главное жертвоприношение при храмах в греции
Молитвы и жертвоприношения в Древней Греции
Практическое понимание благочестия у греков было связано с вознесением молитв и осуществлением жертвоприношений. Греки молились, стоя перед статуей или святилищем, подняв руки, обращенные ладонями к божеству. Слова молитвы произносились вслух даже когда человек был один. Чтобы заручиться расположением бога, молящийся перечислял благодеяния, которые он уже совершил или начал делать. Он также мог напомнить о своих благих поступках по отношению к божеству и по просить за них воздаяние. Иногда молитвы дополнялись обещаниями и обетами, например когда испрошенное исполнится.
У греков были широко распространены представления о необходимости соблюдения ритуальной чистоты при обращении к богу. Человек, совершивший убийство, прикасавшийся к трупу или роженице, перед посещением храма должен был пройти очищение. С этой целью у входа в святилище устраивали источник или помещали бассейн с водой. Согласно убеждению греков олимпийские боги питались дымом жертвоприношений и потому требовали от людей почитания. Жертвуя богам вино, съестные припасы, животных или вещи, верующие надеялись вступить с ними в связь, поблагодарить за оказанную помощь или обрести покровительство и защиту на будущее. Формы и характер приношений зависели от того, кому предназначалась жертва. При почитании божеств плодородия и покровителей земледелия обычно практиковали бескровные приношения, например первинки урожая, зерно, медовые соты, свежесрезанная овечья шерсть — все это складывали на жертвенник и поливали оливковым маслом. Для умилостивления духов умерших устраивали возлияния вином, молоком и медом на могилы. При воскурениях сжигали благовония, лавр, бальзам и ладан. Для жертв олимпийским богам обычно использовали животных белой масти, подземным богам — черной. Посейдону приносили в жертву быка или коня, Аполлону — козла, Гекате — собаку, Асклепию — петуха и т. д. Жертвоприношение являлось сложной процедурой и проводилось по определенным правилам. Все участники ритуала облачались в новую одежду; алтарь, людей и жертву украшали венками из цветов. Алтарь очищали, затем обрызгивали водой и осыпали ячменной мукой, после чего окропляли жертвенной кровью. Тушу животного разделывали, кости и требуху обкладывали кусками жира и сжигали.
Остальное мясо распределяли между жрецом и остальными участниками ритуала. Существовали общественные жертвоприношения, совершавшиеся должностными лицами во дворах храмов при большом скоплении народа, а также частные, проводившиеся гражданами на домашнем алтаре во внутреннем дворе дома. Торжественным жертвоприношением считалась гекатомба, когда одновременно закладывалось 100 и более быков. Обычно таких жертв удостаивались лишь Зевс, Г ера и Аполлон. В Афинах гекатомба совершалась один раз в четыре года во время празднования Больших Панафиней. По приносимой жертве месяц, на который выпал праздник, получил название гекатомбеон (15 июля — 15 августа).
Жертвоприношения в Древней Греции
Жертвоприношение греки считали важнейшим культовым действием, которое могло быть коллективным или частным. Жертвоприношения совершали для того, чтобы почтить богов, усмирить их гнев или заслужить благосклонность, принеся им в жертву зарезанных или сожженных животных.
Коллективные жертвоприношения производились во время культовых празднований. Им обычно предшествовало шествие в культовые места, куда несли ритуальные предметы и вели жертвенных животных.
Жертвоприношение представляло собой последовательность действий, начинавшихся с молитвы перед алтарем внутри храма, и заканчивающихся умертвением животного и зажариванием его мяса. После этого несъедобные части животных сжигались, остальное раздавалось участникам церимонии и начиналось пиршество. Оно происходило в священном помещении храма и символизировало возобновление договора о подчинении тому или иному божеству, в нем принимали участие все свободные мужчины города. Однако, пиршество не было самоцелью, и зачастую мясо не употреблялось участниками действия, а полностью уничтожалось.
Количественные подсчеты, произведенные в рамках эпиграфического изучения текстов с отчетами о публичных жертвоприношениях, обнаруженных на вотивных вазах и рельефах, свидетельствуют о том, что чаще всего в жертву приносили овец.
В отличие от публичных жертвоприношений, частные могли совершаться в любой день года либо в специально отведенном месте храма, либо на домашнем алтаре. Принесение в жертву быка частным лицом было особенно значительным, поскольку это животное имело большую ценность. Жертвенные пиршества были очень дорогими, поэтому со временем их стали устраивать частные лица, которые использовали их в целях политического продвижения.
Не менее популярными были пожертвования по обету. Дары богам различались в зависимости от того, были ли они частными или общественными, и от социального положения посвящающего.
С жертвоприношением было связано дарение первинок, которые возлагались на алтарь или сжигались. Для частных приношений было распространено пожертвование богам символов прошедшего жизненного этапа: волос или игрушек юношей, девичьих одежд новобрачных. Часто жертвовали изображения главного божества храма, ритуальных и культовых предметов, от монументальных скульптур до скромных терракот.
Ценные предметы пополняли сокровищницу храма, их аккуратно инвентаризировали и хранили, иногда в специальных строениях, а недорогие дары громоздились возле алтаря, их периодически передвигали и складывали в ямы.
Отдельную категорию составляли вотивные предметы – различные вещи, приносимые в дар божеству по обету ради исцеления или исполнения какого-либо желания.
О человеческих жертвоприношениях на древнем Крите.
«В реальности на минойском Крите приносили жертвы богам стихий, а затем это отчасти переняла ахейская Греция (правда, справедливости ради, следует отметить, что здесь возможно отражен лишь обряд инициации)» (Источник).
«При раскопках в Кноссе были обнаружены свидетельства жертвоприношений детей, а также каннибализма. Религиозные картины (надписи на них так и не были расшифрованы) изображают обряды человеческих жертвоприношений на алтарях. Археологи нашли и массовое жертвенное захоронение детей» (Источник).
«Младенцы и мальчики приносились в жертву хтоническому богу или Персею жрицами девственницами. Мелампод, потомок Линкея Пеласга, установил культ Диониса и отменил жертвы детей, сказав, что нужно радоваться, ведь больше не будут гибнуть младенцы и мальчики от рук дев. Жертвоприношения детей и взрослых существовали на Крите. Юношей и девушек приносили в жертву в Ахайе. Позднее культы Диониса также имели признаки человеческих жертвоприношений» (Источник).
«На Крите археологи обнаружили следы человеческих жертвоприношений, совершавшихся в эпоху бронзы. В частности, в одном из помещений Кносского дворца археолог П. Уоррен обнаружил человеческие кости, лежавшие вместе с двадцатью восемью прекрасно сохранившимися сосудами. Это были останки нескольких подростков в возрасте десяти-пятнадцати лет. Следы скобления на костях говорят о ритуальном людоедстве. А тот факт, что кости не подвергались термической обработке, возможно, говорит о поедании критянами сырого мяса. Именно поэтому некоторые исследователи трактуют находку Уоррена иначе (не опровергая, впрочем, факта людоедства) и связывают ее с культом Диониса или Дионаса-Загрея (одной из архаических ипостасей Диониса)» (Источник).
«На острове Крите, где будто бы находилась могила Зевса, человеческие жертвоприношения были наиболее употребительными. Здесь приносили в жертву богам каждого чужеземца, случайно попавшего на берег, при чем с его спины сдирали кожу, чтобы извлечь из тела всю кровь, которой приписывали особую искупительную силу и которую критяне пили с жадностью. Критский царь, девкалионид Идоменей, по обету, данному богам, принес в жертву собственного сына, так как, по верованию критян, то же самое ради них сделал с своим сыном и бог их – Хронос. Лесбосцы приносили людей в жертву богу своему Дионисию. То же делали, по свидетельству Порфирия, хиосцы и тенедосцы. На острове Лемносе было в обычае умерщвлять, в честь Паллады, девиц-дочерей туземцев и невольниц. Эолийцы считали наиболее угодною богам жертвою заклание новорожденных младенцев. На Андросе, как и в Трое, в жертву богам приносили так называемых гиеродулов храмовых прислужников и двенадцатилетних девочек. Таврическая Артемида представляется особенно кровожадною богинею: пред ее истуканом ежедневно приносили в жертву одного мужчину, преимущественно из чужестранцев, потерпевших кораблекрушение, и приплывших к острову. Кровь такой жертвы вливали в особую чашу и, смешав ее с водою, употребляли, как величайшую святыню. Почти такой же возмутительный культ установили у себя и жители Делоса в честь богини Дианы. Они сделали ее идола в виде громадной железной девы с печью внутри; – и на раскаленных руках этого истукана, как и у Молоха, были сожигаемы грудные младенцы» (Источник).
«С конца 60-х годов на Крите археологи находили останки, которые сложно было интерпретировать иначе, чем следы человеческих жертвоприношений. Так, в одном из критских дворцов, на небольшой, огороженной камнями территории, среди костей животных были найдены останки молодой женщины. В другом месте был найден кусок человеческого черепа возле очага, расположенный, по всей видимости, ритуальным образом.
Кроме того, в подвалах, в подземелье самого Кносского дворца, британская экспедиция под руководством Питера Уоррена обнаружила глиняные сосуды, содержащие человеческие кости с характерными отметинами ножом, в том числе много детских костей. Как предположил Уоррен, этих детей убили, расчленили, а отделенное от костей мясо было съедено участниками ритуальной трапезы.
Предположение, что на древнем Крите процветал каннибализм, повергло в шок весь ученый мир: до этого минойцев считали высококультурным, а главное, гуманным народом. Оказалось весьма вероятным, что в душах этих эстетов, сибаритов и гедонистов крылся какой-то животный страх. Возможно, страх и ужас перед природными катаклизмами заставлял их не только осуществлять человеческие жертвоприношения, но и поедать своих детей.
Позже в одном из святилищ критского дворца был найден юноша с ножом в груди, также, по всей видимости, ставший жертвой ритуала. Приведем красочное описание этого известного факта из книги Брайана Хотона «Великие тайны и загадки истории»:
«В 4,3 милях к югу от Кносса, в состоящем из четырех залов святилище Анемоспилия (первые раскопки здесь были проведены Дж. Сакелларикасом в 1979 г.) была обнаружена еще одна находка, свидетельствующая о принесении человеческих жертв. При осмотре западного зала дворца археологи нашли три скелета. Первый принадлежал 18-летнему юноше, лежащему на правом боку на алтаре в центре комнаты со связанными ногами и бронзовым кинжалом в груди. Возле алтаря когда-то находилась колонна, вокруг основания которой располагался сток, по-видимому, предназначенный для того, чтобы в него стекала кровь жертвы. Исследование костей погибшего молодого человека показало, что он умер от потери крови. Храм был уничтожен около 1600 г. до н. э. огнем, возникшим, вероятно, в результате землетрясения. Приведенные примеры были скорее исключениями и объяснялись отчаянными попытками ублажить богов в тяжелые времена, вероятно, во время сейсмической активности. А тот факт, что и в северном крыле в Кноссе, и в храме Анемоспилия в жертву приносились дети, юноши и девушки, вновь напоминает о семерых парнях и семи девушках, которых из Афин якобы везли в жертву Минотавру. Возможно, легенда о Кносском лабиринте возникла в связи с тем, что пришлось прибегнуть к практике человеческих жертвоприношений в периоды нестабильности, когда под угрозой оказывалась безопасность целой общины».
Были ли, действительно, найденные свидетельства человеческих жертвоприношений «скорее, исключениями», не характерными для почитания Великой Матери и порожденных шоком огромного природного катаклизма, или вполне рядовой практикой, с точностью утверждать невозможно. Однако то, что критяне стремились таким образом умилостивить Богиню-Мать, вполне логично. Как очевидно и то, что за геологические катаклизмы и катастрофическое землетрясение в конце минойского периода, и за в целом регулярные для Крита землетрясения — отвечать должны были именно силы хтонического происхождения» (Источник).
Главное жертвоприношение при храмах в греции
ГЛАВА 11. Жертвоприношения
метеем и сообщен людям. Поднимающееся вверх пламя было символом стремления к небу; самый огонь обоготворялся под именем Гестии и непрерывно поддерживался в некоторых храмах. Однако не всякий огонь считался одинаково чистым и пригодным для сожжения жертв. Были случаи, при которых он считался оскверненным и не мог быть употребляем при священных обрядах. Так, например, смертный случай в доме осквернял огонь домашнего очага; поэтому в Аргосе существовал обычай погашать его в таком случае и после погребения умершего брать огонь из соседнего дома (Плут. Греч. вопр. 24). На о. Лемносе ежегодно совершался очистительный праздник, при котором все огни погашались, как оскверненные человеческими прегрешениями, и только через 9 дней зажигались новые от огня, принесенного с о. Делоса (Филост. О героях 19, 14). Спартанцы, отправляясь в поход, брали с собою огонь из Спарты (Ксен. Лак. гос. 13, 2) для того, чтобы всегда иметь возможность сжигать жертвы отечественным богам на отечественном огне. При основании колонии огонь на государственном очаге возжигался от огня, взятого из пританея метрополии.
Выбор горючего материала также обусловливается разными причинами; не всякое дерево давало одинаково чистый и одинаково приятный богам огонь. Так, например, на жертвеннике Зевса в Олимпии сжигались только дрова из белого тополя (Павc. V, 14, 3), а на жертвеннике Афродиты в Сикионе — из можжевельника (Павc. II, 10, 4). Подобные специальные определения, без сомнения, существовали и в других местах.
При совершении жертвоприношений соблюдались разные условия, которые везде и для всех считались одинаково обязательными и не допускавшими исключений. К их числу, прежде всего, относится чистота, считавшаяся безусловно необходимою для всякого религиозного акта. Требовалась как внешняя чистота, т. е. чистота одежды и тела, в особенности рук, так и внутренняя, нравственная, которая по крайней мере людям развитым казалась столь же, если не более, необходимой, как и внешняя. Боги не принимали даже богатых даров от грешника, обращавшегося к ним с нечистою совестью, тогда как незначительная жертва человека благочестивого и справедливого считалась богоугодной. При входе в некоторые храмы (например, в Эпидавре и Дельфах) были надписи, напоминавшие об этом требовании.
Все жертвы по роду жертвуемых предметов могут быть подразделены на два вида: а) бескровные, состоявшие из плодов, печений и налитков; б) кровавые, при которых были убиваемы животные. Какую именно жертву следовало приносить божеству в каждом данном случае и какие при этом соблюдать обряды, — об этом существовало множество специальных правил и предписаний, изменявшихся по
местностям и храмам и обусловливавшихся самыми разнообразными причинами, которых нередко сами древние не могли объяснить удовлетворительно; они зависели или от представлений, которые люди имели о том или другом божестве, его качествах и наклонностях, или от местных преданий, а иногда и от хитрых расчетов жрецов, которые посредством различных ритуальных установлений, кроме их самих мало кому известных, делали себя необходимыми посредниками между людьми и богами. Некоторые культы вообще не допускали кровавых жертв. Так, например, на афинском Акрополе был жертвенник Всевышнего Зевса ( ZeuV UpatoV ), на котором нельзя было приносить в жертву никаких живых существ и совершать возлияния вином (Павс. I, 26, 6). Неоднократно в культе Муз, Афродиты и других богов упоминаются «безогненные» или «бездымные» жертвы ( iera apura, akapna ), которые, во всяком случае, не были кровавыми и не предавались сожжению.
Другой вид бескровных жертв представляют печения, различавшиеся по приготовлению, формам и названиям ( popana, pemmata, mazai и т. п.). Своими формами печения нередко намекали на те или другие качества или обязанности богов; так, например, Артемиде как богине луны приносились круглые лепешки ( amfifwnteV ) или печения с рогами, Аполлону — печения в виде лиры, лука, стрелы и т. п. Особого упоминания заслуживают медовые лепешки ( melitouttai ), употреблявшиеся для умилостивления хтонических сил: их клали, например, в гроб умершим для укрощения пса Кербера, охранявшего вход в подземное царство, бросали змеям при гадании у Трофония (см. ниже разд. V, гл. 19, § 3), кормили ими священную землю на
* Масло, кроме того, употреблялось для поливания сжигаемых на алтарях жертв с целью способствовать скорейшему их сгоранию, причем уже не составляло возлияния в собственном смысле.
возлияние делалось в честь Гестии или доброго демона ( agaqoV daimwn ), затем — в честь Олимпийского Зевса и других богов, потом героев и, наконец, Зевса Спасителя.
Воскурение благовоний, подобно возлияниям, встречается частью в соединении с другими кровавыми или бескровными жертвами, частью отдельно. Гесиод рекомендует утром и вечером чтить богов возлияниями и курениями (Труды и Дни, 336 слл.). Постоянное употребление благовонных курений при принесении в жертву животных первоначально, быть может, обусловливалось чисто практическими причинами, именно желанием уничтожить дурной запах, распространявшийся при вскрытии животных и при горении жертвенных частей, а отсюда уже могло явиться верование, что благоухание само по себе приятно богам, как и людям. В древнейшие времена для курения употреблялась древесина и ягоды одного вида кедра ( quoV ), а потом, в VII в. до Р. X., постепенно вошли в употребление ладан и другие специи, получавшиеся из Азии.
Из животных в жертву богам приносились чаще всего домашние и из них именно те, мясо которых употреблялось в пищу людьми, стало быть, быки, овцы, козы и свиньи. Принесение в жертву других животных встречается гораздо реже и притом преимущественно в определенных местах и определенным богам. Так, лошади приносились Посейдону и речным богам, причем они не убивались, а живьем бросались в море или реку; на о. Родосе ежегодно бросали в море 4-х лошадей в жертву Гели осу. Богине луны Гекате приносили в жертву собак, будто бы потому, что они лают на луну; собаки же, как животные сварливые, в Спарте приносились в жертву богу войны Арею. В Лампсаке приносили ослов в жертву Приапу, а в Дельфах, может быть, Аполлону.
Из домашних птиц упоминаются петухи и куры, которых жертвовали Асклепию и родственным ему богам врачевания. Известна предсмертная фраза Сократа о необходимости пожертвовать петуха Асклепию. Иногда петухи приносились в жертву и другим богам, например, в Спарте Арею в благодарность за победу. Гуси также упоминаются в числе жертвенных животных, но приносились они, кажется, только египетской богине Исиде. Охотники посвящали Артемиде части диких животных, убитых на охоте, но скорее в виде священных даров, нежели в виде жертв, и притом не только съедобные части (которые, конечно, шли в пищу жрецам), но и головы, шкуры, рога и т. п. Особый вид жертвоприношения совершался в г. Патрах на ежегодном празднике Артемиды Лафрии: на жертву ей живьем бросались в пламя разные дикие звери (кабаны, олени, волки, медведи и пр.), домашние животные и птицы (Павс. VII, 18, 7).
Рыбы вообще не считались годными для жертвоприношения, однако и относительно их были исключения. Ценные угри из Копаид-
Однако все такие виды жертв могут быть причислены к исключениям; повсюду и постоянно приносились в жертву только домашние животные, употреблявшиеся в пищу людьми. Относительно того, какие животные, когда и какому богу должны были Приноситься, существовало множество разнообразных установлений, хранившихся жрецами. Быки, коровы, бараны и овцы могли быть приносимы, как кажется, всегда и всякому божеству; жертвоприношение быка считалось самым роскошным и приятным божеству и потому глагол bouqutein иногда употребляется для обозначения всякой важной жертвы. Свиньи приносились Деметре и Дионису, по объяснению древних, вследствие вреда, который они причиняли посевам и виноградникам. Тем же объясняется принесение коз в жертву Дионису; но Афина, по мнению древних, не любила коз именно вследствие того, что они обгрызали стволы масличных деревьев. Гере жертвовали коз только в Спарте и, может быть, в Коринфе. Посейдону жертвовали преимущественно быков, Афине — коров, Артемиде — овец.
* Ил. II, 403; X, 292; Од. XIV, 419 и др.
черные. Так, в «Илиаде» (III, 103) черная овечка приносится в жертву Земле, а белый барашек — Солнцу; в «Одиссее» (XI, 33) черные овцы приносятся подземным богам; в Афинах черный баран жертвовался Бурям и Посейдону и т. п. Но встречаются и исключения из этого правила. Лошади, кажется, всегда жертвовались белые.
Ввиду столь разнообразных условий, которым должно было удовлетворять жертвенное животное, необходимо было предварительно выбрать и тщательно осмотреть его, чтобы не обидеть бога принесением жертвы, которая была бы ему не угодна. Само собою разумеется, что при жертвоприношениях в храмах, при которых состояли жрецы, осмотр животных лежал на их обязанности. Иногда животные подвергались даже особым испытаниям: например, в Дельфах предлагали им лакомую пищу, — быкам ячмень, а свиньям горох, — и если они не ели ее, то признавались нездоровыми; коз обливали холодною водою и, если они при этом оставались спокойными, то, также признавались негодными. Животные, удовлетворявшие всем необходимым для жертвоприношения условиям, иногда заранее посвящались божеству и отмечались особыми знаками.
Относительно времени совершения жертвоприношений наблюдали, чтобы жертвы небесным богам совершались утром, а подземным, героям и душам усопших — вечером или ночью: богов, управлявших земною жизнью, почитали тогда, когда она пробуждалась после ночного отдыха, а то время, когда дневная жизнь склонялась к концу, как раз подходило для почитания богов, уделом которых было царство смерти. Кроме того, для жертвоприношений, сопровождавшихся пиршеством, было совершенно естественно выбирать предобеденное время.
Предназначенное для жертвоприношения животное украшали повязками ( tainiai ) и венками, рога его иногда золотили: считалось приличным представить божеству, невидимо присутствовавшему при жертвоприношении, как бы в праздничном наряде то, что ему приносилось в знак благодарности или для испрошения его милостей; поэтому же сами жертвоприносители являлись не только чисто вымытыми и одетыми по-праздничному, но и украшали себя венками, по крайней мере, в исторические времена (во времена гомеровские обычай увенчивания людей и животных при жертвоприношениях еще не существовал); впрочем, венки служили не исключительно для украшения, а также и для того, чтобы поставить совершающих жертвоприношение под защиту божества и обеспечить их неприкосновенность. Для венков употреблялись те растения, которые были посвящены или считались приятными божеству, которому приносилась жертва: например, маслина — при жертвоприношениях Афине, лавр — Аполлону, плющ — Дионису и т. п.
Вырезанные части и внутренности обвертывали жиром, сверху прибавляли еще куски мяса от различных частей тела ( wmoqetein ), клали на жертвенник и сжигали вместе с печениями, совершая при этом возлияния и курения благовоний и поливая жертвенник маслом. Части мяса, не сожженные в честь богов, употреблялись для пиршества; все участники жертвоприношения отведывали жареных внут-
ренностей ( splagcna ) животного и получали части жертвенного мяса ( kreanomia, meridaV dianemein ); вкушение его обозначало участие в жертвоприношении; поэтому-то христиане во время гонений на них были принуждаемы вкушать его. Было в обычае посылать части мяса отсутствующим друзьям, а при общественных жертвоприношениях отделялись части должностным лицам государства и заслуженным гражданам и иностранцам. Если жертвоприношение совершалось в храме при содействии жреца, то ему отделялись различные части мяса под названием ierwsuna ; в надписях, касающихся богослужебных обрядов, встречаются подробные определения относительно того, какие именно части поступали в пользу жреца *. Остальное мясо употреблялось для приготовления пиршества. При некоторых жертвоприношениях в храмах обычай требовал не брать с собой мясо домой; в некоторых святилищах существовали на этот счет специальные установления, встречающиеся в надписях **.
* См., например, Ditt. Syll. 371, 373, 376, 378, 379 и др.
*** С. I. A. II, 814 = Ditt. Syll. 70.
**** Сохранилось несколько обломков надписей времени оратора Ликурга (330-х годов до Р. X.) с перечислением этих сумм, поступавших в священную казну (С. I. А. II, 741 = Ditt. Syll. 374).
возлагались на разукрашенные ложа, перед которыми ставились богато убранные столы с кушаньями и напитками. Такие праздники, называвшиеся qeoxenia (лат. lectisfcernia), устраивались особенно Диоскурам, но также и другим божествам, например, Гераклу, Деметре, Дионису.
Описанные до сих пор обряды соблюдались при простых жертвоприношениях ( aploV quomena ), имевших целью только выразить благодарность богам за доставляемые ими блага, или снискать их благосклонность на будущее время ( caristhria, aresthria ). При них боги и люди сообща пользовались принесенными в жертву животными; эта общность пользования служила и извинением в убиении животного или оправданием его: сами древние говорят, что в архаические времена убиение животного с целью употребления в пищу его мяса считалось непозволительным; при этом весьма вероятно, что ранее всего стали убивать свиней, которые доставляют только мясо *, и лишь гораздо позднее решились убивать и таких животных, которые и при жизни доставляют человеку пользу разными продуктами (шерстью, молоком и т. п.) или помощью при трудах человека, как, например, волы, коровы, овцы и козы. Убиение рабочего быка издревле считалось преступлением, которое нельзя было оставлять безнаказанным; на это указывает, между прочим, особый обряд, совершавшийся в Афинах в праздник Дииполий или Буфоний (см. ниже, разд. IV, в конце гл. 16-й). В г. Линде на о. Родосе во время праздника Геракла также приносились в жертву рабочие волы, но при этом вместо благоговейного молчания ( eufhmia ) раздавались порицания и проклятия присутствующих против жертвоприносителей (Lact. Inst. Chr. I, 21, 31; Филостр. Хар. II, 24). Вероятно, подобные обряды существовали и в других местах.
Были, однако, случаи, в которых общее пользование людей и богов мясом животного было невозможно по тем или другим причинам. Так было, например, при принесении в жертву животных, мясо которых не употреблялось в пищу людьми, или при жертвоприношениях подземным богам, которые, будучи удалены от света и царствуя над мертвыми, не могли разделять с людьми жизненных удовольствий. В таких случаях животное целиком посвящалось божеству и сжигалось без остатка (жертва всесожжения: olokausta, olokautwmata ), или живым предавалось стихии божества (например,
* Варрон. О селъск. хоз. II, 4, 9: A suillo genere immolandi initium primum sumptum videtur. — Циц. О прир. богов. II, 64: Sus vero quid habet praeter escam? cui quidem ne putresceret, animam pro sale datam dicit esse Chrysippus, qua pecude quod erat ad vescendum hominibus apta, nihil genuit natura fecundius.
при жертвоприношении Посейдону лошади живьем бросаемы были в море). При жертвоприношениях подземным богам кровь животного выливалась в яму и таким образом сходила в подземное царство, туша разрезывалась на куски и сжигалась на жертвеннике, а затем пепел сбрасывался в ту же яму или зарывался подле нее. Подобным же образом поступали при жертвоприношении героям или душам усопших.
Кроме описанных простых жертвоприношений были, так сказать, специальные, совершавшиеся с какою-либо определенною целью или при определенных случаях, именно: а) гадательные, б) клятвенные и договорные, в) очистительные и умилостивительные. Первый вид жертв, впрочем, не отличался от простых какими-либо особыми об рядами; при них главное внимание обращалось на исследование внутренностей животного с целью вывести из тех или других признаков предсказание относительно исхода задуманного предприятия. О самих гаданиях по внутренностям мы будем говорить в другом месте (разд. V, гл. 18), а здесь заметим только, что этот род гаданий был весьма распространен у греков, особенно во время войны; иногда такое жертвоприношение по обстоятельствам должно было совершаться с такою поспешностью, что о строгом соблюдении всех вышеописанных обрядов нельзя было и думать; главная цель жертвоприношения считалась достигнутою, лишь только получались благополучные знамения для предприятия.
Клятвенные жертвоприношения также были очень распространены как в государственном быту, так и в частном (особенно при судебных процессах). Главной целью их было сделать богов свидетелями клятвы; а так как боги, по общераспространенному верованию, невидимо присутствовали при всяких жертвах, как больших, так и малых, то в большинстве случаев одно возлияние (для которого употреблялось цельное, не смешанное с водой вино) считалось достаточной жертвой при клятве; однако иногда встречались и более значительные клятвенные жертвы, сопровождавшиеся символическими обрядами (см. выше, разд. III, гл. 9).
Символизм лежал также в основе жертвоприношений очистительных и умилостивительных: преступления и грехи человека были переносимы на жертвенное животное, которое как бы искупало их своею смертью. Поэтому и в таких случаях мясо жертвы не сжигалось и не употреблялось в пищу, а зарывалось в землю или бросалось в море, и для жертвоприношения употреблялись иногда несъедобные животные, как, например, собаки.
В заключение заметим, что в древнейшие времена в Греции, без сомнения, совершались и человеческие жертвоприношения; на это указывают как мифы (о Тантале; Ликаоне, Ифигении, Поликсене, потомках Афаманта и др.), так и прозвища некоторых богов, напри