триумф мифа над разумом
Олег Пленков «Триумф мифа над разумом».
«Триумф мифа над разумом»
Автор: Олег Пленков
Издательство: Владимир Даль
ISBN 978-5-93615-112-5; 2011 г.
С чем у Вас ассоциируется Германия? С Гёте и Гегелем? Я не сильно ошибусь, если скажу – у значительной части людей при словах «Германия» и «немцы» в голове всплывает образ австрийского художника, который очень не любил, славян, евреев, цыган, французов и вообще всё не немецкое.
Если честно, то ситуация очень странная. Германия и вошедшие в неё немецкие государства традиционно выделялись сильной наукой, самым образованным в Европе населением. Однако это не помешало немцам породить самый страшный режим в истории человечества.
Ситуация усугубляется рядом идеологических стереотипов, установившихся после, Второй Мировой войны, в странах-победителях и многочисленными спекуляциями на тему нацистских баз в Антарктике и на Луне. Следствием этого является слабое понимание того, что такое нацизм, откуда он взялся и почему смог проникнуть в умы и сердца немцев.
Однако, работа по изучению нацизма и его истоков ведётся. Один из исследователей, работающих в этом направлении, петербургский историк Олег Пленков. В своей книге «Триумф мифа над разумом» он попытался ответить на вопрос «Соответствует ли нацизм немецкой политической культуре»?
«Триумф» второе издание книги, ранее выходившей под названием «Мифы нации против мифов демократии». Я познакомился с обоими вариантами и могу заверить, что особой разницы между ними нет. Во втором издании часть ссылок на иноязычные издания заменена на их русские переводы, да грамматических ошибок больше. Вот и все отличия.
Сама постановка вопроса о соответствии нацизма немецкой политической культуре потребовала обратиться к вопросам особенностей развития немецкой политической культуры, политической ситуации в Веймарской республике, ряд национальных мифов использованных нацистами и рассмотреть идеологию других правых движений Германии.
В результате Пленков приходит к выводу, что нацизм не соответствует немецкой политической культуре. Аргументирует это он так – не соответствие нацизма целям консервативной революции, из которой он вышел, назначение Гитлера на пост канцлера было случайным, а те кто передал ему власть рассчитывали на совсем другой результат, у Гитлера были очень сложные отношения с немецкой политической традицией.
На этом месте внимательный читатель наверняка начнёт недоумевать. Весь ранее приведенный в книге материал говорит о том, что немецкая политическая традиция склонная к авторитаризму, в идеологических установках немцев того времени огромную роль играли национализм, расизм, юдофобия и идеология особого пути, а реваншистские настроения после Первой Мировой войны были колоссальны.
Конечно нацизм не был полностью тождественен предшествующей политической культуре Германии, но ничто в нашем мире не статично, особенно после такого катаклизма как мировая война. Выход нацизма из немецкой консервативной традиции автор не отрицает.
К тому же, как мне кажется, в книге упущен важный момент – 20-е годы прошлого века время активизации правых движений как реакция на революции, прокатившиеся по всей Европе.
Тем не менее, книгу стоит почесть. Она написана достаточно понятным языком (хотя у неподготовленного читателя может возникнуть потребность пару раз заглянуть в толковый словарь или словарь иностранных слов), и неплохо расширяет кругозор.
По следам кровавого мифа
По следам кровавого мифа
КНИЖНЫЙ 
РЯД
Пленков О.Ю. Триумф мифа над разумом. (Немецкая история и катастрофа 1933 года). – СПб.: Владимир Даль, 2011. – 608 с.– Тираж не указан.
XX век надолго застрянет занозой в памяти человечества. Какие там Пунические войны, какой там красавчик Александр «в пернатом каком-нибудь шлеме», как писал Константин Леонтьев. Всё меркнет перед провалом выпестованной веками культуры на уровень зоологии самой пещерной. Если вылущить из хроник десятку самых грандиозных злодеев, потребовавших в жертву своему безумию миллионы невинных душ, то минувшее столетие предоставит едва ли не половину паноптикума. А возглавит список, несомненно, «фюрер» – Адольф Гитлер.
Гитлериана уже вряд ли обозрима и, похоже, обречена на бесконечное расширение. Вот новую увесистую книгу представило склонное к истории века питерское издательство «Владимир Даль». Увесистую не только по внешним параметрам.
В чём же особые достоинства этого труда университетского профессора Олега Пленкова? Если одним словом – в многоаспектности, в широкоохватности подхода к предмету. Давно уже историки и биографы не сводят изображение самого загадочного антигероя века к карикатуре а-ля «Диктатор» Чарли Чаплина. Но даже такие монументальные труды, как «Гитлер» Иоахима Феста, например, выстроены достаточно узко – вокруг партийно-государственной деятельности «фюрера» и созданного им аппарата власти. А Пленков учитывает великое множество факторов, приведших к власти бесноватого временщика, погрузившего мир во тьму, приведшего его на грань катастрофы. Факторов как синхронных, так и диахронных. Начинает он издалека – с общих соображений о зависимости политической культуры от социальных мифов. Вообще и в частности – в Германии. Тут и традиции фантомной «Священной Римской империи германской нации», и феномен конкретно Пруссии Фридриха Великого, и рождённого ею пруссачества, и влияние «бидермайера» на немецкий национальный характер, и значение эпохи Бисмарка и последовавшей за ней эпохи Вильгельма на становление националистических идей.
В отдельной главе выясняются идеологические условия возникновения нацизма в Германии. С чётким делением на разделы: немецкая политическая романтика, немецкий антисемитизм, немецкий расизм и миф об «особом пути» немцев как богоизбранного народа. Широчайший спектр позволяет автору показать постепенное, из века в век, сгущение националистической атмосферы, из которой соткались в роковой час и Гитлер, и его колоритные приспешники. (Прямо-таки «Теория густот» по Дмитрию Панину!)
Отдельные живописные параграфы отданы портретам созидателей мифов «консервативной революции» – Освальду Шпенглеру, Мёллеру Ван ден Бруку, Эрнсту Юнгеру, Карлу Шмитту и Эдгару Юлиусу Юнгу. При этом исследователь вовсе не ставит знак равенства между «консервативной революцией» и нацизмом, но фиксирует нюансы сближений и различий дотошно и тонко. Эрудиция и логика – вот инструменты, которые он пускает в ход иной раз просто виртуозно. Правда, это касается больше вопросов истории, политики, социологии. Вопросы культуры и особенно литературы оказываются подчас более зыбкой почвой для автора. Кружок Стефана Георге, к примеру, описан с несколько наивной приблизительностью, выдающей далековатость автора от литературоведческой практики.
Есть в этой капитальной книге и кое-какие мелкие «блохи», от которых следует избавляться в случае переизданий. Так, известный русский писатель-эмигрант Борис Хазанов назван здесь «немецким литературоведом»; ссылка на его статью о Юнгере дана так, будто это не статья, а книга; в немецких названиях даже известнейших произведений (того же Юнгера, например) допущены искажения и т. д. Увы, без этих досадных насекомых теперь редко обходятся даже в самых солидных трудах.
Олег Пленков: «Нацистский антисемитизм — это загадка»
Цикл интервью к 80-летию начала Второй мировой. Часть 12-я: идеология нацизма
«Реальное время» продолжает цикл интервью с российскими учеными, приуроченный к 80-летию начала Второй мировой войны. На этот раз собеседником издания стал известный историк-германист, исследователь эпохи Третьего рейха Олег Пленков, рассказавший о том, откуда и почему взялась идеология нацизма.
«Появление нацизма носило случайный характер»
— Олег Юрьевич, публицист Сергей Кара-Мурза писал, что германский нацизм — закономерный итог развития именно западной мысли. В частности, он сказал (передаю не дословно), что фашизм доводит до логического завершения либеральную идею конкуренции, в том числе политической. Вы согласны с этим мнением?
— Нет, мне думается, что нацизм — это искусственное построение. Как большевизм нельзя свести к русской культуре и русской традиции, так и нацизм нельзя свести к немецкой культуре и немецкой традиции. Появление нацизма носило случайный характер, и причиной тут во многом была Первая мировая война. А говорить о каких-то глубоких закономерностях западной мысли — это тоже искусственное построение. Скажите, почему в таком случае западная мысль не привела к нацизму, фашизму и другим уродствам где-то в Англии или в США? Это необъяснимо. Поэтому мысль упомянутого публициста абсолютно никакая.
— Явлений, подобных нацизму, ранее в мировой истории не было?
— Практически не было. Тоталитаризм в таких его разновидностях, как нацизм, фашизм, большевизм, исламизм, является новшеством, которое в политическую историю внес XX век. По ряду признаков раньше подобного не было, поскольку не было массовых политических партий, не было массового общественного мнения, не было мощных и пропагандистских массмедиа. Конечно, были персидские, турецкие тирании, была эпоха Ивана Грозного, но по степени мобилизации, по степени контроля над обществом, по массовости и идеологической насыщенности такого явления никогда не было.
— Идеологические основы нацизма, и прежде всего антисемитизм, лежат, вы говорите, где-то в результатах Первой мировой войны? В выплате неподъемных репараций Антанте и обнищании немецкого населения?
— Все гораздо сложнее, и диалектика тут непростая. Что Гитлер, что Ленин, что Муссолини понимали, что для того, чтобы осуществить идейную мобилизацию общества, нужен прежде всего образ врага. В случае с большевизмом таковым был классовый враг — буржуазия, у фашистов Италии врагами были те, кто против объединения нации, а в случае с немецкими нацистами все сводилось к антисемитизму.
У них возникло представление, что та же большевистская система была следствием реализации идеи мирового еврейского господства, и якобы мировое еврейство придумало и репарации, и ноябрьскую революцию 1918 года в Германии, которую, как известно, устроили левые силы, а евреи в левых партиях были представлены очень хорошо — все-таки их очень ограничивали и в России (черта оседлости), и в Европе, поэтому они и примыкали к левым движениям. Но нацисты искусственную еврейскую тему почему-то поставили в центр своей идеологической доктрины и сделали евреев каким-то универсальными носителями зла.
Фото vespa.media
Что Гитлер, что Ленин, что Муссолини понимали, что для того, чтобы осуществить идейную мобилизацию общества, нужен прежде всего образ врага
«До 1936—1937 года самый большой государственный антисемитизм был в Польше»
— Довольно странно.
— Очень странно. Мировое еврейство не было настроено антигермански, и даже когда речь зашла о вступлении США в Первую мировую войну, очень многие еврейские сообщества были против этого намерения. Кроме того, евреи были очень хорошо интегрированы в германское общество, они, например, сделали много невероятных достижений для Германии в той же сфере искусств. Известный американский историк еврейского происхождения Джордж Мосс писал в своей книге: «Если бы меня спросили в начале XX века, какая нация к 30-м годам осуществит идею уничтожения европейских евреев, то я бы ответил, что, наверное, французы, поляки или русские». Никому в голову сто лет назад не пришло бы, что это могут сделать немцы! Ведь та же еврейская эмансипация (отмена ограничений в правах, — прим. ред.) началась не где-нибудь, а в Пруссии в начале XIX века! И гитлеровский выбор «врага» был совершенно странным — тем более что в дальнейшем от политики антисемитизма нацисты абсолютно ничего не приобрели. Поэтому нацистский антисемитизм — это загадка.
Кстати, существует такая теория, которую поддерживает ряд историков Запада, что до Первой мировой Гитлер не был антисемитом, а сделался таковым под действием русских немцев — Альфреда Розенберга и Макса Эрвина фон Шойбнера-Рихтера, которые были свидетелями российской революции и видели, что творили в нашей стране большевики-евреи. Соответственно, все эти свои негативные впечатления и эмоции от революции Розенберг и Шойбнер-Рихтер передали Гитлеру, и за 1918—1920 годы тот сделался явным антисемитом, а антисемитизм сделал центром нацистской индоктринации.
— Значит, само немецкое общество и тех лет, и 30-х не было антисемитским, и обвинения в его адрес по этому поводу необоснованны?
— В немецком обществе были какие-то расистские группы, но они считались политическими аутсайдерами, а теоретическая часть расизма вообще была разработана англичанами — тем же писателем Хьюстоном Чемберленом, Дарвином, Фрэнсисом Гальтоном — именно Гальтон внес «вклад» в теорию евгеники и прочей чепухи. А Гитлер просто ловко объединил всю эту мешанину в свою идеологию — человек он был начитанный, а в силу того, что был еще и комбинатором, он мог убеждать людей в правоте и своих суждений, и своих выдумок — в том числе про евреев.
Недавно вышла книга Дэниэла Голдхагена «Добровольные подручные Гитлера», где автор обвинял чуть ли не всю немецкую нацию в Холокосте, но это глупо — до 1936—1937 года самый большой государственный антисемитизм был в Польше, а в германском обществе сильного антисемитизма даже при Гитлере не возникло. Кроме того, не следует забывать, что Холокост сами нацисты творили еще и руками украинцев, поляков, венгров, хорватов.
Фото news-front.info
Несмотря на пропаганду, после прихода к власти публично Гитлер на еврейскую тему высказывался только раза два-три, тем не менее в стране шла кумулятивная радикализация антисемитизма
Да, у немцев сейчас многое нацелено на преодоление и переработку их гитлеровского прошлого, Холокоста, но сваливать всю вину за нацизм на себя — это преувеличение. Вот я, например, родился в 1953 году — в год смерти Сталина, но какое я имею отношение к сталинизму и в чем мне каяться? Немцы свою вину за нацизм воспроизводят почему-то постоянно и говорят, что это центральное событие немецкой истории, как будто ничего другого не было. Это странно, но, правда, у нас в стране вообще не обращают внимания на преодоление прошлого, связанного с советской тоталитарной системой, стали часто говорить, что Сталин был модернизатором.
«Немцы были поставлены перед выбором — кричать «Хайль, Гитлер!» или «Хайль, Москау!»
— Можно ли тут сделать вывод, что германское общество просто не видело ярко выраженного нацизма, а видело то, что ему нравилось видеть — то есть социальные гарантии гитлеровского режима? Национал-социалистического, как он себя называл.
— Тут все просто: из 12 лет господства Гитлера на войну пришлась половина, и тут можно вспомнить, что когда в 60-е годы западным немцам задали вопрос о том, какой период в истории Германии они считают для себя благоприятным, более 60 процентов опрошенных сказали, что таковым были годы с 1933-го по 1939-й! Это поразительно. Я думаю, что национал-социализм можно считать прецедентом для тех времен — немецкое гитлеровское государство полностью и целиком было нацелено на создание благоприятных условий жизни своих граждан, отсюда и результаты опроса. А потом началась война, и все обрушилось. И если бы Гитлер умер в 1938 году, его бы обсуждали как удачного политика XX века. Но он, к сожалению для многих, тогда не умер.
— Это был реальный социализм?
— Конечно. Рабочая, женская, детская политика 30-х были в Германии на самом высоком уровне, а безработица была ликвидирована практически сразу после прихода Гитлера, в отличие от США, где даже при «Новом курсе» Рузвельта ее ликвидировали только с вступлением страны во Вторую мировую, призвав молодых безработных в 1941—1942 году в армию. Социальному фактору Гитлер придавал большое значение.
— Можно сказать, что кризис 1929 года помог Гитлеру создать его «социализм» и нацизм?
— Не то слово! Возвышение нацизма шло параллельно с углублением кризиса. Самое большое политическое чудо — это победа партии Гитлера на выборах в Рейхстаг в сентябре 1930 года, когда после прежних девяти мест нацисты получили сто тридцать и стали второй партией в стране. Ранее такого никогда не было, партия Гитлера была провинциальной, а сам он был политиком локальным.
Почему так случилось? Потому что в Германии чудовищными темпами росла безработица, и к 1931 году число безработных достигло более 5 миллионов, то есть практически каждая вторая семья стояла перед угрозой голодной смерти. Болезнь была тяжелой, и для ее лечения нужны были грубые лекарства, и такие лекарства предлагали либо коммунисты — мол, сделаем все, как в России, либо нацисты. Немцы были поставлены перед выбором — кричать «Хайль, Гитлер!» или «Хайль, Москау!», потому что компартия Германии находилась под полным контролем Сталина, а Сталин в это время проводил линию на мировое революционирование.
Фото rubaltic.ru
Самое большое политическое чудо — это победа партии Гитлера на выборах в Рейхстаг в сентябре 1930 года, когда после прежних девяти мест нацисты получили сто тридцать и стали второй партией в стране
— Почему же немцы не пошли за коммунистами?
— Конечно, они были очень организованной партией, но у немецких коммунистов не хватало творчества и динамизма, чтобы завоевать массы. У них все строилось на их догматике и чужеродных, ненемецких идеях. Нацисты же действовали открыто и динамично — на улицах те же нацистские штурмовики бились с коммунистическим «Рот фронтом» и одержали победу. А еще в Германии к тому времени уже знали и про «красный террор», и про коллапс буржуазии в нашей стране, и про ужасы гражданской войны, а для среднего класса Германии это было жутким пугалом, чем Гитлер и манипулировал.
И кстати, есть такая теория от немецкого историка Эрнста Нольте — в своей книге «Гражданская война в Европе» он пишет, что основной причиной прихода нацистов к власти была именно социалистическая революция в России. И хотя немцы это отвергают, но отчасти это так.
Справка
Олег Пленков — доктор исторических наук (докторская диссертация по теме «Немецкая политическая культура и национал-социализм»), профессор. С 2003 года работает на кафедре истории Нового и новейшего времени исторического факультета СПбГУ. Сфера научных интересов: история Германии ХХ века; история Второй мировой войны; история общественной мысли ХХ века. Автор монографий «Мифы нации против мифов демократии. Немецкая политическая традиция и нацизм», «Третий Рейх. Социализм Гитлера», «Третий Рейх. Нацистское государство», «Третий Рейх. Арийская культура», «Третий Рейх. Вермахт, война, немецкое общество. В 2-х тт.», «Тайны Третьего Рейха. Гибель вермахта», «Тайны Третьего Рейха. Рай для немцев», «Тайны Третьего Рейха. Спартанцы Гитлера», «Тайны Третьего Рейха. «Гладиаторы» вермахта в действии», «Триумф мифа над разумом (немецкая история и катастрофа 1933 года)», «Истоки современности (динамика и логика развития Запада в Новейшее время)».
Рецензии на книгу « Триумф Мифа над разумом. Немецкая история и катастрофа 1933 года » Олег Пленков
Олег Юрьевич Пленков доктор исторических наук, профессор исторического факультета СПбГУ, специалист по истории Германии периода национал-социализма. Данная монография повествует о том, как Германия превратилась из вполне демократической Веймарской республики в тоталитарный Третий Рейх.
Прекрасное издание,добротная бумага.
На каком-то форуме высказывалась мысль, что ни до, ни после Пленкова никто так не писал. Не знаю, так ли это, но для многих читателей его книги будут новым взглядом на историю ХХ века.
О.Ю.Пленков, доктор исторических наук, профессор СПбГУ, по большому счету, затрагивает проблему, которая близка и России, и сам указывает, что в истории политической жизни наших стран много параллелей.
Любая нация после краха и потрясений балансирует на краю. Принято считать, что гитлеризм возможен только у немцев. Принято считать, что все дело в национальном характере, но представления о нем сложились на основании событий ХХ века, а национальный характер, как верно замечает автор, меняется и развивается так же, как характер человека.
Автор совершенно правильно в начале книги предупреждает упреки в апологии: его труд словно бы снимает с немцев налет ХХ века, открывая Германию такой, какой её знали до 1914г.
Это не только и не столько историческое исследование; автор использует труды таких классиков как М. Вебер, и современных американских, немецких социологов, политологов, философов. Эволюция германского коллективного сознания показана со времен средневековья до краха Веймарской республики. Исторические этапы даны несколькими главами, которые, безотносительно к теме книги, очень интересны и заслуживают отдельного обсуждения. Германия до и после Тридцатилетней войны; XVIII век и Пруссия; XIX век и I Мировая война освещены, скорее, с немецкой точки зрения и уж точно без расхожих клише. Многое становится понятно, например, почему немцы так долго были нейтральны к режиму. Тоталитаризм – закономерным и возможным у любого народа, лишившегося прежнего Raison d’etre и не нашедшего новый. А демократия – вовсе не выглядит панацеей.
Автор убедительно доказывает, что для немцев первичной была идея государства, что они в силу своей истории склонны к общественным объединениям и повышенной ответственности перед ними. Много автор рассказывает о идее особого немецкого пути, которой Германия тоже переболела, и которая облегчила нацизму захват власти. Это вовсе не значит, что автор придерживается теории о какой-то отсталости Германии на фоне других западных стран в период до II Мировой. Просто Пленков развивает мысль, что у каждого народа, как и у каждого человека, условия жизни и формирования разные, что приводит к разным политическим институтам и социальным схемам. Именно в этом, по мнению автора, сохраняющаяся и сегодня опасность бездумного экспорта демократии.
Материальная база издания более чем достойная: прочный переплет, бумага офисного качества, хороший внятный шрифт, который не мажется. А вот редактура – большой минус. Опечатки настолько серьезные, что часть информации просто пропадает. Тяжело читать не из-за авторского текста, а из-за того, как над ним потрудилась «корректура».
Тем не менее, книга обязательна к прочтению тем, кто всерьез изучает историю ХХ века, II Мировой войны, Германии и России.
В России устойчив интерес к нашим противникам в Великой Отечественной войне, мы увлеченно собираем истории дивизий вермахта, оккультные легенды, тайны нацистских бонз; но мало кто пытался постичь коллективную душу немцев.
Простить – не значить забыть, но понять – почти всегда простить. Может быть, эта книга поможет нам, как ни парадоксально, понять самих себя.
Выкладываю страницы из первой половины книги.
Олег Пленков «Триумф мифа над разумом».
Купил данную книжку случайно. Рыскал непонятно зачем по книжным полкам ближайшего магазина гуманитарной книги и набрёл на этот труд. Вижу, что-то с Гитлером связанное, поэтому думаю «дай куплю». В итоге оказалось, что это дельная книга.
Поначалу не нравилось то, что слишком много ссылок к трудам, которые в России стали классикой жанра в сфере работ по социальным наукам. С Перестройкой кроме свободы общественной обозначилась и свобода от исторического материализма и вся советская профессура кинулась делать как там. Я полагаю, что такого дикого количества цитат и ссылок на ряд «обязательных» авторов нет больше ни в одной стране мира.
Культурная история, паззл, картинка. Интерактивное повествование, где главное не сухие факты, которые заставляют зазубривать, а восприятие истории как комплексной картины.
Пленков начинает с истоков: c возникновения Германии как культуры и проводит линию вплоть до Гитлера, который у него пусть и не самый закономерный, но логичный итог развития немецкого национального государства, вобравший в себя всё самое нехорошее и не только нехорошее, что есть у немцев.
Пленков рассматривает историю немецкого менталитета, который стал следствием исторических особенностей развития Германии. К примеру, традиционное немецкое послушание, которое позже переродилось в варварскую законность(даже геноцид немцы проводили по закону), вызвано тем, что Германия по результатам Вестфальского мира стала ареной нескольких сотен мелких формально независимых государств, где сохранность жизни мог обеспечить только местный князёк.
Пленков рассказывает о том, что когда рассматриваешь феномен германского нацизма не надо забывать, что Германия не являлась единым культурным пространством и сильно между собой отличается. По результатам Нюрнбергского процесса «всех собак» повесили на Пруссию, но в действительности, если Пруссия и являлась символом немецкого милитаризма, то конкретно за зверства нацизма отвечать она не может.
Гитлер как юноша с амбициями, но без шансов пытался этому тону подражать и логично, что интегрировал в свою личность эти культурные особенности. Про увлечения Гитлером самыми сомнительными идеями вроде оккультизма написано множество книг, но это говорит не о корнях идеологии Гитлера, которая была банальным популизмом, а о том, что он за личность. Лихорадочная, вечно что-то ищущая, наполненная амбициями себя проявить.
Примечательно, что Гитлер оказался перед войной в Мюнхене потому, что скрывался в Германии от австрийского воинского призыва и попал в немецкую армию только благодаря волне патриотической милитаристской истерии, прокатившейся по всем странам воюющей Европы с началом WWI.
Был бы это не 1914-й, а хотя бы 1939-й, когда в обществе царили другие настроения, Гитлер вполне мог последовать иному решению.
В книге Пленкова множество интересных фактов и цитат и учитывая определённую оторванность российского читателя от первоисточника это может выступить для нас едва ли не главным достоинством книги. Фактический материал собран большой. Видно, что книгу писал профессор университета, а не какой-нибудь Васильченко цитирующий в своих пятидесяти «порнографиях» о нацизме две западные монографии.
Пленков отмечает, что антисемитизм стал государственной идеологией СССР к 1926-му году, а в коммунистической партии Германии из пятисот кандидатов на выборах 1932-го года не было ни одного еврея. При этом социалистические партии в Германии были традиционно вотчиной полуобразованных маргиналов, если не считать евреев, которые интегрировались в такие организации в силу особенностей своего социального положения.
Всё-таки Коминтерн экспортировал свой вариант национализма, другое дело он через два десятилетия превратился в анекдот в виду неспособности систем советского типа ответить на вызовы новой технологической эпохи.
Про Гитлера в книге мало что написано, книга рассказывает даже не о том, как появился Гитлер, а как случилось так, что он смог появиться. Немецкий «Ленин»( в книге множество цитат из немецкого историка Нольте, который и предложил такую характеристику) окрасился в коричневые цвета и стал на многие сотни лет историческим пугалом.