учение где разум вторичен 11
Разум первичен, материя — вторична
Всё, что мы есть, — результат наших мыслей. Ум — это всё. Что мы думаем, тем и становимся.
Неужели это правда? Неужели разум действительно первичен, или это только бред мятежных шизофреников, которым жизнь кажется настолько скучной, что они приписывают этому совершенно твёрдому миру некие фантастические свойства?
Это один из вопросов, ответ на который очень хотят знать все люди, не так ли? К сожалению, частица Хиггса интересует людей гораздо меньше.
Мы знаем, что материя влияет на сознание. Материя первична, разум вторичен. В подтверждение этому предлагаем простой эксперимент:
— Зафиксируйте состояние своего разума.
— Приподнимите рояль на метр над своей ногой.
— Отпустите рояль.
— Зафиксируйте состояние своего разума.
Если вы не кролик Роджер, не утка Даффи н не Уайл И. Койот, то состояние вашего разума значительно изменится. И это не удивительно, поскольку материя твёрдая и вещественная, а разум — невещественный и призрачный. Правильно?
Предложенное выше упражнение — это не просто занятый мысленный эксперимент, но ещё и краеугольный камень науки: основа научного метода. Объясняет Джеффри Сатиновер:
Научный метод — это самый объективный из известных людям инструментов исследования. Он абсолютен; он не принадлежит какой-либо одной культуре или какому-то одному полу. Это совершенно действенный инструмент исследования реальности, безотказно работающий в руках любого, кто захочет им воспользоваться.
В общих чертах научный метод состоит в следующем:
— выдвигаем теорию,
— разрабатываем эксперимент для проверки этой теории, исключающий любые — посторонние влияния,
— проводим эксперимент;
— если теория противоречит результатам эксперимента, ищем новую теорию.
Будем искренни: в наше время мы ищем ответов на вопросы, касающиеся реальности, прежде всего у науки. Вопрос о том, что первично, разум или материя, вызывает много споров среди современных учёных. Предлагаем ещё один эксперимент: спросите у десяти человек, интересно ли им знать, существуют ли научные подтверждения концепции, что разум первичен, а материя вторична? (Обратите внимание, что если разум действительно первичен, то принятие людьми этого факта очень облегчило бы контроль разума над материей.)
Мы говорили о парадигмах в науке и о естественном сопротивлении переменам. В конце концов, наукой занимаются учёные, а они тоже люди. Как отметил на одной конференции Джон Хагелин: «Не обольщайтесь мыслью, что учёные ведут себя научно».
Будем говорить прямо: в вопросе о взаимоотношениях разума и материи, а также в деле исследования экстрасенсорных и паранормальных явлений предрассудки научного сообщества проявляются особенно ярко. Эти исследования наносят оскорбление самой методологии, проповедуемой наукой.
Но почему это должно интересовать нас? Потому что слишком многое из того, что происходит в нашем мире, основано на современных научных представлениях. А история науки учит нас очень важной вещи: если наука всерьёз за что-то берётся, её поступь неудержима, она безжалостно отбрасывает прочь теории и предположения до тех пор, пока не найдёт что-то, что согласуется с результатами экспериментов.
Доктор Дин Радин много лет проводит в Институте ноэтических наук эксперименты, направленные на то, чтобы вынудить учёных признать существование экстрасенсорных и мистических феноменов — в частности, первичность разума по отношению к материи:
Я пытаюсь обратить внимание людей на факты. Причём имеющиеся у нас факты намного более убедительны и многочисленны, чем вы думаете. Для продвижения фактов нужен тот же подход, что и для преодоления предрассудков. Чтобы противостоять предрассудкам — расовым, половым или иным, — необходимо занять решительную позицию.
Итак, я занимаю агрессивную позицию, какая нужна при любых решительных действиях, и говорю: там есть на что посмотреть, пойдёмте вместе, посмотрим. Когда начинаешь на что-то по-настоящему обращать внимание — в данном случае на факты, — осознаёшь, что всё, что мы считаем фактами, на самом деле профильтровано через теорию. Таким образом, если согласно твоей теории чего-то не существует, ты просто не замечаешь фактов, противоречащих этой теории.
Думаю, самое интересное в физике — то, что она представляет собой совершенно новый способ постижения мира. Я полагаю, что экспериментальный метод, занимающий
в физике центральное место, в корне отличается от метода откровения и метода умозрительных размышлений.
— Дэвид Алберт, доктор философии
Некоторым учёным предрассудки столь же свойственны, как и всем другим людям. Но существует научный метод, который направлен, в частности, на то, чтобы свести влияние предрассудков к минимуму. В этом же сущность самой науки.
Физике известно особое царство, называемое «скрытым сектором», и оно описывается в теории суперструн. Это целый отдельный мир. Он пронизывает всё пространство, мы через него движемся, мы даже в принципе можем смутно видеть его. Вероятно, именно его мы называем разумом. Вероятно, там обитают «тела мыслей» — и они во многом подобны физическим существам, обитающим здесь.
— Джон Хагелин, доктор философии
Как отмечает доктор Радин, есть много фактов, свидетельствующих о том, что разум первичен по отношению к материи. Примером могут служить эксперименты по изучению воздействия намерения на генератор случайных событий (ГСС). Эти приборы (иногда также называемые генераторами случайных чисел) по существу являются электронным аналогом монеты или игральной кости. Их действие основано либо на единичных квантовых событиях, таких, как радиоактивный распад, либо на сумме целой последовательности квантовых событий (пример — «фоновый шум», генерируемый электронными цепями).
Вот что рассказывает о своих экспериментах доктор Радии:
Когда в XVII веке Фрэнсис Бэкон разрабатывал эмпирический метода науке, он использовал образ игральной кости. Всякий раз, когда падает кость, мы можем проследить ход этого события вплоть до квантовых процессов, которые послужили причиной того, что она упала именно так, а не иначе. Поэтому результат серии бросков кости, по существу, является косвенные следствием действия квантового правила неопределённости.
С появлением электронных приборов кому-то пришло в голову создать симулятор игральной кости в электронных цепях. Этот метод оказался очень полезен, поскольку позволяет точно регистрировать происходящее и автоматически записывать результаты.
Иными словами, когда в игру вступает электроника, мы можем возложить регистрацию результатов эксперимента на машину, что исключает ошибки, связанные с человеческим фактором. Сами наблюдения и запись результатов стали исключительно точными, и эксперименты с использованием ГСС обрели огромную популярность.
Один эксперимент со случайными числами проводился за последние четыре десятилетия сотни раз. В нём используется генератор, создающий случайный поток битов (нулей и единиц), как если бы мы бросали монетку. Есть кнопка, при нажатии которой ГСС продуцирует две сотни бит. Вы сажаете какого-нибудь человека нажимать эту кнопку и просите его попытаться сделать так, чтобы машина выдавала больше единиц, чем нулей.
Существуют отчёты о сотнях экспериментов такого рода, и у нас может возникнуть вопрос: дают ли какой-то результат попытки участников экспериментов подтолкнуть машину к производству нулей или единиц? И ответ: да, эти попытки дают результат. Каким-то образом намерение экспериментатора влияет на работу генератора случайных чисел. Если ты хочешь, чтобы было больше единиц, генератор почему-то выдаёт больше единиц.
Анализ дал вероятность пятьдесят тысяч против одного. Вероятность того, что это не случайно [то есть, генераторы не случайно выдают результаты, соответствующие намерению экспериментатора], — пятьдесят тысяч против одного.
Критики отмечают, что эти результаты «носят всего лишь статистический характер». Однако, функция квантовой волны тоже указывает только на статистическую вероятность того, что частица окажется в определённом месте в определённый момент Так что если это проблема, то у неё есть хорошая компания.
Каждое утро, проснувшись, я вспоминаю одно из моих любимых высказываний Рамты: «У меня есть шанс обрести величие в собственных глазах не благодаря тому, что я сделаю со своим телом, но лишь благодаря тому, что я сделаю со своим разумом». В конечном счёте всё, что я делаю с разумом, влияет на тело, поскольку это одно и то же. Это напоминает мне о необходимости выйти из сознания «тело-разум» и перейти в сознание «разум = тело = реальность».
У меня всегда возникали вопросы в связи с утверждением «Ты можешь изменить только своё восприятие, но не физический мир». Однажды подростком я закричал на своё отражение в зеркале. Кажется, меня разозлили волосы, которые отказывались лежать так, как хотелось мне. Через пару секунд после того, гак я перестал кричать на себя, с ненавистью рассматривая своё отражение, зеркало рассыпалось. Осколки словно в панике бросились врассыпную. Я так и замер, потрясённый. У меня не было ни малейшего сомнения, что я сделал это силой своего гнева. За прошедшие с тех пор годы я отмёл такие причины, как звуковые колебания, погодные аномалии и простое совпадение момента разрушения внутренней структуры зеркального стекла с моим приступом гнева. Я утвердился в мысли, что причиной послужило моё сознание, мои эмоции.
Генераторы случайных событий и коллективный разум
Помните процесс над О. Дж. Симпсоном? Как такое забудешь. Сотни миллионов людей ждали приговора, виновен или невиновен Для этих миллионов зал суда был средоточием страстей высочайшего накала. Для Дина Радина, Роджера Нельсона и Дика Шуопа это была возможность проверить, может ли влиять на работу ГСС не только намерение экспериментатора, но когерентная (т.е. согласованная) работа умов.
Что произойдёт, если сотни миллионов людей вдруг одновременно сосредоточат своё внимание на чём-то одном? Приблизительно через месяц после того, как я задался этим вопросом, должны были оглашать приговор по делу О. Дж. Симлсона. Это довольно необычный момент в человеческой истории, ибо люди заранее знали, что в такой-то момент они услышат приговор: виновен или невиновен. Итак, должно было произойти нечто исключительно интересное — нечто такое, что привлечёт внимание сотен миллионов людей одновременно.
II учёные решили зафиксировать это событие при помощи ряда генераторов случайных чисел. Три генератора были включены в разных лабораториях в США, один в Амстердаме и один в Принстоне. Таким образом, момент объявления приговора регистрировали пять машин. Исследователи с нетерпением ждали, что получится.
Мы ВКЛЮЧИЛИ генераторы, а когда оценили результаты, то увидели на графиках пики (вероятность случайного возникновения таких пиков — один к тысяче) в двух местах. Один пик соответствовал моменту, когда была включена камера в зале заседания, что привлекло колоссальный всплеск внимания. Другой пик соответствовал времени, когда судья читал приговор. Этот огромный пик когерентности зарегистрировали все пять генераторов одновременно.
Пик когерентности — это отклонение от средних показателей на графике, отражающем ход процесса генерирования случайных чисел. Обычно ГСС генерирует 50% единиц и 50% нулей. В таком случае график количественного взаимоотношения нулей и единиц остаётся плоским. Но почему-то точно в тот момент, когда миллионы людей сосредоточиваются на каком-то одном событии, график резко отклоняется от линии «50/50». Это противоречит базовому предположению квантовой теории, что квантовые события сугубо случайны.
После того случая Радин с коллегами запустил проект «Глобальное сознание». В рамках этого эксперимента ряд ГСС работает круглосуточно во многих точках земного шара. Каждые пять минут они посылают полученные данные на центральный сервер в Принстоне. Ярко выраженные пики наблюдались во время событий Y2K, 11 сентября 2001 года и при похоронах принцессы Дианы. Статистические данные непрестанно накапливаются, и, как говорит Билл Тиллер, эти эксперименты дают «потрясающие результаты».
Нам нередко приходится слышать истории о том, как дети могут делать подобные вещи до полового созревания, а затем утрачивают эту способность. Может быть, взрослым не удаётся делать ничего подобного из-зa того, что они сосредоточивается на других вещах? Может быть, такие способности больше связаны с неким особым состоянием, чем с законами физической реальности? Может быть, большинство взрослых не способны ни на что подобное, поскольку не умеют входить в это особое состояние? А что было бы, если бы умели?
Электронные приборы для фиксации намерения (ЭПНФ)
Билл Тиллер некогда возглавлял кафедру материаловедения в Стэнфорде. Но несколько десятилетий назад от отказался от поста заведующего кафедрой и от весьма солидных должностей в некоторых правительственных комиссиях, чтобы заняться «другими делами». В частности, он приступил к экспериментам, призванным выяснить, влияет ли намерение человека на физические системы. Речь идёт не «просто» о схлопывании волновых функций или влиянии на какой-нибудь квантовый процесс, но о воздействии на материю на макроскопическом уровне.
Он сконструировал ЭПФН. Это небольшая коробочка с несколькими диодами, осциллятором, электронным запоминающим устройством E-prom (Erasable Programmable Read Only Memory, перепрограммируемое постоянно запоминающее устройство — энергонезависимая память, используемая для хранения данных), несколькими резисторами и конденсаторами. Затем:
Мы установили прибор на столе и усадили вокруг четырёх человек, серьёзно практикующих медитацию и умеющих исключительно хорошо контролировать своё внутреннее «я». Погрузившись в глубокую медитацию, они очищают место вокруг себя и, используя свой разум и намерение, создают там священное пространство. После этого один из них высказывает вслух намерение, предназначенное для регистрации прибором.
Намерение состоит в том, чтобы определённым образом повлиять на объекты предстоящих экспериментов. В частности, формулировались следующие намерения: увеличить рН (кислотно-щелочной баланс) очищенной воды на одну единиц; уменьшить рН на одну единицу; увеличить термодинамическую активность одного из энзимов печени — щелочной фосфатазы; повлиять на эксперимент над личинками мухи-дрозофилы, увеличив содержание энергогенерирующих молекул (дигидрофосфата аммония) в их организме, чтобы увеличить выживаемость и сократить время вызревания личинок. Затем прибор был использован во всех этих экспериментах, и мы добились внушительных успехов. Более подробную информацию можно найти в книге Уильяма Тиллера «Сознательные акты творчества».
Кроме приборов, где были зафиксированы намерения, исследователи приготовили несколько контрольных приборов (без фиксации намерений). Каждый прибор завернули в алюминиевую фольгу и разослали в другие лаборатории за тысячу миль от той, где производилась фиксация намерения. Затем приборы четырёх типов — контрольные и заряженные — размещали в пятнадцати сантиметрах от объектов эксперимента и включали. Для того, чтобы такой прибор «привёл пространство в состояние большей симметрии» (иными словами, сработал), требуется три-четыре месяца. Из этого вывод: «Мы зарегистрировали отчётливые различия в состояниях каждой пары объектов. Мы наблюдали значительные результаты, статистическая вероятность случайного возникновения которых — один к тысяче».
Сформулируем проще: доктор Тиллер попросил четырёх мастеров медитации, сосредоточившись на простеньком электронном приборе, высказать определённые нaмерения — например, изменить рН воды на одну единицу. Затем этот прибор отослали в другую лабораторию, установили около сосуда с водой, и через несколько месяцев рН этой воды изменился. Существует менее одного шанса из тысячи, что рН воды мог измениться естественным образом, особенно учитывая то, что такое изменение не произошло в сосуде, установленном возле контрольного прибора.
А насколько велика одна единица рН? Доктор Тиллер говорит: «Если рН в вашем организме изменится на одну единицу, вы умрёте».
Что касается того, как приняло эти эксперименты научное сообщество, то доктор Тиллер отмечает: «Нормальным учёным трудно принять такие вещи. они их просто пугают. Глаза коллег стекленеют, и они спешат перевести разговор на другую тему».
В последние годы немало шума наделала книга доктора Масару Эмото «Послания воды». В ней представлены удивительные фотографии кристалликов льда, сформировавшихся из воды, подвергнутой различного рода нефизическим воздействиям. Вначале доктор Эмото подвергал кристаллизующуюся воду действию музыки — от Бетховена до «тяжёлого металла» — и фотографировал результаты. Убедившись в том, что музыка несомненно влияет на размер и форму кристаллов, он перешёл к воздействию сознанием. Музыка, в конце концов, представляет собой вполне материальное физическое явление (набор звуковых волн), способное влиять на материю. Но эмоции?
Доктор Эмото прикрепил к сосудам с водой этикетки, на которых были сформулированы различные человеческие эмоции и идеи. Некоторые этикетки содержали позитивные надписи, например «Спасибо» или «Любовь». На других были написаны негативные высказывания, например «Меня от тебя тошнит, я тебя убью!». Вопреки бытующим в науке представлениям, вода отреагировала на надписи, несмотря на то, что эти слова не оказывали на воду поддающегося измерению физического воздействия. Вода с позитивными надписями при замерзании оформилась в красивые кристаллы; вода с негативными надписями образовала кристаллы уродливые и бесформенные.
Эти снимки вызвали широкий резонанс во всём мире. Книги доктора Эмото встречают огромную заинтересованность у людей всей Земли (см. М. Эмото «Послания воды», «Энергия воды», М. Эмото и Ю. Флитте «Исцеляющая вода». Доктор Эмото путешествует по всей планете, встречаясь с людьми, которые хотят больше узнать о его экспериментах. Отвечая на этот интерес, многие исследователи дублируют опыты доктора Эмото. Независимое дублирование экспериментов — это неотъемлемая составляющая научного метода.
Вода объединяет всё человечество, а также всё живое на планете. Она составляет от 70 до 90 процентов человеческого тела (разные исследователи дают разные цифры). Большая часть поверхности планеты покрыта водой. Доктор Эмото попал в самую точку, обратившись к стихии, объединяющей всё живое, — и это была блестящая мысль. Если жизнь может (мы можем) влиять на физический мир, то вполне естественно, что это влияние должно непременно затрагивать воду.
Из сказанного выше совершенно очевидно, что научному сообществу есть над чем подумать. Проведено и проводится много экспериментов. Публикуются результаты. А между тем большинство людей всё ещё ждёт ответа на вопрос: действительно ли разум первичен, а материя вторична? Если мысли способны сделать такое с водой, представьте себе, что они могут сделать с нами!
Все, знаете ли, говорят, что разум первичен, а материя вторична. Но это дуалистический взгляд на реальность. А мы знаем, что для того, чтобы свёртывать время и пространство и путешествовать в другие галактики, нужно видеть разум КАК материю.
Разум над материей?
Допустим, верховенство разума над материей представляет собой неотъемлемую черту реальности. И в то же время мы доказали или по меньшей мере убедили вас при помощи мысленного эксперимента с роялем, что верховенство материи над разумом тоже представляет собой неотъемлемую черту реальности. Что же всё это может означать?
Разум доминирует над материей, которая доминирует над разумом, который доминирует. ещё одни пример кольцевой иерархии, ещё один парадокс курицы и яйца во Вселенной. Но, как отмечает Рамта, это изначально дуалистический взгляд на реальность. Дуализм насквозь пропитывает эти понятия: субъект — объект, внутренний мир — внешний мир, наука — духовность, сознание — реальность. Это мировоззрение проникает в наш язык и наши мысли. А может быть, разум тождествен материи, а материя тождественна разуму?
Может быть, материя тождественна информации или разум тождествен информации?
Подобные размышления почти неизбежно возвращают нас к квантовой физике. Если материя в конечном счёте неотличима от информации, доказывает ли этот факт то, что разум тождествен материи? Что ж, как минимум, данный факт этого не опровергает. По меньшей мере, он предполагает, что такой взгляд имеет под собой основания.
Он предполагает это, как падение рояля на ногу предполагает боль. Как влияние наблюдателя (сознательного или другого) на объект наблюдения и существование связи между частицами, находящимися в разных концах Вселенной, предполагает недуалистичностъ мира. Скорее, даже всё это не просто предполагает недуалистичностъ мира, но доказывает её. Ньютонов сон о разделённой Вселенной завершился, и в духе позитивного конструктивного действия все мы задаёмся вопросом: что нам теперь с этим делать?!
— Какие предрассудки мешают вам перейти к новой парадигме?
— Как эти предрассудки отражаются на вашей реальности (на «вашей натуре»)?
— Какова «ваша натура»?
— Возможно ли, что, узнав, что все эти явления суть воплощения ваших мыслей, вы сможете легко воплотить новые явления, основанные на новой парадигме?
— Перечислите пять различий между разумом и материей.
— Можете ли вы взглянуть на эти различия под другим углом и увидеть их единство?
— Если мысли способны влиять на молекулярную структуру воды, как ваши мысли воздействуют на окружающую вас реальность?
— Что первично — стул, на котором вы сидите, или идея о том, чтобы сесть на стул и прочитать эту книгу?
Все за сегодня
Политика
Экономика
Наука
Война и ВПК
Общество
ИноБлоги
Подкасты
Мультимедиа
Наука
Где место разуму?
Люди как вид чрезвычайно озабочены своим будущим. Мы любим строить догадки о том, куда нас приведет эволюция. Мы пытаемся представить, какими будут наша техника и технологии через десятилетия и столетия. И мы фантазируем о том, как встретимся с разумными инопланетными существами, которые продвинулись гораздо дальше нас. В последнее время происходит нечто вроде слияния этих размышлений и фантазий. Говоря об эволюции, многие футурологи предсказывают сингулярность (единичность, неповторимость). Они заявляют: скоро наступит время, когда компьютеры станут настолько мощными, что смогут воспроизводить человеческое сознание, либо полностью поглощать его. Параллельно некоторые провидцы полагают, что разумная жизнь, которую мы встретим во вселенной, будет машинной, а не существующей в гуманоидных мешках с мясом, какими являемся мы с вами.
Эти размышления могут предложить нам возможное решение парадокса Ферми, по поводу которого уже давно идут споры. Речь идет о кажущемся отсутствии разумной инопланетной жизни, несмотря на тот факт, что такая жизнь возможна. Если искусственный интеллект это неизбежный конечный пункт технологий и биологии, то, пожалуй, инопланетяне — это исключительно развитые машины — настолько совершенные и продвинутые, настолько отдалившиеся от знакомых нам биологических форм, что мы не узнаем их, даже если увидим. Точно так же мы можем себе представить, что межзвездная связь между машинами настолько оптимизирована и так хорошо зашифрована, что мы не можем отличить ее от шума. С такой точки зрения, кажущееся отсутствие разумной жизни в космосе может быть иллюзией, вызванной нашей собственной отсталостью.
В прогнозах футурологов есть и более глубокий смысл. Наши представления о появлении разумных машин изобличают наши фантазии (зачастую невысказанные) о том, что такое совершенство: не мягкое и биологическое, как мы с вами, а нечто твердое, цифровое и наверняка невероятно мощное. Для некоторых людей такое будущее это будущее надежды и величия. Для других это будущее страха и порабощения. В обоих случаях мы исходим из того, что машины — это апофеоз эволюции сознания.
На первый взгляд, логика таких предположений о космическом машинном разуме кажется весьма солидной. Экстраполяция траектории нашей с вами технической эволюции говорит о том, что по мере совершенствования и усложнения компьютерных технологий способности и возможности наших биологических умов и тел могут стать все менее привлекательными. В определенный момент мы захотим переместиться в новую оболочку, построенную на заказ в соответствии с нашим воображением. Точно так же, эта технологическая траектория может привести нас туда, где мы будем создавать искусственный интеллект, который либо будет безразличен по отношению к нам, либо обгонит и подчинит нас (а может, просто раздавит).
Сторонники таких доводов утверждают, что биология не в состоянии обеспечить существование всех внеземных цивилизаций и человеческой цивилизации в далеком будущем. Трудности, сопряженные с освоением космического пространства, колоссальны, как в пространственном, так и во временном плане. Чтобы стать межзвездным видом, нам могут потребоваться крепкие и надежные машины, а не слабые белковые организмы с жалким в своей недолговечности сроком годности. Машина может жить вечно и идеально воспроизводить себя, не страдая от склонной к ошибкам естественной эволюции, отличающейся гибкостью и изменчивостью. Формы жизни, проектирующие себя сами, могут также приспосабливать себя к особенностям окружающей среды. В течение жизни одного поколения они могут адаптироваться к огромным межзвездным промежуткам времени и пространства, а также к окружающим условиям внеземных миров.
Если связать все это воедино, вполне может возникнуть впечатление, что человечество — это просто миг, скоротечная фаза. Люди воспринимают эти идеи достаточно серьезно, и такие влиятельные фигуры, как Элон Маск (Elon Musk) и Стивен Хокинг (Stephen Hawking), открыто предупреждают об опасностях всепоглощающего искусственного интеллекта. В то же время кибернетик Рэймонд Курцвейл (Ray Kurzweil) наделал много шума своими работами и конференциями, где рассматриваются вопросы приближающейся сингулярности. Но действительно ли живые организмы стремятся стать умнее и долговечнее? И действительно ли биологический разум это всеобщий тупик, обреченный уступить первенство господству машин?
Пожалуй, нет. В этой истории есть много чего еще.
В модных описаниях неизбежного триумфа машинного разума содержится много очень важных предубеждений и посылок, которые не позволяют превратить их в реальность. Абсолютно неясно, ведут ли нас современные компьютерные технологии к сингулярности или к грандиозному моменту нашего величайшего превосходства как вида. И все равно, будущее может оказаться потрясающим.
Некоторые из этих экстравагантных идей возникли на базе поразительных предположений Джона фон Неймана (John von Neumann) о самовоспроизводящихся автоматах, изложенных в изданной после его смерти книге «Теория самовоспроизводящихся автоматов» (1966 г.) Эта работа помогла утвердить концепцию о машинах, которые создают новые машины, причем происходит это в прогрессии, ведущей к неконтролируемому взрыву, способному просто уничтожить другие формы жизни, если они встанут на пути машин. Фон Нейман также рассматривал вопрос о том, как такие машины смогут моделировать и воспроизводить часть функций и действий человеческих нервных клеток.
С тех пор развитие электроники и связи определенно оказало огромное воздействие на повседневную жизнь человека, причем даже на то, как мы решаем задачи и думаем о новых вопросах и проблемах. Кто из нас в современном мире интернета не гуглил в сети в поисках ответа на вопрос, не попытавшись даже подумать об ответе самостоятельно или спросить другого человека? Часть наших коллективных познаний сегодня загружена в вездесущее облако данных. Важность и значимость индивидуальных знаний и кругозора постепенно снижается. Возможно даже, что в процессе этого уменьшается значение личного опыта, относящегося к специализации.
Непонятно, к чему это нас приведет. Если хотите, не исключено, что мы в плане сознания движемся к состоянию улья, коллективного организма, больше похожего на колонию термитов или на мышиную стаю в норе. Вместо развития своего интеллекта и сознания, мы, похоже, перекрываем путь необработанным входным данным, и учимся быть все более пассивными. Пессимист увидел бы в этом картину того, как наш разум глохнет, превращаясь в составную часть замкнувшейся в себе стаи, а не в группу постоянно совершенствующихся гениальных личностей.
История учит нас, что практически невозможно предугадать долговременные последствия революционных технологий. Здесь можно привести один пример. Когда в конце 1700-х была изобретена паровая машина с возвратно-поступательным движением поршня, это изменило жизнь человечества. Предсказать это не смог никто. Точно так же, никто не смог предсказать появление двигателя внутреннего сгорания и электричества, которые спустя 150 лет превратили паровую машину в устаревший реликт. В равной мере, никто не смог предугадать, что сжигание углеводородов может серьезно навредить нашему виду, изменив состав земной атмосферы.
Мы также не можем привести веских доказательств того, что наша разновидность разума это нечто большее, чем странный результат эволюции длиной в миллиарды лет, и что в космических масштабах такая эволюция является оптимальной. (Справедливости ради надо сказать, что нет и весомых доказательств противного — данных, указывающих на то, что мы странный выверт эволюции.) Положительный момент здесь состоит в том, что когда мы пытаемся экстраполировать наши ощущения от сознания и интеллекта, дабы предложить некую конкретику о состоянии внеземного разума и его мотивов, нам крайне сложно это сделать.
Такая аргументация звучит чрезвычайно удручающе. Получается, что мы глупеем, не можем предсказать собственное будущее, и понятия не имеем, какие разумные существа существуют в космосе (и существуют ли вообще). Однако я утверждаю, что здесь есть и светлые пятна, потому что эти самые действия сил самоанализа заставляют нас смотреть в глаза неким суровым, но удивительным реальностям нашей культуры и наших технологий.
Одной из таких реальностей является вопрос энергетизма (учение, рассматривающее материю как энергетическое образование). Эту тему поднимал фон Нейман, но часто игнорировали в своих беседах футурологи. В компьютерном дизайне ключевым фактором является соотношение вычислительной емкости и энергопотребления. Иногда это соотношение измеряют в вычислениях на джоуль. Микропроцессоры сегодня становятся все сложнее, а кремниевая архитектура все меньше и меньше (сейчас она измеряется десятками нанометров). И тем не менее, показатели эффективности по-прежнему улучшаются. В результате соотношение вычислений на джоуль с каждым годом неизменно увеличивается.
Правда, увеличение с каждым годом все больше замедляется. Некоторые исследователи даже утверждают, что на пути процессорной архитектуры где-то в будущем стоит «стена» энергоэффективности, составляющая примерно 10 гига-вычислений на джоуль по таким действиям как простое умножение.
Это серьезное препятствие для настоящего искусственного интеллекта и для аппаратуры загрузки мозга. Если оценивать необходимую для преодоления этой стены вычислительную мощность (измеряемую скоростью и сложностью операций), то получается, что энергоэффективность должна в миллиард раз превышать показатели стены.
Это можно изложить и иначе. Наш мозг потребляет энергию мощностью 20 ватт. Если вы хотите загрузить себя целиком в машину, используя сегодняшние компьютерные технологии, то вам понадобится источник энергии примерно такой же мощности, какую вырабатывает китайская гидроэлектростанция «Три ущелья», являющаяся самой крупной в мире. Чтобы перевести в компьютерную форму все 7,3 миллиарда живых умов, потребуется энергия мощностью 140 тысяч петаватт. Это примерно в 800 раз больше всей солнечной энергии, попадающей в верхние слои земной атмосферы. Да уж, до перехода человечества в трансцендентальное состояние нам пока далеко.
Одно из возможных решений — обратиться к нейроморфной архитектуре. Такие кремниевые конструкции, которые имитируют некоторые аспекты реальных биологических нейронов и их связей. Исследователь Дженнифер Хаслер (Jennifer Hasler) из Технологического института штата Джорджия и ее единомышленники полагают, что если нейроморфная система сделана правильно, она может уменьшить потребности в энергии у похожей на мозг искусственной системы как минимум на четыре порядка. К сожалению, даже после такого большого скачка останется зияющая дыра в энергоэффективности порядка 100 тысяч, и только после ее преодоления можно будет выйти на уровень человеческого мозга.
Безусловно, в истории компьютерных технологий полно якобы непреодолимых препятствий, которые рушатся год за годом. Поэтому терять оптимизм пока не следует. Однако очень важно то, что ничего из этого нельзя считать данностью. Вполне может оказаться, что кремний и его собратья просто не в состоянии запечатлеть всю сложность, глубину и необычайную эффективность современного человеческого мозга, как их ни формируй и ни складывай.
Техно-оптимисты любят предлагать альтернативу, говоря о возможности квантовых вычислений, в которых используются совпадающие квантовые состояния атомов или систем вместо традиционных компьютерных транзисторов. Сторонники такой альтернативы говорят, что умопомрачительная вычислительная емкость, обеспечиваемая наложением состояний, может решить проблемы энергии и скорости, поставив нас на путь создания сверхразума.
Универсальный квантовый компьютер Тьюринга может обладать по сути безграничным вычислительным ресурсом, по крайней мере, на бумаге. Британский физик Дэвид Дойч (David Deutsch) блестяще и немного лукаво сформулировал эту идею в своей работе «Квантовая теория, принцип Черча-Тьюринга и универсальный квантовый компьютер» (1985 г.). Что примечательно, он предложил читателю выяснить подробности того, как решить эту задачу.
По-настоящему универсальный компьютер теоретически может с любой требуемой точностью имитировать какую угодно конечную физическую систему, в том числе, мозг — да и другие квантовые компьютеры, раз уж на то пошло. В квантовом поле моделирование можно осуществлять параллельно в больших объемах, а вероятностные испытания проводить с умопомрачительной скоростью. Но несмотря на колоссальные лабораторные и теоретические успехи последних лет, практическая реализация таких концепций — чрезвычайно сложная задача. Хотя некоторые примеры практического применения предлагаемых квантовых вычислений существуют, скажем, контекстуализированный поиск, который в полной мере вписывается в рамки когнитивных вычислений, (это лучший образец многочисленных усилий по созданию искусственного интеллекта), до настоящего разумного искусственного интеллекта пока еще очень далеко. А еще сегодня активно ведутся дебаты о том, сможет ли вообще работать искусственный разум, созданный по аналогии с человеческим.
Здесь тоже поднимает свою голову проблема энергоэффективности. Чтобы манипулировать главной единицей вычислений, какой является кубит (квантовый бит) — будь это атом или какой-то другой квантовый объект — нужно очень мало энергии. Но связать воедино все компоненты квантового компьютера (деликатно сохранив все эти тонкие квантовые состояния) очень тяжело. Для этого понадобятся многочисленные системы обеспечения и инженерные разработки, которые будут жадно поглощать энергию. Мы даже приблизительно не знаем, каким в реальном мире будет соотношение между вычислениями и энергией при квантовых вычислениях.
Есть и другие факторы, вызывающие не меньшую тревогу. Квантовый компьютер на «n» кубитов за один цикл может выполнять 2n вычислений, но для обеспечения этих вычислений потребуется решить сложнейшую задачу с потоком данных. Для моделирования всей нашей вселенной, состоящей из 1089 частиц и фотонов, по некоторым расчетам может хватить 296 кубитов. Но как, черт возьми, ввести все эти 1089 начальных состояний? Еще труднее другое. Как выбрать правильные решения из квантового моделирования? Моделировать человеческий мозг будет немного проще, но все равно в этом случае необходимо представить в количественной форме и инициировать как минимум 1014 нейронных связей (их примерно столько у нас в голове), чтобы начать процесс вычислений. Предположительно нам понадобится квантовый мозг с очень высокой пропускной способностью, и сенсорный интерфейс с окружающим миром с высококачественным воспроизведением. Это еще одно неизвестное, а возможно также, непреодолимая преграда.
Честно говоря, я упрощаю те методы и технологические уловки, которые можно использовать. Мои представления о будущем могут оказаться слишком ограниченными. Тем не менее, я думаю, что есть основания для более сдержанной реакции на оптимистические прогнозы об искусственном разуме человеческого уровня. Мы должны признать: хотя создать аппаратуру по поддержанию разума, сравнимого или даже превосходящего человеческий, возможно, она может не обеспечить тот экспоненциальный рост вычислений, о котором так часто говорят.
Иными словами, математические основы экспоненциально совершенствующегося машинного интеллекта могут оказаться здравыми и основательными, а вот практические барьеры — непреодолимо высокими.
Чтобы понять, к чему это может привести, я (немного лицемерно) вырву лист из книги футурологов и проведу сумасбродное экстраполирование. Мне хочется понять, что случится, если мы синтезируем идею медленного развития машинного интеллекта и парадокс Ферми. Сделать это было бы интересно и весьма познавательно.
Давайте предположим, что некий развитый космический разум успешно превращается в машинную форму, либо же его обгоняют супер-умные машинные создания, которые, однако, не превосходят его в геометрической прогрессии. Что произойдет дальше?
Поскольку эти машины ограничены показателями эффективности, существует возможность, что они в итоге начнут оглядываться на свое прошлое в поисках новых способов и уловок для продвижения вперед. Им будет известно (как это известно нам), что биология работает, и что работает она очень хорошо. Согласно оценкам некоторых ученых, мозг современного человека имеет вычислительные пределы, но для переделки такого сложного органа может потребоваться машина, которая лишь чуть-чуть умнее его. Иными словами, может существовать более оптимальная траектория, которая уведет нас прочь от машины обратно к биологии, обладающей удивительной энергоэффективностью.
Кроме того, нет никакой гарантии, что машинный разум будет абсолютно рационален, и сможет быть таковым. Чтобы взаимодействовать со сложной вселенной, где в самой математике содержатся недоказуемые теоремы, может понадобиться малая толика иррациональности. Сегодня мы обычно строим предположения о том, что будущее нашего разума в какой-то иной форме, кремниевой, а может, квантовой, так как мы считаем, что эти формы превосходят плоть. Пожалуй, тот же самый спектакль разыгрывается с любым другим разумом. Машина может захотеть снова стать биологическим созданием по практическим соображениям энергетизма, либо по другим причинам, которые мы не в состоянии представить и понять.
Если жизнь широко распространена и регулярно приобретает разумные формы, то наверное, мы живем во вселенной, где разум был в прошлом, и будет возникать в будущем. Вселенной 13,8 миллиарда лет, а наша галактика почти такая же древняя. Звезды и планеты формируются последние 13 миллиардов лет. Нет убедительных оснований думать о том, что космос не сделал ничего интересного за те восемь миллиардов лет, что прошли до рождения нашей Солнечной системы. Когда-нибудь мы можем решить, что для будущего разума на Земле нужна биология, а не машинные расчеты. Возможно, неисчислимое множество разумов миллиарды лет назад уже прошло через этот переходный период.
Контекст
Наш коллективный разум
Младенчество мозга: как распускается цветок нового разума
Внеземной разум прячется от нас за светом звезд?
BBC 11.12.2015
Эти ранние разумы давным-давно могли дойти до такой точки, где приняли решение вернуться из машинной формы в биологическую. Если это так, то возвращается и парадокс Ферми: где сейчас все эти инопланетяне? Простой ответ состоит в том, что они могли отгородиться, поскольку межзвездные перелеты исключительно трудны, особенно для физических, биологических существ. Возможно, разум существует, но вернувшись в биологическую форму, он поплатился за это, оказавшись в изоляции.
Эти ранние разумы могли когда-то создавать мега-конструкции и запускать плоды своей космической инженерной мысли от звезды к звезде. Может быть, что-то еще осталось там, и не исключено, что мы вот-вот найдем это при помощи своих постоянно модернизируемых астрономических приборов. Недавний ажиотаж по поводу звезды KIC 8462852, яркость которой меняется необъяснимым для известных природных механизмов способом, основан на признании того, что наши приборы сегодня достаточно чувствительны, чтобы исследовать такие возможности. Может быть, инопланетные цивилизации отступили, перейдя в уединенное биологическое состояние, а остатки конструкций их механической эпохи разрушились под воздействием космической радиации, испарений и взрывающейся звездной грязи.
Возможно, наше нынешнее состояние это по космическим меркам короткий промежуток между первым поколением машинного разума и следующим поколением. Машинный интеллект или трансцендентальное состояние в других частях галактики могли оказаться недолговечными в качестве межзвездной силы; предыдущие могли уже исчезнуть, а следующие пока не появились. Возможно, у них не было времени для визита к современному человечеству. Может быть, машинный разум мечтает снова стать биологическим, вернувшись в изолированное состояние на огромных просторах межзвездного пространства. Наше технологическое будущее может быть именно таким — отказ от машинных фантазий и возвращение к более спокойному, но и более эффективному органическому существованию.
Не стоит стыдиться, признавая исключительно гипотетический характер этих идей. И есть нечто особенное в тех вопросах, которые порождают эти идеи. Мы исследуем возможное будущее для нас самих. Можно себе представить, что вселенная уже подсказывает нам, какие у нас есть варианты. Такие действия по исследованию самих себя не похожи ни на что в человеческой деятельности, и даже из-за одного этого на них стоит обратить внимание.
Калеб Шарф — научный руководитель по астробиологии, работающий в Колумбийском университете в Нью-Йорке. Он автор книги Extrasolar Planets and Astrobiology (Внесолнечные планеты и астробиология) и лауреат премии Шамбли за работы по астрономии.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.