943 года. Высшее командование вермахта заявляет, что битва за Сталинград закончена. Верная своему долгу 6-я армия фельдмаршала Паулюса полностью уничтожена превосходящими силами противника. Но эта жертва не напрасна. Армия погибла, чтобы Германия могла жить».
Заявляя о том, что вся 6-я армия уничтожена, нацисты сознательно шли на обман. Нигде не упоминалось о том, что девяносто тысяч солдат Паулюса во главе со своим командующим попали в плен. Однако эта цифра не раз звучала в сообщениях советского правительства, и ее повторили средства массовой информации всего мира. Неудивительно, что вскоре правда просочилась и в Германию. Все большее число немцев настраивало свои приемники на волну иностранных радиостанций.
Источник: Бивор Э. Сталинград. — Смоленск.: Русич, 1999
Подписывайтесь на Балтологию в Telegram и присоединяйтесь к нам в Facebook!
Шоковое состояние немецкого общества после поражения под Сталинградом
30 января Геринг выступил по радио с речью, обращенной к немецкому народу. В своем выступлении он сравнивал солдат 6-й армии с тремястами спартанцами, остановившими персидское войско у Фермопил, приводил другие исторические примеры, посредством которых прозрачно намекал, что лучше геройская гибель, чем позорное предательство. В Сталинграде же эту речь восприняли как смертельное оскорбление. Раненые, лежавшие в подвале сталинградского театра, сразу узнали голос Геринга. «Включите громче!» — кричали одни. «Заткните ему глотку!» — настаивали другие, сопровождая свое требование весьма нелестными эпитетами в адрес министра авиации.
На следующий день Гитлер присвоил звание фельдмаршала четверым генералам, в том числе и Паулюсу. Возможно, таким образом он пытался нейтрализовать ощущение надвигающейся катастрофы. Паулюс расценил этот жест как приглашение к самоубийству.
Немецкие солдаты, прятавшиеся в подвалах, сдались без единого выстрела. О своем намерении сдаться немцы оповещали криком: «Гитлер капут!» Красноармейцы, немного знавшие немецкий язык, отвечали: «Паулюс капитулирт!», но чаще русские кричали просто: «Фриц, комм, комм!».
2 февраля капитулировали последние части 6-й немецкой армии.
Гитлера печальное известие застало в тщательно охраняемом «Волчьем логове», спрятанном посреди леса в Восточной Пруссии. По словам Йодля, его резиденция больше напоминала концентрационный лагерь с монастырским уставом. На сей раз фюрер не стучал по столу кулаками и не метался по кабинету; он безмолвно уставился в стоявшую перед ним тарелку с супом и несколько минут не отрывал от нее глаз.
Официальное сообщение о капитуляции 6-й армии было сделано через сутки после того, как Штрекер сдался в плен. Обращение зачитал сам Геббельс: «Из ставки фюрера, 3 февраля 1943 года. Высшее командование вермахта заявляет, что битва за Сталинград закончена. Верная своему долгу 6-я армия фельдмаршала Паулюса полностью уничтожена превосходящими силами противника. Но эта жертва не напрасна. Армия погибла, чтобы Германия могла жить».
Заявляя о том, что вся 6-я армия уничтожена, нацисты сознательно шли на обман. Нигде не упоминалось о том, что девяносто тысяч солдат Паулюса во главе со своим командующим попали в плен. Однако эта цифра не раз звучала в сообщениях советского правительства, и ее повторили средства массовой информации всего мира.
Неудивительно, что вскоре правда просочилась и в Германию. Все большее число немцев настраивало свои приемники на волну иностранных радиостанций.
В Германии был объявлен трехдневный траур. Увеселительные заведения не работали, все программы транслировали печальную музыку. Однако флаги не были приспущены, и газетчики не использовали черных рамок.
В гестапо явно недооценили того потрясения, которое испытал немецкий народ, узнав о гибели 6-й армии. К тому же фронтовые письма явно противоречили тону официальных заявлений.
Так, например, в одном из сообщений говорилось: «Прощальные письма сражавшихся в Сталинграде солдат способствуют распространению упаднических настроений, и не только среди родственников погибших. Новости быстро распространяются в кругах мирного населения. Описание страданий, пережитых за последние недели боев, больно ранят родных и близких наших воинов, заставляя их переживать день и ночь». Геббельс, однако, предвидел возникновение такой проблемы и распорядился изымать письма, идущие из 6-й армии, 17 декабря он записал в своем дневнике: «Необходимо и в дальнейшем конфисковать эти письма, поскольку они служат интересам большевистской пропаганды в Германии».
Советская сторона тоже предпринимала шаги в этом направлении. Немецкие военнопленные, содержащиеся в лагерях НКВД, имели право писать письма домой, но сам текст подвергался жесткой цензуре.
Князь Отто фон Бисмарк, немецкий посол в Риме, вечером 31 января отдыхал с женой в отеле «Палас» в Сент-Морице. Неожиданно раздался телефонный звонок. Звонили из немецкого посольства в Берне: «Прекратите танцы! Сталинград пал!» — прокричал в трубку возмущенный голос. Дипломаты знали, что Сент-Мориц — любимое место отдыха высших чинов СС. Намека оказалось достаточно.
Капитуляция Паулюса под СталинградомИсточник: Бивор Э. Сталинград. — Смоленск.: Русич, 1999
Какие ошибки допустил Гитлер под Сталинградом. Мнение Манштейна
За всё время Второй Мировой войны Вермахт не терпел такого сокрушительного поражения, которое нанесла ему Красная армия под Сталинградом. Историки до сих пор не могут сойтись во мнении о причинах такого ужасного провала Вермахта. Суммарное число потерь, убитыми и пленными, превысило 1.5 миллиона солдат и офицеров.
Сегодня я хочу поделиться с вами мнением Эриха Манштейна, одного из выдающихся генералов Вермахта, которое он изложил в своих мемуарах.
Некоторые историки считают, что именно из-за бегства румын, которые не смогли удержать фланги, Вермахт потерпел это поражение. В действительности, ситуация выглядит несколько сложнее.
План Сталинградской битвы
Отказ Гитлера оставить Сталинград и отвести войска
« Причину гибели 6 армии следует, разумеется, искать в том, что Гитлер — главным образом из соображений престижа — отказался дать приказ об оставлении Сталинграда.
Но то обстоятельство, почему 6 армия могла вообще оказаться в таком положении, имеет своей причиной оперативные ошибки, допущенные немецким Главным командованием раньше, при организации и проведении наступления 1942 г. и, главным образом, в его последней фазе.
Об оперативной обстановке, в которой вследствие этих ошибок оказалось южное крыло немецкого Восточного фронта глубокой осенью 1942 г., речь будет идти ниже, при описании зимней кампании 1942/43г. Здесь я хотел бы подчеркнуть только те моменты, которые были решающими для судьбы 6 армии.
Вследствие того, что Гитлер определил цель наступления 1942 г., исходя главным образом из военно-экономических соображений, наступление развивалось в двух расходящихся направлениях — на Кавказ и на Сталинград. Поэтому после прекращения немецкого наступления возник фронт, для удержания которого на немецкой стороне не имелось достаточных сил. На этом крыле фронта в распоряжении немецкого командования не было оперативного резерва, после того как оно разбросало по различным направлениям освободившуюся в Крыму 11 армию. »
« Группа армий «А» стояла фронтом на юг в северной части Кавказа между Черным и Каспийским морями. Группа армий «Б» держала фронт, обращенный на восток и северо-восток, начинавшийся на Волге южнее Сталинграда, поворачивавший севернее города к среднему течению Дона и проходивший далее вдоль этой реки до района севернее Воронежа. Обеим группам армий приходилось держать фронты такой протяженности, для каких у них было слишком мало сил, тем более, если учесть тот факт, что южное крыло противника не было по-настоящему разбито, а смогло избежать уничтожения путем отвода сил, хотя и понеся значительные потери. К тому же противник располагал очень крупными оперативными резервами на остальных участках фронта, а также в глубоком тылу. В конце концов, между обеими немецкими группировками в районе калмыцких степей (Астраханская область) образовался разрыв шириной 300 км, который прикрывался совершенно недостаточными силами одной дивизии (16 мотострелковой дивизии), располагавшейся в районе Элиста (Степная).Попытка удержать этот чрезмерно растянутый фронт длительное время представляла собой первую ошибку (не считая ошибок в организации и проведении летнего наступления), поставившую 6 армию в конце ноября 1942 г. в критическое положение. »
Очевидно, что у немцев не хватало средств даже для того, чтобы сдерживать фронт, не говоря уже о начале такого крупного сражения.
Отсутствие сведений о значительных резервах РККА на этом участке, стало следствием плохой работы немецкой разведки. Но даже без этих сведений в Генштабе Вермахта должны были прекрасно понимать, что битва за Сталинград не может быть выиграна с самого начала. Скорее всего, тут сыграла свою роль эксцентричность Гитлера и его желание отыграться за провал под Москвой.
Использование союзников
« Вторая, еще более тяжелая ошибка состояла в том, что Гитлер заставил группу армий «Б» использовать свою главную ударную силу — 6 армию и 4 танковую армию — в боях в районе Сталинграда и в самом Сталинграде. Обеспечение же глубокого северного фланга этой группы в районе реки Дон было поручено 3 румынской, одной итальянской и одной венгерской армиям, а также в районе Воронежа — слабой 2 немецкой армии. Гитлер должен был знать, что союзные армии не будут в состоянии противостоять серьезному советскому наступлению, даже прикрываясь обороной по Дону. Сказанное относится и к 4 румынской армии, которой он доверил обеспечение правого открытого фланга 4 танковой армии.
После того как в результате первого натиска удалось овладеть лишь частью города, попытка захватить Сталинград путем планомерного наступления, чтобы обеспечить господство над Волгой, была на определенный, непродолжительный период времени, видимо, допустима. Но оставление главных сил группы армий «Б» в районе Сталинграда на многие недели при недостаточно обеспеченных флангах было решающей ошибкой. Тем самым мы буквально вкладывали инициативу в руки противника, лишаясь ее на всем южном крыле, ввиду того, что мы увязли в боях за Сталинград. Красную Армию буквально приглашали воспользоваться возможностью окружить нас.»
На мой взгляд, глупо было доверять исполнение такой важной задачи союзникам, которые не отличались особенными боевыми качествами. Немцы прекрасно знали, что румыны не могут похвастаться хорошей боеспособностью, да и тяжелого вооружения у них не было.
Я не могу понять, как опытные немецкие генералы не просчитали такой вариант. На что они понадеялись? Скорее всего, тут снова планы в свои руки взял Гитлер, который решил, что и союзники справятся с ослабленной Красной армией.
Отсутствие командования
« К этому добавлялась третья ошибка: прямо-таки удивительная организация управления войсками на южном крыле Восточного фронта германской армии. Группа армий «А» вообще не имела своего собственного командующего. Ею командовал «по совместительству» Гитлер. В состав группы армий «Б» входило не более и не менее как 7 армий, в том числе 4 союзных. А ведь когда речь идет о союзных армиях, составляющих большую часть сил, такая задача находится за пределами возможностей одного штаба группы армий. Штаб группы армий «Б» правильно выбрал место своего расположения — позади фронта обороны на Дону (Старобельск), чтобы лучше наблюдать за действиями союзных армий. Но выбор этого пункта невольно привел к тому, что штаб оказался на слишком большом удалении от правого фланга своего фронта. К этому прибавлялось еще и то, что в результате вмешательства Гитлера штаб группы армий оказался в значительной мере отстраненным от руководства действиями 6 армии.
В ОКХ эти трудности в командовании были учтены, и там был подготовлен приказ об образовании новой группы армий «Дон» под командованием маршала Антонеску. Но этот штаб группы не был еще введен в действие, так как Гитлер вначале хотел дождаться падения Сталинграда. То, что румынский маршал не был тогда привлечен к руководству операцией, явилось крупной ошибкой. Конечно, его оперативные способности еще не были проверены. Но, во всяком случае, он был хорошим солдатом. Его личность способствовала бы укреплению воли к сопротивлению у румынских военачальников, которые боялись его так же, как и русских. Присутствие Антонеску придало бы больший вес требованиям о выделении новых сил для обеспечения флангов Сталинградского фронта. Он был все же главой государства и союзником, с которым Гитлер должен был бы больше считаться, чем с командующим 6 армией или группой армий «Б».
Как явствует из письма, которое прислал мне маршал Антонеску после принятия мною командования группой армий «Дон», он тяжело переживал создавшуюся обстановку, неоднократно указывал на угрожающее положение, особенно 3 румынской армии. Но пока он не был ответственным, руководителем на фронте, эти указания не могли иметь веса, который они имели бы, если бы исходили от главы государства, который как командующий нес бы ответственность за угрожаемый участок. Безусловно, и штаб группы армий «Б» и штаб 6 армии делали со своей стороны предупреждения относительно готовившегося крупного наступления противника на фланги, прикрывавшие фронт по обе стороны Сталинграда. »
На мой взгляд, Манштейн слишком сильно преувеличивает значение присутствия Антонеску и других командующих. В той ситуации румыны не смогли бы устоять ни при каких обстоятельствах. Советское командование бросило на окружение немцев в Сталинграде огромные силы, которые сложно было удержать.
Возможно, воодушевлённые присутствием своего командования, румыны смогли бы продержаться несколько лишних дней, но без помощи немцев коридор для отхода войск они бы точно не удержали.
Конечно, у Гитлера была в распоряжении группировка «Дон», которая и принимала участие в попытке деблокировать 6-ю армию Паулюса, но создана она уже была после окружения, а к моменту атаки советских частей, у немцев не было резервов для усиления румынских флангов.
Отсутствие нормального снабжения
« Наконец, следует указать еще на один факт, имевший тяжелые последствия для 6 армии, как и для всего южного крыла Восточного фронта. Вся группа армий «А», а также 4 танковая армия, 6 армия, румынские 3 и 4 армии и итальянская армия опирались на один-единственный путь через Днепр — на железнодорожный мост в Днепропетровске. Железнодорожный мост в Запорожье, трасса, ведущая через Украину (через Николаев — Херсон) в Крым и оттуда через Керченский пролив, частично не восстанавливались, а частично не были еще закончены строительством. Не хватало коммуникаций также в тылу вдоль фронта (в направлении с севера на юг). Поэтому немецкое Главное командование в отношении скорости подвоза войск или переброски сил всегда находилось в невыгодном положении по сравнению с противником, который располагал коммуникациями, обладавшими лучшей пропускной способностью во всех направлениях.»
Говоря о немецком снабжении, я хочу отметить, что Гитлер и Генеральный штаб Вермахта, при планировании операции «Барбаросса», сделали огромную ставку на этот аспект. Перед тыловыми подразделениями поставили сложные задачи по снабжению, с которыми они не справились.
В первую очередь, немцы пытались взять под контроль железные дороги, но «рельсовая война», которую партизаны и подпольщики проводили на оккупированной территории, не позволила им использовать советскую инфраструктуру в полной мере.
Кроме того, молниеносная война предусматривала основную ставку на танки, которым требовалось много горючего и запасных частей. Танковые части Вермахта сильно зависели от снабжения, которое не справлялось со своими задачами.
Последним фактором стала протяженность сетей снабжения. Чтобы доставить запчасти для танков из Берлина в Сталинград, необходимо было преодолеть около 3 тысяч километров. Промежуточных баз у Вермахта было мало, поэтому снабжение шло так долго.
« По-видимому, всякий полководец, если он хочет добиться успеха, вынужден брать риск на себя. Но риск, на который пошло немецкое Главное командование поздней осенью 1942 г., не должен был заключаться в том, чтобы связать на длительное время наиболее боеспособные соединения группы армий «Б» ведением боевых действий под Сталинградом, а на Донском фронте слишком долго удовольствоваться таким слабым прикрытием. В оправдание можно только сказать, что Главное командование не рассчитывало на такую полную несостоятельность союзных армий, которая обнаружилась позже. Во всяком случае, румынские соединения, которые продолжали оставаться лучшими из наших союзников, сражались точно так, как этого можно было ожидать после опыта крымской кампании. Однако относительно боеспособности итальянцев всякая иллюзия была излишней. »
Город Сталинград имел не такое важно стратегическое значение, чтобы бросать на него все доступные силы и пытаться взять его без нормальной подготовки. Скорее всего, Гитлер просто хотел захватить населённый пункт, который носил имя советского вождя, чтобы использовать этот факт в пропагандистских целях.
По сути, немцы смогли почти полностью оккупировать город, ведь там сохранились только отдельные очаги сопротивления. Но сил на его удержание, а тем более развитие успеха, у них уже не оставалось.
Прочитав выводы Манштейна, я понял лишь одно – он не готов признать того факта, что к моменту сражения за Сталинград, Вермахт уже растратил все свои основные ресурсы, и сил для развития успеха первого года Восточной кампании у него уже не было.
Как вы считаете, какие факторы действительно повлияли на поражение Вермахта под Сталинградом?
Что после катастрофы сталинграда больше не могу делать гитлер
В советское время про Сталинградскую битву писали и говорили лишь в превосходной степени. Превозносились подвиги солдат и талант военачальников, указывалось на решающее значение победы на Волге и влиянии ее на весь ход Великой Отечественной войны.
Но как ни удивительно, в 1960-е годы появлялись высказывания, что далеко не все было так уж правильно сделано, имелись и другие решения. И не было никакого смысла оборонять Сталинград. Полбеды, если бы речь шла про высказывания вполголоса на коммунальных кухнях. Неожиданные мнения звучали из уст официальных лиц!
В 1965 году Министр обороны СССР Маршал Советского Союза Родион Яковлевич Малиновский в интервью заявил, что, по его мнению, «Сталинград вообще не надо было оборонять». Если такое публично говорит советский министр обороны, то это уже серьезно. Малиновский был в числе самых активных участников устранения Хрущева от власти и пользовался огромным доверием у Брежнева.
В Советском Союзе с приходом каждого нового руководителя история Великой Отечественной войны переписывалась. 1965 год — время прихода к власти Брежнева. Понятно, что заявление Малиновского было политически мотивировано. В чем же была интрига?
Сам Брежнев к Сталинградской битве никакого отношения не имел, в отличие от Хрущева, который был членом военного совета Сталинградского фронта. А пересмотр каких-либо событий с политической точки зрения всегда был выгоден.
Во-первых, надо было как-то показать героический путь нового генерального секретаря. А для этого следовало привлечь внимание к одному участку советско-германского фронта и преуменьшить значение соседних. Старшее поколение должно хорошо помнит ироническую фразу из анекдота семидесятых:«Великая Отечественная война — это маленький эпизод в большой битве за Малую землю».
Во-вторых, не надо забывать, что Малиновский находился в очень плохих отношениях с Жуковым. Судя по дошедшим до нас рассказам его родных, общались они исключительно на возвышенно-матерных тонах. Родион Яковлевич приложил огромные усилия, чтобы «сдвинуть» Жукова с поста министра обороны.
И как раз к Сталинградской битве у Жукова и Малиновского подход был разный. Малиновский командовал 66 армией севернее Сталинграда лишь в сентябре, когда она не играла главную роль. После чего ушел на повышение на соседний Воронежский фронт. Командуя 2 гвардейской армией, он внес решающий вклад в разгром Манштейна в декабре 1942 года и сорвал планы немцев по спасению окруженной армии Паулюса. То есть неудачных операций на его счету немного, а вот успешные есть. А участие Жукова в Сталинградской битве свелось к руководству несколькими неудачными попытками окружить 6 армию немцев в Сталинграде, после чего его отправили под Ржев, где ему тоже похвастать было нечем. Словом, поводы для критики у Малиновского были.
И все же интересно понять, был ли чисто военный смысл удерживать город?
Конечно, Сталинград являлся крупнейшим транспортным и промышленным центром, и речь не идет о том, чтобы сдавать его просто так. Но в тот день, когда немецкие войска вышли к берегу Волги и начали бои в самом городе, Сталинград перестал быть и транспортным, и промышленным центром. И, по мнению Малиновского, удерживать его с этого момента не было смысла. Транспорты по Волге уже ходить не могли, их частично заменили рокадными дорогами. Грузы все-таки шли, и полностью отрезать юг страны у немцев не получилось.
На Западе не только историками, но и, судя по документам и мемуарам, современниками высказывалось мнение о том, что Сталинград удерживали лишь из-за названия. Об этом говорили и союзники, и враги. Если бы город назывался Царицын, его бы так не обороняли.
Малиновский лишь открыто высказал то, что до этого говорили шепотом. Ситуация Паулюса в Сталинграде могла оказаться очень похожей на положение Наполеона в завоеванной Москве и даже хуже. Если бы советские войска отошли за Волгу, то река бы встала непреодолимой преградой на пути немцев. Форсировать ее сильно потрепанным в боях дивизиям вермахта нечего было и думать.
На флангах немцев нависали группировки советских войск, превосходящие их в три-четыре раза. И вместо того, чтобы в спешке бросать войска в атаку в заснеженной степи, можно было спокойно готовить операцию. Малиновский это знал на собственном опыте. Свою 66 армию в сентябре он так и положил, атакуя немецкую оборону без всякой подготовки. А Жуков его подгонял.
Если бы Красная Армия отошла на Восточный берег, немецкие войска оказались бы лютой зимой в разрушенном городе. Коммуникации растянуты и трещат под ударами партизан, наступать невозможно, потому что почти нет исправных танков, а в ротах осталось по 30—40 человек. Не хватает боеприпасов, не хватает продовольствия, нет даже подходящей одежды для русской зимы. Сталинград превратился бы в настоящую западню. Именно об этом и говорил Министр обороны СССР Маршал Советского Союза Родион Яковлевич Малиновский.
Кстати, западные историки в один голос утверждали, что и немцам не надо было стремиться любой ценой взять Сталинград. В этом не было никакого смысла. Но вышел казус: Сталин не мог позволить сдать город своего имени, а Гитлер, напротив, очень хотел его взять. Политический аспект оказался важнее здравого смысла, и за это сотни тысяч людей заплатили своими жизнями.