харазян книга про мозг
Nat Laurel
Еда и Неврология
Мозг, булки и и блуждающий нерв. Очень много букв.
2015 год стал для меня прорывом в здоровье. Весь 2015-й я провела в походах по врачам: с детьми, пожилыми родителями и своим никчемным иммунитетом. Больше всего сил, времени и денег в 2015 году я потратила на медицинские тесты и анализы, панорамные CT-сканы, second opinions и походы к врачам, которые не принимают страховку. Когда взоры и свободный капитал обращаются с туфель “маноло” и черенков оливковых деревьев на здоровье, ты понимаешь, что пройден еще один рубеж.
Начиная с 2013-го я решала одну проблему, которая мучила меня всю жизнь, но после рождения детей сделала мое существование невыносимым. Почти три года я рыла ходы в американской здравоохранительной системе, и в 2015-м моя кротовья деятельность наконец-то дала плоды.
Мой психоневрологический портрет никак не выделяется из типичного профиля современного человека. Немного OCD (ОКР), маленько ADD (СДВГ) и пожизненный СХУ. Добавим к этому творческую нервозность – и я ничем не хуже и не лучше окружающих.
– В Долине многие страдают от хронической усталости, – покачала головой эндокринолог, выпихивая меня из кабинета.
– Тут, в Долине, у всех ADD, – сказал Грубый Шура, – у меня тоже, – и уткнулся в компьютер.
Но Шура со своим ADD двигается вперед, а я топчусь на месте, подавляемая усталостью и анекдотичной рассеянностью. Когда мне было 20-ть, это были особенности характера, в чем-то даже очаровательные. После 30-ти, когда появились дети и трудовая деятельность набрала обороты, я поняла, что повышенная рассеянность и быстрая утомляемость стали какими-то уж очень повышенными и скоростными, откусывают мою жизнь шматами и скоро сожрут ее всю. Я решила разобраться. Все началось в 2013-м году, с похода к сомнологу, и это – отдельная илиада. Врач, который помогает мне ее совершать, посоветовала эту книгу. Она изменила мою жизнь.
Книга была издана в 2013-м, и она о связи гастроэнтерологии с психикой, неврологией и, грубо говоря, о том, куда идут наши силы: душевные и физические. Это не новая тема, но в мою жизнь она пришла в 2015-м, а вместе с ней – истории и судьбы людей. Некоторые мне очень близки, кого-то я знаю заочно, через блог. И для этих людей я бы очень хотела все, что понимаю, тут описать.
Всю жизнь я наивно предполагала, что у меня здоровое питание. К этому у меня были предпосылки. Все, что попадает под термин SAD (Standard American Diet), не про меня. Я не ем fast food, чипсы и хлопья по утрам, не пью кока-колу. Я так же не понимаю fat-free молочных изделий и этот «ихний» так называемый «хлеб», который лежит на полках месяцами. Не использую замороженные полуфабрикаты, у нас в доме принято много готовить, супы и овощи – привычное меню. Когда к нам в первый раз пришел консультант по солнечным батареям и просмотрел наш газовый счетчик, он с квадратными глазами спросил: «Вы что, готовите?» Спрашивал он так, словно мы не готовим, а танцуем голыми при луне. То есть, в Пало-Альто и окрестностях не готовит никто. Итого, по средним меркам, я ем здоровую пищу. Учтем еще, что Калифорния вообще и Кр. Долина в частности, это сильно выше среднего. Мне повезло: у меня хороший метаболизм, фигура и кожа, которые никаких нежелательных реакций на еду никогда не производили. Поэтому горячо любимую мною сложную гурманскую еду, кофе по-венски (с Джомолунгмой из взбитых сливок), круассаны с маскарпоне и творения категории Herr Mendl я исключать не намеревалась.
После рождения погодков я продолжаю таскать на себе 5 лишних килограммов, но они как-то равномерно распределились, и при помощи одежды и – главное – обуви припрятать их несложно. Одежда – моя стихия, я знаю, что верно подобранная, она способна творить чудеса. Без лишних кэгэ, безусловно, оно было бы вольготнее, но в принципе меня все устраивает, и с весом в 49 кг и в 60 кг я чувствую себя красавицей. Я никогда в жизни не страдала желудочно-кишечными расстройствами и только один раз – после курса неудачно подобранных гормональных таблеток – столкнулась с лишним весом. В результате я не имею опыта сдерживаться и ограничиваться в еде. О еде я размышляю исключительно в гедонистических терминах.
мне нужно было услышать звук собственного голоса, чтобы приблизительно ощутить, что же я хочу
Первым поворотом для меня стала встреча с Надей из Лос-Анджелеса, calif_n, которая ведет Инстаграм о тренировках и питании и составляет программы. Сейчас таких специалистов и энтузиастов тьма, но меня чем-то очаровала именно она. Так что, отправившись в очередной раз в Лос-Анджелес тряхнуть стариной и потанцевать латину, я предложила ей встретиться. При встрече Надя сразу меня спросила: «Что бы вы хотели? Ничего, – слукавила я. – Просто встретиться, поболтать». Мы проболтали час с половиной и, уже почти прощаясь, я спросила, а что, если бы вот я захотела заказать себе программу?
– Так все-таки Вы не просто так захотели встретиться! – восторжествовала Надя.
Я, откровенно говоря, и в тот момент не знала, что именно я хотела. Я думаю, мне нужно было услышать звук собственного голоса, чтобы приблизительно ощутить, что же я хочу.
– Вам никакая программа не нужна, – сказала Надя, указав взглядом на тортик. – Вы его слишком аппетитно едите. Это Ваша жизнь. Она без тортиков станет скудной. Вы, как Сильфида, потеряете свои крылышки. Порхайте.
И это была сущая правда. Вернее, Надя дипломатично оформила диагноз: «Вы не готовы». Но я услышала звуки собственного голоса, и поршни закрутились. Я начала медленно понимать, зачем я завела этот разговор. Дело было не в фигуре. Дело было в… здоровой старости. Как любой человек, родивший детей после 30-ти, ты невольно думаешь о том, где и как ты будешь, когда им будет 20, 30 и так далее. И сейчас я точно знаю, что в 25 и в 35 родитель нужен так же сильно, как в 5 и в 15. По-другому. Но сильно нужен. Поэтому пару месяцев спустя я написала Наде письмо, и Надя, как человек воспитанный, дала мне несколько советов, среди которых рекомендовала убрать молочное. Для тех из вас, кто давно и плотно занимается здоровым питанием, это простейшая базовая информация. Для меня это был снег, упавший на голову в 2015-м. Я никогда об этом раньше не задумывалась, хотя где-то в недрах памяти бродила случайно подхваченная в детстве фраза от папы о том, что молоко как цемент. Он нужен в детстве, но потреблять его во взрослые годы – все одно, что продолжать забивать достроенную квартиру цементом. По-моему, это он почерпнул у Владимира Леви, которым увлекался тридцать лет назад. Увлечение его сохранило чисто академический характер.
Я попробовала убрать все молочное ради любопытства. И вдруг получила какой-то феерический результат. Нет, я не похудела. Вернее, похудела, но ничего феерического в 2 сброшенных килограммах нет. Я всю жизнь страдала от вечной слабости и быстрой утомляемости. А тут я вдруг превратилась в пробку из-под шампанского. Я просыпалась в 7 утра, чувствуя себя полным «Дядей Степой», выскакивала, словно кузнечик, из кровати (неслыханно, я всю жизнь вылезала оттуда, как ржавая газонокосилка), сразу из кровати ныряла в непрогретый бассейн (невиданно, когда я принимаю душ, в ванной – турецкие бани), потом неслась на спорт, потом переделывала гору дел, после шести вечера по-прежнему была полна сил (чудеса) и – главное – наслаждалась каждой минутой жизни, что мне никогда не было свойственно. Я прожила 30 с лишним лет меланхоличным осликом Иа. А тут меня радовало решительно все и вся. Так длилось дней десять, пока однажды утром меня не выключили. Я просто проснулась в своем обычном состоянии тяжелых предчувствий и низкого завода. Состояние, в котором я прожила больше тридцати лет. Да, вечером накануне я что-то не то съела. И выпила. Что есть и пить было не надо. И больше я это не ем. И не пью.
я на собственной шкуре вдруг ощутила, как еда, ни словом ни жестом не беспокоя желудок, бьет сразу по состоянию психики и нервной системы.
Увы, полностью состояние пока не вернулось. Оно возвращается кусками. Забегая вперед, скажу, что, если бы дело было в одной только молочной непереносимости, все было бы волшебным образом просто. В ту феерическую неделю для меня сошлась масса факторов. Дали плоды мои усилия на поприще сна, сыграли роль какие-то цикличные гормональные схемы, по отладке которых тоже ведутся работы. Но это был для меня первый звонок, когда я на собственной шкуре вдруг ощутила, как еда, ни словом ни жестом не беспокоя желудок, бьет сразу по состоянию психики и нервной системы.
В скорости после этого я заказала на Амазоне книжку Харазяна Why Isn’t My Brain Working. Когда она пришла, я расхохоталась. Научный талмуд с корешком в четыре сантиметра шириной я не осилю никогда. С кислой миной я села в кресло и встала из него через четыре часа с квадратными глазами. Нет, не так. Из кресла встал уже совершенно другой человек. Человек, которому популярно объяснили все причинно-следственные связи того, что происходит в организме.
Последний раз с таким увлечением я читала книгу «Виконт де Бражелон». Нам с моей подругой Катькой было по девять лет, мы возвращались из школы и, сбросив ранец, не раздеваясь и не разуваясь, прямо в пальто садились в кресло и погружались в Виконта, пока в нас не кидался сапогом вернувшийся с работы родитель. Точно так же я летом 2015-го читала «Мозги» Харазяна. Вдруг передо мной открылась вся моя жизнь. От начальной школы до сегодняшнего дня. Я вдруг получила ответы на вопросы, которые, как мне казалось, останутся черной дырой навсегда. Мой дурной иммунитет, «провалы в памяти», какая-то идиотская рассеянность, которая из очаровательных и смешных зарисовок в мои 20-ть после 30-ти начала превращаться в утомительные черты, подрывающие жизненный процесс всей семьи. Я начала понимать, почему я завалена начатыми проектами, как объяснить какую-то парадоксальную неспособность к концентрации при бешеной способности к концентрации, почему с детских лет на меня именно по выходным накатывает какая-то особенная усталость, что я падаю, сходив в магазин за хлебом (потому что только по выходным мама делала блины и сырники). Почему, когда после рождения детей ритм стал более напряженным, я живу с ощущением, что мой жизненный ресурс исчерпан, при том, что из всех врачебных кабинетов я неизменно выхожу (и всю жизнь выходила) с чистой больничной картой. И вот эта книга открыла для меня дверь, о существовании которой я даже не подозревала.
Книга рассказывает о том, как нарушения желудочно-кишечного тракта влекут за собой неврологические изменения, которые найдут свое выражение в депрессиях, неспособности сконцентрироваться, ОКР (OCD), низкой концентрации, неспособности держать фокус, низкой обучаемости, хронической усталости и, наконец, в аутизме и болезни Альцгеймера. При том, эти нарушения могут вообще никак себя не проявлять в желудочно-кишечном тракте, а сразу бить по нервной системе и психике. Помимо идей, ставших для меня откровением, мне очень импонирует манера, в которой книга написана. Это то, как я стараюсь разговаривать с вами. Много, обильно, подробно, копаясь в мелочах, without cutting corners. Включая все сложное и подноготное, но при этом, стараясь изо всех сил сделать это как можно более доступным, понятным и немного развлекательным. Я не люблю односложных высказываний, я хочу понимать всю логическую цепочку и причинно-следственную связь и бесконечно ценю в специалистах способность рассортировать информацию, отделить и убрать то, без чего на данном этапе можно обойтись, и вычленить то, что должно коснуться ушей и глаз читателя. У Харазяна эта способность на очень высоком уровне. На русский язык книга не переведена, но она переведена на немецкий. Это далеко не первое и не единственное издание на заданную тему, но моей путеводной звездой стало именно оно.
Среди родителей аутичных детей хорошо известны книги британского автора Natasha Campbell-Mcbride о связи кишечника и психологии/неврологии. Gut and Psychology syndrome (GAP). Платформа этого автора, невролога, диетолога и родителя, избавившего собственного ребенка от отсталостей в развитии, состоит в том, что ответственность за современную эпидемию неврологических расстройств во многом лежит на пищевой индустрии и современной диете, состоящей из сахара, переработанных мясных изделий и гибридизированной пшенице (пресловутый глютен). Кэмпбэлл объясняет механизмы и дает советы, как диетой улучшить состояние ребенка с неврологическими расстройствами. Эту книгу мне посоветовали одновременно несколько человек (врачи и подписчики в Инстаграме), хотя дети у меня обыкновенные, со стандартным развитием, но постоянно простужающиеся и в результате пережившие многочисленные циклы антибиотиков и стероидов. За два с половиной года каждый из них прошел через ДЕСЯТЬ крупов, плюс пневмонию, плюс бронхит с госпитализацией. В результате, у меня младший реагирует практически на все продукты бешеной сыпью, которую педиатр рекомендует мазать детским кремом. Хотя они у меня по всем показателям совершенно нормально развиты, на фоне общей массы детей – спокойны и говорят на трех языках, я материнским чутьем ощущаю, что есть вещи, которые не так. Памятуя свои «не таки», я решила эту цепочку прервать и остановить. Так что книгу о ГАПС-диете я тоже прочитала и кое-что для выстраивания новой диеты позаимствовала.
Книга Харазяна, ставшая для меня главной находкой 2015-го, во многом перекликается с работой Кэмпбелл-Макбрайд. Но она рассчитана скорее на пациента, у которого неврологические расстройства идут (пока) фоном и официальная медицина признает его здоровым. Кэмпбелл фокусируется на том, что аутизм принимает эпидемический характер. Харазян – на том, что болезнь Альцгеймера и деменция подаются нам как норма старости, а по сути являются результатом скверной диеты, изобилующей сахаром, колбасами и хлебом, изготовленным из изменившегося за последние десятилетия глютена.
Если в двух словах, то современный глютен (клейковина) это не тот глютен, что ели наши бабушки и мамы. Это нововыведенный сорт злака, который в результате гибридизации (это не ГМО) и последующего дезамидирования начал содержать протеин, вызывающий у многих людей аутоимунные заболевания. Выражается это часто не в желудочно-кишечных недугах, а в неврологических нарушениях и расстройствах психики. Ну а потом, до кучи, ситуация уже заканчивается раком желудка и кишечника, пришедшим «из ниоткуда».
Согласно Харазяну выяснять глютеновую непереносимость современные американские лаборатории не приспособлены, потому что практически все они выносят вердикт на основе теста TG2 (антитела на alpha gliadin и кишечный transglutaminase), призванный тестировать человека на целиакию. Это заболевание было открыто в 50-х гг. прошлого века голландским педиатром Willem-Karem Dicke. Позже были выявлены два гена: HLA-DQ2 и HLA-DQ8, ассоциирующиеся с повышенным риском этого заболевания. Однако, целиакия (резкая желудочно-кишечная реакция на глютен) как была, так и остается редким заболеванием, в связи с чем, у бОльшинства людей анализ будет негативным и никакой информации им не даст. Он по сути бесполезен. Тестирование на одну целиакию оставляет за кадром огромную группу людей со “спящей” реакцией на глютен, которая может миновать желудочно-кишечный тракт целиком и сразу бить по мозгам и нервной системе или проявлять себя терпимыми гастроэнтерологическими реакциями, с которыми люди десятилетиями живут, не замечая вовсе или принимая за гастрит и прочие заболевания, с которыми справляется аптекарская снедь.
Для многих из них все закончится деменцией, и они никогда не узнают, что их деменция и болезнь Альцгеймера начались с непереносимости глютена и/или казеина (молочного протеина), нарушившими им кишечную флору.
Для многих все закончится деменцией, и они никогда не узнают, что их деменция и болезнь Альцгеймера начались с нарушения кишечной флоры.
Аргументы о том, что болезнь Альцгеймера и деменция есть результат увеличившейся продолжительности жизни, Харазян не принимает, и я с ним, откровенно говоря, согласна. Неврологические расстройства есть продукт современной еды. В XXI веке еда приблизилась к доисторической в том смысле, что ты понятия не имеешь, какая ягодка с какого кустика приведет в итоге к летальному исходу. Только в доисторические времена ты съел и помер, не отходя от кассы, а сейчас ты долго ешь, а потом так же долго помираешь от болезни Альцгеймера, источая радость на родных и близких.
Чтобы выявить «спящую» глютеновую непереносимость требуется более детальный анализ. В США он называется Panel Array 3 и включает в себя:
В полевых условиях это выясняется при помощи очищения рациона от всех злаков и крахмалистых продуктов (все виды картошки, горошек, фасоль, в них содержится сахар), и богатых на сахар фруктов (таких как арбузы и виноград) на 2-3 месяца, и потом убранные продукты по одному вводятся обратно в рацион, и все реакции организма (сон, стул, кожа, эмоции, уровень энергии, и т.п.) записываются. В обороте мясо, рыба,морепродукты, яйца, овощи, некоторые фрукты. Пищевые «обидчики» должны быть убраны целиком для того, чтобы дать организму адаптироваться к новому режиму и проявить себя в очищенном виде.
Большинство тестов на непереносимость оставляют зону неопределенности. Так как различных тестов приходится делать много и стоят они в США каждый с оливковый саженец, то все, что можно выяснить при помощи диеты, есть смысл выяснить именно ею и потом дальше выбирать тесты, на основе того, что показала реакция на убранные и потом постепенно вновь введенные продукты. Зачастую анализ это дополнительная, а не основная информация.
Когда организм начнет функционировать по-новому, вы этого, скорее всего, не заметите, а, вернее, по достоинству не оцените. Зато потом, когда убранные продукты вводятся по одному обратно и на какой-то из них у вас оказывается непереносимость, тут у вас из глаз посыпятся искры. У меня, например, начался зверский приступ артрита. Я всю жизнь была уверена, что это реакция на погоду. Самое восхитительное, что вы могли прожить с этой непереносимостью всю жизнь, и не знать о ней, потому что ваш организм давным-давно научился с ней бороться («перерос») а вы в результате этой борьбы, например, постоянно хотите спать. Или по 6-8 раз за зиму болеете ОРЗ. Или вас все раздражает. Или вы так и не защитили ту диссертацию. Или так и не научились играть на гитаре. Или так и не сказали тому самому важному человеку, как он/она для вас важен… Потому что не нашли в себе сил. Потому что ваш организм был занят. Переработкой того, что он перерабатывать не рассчитан.
Самое восхитительное, что вы могли прожить с этой непереносимостью всю жизнь, и не знать о ней, потому что ваш организм давным-давно научился с ней бороться («перерос») а вы в результате этой борьбы, например, постоянно хотите спать.
Некоторые в итоге многомесячной диеты смогут вернуться к определенным продуктам, некоторые смогут есть их только в ограниченных количествах, некоторые не смогут (или не захотят) вернуться к чему-то уже никогда.
В своей книге Кэмпбелл говорит о двух-трех годах жесткой диеты, перед тем как начинать вводить продукты-«отказники» обратно в рацион, но там речь идет о сильно токсичных детях, с серьезными неврологическими диагнозами. Для людей которые страдают «просто» депрессиями, утомляемостью, OCD (ОКР), нервозностью, рассеянным вниманием и подобной «мелочью» может быть достаточно нескольких месяцев. Мне и моему трехлетке хватило двух месяцев, чтобы увидеть улучшения. Детеныш стал спокойнее, меньше болеет, я стала меньше спать и легче вставать по утрам. Ни разу за зиму не заболела, что есть вообще какая-то фантасмагория.
Распоясавшись во время Нового Года, я вижу, как все возвращается в прежнее русло. Эти флэш-бэки невероятно полезны, потому что нет ничего более убедительного, чем боль и необъяснимые детские визги после двух месяцев спокойного «переросшего» ребенка.
Глютен, как и все в Америке, это в первую очередь индустрия. Хотите без глютена? И без казеина? Да пожалуйста. Вот вам целая полка в Whole Foods соевых сырков и йогуртов, и антресоль безглютеновой кукурузной пасты. А вот на кассе пожалуйте еще журнальчег Gluten-free. Ну а вот там, за углом, есть еще пекарня безглютеновых булочек, нашпигованных страшной фигней. Навстречу безглютеновым позывам, словно по желанию девочки Жени из Катаевского Цветик-Семицветика, вываливается целая армия феерического дерьма с парадной вывеской gluten-free, продраться через которую можно только с помощью бешеного фокуса и глубинного понимания проблемы. Вот это понимание мне дали эти две книги. У Кэмпбелл более hands-on и более узкая направленность на детей с определенными диагнозами, у Харазяна более глубокий, научный (научно-популярный) подход и больше информации для людей, признанных официальной медициной здоровыми.
Если выбор стоит между «упругой попой» или круассаном, то круассан. Но, если выбор стоит между круассаном и возможностью написать полезный текст или играть с детьми, то текст. И дети.
Я довольно быстро проскочила стадию безглютеновых заменителей, в том числе не без помощи книги Кэмпбелл, и сейчас выстраиваю себе новую диету. Повторюсь, книга Кэмпбелл более hands-on и проще к перевариванию (она банально короче), зато работа Харазяна стала для меня сумасшедшим мотиватором.
Я никогда в жизни не смогу озаботиться фигурой так, как буду заботится о мозгах. Все, что я никогда не смогла бы исключить из рациона: сыры, круассаны, взбитые сливки и Herr Mendl – полетело вверх тормашками, как только я поняла, что моя продуктивность и «завод» напрямую зависят от них. Если выбор стоит между «упругой попой» или круассаном, то, конечно, круассан. Но, если выбор стоит между возможностью быстро и качественно написать полезный текст или провести выходной, играя с детьми, то конечно же текст. И дети.
И еще одна мысль из книги Харазяна, открывшая мне чакры и укрепившая веру в себя. Сейчас будет о том, что организм всегда подсказывает, что ему нужно, хотя иногда эти подсказки кажутся совершенно безумными. Харазян ссылается на методику хиропрактора Ted Caririck тренировки блуждающего нерва (vagus nerve). Это нерв, который берет свое начало из яремного отверстия в черепе и заканчивается в брюшной полости, по сути, выстраивая коммуникационный канал между мозгом и кишечником. Четырехлетний ребенок с отсталостью в развитии зачастую и не говорит, и продолжает зависеть от памперса, потому что эти две функции имеют взаимозависимость, как раз за счет блуждающего нерва, а, вернее, в силу его скверной работы. Пожилой человек с развивающейся деменцией постепенно начнет зависть от памперса, возвращаясь в младенческое состояние, когда работа блуждающего нерва еще не развилась и не отладилась. Признанный официальной медициной в целом, “здоровый” человек, мечущийся в поисках решений, потому что, например, не может есть продукты с высоким содержанием протеина (мясо и яйца) тоже по сути страдает от нарушения коммуникационного канала блуждающего нерва. Нерв этот, как и бицепс, можно натренировать. И один из способов это сделать – при помощи громкого пения. Можно петь в машине, дабы не нервировать соседей и семью. Стоишь в пробках, да и пой себе, только громко. Именно громкое пение стимулирует блуждающий нерв. Другое упражнение: полоскать горло, издавая при этом громкий звук “А-а-а”. Только нужно полоскать и издавать так, чтобы на глаза наворачивались слезы, тогда это тренировка. Через несколько недель усердного пения и полоскания должны наступить улучшения в пищеварении.
Тренируйте блуждающий нерв. Пойте. Громко.
Я не знаю, как передать, что со мной произошло, когда я это прочитала. Я спокойно ем яйца, не испытываю задержки речи, скорее, наоборот, и не писаю в памперс, но вот уже много-много лет я испытываю острую потребность петь. Вот просто на каком-то физиологическом уровне. Вам знакомо чувство, когда вам вдруг срочно требуется съесть какой-нибудь фрукт? Или, скажем, наесться морской капусты? Вот так же точно я желаю петь. И в феврале я начну брать уроки вокала. Если уж тренировать блуждающий нерв, то делать это нужно красиво. Моя подруга рассказала, что в школьные годы, в Петербурге в 90-х у нее была преподавательница, которая учила их хоровой коллектив с массой разнообразных упражнений старой школы. Моя мечта хоть как-то приобщиться к этой школе и сохранить эти приемы. Мне кажется, там столько мудрости и здоровья.
А сейчас, когда вы закончили смеяться, вспомните грузинскую полифонию. Почему она нас так восхищает? Потому что окончательно обезоруживает та красота, которая служит высоким целям. Здоровью и долголетию. Тренируйте блуждающий нерв. Пойте. Громко.
Диеты и пения может оказаться недостаточно. В зависимости от того, в каком состоянии находится организм, нужны еще добавки и витамины. Они же должны помочь выдержать напористые требования засахаренных кишок, когда вы лишите их привычных сахарных поставок. Кишки будут требовать и вопить, что их пригласила фрау Меркель.
Добавки и витамины я уже подбираю не сама, а с врачом, который в Штатах называется Functional Medicine. Это междисциплинарная область, объединяющая гастроэнтеролога, эндокринолога, терапевта и, наверное, еще кого-то. Вероятно, модное английское слово “холистик” это тоже оно. Я долго ходила по традиционным врачам, но там ловить нечего. Наконец, высидела своего «альтернативщика» (ждала приема полгода, когда записывалась, мне сказали, мы не знаем, когда вас смогут принять) и дождалась. Среди прочего она использовала raw data из 23andme, потом заказала горы анализов по какому-то особому протоколу (я сказала, делаем все, гулять, так гулять, прощайте «Манолы»). Я сделала в лабораторию четыре ходки, потому что лаборанты привыкли делать стандартные тесты и с моим заказом постоянно ошибались: то они не знали, что делать с незнакомыми бумажками, то я якобы не вовремя пришла, то они выбросили часть крови, потому что ее обычно не используют, а Functional Medicine использует, и пришлось идти к кровопийцам снова, ну и так далее. На основе этого мне намешали аминокислоты и подобрали витамины. Пью. Ждем. С моим врачом мне повезло, а с педиатром той же специализации – нет. Хотя ее порекомендовал другой хороший врач, педиатрическая моя тетка, наверное, хорошая, но дурная. Это раздражает, но другого пути кроме как проб и ошибок нет.
От диеты, пробиотиков, добавок и витаминов у меня ушли симптомы которые безумно мешали жить. Долгие годы я воспринимала их как неотъемлемую часть бытия (о, это великорусское терпение). Теперь я стала четко ощущать свои плохие и хорошие дни, (раньше все были плохие), впервые за всю жизнь я не болею, когда вокруг меня болеют друзья и члены семьи. Я всю жизнь вспыхивал от ОРЗ как спичка, а последние три года по 5-7 раз за зиму. Детеныш стал болеть реже и легче, всего один круп (!) и, в целом, стал спокойнее, пока я не накидала в рацион опять молочных продуктов и не распоясалась под новый год. Сейчас подтягиваюсь.
Для многих из вас, все здесь написанное – прописные истины. Сейчас они для меня тоже стали прописными. Но еще год назад, 17 января 2015 года я ничего этого не знала. А сегодня, 17 января 2016 года, мне уже кажется, что все мое существо состоит из этих знаний и забот, и с неофитскою страстию я стараюсь выплеснуть его в мир. К тому же я знаю, что многие из вас сейчас находятся на распутье, получив куски информации из форумов, программ и советов доброжелателей. Я, конечно, хочу посильно помочь тем, кто пытается принять решение…
Вот такой получился год. До свидания, 2015. Спасибо за дом, сад, мозги и блуждающий нерв. 🙂 2016-й, я готова к встрече с тобой!