храм христа спасителя архитектор витберг
Храм по проекту А.Л. Витберга
Масонство молодого художника, его ближайшее окружение, глубокая религиозность членов «Беседы», круг идей, ими исповедуемых, все это бесспорно оказало влияние на ход мыслей Александра Лаврентьевича, связанных со строительством храма-памятника, повлияло на содержание программы, структуру и композицию проекта. Однако никаких специфических масонских идей и масонской символики программа Витберга не содержала. Проект основывался на идеях христианства, ни в чем не противореча архитектурному прочтению православия русскими зодчими первой трети XIX века.
Манифест и объявление в 1813 году конкурса на проект Храма Христа Спасителя произвели подлинный переворот в душе художника и сильно изменили жизнь Александра Лаврентьевича Витберга. Он оставляет занятия живописью и всецело посвящает себя созданию храма. Его поразили широта и необычность замысла Александра I «воздвигнуть храм во имя Христа Спасителя как памятник славы России, как молитву благодарения человеческого за искупление России. Идея новая: доселе христианство воздвигало свои храмы во имя какого-либо праздника, во имя какого-либо святого, но тут явилась мысль всеобъемлющая».(1)
До зарождения идеи тройственного храма проекты Витберга представляют центрическое квадратное, а затем крестообразное в плане здание, увенчанное куполом на барабане или без него. Витберг ищет наиболее выразительные варианты, проектируя перед каждым из фасадов колоннаду или портик с треугольным фронтоном. Появляются и более сложные ярусные композиции в виде двух поставленных друг на друга кубовидных объемов, верхний из которых увенчан куполом на барабане. Есть и другой вариант: увенчанный бельведером купол без барабана.
На втором этапе проектирования зарождается идея тройственного храма и окончательно сформировывается необычный филосовско-религиозный замысел.
При подведении итогов конкурса (1815 год) Государь с благосклонностью сказал Витбергу: «Я чрезвычайно доволен вашим проектом. Вы отгадали мое желание, удовлетворили моей мысли об этом Храме. Я желал, чтобы он был не одной кучей камней, как обыкновенное здание, но был одушевлен какой-либо религиозной идеею; но я никак не ожидал получить какое-либо удовлетворение, не ждал, чтобы кто-либо был одушевлен ею, и потому скрывал свое желание. И вот я рассматривал до 20 проектов, в числе которых есть весьма хорошие, но все вещи самые обыкновенные. Вы же заставили говорить камни».
Закладкой храма в 1817 году работа над проектом не закончилась, и окончательный вариант 1825 года представляет квадратный в плане однокупольный храм с величественными 12-колонными портиками под треугольными фронтонами (кестообразность объему среднего храма в данном случае придают именно портики). Возросли высота и значение верхнего, окруженного колоннадой храма. Здание предполагалось поставить в центре прямоугольной, окаймленной колоннадой площади. На ее главной оси, со стороны въезда от Калужской дороги были запроектированы ворота с двумя звонницами-колокольнями. Витберг отказался от закрывающей подножие храма колоннады и преобразовал ее в торжественную, отмечающую границы площади ограду.
По приказанию Александра I собирается Комиссия по по строению храма. Несмотря на все опасения и возражения Витберга, ему, человеку совершенно неопытному, без малейшей строительной и деловой практики, Государь поручает возглавить строительство.
1 сентября 1817 года, в пятую годовщину появления неприятельских войск, на Воробьевых горах на месте будущего заложения храма был водружен деревянный крест. На следующий день, в трагичную годовщину пятилетия вступления французских войск в Москву, место будущего храма было окроплено и начали рыть фундамент. 13 сентября 1817 года Витберг положил крестообразно первые четыре камня, и начали делать бут.
Восемь лет было отпущено для строительства храма. Наряду с доработкой проекта Витбергу приходится заниматься поисками материалов для строительства и способами их доставки. На это ушло почти три года. Одновременно архитектор занят разработкой экономической стороны проекта. В 1820 году представленный Витбергом «Экономический проект» сооружения храма был утвержден Императором. В 1821 году Комиссия по строению храма дает разрешение на начало земляных работ. В 1823 году началась заготовка камня (в деревне Григово Верейского уезда) и работы по соединению верховьев Волги и Москвы-реки. Первый опыт доставки камня оказался удачным, и в 1825 году последовало Высочайшее повеление о соединении обеих рек для доставки камня к храму. Но вывезти большие партии камня так и не удалось: воду в Москве-реке не смогли поднять до нужного уровня.
Руководство строительством давалось Витбергу с большим трудом. Хотя земляные работы велись в большом объеме, грунт не был по-настоящему исследован, не было точных соображений об устройстве фундамента. В неудаче с доставкой камня Витберг увидел злонамеренные действия, стоившие казне до 300 тысяч рублей. Это и другие злоупотребления привели Витберга к решению отправиться в Петербург и доложить обо всем царю. Одновременно он предложил членам Комиссии приостановить действия «впредь до высочайшего разрешения о должном направлении дел». Получив докладную Витберга, Александр I поручил заняться делами строительства храма Аракчееву, однако тот вскоре заболел и был отстранен от дел. А через два месяца умер Император. Витберг лишился своего главного покровителя.
Новый самодержец России приказал приостановить все работы. Николай I, взошедший на престол под гром пушек на Сенатской площади, не разделял мистических увлечений Александра I. Николай I был верным сыном Православной Церкви, и проект Витберга, отличающийся глубоким символизмом, был неприемлем для него в том числе из идейных соображений. Но, будучи человеком твердым в исполнении религиозного долга, Николай I стремился выполнить обет своего брата, Императора Александра I.
Для выяснения вопроса о возможности осуществления проекта Витберга рескриптом Николая I от 4 мая 1826 года был создан специальный «Искусственный Комитет» под председательством инженер-генерала К.И. Оппермана. Этому Комитету предстояло ответить на три вопроса: 1). возможно ли на месте, выбранном Витбергом, строить храм по его проекту; 2). возможно ли на том же месте выстроить храм по другому проекту; 3). для осуществления проекта Витберга не избрать ли местом строительства только верхнюю площадку Воробьевых гор, отказавшись от строительства на их склоне.
В результате исследований и сделанных на их основе чертежей плана и разрезов Воробьевых гор, московские специалисты пришли к выводу, который признали все: «Построение великого храма на покатости Воробьевых гор принадлежит к числу невозможностей, как то доказывается произведенными испытаниями грунта; но на вершине оных находится пространная площадка, на которой можно построить огромнейшее здание».
Исходя из выводов первого заключения, московским архитекторам было дано новое задание: рассмотреть возможность сооружения храма Христа Спасителя по проекту Витберга на поверхности Воробьевых гор. Для этого были проведены новые исследования, в результате которых был сделан вывод о возможности строительства храма по утвержденному Александром I проекту Витберга на поверхности Воробьевых гор, исключая нижнюю часть здания с первой церковью. Однако была сделана оговорка, что вывод этот касается только прочности грунта, а отнюдь не возможности исполнения проекта в соответствии с правилами архитектуры, а также материалов, необходимых для строительства столь огромного здания. К докладной записке московских архитекторов было приложено особое мнение полковника Яниша, который писал, что многочисленные ключи на склоне гор, свидетельствующие о песчаных грунтах, исключают возможность строительства большого храма не только на склонах, но и на вершине из-за опасности неравномерных осадок.
В довершение всего Витберга обвиняют в растрате казенных сумм. Начался процесс, где подлинные виновники «проскользнули»; в дело шли подтасовки, уничтожение документов, фиктивные экспертизы.
Суд длился долго. За это время у Витберга умерла любимая жена, бывшая ему верной помощницей, затем скончался отец. В 1834 году Витберг женился на бедной девушке Евдокии Викторовне Пузыревской. На руках у зодчего было двое малолетних детей; его материальное положение оказалось крайне шатким, а здоровье расстроенным.
Летом 1835 года долгое разбирательство закончилось. Все бывшие под судом лица во главе с Витбергом были признаны виновными «в злоупотреблениях и противозаконных действиях в ущерб казне». В покрытие государственного долга все имущество осужденных было реквизировано и продано с торгов. В том же 1835 году Витберга отправляют в ссылку в Вятку с запрещением ему, лишенному средств, служить. В 1836 году он отправляется в ссылку под надзор полиции.
Возвращение в 1840-х годах из ссылки в Петербург обернулось для Витберга окончательной гибелью надежд на осуществление подвижнического труда почти всей жизни. В 1838 году прошла церемония переноса предметов закладки храма Христа Спасителя с Воробьевых гор в Успенский собор Московского Кремля, а 10 сентября 1839 года состоялась торжественна закладка храма Христа Спасителя по проекту К.А. Тона на месте Алексеевского монастыря. Последние 15 лет Александр Лаврентьевич Витберг занимался архитектурным трудом эпизодически и умер в 1855 году в нищете и безвестности.
Осуществление проекта А.Л. Витберга (содержание Комиссии, заготовление материалов, устройство судоходства по реке Москве, соединение рек, барки, строения, рабочие, провиант, больница и прочее) обошлось государству в 4 132 560 рублей 74 и 1/4 копеек ассигнациями. Но строительство храма Христа Спасителя оказалось не по силам александровской эпохе. Нужны были не только великие идеи, но и твердая власть с надежным аппаратом управления, привлекающая к работам профессиональных архитекторов и строителей. Таким зодчим оказался Константин Андреевич Тон, при котором создание храма стало поистине всенародным.
Архитектор и вольнодумец. История одной дружбы
С верхнего этажа Дома Пашкова видны купола Храма Христа Спасителя. Он был построен в XIX веке, в 1931 году его разрушили, а в 1990-х — восстановили на прежнем месте. История главного храма России совсем не так проста. Первый его проект принадлежит Александру Витбергу. Кто такой Витберг? Что он придумал? Почему не осуществил? Ответы на эти вопросы в фондах Ленинки искала Мария Говтвань.
Фото: Мария Говтвань, РГБ
Карл Магнус Витберг родился в 1787 году в Санкт-Петербурге. Он был был сыном шведского дворянина, Лоренца (по-русски — Лаврентия) Витберга, переехавшего в Россию. Карл поступил в Академию художеств и стал живописцем. Талант художника был хорошо заметен, однако архитектура привлекала его гораздо больше.
В 1812 году, когда Наполеон был изгнан из России, Александр I решил воздвигуть храм в честь победы в Отечественной войне. Многие архитекторы были привлечены к осуществлению этой идеи. Свои силы решил попробовать и Витберг: «Россия, мощное, обширное государство, столь сильно явившееся в мире, не имеет ни одного памятника, который был бы соответствен ея высоте. Я желал, чтобы этот памятник был таков».
Александр Лаврентьевич Витберг. С портрета, рисованного им самим и принадлежащего его сыну. Источник
Витберг не был архитектором, он был художником, но идея храма захватила его полностью, он в буквальном смысле сворачивал горы, чтобы постичь архитектурную науку. «Говоря, что я не знаю архитектуры, моя внутренняя мысль возражала мне: но кто же мешает тебе знать ее? Ибо чего не знал сегодня, то могу знать завтра, — читаем в „Записках академика Витберга“. — Само собой разумеется, что первые произведения были смешные уроды, но это не пугало меня. Воля была сильна, жива, но труд чрезвычайный. Я взялся за архитектурные книги, чтобы правилам науки подчинить свои мысли. Советоваться было не с кем».
Император Александр I лично изучил все проекты и обратил внимание на абсолютно нетиповой и символический храм Витберга. Вызвав его для аудиенции и подробно распросив о деталях и смысле каждой, произнёс:
«Я чрезвычайно доволен вашим проектом. Вы отгадали моё желание, удовлетворили моей мысли об этом храме. И вот я рассматривал до 20 проектов, в числе которых есть весьма хорошие, но все вещи самые обыкновенные. Вы же заставили камни говорить».
Александр I желал, чтобы все наружные формы нового главного храма России были отпечатком внутренней идеи. Проект Витберга полностью совпал с желанием императора.
«Я вообразил себе Творца точкою. Назвав её единицею, Богом, поставил циркуль и очертил круг, коего центр эта точка; эту периферию назвал множественностью-творением. Итак, я имел единицу и множественность, Творца и творение. Как эта точка может соединяться с перифериею? Наблюдая за черчением я видел, что расходящиеся ножки циркуля делают прямую линию, коих бесконечное множество составляют круг и которые все, пересекаясь в центре, составляют кресты; а следственно крестом соединяется с Творцом природа. Таким образом, я получил три формы: линию, крест и круг, составляющие одну таинственную фигуру, совершенно успокоившую меня; и с этой минуты я постиг сию тайну».
Строить храм было решено на Воробьёвых горах. Император называл это место «короною Москвы».
Храм Христа Спасителя, проектированный А. Л. Витбергом. Источник
За основу своей идеи Витберг взял слова Святого Писания о том, что человек сам является храмом и состоит из трёх начал: тела, души и духа. Храм в проекте Витберга тоже имел тройственный вид.
Первым уровнем был нижний храм, телесный, он посвящался Рождеству. По форме нижний храм был прямоугольным, напоминал гроб, в который кладут тело. Он примыкал к земле и углублялся в гору, которая сама и превращалась в нижнюю часть храма. Света там практически не было.
Второй уровень олицетворял душу. С нижним храмом он соединялся большими лестницами. Средний храм был посвящён Преображению, имел форму креста — как человек с воздетыми руками. В нём были и свет, и тень.
Третий, верхний храм, проектировался в форме круга, купола. Он был ярко освещён и символизировал вечность, бесконечность духа.
Фрагмент «Плана Столичного города Москвы», выполненного в 1819 году офицерами Военно-Топографического Депо с указанием места предполагаемой постройки Храма Христа Спасителя на Воробьевых горах. Источник
Эта глубокая, возвышенная и в чём-то мистическая идея храма, где первый уровень был линией, второй — пересечением линий как соединением человеческого и божественного, а третий представлял собой чистый круг, и стала главной. А архитектор настолько вжился в проект, что принял православие и имя Александр — в честь императора Александра I.
Император живо участвовал в проекте, он хотел, чтобы Витберг вёл всё строительство и заведовал всеми делами. Витберг согласился. Собственно, это и погубило архитектора.
Витберг был человеком творческим, доверчивым, лишённым деловой хватки, у него не было опыта руководства даже менее грандиозными проектами. Строительство затянулось, а когда в 1825 году на престол взошёл Николай I, и вовсе остановилось. Витберга обвинили в растратах, судили, конфисковали всё имущество и сослали в Вятку.
Фрагмент романа А. И. Герцена «Былое и думы». Источник.
Портрет молодого Герцена работы А. Л. Витберга
Мы могли бы больше ничего не узнать о жизни опального архитектора, но именно в то же время в Вятку был сослан 23-летний Александр Герцен — «за вольнодумство». В ссылке Витберг и Герцен подружились. Этой дружбе есть множество документальных подтверждений — в романе «>«Былое и думы» Герцен посвятил Витбергу целую главу, но ещё он записал со слов Витберга всю историю постройки храма!
Читая «Записки академика Витберга» в журнале «Русская старина» за 1872 год, мы видим, что Герцен не просто законспектировал то, что говорил ему Витберг. Он сделал рассказ художественным, настоящим. Жаль только, что эта история обрывается — тяжкой полосы жизни Витберга там нет.
«Среди этих уродливых и сальных, мелких и отвратительных лиц и сцен, дел и заголовок, в этой канцелярской раме и приказной обстановке, вспоминаются мне печальные, благородные черты художника, задавленного правительством с холодной и бесчувственной жестокостью», — пишет Александр Иванович в своём романе «Былое и думы». Тот портрет архитектора, который рисует Герцен, не может не вызывать у читателя уважения и сочувствия.
«Близость с Витбергом была мне большим облегчением в Вятке. Серьёзная ясность и некоторая торжественность в манерах придавали ему что-то духовное. Он был очень чистых нравов и вообще скорее склонялся к аскетизму, чем к наслаждениям; но его строгость ничего не отнимала от роскоши и богатства его артистической натуры».
Герцен называл Витберга удивительным человеком — всю жизнь работать над своим проектом, не верить, что его не будут строить и, даже будучи в ссылке, продолжать придумывать и чертить архитектурные наброски!
Как выяснилось, работал художник не зря. При Николае существовало строгое положение о том, каким должен быть храм, отступать от утверждённых правил было запрещено. Однако когда речь зашла о новом соборе в Вятке, вятское купечество выступило со своим проектом городского храма, отличавшегося от принятого. Надо ли говорить, что автором был Витберг?
Александро-Невский собор в Вятке. Вид с запада. Фото 1900-х годов. А. С. Лобовиков
У Герцена читаем:
«Николай, увидев будущую вятскую церковь, удивился:
— Кто делал этот проект? — спросил он статс-секретаря.
— Витберг, ваше высочество.
— Как, тот Витберг?
— Тот самый, ваше высочество».
После этого Витбергу вышло высочайшее разрешение возвратиться из ссылки в Петербург или Москву. До отъезда он успел поучаствовать в торжественной закладке нового Александро-Невского храма в Вятке в 1839 году. Герцен же покинул Вятку ещё в декабре 1837 года.
Очевидцы рассказывали, что во время церемонии Витберг рыдал. «Кто объяснит нам глубокое и горькое значение этих слёз? Что совершалось с Витбергом в эти мгновения? Пред очами души его не проносилась ли другая закладка, при иной обстановке, в присутствии царей и сонма царственных особ, пред лицем всей Москвы живой и каменной, пред лицем лучших представителей войск, едва возвратившихся с пути мировых побед. », — писал управляющий делами Вятской публичной библиотеки, создатель Вятского публичного музеума Пётр Владимирович Алабин в работе «Александро-Невский собор в Вятке», опубликованной в газете «Вятские губернские ведомости» в 1864 году.
Портал Александровского сада в Вятке. Архитектор А. Л. Витберг, 1837-1840. Дореволюционный снимок. Источник
Жизнь архитектора закончилась драматически. Александр Герцен последний раз видел его в 1846 году, тот был сломлен и в полном отчаяньи. «Если б не семья, не дети, я вырвался бы из России и пошёл бы по миру; с моим владимирским крестом на шее спокойно протягивал бы я прохожим руку, которую жал император Александр, рассказывая им мой проект и судьбу художника в России», — сказал ему Витберг.
«Судьбу твою, мученик, узнают в Европе: я тебе за это отвечаю», — думал Герцен. Слова свои он исполнил.
Портал Александровского сада в Вятке. 2013 год. Фото: Мария Говтвань, РГБ
Часто бывает так, что чтение одной книги пробуждает интерес к сюжету, к персонажам, ведёт к другому изданию, страницы книг отсылают друг к другу, переплетая события и судьбы. Именно так, начав с чтения книг по истории Храма Христа Спасителя, мы по множеству мостиков пришли к судьбе Александра Герцена, увидели жизнь первого архитектора храма глазами его друга — умного, проницательного и искреннего.
Если вы пройдёте вдоль фасада здания Российской государственной библиотеки, то увидите бронзовые бюсты разных учёных, мыслителей и писателей. Есть там и Александр Иванович Герцен. Мыслитель. Писатель. Друг.
Фото: Мария Говтвань, РГБ
Прочитать упоминающиеся в тексте книги вы можете в электронной библиотеке РГБ:
Храм Христа Спасителя: колосс на Воробьевых горах
История и судьба первого храма Христа Спасителя, заложенного 24 октября 1817 года
История уничтожения и нового строительства московского храма Христа Спасителя — главного в России памятника Отечественной войне 1812 года — хорошо известна. Гораздо менее известно, что храм на Волхонке был построен вторым. Первая попытка увековечить память героев, сражавшихся и погибших в 1812 году, была предпринята гораздо раньше: храм-памятник начали возводить на Воробьевых горах, но он так и не был закончен.
Императорский замысел
После того как император всероссийский Александр I, развивая и продолжая идею своего сподвижника, генерал-майора Петра Кикина, 25 декабря 1812 года объявил о намерении «в Первопрестольном граде нашем Москве создать церковь во имя Спасителя Христа», был объявлен международный конкурс на создание проекта уникального здания. Участвовать в нем могли архитекторы из любой страны, но подавляющее их большинство, что закономерно, оказалось русскими. Среди них были и совсем малоизвестные зодчие, и такие знаменитости, как Андрей Воронихин и Василий Стасов. Откликнулись архитекторы из Италии и Германии, в том числе легендарный Джакомо Кваренги.
Проект храма Христа Спасителя, представленный на конкурс 1814 года архитектором Андреем Воронихиным
Выбор был непростым: нужно было найти среди 38 представленных на конкурс проектов тот, который лучше всего соответствовал бы императорской идее воплотить в камне соборный русский дух, покровительство Святого Духа и благорасположение Божие к стране, позволившее ей справиться с наполеоновской армией. С этой точки зрения, по мнению многих наблюдавших за конкурсом, лучшим был проект Андрея Воронихина. Он сумел не только спроектировать оригинальную конструкцию, но и совместить в ней древнерусские зодческие традиции с классической манерой своего времени. Однако окончательное решение оказалось не в его пользу. Когда в 1815 году подвели итоги конкурса, они удивили многих: победителем был объявлен проект малоизвестного архитектора, вчерашнего художника Карла Витберга. Именно его выше всех оценил император Александр I, отметивший в беседе с победителем, приглашенным к нему для доклада, что он «заставил говорить камни».
Для 28-летнего художника, совсем недавно переквалифицировавшегося в архитекторы, такая победа и такой результат были почти недостижимыми — и тем не менее император выбрал именно проект Витберга. Возможно, потому, что молодому конкурсанту пришлось для создания своего храма Христа Спасителя проникнуться идеей постройки памятника гораздо глубже, чем многим его более именитым коллегам. Для них это была пусть и необычная, грандиозная, но всего лишь одна из многих решенных за творческую биографию задач. Для Карла Витберга это оказалось делом всей жизни. Достаточно сказать, что в процессе работы над проектом он задумался о переходе в православие, а воплотил свой замысел уже во время строительства храма.
Общий вид Храма Христа Спасителя на Воробьевых горах, восстановленный по данным проекта Александра Витберга
Триединый храм
Задача, которую поставил перед собой молодой архитектор, была грандиозной. Как следует из его записок и воспоминаний, он попытался создать не более и не менее, чем новый храм царя Соломона, храм Премудрости, как он сам называл его. Скорее всего, именно эту грандиозную задумку и сумел увидеть в проекте Витберга император Александр I, для которого строительство храма-памятника тоже имело глубоко сакральное значение.
Формулируя основные идеи своего проекта, Карл Витберг писал, что он, во-первых, должен колоссальностью своей соответствовать величию России, во-вторых, иметь в «характере своем» достаточную самобытность, и, наконец, выражать «духовную идею живого храма — человека по телу, душе и духу». Эта идея троичности и стала главенствующей в проекте молодого архитектора, и именно она лучше всего отозвалась тому замыслу храма-памятника, который вынашивал сам русский император.
Колоссальности в проекте Витберга было более чем достаточно. Его храм Христа Спасителя был самым большим из всех представленных на конкурс: высота от подошвы склона до креста на вершине главного купола — 237 метров, от поверхности земли до креста — 170 метров, ширина главной лестницы на склоне горы — 106 метров, диаметр главного купола — свыше 50 метров. На площадке перед храмом должны были возвышаться две 106-метровые триумфальные колонны, материалом для которых, по замыслу архитектора, были захваченные у противника пушки: одну он собирался отлить из тех, что стали трофеями на территории России, вторую — из взятых во время Заграничного похода русской армии 1813–1814 годов.
Рисунок лестницы, которая должна была вести к храму от Москвы-реки, и колоннады, окружавшей вход в нижний храм
Самобытность, которой добивался Витберг, проявлялась прежде всего в том, что ему удалось спроектировать храм, воспевающий идею божественного покровительства России на языке, понятном не только русскому человеку, но и любому европейцу. Его храм Христа Спасителя был достаточно классическим по формам и пропорциям, но в основе его лежала совсем не традиционная тройственность храма, такая же, как и человека, — в теле, душе и духе. Ее подчеркивала и структура строения: в вертикальном разрезе оно состояло из трех основных частей. Первой был подземный храм во имя Рождества Христова, к которому, как писал сам архитектор, «почел я приличным примкнуть воспоминание о жертвах 1812 года, кои положили живот свой за Отечество». Причем это должны были быть списки не только погибших офицеров, но и солдат, — и если бы храм был достроен, он стал бы первым в России памятником всем без исключения героям Отечественной войны 1812 года. Вторая часть представляла собой крестообразный (в отличие от прямоугольного нижнего) храм во имя Преображения Господня, украшенный множеством статуй, а третья — круглый храм во имя Воскресения Христова.
Под гром полковых оркестров
Местом строительства своего храма Христа Спасителя архитектор Карл Витберг выбрал склон Воробьевых гор напротив Лужнецкой слободы. Требование разместить храм-памятник за пределами городской черты тогдашней Москвы содержалось в условиях конкурса, а Воробьевы горы были личным выбором Витберга. С одной стороны, это было символично: зодчий расположил свой храм двумя главными трактами — Смоленским, по которому Наполеон вошел в Москву, и Калужским, по которому он из нее отступал. С другой стороны, Витберг явно хорошо знал отношение императора к этим местам, которые самодержец называл «короною Москвы». Наконец, выбранное архитектором место позволяло возвести храм, видимый практически из любой точки Москвы, — точно так же, как сегодня видно стоящее чуть дальше главное здание МГУ.
Общий вид Храма Христа Спасителя на Воробьевых горах согласно доработанному проекту 1825 года
После объявления победителя конкурса на проект храма-памятника Карл Витберг, хотя он и не имел никакого опыта руководства строительством, был назначен ответственным за возведение храма Христа Спасителя. Два года ушли на подготовку, окончательный выбор места, заготовку необходимого на первое время запаса стройматериалов и так далее. И, наконец, 12 (24) октября 1817 года, в пятую годовщину изгнания французов из Москвы, на Воробьевых горах состоялась торжественная закладка храма. Она проходила в присутствии императора и членов его семьи, причем и сам Александр I, и остальные высокородные гости лично участвовали в закладке храма.
Все началось с торжественной литургии в Тихвинской церкви в центре Москвы, откуда крестный ход во главе с императором и его семьей двинулся к Воробьевым горам. Вдоль дороги были выстроены около 40 тысяч солдат и офицеров под командованием генерала от инфантерии, графа Петра Толстого, а за самой церемонией наблюдали около 400 тысяч москвичей и специально приехавших на торжество гостей города. Когда процессия подошла к месту закладки храма, Карл Витберг, как писал очевидец, сначала поднес императору вызолоченную медную крестообразную доску с закладной надписью, которую Александр Павлович опустил в специальное углубление на камне, а потом на двух серебряных подносах — мрамор, серебряный с позолотой молоток и такой же мастерок, а также раствор. Император положил в основу будущего храма первый камень, за ним то же самое проделали и члены его фамилии.
План Храма Христа Спасителя на Воробьевых горах в разрезе, проект Александра Витберга
Храм, который не взорвали
Увы, ни личное участие императора в закладке храма, ни его покровительство не помогли Карлу Витбергу, который 24 декабря 1817 года принял православие и стал Александром, довести свое начинание до конца. С одной стороны, сказалась его полная неопытность в строительном деле: по свидетельствам современников, наивного архитектора подрядчики надували как только могли. С другой стороны, уже в процессе строительства выяснилось, что место для него выбрано хоть и красивое, но неподходящее: грунты здесь не могли выдержать такое массивное строение. Все это вкупе со скорой смертью императора Александра I, откровенно покровительствовавшего Александру Витбергу, и воцарением Николая I, который оставался довольно равнодушным к его проекту, привели к приостановке строительства, а затем и окончательному прекращению.
Одновременно было заведено следствие по фактам растраты казенных сумм, отпущенных на строительство храма, которое закончилось для Александра Витберга трагически. Он, человек, который сам и инициировал расследование еще в конце 1824 года, через десять лет был назван растратчиком, приговорен к ссылке и отправился в Вятку — нищим, поскольку его имущество ушло с торгов в возмещение растраченных денег, и униженным. И не увидел (возможно, к счастью), как закладная доска и камни храма Христа Спасителя сначала перекочевали с Воробьевых гор в Успенский собор Кремля, а затем легли в фундамент нового храма, заложенного в 1838 году на Волхонке. Не увидел Александр Витберг и окончания строительства этого храма: архитектор умер в 1855 году в полной безвестности, а храм Христа Спасителя, возведенный по проекту Константина Тона, был торжественно освящен 26 мая (7 июня) 1883 года.
Вид на Москву с Воробьевых гор. Литография по рисунку Огюста Кадоля из книги «Виды Москвы», 1825 год