храм на кладбище в ульяновске
Воскресенский храм над старым некрополем
110 лет тому назад, в мае 1911 года в Симбирске был освящён Воскресенский храм на городском кладбище; к его названию нередко прибавляют слово «кладбищенский». Некогда кладбища обустраивались за пределами городской территории, на окраинах. Сегодня же территория Воскресенского некрополя, среди которой высится давший ему название Воскресенский храм – почти самый центр Ульяновска. Кладбище закрыли для захоронений в 1972 году. А Воскресенскую церковь для богослужений не могли закрыть даже в самые мрачные годы советской власти.
На протяжении десятилетий она была одной из двух действующих православных церквей в городе. Теперь, и по достоинству, Воскресенский храм является одним из архитектурных символов Симбирска-Ульяновска. Более того, церковь – единственный в Ульяновской области памятник архитектуры культового назначения, признанный объектом культурного наследия федерального, то есть, всероссийского, значения!
История Воскресенского храма складывалась непросто, а оттого особо занимательно. Городское кладбище, прозванное Новым, за западной окраиной Симбирска открылось в 1874 году. Оно было предназначено для захоронения православных жителей губернского города, составлявших уверенное большинство его населения. Здесь же был выделен участок для погребения лютеран и католиков – у мусульман, евреев и старообрядцев в городе были собственные погосты.
В Российской империи православие было государственной религией. Та важность, которую в чине погребения играли религиозные обряды, предрасполагала к появлению на кладбищах культовых объектов, часовен и храмов. В 1882 году на Новом городском кладбище в Симбирске была построена и освящена часовня, а вот с полноценным храмом дело надолго застопорилось.
Это можно было бы объяснить банальной нехваткой средств, но едва ли. Тут, скорее, действовали причины ментального свойства. Новое кладбище несколько раз пытались закрыть и перенести на ещё более отдалённое место, подальше от реки Свияги и приближающихся городских окраин, потому что такое соседство казалось небезопасным в гигиеническом отношении на фоне периодически случавшихся всплесков эпидемий с повышенной смертностью.
К тому же, в конце XIX столетия стремительно нарастала секуляризация российского общества. На место религии приходила наука. Верить было немодно, религиозные экстазы сменяло насмешливое равнодушие: в 1894 году Симбирский губернатор Владимир Акинфов на освящении храма в селе Грязнушке Симбирского уезда потчевал желающих душистым табаком из табакерки, «на которой, к неудовольствию барыней, была великолепно наэмалирована голая женщина».
Так, без храма на кладбище Симбирск вступил в XX столетие с его первыми для России драматичными потрясениями: Русско-японской войной 1904 – 1906 годов и Первой русской революцией 1905 – 1907 годов. Внешние катаклизмы, как правило, немало обновляют религиозное чувство, тем более, что в 1904 году епископом в Симбирск был назначен владыка Гурий (Буртасовский) (1845 – 1907), известный молитвенник и консерватор.
В Симбирске владыка Гурий тотчас заметил непорядок, отсутствие храма на Городском кладбище и скоро решил ситуацию разрешить. Епархиальному архитектору Петру Малукалову было объявлено подготовить проект нового храма на основании существующей часовни, а сам владыка Гурий придумал имя для новой церкви – Воскресенская, в честь события Воскресения Христова. Для Симбирской губернии такое название было нетипичным. К началу XX столетия в честь Воскресения Христова в крае были освящены всего 15 храмов, против 107 в честь Николая Чудотворца, 87 в честь Казанской иконы Божией Матери, 85 – Святой Троицы, 78 – Михаила Архистратига, 62 – Рождества Христова.
Для Воскресенского храма владыка Гурий заказал на Афоне икону Матери Божией Иерусалимской, подлинник которой некогда украшал Воскресенский храм или Храм Гроба Господня в Иерусалиме. На кладбище были завезены стройматериалы для строительства. И тут возмутилась Симбирская городская дума и категорически потребовала свернуть всякие несанкционированные ею работы на городской территории, которой, в том числе, являлось кладбище.
Иерусалимская икона Божией Матери, написанная для храма по заказу владыки Гурия.
Нет бы порадоваться, что благодаря Гурию город понесёт меньше расходов. Идеология – главнее: ведь епископ слыл за крайнего консерватора даже в среде духовенства, а в Думе тон задавали депутаты-гласные, уверенные, что Российской империи необходимы кардинальные перемены, и на этом поле сочувствовавшие открытым революционерам. Владыка пытался жаловаться на действия городских властей некогда казавшемуся всесильным обер-прокурору Святейшего Синода Константину Победоносцева, но тот мудро просил Гурия смириться, чтобы не давать симбирским гласным повода для новых эскапад.
Но усилия владыки Гурия не пропали даром. Симбирская Дума сама задвигалась, причём, готова уже была не стесняться в средствах, лишь бы затмить архипастырский проект. Летом 1906 года началась работа по строительству на городском кладбище Воскресенской церкви по одобренному Симбирской городской думой оригинальному проекту, исполненному городским архитектором Леонидом Анненковым: лёгкий многоглавый храм, заставлял вспомнить лучшие творения русской архитектуры XVII столетия, эпохи «нарышкинского барокко».
Увы, но вскоре после начала работ Леонид Анненков скоропостижно скончался. Городским архитектором в Симбирск был приглашён выдающийся зодчий Фёдор Ливчак (1878 – 1919). В 1907 году он представил на рассмотрение Симбирской Городской Думы собственный оригинальный проект, кардинально изменив стиль и размер постройки.
Считается, что отказаться от проекта Анненкова заставила экономия средств. Но какая тут экономия, если новый проект предусматривал значительно увеличить вместимость храма с 250 до 350 человек, обустроить под ним подземные помещения, лепнину, росписи, металлические оконные рамы, плиточные полы, центральное калориферное отопление. Всё это было ново, неожиданно и недёшево.
Как кажется, идеология опять победила экономику: нарядный, многоглавый проект Воскресенского храма, отсылавший к «беспечальной» эпохе XVII века оказывался несозвучен переживаемым драматичным событиям, да, пожалуй, и самой функции храма на кладбище, где отпевают недавно умерших людей, и так сильна печаль и горечь от их утраты.
Фёдору Осиповичу, независимо от степени личной воцерковленности, было присуще чувство соборности, постоянное, очень органичное и творческое обращение к архитектурному, художественному и культурному наследию русского народа. Выражением этого становились спроектированные зодчим Ливчаком общественные здания и сооружения, банки, больницы, школы. Раскрывая один из своих архитектурных замыслов, он писал: «В идее осуществления проекта лежало олицетворение здания … в виде колоссальной избы с характерной двускатной коньковой крышей».
Церковь есть высшее выражение соборности, а храм – её зримый символ. «Необычность возведенного Ливчаком храма заключалась в том, что он обратился к неизвестному до него в Симбирске прототипу. Суровая простота и ясность композиции Воскресенской церкви вызывала в памяти тип тетраконха – разновидности центрического храма, известного с VI века и нашедшего распространение в архитектуре Армении и Грузии».
Строительство храма начиналось с фундамента и подвальных помещений. Это – интереснейшая и малодоступная часть храма. Рост городов на рубеже XIX – XX столетий приводил к увеличению темпов «заселения» кладбищ. Перед властями предержащими возникал насущный вопрос: что делать? Варианты предлагали учесть мировой опыт: кремация и складирование-перезахоронение костных останков в склепах и катакомбах, как это делалось и делается во многих европейских странах.
Своеобразным памятником этим дискуссиям и стали подземелья Воскресенского храма. По заказу городских властей Фёдор Ливчак спланировал обустройство подземных помещений под склепы и катакомбы для вторичного перезахоронения костных останков. Там действительно был захоронен скончавшийся в 1916 году на Персидском фронте первый староста храма, Симбирский купец Алексей Павлович Балакирщиков. Но широкого применения идея не нашла, как несходная с православными погребальными традициями.
В подземелье Воскресенского храма.
Объявление о погребении Алексея Балакирщикова в Воскресенской церкви, 1916 год.
В праздник Успения Божией Матери, 28 августа 1931 года в Ульяновске последовало массовое закрытие храмов и молитвенных домов всех действовавших на тот момент в городе конфессий. Закрытия избежали только окраинные Воскресенская церковь на кладбище и Неопалимовская церковь, освященная 29 мая 1912 года в слободе Куликовке. «Воинствующие безбожники» не решились закрыть сразу все православные храмы на «родине Ленина», справедливо опасаясь ропота и неудовольствия верующих.
Каток репрессий, однако, не миновал Воскресенский храм. Были расстреляны два первых его настоятеля, отец Иоанн Апраксин (1861 – 1938) и сменивший его в 1916 году отец Иоанн Сергиевский (1870 – 1938). К высшей мере была приговорена прихожанка храма Ольга Григорьевна Анненкова, вдова архитектора Леонида Анненкова, приложившего руку к его строительству.
В Ильин день, 2 августа 1941 года Куйбышевский облисполком (Ульяновск входил в состав Куйбышевской области) принял решение о закрытии Воскресенского храма. Здание храма планировалось сдать в аренду под засыпку хлеба ульяновскому пункту «Заготзерно».
Но Промысел Божий сильнее человеческих планов. Словно бы не сомневаясь в этой истине, местоблюститель Патриаршего престола митрополит Московский и Колдоменский Сергий (Старгородский) 1 сентября 1941 года, через две недели после формального закрытия, назначил в Воскресенскую церковь города Ульяновска нового настоятеля, отца Анатолия Мартынова. А 26 октября 1941 года, в праздник особо почитавшейся в Симбирске иконы Иверской Божией Матери), митрополит Сергий лично служил в Воскресенском храме, будучи эвакуирован в Ульяновск из Москвы, в связи с наступлением немцев во время Великой Отечественной войны 1941 – 1945 годов.
Архиерейское подворье-храм в честь Воскресения Христова г. Ульяновска
Адрес: 432071, г. Ульяновск, ул. Карла Маркса, д. 54
Построен: 1911 г.
Освящен: 4 июня 1911 года преосвященнейшим епископом Вениамином
Богослужения: совершаются ежедневно, Божественная литургия — в 8.00, вечернее богослужение — в 16.00.
Святыни:
Мощевик с частицами мощей святых:
– Архимандрита Александра Санаксарского
– Архимандрита Федора Санаксарского
– Преподобного Пимена Великого
– Иннокентия Епископа Пензинского
– Священномученика Митрополита Владимира Киевского
– Преподобного Герасима Иорданского
– Блаженного Андрея Симбирского
– Великомученика целителя Пантелеимона
– Святого праведного Петра Чагринского
Контакты:
Из истории:
Храм Воскресения Христова на старом кладбище построен в 1911 году по проекту архитектора Федора Осиповича Ливчака. Это его единственный проект, выполненный в русско-византийском стиле, не характерном для Симбирска. Согласно архивным документам, строительство храма началось в 1906 году. В августе 1910 года на купол Воскресенской церкви водрузили крест, а осенью местный иконописец Бурев расписал стены. В настоящее время кладбищенский храм единственный в городе сохранил дореволюционные росписи.
В советское время храм не закрывался. Он оставался действующим даже в тяжелые годы советской власти. Попытка закрыть его была предпринята в 1941 году, но помогла эвакуация в Ульяновск руководства Московской Патриархии.
Brandergofer: 110 лет назад освятили Воскресенскую кладбищенскую церковь. Драматичная история храма
110 лет назад, 22 мая (4 июня по новому стилю) 1911 года была освящена Воскресенская кладбищенская церковь. История храма и кладбища, которое ныне именуется Воскресенским некрополем, связана со многими драматическими и знаменательными событиями.
Во второй половине XIX века Всехсвятское городское кладбище оказалось окружено жилыми кварталами и переполнено. В 1868 г. городская управа отмежевала под новое кладбище 5 десятин земли вдоль дороги в с. Мостовую, выкупленных у крестьян Конно-Подгородной слободы, и вскоре проложила шоссе от Дворцовой улицы. Но подготовка территории затянулась на несколько лет.
В 1874 году Губернское правление объявило, «что с 15 сего июля Всесвятское кладбище будет закрыто, и что умершие с того времени будут погребаемы уже на вновь устроенном кладбище, находящемся против прядильного завода купца Бабушкина» («СГВ», 13.07.1874). По постановлению городской думы от 4 июня 1874 г. территория кладбища, получившего название «Новое городское», была поделена на 4 разряда (фото 2) по стоимости участков: от 3-х до 25 руб. или бесплатно. На отдельных участках хоронили католиков и лютеран; в 1887 г. выделен участок Симбирского кадетского корпуса. Уже в 1880-х гг. на кладбище стало тесно, и городской управе пришлось решать вопрос о выкупе дополнительной земли.
А вот подобающего храма на Новом кладбище не было. В описании недвижимого имущества Симбирска за 1882 г. оно значится, как «кладбище с часовней»; так же обозначено на планах (фото 1). Церковь надлежало строить на средства «кладбищенского капитала». Но невысокая плата, взимаемая не за погребение, а за участок, на котором обычно хоронили всех усопших членов семьи, не позволяла собрать нужную сумму. Пожертвования тоже были невелики. Поэтому долгие годы приходилось довольствоваться скромной часовней.
Отсутствие на кладбище церкви вызвало возмущение назначенного в 1904 г. в Симбирск епископа Гурия. Духовное ведомство не располагало средствами для возведения большого храма, поэтому гражданский инженер П.И. Малукалов разработал проект пристройки к существующей часовне алтаря и колокольни (фото 3, слева). Строительство началось в 1905 году.
Но кладбищенская земля принадлежала городу, а городская дума потребовала немедленно прекратить «незаконное строительство». Не помогло и обращение архиерея за заступничеством к обер-прокурору Синода К.П. Победоносцеву. В 1907 году епископ Гурий умер, так и не увидев кладбищенской церкви.
Думцы не были против строительства, но считали нужным возвести большой храм, а не маленькую церквушку. По строительному Уставу 1900 года «при составлении проектов на построение… церквей необходимо соблюдать достоинство и приличие в архитектурном отношении с предпочтительным сохранением византийского стиля». Именно такой прекрасный проект многоглавой церкви в русско-византийском стиле разработал в 1905 году городской архитектор Леонид Митрофанович Анненков (фото 3, справа). Но на осуществление столь масштабного замысла в городской казне, как водится, не хватало средств. Имелись и другие проекты, была даже составлена смета, но дальше дело не пошло.
В 1906 г. скончавшегося Л.М. Анненкова на посту городского архитектора сменил Федор Осипович Ливчак. Он предложил свой вариант кладбищенской церкви – менее затратный, но уникальный по архитектурным достоинствам. Придерживаясь избранного Анненковым русско-византийского стиля, Ливчак спроектировал небольшой одноглавый храм. Церковь, напоминающая мощью храмы Древней Руси, в то же время отличается изяществом и кажется устремленной ввысь. Это единственная культовая постройка архитектора, оставившего заметный след в облике города, и единственный симбирский храм, выполненный в русско-византийском стиле. Комиссия утвердила проект, сочтя что предложения Ф.О. Ливчака сделают храм «более открытым, просторным и светлым, в виду несомненных преимуществ представленного эскиза».
Позже архитектор внес ряд дополнений в проект: покрыть крышу оцинкованным железом, сделать центральное отопление, соединить храм галереей с существующей часовней и т. д. Это потребовало увеличения сметы, но было принято. Зато идея Ливчака устроить в подвалах катакомбы для захоронений не нашла поддержки, как противоречащая православным традициям.
В 1909 г. здание уже было доведено до светового барабана, выполнялись лепные работы. 22 августа 1910 года на купол водрузили крест. Местный живописец В. Буреев расписал стены в соответствии с общим замыслом архитектора.
В начале 1911 г. церковным старостой был избран потомственный почетный гражданин Симбирска купец Алексей Павлович Балакирщиков – человек весьма неординарный. Обладатель огромного капитала придерживался левых взглядов и был близким другом революционера Ю.А. Кролюницкого:
Сообщая о предстоящем освящении кладбищенской церкви, газета «Симбирянин» писала, что «А.П. Балакирщиков посетил губернатора А.С. Ключарева и лично приглашал на освящение храма».
Освящение церкви во имя Воскресения Христова совершил 22 мая (4 июня) 1911 года епископ Симбирский и Сызранский Вениамин при стечении множества горожан. Губернатор торжество не посетил, демонстративно уехав в Сызрань. Вероятно, его смутила репутация церковного старосты. Зато для городского головы Л.И. Афанасьева обретение кладбищем храма стало предметом особой гордости. В клировой ведомости записали, что церковь построена «тщанием Симбирской Городской Управы, на кладбищенский капитал».
Местная пресса всех толков благожелательно отозвалась о новой церкви и церемонии ее освящения. «Симбирские епархиальные ведомости» в № 11 за 1911 г. писали: «Храм построен в византийском стиле и является одним из благоукрашенных городских храмов. При малом сравнительно размере, храм, к сожалению, не мог вместить всех желающих быть в нем на торжестве освящения; пропускались в него только имеющие билеты». Оппозиционные «Волжские вести» (24.05.1911), выразив сожаление, что «усопшие и их родственники долгое время ждали ее», далее отмечали: «Архитектура церкви очень изящна и внутри, и снаружи, только алтарь велик в ущерб и без того маленькой церкви».
Консервативная газета «Симбирянин» (24.05.1911) описывала: «Маленький, очень красивой архитектуры храм был переполнен народом, который также запрудил всю окружающую храм площадь. По окончании богослужения у церковного старосты А.П. Балакирщикова был устроен роскошный завтрак, на котором в числе прочих гостей был и епископ Вениамин». Для недавно назначенного в Симбирск епископа Вениамина эта церковь стала первым освященным здесь храмом; он и в дальнейшем относился к ней с особым вниманием.
По описанию Б.В. Аржанцева, в Воскресенской церкви «достигался классический тип византийского храма XIII – XV веков. Отличительной особенностью является максимальное раскрытие главного объема за счет минимальных объемов боковых частей, так что прихожане сразу оказываются перед иконостасом, и горизонтальное перемещение, почти не задерживаясь, переводит взгляд вертикально вверх от ярусов иконостаса к потолочным росписям, хорошо освещаемым верхним естественным светом через окна барабана. Декоративное убранство фасадов церкви и их символика полностью соответствуют идее Воскресения…»
«В наружном убранстве использованы декоративные элементы-символы: изображения ангелов, венки и пр. Притворы арок украшены узорной лепниной… Влияние модерна прослеживается в больших арочных окнах с частой сеткой металлических переплетов и растительном орнаменте… Внутри церкви сохранились лепные тяги и карнизы, проходящие по ребрам свода и у основания купола, а также полы, выложенные керамической плиткой с растительным орнаментом. Стены и сводчатый потолок расписаны масляной краской по штукатурке…» (Касаткина С.С., Свешникова О.А. «Федор Ливчак», 2006)
Близ храма была устроена звонница на деревянных столбах. Кроме церкви на кладбище возвели два дома для причта и церковных служителей и три флигеля.
А.В. Ястребов писал в воспоминаниях: «Весной в первую неделю после Пасхи симбирские горожане обыкновенно отправлялись в церковь при городском кладбище. … Церковь эта, очень маленькая, в другие времена года не привлекала обычно к себе массы верующих. Но в этот весенний день она была в центре внимания симбирян. … Жители Симбирска в день поминовения шли на кладбище, как на прогулку. И действительно, там было немало живописных уголков. И молодежь, больше думающая о жизни, а не о смерти, по-своему проводила этот траурный день, так не вяжущийся с весенним обновлением природы».
Постановлением городской думы 1914 года запрещалось «ездить по кладбищу на велосипедах» и «сорить подсолнухами».
Настоятель Воскресенской церкви о. Иоанн Апраксин решил учредить при храме общество трезвости. Вступавшие давали перед алтарем зарок «не пить вина и ничего хмельного, а также не склонять к этому других, содействовать делу трезвости словом и трезвым примером своим». Многие священнослужители, в частности, настоятель Всехсвятской церкви, были против создания подобного общества на кладбище, считая свои храмы более подобающим местом. Но о. Иоанна поддержал епископ Вениамин, и в 1912 году первое в Симбирске церковное общество трезвости было открыто при Воскресенской церкви.
После революции Воскресенский храм не избежал гонений. Были осуждены и расстреляны первый настоятель о. Иоанн Апраксин и его преемник о. Иоанн Сергиевский. В 1930 году со звонницы сняты колокола. А вскоре кладбищенская церковь осталась единственной действующей в городе. Но 2 августа 1941 г. храм был закрыт, здание передано коммунхозу «под засыпку хлеба Ульяновскому пункту «Заготзерно», иконы и утварь увезены на склад горисполкома.
Воскресенскую церковь спасла эвакуация в Ульяновск Московской патриархии во главе с местоблюстителем Патриаршего престола митрополитом Сергием (Страгородским). Поезд с иерархами прибыл в Ульяновск в ночь на 19 октября 1941 года. Но еще 1 сентября митрополит Сергий назначил настоятелем Воскресенского храма о. Анатолия Мартынова. Днем 19 октября прихожане встречали гостей. Ректор Московской духовной академии, выпускник Симбирской семинарии протоиерей А.П. Смирнов вспоминал: «Наше впечатление от храма и богомольцев было хорошее. Храм хотя и не особенно велик, но содержится, стараниями верующих, в порядке. Народ с нескрываемой радостью и приветливостью встретил высоких духовных гостей и выразил желание помочь нам устроиться на новом месте и сделать для Святителя и его свиты все, что только можно».
26 октября 1941 года митрополит Сергий совершил первое в Ульяновске соборное служение в Воскресенском храме. Так небольшой кладбищенской церкви довелось быть кафедральным собором. Но церковь находилась в плохом состоянии и была неудобно расположена. К тому же митрополит считал нужным открыть в городе и другие храмы. Было выбрано здание бывшего католического костела на ул. Водников, которое отремонтировали и передали церкви. 30 ноября 1941 г. митрополит Сергий освятил новый храм во имя Казанской иконы божьей матери как Патриарший Казанский собор. Здесь же поселился сам наместник Патриарха и разместилась его канцелярия.
В ноябре 1941 года митрополит Сергий назначил на пустовавшую 4 года Ульяновскую кафедру архиепископа Иоанна (Соколова). В июне 1942 г. из Ульяновска в Москву от митрополита Сергия ушло сообщение о сборе 3-х миллионов руб. и теплых вещей для фронта. 30 декабря 1942 г. он призвал к сбору средств на танковую колонну имени Дмитрия Донского. На собранные церковью средства было построено 40 танков, переданных в марте 1944 г. армии.
В июле 1943 года в Ульяновске прошло предсоборное совещание, на котором митрополит Сергий рекомендован к избранию патриархом Московским и всея Руси, а в начале сентября Московская Патриархия выехала из Ульяновска в Москву. 8 сентября состоялось избрание Патриарха.
В январе 1945 года Воскресенский храм с постройками и имуществом был передан Ульяновским облисполкомом в бессрочное бесплатное пользование церковной общине. Власти на него не покушались, в дела общины не вмешивались, но и помощи не оказывали. Настоятель о. Василий Городецкий писал в 1953 г. архиепископу Иоанну (Братолюбову): «Я церковь Воскресения… принял в плачевном состоянии… Грязную, закопченную, холодную при пяти развальных печах… Почти ни полена дров на зиму, ни свечей…».
Добрую память оставили о себе настоятели Воскресенского храма о. Николай Потоцкий (1955-1959) и о. Никифор Николаев (1960-ые гг.). С последним городские власти даже согласовывали вопрос о прокладке трамвайных путей по ул. К. Маркса вдоль кладбища. Отец Никифор ознакомился с проектом и благословил его. В 1950-х – 1972 гг. несколько могил на городском кладбище, в т. ч. перенесенная сюда могила Д.И. и Д.Д. Минаевых, решениями облисполкома были взяты под охрану, как памятники истории и культуры.
В августе 1972 г. кладбище было закрыто. На его территории, после истечения сроков санитарных норм, планировалось устроить парк. А тем временем для кладбища и Воскресенской церкви начался период запустения и обветшания. Ситуация улучшилась после назначения настоятелем о. Бориса Крыжина, переведенного из Неопалимовской церкви. Предок его, Иван Крыжин, в 1676 г. получил с товарищами из служивых людей жалованную землю на Симбирской земле (с. Китовка). В 1950-х отец Борис был духовным сыном и личным секретарем Ульяновского архиепископа Иоанна (Братолюбова). В некрологе на его кончину (2004) говорилось: «…А с 1981 года перевели отца Бориса в Воскресенскую церковь на старом городском кладбище. И там его неутомимая натура помогла преобразить запущенный храм»
Позже настоятелем Воскресенской церкви был сам архиепископ Симбирский и Мелекесский Прокл. В 2000 году по инициативе главы администрации области Ю.Ф. Горячева территория кладбища стала благоустраиваться, а церковь отремонтирована. Еще до этого, в феврале 1998 г., на куполе храма установили новый позолоченный крест. Затем покрашены стены и купола храма, обновлены фрески, очень удачно перестроены кладбищенские ворота. Тогда же приведены в порядок захоронения на кладбище, восстановлены дорожки, убраны старые деревья.
Еще один капитальный ремонт церкви проводился в 2012-2014 гг. В феврале 2016 года Церковь Воскресения включена в реестр объектов культурного наследия федерального значения; 3 июня того же года на стене храма установлена информационная доска.
А Воскресенский некрополь постепенно вновь пришел в упадок. Здесь находятся могилы церковных пастырей; известных симбирян; революционеров, участников Первой мировой, Гражданской и Великой Отечественной войн, ученых, деятелей культуры и искусства… Даже краткое перечисление имен слишком затянулось бы. О захоронениях старого городского кладбища часто писал и рассказывал Антон Юрьевич Шабалкин, много лет занимающийся их изучением. К сожалению, поддержанием его в более-менее приличном состоянии занимается почти исключительно Общество возрождения Воскресенского некрополя, не располагающее достаточными возможностями и средствами. Заявления властей о намерениях привести кладбище в порядок по большей части намерениями и остаются.
Борис Васильевич Аржанцев в статье о Воскресенской церкви писал: «Незнание своей родословной и мест захоронения наших предков… служит основной причиной запустения наших кладбищ, а порой и бездумного сооружения на их месте жилых домов и других зданий». Так случилось с бывшими Покровским и Всехсвятским симбирскими кладбищами. Воскресенский некрополь, к счастью, не разделил их участи. Тем больше ответственность за его сохранение в наши дни. Ведь и церковь Воскресения, при всей ее самостоятельной ценности, является неотъемлемой частью мемориального комплекса Воскресенского некрополя.
По материалам ГАУО, Б.В. Аржанцева, А.Ю. Шабалкина, И.Э. Сивопляса, публикациям симбирских газет и др.
План вновь проектированного расположения губернского города Симбирска. 1887 год. Красным выделено Новое городское кладбище (№ 54 на плане). ГАУО. 
План Нового городского кладбища с разбивкой по разрядам. Архитектор Л.М. Анненков, десятник П.И. Курочкин. 1905 год.
ГАУО. 
Слева: Проект пристройки к кладбищенской часовне алтаря и колокольни. Архитектор П.И. Малукалов. 1905 год.
Справа: Проект кладбищенской церкви. Архитектор Л.М. Анненков. 1905 год. ГАУО. 
Слева: Архитектор Федор Осипович Ливчак.
Справа: Воскресенская кладбищенская церковь. Архитектор Ф.О. Ливчак. ГИММЗ «Родина В.И.Ленина», из архива Б.В. Аржанцева. 
Воскресенская кладбищенская церковь. Фото В.В. Перфильева, 1975 год. 
Воскресенская кладбищенская церковь. Архив КО УОНБ, Ф114. 
Н.П. Облезин. Слева: Встреча эпох. Эскиз. 1960-1970-ые гг.
Справа: Над вечным покоем. Воскресенская церковь. 1960-1970-ые гг. 
А.И. Титовский. Воскресенская кладбищенская церковь. 1984/ УОКМ. 
Воскресенская церковь. 