Что значит я тебя никому не отдам
Я тебя никому не отдам!
Записки практикующего психолога
— Ирина Станиславовна, — очаровательная девушка заливается слезами, — я посмотрела ваше видео о токсичных людях и поняла причину поведения моей мамы. — Девушка, вытирая слёзы и всхлипывая, рассказывает свою предысторию, которая запустила у любимой матери сверх активную программу «Я тебя никому не отдам». — И теперь я не знаю, что мне делать дальше?
Какой простой и одновременно невероятно сложный вопрос. Да и как ответишь на него, если Заботливая мама посвятила всю себя, без остатка, заботе о доме, детях, муже. Она всегда заботится о комфорте, чистоте, обязательных 3–4 блюдах на завтрак и ужин, в выходные и на обед.
Мама всегда дома, у неё нет подруг, нет своих интересов, ей, понятное дело, некогда, ведь вести дом — дело нешуточное.
Она всегда очень тревожится о своих взрослых детях, которые уже состоялись в профессиях, занимаются любимым делом. Ужин в 20 часов нельзя перенести, ни при каких обстоятельствах.
Взрослые дети встречаются с друзьями-подружками исключительно дома:
— Зачем непонятно что есть, а я вкусненького приготовлю, — и все праздники, конечно, необходимо встречать только полным составом семьи, «без лишних людей».
Девушка сына не выдержала и сбежала от такой «заботы», за ней сбежали по очереди два парня дочки, а следом муж. Но мама продолжает соблюдать традиции, незаметно для сына, сделав его своим «социальным мужем», потому что «ответственность за семью должна быть на плечах мужчины», а для ребёнка эта роль — прямая дорога к одиночеству, жизни рядом с мамой и психологическому разрушению.
Всё было так хорошо и отлажено в маминой жизни, пока не встретился парень, который не только влюбился в красавицу дочь, но и, проигнорировав все токсичные приёмы «Отлучения от моей собственности-дочери», сделал предложение, и на днях они подали заявление в ЗАГС.
И, казалось бы, как должна радоваться заботливая мать, дочке так повезло — парень из достойной семьи, с хорошей работой, квартирой и машиной в своём молодом возрасте, дочку на руках носит, и ей с ним очень хорошо, но мама вдруг «заболела»: сердечные приступы, давление.
А как только увидела, что дочь выбирает свадебное платье, перестала вставать с дивана: «Сил нет совсем. Что-то за столько лет надорвалась, видимо».
Но! Все многолетние домашние ритуалы при этом продолжают исполняться.
Что ответить на вопрос отчаявшейся девушки, вдруг понявшей «цену» такой «заботы», которую от неё требуют заплатить?
Беги — не этично. Останься — трагично. Не реагируй на мамашины театральные «представления», живи своей жизнью — характер надо иметь.
Да и маму можно понять. Ведь это так удобно сделать ответственными за наполненность и комфорт своей жизни любящих детей, создавая иллюзию наполненности собственной жизни.
Вот только, когда дети вырастают и хотят «вить» собственное семейное гнездо, «любящие» мамы прикладывают массу усилий, чтобы подрезать им «крылья» и оставить рядом с собой беспомощных, страдающих, но продолжающих наполнять мамину жизнь, «как бы ее» впечатлениями, друзьями, рабочими новостями, интересами.
Моя практика показывает, что сепарация матери от выросшего ребёнка в последние годы проходит всё с бОльшими осложнениями для детей.
Ведь даже самые взрослые люди верят в магию слова «мама» и потому так часто путают токсичные манипуляции эгоцентристки с истинной заботой и любовью мамы. А это, согласитесь, разница колоссальная…
Я тебя никому не отдам.
Навсегда я останусь с тобой,
Я спасу нас обоих от стужи,
Потому что под этой луной
Мне никто больше в мире не нужен,
Я сейчас закопаю нас в снег,
Там тепло, отогреются лапки,
Мимо быстро прошел человек,
В зимней куртке и пуховой шапке.
А потом все опять расцветет,
Будет солнце сиять над землей,
И никто никогда не поймет,
Что пришлось пережить нам с тобой.
Ты держись, не смотри, что я мал,
Что в кровь изодрались лапки,
Я не выдохся, просто устал,
Ничего, нам помогут боги,
Нет, серьезно, я слышал о них,
Есть такие кошачьи боги.
Даже ветер в долине стих,
Слушал сказ малыша у дороги.
А котенок копал и копал,
Вспоминая о солнечном лете,
Он, безумец, еще не знал,
Что остался один на свете.
Рядом с ним, на седом полотне,
Еще теплое тело лежало,
А из глаз, по мохнатой щеке,
Золотая слезинка бежала.
Эй, малыш, перестань копать,
Все-равно ей уже не поможешь,
Будет лучше тебе поспать,
О нее погреться ты сможешь,
Но безумец не слышит, сопит,
Он не сдастся теперь холодам
И упрямо во мглу твердит,
Я тебя никому не отдам.
Тихо, тихо ступая на снег,
Подошел туда, где трупик лежал
И почти как человек,
Он на ушко ей прошептал-
Милая, милая моя, я с тобой,
Я тебя никому не отдам,
Я у клена, под снежной горой,
Нам построил постельку, мам,
Он туда перенес ее,
А потом закопался сам,
Колыбельную пел мороз,
Но ее не услышать вам,
Колыбельная эта для тех,
Кто любовью всю жизнь живет,
Забывая о бедах своих,
Только верность в крови несет,
Он, безумец, в холодном снегу,
Он за ближнего душу отдал,
До последнего мига, в бреду,
Он за шею ее обнимал.
Как большой черно-белый кот
На резиновых мягких лапах
Ехал мимо огромный «Форд»
Выдыхая бензина запах
В мягких креслах, в уюте тепла
Два уставших мужчины сидели
Меж собою тихонько шутя
Сквозь окно на сугробы глядели
— Ничего себе! Как же вы тут
Очутились в такую стужу?
Кто же вас в этот жуткий мороз
Так безжалостно выгнал наружу?
— Мама, мама – котенок кричит,
Посмотри, это он, я уверен
Бог кошачий пришел и глядит
Он спасет нас, ведь я в него верю
Человек, наклонился к нему
— Ох, боюсь, холодна твоя шкурка,
Полезай-ка, погрейся, малыш
Взял пушистый комок он под куртку
Взял он на руки кошку – жива
Ну теперь потерпи немножко
Мы не бросим в беде никогда
Будь ты даже бездомная кошка
— Глянь, напарник, кто тут у нас
Говорит человек другому
Не дай бог оказаться сейчас
На снегу, без одежды, без дома
— Ну-ка, дай я на них погляжу
Но мы сами помочь им не сможем
У центрального я запрошу
Пусть кошачий нам доктор поможет
Ноль девятый – центральному – мы
Подобрали котенка и кошку
Очень сильно замерзли они
Нам кошачья нужна неотложка
Отозвался центральный – сейчас
На углу Риверсайд и тридцатой
Доктор есть, позвонили – ждет вас
Вам удачи в пути, ноль девятый
Рыкнул грозно железный кот,
Громкий вой раскатился гулко
Нипочем ему холод и лед,
Шестьдесят миль в час – просто прогулка
Вслед бессильно глядела беда
Убегающим вдаль фонарям
Что могла она сделать, когда
Вышло так, как угодно богам?
Кошке снится чудесный сон
Что она на траве зеленой
И прекрасный кот на нее
Желтым глазом глядит восхищенно
Вдруг лицо изменилось его
Это кот? Человек? И усы.
Кошка снова закрыла глаза
— Ох и странные снятся мне сны.
Подъезжают – в стеклянных дверях
Уже ждет беспокойно глядя
С одеялом теплым в руках
Доктор в куртке и белом халате
— Доктор, вот, пациенты у вас
Хоть замерзли, но дышат покуда
Мелкий вроде пригрелся, пищит
Ну а кошке действительно худо
Наконец, вот оно и тепло
Растянувшись под лампой жаркой
Снится кошке полянка и дом,
Солнце на небе светит ярко
Снова ей не дают поспать
Колят больно иголкой ножку
Нету силы протестовать
И опять засыпает кошка.
Домик. Миска с едой и вода
Ей уютно на мягкой тряпке
И котенок наевшись спит
Беззаботно раскинув лапки
Видит кошка, что встал человек
Подошел к ней и к кошке нагнулся
Он погладил ее по спине
И глядя на нее улыбнулся
Твой малыш – молодец. Знаешь, что
Это он к тебе помощь позвал
И от смерти холодной собой
До конца он тебя защищал
Я тебя никому не отдам
Жить здесь будете вместе, со мной
Будем вместе играть по утрам
И грустить – коль взгрустнется порой
А потом все опять расцветет,
Будет солнце сиять над землей,
И забудете вы навсегда,
Что пришлось пережить вам зимою.
К огромному сожалению, автор неизвестен
Что значит я тебя никому не отдам
Я тебя никому не отдам
В одночасье мой привычный мир, в котором я существовала все восемнадцать лет, и моя жизнь разбились вдребезги, оставив после себя лишь серый пепел и дикую, поглощающую меня боль, будто солёное море разъедает свежие раны, отравляя своим ядом. Чувствую каждую царапину на израненном теле, которые не видно снаружи, но стоит только заглянуть глубоко в мою душу — найдёшь их с избытком. Они глубоко внутри. В душе, поэтому никогда и ничем это не излечить.
Это был обычный солнечный день, который не предвещал, как может быть банально сказано, ничего плохого, но это случилось. Внезапно, как гром среди ясного неба, поразив меня в самое сердце ударом, от которого трудно подняться, а иногда невозможно.
У меня было все: любимые родители, с которыми я жила в небольшом домике на окраине города, где было тихо и умиротворенно; работа, которой я была довольна вместе с коллективом во главе со справедливой начальницей; и мечта, ради которой я днями и ночами пропадала на работе, где я трудилась официанткой.
Да, профессия не из престижных, но куда меня возьмут с образованием всего лишь в одиннадцать классов? После школы у меня осталась золотая медаль и мечта — стать балериной Большого театра, и ради этого мне приходится пахать за маленькую зарплату, терпеть недовольство посетителей, что смотрят на тебя свысока. Как будто ты какой-то мусор у них под ногами, а они короли всего мира. Но это того стоит. Каждая мечта стоит того, чтобы за неё бороться, несмотря ни на что.
С самого детства я мечтала летать на большой сцене как свободная птица, распахивая свои белоснежные крылья, показывая всю любовь к той свободе на сцене, что проникла в меня с первого знакомства с этим сложным, кропотливым искусством, которое требует упорных тренировок, даже если ноги разбиты в мозоли и из них течёт кровь — встала и пошла дальше, как бы ни было больно.
Здесь нет места слабым, жалеющим себя. Лишь сильные духом кропотливым трудом добиваются с годами исполнения своей мечты — становление примой Большого театра. А некоторым и всей жизни не хватает, чтобы доказать, что ты чего-то да стоишь.
Моя мама, Ольга Леонидовна, всегда была против того, чтобы я занималась балетом, даже запрещала ходить на уроки, но я пропадала там дни напролёт. В отличие же от отца, Льва Германовича, который радовался и верил в меня. Наверное, именно эта поддержка родителя дала мне силы идти вперед. Та вера, что несмотря на мозоли, сбитые ноги — я все смогу. Вселяя в моё сердце уверенность — я всё смогу.
Моя смена в ресторане подходила к концу. Осталось рассчитать один столик, и я смогу бежать домой, а уже после, приняв душ, лететь на репетицию. Стану ещё на один день ближе к мечте — поехать в школу балета в Париже.
С подросткового возрасте я грезила Парижем, а точнее, школой, что расположена в самом сердце удивительного и красивого города, который прозвали “Город Любви”. Поэтому и устроилась работать официанткой, получая хоть небольшие, но деньги.
Учёба там — дорогое удовольствие, которое наша семья не может потянуть, поэтому я решила сама заработать на школу. И некоторыми сбережениями обещал поделиться папа, для которого моя мечта и любимое дело стояли на первом месте.
— Саша, — окликнули меня. Повернула голову, встречаясь взглядом с начальницей.
— Да, Ева Александровна, — мило улыбнулась.
Женщина она неплохая, справедливая, которую весь коллектив уважал.
— Сашенька, — подошла она ко мне. — Нас посетил очень важный гость со своей девушкой, и я бы хотела, чтобы ты их сегодня обслужила.
— Но… — я застыла, не зная, что ответить. — У меня смена подошла к концу. Да и к тому же, у меня скоро репетиция. Я не могу опоздать, — качаю головой, понимая, что мне всё равно придётся обслуживать важных гостей.
— Саша, — строго, но в то же время с теплотой, возразила начальница. — Лиза заболела, и я могу доверить их только тебе. Пожалуйста, — в ответ я только кивнула, потому как понимала — мне не отвертеться, поэтому стоит закрыть рот, кивнуть, взять меню и двинуться в вип-зону, где меня уже ждала парочка.
Их я ни разу не видела и не обслуживала, потому как уважаемого гостя, который постоянно приходит со своей девушкой, обычно обслуживала Лиза. Но, как назло, именно сегодня девушка заболела, и теперь приходится мне их взять этот столик, когда я боюсь опоздать. Придётся заниматься до полуночи, чтобы нагнать других.
Двигаясь в сторону второго этажа, где обычно обедали такого рода люди, вспоминала, как Князева говорила, что парочка эта, мягко говоря, тяжёлая, по крайней мере, девушка, что постоянно устраивает скандалы на пустом месте. Но тут главное — ровно держать спину и мило улыбаться, впрочем, как и всегда, что бы она ни сказала и ни сделала. Такова работа официанта — улыбаться и кивать, даже если при этом в тебя пульнут вилкой или, что ещё страшнее, ножом. Конечно, таких случаев ещё не было, но люди разные. Неизвестно, что придёт им на ум в следующую секунду, поэтому приходится терпеть, стиснув зубы.
Вип-зоны находились на втором этаже, где располагались открытый и закрытый зал, как будет угодно вашей душе. Поднимаясь вверх, глядя при этом себе под ноги, чтоб не споткнуться на ступеньках, не заметила, как с кем-то столкнулась. Пошатнулась. Попыталась ухватиться за что-нибудь, но не получилось, поэтому пришлось лишь зажмурить с силой глаза, вцепиться рукой в папки меню, ожидая больного падения на пятую точку.
Ну почему сегодня весь мой день через пень-колоду? Словно все сговорились сделать его ещё ужасней.
Полёта и тем более приземления на пятую точку, равно как и ожидаемой боли в результате падения не последовало. Резко чьи-то руки обхватывают меня за талию, облачённую в чёрное платье и белый передник с бахромой по краям.
От неожиданности с моих губ срывается стон. Сильные руки, что чувствую на своей талии, притягивают ближе к себе.
В одной руке плотно зажимаю две папки с меню, второй цепляюсь в крепкое накачанное плечо. Тяжело дышу, пытаясь отойти от страха, поскольку уже успела представить, как лечу вниз, ломая себе руки и ноги, или ещё хуже — шею. Тогда моей будущей карьере можно помахать ручкой, забыв о ней навсегда.
Кожу лица стало будто покалывать мелкими иголками, словно на меня пристально смотрят, пытаясь разглядеть каждую мою чёрточку.
Я была настолько близко к нему, что в нос ударил приятный цедровый аромат — не резкий, смешанный с нотками моря, свежего бриза, окутывая меня. Но было в нём что-то ещё, что не смогла распознать. Приятный, такой манящий аромат, что захотелось уткнуться в его шею, разгадав последний ингредиент невероятного парфюма.
— Осторожней нужно быть, девушка, — услышала холодный, я бы даже сказала, колючий мужской баритон.
Медленно приоткрыв веки, посмотрела на незнакомца. Чёрные густые волосы были идеально уложены. Такого же цвета брови. Тёмные, словно сама ночь, глаза. Мой взгляд двинулся вниз, очерчивая по-мужски красивые губы и бороду, что придавала ему ещё больше мужественности и, я бы даже сказала, сексуальности.
— Простите, — проговорила через секунду, стараясь не выдать, что беззастенчиво рассмотрела своего спасителя.
— В следующий раз будьте внимательней, — сказал резко, отодвинул от своей груди, поставив меня на ступеньку ниже, чем стоял сам.
Я могла только лишь кивнуть. Мужчина ничего не сказал, обошёл меня и двинулся вниз, а я так и встала как вкопанная. Лишь через мгновение очнулась. Не время стоять тут, меня ждут посетители. Чем быстрее обслужу важных гостей, тем быстрее уйду с работы, и тогда, может, не так сильно опоздаю на репетицию.
Поднявшись на второй этаж, двинулась в сторону столика, где наверняка меня уже заждались.
— Здравствуйте, — я поздоровалась с девушкой, скучающей в одиночестве. Может, её кавалер отошёл и скоро будет? — Сегодня буду обслуживать вас я. Меня зовут Александра, — представилась, подарив дежурную лучезарную улыбку, предназначающуюся каждому посетителю нашего ресторана. — Вот, прошу меню, — положила папку на стол перед девушкой и вторую напротив пустующего места, где по разложенной салфетке было понятно, что ещё минуту назад там сидел посетитель.
Я тебя никому не отдам
Я тебя никому не отдам,
Даже если в меня веры нет.
Я к своим не прожитым годам,
Добавляю с тобой пару лет.
Я тебя никому не отдам,
Как сама не хотела бы ты.
Я не верю сегодняшним дням,
Мало света в них, до темноты.
Я тебя никому не отдам,
Чтобы ты не сказала в ответ.
И не будет фальшивым словам,
Недостойный обоих сюжет.
Я тебя никому не отдам,
Даже если придётся мне бить.
Отступать я не буду тогда,
Я тебя не могу не любить.
Я тебя никому не отдам,
Потому что моей.
Я тебя никому не отдам,
Ты считаешь, что это ошибка.
Я твоей согревалась улыбкой,
По твоим я ступала следам.
Я тебя не отдам никому,
Я украла тебя с небосвода.
Ты творишь в моём сердце погоду.
Как жила без тебя – не пойму…
Я тебя не отдам никому!
Я тебя никому не отдам
Нет на свете еще человека
Кто мне был бы так дорог, как ты
Знай, моим ты будешь навеки
Если вдруг приключится беда
Жизнь жестока, и все в ней бывает
Много горя, несчастий таких
От каких в жилах кровь застывает
Помни, я к тебе сразу приду
Если в жизни твоей вдруг ненастье
Буду рядом с тобой я в беде
А не только в победах и в счастье
То, что нас разлучила судьба
Так немыслимо и просто дико
Это вовсе не наша вина
Это страшная, злая ошибка
Тебя рядом нет. и опять без тебя я скучаю.
И опять. без тебя я встречаю рассвет.
И опять. без тебя новый день начинаю.
Без тебя. ничего не хочу и радости нет.
И пускай. между нами сейчас километры.
И пускай. между нами сейчас города.
Но любовь твоя дарит мне в сердце надежду.
Что однажды войдёшь ты в мой дом навсегда.
Что однажды войдёшь и протянешь мне руки.
И ладони мои ты в ладонях своих согреешь.
И уйдёт навсегда эта страшная боль разлуки.
Только ты.
Тебе. пишу. опять я стих.
И о любви. он будет снова.
Не подведу последний штрих.
В последней буковке и в слове.
Я напишу. как я. люблю.
О том. как сердце. бьётся.
Нет жизни. если нет любви.
Нет песни. если. не поётся.
Люблю. безумно я люблю.
Душа. к тебе лишь. рвётся.
Нет жизни. если нет любви.
Нет песни. если. не.
Больно… Страшно…
Так не важно!
Разрываюсь пополам:
На растерзанье своим страхам?
Под раздачу чужих сплетен?
Никому… Никогда… Не отдам…
Больно, страшно.
Так затяжно
Сердце в животе стрекочет
В голове какой-то таракашка
Усиками мозг щекочет.
Больно… Страшно…
Так не важно…
Больно, страшно –
Пополам!
Больно! Страшно!
Так затяжно…
Никому… Никогда… Не отдам…
Я радуюсь тебе и я не скрою,
Что без тебя ни дня мне не прожить,
Твоя любовь подобна, милый, морю,
Она связала крепко нас, как нить!
Никому не сказано:
«К свету нет пути».
Ложью не заказано
Истину найти.
Верить в ложь, не верить ли,
Выбор только твой,
В мире Свет не временный,
Ты глаза открой.
Да вглядись внимательно
В то, что есть вокруг,
Расширяй мечтательно
Света дивный круг.
Да не сей сомнения
Пятнами теней,
Будет воскресение
Для души твоей.
Чтобы свет стал видимым
Также и другим,
Ты, к делам обыденным,
С радостью иди.
Чтоб не пасть в уныние,
Провожая дни,
Каждое явление
Так, как есть.