дает судам разъяснения по вопросам судебной практики на основе ее изучения и обобщения
«Пленуму закон не писан»: как Верховный Суд России «разодрал» поле кассационного обжалования
В очередной раз не ожидали мы, что высшая судебная институция что-то неординарное и связанное с новыми кассационными и апелляционными судами «выкинет», ведь все юридическое сообщество благонастроенно ожидало запуск вновь созданных судов межрегионального уровня, теоретически способных навести порядок в разбирательстве судебных дел или хотя бы осчастливить часть соискателей правовой справедливости.
Но не тут-то было: еще летом 2019 года (за несколько месяцев до начала работы кассационных и апелляционных судов) Пленумом Верховного Суда РФ издается Постановление от 09.07.2019 года № 25 «О некоторых вопросах, связанных с началом деятельности кассационных и апелляционных судов общей юрисдикции», как и всегда, становящееся «авторитетным и руководящим разъяснением закона», подлежащим обязательному учету судами при рассмотрении гражданских дел.
Ближе к сути
12.04.2019 года судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда частично отменяет решение одного из районных судов г. Москвы и удовлетворяет в соответствующей части исковые требования гр. В.Е.И. (истица). Не согласный с этим гр. В.А.Л. (ответчик), дождавшись дня начала деятельности кассационных судов общей юрисдикции (01.10.2019 года) и воспользовавшись «шестимесячным бонусом» (п. 3 означенного Постановления), 05.10.2019 года подает во Второй кассационный суд кассационную жалобу на апелляционное определение.
Существо кассационной жалобы В.А.Л. (ответчика) сводится к обоснованному оспариванию определения суда апелляционной инстанции в части удовлетворения исковых требований В.Е.И. к нему и просьбе о производстве поворота исполнения апелляционного определения, которое было исполнено в августе 2019 года.
На основании этого В.Е.И. просила Второй кассационный суд «снять жалобу В.А.Л. с рассмотрения и передать ее для разрешения в Президиум Мосгорсуда». Свое странное ходатайство мотивировала п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2019 года № 25, в котором предусмотрены следующие «разъяснения»:
— полномочия президиума областного (равного ему) суда по рассмотрению кассационных жалоб, поданных до дня начала деятельности кассационных судов общей юрисдикции, т.е. до 01.10.2019 года, с 01.10.2019 года сохраняются;
— указанные жалобы подлежат рассмотрению по правилам гл. 41 ГПК РФ, действующим до 01.10.2019 года;
— если до рассмотрения названных жалоб другим лицом, участвующим в деле, после 01.10.2019 года подана кассационная жалоба на тот же судебный акт, то они подлежат рассмотрению судом, в производстве которого находится ранее поданная жалоба по правилам, действующим до 01.10.2019 года.
Именно об этих новоявленных разъяснительных положениях, по сути выступивших новыми правовыми предписаниями, дополнившими ГПК РФ, последует далее речь. А пока стоит сказать о том, что ответчик В.А.Л., понадеявшийся на торжество справедливости и полноту внимания «сплошной кассации», пришел от ходатайства В.Е.И. в откровенное негодование, обусловленное гнусными (теперь) перспективами дела во Втором кассационном суде.
Об основном:
жалкий п. 2 Постановления Пленума от 09.07.2019 года
Хитрая истица, зная о практике «кассационного футбола» в Президиуме Мосгорсуда, в своем ходатайстве о»снятии кассационной жалобы В.А.Л. с рассмотрения Второго кассационного суда и передаче жалобы на рассмотрение в Президиум Мосгорсуда» сослалась на п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2019 года № 25, который вызывает просто небывалые сомнения.
Юридическое сообщество знает, что квинтэссенция действия закона во времени, пространстве и по кругу лиц играет далеко не последнюю роль в любом правовом поле, и гражданский процесс, как странным бы ни казалось, тут не исключение.
Так, ч. 3 ст. 1 ГПК РФ провозглашает, что «гражданское судопроизводство ведется в соответствии с федеральными законами, действующими во время рассмотрения и разрешения гражданского дела, совершения отдельных процессуальных действий или исполнения судебных постановлений (судебных приказов, решений суда, определений суда, постановлений президиума суда надзорной инстанции), постановлений других органов».
Часть 3 ст. 1 ГПК РФ все эти действия делит на три группы:
— рассмотрение и разрешение гражданского дела (комплекс действий),
— отдельные процессуальные действия,
— исполнение судебных постановлений (комплекс действий),
и именно к этим группам привязывает нормы процессуального закона, которые действуют во время совершения действий из этих групп.
Предъявление кассационной жалобы В.Е.И. от 30.09.2019 года являет собой отдельное процессуальное действие, которое совершено до 01.10.2019 года, подчиненное нормам гл. 41 ГПК РФ в редакции, действовавшей до 01.10.2019 года.
Вынесение определения судьи Московского городского суда от 30.10.2019 года об отказе в передаче кассационной жалобы В.Е.И. для рассмотрения в судебном заседании Президиума Московского городского суда представляет собой также отдельное процессуальное действие, которое совершено уже после 01.10.2019 года.
То, что рассматриваемые действия являются отдельными процессуальными действиями подтверждает и это: п. 45 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2016 года № 62 «О некоторых вопросах применения судами положений Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации о приказном производстве» разъясняет, что «кассационная жалоба на судебный приказ рассматривается судом в соответствии с положениями ГПК РФ и АПК РФ, действующими на момент совершения судом отдельного процессуального действия, в том числе принятия судебного акта (ч. 3 ст. 1 ГПК РФ, ч. 4 ст. 3 АПК РФ)». Названное Постановление Пленума как руководящий акт официального судебного толкования называет вынесение (принятие) определения по кассационной жалобе отдельным процессуальным действием, а не началом «рассмотрения и разрешения гражданского дела». То обстоятельство, что Постановление Пленума из всех видов судебных постановлений упоминает только судебный приказ, не позволяет правоприменителю полагать, что это разъяснение касается лишь кассационного обжалования одного судебного приказа – разъяснение охватывает по своему регулятивному существу кассационное обжалование всех судебных постановлений, вне зависимости от их вида и времени вынесения, как видит автор.
Иными словами, ч. 3 ст. 1 ГПК РФ во взаимосвязи с Определением Конституционного Суда РФ от 19.10.2010 года № 1308-О-О и Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2016 года № 62 дает нам сделать однозначные выводы:
— кассационная жалоба В.Е.И. от 30.09.2019 года как отдельное процессуальное действие регламентировалась правилами гл.41 ГПК РФ, действовавшими до 01.10.2019 года, и подпадала под прежнюю «выборочную» кассацию Президиума Мосгорсуда, но до 01.10.2019 года;
— вынесение определения судьи Мосгорсуда от 30.10.2019 года по кассационной жалобе В.Е.И., произошедшее уже после 01.10.2019 года, как отдельное процессуальное действие подлежало регулированию правилами гл. 41 ГПК РФ, действовавшими с 01.10.2019 года, но никак не правилами гл. 41 ГПК РФ, действовавшими до 01.10.2019 года.
В идеальной ситуации, при идеальном соблюдении ч. 3 ст. 1 ГПК РФ в контексте Определения Конституционного Суда РФ от 19.10.2010 года № 1308-О-О и Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2016 года № 62 кассационная жалоба В.Е.И. от 30.09.2019 года с началом деятельности кассационных судов (01.10.2019 года) подлежала бы передаче во Второй кассационный суд вопреки искусственно созданному Пленумом Верховного Суда РФ правилу о «сохранении полномочий старой кассации в отношении жалоб, поданных по старым правилам».
При идеальных условиях действия ч. 3 ст. 1 ГПК РФ Президиум Московского городского суда не был бы вправе сохранить за собой полномочия суда кассационной инстанции с 01.10.2019 года в отношении кассационной жалобы, предъявленной до 01.10.2019 года и еще не рассмотренной до 01.10.2019 года. Но он эти полномочия сохранил. И в этом ему помог п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2019 года № 25, который по сути ввел в правовое поле новое специальное нормативное правило, дополняющее положения ГПК РФ и своим наличием игнорирующее общее требование ч. 3 ст. 1 ГПК РФ.
Поэтому положение п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2019 года № 25, позволяющее сохранить Президиуму Мосгорсуда полномочия суда кассационной инстанции с 01.10.2019 года в отношении кассационной жалобы, поданной до 01.10.2019 года, и устанавливающее подсудность другой кассационной жалобы на тот же судебный акт по тому же делу, но поданной после 01.10.2019 года, Президиуму Мосгорсуда как суду, «в производстве которого находится ранее поданная жалоба», и предписывающее рассмотрение обеих этих жалоб по правилам гл. 41 ГПК РФ, действующим до 01.10.2019 года, является ничтожным, противоречащим ч. 3 ст. 1 ГПК РФ, которая разделяет действия по кассационному обжалованию судебных актов и строго подчиняет их законам, действующим во время совершения этих действий, вне зависимости от того, каким законом регулировались предыдущие действия и каким законом будут регулироваться последующие действия.
Значение разрыва «кассационного поля» в одном деле
Пункт 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2019 года № 25 «разорвал» одно конкретное дело в стадии кассации на две части, каждая из которых оказалась или окажется нежизнеспособной с точки зрения правовой защиты и интереса законности.
Вывод
Определение Мосгорсуда от 30.10.2019 года по кассационной жалобе В.Е.И. не может приниматься Вторым кассационным судом в качестве значимого юридического факта.
Пункт 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2019 года № 25 «, на котором истица основывает свое ходатайство, противоречит ч. 3 ст. 1 ГПК РФ в её взаимосвязи с ч. 1 ст. 154 ГПК РФ, Определением Конституционного Суда РФ от 19.10.2010 года № 1308-О-О и п. 45 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2016 года № 62, ввиду чего не может применяться Вторым кассационным судом как руководящее разъяснение закона. Этому препятствуют следующие обстоятельства.
Пункт 1 ч. 7 ст. 2 Федерального конституционного закона от 05.02.2014 года № 3-ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации» определяет, что Верховный Суд РФ в целях обеспечения единообразного применения закона дает судам разъяснения по вопросам судебной практики на основе её изучения и обобщения. Как указано в п. 5.1 Постановления Конституционного Суда РФ от 23.12.2013 года № 29-П «По делу о проверке конституционности абзаца первого пункта 1 статьи 1158 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина М.В. Кондрачука», «правомочие Пленума Верховного Суда РФ давать судам общей юрисдикции разъяснения по вопросам применения законодательства РФ в целях обеспечения единства судебной практики направлено на поддержание единообразия в толковании и применении норм права судами общей юрисдикции и является одним из элементов конституционного механизма охраны единства и непротиворечивости российской правовой системы».
Из процитированной правовой позиции Конституционного Суда РФ очевидно вытекает: разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, вступающие в противоречие нормам закона как правилам, обладающим высшей юридической силой, не должны учитываться судами, поскольку не обеспечивают единообразие толкования и применения этих норм закона.
В заключении представляется, что кассационная жалоба В.А.Л., поданная во Второй кассационный суд после 01.10.2019 года, подлежит рассмотрению этим судом даже несмотря на то, что Президиум Московского городского суда вынес определение по ранее поданной кассационной жалобе В.Е.И. на тот же судебный акт и по тому же делу. И на этот раз должны работать правила гл. 41 ГПК РФ, действующие с 01.10.2019 года, а не положения ГПК РФ, действовавшие до 01.10.2019 года.
Положения гл. 41 ГПК РФ, регулирующие производство дела в кассационном суде общей юрисдикции, не предусматривают возможность прекращения производства по кассационной жалобе в случае выяснения факта кассационного обжалования того же судебного акта по тому же делу в президиум областного (равного ему) суда до 01.10.2019 года.
Частью 1 ст. 390 ГПК РФ установлено, что по результатам рассмотрения кассационных жалобы, представления кассационный суд общей юрисдикции вправе: 1) оставить постановления судов первой и (или) апелляционной инстанций без изменения, а кассационные жалобу, представление без удовлетворения; 2) отменить постановление суда первой или апелляционной инстанции полностью либо в части и направить дело на новое рассмотрение в соответствующий суд. При направлении дела на новое рассмотрение суд может указать на необходимость рассмотрения дела в ином составе судей; 3) отменить постановление суда первой или апелляционной инстанции полностью либо в части и оставить заявление без рассмотрения или прекратить производство по делу; 4) оставить в силе одно из принятых по делу судебных постановлений; 5) изменить либо отменить постановление суда первой или апелляционной инстанции и принять новое судебное постановление, не передавая дело на новое рассмотрение, если допущена ошибка в применении и (или) толковании норм материального права; 6) оставить кассационные жалобу, представление без рассмотрения по существу при наличии оснований, предусмотренных ст. 379.1 ГПК РФ, или прекратить производство по кассационным жалобе, представлению, если после принятия кассационных жалобы, представления к производству суда от лица, их подавшего, поступило заявление об отказе от кассационных жалобы, представления и отказ принят судом в соответствии со ст. 39 ГПК РФ.
Статьей 379.1 ГПК РФ, в свою очередь, определяется перечень случаев возвращения кассационной жалобы без рассмотрения по существу. В данный перечень случай с фактом кассационного обжалования того же судебного акта по тому же делу в президиум областного (равного ему) суда до 01.10.2019 года не входит.
Поэтому ходатайство В.Е.И. о «снятии кассационной жалобы В.А.Л. с производства во Втором кассационном суде и ее передаче в президиум Мосгорсуда» при любом раскладе не основано на законе.
Мораль
«Правовые позиции КС РФ по отдельным вопросам. Вопросы доказывания в гражданском и арбитражном судопроизводстве»
КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ПРАВОВЫЕ ПОЗИЦИИ КС РФ ПО ОТДЕЛЬНЫМ ВОПРОСАМ
ВОПРОСЫ ДОКАЗЫВАНИЯ В ГРАЖДАНСКОМ И АРБИТРАЖНОМ
Настоящее информационно-тематическое собрание правовых позиций подготовлено Секретариатом Конституционного Суда Российской Федерации и не является исчерпывающим. Решения КС РФ, в которых содержатся правовые позиции, даны в хронологическом порядке.
по состоянию на июль 2020 года
Определение от 21 октября 2008 года N 655-О-О/2008
Установленное статьей 186 ГПК Российской Федерации право, а не обязанность суда для проверки заявления о том, что имеющееся в деле доказательство является подложным, назначить экспертизу или предложить сторонам представить иные доказательства вытекает из принципа самостоятельности и независимости судебной власти; при поступлении такого заявления суд оценивает его в совокупности с другими доказательствами и обстоятельствами дела, исходя из лежащей на нем ответственности за вынесение законного и обоснованного решения. Кроме того, наделение суда названным правом не предполагает произвольного его применения, поскольку при наличии у суда обоснованных сомнений в подлинности и достоверности доказательства он обязан принять меры, предусмотренные указанной статьей.
Определение от 16 декабря 2010 года N 1642-О-О/2010
В силу присущего гражданскому судопроизводству принципа диспозитивности эффективность правосудия по гражданским делам обусловливается в первую очередь поведением сторон как субъектов доказательственной деятельности; наделенные равными процессуальными средствами защиты субъективных материальных прав в условиях состязательности процесса (статья 123, часть 3, Конституции Российской Федерации), стороны должны доказать те обстоятельства, на которые они ссылаются в обоснование своих требований и возражений (часть первая статьи 56 ГПК Российской Федерации), и принять на себя все последствия совершения или несовершения процессуальных действий; при этом суд, являющийся субъектом гражданского судопроизводства, активность которого в собирании доказательств ограничена, обязан создавать сторонам такие условия, которые обеспечили бы возможность реализации ими процессуальных прав и обязанностей, а при необходимости, в установленных законом случаях, использовать свои полномочия по применению соответствующих мер.
Часть третья статьи 79 ГПК Российской Федерации предусматривает возможность применения судом в случае уклонения стороны от участия в экспертизе правовой презумпции, заключающейся в признании факта, для выяснения которого экспертиза была назначена, установленным или опровергнутым. Данная норма, таким образом, определяет полномочия суда по установлению обстоятельств, имеющих значение для дела, в случаях уклонения одной из сторон от выполнения процессуальных обязанностей и требований суда. Поскольку она направлена на пресечение препятствующих осуществлению правосудия действий (бездействия) недобросовестной стороны и обеспечение дальнейших судебных процедур, ее применение обусловлено установлением и исследованием фактических обстоятельств конкретного дела [. ].
Постановление от 21 декабря 2011 года N 30-П/2011
Признание преюдициального значения судебного решения, будучи направленным на обеспечение стабильности и общеобязательности судебного решения, исключение возможного конфликта судебных актов, предполагает, что факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения принимаются другим судом по другому делу в этом же или ином виде судопроизводства, если они имеют значение для разрешения данного дела. Тем самым преюдициальность служит средством поддержания непротиворечивости судебных актов и обеспечивает действие принципа правовой определенности.
Определение от 21 декабря 2011 года N 1836-О-О/2011
Определение от 21 декабря 2011 года N 1837-О-О/2011
Часть третья статьи 69 ГПК Российской Федерации определяет перечень лиц, которые не могут быть подвергнуты допросу в качестве свидетелей, а также категории сведений, которые не подлежат разглашению ни при каких условиях. Критерием отнесения лиц к числу упомянутых в части третьей статьи 69 ГПК Российской Федерации служит осуществление ими такой специфической деятельности, в рамках которой названным лицам становятся известны сведения, составляющие в силу прямого указания федерального закона [. ] тайну, которая не может быть разглашена даже в суде в связи с тем, что разглашение такого рода тайны уже само по себе неминуемо влечет умаление таких конституционных ценностей, приоритет защиты которых в соответствии со статьей 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации по отношению ко всем другим не подвергается никакому сомнению.
Этому критерию не отвечают должностные лица организации, с которой гражданин состоит в трудовых отношениях, в связи с чем ни один федеральный закон безусловно не запрещает допрос в качестве свидетелей этих должностных лиц, осуществивших в рамках трудовых отношений применительно к заявителю действия, правомерность которых оспаривается в суде. [. ]
Определение от 28 мая 2013 года N 752-О/2013
Предоставление суду [. ] полномочий по оценке доказательств вытекает из принципа самостоятельности судебной власти и является одним из проявлений дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия. При этом доказательства по делу оцениваются судом не произвольно, а исходя из конституционного принципа подчинения судей только Конституции Российской Федерации и федеральному закону (статья 120, часть 1 Конституции Российской Федерации), получившего свое развитие в пункте 1 статьи 3 Закона Российской Федерации от 26 июня 1992 года N 3132-I «О статусе судей в Российской Федерации» и части первой статьи 11 ГПК Российской Федерации, согласно которым судья обязан соблюдать Конституцию Российской Федерации, федеральные конституционные законы, федеральные законы и иные нормативные правовые акты и только на их основе разрешать гражданские дела. Гарантией же соблюдения судом указанных требований являются установленные Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации процедуры проверки судебных решений судами вышестоящих инстанций и основания для отмены или изменения судебных решений.
Определение от 24 сентября 2013 года N 1461-О/2013
Суд в силу части второй статьи 10 ГПК Российской Федерации, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом и создает условия для установления фактических обстоятельств при рассмотрении и разрешении гражданских дел, а в случае возникновения в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу (часть первая статьи 79 ГПК Российской Федерации), что является необходимым для достижения задачи гражданского судопроизводства по правильному разрешению гражданских дел (статья 2 ГПК Российской Федерации). Предусмотренное статьей 79 ГПК Российской Федерации полномочие суда по назначению экспертизы вытекает из принципа самостоятельности судебной власти и является проявлением дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия. [. ]
Определение от 24 октября 2013 года N 1639-О/2013
[. ] подача лицом, участвующим в деле, ходатайства о вызове в суд свидетеля не предполагает обязанность суда, рассматривающего данное дело, во всех случаях удовлетворять такое заявление. Вопрос о вызове в суд свидетеля разрешается судом в каждом конкретном деле исходя из его фактических обстоятельств и сведений, которые он может сообщить суду. [. ]
Определение от 25 сентября 2014 года N 2141-О/2014
Учитывая, что часть третья статьи 167 ГПК Российской Федерации предоставляет суду право рассмотреть дело в случае неявки кого-либо из лиц, участвующих в деле и извещенных о времени и месте судебного заседания, если ими не представлены сведения о причинах неявки или суд признает причины их неявки неуважительными, и такое право обусловлено тем, что лишение суда данного полномочия приводило бы к невозможности выполнения стоящих перед ним задач по руководству процессом, назначение экспертизы также может быть осуществлено судом в отсутствие лиц, участвующих в деле, в том числе истца.
Определение от 17 июля 2014 года N 1585-О/2014
Правомочие суда назначить повторную экспертизу в связи с возникшими сомнениями в правильности или обоснованности ранее данного экспертного заключения как особый способ его проверки вытекает из принципа самостоятельности суда, который при рассмотрении конкретного дела устанавливает доказательства, оценивает их по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, и на основании этих доказательств принимает решение. В случае несогласия лица, участвующего в деле, с отказом суда в назначении повторной экспертизы по его ходатайству оно не лишено права изложить свои возражения в апелляционной жалобе на решение суда, вынесенное по существу спора.
Определение от 16 июля 2015 года N 1727-О/2015
Закрепление в процессуальном законе правил, регламентирующих рассмотрение заявления о подложности доказательства, направлено на исключение оспариваемого доказательства из числа доказательств по делу. Сами эти процессуальные правила представляют собой механизм проверки подлинности формы доказательства, а не его достоверности. Запрет заявлять о подложности доказательств в судебном заседании суда апелляционной инстанции вызван невозможностью, по общему правилу, наступления последствий такого заявления непосредственно при рассмотрении дела судом апелляционной инстанции, поскольку доказательство уже подверглось оценке в решении суда первой инстанции и теперь его уже нельзя исключить из материалов дела.
Определение от 25 октября 2016 года N 2282-О/2016
[. ] Во взаимосвязи со статьей 166 и пунктом 5 части первой статьи 225 ГПК Российской Федерации [часть первая статьи 79 ГПК Российской Федерации] не предполагает произвольного отказа в удовлетворении заявленного ходатайства о назначении экспертизы, если обстоятельства, об установлении которых просит лицо, участвующее в деле, имеют значение для разрешения гражданского дела. Право суда удовлетворить либо, напротив, отклонить заявленное ходатайство обусловлено его обязанностью указать мотивы, по которым он пришел к тому или иному выводу. [. ]
Определение от 7 декабря 2017 года N 2795-О/2017
[. ] статья 60 ГПК Российской Федерации не наделяет суды полномочиями, порождающими возможность их произвольного усмотрения при решении вопроса о допустимости доказательств, и не препятствует участникам гражданского процесса прибегать к любым средствам доказывания, включая показания свидетелей, при установлении в порядке особого производства факта участия в боевых действиях [. ].
Определение от 27 февраля 2018 года N 520-О/2018
Определение от 27 марта 2018 года N 721-О/2018
[. ] предусмотренная частями первой и второй статьи 79 ГПК Российской Федерации обязанность суда по определению того, в каком конкретно судебно-экспертном учреждении или каким конкретно экспертом должна быть проведена экспертиза, а также круга вопросов, по которым требуется заключение эксперта, будучи следствием принципа судейского руководства процессом, с учетом прямого указания в статье на право каждой из сторон и других лиц, участвующих в деле, представить суду вопросы, подлежащие разрешению при проведении экспертизы, и обязанности суда мотивировать отклонение предложенных вопросов (часть вторая), является процессуальной гарантией закрепленного в статье 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации права граждан на судебную защиту.
Определение 28 июня 2018 года N 1587-О/2018
Положения части первой статьи 57 ГПК Российской Федерации, предоставляющие суду полномочие оказывать содействие сторонам и другим лицам, участвующим в деле, в собирании и истребовании доказательств в случае, если представление необходимых доказательств для этих лиц затруднительно, направлены на полное и всестороннее изучение обстоятельств конкретного дела и вынесение законного и обоснованного судебного решения. Решение вопроса о необходимости удовлетворения ходатайства участвующего в деле лица об истребовании доказательств осуществляется судом в каждом конкретном деле исходя из его фактических обстоятельств, что является проявлением его дискреционных полномочий, необходимых для осуществления правосудия. При этом суд, реализуя предоставленные ему [этой] нормой дискреционные полномочия, связан требованиями законности, обоснованности и мотивированности своих постановлений (статьи 195 и 198 ГПК Российской Федерации).
Определение от 25 июня 2019 года N 1675-О/2019