что посмотреть в невельске
Маршрут выходного дня: путешествие в Невельск, или айнский Понто-Кэси
Выходные на подходе и самое время подумать, чем себя занять. ИА SakhalinMedia предлагает иначе взглянуть на город Невельск и отправиться в однодневное путешествие на юг Сахалина.
Город Невельск, назван в честь адмирала Геннадия Ивановича Невельского. Население в городе небольшое, всего около 15 тысяч человек.
Дорога до пункта назначения из Южно-Сахалинска на машине занимает обычно полтора-два часа, на автобусе — чуть больше. Расстояние до портового города около 96 км. Если вы едите не на своем транспорте, то билет на рейсовый автобус обойдется в 300 рублей в одну сторону. На всем протяжении трассы, которая проходит через живописный Ловецкий перевал, лежит асфальт.
На въезде в город установлен герб района с изображением сивуча. Сивуч – это крупный тюлень, занесенный в Красную книгу, обитающий только в трех местах на всей планете: Канада, остров Монерон и Невельск.
Информационный баннер. Фото: Денис Таушканов, ИА SakhalinMedia
Первый жилой массив, встречающий приезжающих, расположен на так называемой «отсыпке». Этот ровный участок суши с набережной и типовой застройкой возник в 2007 году после серьезного землетрясения. Сюда во вновь построенные дома переселяли жителей серьезно пострадавших домов, в которых больше жить было нельзя. Здесь же можно сделать вторую остановку и подъехать к набережной. От нее открывается удивительный вид на побережье. Некоторые местные жители прямо с набережной ловят осьминогов.
Дальше двигаясь в центр города под горой встретится скульптура Геннадия Ивановича Невельского, держащего штурвал. В Невельске к мореплавателю особое отношение.
В центре города, близ вокзала, расположена площади имени Ленина. Там находится Краеведческий музей, который стоит посетить каждому. Он уступает богатству областного «дома истории», но уникальные экспозиции надолго запомнится и взрослым и детям. В музее находится 9 залов. Особенно интересны те, которые связаны с эпохой Карафуто и айнскими поселениями. На месте Невельска раньше жили айны, которые называли его Понто-Кэси – «на краю озера». Во времена правления японского губернаторства Карафуто здесь был основан город Хонто. В музее можно встретить разнообразные предметы того времени.
После музея стоит посетить смотровую площадку. Там получится отличная фотография с морским видом на место обитания сивучей. Сейчас увидеть этого прекрасного морского обитателя не получится, но расстраиваться не стоит. О нем можно почитать на информационном стенде и бесплатно взглянуть в смотровой бинокль на брекватер, построенный еще при японцах.
Вид на Невельск. Фото: Денис Таушканов, ИА SakhalinMedia
Сахалин. Юго-западное кольцо: сивучи
Очень часто приезжий народ задает вопрос: «А, что жители Сахалина любят делать в выходные и праздничные дни?…». Думаю, ответ ясен…, но это только часть жителей. Какая в процентном отношении, ответить затрудняюсь. Другая же часть, сама отвечает на этот вопрос: «Ездить на природу». При этом если спросить: «А что вы там делаете?…», возникнет некое замешательство. Да видимо, как и везде в России… Другое дело, что в апреле, в моем родном Оренбуржье уже во всю цветет степь, а здесь на Сахалине, еще очень холодно, и только-только сходит снег. Есть два любимых занятия, которым отдаются живущие на южном Сахалине без остатка, — наблюдать за массовыми скоплениями сивучей, на брекватере в Невельске и наблюдать за отдыхом лебедей, на пролете, в районе Охотского.
Расскажу про сивучей. Во-первых ехать только для того чтобы понаблюдать за ними, достаточно не рационально. Те, кто на Сахалине первый раз, об этом могут и не знать. Поэтому поездку, чтоб она скучной не была, надо запланировать кольцевую, через два перевала, дорога назад нудной не покажется, ведь по пути можно прихватить еще с десяток интересных объектов. А можно к этому еще и крюк лишний сделать — уехать далеко на юг, где заканчивается асфальт и начинается бездорожье, в самый крайний населенный пункт юго-западной части острова — Шебунино.
Из Южного до Невельска езды — 1 час 30 (40) минут. В самом дальнем южном углу города находится брекватер — волнолом Невельского порта. Там то и находятся сивучи — самые крупные из семейства ушастых тюленей, которые облюбовали это место в 1967 году. Почему именно тогда, а не раньше? — никто не знает. По трубному реву самцов это место можно найти безошибочно. Ранняя весна — начало лежбищного репродуктивного периода. Ему предшествует номадный период, сивучи в этот период мигрируют (недалеко и локально) и на сушу выходят только отдохнуть.
На волнолом, первыми приходят половозрелые, способные занять территорию самцы-секачи, имеющие 7–8 лет от роду. Наступает дележ территории. Когда все условности соблюдены, остается ждать самок и на границе лежки демонстрировать себя, как самца-производителя. Габариты в 3 — 3,5 м., и вес от 500–1000 кг это позволяют сделать достаточно эффективно. Затем подтягиваются самки…. И начинается. Лежбища хороши только на фотографиях, это точно. Вблизи стоит ор, истошные вопли и невыносимая вонь. Все это самих тюленей не беспокоит ни сколько. Они заняты своими делами, по большей части отдыхают, мешком сваливаются с волнолома, плюхаются в воду, плавают, ныряют, вновь забираются на брекватер, снова спят. Во время всего этого гм…в туалет ходят, во время пока плюхаются, плавают, спят, в промежутках между этими занятиями выясняют отношения, и тоже этим страдают, может для полной убежденности, а может для устрашения. Так как они питаются рыбой, можете представить какое там амбре.
Последние годы природоохранители решили показать, что они хоть что-то делают для защиты матушки-природы. В окончании брекватера отлили из бетона саркофаг, что бы любопытствующие не подходили близко, воткнули столб, навесили на него камеру, фиксировать тех, кто вдруг захочет поближе подобраться. Наверное, это правильно, заложить при этом, как в скверах для фонарей и скамеек «защиту от дураков». Потому как представить нормальным человека, забирающегося на волнолом и идущего увязая и скользя в полуметровом слое дерьма, зажав в потной руке корочку хлеба навстречу секачу весом в тонну я не могу.
В такие весенние дни, здесь любят устраивать посиделки люди из общественных организаций с экологическим уклоном и внедрять просветительские программы, так как полученные на них деньги, как-то надо отрабатывать. Они собираются на осыхающем бенче, площадь которого после землетрясения, в 2007 году увеличилась за счет поднявшегося дна на целых 2 км², жгут костры, поют песни и катают желающих на лодках вокруг волнолома, познакомиться с жизнью сивучей… Примерно так мы с сынишкой и остальными попутчиками попали в ряды любопытствующих.
Сахалин. Невельск — Хонто: брекватер
Сахалин. Невельск — Хонто: брекватер
продолжение, начало смотри:
Сивучи смотрят в толщу воды,
холодные души утопших,
Но видят лишь тени косаток,
исполняющих танец смерти…
Самым большим объектом, оставшимся в наследство от японцев, является морской незамерзающий порт. В связи с тем, что береговая полоса в этом месте узкая, вся промышленная зона Хонто и соответственно порт, создавалась при помощи отсыпки. Каменистый бенч использовался в виде естественного волнолома, а с учетом искусственно возведенной волноотбойной стенки представлял собой прекрасно вписанное в рельеф дна сооружение высотой 6 метров. С юга вход в порт прикрывал 333 метровый брекватер. Внутренняя часть, между каменистой грядой Нага и отсыпанной частью, была углублена настолько, что сейчас позволяет кораблям с осадкой 5,5 метров входить в порт. Работа над его созданием закипела в 1916 году и этот процесс включал в себя не только строительство порта, но и необходимой ему инфраструктуры.
Строительство растянулось на десяток лет и осуществлялось непосредственно при трех губернаторах Карафуто — Бундзи Окада, Акира Сакая и Киндзиро Нагаи. Одним из элементов инфраструктуры стал маяк Кеннуси. Его построили в 9 км южнее порта в 1918 году, на одноименном мысе.
За основу взяли американский проект, который подразумевал совмещение маяка с техническим зданием, где находилась мастерская. Японцы пошли дальше, соединив и ее и жилые помещения в одно целое деревянным коридором. Впоследствии эта система нашла свое отражение в строительстве железобетонных маяков на Карафуто в 30-е годы, классическим примером которого может являться маяк на мысе Слепиковского, где все помещения соединены между собой коридором.
Сам по себе маяк не впечатляет размерами (17,4 м высотой), да это и не надо, он построен на морской террасе высотой 50 метров, поэтому огонь находится на высоте почти 70 метров, чего явно достаточно, чтобы подавать сигналы на дальность около 40 км. Башня маяка бетонная, пирамидальная (основание 5×5 м., верхняя часть 3,8×3,8 м.), восьмигранная.
Внутри башни установлена сборно-составная винтовая лестница системы Жоли. Лестница интересная, и по свидетельству И. Самарина, автора книги «Маяки Сахалина и Курильских островов» (откуда были взяты некоторые данные) это единственная лестница такого типа на Сахалине. Что касается собственных впечатлений, то могу сказать одно — тесновато. Рядом при подъёме с правой стороны вверх идет вертикальная центральная труба для перемещения подвешенного на тросе свинцового груза, с помощью которого осуществлялось вращение светооптического аппарата (принцип часов — ходиков) с целью создания проблесковой характеристики маячного огня. С 1982 года она имеет характеристики «свет 0,2 сек + темнота 2,5 сек + свет 0,3 сек +темнота 7,0 сек — период 10 сек».
Наверху башни находится фонарь — светооптический прибор и ребристыми гранями линзы. Если привстать на цыпочки, можно разглядеть, что твориться внизу, под морской террасой.
При землетрясении 2007 года, эпицентр которого находился в 15 км от маяка, тряхнуло так, что повредило конструкцию, по башне пошли горизонтальные и вертикальные трещины, деформировало стальной купол фонаря, разбило штормовые стёкла. И маячное техническое здание, и жилые постройки восстановлению уже не подлежали. Нарушилась система электроснабжения дизели-электрогенераторы вышли из строя, у линии ЛЭП идущей на маяк, были порваны провода, рассыпались изоляторы, лопнули крепления опор. Даже из колодца во дворе ушла вода, и обвалились его стенки.
Восстановление — целиком заслуга смотрителя маяка Комарова В.И., ТОФ — организация бедная, средства ограничены. Именно он спас маяк, которому в этом году будет 100 лет. Кстати 100 лет дата спорная, кто-то утверждает, что маяк поставили в 1912, кто в 1918, а кто вообще говорит, что до 1935 года его не существовало вовсе. Да и Владимиру Ивановичу самому чуть поменьше, у него только трудового стажа больше 70 лет, и до сих пор иногда сниться как он фашистские эшелоны которые он пускал под откос в Белоруссии. Да и не мог он его бросить, на этом маяке он живет больше полувека.
В 1927 году используя плоскую поверхность террасы, японцы построили на мысе Кеннуси военный аэродром, сейчас практически никаких следов от него не осталось, а в самом конце уже заросшей ВВП находится городское кладбище. На юг от маяка водопад, который называют Искорка, о нем я напишу в следующей части, так как есть подходящие осенние фотографии, так как сама глава будет осенней.
Снизу с дороги маяк хорошо виден только с нескольких точек, а вот с моря, его видно даже с Монерона. Кстати первоначально с острова, который по-японски назывался Кайба, и возили щебень и булыжник для отсыпки и изготовления кессонов порта Хонто.
Нужно отметить затея нелегкая и затратная, которая и закончилась с открытием карьера в окрестностях Маока. В целом, от проекта (1915), до начала работы порта (1927) прошло 12 лет. Но оно того стоило — порт стоит до настоящего времени, обеспечивая пропускную способность в 1,2 млн. тонн грузов в год и 13,3 тыс. пассажиров. Понятно, что современный порт это не совсем то, что построили японцы. После 1945 года было много чего построено, достроено, углублено, расширено и перестроено. Порт сегодня — это 2,25 км² акватории, 91,3 га территории, 27 причалов общей протяжённостью 2888 погонных метра.
Здесь нужно отметить еще одну деталь, Маока (Холмск) и Хонто (Невельск), строились в один и тот же временнОй интервал, даже открытие двух незамерзающих портов разнесенных всего на 40 км друг от друга, произошло одновременно — в 1927 году. Однако порт Невельска, значительно уступает порту Холмск по главным показателям. Холмский порт все же главные морские ворота Сахалина, принимающие как паромы с материка, так и морские суда. Его размеры превышают порт Невельска по площади акватории — 15,62 км², пропускной способности грузов — 3,8 млн. тонн, пассажиров — 90 тыс. чел, и приему кораблей с осадкой в 8 м, уступая лишь по количеству причалов — 27, общей протяженностью 2469 м.
Изначально в Хонто существовало два порта — торговый и рыбный, в Маока три — рыбный (в северной), Торговый (в центре) и порт бумажного завода на юге. Строительство железной дороги между Тойохара и Маока перечеркнуло надежду на лидирующую позицию Хонто в вопросах экономики. Город навсегда потерял надежду на блестящее будущее. Даже создание в 50-х годах, на базе порта морского рыбного порта, пункта пропуска, базы морского лова, и концентрация здесь рыбопромыслового флота не изменило ситуацию — город остался на вторых ролях. Тем не менее, Невельск стал центром рыбной промышленности Сахалина, отсюда уходили траулеры на океанический лов в Тихий океан. На берегу оставались машущие на прощание, косынками и платками, девушки, женщины, дети, а мужчины отправлялись на долгое время к чужим берегам ловить рыбу.
Летая зимой на самолете через Татарский пролив, я при инструктаже, который проводят милые стюардессы, всегда смотрю, как они забавно, а порой и эротично показывают, за что нужно дернуть, во что нужно свиснуть и как включить лампочку, при этом всегда думаю: «как ты интересно это все в ледяной воде делать будешь…».
Вместе с нашими траулерами бесследно ушли на дно шесть японских, а вот с четвертого СРТ «Бокситогорск», приписанному к Находке, чудом удалось спасти только одного рыбака — старшего мастера добычи Анатолия Охрименко, а чуть позже поднять тело матроса Валентина Ветрова. Вот и все что осталось. И еще память родных, близких, память целого, пусть и небольшого города.
1 июля 1967 года в Невельске был открыт памятник погибшим экипажам траулеров Невельской базы тралового флота. Большей части граждан России фамилия скульптора О. А. Иконникова, ни о чем не говорит, хотя все видели его ростральную колонну во Владивостоке, изображенную на тысячной купюре образца 1995 года. Это талантливый скульптор был учеником Александра Дейнека, а из работ этого мастера можно отметить памятник «Морякам торгового флота. 1941—1945 гг.», во Владивостоке, памятника Зое Космодемьянской на Минском шоссе близ деревни Петрищево, мемориальный комплекс Первой русской революции на Красной Пресне.
Памятник поставили наверху, над городом, невдалеке от того места где через 30 лет возведут храм Рождества Пресвятой Богородицы. На том самом месте, где до 1947 года, стоял храм Хонто-дзиндзя. Белый камень был хорошо виден на зеленом фоне. Выбор камня не случаен — белый, холодный, подобный льду Бристольского залива.
Памятник простоял 40 лет и в 2007 году был разрушен землетрясением, так же, как и весь город. Его заново создали и поставили у моря на фоне южного брекватера, на который весной приходят сивучи.
Вот тут-то у меня и появилось ощущение того, о чем писал в первой части — истина где-то рядом. Измучив мозг поиском закономерностей, я понял, что гибель рыбаков, памятник и сивучи связаны между собой. Как минимум вот в этой связке. Но немного не сходилось — мало информации. Интернет упорно твердит, переписывая тысячу раз слово в слово о том, что лежбище сивучей в Невельске появилось в 1967–1968 годах. Но Вселенная всегда дает человеку то, что он хочет, а я очень хотел найти эту дату. Ведь чувствовал, что не в 1967–1968, а в 1965 году сивучи пришли на брекватер! Скажите: какая разница, что от этого меняется?
Я долго рылся и наконец-то наткнулся на статью местного эколога Д. П. Голубкова, который пишет: «Впервые в Невельске заметили сивучей на волноломе в 1965 году. Первым автором очерка о сивучах и снимка зверей на волноломе, был командир тральщика, капитан 3 ранга Юрий Васильевич Поленов. Этот снимок был перепечатан в немецком журнале, выходящем в ФРГ, и Невельск, один из 3800 районных центров СССР, стал известен всему миру, сивучи превратились в символ города».
Снимок этот я так и не нашел, но я просто уверен, что в 1965 году сивучей было не более сотни. Как и на этой памятной доске, где выбиты имена тех, кто навечно ушел в холодную пучину Бристольского залива Берингова моря. Кстати сивучи, приходящие на брекватер в Невельске начало зимы там и проводят, оседлав плавучий лёд, а потом собираются и уходят в сторону Японского и Охотского моря.
Умные дяденьки-ученые говорят, что некоторые звери, проплывающие мимо Невельска на репродуктивные лежбища о. Монерон, облюбовали один из брекватеров морского рыбного порта Невельска, но никто не знает почему. И почему этого не произошло раньше? Ведь брекватер был построен в 20-е годы, а репродуктивные лежбища там были испокон веков. Даже название острова, до того и после того как Лаперуз обозвал его Моннероном, а Крузенштерн по рассеянности и невнимательности написал как Монерон, было «Остров сивучей», и по-японски и по-айнски. И почему памятник погибшим рыбакам теперь оказался на одной линии взгляда с брекватером и сивучами?
Весной, в конце апреля справа от памятника обустроили смотровую площадку, где в мощные бинокли можно посмотреть на брекватер и сивучей. Тут же находятся стенды, где размещена справочная информация.
Невельск, сивучи на брекватере – что посмотреть, где побывать. Памятники и памятные места, трасса Невельск – Огоньки (Анивский район).
Так долго не быть в Невельске.
Предвкушение от предстоящей поездки… ой, как хотелось! Ведь будет что-то новое, необычное. Не серое. Не унылое.
Погода не очень? Да вы что! Невельск и нужно снимать в дождик и в пасмурность.
Правда, сразу решили. На сивучей будем смотреть только в бинокль. Кто желает – цена вопроса от 1000 до 1500 рублей. Договаривайтесь заранее, звоните по «рекламным» телефонам.
В назначенное утро!
Картина первая. Село Огоньки, Анивский район, Сахалин.
Село немаленькое, как думалось ранее. Добротно ремонтируется (многоэтажки и административные здания), дома крепкие.
Недавно отремонтировали школу (и это видно, отлично смотрится).
Правда, живет тут очень мало человек… по переписи 2010 года около 450.
Как-то доводилось довозить девушку из Огоньков до Южно-Сахалинск, которая рассказала, что лучше своего ребенка будет возить в Южно-Сахалинск (выбив там школу правдами-неправдами), т.к. в Огоньках некоторых классов вообще нет, классы один-два человека. Правда или нет – автору неизвестно, оставим на совести рассказчицы. Хотя при населении 450 человек вполне может быть суровой реальностью.
А в общем и целом – совершенно неясно, чем живет село. Судя по постройкам – фермерство. Судя по всему остальному – работа где угодно вне села, браконьерство (на «разрешенной» рыбалке не прожить, плюс чуть-чуть бюджетки и социалки (почта, школа…).
И самое неудобное – некуда бежать. Нет рядом ни крупного города (и Анива далеко, и Невельск), ни крупного предприятия… ни закрыть, ни бросить.
И сопка Любви очень красивая на самом деле.
Самое знаменитое место в нашем селе – это сопка Любви и мост у её подножия на месте слияния двух рек Быстрой и Лютоги. Это излюбленное место романтических встреч, отдыха, рыбалки не только жителей села, но и гостей.
При японцах сопка была безымянной. Об этом рассказал переселенец из Горьковской области Владимир Николаевич Иванов. В 1947 году он приехал в наше село (японское название Отойо) шестнадцатилетним юношей. Из его воспоминаний мы узнали, что в районе сопки Любви у японцев была зона отдыха. Там стояли скамеечки, было посажено много очень красивых цветов. Здесь отдыхали и японцы, и переселенцы, а вечерами встречались влюблённые парочки. И как-то незаметно стали сопку называть сопкой Любви и появилась красивая легенда.
Но как оказалось, у сопки есть и другое название – Змеиная
С вершины сопки открывается красивейший вид на мост, реки Лютогу и Быструю (Брянку), на село. Мост на этом месте был построен ещё японцами, в дальнейшем несколько раз перестраивался. А рядом находился висячий мост через реку Лютогу, первоначально построенный японцами. На противоположном берегу было очень хорошее место для купания. Мосты были разрушены в 1981 году тайфуном Филлис. С тех пор висячий мост не восстанавливали.
По вершине сопки проходит старая японская дорога, она разветвляется на две части: одна идёт в сторону с. Высокое, другая – в сторону Невельска. Здесь можно увидеть 12 воронок от снарядов и окоп длиною около 350-400 метров со времён войны. Говорят, что в 70-е годы подростки нашли там японскую винтовку. На северном склоне, недалеко от родника, находилось японское кладбище.
Картина вторая. Дорога и девятнадцать километров Ловецкого перевала
Асфальт – до самого Невельска! Да знаем, что это уже давно. Но все равно каждый раз приятно! Кто помнит поездки по грунтовке – тот оценит. Приятно, что есть отбойники на дороге.
Минусы – по всей трассе ты не застрахован от «дурака» на «встречке». Ведь трасса хоть и в асфальте, но все та же. Тот же перевал. С ограниченной или плохой видимостью. Особенно в туман.
А еще – май и снег. По всем распадкам. Середина мая, а снег не тает… прямо как на севере острова.
Слева и справа сопки и распадки.
И ни одного населенного пункта до самого Невельска.
Картина третья. Памятник Гагарину
Стела (памятник) у здания АТП и автошколы…
Удручающий вид. Пожалуй, одно из худших решений.
Не то, чтобы памятник не нужен. Такой вот не нужен, скорее.
Даже на сайте музея на фото на заднем плане тот еще вид…
Картина четвертая. Чистые улицы, много Ленина
Ленина вокруг много.
И дело не в улицах и их названиях (как и много где – есть и улица Ленина, и Советская… и Яна Фабрициуса – кто бы знал, кто это!).
И не в том, что когда-то рыбколхоз «Заветы Ильича» был сюда переведен с материка (из Советской Гавани).
Просто сохранились и стеллы с Лениным, и памятник.
Поменьше, чем в Корсакове, но есть.
А улицы и правда чистые. И техника их чистит от пыли, и тротуары более менее.
Правда, как всегда, шаг влево или вправо (во дворы, например), и …увы.
Картина пятая. РДК, музей и Невельской
В Невельске нет памятника Невельскому?
Ну конечно, неправда. Есть и памятник (установлен в 1977 году у здания «мореходки») и скульптурная композиция в одноименном сквере.
В честь адмирала назван местный РДК.
В музее целый зал отведен исследователям – а значит и адмиралу.
Будем справедливы – несомненно, именно экспедиция Невельского «открыла» Сахалин для России.
Но не менее справедливо будет знать и иных его сподвижников: Рудановский, Буссе (как ни относись к нему), Бошняк…
А сам Невельск начался с рыбной промышленности )))
Ну если совсем точно, то все же с Рудановского – который изучал и исследовал остров, будучи оставлен тут Невельским.
А потом уже русский рыбопромышленник Семенов начал тут промысел морской капусты.
Посему не зря, считаем, именно бюст Рудановского в музее в центре зала.
Картина пятая. Сивучи и брекватер
Сивучи – символ города.
Есть памятник сивучам, есть клумба в виде сивучей… есть символы сивучей в т.н. «рекреационной» зоне (так на карте), которая суть красивая ухоженная прогулочная площадь.
Есть бинокли в обе стороны (на оба «волнолома»). В них сивучи видны прекрасно и по нашему мнению нет нужды выходить в море, чтобы посмотреть их поближе.
Есть желание не мешать им… по странной прихоти они и так (в трех местах в мире) приходят в этот город. Несмотря ни на что.
И не мусорьте в океан…
Вообще не мусорьте.
Картина шестая. Погибшие моряки, памятник и память
О той трагедии известно мало. Ни публикаций в СМИ тех времен, ни открытого доступа к материалам расследования… да и было тех материалов-то.
Лишь один выживший.
Не будем пересказывать – поищите на нашем сайте про памятники Невельска, там кое-что есть.
Хочется лишь задаться вопросом: близки ли теперь и понятны ли морские беды юному поколению.
В городе все еще есть «мореходка» (нынче филиал Дальрыбвтуза, недавно чуть не ликвидированная), есть крупные (фактически, крупнейшие) рыбацкие предприятия (в т.ч. “ушедшие” сюда с Южно-Сахалинска), первые СП были в рыбной промышленности в том числе и тут (в Невельске), значительное количество рыболовных судов области имеет порт приписки Невельск.
Невельск – это город рыбаков по праву.
И память о море (которое ничего не прощает) и трагедиях нужно хранить.
Картина седьмая. Улицы, люди и дома
Будучи поврежденными после землетрясений в сравнении с тем, что было несколько лет назад, они смотрятся ухоженно, красиво.
Четыре основных улицы, перетекающие одна в другую (а фактически одна длинная улица) какой-нибудь «романтический приезжий» явно бы «разукрасил» словесно: мол, от новостроек (от которых и пошло наименование «невельский» тип домов) через сталинки к брежневкам. Мы ограничимся лишь тем, что эти улицы – как срез нашей жизни. Есть всё и есть недостатки (где их нет).
В целом, впечатление от города положительное.
Удивительно, но лица прохожих не угрюмые. В отличие от Корсакова и Холмска (не говоря уже об Александровске-Сахалинском), где создается впечатление, что позитива у людей в жизни нет, и не предвидится, и все их желание – скорей бы уехать отсюда.
Рейсовых автобусов не увидели, но они есть))) на остановках их терпеливо ждут (а ходить пешком по Невельску тяжеловато – город очень протяженный). Дети радуются и бегают, как и положено детям.
Есть красиво оформленные кафе и уличные павильоны, явно рассчитанные на приезжих – «поглазеть на сивучей», погулять или «далее на Крильон через водопады». Провинциальности в них ни на грош.
Впрочем, судите сами – глядя на фото.
Картина восьмая. Что дальше?
Невельск – «рыбацкое» место. И горняцкое. Последнее не шутка. «Горняк-1» вышел за пределы Невельска и района уже давно и прочно занимает свою нишу в угледобывающей отрасли (пусть и не такое большое, как «ВГК»).
Город живет, «украшается», есть надежда на то, что называют «устойчивым развитием» (открытие угольного порта – это всерьез и надолго, в отличие от невнятного порта в центре острова)…
Но как быть с фактами, что после «отъезда» крупн(ейше)ого рыбопромышленника О. Кана и ареста его сподвижника и депутата Дм. Пашова отрасль вновь «зашатало» (в т.ч. и по зарплатам).
Как быть с нежеланием государства (и Федерации, и области) инвестировать в порты области – мифические «точки разворота» остановятся на многомиллионном проекте, а реально порты модернизирует бизнес, неся колоссальную нагрузку…
Как быть, если красота Невельска соседствует с неразвитостью инфраструктуры (хорошо, хоть дорога появилась до Южно-Сахалинска) и отключениями света при любой плохой погоде…
Как быть с тем, что «Все введенные в эксплуатацию в январе-сентябре жилые дома построены населением за счет собственных и заемных средств» (то есть тут не строят ВООБЩЕ – и это видно; жители строят себе жилье самостоятельно).
Картина девятая. Мы еще вернемся
Впереди снова трасса… девятнадцать километров красот перевала, «ветряки» вблизи Огоньков и оживленная дорога Холмск – «Южный»..