движение родителей против дистанционного обучения
О родительском протесте против дистанционного обучения
В конце сентября 2020 года мэр Москвы Сергей Собянин объявил двухнедельные каникулы для школьников до 18 октября в связи с тяжёлой эпидемиологической ситуацией. После каникул школьники 6-11 классов перешли на удалённый формат обучения. Младшеклассники 1-5 классов продолжили ходить в школу. Сначала такой формат анонсировался до 8 ноября, но затем был продлён до 29 ноября.
10 ноября после 6897 выявленных случаев заражения в Москве (антирекорд), вышел новый указ, который отправил на удалёнку еще и студентов. Ограничили время работы ночных заведений, посещение мероприятий и др. Заведения, продолжат работу, хотя с 23 до 6 утра – только на вынос, а учащиеся (кроме 1-5 классов и то, если не сели на карантин) и студенты колледжей и вузов (включая, между прочим, медицинские) – отправляются на дистанционное обучение.
На этом фоне родители и многие студенты выражают резкое недовольство введенными ограничениями на образовательный процесс. При том студенты могут сначала позаниматься на лекции в zoom, а потом, поехать в бар и. Согласитесь, ситуация странная. Немудрено, что появляются: «Власти учить народ не надо, надо только спаивать!» и одновременно «ради продвижения дистанта закрыли кабаки!».
В любой спорной ситуации следует выслушивать все стороны и рассуждать с холодной головой.
Основные доводы родителей вполне разумны и понятны.
Главных из них два: резкое снижение качества образования онлайн и неправильная расстановка приоритетов — несправедливость по отношению детям и студентам, которых лишили личного присутствия именно в образовательном процессе, при том, что все открыто, хотя и с ограничениями. Есть и правовые коллизии, но оставим их для обсуждения юристам.
Первый довод родителей — снижение качества образования — обусловлен несколькими вещами.
Личный, очный контакт педагога (преподавателя) с учащимся (студентом) и онлайн по зуму не идут ни в какое сравнение. Даже в случае, когда педагог занимается в малой группе очно, часть информации теряется и до слушателя доносится процентов 80. Вы можете себе представить сколько информации теряется в онлайн? Особенно критично это для учащихся 9— и 11-классников, которым, предстоит сдавать ОГЭ и ЕГЭ.
Полноценный контроль онлайн невозможен. Ребёнок, ушедший на удалёнку, пусть он и достаточно «взрослый», вполне вероятно, не станет добросовестно заниматься. Отвлекаясь на гаджеты, чатики, игрушки, он усвоит минимум материала, а после учёбы он все равно пойдет «потусить с друзьями» в соседний ТРЦ. И в отличие от «очки», за него не будет никто нести ответственность.
Родители говорят и о сбоях в МЭШ, которая зависает, а в эфир врываются незнакомые люди, которые демонстрируют неприличные фото и видео.
Есть жалобы на гиподинамию подростков, ухудшение их здоровья и нарушение нормативов, которые предписывают ограничивать время пребывание у компьютера.
Вторым важным доводом родителей против дистанта является несправедливость по отношению к детям. Родители называют их в буквальном смысле жертвами «среднего пути», избранного московскими властями (отказ от локдауна с введением ряда ограничений). Приоритеты расставлены неверно: открыто всё, кроме образовательных учреждений, а не наоборот
В Европе — ровно противоположные приоритеты. Британские власти, рассуждая в долгосрочной перспективе, говорят о том, что низкая успеваемость напрямую влияет на экономику страны:
«Возвращение в школу имеет жизненно важное значение для образования детей и их благополучия. Низкая успеваемость приводит к долгосрочным экономическим издержкам из-за наличия менее квалифицированной рабочей силы. Это влияет на уровень жизни сегодняшних учеников на протяжении всей их жизни» — говорится на сайте профильного ведомства Великобритании.
И это при том, что на Альбионе объявлен полный локдаун до декабря: всем предписано оставаться дома, кроме походов на работу, учёбу и по неотложным делам. Аналогичная ситуация во Франции и Германии.
Власти оставляют работать московскую экономику, чтобы не дать умереть малому и среднему бизнесу, который пострадал в первую волну. Но почему бы не дать ему прямую помощь не в виде «отсрочек», а в виде прямых субсидий, и всё-таки объявить карантин на короткое время, тем самым успокоив волну распространения? Вопрос риторический и ответ на него лежит на поверхности. Уж слишком много в московском дефицитном бюджете запланировано расходов (из них многие – далеко не на социальную политику, здравоохранение и образование) и слишком мало – доходов.
Однако нельзя не принимать во внимание позицию педагогов и руководителей образовательных учреждений
Положение в Москве и России с COVID-19 катастрофическое. Каждый день ставятся новые антирекорды, и, похоже, до плато нам еще далеко. Всё говорит о том, что власти выбрали тактику «переболеть должны все, но не все сразу, а постепенно» и альтернативой этому может быть только прививка вакциной, которой пока мало кто доверяет.
По словам руководителей одной из школ, если в «первую волну» в школе коронавирусом переболел один педагог и 7 учеников, то с сентября счёт идёт на десятки учеников и педагогов. Многие педагоги в тяжелом состоянии, есть и смертельные случаи. На карантин закрываются группы в детских садах, целые параллели 1-5 классов. В случае обнаружения положительного учащегося все контактировавшие с ним уходят на двухнедельный карантин вместе со всей семьей, выход из которого возможен только после получения отрицательного результата ПЦР-теста. Увы, статистика родителям не представляется, а это могло бы изменить их отношение.
На карантин уходят и педагоги. Оставшиеся принимают нагрузку от ушедших. Теперь они должны вести занятия за других, и в двух форматах: онлайн и оффлайн, что требует дополнительной методической подготовки, за которую никто не доплачивает. Появились дополнительные обязанности по ведению журналов и отчётов о проведенных санитарных мероприятиях (проветривание, дезинфекция и т.п.).
Похоже, власти рассматривают оффлайн обучение для 1-5 классов – скорее, как «одолжение», обусловленное тем, что дошколят и младшеклассников невозможно оставить дома одних, а работодателей сложно обязать переводить сотрудников с малолетними детьми на удалёнку. Да и удалённая работа не позволяет одновременно полноценно сопровождать образовательный процесс младшеклассников.
Возникает резонный вопрос, что с этим со всем делать?
Сейчас необходимы две вещи: первая — установление двустороннего диалога между родительским сообществом и властями и второе — больше свободы в принятии решений «на земле».
Родительское сообщество самоорганизовывается феноменальными темпами. Оформляется Общественное движение «Родители Москвы», только за 10 дней набрав 17 тысяч участников. Собираются подписи под обращениями в адрес Президента, депутатов Госдумы, Мосгордумы, федеральных и региональных органов исполнительной власти. Эта активность, разумеется, не обходится без внимания разнообразных политиков и находится на контроле властей. Но к родителям (точнее к их лидерам) так никто и не вышел. Лишь журналисты программы Вести.Москва телеканала Россия-1 сняли, мягко говоря, однобокий сюжет, в котором родители представлены фантазёрами, несущими бред, несмотря на вполне разумные и объективные доводы с их стороны. Неудивительно, что вместо диалога, следствием этого стал еще больший накал ситуации и эскалация конфликта.
Диалог, взаимодействие и поиск консенсуса помогли бы не столько снизить накал, сколько сократить коммуникационный разрыв между властями и обществом, который достиг в последнее время чудовищных масштабов. Это видно не только на примере скандальной ситуации с дистанционным обучением, но и во многих других общегородских проблемах. Вместе с родителями мы обратились к председателю Комиссии по образованию Мосгордумы Евгению Бунимовичу с просьбой организовать встречу представителей комплекса социального развития правительства Москвы и лидеров родительского сообщества для поиска консенсуса. И он безусловно вполне реален.
Вариантом такого консенсуса было бы оставить решение о формате обучения за директорами школ и управляющими советами, в составе которых представители родителей, учащихся и педагогов. Есть примеры, когда родительские сообщества, опасающиеся эпидемии, напротив, настаивают на дистанционном формате. Но директора школ, ссылаясь на Приказ Департамента образования отказывают и в этом.
При этом важно, что родители будут, принимая решение об очном формате, будут понимать, что при обнаружении «положительного» случая, уйдет на карантин и класс, и педагоги, и все их семьи.
Однако этого, скорее всего, не произойдет. На протяжении последнего десятилетия система московского образования выстраивалась, как и везде, по жёсткой вертикали, когда любая инициатива снизу подавляется. Директора не готовы на себя брать ответственность, а управляющие советы не обладают должными полномочиями и ресурсом. И это еще один пример масштабной централизации патернализма. Тем не менее, надежда на диалог между властями и обществом есть. Неясно, будет ли становиться система более гибкой в ближайшее время, но необходимость такая назрела.
Родители взбунтовались против школьной дистанционки
Мэр Москвы Сергей Собянин продлил дистанционное обучение для школьников 6–11-х классов до 22 ноября. Удалёнку вводят и в других регионах России, в том числе в Новосибирской и Свердловской областях, республике Карелия, Забайкальском крае, объясняя меру борьбой со второй волной пандемии коронавируса. Но многие родители считают, что действия чиновников крайне опасны для здоровья детей и направлены на окончательное разрушение российской системы образования. Столичные родители создали общественное движение для борьбы против дистанционки, в его состав вошли уже больше 7 тысяч человек.
4 ноября в Щукинском парке состоялся народный сход против дистанционного образования, организованный общественным движением «Родители Москвы». Основатель движения, мама семиклассницы Илона Менькова, столкнулась с негативными последствиями онлайн-обучения ещё весной. 16 октября, когда стало ясно, что удалёнка возвращается в московские школы на неопределённый срок, женщина стала искать единомышленников для борьбы с системой. За три недели участниками движения стали более 7 тысяч родителей.
– Мы против того, чтобы между дистанционным обучением, которое нам агрессивно навязывают, и традиционным образованием ставили знак равенства, – рассказывает «Октагону» Илона Менькова. – Дистанционные формы образования, безусловно, имеют право на существование, но они не должны заменять собой нормальную школу. Мы требуем, чтобы дистанционная форма обучения была чётко прописана в законодательстве как вспомогательная, а родители имели право самостоятельно решать, как будут учиться их дети.
Менькова добавляет, что власти не предоставляют точных данных о реальном количестве заболевших детей в возрасте 11–18 лет, поэтому есть сомнение, что дистант обоснован.
«Большие вопросы вызывает и указ Собянина о дистанционном обучении в условиях, когда карантин и меры повышенной готовности в городе не вводились. Кроме того, мы хотим знать, сколько средств из кармана налогоплательщиков было потрачено на создание “Московской электронной школы” (МЭШ), которая работает с серьёзными перебоями».
Илона Менькова
мама семиклассницы
Московские родители недовольны качеством современного школьного образования. Претензии у участников движения есть и к учебникам, по которым вынуждены учиться школьники, и к системе оценивания знаний. К тому же во время дистанта дети проводят за компьютером по шесть-семь часов, в результате у них портится зрение, осанка, болит голова.
– Я написала отказ от дистанционного обучения дочери в школе № 1576 в Коптеве, – поясняет Менькова. – Она учится самостоятельно по бумажным учебникам. Отказы от удалёнки сейчас пишут и многие другие родители. На моё обращение к администрации школы по поводу законности перевода детей на дистант без согласия родителей мне ответили, что удалённое обучение считается очным. Именно для этого нужно добиваться изменения законодательства, там должно быть прописано, что очное обучение и обучение с применением дистанционных технологий – это разные формы получения образования. Иначе мы в итоге столкнёмся с полномасштабным внедрением цифровой среды в школы на постоянной основе.
Родители из разных районов Москвы собирают подписи под обращением к президенту с просьбой вернуть очное образование для детей.
Взрослых возмущает и тот факт, что в городе работают рестораны, торговые центры и фитнес-клубы, а школьники должны оставаться дома.
– Во многих европейских странах, в той же Франции и Германии, сейчас действует жёсткий локдаун, но школы продолжают работать, – говорит учитель математики Иван Кутузов. – Конечно, учителя тоже люди, многие боятся заразиться, но мы и так целый день проводим в школе. Например, я преподаю в 5–7-х классах, и каждый день очные уроки у меня чередуются с дистанционными. Работать так очень непросто. Что бы мы ни делали, качество удалённого обучения не сравнимо с очным, по сути, это профанация образования.
Родители считают действия правительства Москвы по введению дистанционного обучения «лишёнными логики и здравого смысла, чрезмерными, необоснованными, нарушающими равенство их прав на получение образования, закреплённых в ст. 43 Конституции РФ».
Педагог также отмечает, что возвращение на очное обучение всех школьников неминуемо повлечёт за собой резкий рост карантинных классов. Многим детям всё равно придётся заниматься дистанционно, но при этом они две недели не смогут выходить из дома даже на улицу.
– В здании начальной школы у нас занимается более 20 классов, из них пять сейчас на карантине, это очень большой процент учеников. Причём у большинства детей с диагностированным COVID отсутствуют симптомы, у родителей анализы отрицательные. Возможно, часть тестов даёт ложный результат, – поясняет педагог.
Народный сход против дистанционного образования в Щукинском парке. Фото: Алексей Плохов
Протесты против дистанционного образования начались и в Свердловской области. После того как власти сообщили о переводе всех школьников на удалёнку с 9 ноября, родители устроили в соцсетях многотысячный флешмоб «#япротивдистанционки». Некоторые взрослые активно ищут способы противодействия дистанту и даже требуют провести референдум. Главная претензия взрослых к онлайн-урокам состоит в том, что родителям приходится тратить много времени на дополнительные занятия с детьми или нанимать репетиторов.
Петиции и флешмоб родителей в конечном итоге смогли убедить чиновников частично отказаться от дистанта. Губернатор Евгений Куйвашев принял решение сохранить очное обучение для школьников 1–5-х классов.
По мнению юриста Александра Вострикова, ключевая причина, из-за которой родители выступают против дистанта, не отрицание коронавируса, а непрозрачность действий властей.
– Пока дети учились очно, информация о количестве карантинных классов в городе всячески скрывалась, поэтому оценить масштаб заражённых школьников родители просто не могли. Сама процедура отправки класса на карантин тоже не вызывает никакого доверия. Учителя просто присылают в чат общее постановление о карантине, взрослые ничего не подписывают и, соответственно, не обязаны следовать предписанию. При этом без тестов ПЦР и справки от врача контактных детей не пускают в школы, это тоже незаконно, – говорит «Октагону» юрист. – Но, конечно, самым серьёзным поводом для беспокойства взрослых является тот факт, что чиновники департамента образования сейчас практически приравнивают дистанционное обучение к очному, аргументируя это тем, что учитель общается с детьми в режиме реального времени. Естественно, это даёт родителям основания опасаться внедрения цифрового обучения на постоянной основе.
«Зомбирующая информация, превращающая человека в робота». Почему россияне борются с дистанционным обучением в школах
Родители против экспериментов
В сети 6 ноября появилось видеообращение Илоны Меньковой из Коптево — матери 13-летней девочки. От имени только что появившегося движения «Родители Москвы» Менькова призвала родителей школьников присоединиться к борьбе с «дистанционкой»: «Самая горячая тема, которая нас всех объединила, — это агрессивное внедрение в повседневную жизнь наших детей дистанционной формы обучения. Мы против того, чтобы между дистанционной и традиционной очной формой обучения ставился знак равенства».
Публикация от Ilona Menkova (@ilona_menkova_air) 17 Окт 2020 в 8:07 PDT
Единомышленников Менькова еще в октябре решила собрать в телеграм-чате «Родители Москвы». Меньше чем за месяц ее инициатива переросла в движение с виртуальным штабом, 30 волонтерами, пресс-секретарем и 15 тысячами подписчиков. Его цель — «не допустить развала образования и возродить отечественную школу, основанную на принципах великих педагогов прошлых лет». Менькова уже успела организовать пункты для сбора подписей под обращением к Путину, обсудить проблему с депутатами Мосгордумы и устроить флешмоб «День тишины», участники которого 9 ноября в знак протеста «не выпускали детей ни на одну образовательную платформу». Родители, поддержавшие акцию, рассказывали об этом в соцсетях под хештегом #дистантунет. Сейчас движение активно расширяется. У «Родителей Москвы» появилось множество районных групп для жителей столицы, региональные сообщества и отдельные телеграм-каналы, где публикуются новости и отчеты об успехах.
Основные претензии «Родителей Москвы» касаются электронных учебников и систем, которыми вынуждены пользоваться школьники, и системы оценки знаний. Недовольные «дистанционкой» взрослые утверждают, что перевод на такую форму обучения не эффективен, не обоснован и не подкреплен официальной статистикой по заболеваемости коронавирусом среди детей в возрасте от 11 до 18 лет. На фоне работы ночных клубов, куда можно попасть, получив QR-код, запрет на посещение школы «выглядит циничной насмешкой», считают активисты.
Из-за роста случаев заболевания COVID-19 старшеклассники в столице не посещают школы с 19 октября. С этого момента, по словам мэра Москвы Сергея Собянина, доля заразившихся коронавирусом среди них уменьшилась почти вдвое. «Многие ребята хотят вернуться в классы. Это вполне понятно. Но в нынешней ситуации и на фоне того, что происходит вокруг нас и за рубежом, очевидно, что расслабляться рано», — заявил он. Чиновники обещали, что московские дети вернутся в школу 22 ноября. Затем замглавы министерства просвещения Виктор Басюк сообщил, что их могут оставить на дистанционном обучении и после этой даты: «В той или иной мере какие-то ограничительные меры могут быть продлены до Нового года».
По данным Роспотребнадзора, в России коронавирусом переболели почти 48 тысяч детей — 8,4% от всех заболевших. Однако эти данные не вызывают доверия у участников движения: «Возможно, угроза велика. Но доказательств этому нет, а все негативные явления от сидения дома за мониторами у наших детей есть. Это мигрени, рост агрессии и раздражительности, бессонница, депрессия, панические атаки, ухудшение зрения, сколиоз».
Здоровье — не единственная причина, по которой родители хотят вернуть детей в школу. Не все учителя сумели адаптироваться к новому формату видеоуроков, но дают много письменных заданий, не всем детям хватает усидчивости, а родителям — времени и терпения для помощи с уроками. Электронные системы часто зависают, школьники нервничают. Так, одна московская ученица, которая не смогла войти в электронную систему «Московская электронная школа», написала учительнице: «Идет бесконечная загрузка. Я не могу так учиться. Если вы думаете, что я специально не вхожу, то это не так, я не из тех людей, которые будут филонить, тем более рядом сидит папа и все видит. Мама вечером приходит и ругается, что я не могу входить нормально. Я знаю, что вы сейчас можете сказать, что так надо, что сейчас трудное время, но я так больше не могу. Может кому-то и нравится сидеть на дистанционке, но точно не мне. А теперь опять ее продлили, я буду опять психовать и плакать. Я так больше не могу. Я знаю, что вы не психиатр, но я так больше не могу. Извините, пожалуйста».
В уставе «Родителей Москвы» сказано, что организация хочет защитить интересы детей и оградить их «от проведения экспериментов». Впрочем, создатели организации подчеркивают, что не требуют запретить дистанционное образование полностью. Они пытаются добиться права отказываться от него по желанию. Недавно это получилось у одной из участниц движения: она настояла, чтобы ее сын-восьмиклассник присутствовал на уроках очно. Теперь мальчик сидит рядом с учителями, пока они ведут онлайн-занятия. «Нравится до безумия, — рассказывала в чате Виктория. — По сути это индивидуальное репетиторство, никто не мешает. Учитель дает классу посмотреть ролик онлайн, а моему все объясняет словами. Класс пишет тест онлайн, а мой пишет на листочке».
Пикеты и страхи
Инициативы, подобные «Родителям Москвы», сейчас появляются по всей России. В Свердловской области родители школьников объясняют под хештегом #япротивдистанционки, почему их дети должны ходить в школы, несмотря на эпидемию коронавируса. В Белгороде, Тольятти и Санкт-Петербурге вышли на пикеты участники «Общенародного союза возрождения России» — незарегистрированного объединения, сторонники которого называют себя гражданами СССР. Они последовательно выступают против вакцинации и цифровизации, а пандемию коронавируса считают аферой мирового правительства. Участник одиночного пикета в Калининграде заявил, что «дистанционка» — это не образование, а «какая-то кодирующая, зомбирующая информация, превращающая человека в робота». «Я не хочу, чтобы мой ребенок смотрел в монитор на говорящую голову», — заявила мать троих детей Светлана Кербер на аналогичном мероприятии в Барнауле, организованном местным отделением КПРФ. В центре Екатеринбурга появился арт-объект «Буратино», символизирующий протест против возвращения школ в онлайн, — это пень в наушниках, медицинской маске и с длинным деревянным носом, который пронзает ноутбук.
Многие участники пикетов и авторы петиций, в том числе последователи движения «Родители Москвы», опасаются, что дистанционное образование в будущем введут на постоянной основе. Это связано с проектом постановления правительства о проведении в 2020–2022 годах эксперимента по внедрению целевой модели цифровой образовательной среды. Сейчас он проходит стадию общественного обсуждения. Однако в документе речь идет не о переводе школьников на полное дистанционное обучение, а о внедрении цифровых технологий, которые будут дополнять учебно-методическую программу. В числе прочего они должны помочь организовывать учебный процесс в период эпидемий, а также позволить учиться детям на больничном. Предполагается, что в рамках проекта все школы страны обеспечат новой техникой и доступом к интернету (сейчас его нет в 2000 школ).
Чиновники пытаются успокоить родителей, уверяя, что переход на постоянную «дистанционку» даже не рассматривается, просят не создавать панику и не дезинформировать других.
«Не все школы и не все учителя были к этому [дистанционному образованию] готовы, — сказал в интервью «Коммерсанту» министр просвещения Сергей Кравцов, дочь которого учится в средней школе. — Для многих семей это оказалось шоком. Вы думаете, я этого не знаю? Моя дочь точно так же мучилась с онлайн-платформами, которые всякий раз зависали из-за перегрузки. Проблем с учебой возникло много. Но зато у нас, слава богу, пока нет случаев тяжелой вирусной болезни среди школьников. Это непростое решение значительно сократило риски заражения детей, учителей и их семей». По словам Кравцова, принимая решение о переводе школьников на дистанционное образование, чиновники исходили из того, что ключевая задача — обеспечить здоровье детей, учителей, родителей, дедушек и бабушек. Все остальное отошло на второй план.
Чтобы облегчить ситуацию, Минпросвещения открыло горячую линию для учителей и родителей и создало методический центр, куда педагоги могут прийти за советом, а также запустило проект «Помоги учиться дома», который позволяет нуждающимся семьям получить планшеты и ноутбуки.
По мнению Кравцова, ситуация располагает к переоценке ценностей: «Сейчас очень хороший момент задуматься о том, в чем ценность школы как образовательного и социального института. Ведь ситуация всегда была привычной для родителей: ребенок ушел в школу, за ним приглядят, можно заняться своими делами. А сегодня, когда ребенок все время дома, с ним надо постоянно заниматься, и не только уроками, кстати. Все поняли, что, оказывается, быть учителем совсем непросто. (. ) И я еще раз убедился: что бы там ни говорили, что бы ни писали, но дистанционное образование, помогая обучению, не может полностью заменить живых уроков в школе, общения детей друг с другом и с учителем. Может быть, я консерватор, но вот такой главный вывод сделал из пандемии. И как министр, и как отец».
Фото: Софья Сандурская/Агентство «Москва»
Дискуссионный вопрос
По данным ВЦИОМ, 93% россиян, у которых есть дети или внуки школьного возраста, считают, что в этом учебном году им лучше вернуться к традиционному формату обучения. Очный формат, как считают участники опроса, позволяет детям больше общаться и социализироваться (30%), получить образование лучшего качества (20%) и больше знаний (17%), а также напрямую контактировать с учителем (16%). 4% опрошенных считают, что школьникам лучше оставаться дома. В их числе — учителя, которые боятся заразиться коронавирусом.
Как показывает практика, дети и учителя заболевают в школах, даже если там соблюдаются жесткие правила безопасности. До начала учебного года московских учителей массово обязали пройти тест на коронавирус — тогда его выявили у 3% педагогов — 5500 человек. Сколько человек с тех пор заболели, точно неизвестно, однако только за первую неделю сентября заразились около тысячи учителей. Сообщения о смертях педагогов в октябре, когда дети еще ходили в школу, появлялись регулярно. Умерли как минимум два учителя в Якутии, два в Челябинской области и три — в Красноярском крае.
«Перед 1 сентября американские учителя вышли на митинги, требуя не открывать школы, а перевести их на онлайн-обучение, — писала красноярская «Сегодняшняя газета» о смерти учительницы Анны Смирновой из Железногорска. — Они несли гробы и плакаты, на которых было написано: «Мы не сможем учить ваших детей из могил!» Мы же, российские родители, требовали открыть школы и вести обучение в очном режиме. Мы отдали учителей на закланье, потому что нам нужно работать, а детей не с кем оставить; мы не хотим с ними заниматься, потому что нам дорога наша нервная система. Нам так удобно. Мы загнали власть в угол, и та, боясь общественного недовольства, пошла на поводу у населения — школы открыли. И потери, которые они сейчас понесут, будут на нашей совести».
Под одним из постов Илоны Меньковой, основательницы движения «Родители Москвы», подписчица оставила ссылку на историю Федора Кузнецова. Его жена работала школьным учителем в Москве, заразилась COVID-19 от одной из учениц и умерла в реанимации. Заразились также все члены семьи. Кузнецова госпитализировали с 80-процентным поражением легких; сын супругов попал в больницу с тахикардией и 50-процентным поражением легких. На вопросы подписчиков о том, готовы ли участники движения рисковать здоровьем и жизнью учителей и их родных, Илона Менькова ответила: «Каждый делает свой выбор и несет за него ответственность».
Наталья Наумова, семейный психотерапевт
Власть принимала решение о переводе детей на «дистанционку» непоследовательно, из-за чего люди перестали верить чиновникам. В результате родители испугались, что такая форма обучения останется навсегда, а отрицающие это официальные заявления перестали брать во внимание. Иррациональный страх подкрепляют вполне объективные факторы: детям не хватает общения, их здоровье портится, потому что они много сидят за компьютером, они не могут войти в электронную систему и требуют помочь. При этом работу и бытовые заботы взрослых никто не отменял.
Нарастает беспокойство, которое выливается в призывы к бойкоту образования и уличные акции. Это происходит, потому что родители не знают, когда все вернется в привычное русло, и чувствуют беспомощность, ведь от них ничего не зависит. В такие моменты встревоженные люди объединяются в группы и идут за сильным лидером, который все знает или делает вид, что знает. Думаю, именно поэтому движение против «дистанционки» стало таким популярным.
Мне кажется, если государство обозначит четкие временные рамки, напряжение снизится. Пока этого не произошло, я могу посоветовать родителям, которые находятся в стрессе, отделить свое мнение от мнения других и попытаться оценить объективно не общую, а свою личную ситуацию. Действительно ли в дистанционной форме обучения для вас нет плюсов? Ведь ребенок находится дома, он здоров, а близкие и учителя в безопасности.
Наталья Липкина, медиатор, основатель Deal room — компании — организатора переговоров
Во многих конфликтах, в том числе социальных, стороны не могут прийти к согласию и критикуют решения друг друга, потому что не понимают, что их объединяют одни и те же страхи и проблемы. В случае с вопросом о дистанционном образовании речь тоже идет об этом.
Родители, которые остаются дома с детьми, чтобы помочь им справиться с уроками, боятся потерять работу точно так же, как и учителя, особенно пожилые, которых сейчас заменяют студентами и тьюторами. И у тех, и у других не решен вопрос с работодателем. Нет продуманной системы, которая помогла бы всем качественно делать свою работу в новых реалиях, а работодателям (компаниям и школам) — не терять доход или финансирование.
Вопрос здоровья волнует всех вовлеченных без исключения, просто проявляют это страх по-разному. Качество онлайн-образования заботит и родителей, и учителей, и Минпросвещения. Никто не хочет, чтобы ученики провалили грядущие ОГЭ и ЕГЭ.
Качество и готовность онлайн-платформ тоже «болит» у всех сторон конфликта, никому не нравится, что системы «ложатся», делая и без того сложный процесс еще труднее.
У всех сторон в этой ситуации появились не только новые задачи и обязанности, с которыми все только учатся справляться, но и новые страхи. И они, безусловно, влияют на решения, которые все принимают.
Бояться — это нормально, но проанализировать свои страхи, понять, из чего они состоят, наедине с собой крайне сложно. Почему работа и деньги иногда оказываются важнее здоровья? Почему мы поступаем именно так, а не иначе? Разложить все по полочкам непросто, находясь в кругу своих проблем, а если сторон больше двух, это на порядок сложнее.
Я уверена, что ни у кого нет злых намерений ни по отношению к детям, ни по отношению к любой другой стороне этой напряженной ситуации. Это важно, хотя по умолчанию и не подразумевается. Если у любого родителя, который ходит на митинги, спросить: «Хочешь ли ты, чтобы учителя шли в школу вести уроки и там заражались ковидом?» — он, скорее всего, ответит: «Конечно нет, я просто хочу спокойно ходить на работу, знать, что дети в безопасности, и понимать, что, когда приду домой, не просижу пять часов, помогая им с учебой. Потому что я устал». Учитель тоже скажет, что переживает за знания и здоровье школьников, но устал от трудностей дистанционного образования и боится потерять работу. Важно помнить, что намерения специально навредить у сторон конфликта, скорее всего, нет. Если на минуту остановиться и подумать, то на той стороне можно увидеть живых людей, которым так же страшно и которых волнуют те же вопросы.
Подготовила Дарья Миколайчук
Больше текстов о политике и обществе — в нашем телеграм-канале «Проект «Сноб” — Общество». Присоединяйтесь