храм антипы пергамского в москве адрес
Церковь св. Антипы Пергамского на Колымажном дворе
Неизвестно, почему в старой Москве и именно на этом месте церковь была освящена во имя св. Антипы, епископа Пергамского, ученика святого апостола Иоанна Богослова. Его пастырское служение пришлось на времена страшного императора Нерона, требовавшего неуклонного жертвоприношения языческим идолам, а ослушников ожидала казнь или ссылка. Сам св. Иоанн Богослов был тогда сослан на остров Патмос в Эгейском море. Проповедь святого Антипы удерживала его паству от поклонения «отечественным богам», в чем обвиняли его языческие жрецы. Они предали подвижника мученической смерти, бросив в раскаленную печь, но огонь не тронул тело мученика – по преданию, непрестанно молившийся святой словно уснул. Христиане захоронили его в Пергаме, и у гробницы начались исцеления. Особенно св. Антипа славится исцелениями при зубной боли.
Первая деревянная церковь, построенная для царских конюхов, возможно, Алевизом Фрязиным, придворным зодчим великого государя Василия III, вскоре была заменена каменной, что говорит об относительном достатке прихожан. Ее архитектура и стилистические приемы (как солнце, выложенное в куполе, маломерный «алевизовский» кирпич) свидетельствуют о сильном влиянии итальянского зодчества или о подражании ему, что подтверждает версию об авторстве Алевиза, который вполне мог построить слободскую церковь для царских слуг.
Сохранившийся до наших дней храм представляет собой сложное архитектурное напластование, так как он перестраивался в разные эпохи – от XVI века до 1901 года. Считается, что в его основе сохранилось лишь здание 1596 года, за века обраставшее новыми пристройками. Редчайшей особенностью Антипьевской церкви стали две алтарные апсиды вместо традиционной одной: в большой апсиде находился алтарь с главным престолом, в другой, меньшей – придел. Огромное количество приделов стало еще одной особенностью церкви. Первым был придел во имя св. Григория Декаполита, устроенный в южной апсиде и имевший собственную глухую главку. Его сооружение ученые и приписывают семье Скуратовых. По одной версии, его строил во имя небесного патрона сам Малюта Скуратов, имевший подле этого храма свой московский двор.
Местонахождение усадьбы Малюты до сих пор вызывает множество научных споров. Молва приписывала ему владение дьяка Аверкия Кириллова на противоположном берегу Москвы-реки. Другие ученые считают, что дом Скуратова как думного дворянина и особо приближенного к царю (в Александровской слободе он занимал должность «пономаря) и вовсе мог находиться в Кремле, но это предположение. В правление Ивана Грозного эта территория (от Пречистенской набережной до Большой Никитской улицы) была отдана в опричнину. И вероятно, Малюта действительно получил здесь двор для жительства – на нынешней Волхонке близ храма Христа Спасителя. А его личные конюшни, по преданию, находились в районе Малого Власьевского переулка, что близ Пречистенки.
В то время Антипьевская церковь здесь уже точно стояла. По легенде, в ней Иван Грозный венчался со своей очередной женой. Первый русский царь чтил этого святого, и среди его родовых моленных святынь был зуб св. «Онтипия Великого», окованный серебром. Есть и другая версия, почему Грозный облюбовал эту местность – неподалеку стоял его Опричный дворец. (Предположительно, остаток этого дворца сохранился до наших дней, он находится в глубине двора Аудиторного корпуса МГУ, который ныне занимает факультет журналистики.) Еще в конце XIV века на высоком холме в Старом Ваганькове (где теперь высится дом Пашкова) был возведен дворец великой княгини Софьи Витовтовны, жены Василия I, прапрадеда Ивана Грозного. В тех краях поселился и сам Грозный, объявив опричнину. Один из местных подземных ходов направлялся в сторону Колымажного двора, где находилась усадьба Скуратовых. Возможно, им не раз пользовался сам Малюта. Ученые ныне выдвигают фантастическое предположение, что именно на этой территории, в подземельях между Кремлем и домом опричника, запрятана библиотека Ивана Грозного, которую искали в Кремле, Коломенском и Александровской слободе.
Достоверно известно, что XVII веке к Антипьевской церкви с восточной стороны вплотную примыкала родовая усадьба Скуратовых, принадлежавшая потомкам брата Малюты, Ивана Скуратова. Антипьевская церковь служила их фамильной усыпальницей. Отсюда явилась другая версия – придел св. Григория Декаполита могли устроить и сами родственники Малюты уже после его гибели.
Однако главным доказательством местонахождения его дома на Волхонке стала археологическая находка – могильная каменная плита, обнаруженная при разборке церкви Похвалы Богородицы, стоявшей рядом с храмом Христа Спасителя, для строительства Дворца Советов. Надпись на ней гласила, что здесь похоронен убитый в Ливонской войне Малюта Скуратов. Кстати, сведения об этой находке почерпнуты отнюдь не в недрах Интернета, как недавно было написано в одной сетевой публикации, а в книге известного советского историка Москвы П. В. Сытина «Из истории московских улиц», современника того события.
Прежде предполагали, что опричник, убитый в январе 1573 года при штурме ливонской крепости Пайде, был захоронен в Иосифо-Волоколамском монастыре, который особенно любил Иван Грозны. По преданию, истекающий кровью Малюта Скуратов, привезенный в обитель, каясь в своих злодеяниях, сам просил похоронить его у монастырских ворот, дабы каждый входящий попирал его прах ногами. Может быть, Малюту перезахоронили по желанию родственников. Они сохранили родовую усадьбу, имели прочие царские милости, а вдова Скуратова даже получала пожизненную пенсию. У самого Малюты не осталось прямых наследников по мужской линии. Его единственный сын Максим умер рано, а три дочери были удачно выданы замуж. Старшая стала женой Ивана Глинского, кузена великой княгини Елены Глинской, матери царя! Другая дочь, Мария Григорьевна, выданная за боярина Бориса Годунова, со временем сама оказалась царицей. Третья вышла за боярина Дмитрия Ивановича Шуйского, брата царя Василия Шуйского. Молва обвинила ее в отравлении на пиру народного героя, полководца Михаила Скопина-Шуйского, приходившегося им родственником.
Разумеется, Антипьевская церковь была связана историческими узами не только с именем Скуратовых. Посвящение святому, прославленному исцелениями зубной боли, привлекало в стены храма всю Москву. Здесь молились и цари, и вельможи, и простые горожане, просившие у св. Антипы здравия, а также москвичи, чьи дома стояли в приходе, среди которых было немало выдающихся и интересных людей. Многих из них, как и Скуратовых, отпевал в этом храме и хоронил сам патриарх.
Еще одной особенностью Антипьевской церкви было множество приделов. Кроме Григорьевского, здесь находились престолы во имя св. Николая Чудотворца, св. Екатерины, устроенный в цоколе в 1773 году,( может быть, в честь императрицы) и Рождества Иоанна Предтечи в колокольне. Никольский придел, устроенный еще в XVII веке, в 1739-41 годах вновь обустраивал прихожанин князь С.А.Голицын ставший позднее градоначальником Москвы. А красивую колокольню построили только в 1798 году.
В соседнем доме, построенном, кстати, Федором Шестаковым, архитектором Большого Вознесения, с 1896 года жил знаменитый бытописатель московского купечества П.А.Бурышкин. В этом доме была знаменитая лестница, по преданию, вдохновившая когда-то Грибоедова для описания сцены в «Горе от ума». И когда комедию готовили к театральной постановке, к Бурышкиным приезжала комиссия из МХАТА, чтобы «с натуры» сделать фотографии и зарисовки. После реставрации здесь устроили музейные помещения для коллекции гравюр и рисунков.
В XVIII веке прихожанином Антипьевской церкви был думный дьяк Гавриил Федорович Деревнин, устроитель каменной церкви Илии Обыденного на Остоженке – до того знаменитый Ильинский храм был деревянным. В 1702 году дьяк получил на то благословение митрополита Стефана Яворского, и потом был захоронен в новоустроенном им храме, а не в Антипьевской церкви.
Прихожанами Антипьевского храма были и Лопухины, и Апраксины, и Оболенские – в виду его расположения в столь аристократическом районе. В 1813 году в приходе храма значился генерал-майор Алексей Тимофеевич Тутолмин, сын известного московского градоначальника, владевшего великолепным дворцом на Гончарной улице. Генерал, однако, больше остался в истории тверского городка Старицы, где он построил в память родителей прекрасный Успенский собор.
А в начале ХХ века в приходе Антипьевской церкви жил художник Валентин Серов. В то время уже началась работа по созданию Музея Изящных искусств – после революции судьбы музея и храма оказались переплетены. Прежде, еще в 1830 году, был сломан бывший Колымажный двор (он давно уже находился в Петербурге), а его каменные строения обращены сначала в манеж для обучения верховой езде, а потом в пересыльную тюрьму. В ней ждал отправки в Сибирь польский революционер Ян Домбровский, будущий герой Парижской Коммуны, которому московские народники устроили побег. Потом пересыльную тюрьму перевели в Бутырки, а территорию после долгих споров отдали под строительство великого Музея, так как это было единственное свободное и подходящее для него место в центре Москвы. Создать его предлагала, кстати, еще княгиня Зинаида Волконская, владевшая особняком на Тверской, где потом открылся Елисеевский гастроном, но тогда на него не хватило средств.
Музей открылся в 1912 году. До закрытия Антипьевской церкви оставались считанные годы. Однако она успела войти на еще одну, светлую и трагическую страницу истории православной Москвы. В феврале 1922 года Святейший Патриарх Тихон рукоположил в этом храме в сан диакона, а вскоре и в сан священника свщмуч. Илию Громогласова, причисленного к лику святых новомучеников на Юбилейном Архиерейском соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года. Это был один из самых образованных, ученых московских священников: профессор, магистр богословия, приват-доцент Московского университета по церковному праву, член Общества Истории Древних Рукописей… По лекторскому искусству его сравнивали с Ключевским.
А в наше время стали просить вернуть храм верующим. Предлагали молиться там святому целителю «по старинному чину». В 1991 году была образована община и назначен настоятель, и 24 апреля 2005 года состоялась первая за долгие годы Божественная Литургия.
Храм священномученика Антипы на Колымажном дворе
Храм священномученика Антипы на Колымажном дворе. Фото: Nikolai Naidenov (1834-1905)
Адрес: Колымажный пер., д. 8/4, стр. 1
В сути своей, неизвестно и точное время возведения церкви.
Совершеннейшей загадкой остается и имя храмоздателей. Хотя есть предположения, что факт появления храма связан с именем семьи Скуратовых и даже с самим Малютой Скуратовым.
Также неизвестно и непонятно, почему в старой Москве и именно в этом месте освятили церковь во имя святого Антипы, епископа Пергамского, ученика апостола Иоанна Богослова.
Как бы там ни было, Церковь Антипы Пергамского пользовалась в столице исключительнейшей популярностью, пожалуй, как ни одна другая.
И вот почему. Представьте себе уровень медицины 16 века. И представьте себе уровень тогдашней стоматологии. Прямо скажем – никакой, ибо сия область медицины на самом деле невероятно сложна. В лучшем случае могли вырвать зуб железными клещами. Можете представить, сколько людей мучились тогда от зубной боли? Ни знаний, ни врачей, ни лекарств, ни зубных паст, ни даже элементарных зубных щеток и привычки чистить зубы. А что такое зубная боль? Едва ли вам нужно об этом рассказывать. Так вот мощи и иконы Антипы Пергамского славились как раз не просто исцелениями, а именно что исцелениями от зубной боли.
По легенде, в церкви Иван Грозный венчался со своей очередной женой, а среди его родовых моленных святынь был зуб святого «Онтипия Великого», окованный серебром.
Еще одна особенность храма – два алтаря вместо традиционного одного: второй освящен во имя святого Григория Декаполита.
А в целом Храм священномученика Антипы считается интереснейшим образцом храма, который сочетает постройки трех архитектурных периодов православной Москвы.
Контакты: храма священномученика Антипы на Колымажном дворе
Адрес: Колымажный пер., д. 8/4, стр. 1
Ближайшие станции метро:
Кропоткинская (340м)
Боровицкая (370м)
Арбатская (510м)
Схема проезда:
Смотрите наши программы на Youtube канале Радио ВЕРА.
Скачайте приложение для мобильного устройства и Радио ВЕРА будет всегда у вас под рукой, где бы вы ни были, дома или в дороге.
Хамовники. Церковь Антипы Пергамского на Колымажном дворе.
Карта и ближайшие объекты
Статьи
Здание реставрировалось с конца 1960-х годов, при этом старой части храма были возвращены ее древние формы (к концу XIX века они были существенно упрощены: четверик был покрыт четырехскатной крышей, барабан лишен декора и увенчан большой луковичной главой). Первоначально работами руководил известный архитектор-реставратор Л.А. Давид, который предлагал разобрать все постройки XVIII века и оставить только древнее ядро памятника. Против этого выступил Музей изобразительных искусств, который намеревался использовать эти площади под библиотеку. Однако был разобран верх с главой Никольского придела (не восстановлен, есть проект реставрации).
Построен предположительно в 1530 г. около Государева Колымажного двора, где вначале находились конюшни, а затем царские кареты, возки и колымаги. Некоторые строительные и декоративные приемы в архитектуре церкви сближают ее с постройками итальянских мастеров, работавших в Москве в первой половине XVI в.
Одноглавый, бесстолпный каменный храм с престолом священномученика Антипы, епископа Пергамского, позднее стал главным ядром ныне существующего комплексного здания. В 1722 г. к храму с юга пристроили придел святителя Николая Чудотворца (перестроен в храм в стиле барокко в 1739-1741 гг. князем С. А. Голицыным). В 1773 г. возвели северный придел великомученицы Екатерины. В 1798 г. были возведены двухъярусная колокольня с находящимся в ней северным приделом Рождества Иоанна Предтечи в строгих классических формах, а также небольшая трапезная-притвор. Храм обновлялся в начале XIX в. и в 1901 году.
Закрыт в 1929. Использовался под жилье, затем как подсобное помещение ГМИИ, который продолжает сохранять аренду. В 1950-х разрушены купола и глава придела святителя Николая Чудотворца. Внутри придела и на сводах трапезной сохранились фрагменты первоначальной росписи с растительным орнаментом, на сводах и нишах Предтеченского придела — стенопись середины XIX в.
Церковь Антипы Пергамского
Храм Антипы Пергамского расположен по соседству с Музеем имени Пушкина в Москве. Это пять минут ходьбы от метро Кропоткинская или десять минут — от метро Боровицкая.
Сейчас на территории музейного комплекса проходят строительные работы, поэтому со многих ракурсов храм священномученика Антипы Пергамского скрыт палатками и заборами.
Храм Антипы Пергамского: история
История храма Антипы Пергамского подробно описана на Википедии и на сайте pravoslavie.ru.
Если в двух словах, то история церкви интересна тем, что каменная церковь была построена на этом месте еще в первом половине XVI века, а затем — храм многажды достраивался.
Храм Антипы Пергамского. Дореволюционное фото.
В результате, храм Антипы Пергамского представляет из себя целый комплекс архитектурных наслоений разных времен. Много приделов, много алтарей.
Интересно, что в середине XX века все эти «наслоения» могли исчезнуть. Вот почему,
Вскоре после Великой отечественной войны храм Антипы Пергамского был передан Музею Пушкина и началась реставрация. Всерьез обсуждалось, чтобы поступить с храмом также как с церковью мученика Трифона в Москве — снести все более поздние надстройки и оставить только «сердцевину» — храм XVI века. Но от этой идеи в итоге отказались.
Храм мученика Трифона — один из старейших храмов Москвы. XV век.
В советское время храм Антипы Пергамского был закрыт, а передали его обратно Церкви в 2005 году.
Так храм Антипы Пергамского выглядел в 1990-е годы.
Сейчас церковь полностью отреставрирована — и снаружи и внутри.
Внутри церковь Антипы Пергамского очень красива и по своему необычна. Посмотрите 3D-панорамы на официальном сайте храма. «Погуляйте» по притвору и приделам храма 🙂
А лучше — приходите в церковь священномученика Антипы Пергамского сами!
Храм Антипы Пергамского, где находится и расписание богослужений
Адрес храма Антипы Пергамского: Колымажный пер., 8/4с1. До церкви лучше добираться пешком — парковочных мест рядом мало и почти все они платные.
Ближе всего — метро Кропоткинская,
Если встать лицом к главному зданию Музея имени Пушкина, то храм Антипы Пергамского расположен по правую сторону от Музея, чуть в глубине.
Литургия в храме проходит не только в выходные, но не каждый день. Подробное расписание богослужений есть на официальном сайте прихода.
А еще на территории храма есть уютное кафе. Оно открыто каждый день:
Храм Антипы Пергамского на Колымажном дворе: расписание служб, адрес
Сейчас на территории музейного комплекса проходят строительные работы, поэтому со многих ракурсов храм священномученика Антипы Пергамского скрыт палатками и заборами.
Церковь возле государевых конюшен
Во времена правления Ивана Грозного к северо-западу от Кремля находились царские конюшни. Издревле это место именовалось Чертольем, а в последующие годы получило название Колымажного двора, хотя государевы кареты едва ли походили на колымаги. Известно, что впервые оно упоминается в исторических документах, датируемых 1365 годом.
Поскольку ничто не делалось в те годы без Небесного покровительства, то были там возведены две церкви – во имя Зачатия Иоанна Крестителя и в честь святого великомученика Антипия Пергамского. Первая до наших дней не сохранилась (разобрана в XVIII веке), а вторая стоит и поныне, напоминая москвичам о днях давно минувшего прошлого.
Вначале храм Антипы Пергамского на Колымажном дворе был деревянным, о чём свидетельствует запись, сделанная в 1530 году. Но после того как в 1547 году с его западной стороны появились конюшни с лошадками, на которых ездил (шутка ли!) сам государь, её перестроили, и стены возвели из камня. Главный же престол, а она была двухпрестольная, освятили, как и прежде, во имя верного ученика Иоанна Богослова – епископа Пергамской церкви Антипия, мученической кончиной прославившего Господа. Его память и по сей день отмечается православной церковью 24 апреля.
Священномученик Антипы епископ Пергамский почитается как покровитель стоматологов
Священномученик Антипа епископ Пергамский
Святой Антипа, Священномученик Антипа епископ Пергамский издревле почитался на Руси, как исцелитель от зубной боли и покровитель стоматологов, древние храмы в его честь есть в Суздале и в Вологде. Его день памяти празднуется 24 апреля.
день памяти Священномученика Антипы епископа Пергамского
Согласно житию, Антипа являлся учеником апостола Иоанна Богослова, был епископом Пергамской Церкви в правление императора Нерона (54-68 гг.).
Своей твёрдой верой в Сына Божия он достиг того, что жители Пергама (территория современной Турции) стали уклоняться от жертвоприношений идолам.
Антипа отказывался прекратить свои проповеди о Христе и приносить жертвы языческим богам.
Разъярённые жрецы бросили Антипу в раскалённого медного вола в храме Артемиды – куда обычно бросали жертвы идолам, но и там священномученик продолжал молится Богу. Его тело было тайно погребено местными христианами в Пергаме.
В V веке над его гробницей в Пергаме был возведен храм, а в IX веке во имя священномученика построили храм в Константинополе.
Чудотворные мощи небесного покровителя дантистов ныне хранятся на греческом острове Патмос, в монастыре святого апостола Иоанна Богослова.
Одна из любимых церквей Ивана Грозного
Согласно преданию, в этой церкви венчался с одной из своих жён царь Иван Грозный, вот только когда и с какой именно — неясно, на это счет существуют разные мнения. Несмотря на то что церковный устав допускает не более четырёх бракосочетаний, любвеобильный государь умудрился сделать это семь раз – царям ведь закон не писан. Впрочем, возможно, что последние три жены были с ним не венчаны.
Храм Антипы Пергамского на Колымажном дворе не случайно пользовался особым вниманием грозного царя – святого великомученика Антипу он считал одним из своих небесных покровителей, и среди наиболее почитаемых семейных реликвий хранил его зуб, оправленный в серебро.
Усыпальница Скуратовых
Известно также, что церковь возле царских конюшен стала фамильной усыпальницей рода Скуратовых, один из которых – Малюта, являвшийся главой опричников Ивана Грозного, – вошёл в историю России едва ли не как самый кровожадный злодей прошедших веков. Кстати, есть основания полагать, что он принимал действенное (финансовое, разумеется) участие в строительстве самой церкви и был погребён в ней после своей гибели в 1573 году.
После того как в 1565 году территория, на которой находилось Чертолье, была отдана Опричнине, и все, кто проживал на ней, были выселены, там начали строиться дома царских приближённых. Среди них была упомянутая в документах 1638 года усадьба государева стольника Петра Скуратова – одного из родственников Малюты. Она вплотную примыкала к церковной ограде.
Архитектура
В настоящее время храм представляет собой комплекс объёмов, сложившийся в несколько этапов; формирование его завершилось к концу XVIII века. Ядром сооружения является одноглавый бесстолпный храм на подклете, возведённый предположительно в 1530-х годах. Размеры основного объёма — 8,2 х 8,29 м, вместе с апсидой длина составляет 13,3 м[13]. Изначально его обходила с трёх сторон (южной, западной, северной) галерея-гульбище[14][15]. Для московских приходских церквей той эпохи наличие подклета и гульбища было нехарактерным. Над западным фасадом возвышалась звонница[2].
С южной стороны к ней примыкает Никольский придел, построенный в XVII на месте галереи и перестроенный в 1739—1741 годах. С северной части располагается придел Рождества Иоанна Предтечи[8], с запада — церковный притвор и двухъярусная колокольня; все эти сооружения возведены в 1798 году[11]. В XVIII веке в храме появился ещё один придел — великомученицы Екатерины. Вертикальными доминантами всего сооружения выступают колокольня, а также барабаны храма и северного придела[2][8].
Основной объём имеет небольшие размеры, перекрыт крестчатым сводом[источник не указан 859 дней
] и отличается от других храмов XVI века тем, что имеет двухчастный алтарь. Стены четверика были расчленены пилястрами на три прясла каждая. Средние части стен вынесены на полкирпича вперёд, поэтому в плане четверик имеет слегка крестообразную форму, в настоящее время это не так очевидно, так как скрыто за позднейшими пристройками. Прясла завершаются большими кокошниками килевидной формы, которые своими архивольтами «опираются» на капители пилястр. Кокошники северного и южного фасада соответствовали аркам гульбища. Над кокошниками прясел возвышается второй ряд из восьми кокошников. Кровлю, повторяющую форму крестового свода храма, венчает стройный барабан с главой в форме шлема[16].
Особенность храма, выделяющая его из ряда бесстолпных храмов — соответствие пилястр интерьера, разделяющих стены до уровня свода, фасадным пилястрам[17].
В XIX века потолок южного придела был разобран. В 1841 году в подклете южного придела была сооружена овальная колоннада. Позднее построена круговая колонная галерея при алтаре Николая Чудотворца. В середине столетия на своде и в нишах северного придела была выполнена стенопись, сохранившаяся до настоящего времени[8].
Аристократы – прихожане храма
Когда в 1737 году в Москве вспыхнул один из самых страшных в её истории пожаров, храм Антипы Пергамского на Колымажном дворе стал жертвой огня, как и большинство городских построек. Его восстановление по разным причинам затянулось и было завершено в 1741 году. Благодаря щедрой финансовой помощи князя С. А. Галицина удалось полностью перестроить предел святителя Николая Чудотворца, а позже добавить ещё один – в честь великомученицы Екатерины. На протяжении долгих лет в числе прихожан храма были представители самых громких аристократических фамилий, а в начале XX века одним из них стал замечательный русский художник Валентин Серов.
Архнадзор
Рустам Рахматуллин
Церковь Антипия, что на Колымажном дворе
Церковь Антипия, священномученика Пергамского (Колымажный переулок, 8 ) — древнейший памятник Чертолья из существующих. Древность обнесенной пристройками церкви открывается с алтарной стороны. Алтари видны из Малого Знаменского переулка, а также из усадьбы Глебовых — Пастуховых, поверх ограды, веками отделяющей ее от церковного двора. Кажется, что церковный двор вынут из усадебного, отнял его угол на перекрестке Колымажного переулка с Малым Знаменским. В действительности усадьба «приросла» к церковному двору. На некоторых древних планах плацдарм Кремля достигает церковной ограды.
У храма четыре алтарные апсиды. Крайние относятся к приделам XVIII века, центральные, беленые — к XVI веку. Притом центральные разновелики: меньшая отвечает древнему приделу Григория Декаполита под отдельной главкой. Постановка главки над апсидой почти уникальна.
Да и посвящения обоих древнейших престолов храма редки. К слову сказать, Антипию Пергамскому молились страдавшие зубной болью.
Церковь двухэтажная. Этажность некогда подчеркивали галереи с лестницами, окружавшие ее со всех сторон, кроме алтарной. Именно галереи постепенно заменялись приделами и крытой папертью.
Апсиды древнего храма завершены малыми полуциркульными, а собственно храм — большими килевидными кокошниками. Эти формы контрастируют как итальянские и русские. На углах четверика приметны капители. Чем больше в храме итальянского, тем датировка ближе к первой трети XVI века, когда «фрязины» преобладали среди придворных архитекторов. Документальной датировки нет.
Урочищные определения Антипьевской церкви связывают ее с Конюшенным двором: «что у Больших конюшен», «у Государевых», «у Старых». Определение «что на Ленивом торжке» оказывается позднейшим — 1739 год. Резонно двигать датировку храма к году основания Конюшен, то есть к середине XVI века. Двухэтажная кирпичная церковь создавалась как приходская, и значит, сам приход был исключительным — богатым или привилегированным. Скорее всего, церковь построена из государевой казны для слуг Больших конюшен. Маломерный кирпич, долго считавшийся в литературе итальянским, современная наука считает грозненским.
Есть и третья версия, согласная датировать постройку временем Грозного, но не самой серединой века, а опричными годами. Эта версия увязывает посвящение придела Григорию Декаполиту с христианским именем Малюты Скуратова. Пожалуй, Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский по прозванию Малюта — древнейший гений места. Темный гений Чертолья.
При любой датировке, Антипьевская церковь помнит опричнину. Больше того, это единственное здание столицы, целиком сохранившееся от XVI века в арбатском опричном уделе Грозного, то есть между Москвой-рекой и Никитской улицей (белокаменные подклеты палат обычно не имеют четкой датировки).
Удобно обойти храм в последовательности его обстройки, посолонь (по солнцу). Южная галерея исчезла первой, придел на ее месте барочен, посвящен святому Николаю и датируется временем, когда соседняя усадьба Милославских восстанавливалась после пожара 1737 года. Недавно завершена реставрация придела, не завершенная советскими реставраторами. На западе древнюю галерею заменили колокольня и паперть, на севере — придел Иоанна Предтечи 1798 года. Снаружи не догадаться, что помещение придела овальное. Благодаря пристройкам церковь вышла к перекрестку переулков современницей своих соседей — домов екатерининских и павловских вельмож.
Усадьба Мошковых — Куракина — Святополк-Четвертинских (Шталмейстерский дом)
На перекрестке Колымажного с Малым Знаменским образы усадебного мира захватывают с новой силой. Огромный сад слева на углу, обнесенный длиннейшей глухой оградой; колонный портик с гербовым фронтоном в перспективе переулка слева; церковь и роскошные ворота в перспективе справа (это ворота Пашкова дома и церковь Николы в Старом Ваганькове).
И лишь четвертый угол перекрестка (Колымажный переулок, 10/7) выпадает из картины: структура древнего владения разрушена доходной застройкой сто лет назад, а недавно один из двух доходных корпусов снесен и заменен «элитным» жильем другой этажности. Барский дом оказался в замкнутом дворе, куда ведут две арки из Малого Знаменского переулка. Нужно войти в дальнюю от угла арку.
Когда-то Шталмейстерский дом был удивительно красив. Это была красота декоративного «французского» классицизма, достигшая апогея в убранстве соседнего Пашкова дома. Разумеется, Грабарь настаивал на авторстве Баженова для обоих зданий. На стенах Шталмейстерского дома читался весь словарь французской красоты и весь обратный словарь каких-нибудь владимирских каменщиков. Пилястры — тени колонн на плоскости стены. Каннелюры — вертикальные ложбины на лице пилястр. Сандрики — венчающие части окон, надоконные карнизы. Замковые камни. Гирлянды, повисшие на капителях пилястр и на замковых камнях. «Фартуки» под окнами и накладные «доски». «Уши» оконных наличников. «Слезки» — подвески на «ушах» — наследственность барокко, превратившего окно в метафору лица. На тыльном фасаде эта барочность нарастала, заставляя подозревать большую древность дома.
Дом был действительно древнее, чем казался. В каменных подвалах вновь мерещится Малюта (упомянем его здесь в последний раз). На подвалах стояли неопределенно старые палаты, надстроенные и переодетые французским модником екатерининского времени.
Документальная история палат прослежена с 1730-х годов, когда владельцем выступает Петр Иванович Мошков, гоф-интендант императрицы Анны. Его потомки продали дом в 1782 году. Именно смена хозяина должна была вызвать перестройку во французском духе. Для сравнения: дом Пашкова построен в 1785-87 годах.
Грабарь, отдав архитектуру нашего дома Баженову, отдал само владение баженовскому другу Николаю Новикову. Литературная традиция считала явно жилой господский дом книгохранилищем великого издателя. Документы, найденные Татьяной Федотовой, говорят иное.
Палаты Мошковых приобрел князь Степан Борисович Куракин — участник первой турецкий, шведской, пугачевской, а вскоре и крымской кампаний, друг цесаревича Павла. Архитектура была сильным местом Куракина. В его тверском имении Степановское-Волосово строил Джакомо Кваренги. В ближайшем Подмосковье князю принадлежало Алтуфьево (ныне в черте Москвы). В 1789 году Куракин ушел с военной службы и стал начальником Кремлевской экспедиции — дворцового архитектурного ведомства второй столицы. Ведомства, по которому служили Баженов, Казаков и их ученики. Тогда же князь продал перестроенный дом. (Следующим адресом Куракина стала Новая Басманная, нынешний дом 6).
Покупателем дома у Колымажного двора стал полковник Яков Дмитриевич Ланской, брат безвременно умершего екатерининского фаворита. Портрет жены полковника Прасковьи Николаевны хранится в Третьяковской галерее и приписывается Рокотову.
Но почему же дом называется Шталмейстерским?
После войны 1812 года усадьбу Ланского приобрела казна. Дом стал квартирой московского обер-шталмейстера — начальника дворцового конюшенного ведомства, в которое входил и Колымажный двор. Московским шталмейстером был князь Борис Антонович Святополк-Четвертинский. Четвертинские — литовские Рюриковичи. Отец князя Бориса в разделах Польши принял сторону России и был казнен своими противниками. Мальчик Борис стал крестником Екатерины II. В войну 1812 года Борис Антонович командовал сборным Мамоновским полком, в котором послужили поэты Жуковский и Вяземский. Князья Четвертинский и Вяземский были женаты на сестрах, княжнах Гагариных, и Петр Андреевич, конечно, бывал в доме Бориса Антоновича. Бывал здесь и Денис Давыдов, в прошлом подчиненный князя. А дочь Четвертинского Надежда, в замужестве княгиня Трубецкая, утверждала в старости, что танцевала в отцовском доме с Пушкиным.
Надежда Борисовна прожила 97 лет, разорив себя благотворением (дом Трубецких граничит со Шталмейстерским — Большой Знаменский переулок, 8). Ее сестра княгиня Наталья Шаховская создала лефортовскую Общину сестер милосердия «Утоли моя печали». В судьбе княгинь сказалось влияние семейного врача Четвертинских – Федора Петровича Гааза.
Император оставил Шталмейстерский дом семейству Четвертинских в уважение заслуг. Князья продали усадьбу в 1888 году, а на самом рубеже веков ее владельцем стал Карл Карлович Мазинг.
После революции его назовут дедушкой рабфаков. До революции организованные им «рабфаки» назывались «Вечерними рабочими классами при Московском отделении Императорского Русского технического общества». Мазинг был математиком, педагогом, инженером, гласным Московской думы. В семнадцати местах Москвы работали Курсы для низших торговых служащих, также придуманные Карлом Карловичем. В Малом Знаменском переулке располагалось частное Реальное и коммерческое училище Мазинга. В 1900 году Карл Карлович построил специальное училищное здание на задней границе двора (архитектор Константин Буров). Ныне это школа № 57, одна из лучших в Москве.
За исключением училища, строительную деятельность Мазинга на собственной усадьбе трудно назвать созидательной. Передний двор занял доходный дом работы архитектора Павла Самарина (1900 год). Через 12 лет другой доходный дом, постройка архитектора Григория Ярцева, замкнул контур владения со стороны Малого Знаменского переулка (№ 7). Мазинг переехал в этот корпус, где, говорят, доныне проживают его потомки.
Если бы Шталмейстерский просто оказался во дворе, даже вплотную к новому дому… Но на старых фотографиях видно, что пилястровый портик главного фасада словно смещен к тыльной стене доходного строения. На чертеже фасада портик занимает, как и должно, центр. Иначе говоря, Мазинг и архитектор Ярцев отсекли от старого дома треть. И даже не «перевязали» кладку усеченных стен с кладкой нового здания.
В 1972 году Шталмейстерский дом был отселен за аварийностью. Стянутый металлическим каркасом и открытый всем ветрам, он тридцать лет ждал реставрации и просто хозяина. Нашедшийся хозяин получил пессимистическую экспертизу, но поначалу отложил ее. Памятник был «вывешен» на уникальной и затратной металлической конструкции, один вид которой говорил о честности намерений.
Честность, впрочем, была избирательной. Тот же заказчик снес доходный дом по Колымажному с мемориальной квартирой художника Николая Купреянова. Взамен заказчик обещал любой ценой отреставрировать Шталмейстерский дом — и до поры держал слово. Однако стоило тронуть памятник, как тот стал рассыпаться. Повисла годичная пауза, после которой началась ручная разборка памятника. Реставраторы не знали, где удастся остановиться, и остановились на уровне подвалов. Все, что выше – новодел.
Тогда же сгорела подмосковная усадьба Четвертинских Филимонки.
Усадьба Вяземских — Долгоруковых
Мы вновь на перекрестке переулков, у давно примеченной усадебной ограды (Малый Знаменский, 5). В глубине большого сада виден огромный барский дом.
По новым данным, в основе дома – палаты конца XVII века. При императрицах Анне и Елизавете они принадлежали князю Сергею Алексеевичу Голицыну — внуку знаменитого Бориса Голицына, воспитателя царя Петра. Среди многочисленных Голицыных легко запомнить Сергея Алексеевича: пять лет, до своей смерти, он был губернатором Москвы. Всего пять лет, — но в эти годы основан и открыт Московский университет.
В 1790 году усадьбу приобрел князь Андрей Иванович Вяземский. Через два года здесь у него родился сын, будущий поэт. Детство и юность у Колымажного двора Петр Андреевич будет описывать и шестьдесят, и семьдесят лет спустя, называя допожарную Москву допотопной.
Действительно, его отец держал дом так, как будто снаряжал ковчег. Друзья старшего Вяземского составляли цвет литературного сообщества Москвы рубежа столетий: Карамзин, Нелединский-Мелецкий, Дмитриев, Василий Пушкин… Однако потоп для этого ковчега остался в прошлом, если иметь в виду волну подозрений и опал, накрывшую масонские дома в начале 1790-х, после ареста Новикова и Радищева. Дом у Колымажного двора стал новым «сборным местом всех именитостей умственных» и, между прочим, «всех любезностей обоего пола», где можно было «развязать мысль свою или просто язык свой». Сам Вяземский, по отзыву сына, был «великий устный следователь по вопросам метафизическим и политическим».
Но «потоп» остался в прошлом, а ковчег помалу оказался кораблем карамзинистов.
Карамзин стал появляться у Вяземского не позже 1796 года. По преданию, во время предсмертной болезни первой жены Николай Михайлович увидел во сне девушку, простиравшую к нему руку над вырытой могилой. Сновидец узнал Екатерину Колыванову, внебрачную дочь князя Вяземского. Эту руку он попросил в 1804 году и получил согласие. Не стяжав за четверть века московской жизни никакой недвижимости, Карамзин переехал к жене, в дом у Колымажного двора.
Накануне переезда он начал «Историю…» Считается, что Карамзин работал в сводчатых комнатах нижнего этажа. Комната историка должна быть сводчатой.
Летним продолжением дома служило Остафьево — усадьба Вяземских с 1801 года. Или наоборот, московский дом был зимним продолжением Остафьева. Сам Карамзин предпочитал деревню. Центр почитания его памяти сегодня вынесен туда, а дом в Москве забыт. Однако это главный сохранившийся адрес Карамзина в Москве.
Писателем он стал в доме Плещеевых на Тверской, где жил в девяностые годы, где написана «Бедная Лиза». (Тот дом не сохранился.) Теперь, в 1800-е годы, создатель русской беллетристики, научивший читателя верить вымыслу, создавал не просто «Историю…», а новую русскую литературу невымышленного.
Создатель сентиментализма, а значит, культа дружбы, уединился на двадцать лет, «ни об чем не мог думать, ни об чем не мог говорить, ничего не мог понимать, кроме предмета своих занятий. Спал и видел только его, во сне и наяву». Не ждал гостей, и дом его стал «Меккой без паломничества».
Князь Андрей Иванович Вяземский умер в 1807 году. «Мы в других начинаем умирать, — написал Николай Михайлович брату и продолжал: — Последняя воля незабвенного князя состояла в том, чтобы жена моя и княжна (Вяземская, сестра Петра Андреевича) жили вместе до замужества последней, и чтобы я имел попечение о сыне его пятнадцатилетнем до его совершенного возраста». Карамзин стал Петру Андреевичу «в отца место». Будущий писатель получил наставника, способного сказать:
«Жить есть не писать Историю, не писать трагедию и комедию, а как можно лучше мыслить, чувствовать и действовать, любить добро, возвышаться душою к его источнику; все другое есть шелуха, не исключая и моих осьми или девяти томов».
Совершеннолетие Вяземского и его женитьба в 1811 году заставляли вспомнить волю покойного князя Андрея Ивановича. Карамзины покинули дом у Колымажного двора. А в марте следующего, 1812 года Вяземский продал родовое гнездо. Зачем, неясно; ясно, что оно осталось для поэта «допотопным», довоенным. Войну усадьба встретила с новых хозяином – старицким помещиком Алексеем Тимофеевичем Тутолминым.
На войну Жуковского и Вяземского провожал Карамзин. Выбор полка подсказало родство с князем Святополк-Четвертинским, будущим обитателем Шталмейстерского дома. На Бородинском поле под князем Вяземским убило двух лошадей.
Покинутый Парнас в те времена выглядел предельно скромно. «Как и самый образ жизни хозяев его, он (дом) был чужд всякой роскоши и не блистал убранством… — свидетельствует современник. — Единственное богатство дома сего была обширная и разнообразная библиотека; но и та служила не предметом роскоши, а необходимого потребления». Как и теперь, дом «был окружен обширным и тенистым садом». Послепожарный (а Вяземский сказал бы — послепотопный) план Москвы показывает дом уцелевшим, а сад — сгоревшим.
На панораме с храма Христа Спасителя, снятой спустя полвека, видим посреди открытого двора простой прямоугольный дом — среднюю часть нынешнего.
В начале XX века усадьба принадлежала князьям Петру и Павлу Долгоруковым. Братья стояли у основания партии конституционных демократов, учредительный съезд которой состоялся в их московском доме 12 — 18 октября 1905 года. Князь Павел поначалу возглавил московский отдел центрального комитета кадетов. Вторично он сделал это в 1918 году, после запрета партии.
В северном углу двора, за домом справа, прячется уютный коттедж. Это не уединенный флигель для гостей. Это… копия манчестерского дома Фридриха Энгельса, возведенная в раннесоветские годы, когда усадьбу занял Институт Маркса и Энгельса во главе с Давидом Рязановым. В 1926 году Институт пристроил к усадебному дому крылья. Так строили до эпохи исторического материализма: в духе добротной эклектики XIX столетия. Архитектором был мирискусник Сергей Грузенберг. С 1960 года в усадьбе размещался Музей Маркса и Энгельса – филиал Института марксизма – ленинизма.
В 1990-е годы музей закрыли, усадьбу передали сперва Дворянскому собранию, затем — Музею изобразительных искусств. Дом фактически опустел и быстро обветшал.
По плану развития Пушкинского музея, усадебный дом реставрируется для Галереи западной живописи. Это замечательно; одновременно дом соединяется с главным зданием Музея двухэтажной подземной полостью для сопутствующих музейных функций. На поверхность парадного двора выходят световые фонари в виде стеклянных клумб. Строительство предполагается вести закрытым способом. Таковы пункты компромисса проектировщиков с законом и градозащитниками. Первоначальный проект Нормана Фостера предполагал снос усадебной ограды и продление усадебного сада в Малый Знаменский переулок. Световые фонари в эскизе Фостера имели сферическую форму, а подземелье было трехэтажным, с автомобильной парковкой на минус-третьем этаже.