учение о неделании л н толстого
(Глава XXI из книги Л.Н. Толстого «Путь жизни», 1911)
Люди портятъ свою жизнь не столько темъ, что не делают то, что должно делать, сколько темъ, что делаютъ то, чего не должно делать. И потому главное усилие, которое долженъ сделать надъ собою человекъ для доброй жизни, это—то, чтобы не делать того, чего не должно.
I.
ДЛЯ ДОБРОЙ ЖИЗНИ НУЖНЕЕ ВСЕГО ВОЗДЕРЖАНИЕ
1.
Есть одно самое важное дело для всехъ людей. Дело это въ томъ, чтобы жить хорошо. Жить же хорошо — значитъ не столько делать то хорошее, что мы можемъ делать, сколько не делать того дурного, которое можемъ не делать. Главное — не делать дурного.
2.
Все люди нашего времени знаютъ, что жизнь наша дурная, и не только осуждаютъ устройство нашей жизни, но и делаютъ дела, которыя, по ихъ мнению, должны улучшить жизнь. Но жизнь отъ этого не улучшается, а становится все хуже и хуже. Отчего это? А оттого, что люди делаютъ самыя хитрыя и трудныя дела для улучшения жизни, а не делаютъ самого простого и легкаго: не воздерживаются отъ участия въ тех делахъ, которыя являютъ нашу жизнь дурною.
3.
Человекъ можетъ узнать, что ему нужно делать, только тогда, когда онъ ясно пойметъ, чего ему не нужно делать. Не делая же того, что ему не должно делать, онъ неизбежно будетъ делать то, что ему должно делать, хотя и не будетъ знать, для чего онъ делаетъ то, что делаетъ.
4.
Вопросъ: что лучше всего делать, когда спешишь? Ответ: ничего.
5.
Во времена упадка духа надо обращаться съ собой, какъ съ больнымъ; главное — ничего не предпринимать.
6.
Если ты не знаешь, какъ быть, сделать или не сделать, знай впередъ, что всегда лучше удержаться, чемъ сделать. Если бы ты не въ силахъ былъ удержаться и если бы ты наверное зналъ, что дело хорошее, то ты не спрашивалъ бы себя, сделать или не сделать; если же спрашиваешь, то, во-первыхъ, знаешь, что можешь удержаться, а во-вторыхъ, наверное знаешь, что дело не вполне хорошее. Если бы дело вполне было хорошее, ты бы не спрашивалъ.
7.
Если тебе чего-нибудь такъ хочется, что даже кажется, что ты не можешь воздержаться, не верь себе. Неправда, чтобы человекъ не могъ воздержаться отъ чего бы то ни было. Не можетъ воздержаться только тотъ, кто впередъ уверилъ себя, что онъ не можетъ.
8.
Вспомни каждый, хотя бы и молодой человекъ, свою жизнь. И если ты пожалеешь одинъ разъ о томъ, что ты не сделалъ того, что было должно и что было бы хорошо, то ты сотни разъ пожалеешь о томъ, что ты сделалъ то, что было нехорошо и чего не должно было делать.
II. ПОСЛЕДСТВИЯ НЕВОЗДЕРЖАНИЯ
1.
Не столько вреда бываетъ отъ того, что мы делаемъ не то, что должно, сколько отъ того, что мы не удерживаемся отъ того, чего не должно делать.
2.
Невоздержание въ одномъ поступке ослабляетъ силу воздержания и въ другомъ. Привычка невоздержания, это невидимый штокъ подъ домомъ. Такому дому не устоять.
3.
Хуже переделать, чемъ не доделать; хуже поспешить, чемъ опоздать.
Упреки совести всегда больнее за то, что сделалъ, чемъ за то, чего не сделалъ.
4.
Чемъ затруднительнее кажется положение, темъ меньше надо действовать. Действиями-то мы обыкновенно и портимъ то, что начинало уже поправляться.
5.
Большинство людей, которыхъ называютъ злыми, сделались такими только отъ того, что они принимали свое дурное расположение духа за свое законное состояние и отдавались ему и не делали усилий, чтобы воздерживаться отъ него.
6.
Если ты чувствуешь себя не въ силахъ воздержаться отъ телеснаго желания, то причина наверное въ томъ, что ты не воздержался, когда ты еще могъ воздержаться, и желание сделалось уже въ тебе привычкой.
III. НЕ ВСЯКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ДОСТОЙНА УВАЖЕНИЯ
1.
Очень ошибочно думать, что деятельность, просто какъ деятельность, безъ соображения о томъ, въ чемъ она состоитъ, есть дело почтенное, заслуживающее уважения. Вопросъ въ томъ, въ чемъ деятельность и при какихъ условияхъ человекъ ничего не делаетъ.
2.
Часто люди съ гордостью отказываются отъ невинныхъ увеселений, говоря, что имъ некогда, потому что у нихъ есть дело. А между темъ, не говоря уже о томъ, что добродушная, веселая игра нужнее и важнее многихъ делъ, то самое дело, ради котораго занятые люди отказываются отъ удовольствия, часто бываетъ такое, что лучше бы его никогда не делать.
3.
Для истиннаго движения жизни не только не нужна, но вредна внешняя суетливая деятельность. Ничегонеделание безъ увеселений, доставляемыхъ трудами другихъ людей, есть самое тяжелое состояние, если оно не наполнено внутренней работой, и потому, если человекъ живетъ вне условий роскоши, доставляемой чужимъ трудомъ, то человъкъ этотъ не будетъ празденъ. Вредъ человечеству главный не отъ праздности, а отъ делания того, что не нужно и вредно.
IV.
ВОЗДЕРЖИВАТЬСЯ ОТ ДУРНЫХ ПРИВЫЧЕК МОЖЕТ ЧЕЛОВЕК ТОЛЬКО ТОГДА, КОГДА ОН СОЗНАЕТ СЕБЯ ДУХОВНЫМ СУЩЕСТВОМ
1.
Для того, чтобы научиться воздерживаться, надо научиться раздваиваться на телеснаго и духовнаго человека и заставлять телеснаго человека делать не то, что онъ хочетъ, а то, что хочетъ человекъ духовный.
2.
Когда душа спитъ, бездействуетъ, тело неудержимо подчиняется темъ проявлениямъ чувствъ, которыя вызываютъ въ немъ поступки людей, окружающихъ человека. Люди зеваютъ, и онъ зеваетъ; люди горячатся, и онъ горячится; люди гневаются, и онъ гневается; люди умиляются, плачутъ, и у него выступаютъ слезы.
Такое невольное подчинение внешнимъ воздействиямъ бываетъ причиною дурныхъ, несогласныхъ съ требованиями совести, поступковъ. Будь настороже противъ такихъ внешнихъ воздействий и не подчиняйся имъ.
3.
Только когда съ молодыхъ летъ приучишь телеснаго человека слушаться духовнаго, только тогда станетъ легко воздерживаться отъ своихъ желаний. А человеку, который приучилъ себя воздерживаться отъ своихъ желаний, бываетъ легко и радостно жить на свете.
ЧЪмъ больше бороться съ невоздержаниемъ, тем легче борьба.
2.
Для того, чтобы уважать другихъ, какъ самого себя, и поступать съ ними такъ, какъ мы желаемъ, чтобы съ нами поступали,—а въ этомъ главное дело жизни,—нужно владетъ собой, а чтобы владеть собой, надо приучать себя къ этому.
3.
Всякий разъ, когда чего-нибудь очень хочется сделать, остановись и подумай: хорошо ли то, чего тебе такъ очень хочется.
4.
Для того, чтобы не делать злыхъ делъ, мало того, чтобы удерживаться отъ самыхъ дел, надо научиться удерживаться отъ злыхъ разговоровъ, а главное — удерживаться отъ злыхъ мыслей. Какъ только вспомнилъ, что разговоръ недобрый — осмеиваешь, осуждаешь, бранишь другого,—остановись, замолчи и не слушай. То же делай и тогда, когда придутъ недобрыя мысли: думаешь худое о ближнемъ, — все равно, стоитъ или не стоитъ такихъ суждений этотъ ближний, — остановись и старайся думать о другомъ. Только если научишься воздер¬живаться отъ злыхъ словъ и злыхъ мыслей, будешь въ силахъ воздерживаться и отъ злыхъ делъ.
5.
Сколько бы разъ ни пришлось тебе падать, не достигнувъ победы надъ своими страстями, — не унывай. Всякое усилие борьбы уменьшаетъ силу страсти и облегчаетъ победу надъ ней.
6.
Возница не бросаетъ вожжей отъ того, что не сразу остановитъ коней, но продолжаетъ тянуть, и кони останавливаются. Такъ и ты со страстями: не удержался одинъ разъ, продолжай бороться, и въ конце концовъ победишь ты, а не страсти.
Всякая страсть въ сердце человека — вначале, какъ проситель, потомъ какъ гость и, наконецъ, какъ хозяинъ дома. Постарайся отказать такому просителю, не отворяй ему двери дома своего сердца.
VI.
ЗНАЧЕНИЕ ВОЗДЕРЖАНИЯ ДЛЯ ОТДЕЛЬНЫХ ЛЮДЕЙ И ВСЕГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
1.
Хочешь быть свободенъ — приучай себя воздерживаться въ своихъ желанияхъ.
3.
Говорятъ, что христианство есть учение слабости, потому что оно предписываетъ не поступки, а преимущественно воздержание отъ нихъ. Христианство — учение слабости! Хорошо учение слабости, Основатель котораго погибъ мученикомъ на кресте, не изменяя Себе, и последователями котораго насчитываютъ тысячи мучениковъ, единственныхъ людей, смело смотревшихъ въ глаза злу и возстававшихъ противъ него. И тогдашние насильники, казнившие Христа, и теперешние насильники знаютъ, какое это учение слабости, и боятся более всего этого самаго учения. Они чутьемъ видятъ, что это учение одно подъ корень и верно разрушаетъ все то устройство, на которомъ они держатся. Гораздо больше силы нужно для воздержания отъ зла, чемъ для делания самой трудной вещи, которую мы считаемъ добромъ.
4.
Все различия нашихъ положений въ мире ничто въ сравнении съ властью человека надъ самимъ собою. Если человекъ упалъ въ море, то совершенно все равно, откуда онъ упалъ въ море и какое это море. Важно только то, умееть ли этотъ человекъ плавать или нетъ. Сила не во внешнихъ условияхъ, а въ умеении владеть собой.
5.
Настоящая сила не въ томъ, кто побеждаетъ другихъ, а въ томъ, кто побеждаетъ себя, не позволяетъ животному властвовать надъ душой.
8.
Надо не столько стараться делать добро, сколько стараться быть добрымъ; не столько стараться светить, сколько стараться быть чистымъ. Душа человека живетъ какъ будто въ стеклянномъ сосуде, и сосудъ этотъ человекъ можетъ загрязнить и можетъ держать чистымъ. Насколько чисто стекло сосуда, настолько светитъ черезъ него светь истины, — светитъ и для самого человека и для другихъ. И потому главное дело человека—внутреннее, въ содержании въ чистоте своего сосуда. Только не загрязняй себя, и тебе будетъ светло, будешь светить и людямъ.
9.
Только не делай того, чего не должно делать, и ты сделаешь все то, что должно.
10.
Часто для того, чтобы сделалось то, чего, мы желаемъ, нужно только перестать делать то, что мы делаемъ.
11.
Только посмотреть на жизнь, ведомую людьми въ нашемъ мире, посмотреть на Чикаго, Парижъ, Лондонъ, все города, все заводы, железныя дороги, машины, вооружения, пушки, крепости, книгопечатание, музеи, 30-этажные дома и т. п., и задать себе вопросъ, что надо сделать прежде всего для того, чтобы люди могли жить хорошо? Ответить можно наверное одно: прежде всего перестать делать все то лишнее, что теперь делаютъ люди. А лишнее въ нашемъ европейскомъ мире, это — 0,99 всей деятельности людей.
12.
Какъ ни тонка и прозрачна стала ложь, вытекающая изъ противоречия нашей жизни и нашего сознания, она утончается и растягивается, но не обрывается. И, утончаясь и растягиваясь, ложь эта связываетъ существующий порядокъ вещей и препятствует проявлению новаго.
Большинство людей христианскаго мира уже не верить более въ языческия основы, руководящие ихъ жизнью, а веритъ въ христианския основы, признаваемые ими въ своемъ сознании, но жизнь продолжаетъ итти попрежнему. Для того, чтобы исчезли все те бедствия и противоречия, которыя физически и нравственно мучаютъ теперь людей, для того, чтобы наступило то Царствие Божие, которое 1900 летъ тому назадъ предсказано человечеству, людямъ нашего времени нужно одно: нравственное усилие. Какъ для того, чтобы застуженная ниже точки замерзания жидкость пришла въ свойственную ей форму кристалловъ, нуженъ толчокъ, такъ для перехода человечества къ той форме жизни, которая ему свойственна, нужно нравственное усилие, то усилие, которымъ берется Царство Божие.
Усилие это не есть усилие движения, усилие открытия новаго миросозерцания, новыхъ мыслей и совершения особенныхъ новыхъ поступковъ. Усилие, которое нужно для вступления въ Царство Божие или въ новую форму жизни, есть усилие отрицательное, усилие неследования за потокомъ, усилие неделания поступковъ, не согласныхъ съ внутреннимъ сознаниемъ.
И вотъ къ необходимости этого-то усилия и приведены теперь люди и жестокостью жизни, и ясностью, и распространенностью христианскаго учения.
[Если бы только они послушались Толстого, скольких несчастий можно было избежать!]
Неделание
Том юбилейного 90-томного собрания сочинений: 29.
Lvyonok Yasnopolyanskiy 07.10.2016 15:06:58
Перед вами — одна из самых непонятых до сих пор и жестоко высмеянных статей Толстого, объявленная призывом к пассивности, полоумному сектантскому богоискательству и отказу от «прогресса».
Толстой с симпатией отнёсся к письму Дюма: да! пришло время исполнения заповеди «любите друг друга», не разбирая, кто сказал это, Бог или человек. Речь Золя, произнесённая с позиций, типичных для позитивистской науки, вызвала у Толстого-христианина закономерно-негативную реакцию. Выступление Золя Лев Николаевич назвал глупым.
Оба эти выступления позволили Толстому ещё раз публично высказать те идеи, которые были вызваны в нём многолетними размышлениями над открывшимся ему в 1880-х гг. с истинной силой и содержанием учением Христа а также над рядом других мудрых религиозно-нравственных учений человечества. Здесь особеенно надо выделить учение Лао-Цзы с его учением «у-вэй», «неделания», осмысленным Толстым с позиций христианского же жизнепонимания.
Название статьи «Неделание» свидетельствовало о развитии принципа религиозного ненасилия, который определился Толстым ещё в период создания книги «В чём моя вера?» как центральный дли христианского учения. Ненасилие, «неделание» и объемлющий то и другое закон любви — это эволюция размышлений писателя о человеке духовном, о самосовершенствовании. которого можно достигнуть путём «неделания».
Анализируя выступления двух больших писателей. Толстой говорит, что Золя «усыпляет», а Дюма «будит» людей, его слово писатель называет пророческим. Лукавая седомудая интеллигентская сволочь Э. Золя советует доверчивым юнцам не менять свою жизнь, а усиливать деятельность в «нужных» казённой «родине», государству, направлениях. Дюма же предсказывает изменении в чувствах людей, которые наконец научатся «любви друг к другу», и это приведёт человечество к счастью, к окончанию бесконечных побоищ, разорения, вырождения людей.
Последнее, с точки зрения Льва Николаевича, оппонировало речи Золя и было ближе к истине. Оно оказалось созвучным размышлениям самого Толстого о христианском жизнепонимании и причинах, мешающих его утверждению. Среди них, по мысли Толстого, высказанной им ещё в «Христианском учении», — суеверие внешнего общественного устроительства в ущерб внутреннему, сущностному преображению человека, суеверие «социального (научного, промышленного, военного, культурного и пр.) прогресса», могущего, благодаря кипучей деятельности, решить проблемы человечества. Это гнусный антихристов соблазн, уводящее молодых в сторону от настоящей борьбы, направленной на СЕБЯ, в сферу самодовольства и буржуазной гордыни «успешных» самодовольных и манипулируемых идиотиков, Толстой уловил в речи француза. Золя усыпляет и советует не меняться, а менять по тем или иным модным схемам жизнь вокруг себя, Дюма же — будит, пророчески ставя исполнение христианских заповедей условиями выживания и настоящего прогресса человечества.
Христианский закон любви, а не мирское уважение к труду, к «правам человека», становится необходимым условием развития человечества, но для этого необходимы «перемены в мыслях», «чувствах и действиях» людей, наподобие того, как происходит «поворот корабля после поворота руля». Толстой напоминает смысл первых проповедей Христа: одумайтесь, покайтесь, измените своё понимание жизни. Для этого человек, по мысли Толстого, должен отстраниться от суеты, сосредоточиться и подумать о том. что нельзя жить языческой (лукавой, лжехристианской) жизнью. Ни акторы организованного насилия (правительства, мытари, военщина, полицаи, судилища), ни совершаемые ими преступления (казни, грабежи, войны) не нужны человеку-христианину и не могут, не должны им признаваться и одобряться.
Толстой вдумчиво критикует речь Э. Золя, который предлагает удержать существующий порядок, ложные религии и ложный в буржуазном мире статус науки и учёной интеллигентской касты с её мнимо-полезными и тщетными потугами к истине без Бога. Золя определяет смысл жизни человека как обманчивое стремление к одиночному, построенному иа борьбе с другими, благу личности, семейному, народному или государственному. Но требования разума и любви, заложенные в человека, эти высшие свойства души, не могли быть даны человеку только для того, чтобы быть колодками на ногах пленника! Толстой призывает людей следовать высшим свойствам души для исполнения воли Пославшего их в мир, то есть Бога. Он говорит о христианском жизнепонимании как исполнении человеком-сыном Бога единого для всех людей закона любви людей друг к другу и указывает шаги к его исполнению: познайте НЕДЕЛАНИЕ, опомнитесь, остановитесь, освободитесь от той суеты, которая мешает понять смысл разумной жизни в Боге и Христе.
Лев Толстой: Недеяние
Лев Толстой: Недеяние («неделание»)
Лев Толстой: Недеяние. Фото с сайта polotsk.land.ru
Лао-Цзы взбудоражил и озарил ум писателя. Лев Толстой изумился: «Как странно, что он остаётся неизвестен — какой глубины (мысли) и китайское облечение (речь, письмо)». Впоследствии, по свидетельству близких Толстого, «Лао-Цзы» всегда был «под рукой» у писателя.
Лао-Цзы (настоящее имя Ли Эр) жил невообразимо давно — в IV-III веках до нашей эры — и далеко от России, точнее — от тех мест на земле, где ещё очень нескоро родится Россия. Он оставил в назидание людям книгу из пяти тысяч иероглифов. Древние китайцы назвали эту книгу именем автора — «Лао- Цзы»». Позже ей дали название «Дао Дэ Цзин».
Лев Толстой считал главным в учении Лао-Цзы странный, на первый взгляд, принцип «увэй» — «недеяние» или, как переводит писатель, «неделание».
Лао-Цзы понимал, что многие наши беды происходят не от того, что мы не делаем, а наоборот, от того, что делаем излишне много. Не предпринимать никаких попыток насильственно переделать или преобразовать что-либо в угоду собственным желаниям — это и есть «недеяние», и к пассивности это отношения не имеет. Недеяние — это универсальный принцип, в том числе в области политики.
Лев Толстой образно говорит об этом так: «Недеяние» — философия «великого понимания»: вроде того, как не следует делать никаких усилий для того, чтобы высвободить птенца из скорлупы… Это может только повредить ему. В своё же время он сам вылупится силой своей сущности. Так что неделание не означает ничегонеделание, а может быть, один из самых активных по сосредоточенности процессов в нашей жизни».
Лев Толстой продолжает: «Это великая истина, слишком часто забываемая нами. Если бы мы признавали обязательность этого учения, мы бы понимали, что нельзя начать делать доброе, не перестав делать злое, прямо противоположное этому доброму».
Выступление Золя не удовлетворило Льва Толстого своей односторонностью: говоря о пользе труда и науки, которые делают «жизнь здоровой, радостной и избавляют людей от бесчисленных мучений», он не обратил должного внимания на оборотную сторону медали.
Толстой оспаривает утверждение Э. Золя, что сам труд является добродетелью и что «сам труд делает человека добрым». Он говорит: «Я всегда замечал обратное. Не говоря уже об эгоистическом труде, целью которого является личное благополучие и слава того, кто трудится, что всегда плохо, труд заключает в себе гордость своей работой, что делает… человека жестоким». Труд не заслуга, а «есть всегда необходимость для каждого человека…, труд есть потребность, лишение которой составляет страдание».
Культ материального бытия, загнавший цивилизацию в тупик, должен уступить место осознанию человеком себя как существа духовного, божественного.
Лев Толстой: «Разве возможно, чтобы та сила, которая меня породила с моим разумом и моим желанием любить и быть любимым, сделала это только для того, чтобы я вообразил, что цель моей жизни есть моё личное благополучие, что моя жизнь принадлежит мне и я имею право ею располагать так же, как и жизнью других людей по своему усмотрению, и я прихожу, наконец, к убеждению, что это личное благосостояние, благосостояние семьи или родины, которого я добивался, не может быть достигнуто, и чем более я прилагаю усилий к его достижению, тем в большем противоречии я буду находиться с моим разумом и с моим желанием любить и быть любимым, и тем больше мне придётся испытывать разочарования и страдания».
«НЕДЕЛАНИЕ». 1893
Замысел статьи возник у Толстого после прочтения в газете «Русские ведомости» (1893, № 128, 13 мая) корреспонденции из Парижа «Золя и студенчество», где подробно излагалась речь Э. Золя на банкете студенческого союза. По поводу этой речи Толстой писал: «Вчера читал в Рус[ских] Вед[омостях] речь Zola к студентам против проявляющегося в них расположения к мистицизму, как он называет религиозные течения в новой франц[узской] молодежи И против этого он им рекомендует науку и труд, не объясняя того, что мы должны называть и признавать наукой и, главное, какой труд».
Название статьи «Неделание» свидетельствовало о развитии принципа ненасилия, который определялся Толстым в период создания книги «В чем моя вера?» как центральный для христианского учения. Ненасилие, «неделание» и объемлющий то и другое закон любви – это эволюция размышлений писателя о человеке духовном, о самосовершенствовании, которого можно достигнуть путем «неделания».
Анализируя выступления двух больших писателей, Толстой говорит, что Золя «усыпляет», а Дюма «будит» людей, его слово писатель называет пророческим. Золя советует не менять свою жизнь, а усиливать деятельность в нужном направлении. Дюма же предсказывает изменения в чувствах людей, которые наконец научатся «любви друг к другу», и это приведет человечество к счастью, к окончанию бесконечных побоищ, разорения, вырождения людей.
Вскоре Толстой получил от редактора французского журнала «La rеvue des revues» («Журнальное обозрение») Эрнеста Смита две вырезки из газет: одна из них содержала речь Э. Золя, другая – письмо Александра Дюма-сына к редактору газеты «Gaulois». Это были ответы на вопрос: «Что ожидает человечество?». Эти выступления оказались созвучны размышлениям писателя о христианском жизнепонимании, и Толстой решил написать статью, которую и предваряли выступления Золя и Дюма. Вновь Толстой мог публично высказать основные идеи, над изложением которых работал, создавая религиозно-философские сочинения этой поры – «В чем моя вера?», трактат «Царство Божие внутри вас».
Толстой оценил письма как «очень интересные» о духе времени и о том, чем это кончится и что делать. «Dumas говорит: “Я думаю, что теперь наступает время, когда мы серьезно примемся исполнять слова: любите друг друга, не разбирая того, кто сказал их, Бог или человек”. В этом одном он видит выход из тех противоречий, в которых мы запутались».
В начале своей статьи Толстой, поблагодарив за посылку этих документов, выразил желание «высказать несколько вызванных ими мыслей», ибо «трудно нарочно подыскать в текущей литературе в более сжатой, сильной и яркой форме выражение тех двух самых основных сил, из которых слагается равнодействующая движения человечества: одна – мертвая сила инерции, стремящаяся удержать человечество на раз избранном им пути, другая – живая сила разума, влекущая его к свету».
Толстой утверждал, что неделание – это не бездействие, а отказ от совершения ненужного: «Для того, чтобы делать добро, надо прежде всего перестать делать зло, подойти к точке, где не делаешь зла. В нашей исполненной зла жизни едва ли это не высший идеал, который мы можем ставить себе, и потому “non agir” есть для нас великая добродетель» (Т. 87, с. 191). Завершается статья утверждением Толстого: «Все великие перемены в жизни одного человека или всего человечества начинаются и совершаются только в мысли. Какие бы ни происходили внешние перемены в жизни людей, как ни проповедовали бы люди необходимость изменения чувств и поступков, жизнь людей не изменится до тех пор, пока не произойдет перемены в мысли. Но стоит произойти перемене в мысли, и рано или поздно, смотря по важности перемены, она произойдет в чувствах и в действиях и в жизни людей так же неизбежно, как произойдет поворот корабля после поворота руля Нужно хоть на время освободиться от того, что индийцы называют “сансара”, от той суеты жизни, которая более всего другого мешает людям понять смысл их существования. Ищите царства Божия и правды его, а остальное приложится вам» (Т. 29, с. 196-201).
Толстой намеревался напечатать «Неделание» одновременно и во французской печати, и в России в журнале «Северный вестник», издательница которого Л. Я. Гуревич благодарила Толстого за обещание прислать статью.
В. Г. Чертков советовал Толстому печатать «Неделание» в журнале Н. Я. Грота «Вопросы философии и психологии», полагая, что там она скорее будет разрешена цензурой. Толстой объяснил Н. Я. Гроту, что статью «Неделание» он посылает в «Северный вестник», и попросил его: «Если там усумнятся, то позвольте обратиться к вам» (Т. 66, с. 382).
При содействии А. Ф. Кони статья «Неделание» была опубликована в «Северном вестнике» (1893, IХ), редакция которого «в угоду цензуре» внесла в текст изменения, «подровняла кое-какие отдельные выражения» (письмо Л. Я. Гуревич, 7 сентября 1893 г.).
Статья в 1894 г. напечатана в «Сочинениях гр. Л. Н. Толстого», часть тринадцатая. Впервые «Посредник» опубликовал статью в книге: «Л. Н. Толстой. Произведения последних годов» (статьи, вошедшие в тринадцатую часть собрания сочинений, изд. для интеллигентных читателей. М., 1895). Только в 1907 г. статью «Неделание» «Посредник» напечатал отдельной брошюрой, неоднократно переиздававшейся.