учение о спасении души это
Учение отцов о спасении души в современной адаптации
Учение отцов о спасении души можно считать венцом всего согласного учения о душе. Учение о спасении олицетворяет собой высшую цель и задачу, стоящую пред каждым человеком, как безсмертной душой в первую очередь, приходящей в мир материи и плоти для внутреннего развития, через получение соответствующего опыта, т.е. обучения и познания жизни – от низшего материального до высшего божественного (духовного), которое и открывает перед человеком врата вечности и бесконечных миров вселенной духа.
Спасаться душе нужно тоже от гибели и смерти, но не той которой умирает тело, превращаясь в неструктурированную высшей энергией органику, а смерти душевной и духовной, как распада и разрушения энергий самой души в испепеляющем божественном огне правды, поскольку «Бог наш есть огнь поядающий» (Евр. 12; 29).
«Как солнце обличает слабость глаза, так Бог пришествием Своим – немощь души; и для одних Он свет, а для других огонь, смотря по тому, какое вещество и какого качества встречает в каждом» (Свят. Григорий Богослов, Творения, Ч. 1, 290).
Говоря другими словами, чтобы не сгореть в Божественном Огне Истины, душе нужно самой прежде стать по своей чистоте, праведности и благодатности подобной Божественному Огню, тогда из этого Огня и горнила она выйдет совершенно невредимой по слову «…впрочем сам(-а) спасется, но так, как бы из огня». (1 Кор. 3:15)
Отделение от души Святого Духа – это и есть лишение души своего благодатного огня, подобного Огню Божественному, который и делает душу подобной Богу.
Таким образом, принцип спасения души – это отделение ещё при жизни высшей жизненной силы души в лице духовного ума от всего страстного содержания (эмоционального опыта жизни), которому надлежит сгореть в Божественном Огне. При этом только будучи подобной Божественному Огню душа имеет шанс на спасение.
Иными словами, учение отцов о спасении – это то священное знание, которое раскрывает перед человеком высшую цель его жизни на земле и этой целью для каждой души по учению отцов является её «обожение» или достижение состояния подобия Богу, а точнее «богоподобия».
«Цель жизни – восхождение человека к богоподобию» (Преп. Антоний Великий, Духовные наставления, 251).
Под «богоподобием» понимается тождественность всех сил и энергий души силам и энергиям Бога.
«Цель христианской жизни – это единение человека с Духом Божиим» (Преп. Макарий Египетский, Духовные беседы, 15).
«Наше спасение возможно только через обожение. А обожение есть, насколько возможно, уподобление Богу и соединение с Ним» (Свят. Дионисий Ареопагит, Догматическое богословие, 53).
Из предыдущих глав уже известно, что синергия души с Богом предполагает тождественность всех трёх сил души (ум, чувство, воля) в виде энергий четырёх высших божественных добродетелей: мудрости (силы ума), мужества (силы чувства), целомудрия (силы воли) и правды (чистоты сердца и совести).
Таким образом учение отцов о спасении души – это учение о достижении человеком своего высшего духовного совершенства и качественного состояния какое только возможно в жизни и какое делает человека ни много ни мало, а подобным самому Богу по состоянию сил души, достигших совершенства: духовному уму, переживанию благодати и духовному намерению.
Именно по этой причине учение отцов о спасении души составляет саму суть православного вероучения и всего христианства. Более того, все религии мира пытаются решать задачу спасения души по своему и со своей точки зрения на вечность и бессмертие.
О том, что спасение души возможно, говорит нетленное наследие величайших пророков, духовных учителей человечества и основателей мировых религий (Гермес, Зороастр, Кришна, Лао-Цзы, Конфуций, Будда, Моисей, Мухаммед, Иисус Христос и др.) в лице их многочисленных последователей – духовных подвижников, аскетов и известных святых.
Само христианство в лице Иисуса Христа, как Богочеловека и Мессии, явило всему миру величайшее знание и откровение о духовной (энергийной) природе человека, которая неуничтожима, а безсмертна и может быть не только сохранена (спасена) для продолжения жизни в духовном мире, но и восстановлена во всей полноте личности в качестве «нового» или небесного человека, Образ которого и явил миру Спаситель своим Воскресением.
«Те же души, которые в вере и большой любви приближаются ко Господу, ищут у Него избавления и желают получить благодать Его Духа: и посылает им Господь желанный и небесный образ Своего неизреченного света, то есть закон Своего Духовного, нового и небесного человека, и посредством бессмертного и живого образа света его добродетелей упраздняются безобразные образы злобы страстей, и царствует над верной и достойной душой Дух, исполняющий всю Его волю чисто и беспорочно, и Его Держава поистине познается в достойных Его душах посредством живого и Боговидного образа Его благодати» (Преп. Макарий Египетский, Великое послание и слова, Слово 27. О том, что все видимое является образом невидимого мира Божества).
Из этой глубочайшей цитаты преподобного Макария вытекает понимание главной задачи спасения души, которая состоит в переходе души от закона «ветхого» и смертного бытия к закону «нового» небесного и безсмертного человека.
Таким образом в основе учения отцов о спасении души лежит высший духовный принцип перехода души с одного закона бытия на другой с полным сохранением духовной первоосновы личности, как соединения всех энергий и сил человеческой души (ума, чувства, воли).
Говоря другими словами, в основе учения отцов о спасении души лежит уникальное духовное знание о том, как избежать смерти осознания и сохранить собственную личность во всей полноте восприятия, чтобы после разлучения с телом перейти в принципиально иное качество бытия, именуемое «новым» или «небесным» человеком.
«Желает ли кто быть небесным? Питай всегдашнюю ненависть к тому, что на земле, и, гнушаясь этим, подвизайся как совершенный, и желай Небесного Царства» (Преп. Ефрем Сирин, Творения, Ч. 1, 543).
Собственно сама миссия Спасителя в том и состояла, чтобы воочию показать людям весь путь перехода души от одного состояния и закона бытия (ветхого) к другому (новому), который несравненно выше и совершеннее прежнего, поскольку более не привязан к материи, а значит и к страстности, ветшанию, страданию и смерти.
«Он (Господь) пришел верующих в Него сделать новым умом, новой душой, новыми очами, новым слухом, новым языком духовным, одним словом – новыми людьми» (Свят. Макарий Египетский, Добротолюбие, Т.1. Наставления святого Макария Великого о христианской жизни, выбранные из его бесед, 58).
Таким образом, учение отцов о спасении души – это учение о «новом» небесном и бестелесном человеке и путях достижения этого возвышенного и сверхъестественного состояния через работу с энергиями и силами души (умом, чувством, волей) на уровне тела, души и духа.
«Новый» человек, как уже известно из предыдущих глав, – это не «волшебство», не «чудо» и не «мистика», как думают простые верующие, не располагающие соответствующим образованием и знанием, а высшее практическое знание о волновом, квантовом и гиперсетевом состояниях человека.
«Новый» человек – это фактически и есть сама душа, только душа «обоженная», т.е. совершенная, развитая, высоко образованная, обогащённая жизненным опытом, очищенная от всех энергий страстей и наполненная совершенной божественной энергией благодати Святого Духа, которая может проявлять себя и объектом (духовным телом) и энергией (духом) одновременно.
Иными словами, в феномене «нового» человека, как совершенной души, нет ничего необъяснимого, а есть лишь очень специфическое духовное знание об энергетическом устройстве мира и души, которое не стыкуется напрямую с естественными законами и трудно для понимания рациональным умом и мышлением.
Трудности понимания данного знания и соответствующих закономерностей роста и развития «нового» человека связаны с тем, что данное знание касается высшего и первичного аспекта бытия, а именно энергетического устройства мира, как метасети Духа, и души, как локальной сети сознания, а также характера движения божественной энергии (благодати) во всей этой системе.
Именно сложность осознания принципа энергетического питания души божественной энергий благодати и является главной проблемой понимания принципа развития «нового» небесного человека. Таким образом, по согласному учению отцов спасение души неразрывно связано с получением и накоплением (стяжанием) душой энергий благодати Святого Духа.
«Возможности нет вступить кому-либо на путь спасения и тем паче шествовать по нему, если не получит он наперед таинственной благодати Всесвятаго Духа» (Преп. Симеон Новый Богослов, Слова, Ч. 2, 50).
Все сверхъестественные артефакты «нового» человека (безсмертие, способность к исчезновению, переносу на значительные расстояния, возможность исцеления, пророчество и др.) обусловлены одним – наличием и использованием божественных энергий (благодати), которые стали доступны душе в полной мере.
Как уже известно из предыдущих глав, энергии благодати Святого Духа не могут быть достоянием души и духовного сердца, имеющих энергии страсти (чревоугодие, похоть, сребролюбие, гнев, печаль, уныние, тщеславие, гордость и др.), как не тождественные энергиям благодати (мудрости, мужеству, целомудрию, правде).
Даже энергии человеческих добродетелей (воздержание, целомудрие, нестяжание, кротость, радость, трезвость, смирение, самоотвержение и др.) не являются синонимом энергий благодати, а лишь главным условием для принятия и накопления энергий благодати.
Именно поэтому путь спасения души по учению отцов – это очень трудный и буквально тесный путь работы со всеми энергиями тела, души и духа по их осознанию, очищению и замене одних энергий другими и третьими. Этот путь осознания душой своей порочности и страстности и есть принцип покаяния (метанойи) или постепенного продвижения ума вовнутрь души в направлении духовного сердца через преодоление сопротивления всех страстей телесного, душевного и духовного уровней.
«Если хочешь спастись и в познание истины прийти, напрягайся всегда возвышаться над чувственным и надеждою прилепляться к Единому Богу. Обращаясь таким образом с понуждением себя внутрь, встретишь начала и власти, ведущие с тобою брань приражениями помыслов, но побеждая их молитвою и пребывая благонадежным, возымеешь благодать Божью» (Преп. Марк Подвижник, Добротолюбие, Т. 1.).
Таким образом принцип спасения души, как метод создания «нового» человека, по согласному учению отцов непосредственно связан с проработкой энергий всех страстей тела, души и духа. Эта проработка энергий страстей на языке аскетики именуется отторжением (совлечением) «ветхого» человека, как формы человеческой страстности (животности), которая делает человека страстным, тленным и смертным.
«А теперь вы отложите все: гнев, ярость, злобу, злоречие, сквернословие уст ваших; не говорите лжи друг другу, совлекшись ветхого человека с делами его и облекшись в нового, который обновляется в познании по образу Создавшего его (Бога).» (Кол. 3:8-10)
«Кто действительно желает бессмертной жизни и вожделевает Небесного Царства, тому надобно стать выше и больше всего, что есть в веке сем, простираться далее всех пределов, полагаемых миром, и выше всякой земной славы, расторгнуть все узы вещества, возлюбить небесную славу Христову, и к любви сей не примешивать ничего иного, и ничего не любить в сем веке, или в сей жизни» (Преп. Ефрем Сирин, Творения, Ч. 3, 37).
В данной связи учение отцов о спасении души можно считать поистине уникальным духовным знанием и методологией, которая раскрывает высший замысел Творца о человеке, как безсмертной душе, показывая подлинное предназначение и ценность души, а также роль тела, как временного материального субстрата, на котором растёт и развивается душа, как растение на «почве».
Из учения отцов о спасении души становится понятно то, что высшая задача каждого человека в жизни – это развитие и совершенствование не тела, как временной органической оболочки и «почвы», а души, как основы «нового» человека и гражданина духовного мира (Царства Божьего), который буквально вырастает внутри человека «ветхого», подобно бабочке из гусеницы, становясь во Христе «новым» человеком или обоженной душой.
«Итак, кто во Христе, (тот) новая тварь; древнее прошло, теперь все новое.» (2 Кор. 5;17)
При этом нельзя сказать, что тело человека совсем не важно, как временный «физиологический скафандр», в котором человек проводит всю свою жизнь на земле. Тело также важно, как исходная форма для обожения, но тело не должно быть для человека самоцелью, поскольку по высшему закону движения энергии оно лишь средство, т.е. основа и «почва» для взращивания и вызревания души.
«Должен сказать вам, братия, что мы обязаны заботиться и о теле – сем сроднике и сослужителе души, ибо хотя я и винил его как врага за то, что терплю от него, но я же и люблю его как друга ради Того, Кто соединил меня с ним, и притом заботиться о теле наших ближних не меньше, как и каждый о собственном, остаемся ли мы сами здоровыми, или изнуряемся таким же недугом» (Свят. Григорий Богослов, Творения, Ч. 2, 8).
Говоря об учении отцов о спасении души и «новом» человеке, нельзя не коснуться вопроса истории его появления и распространения. Как и само согласное учение отцов о душе, учение о спасении души берёт своё начало и вытекает из древнего духовно-аскетического знания, которое относится к магической и ветхозаветной традиции, представителем которой в христианстве был Иоанн Креститель – Предтеча Господа, имевший отношение к древнему аскетическому течению ессеев (кумранитов), которого Сам Христос назвал величайшим из рождённых от людей.
«Истинно говорю вам: из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя; но меньший в Царстве Небесном больше его. От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его;» (Мф. 11; 11).
Главной особенностью всей ветхозаветной аскетической традиции, в отличие от новозаветной (Евангельской), было то, что упор в ней делался не на социальной и морально-этической стороне религиозного благочестия, а на аскетической и практической стороне овладения духовной силой и энергией (благодати).
Именно поэтому основой спасения души в древней аскетической традиции было первоочередное стяжание энергии благодати, как личной духовной силы, о чём и говорит в откровении Сам Христос – «От дней же Иоанна Крестителя (от Ветхого Завета) доныне (до Нового Завета) Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его;» (Мф. 11; 11).
Речь в данном случае идёт о двояком понимании силы: 1) о силе понуждения (силе воли) и 2) духовной силе (благодати), как указателя пути спасения.
Главной особенностью древнего духовно-аскетического подхода к спасению было то, что он предполагал более прямой, короткий и вместе с тем наиболее трудный путь совлечения «ветхого» человека, который можно определить как путь «духовного воина».
Трудность этого пути, по которому шёл и Иоанн Креститель и многие другие ветхозаветные аскеты, состоит в том, что вне официального института церкви – это фактически путь узкой группы – «партии» или «секты», которой нужно тщательно скрывать себя и защищать от всех, включая власть и религию, вступая в противостояние фактически со всем окружающим миром.
Этот путь был во всех смыслах крайне рискованным и опасным и многие ветхозаветные пророки, шедшие этим путём, были преданы смерти за свои взгляды по слову Самого Христа.
«Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что строите гробницы пророкам и украшаете памятники праведников, и говорите: если бы мы были во дни отцов наших, то не были бы сообщниками их в пролитии крови пророков; таким образом вы сами против себя свидетельствуете, что вы сыновья тех, которые избили пророков» (Мф. 23; 29 – 31)
«вот, Я посылаю к вам пророков, и мудрых, и книжников; и вы иных убьете и распнете, а иных будете бить в синагогах ваших и гнать из города в город» (Мф. 23; 34)
«Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели!» (Мф. 23; 37)
Именно по этой причине древний путь «духовного воина» – это не только аскетически строгий и трудный, но при этом крайне опасный и весьма рискованный путь духовного подвижничества, который не подходит абсолютному большинству простых верующих, не готовых к таким трудностям и лишениям ради веры.
«Если ты хочешь достигнуть высших селений, то убегай удовольствий, попирай гордость житейскую, презирай богатство, славу и власть; избери бедность, сокрушение духа, покаяние, источники слез и стремись ко всему, чем можно приобрести спасение.
Избравший это и сам находится вне опасности, и молитвы его делаются возвышеннейшими. Если ты таким образом устроишь себя и с таким сердцем будешь взывать к Богу, то Он непременно услышит тебя» (Свят. Иоанн Златоуст, Творения, Т. 4, 366).
«Научись молиться Богу правильно. Научившись молиться правильно, молись постоянно, и удобно наследуешь спасение. Спасение является от Бога в свое время, с неоспоримым сердечным извествованием о себе, молящемуся правильно и постоянно» (Свят. Игнатий Брянчанинов, Аскетические опыты, Т. 1, 140).
Именно о таком строго аскетическом подходе к вере совершенной говорит и сам Христос:
«если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною» (Мф. 19; 21).
Таким образом, святоотеческий взгляд на спасение души разительно отличается от современного взгляда и подхода к спасению, основанного на «жречестве», т.е. формальной обрядовости, внешнем благочестии и балансировании между миром и Богом. Святоотеческий подход изначально предполагает трудничество, т.е. тяжелейший и каждодневный труд над собой и духовное водительство, т.е. пробуждение сердца.
«Те, которые думают спастись без труда, не спасутся, так как спасение не бывает без труда; так и те, которые чают устроить спасение своим умом и своими силами, не могут спастись, так как спасение не утверждается на разуме и силах того, кто желает спастись, а есть милость Божия во Христе Иисусе. Иной есть получающий спасение и иной Дающий его» (Преп. Симеон Новый Богослов, Божественные гимны, 360).
«Вот каким образом может, кто желает, подняться от земли и взойти на небо, во-первых, нужно подвизаться умом и укротить страсти, во-вторых, упражняться в псалмопении, т. е. молиться устами, потому что, когда умалятся страсти, тогда молитва уже естественно доставляет удовольствие и сладость даже языку и вменяется в благоугодную перед Богом, в-третьих, молиться умно и, в-четвертых, восходить в созерцание. Первое свойственно новоначальным, второе – преуспевающим, третье – подходящим к последним степеням преуспеяния, а четвертое – совершенным» (Преп. Симеон Новый Богослов, Божественные гимны, 189).
«Желающий переплыть мысленное море долготерпит, смиренномудрствует, бденничает, воздерживается. Если же понудится войти (в этот подвиг) без сих четырех, то измучит только сердце, а переплыть не может» (Преп. Марк Подвижник, Добротолюбие, Т. 1, 541).
Главные этапы на пути спасения души по учению отцов очень точно отражены составителями Добротолюбия по трудам преп. Макария Египетского.
(Добротолюбие, Т. 1. Наставления святого Макария Великого о христианской жизни, выбранные из его бесед)
Названные восемь этапов можно в полной мере считать главными вехами святоотеческой православной психологии, как учения о душе и спасении души.
Принципиальным моментом всей методологии спасения души по учению отцов является изменение состояния и качества ума, как высшей силы души, которой человек подобен Богу и посредством которой соединяется с Богом.
«Спасение же наше иначе не может состояться, если не изменится ум наш и не соделается иным действием силы Божией, так чтобы стал он умом обоженным, т. е. бесстрастным и святым. Обоженным бывает тот ум, который внутри себя имеет Бога. Впрочем, чтобы стал таковым ум сам от себя, это невозможно. Только тот ум, который соединяется с Богом посредством веры и познает Его через делание заповедей, — только такой наивернейше сподобляется видеть Его и созерцательно…» (Преп. Симеон Новый Богослов, Слова, Вып. 2, 37)
В деле развития ума и духовного сознания принципиальную роль играет духовное чтение и знакомство со святоотеческим наследием и преданием, как практическим базисом согласного учения.
«Невозможно спастись никому, кто не упражняется постоянно в духовном чтении; но и то еще хорошо, если мы, пользуясь непрестанно этим врачевством, (сами) успеем спастись» (Свят. Иоанн Златоуст, Творения, Т. 1, 811).
Вместе с тем, наряду с умным и созерцательным путями обожения, отцы отмечают важность и деятельностного пути, связанного с социальным служением и делами милосердия, как формы проявления безусловной любви. В наше время деятельностный путь является для многих верующих наиболее приемлемым в силу сложности продвижения по пути умного делания и созерцания, требующих уединения и удаления от мира.
«Прекрасно созерцание, прекрасна и деятельность; первое потому, что возносится превыше земного, и входит во Святая Святых, и возводив ум наш к тому, что сродно с ним; другая потому что, приемля к себе Христа и служа Ему, доказывает любовь свою делами. Каждая из сих добродетелей есть особливый путь ко спасению, и несомненно приводит к одной какой-либо из вечных и блаженных обителей» (Свят. Григорий Богослов, Творения, Ч. 2, 5).
Говоря об истории трансформации учения отцов о спасении души от первых веков до наших дней, нельзя не сказать о том, что вершиной развития данного учения был «золотой век» святоотеческой письменности (IV век) и несколько последующих веков до начала разделения церкви (на Восточную и Западную), когда данное учение нашло отражение в трудах отцов-пустынников первых веков, которые свято хранили древнее знание и строго придерживались аскетической традиции.
Позднее по мере развития массовой религии и формирования церкви (с малой буквы), как института общественной морали и нравственности, многие формы строгого аскетического подвизания и исповедования веры через анахоретство и странничество были упразднены и смягчены, как непосильные и излишне требовательные для большинства простых верующих и мирян.
При этом большинство древних аскетических практик было полностью пересмотрено, а многие отменены (не делание, перепросмотр, работа со сном и сновидением, юродство, странничество и др.) и приведено к церковному единообразию по мере развития института церкви и формирования ритуально-обрядовой стороны официальной религии.
Уже со второго тысячелетия христианства после раскола между Западной и Восточной церковью в учении отцов о спасении души наметился схоластический отход от древней аскетической традиции с подменой веры совершенной и аскетичной внешним моральным благочестием, как формы мирской религиозности, не требующей отречения от мира и строгих аскетических практик. Данная форма веры и получила позднее наиболее широкое развитие и распространение фактически вытеснив веру совершенную и подменив аскетическое подвижничество формальным обрядоверием и моральным благочестием.
Фактически уже к 16-му веку в христианстве от всех четырёх ступеней веры совершенной по «тетраморфу» – «Человек» – «Вол» – «Лев» – «Орёл» – остались только две первых ступени – «Человек» (исполняющий заповеди) и «Вол» (несущий трудничество).
При этом две высших ступени духовного делания и подвига – «Лев» (побеждающий духов зла и раскрывающий потенциал духовной силы) и «Орёл» (раскрывающий крылья духовного сознания) были фактически отменены и преданы забвению в рамках официальной религии, которая сосредоточилась преимущественно на морально-нравственной (душевной) стороне религиозности.
Особенно в этом преуспела Западная церковь, тогда как Восточная ещё до конца 18-го века имела отдельные островки (обители, монастыри, лавры, скиты и т.п.) веры совершенной, где практиковались высшие ступени духовного подвижничества по древней традиции, включая умную молитву и умное делание.
Тем не менее, в силу усиления омирщения духовенства и церкви, тесно сросшейся с государством, уже к концу 19-го века и в Восточной Церкви (включая РПЦ) было практически полностью утрачено древнее аскетическое знание отцов о спасении души посредством высших ступеней духовного делания (исихии, умной молитвы, умного делания и др.).
В последующий период и до революции 1917 г. в церкви окончательно возобладала т.н. идеологическая доктрина религиозности и схоластическая морально-нравственная модель душепопечения, которая существует и по сей день, стала основной и безальтернативной.
Таким образом, официальная религия, как инструмент управления массовым сознанием, крайне пагубно повлияла на учение отцов о спасении души. Вот что об этом писал в то время известный русский богослов, православный священник и философ С.Н. Булгаков в своей работе «Неотложные задачи» 1906 г :
Опуская период сергианства в России, отмеченный фактически полной изменой святоотеческому духовному наследию и преданию, можно сказать что современный этап развития церкви и учения о спасении души, который связан с воссозданием Московского патриархата В.И. Сталиным в 04.09.1943 г., знаменует период ещё большего схоластического искажения учения отцов о спасении души в сторону социальной идеологии.
Таким образом, динамика изменения учения отцов о спасении души сводится к тому, что за два тысячелетия оно претерпело существенный уклон в сторону схоластического упрощения знания и методологии и из строгой духовно-аскетической практики свелось к формальному благочестию и «жречеству», т.е. обрядово-культовой стороне религии.
Возвращаясь к учению отцов о спасении души, нельзя не коснуться вопроса психологии спасения. На сегодняшний день в свете развития нейронауки и психологии уже многие вопросы психологии спасения становятся понятны с точки зрения сетевого устройства мозга, разума и духовного сознания.
В частности понятно то, что «новый» человек, как совершенная душа, – это по существу структурированная (уплотнённая) энергия осознания, которая структурируется (уплотняется) по мере роста и развития трёх типов сетевых структур: нейросети мозга (тело), гиперсети нравственно-религиозного разума (душа) и Метасети духовного сознания (дух).
В данной связи человек энергийно очень напоминает удивительное «древо» (познания добра и зла), которое незримо растёт внутри самого человека от «корней» центра головного мозга к «плодам» благодати центра духовного сердца.
При этом библейская метафора Древа познания добра и зла очень точно отражает всю когнитивную структуру этого древа в виде трёх гиперсетей и плодов:
Вот каков психологический смысл библейской метафоры о «Древе жизни» (Боге) и «Древе познания добра и зла» (человеке) :
Психологию спасения души по согласному учению отцов можно отразить и в модели последовательного соединения сил души в духовном сердце из которого открывается видение Бога по слову – «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5; 8)
Говоря другими словами, суть психологии спасения души в том, что тем же путём, каким шло отпадение человека и его души от Бога, должен идти и процесс воссоединения души с Богом или повреждённый эгоизмом ум человека через духовное сердце человека снова возвращается в первозданное состояние духа.
«Каким путем мы оказались вне рая, будучи изгнаны в лице прародителя, таким же и теперь можем опять, если пойдем, возвратиться в первобытное блаженство.» (Свят. Григорий Нисский, Творения, Ч. 7, 347)
Схема воссоединения распавшихся сил души с Богом
Из этой схемы видно, что спасение души – это процесс обратного восхождения души к Богу через духовное сердце через последовательное собирание всех трёх сил души (ума, чувства, воли), разъединённых после грехопадения обратно в фокус в точке духовного сердца.
«Человек отпал от Бога весь целиком, душой и телом; и весь целиком человек должен быть восстановлен, чтобы вернуться к Богу» (Преп. Ефрем Сирин, Великопостная молитва).
Таким образом, всё духовное делание и подвижничество на пути спасения души по согласному учению отцов сконцентрировано вокруг одной сверх задачи – развития духовной осознанности и духовного ума посредством которого душа и соединяется с Богом, походя три стадии очищения: благоразумие (рассудок), ведение (разум) и созерцание Бога (дух).
Данные стадии в точности соответствуют названным выше сетевым структурам «Древа познания» человеческой души.
«Ум, проходя исправно деятельную жизнь, преуспевает в благоразумии; а проходя исправно созерцательную – в ведении. Первая приводит подвизающегося в ней к различению добродетели от порока; вторая причастника своего вводит в познание свойств бестелесных и телесных существ. Дара же богословского сподобляется ум тогда уже, когда, на крыльях любви перелетев все вышесказанное и достигши пребывания в Боге, духом созерцает свойства Его, сколько уму человеческому то возможно» (Преп. Максим Исповедник, Добротолюбие, Т. 3, 181 – 182).
Глядя на состояние современного церковного знания о методологии спасения души, содержащегося в курсе пастырского душепопечения, которое было добротно списано с католического после Петровских реформ в 18-м веке, можно только сокрушаться о том, как много духовного знания из святоотеческого наследия и предания безвозвратно утрачено и как мало сегодня осталось подлинных учителей.
Как ни странно, но при всех сложностях современного мира, вызовах институту духовности и рациональности мышления современного человека, всё больше напоминающего биокомпьютер, решение данной и вне сомнений архи сложной задачи остаётся возможным, хотя и не совсем тем путём, о котором говорили святые отцы – подвижники Восточной Церкви.
Решение данной задачи в наше время уже не может быть осуществимо древним путём резкого и полного отречения от мира, который способен сегодня найти любого человека в любой точке планеты. Именно поэтому решение данной сверх задачи из мира внешнего переносится в мир внутренний, т.е. глубоко вовнутрь в духовное сердце человека, куда мир ещё не проник и перед чем бессильны современные технологии, поскольку духовное сердце – это ипостась Духа (Бога).
Решение задачи спасения сегодня по учению и методологии отцов – подвижников возможно только комбинированным духовно-психологическим путём через развитие осознанности (телесной, душевной, духовной), как системы внутренних зеркал сознания, которые постепенно двигают и возвышают фокус мышления в направлении духовного сердца.
Вся эта система внутренних зеркал соотносятся между собой по схеме – сознание (1-й уровень), осознание сознания или самосознание (2-й уровень), осознание самосознания (3-й уровень), сознание осознания самосознания (4-й уровень) и т.д.
Говоря другими словами, соединение ума и сердца в наше время возможно только при сохранении ясности и целостности ума, который как бы постепенно (экологично) дорастает до высших ступеней осознанности, включая и духовную, тогда как раньше по учению отцов это процесс шёл через резкое схождение с рационального мышления и отречение от мира.
Сегодня такой радикальный путь перехода от рационального мышления к духу уже невозможен, а возможен путь постепенного расширения сети сознания вовнутрь при сохранении активной части рационального мышления, отвечающей за связь с внешним миром. Проще говоря, сегодня уже крайне рискованно полностью и без остатка погружаться в религию и обуславливаться религиозными идеями без рассуждения, критического мышления и психологической составляющей, отвечающей за осознанность.
Именно по этой причине традиционный религиозный подход к спасению души через таинства и душепопечение становится сегодня фактически бездейственным и неэффективным, поскольку он не способствует развитию и росту осознанности, а лишь удерживает душу в неизменном моральном статусе и состоянии без внутреннего развития и духовного роста.
Данная проблема привнесения в религию, церковь и духовную жизнь элементов рассудительности и психологии (святоотеческой и академической) встречает в наше время самое яростное сопротивление догматиков и ортодоксов, которые в этом усматривают «обновленчество» и новое «сектантство».
Вместе с тем, пишущий абсолютно убеждён в том, что кроме пути развития осознанности, иного способа столь глубокого изменения мышления человека в 21-м веке быть не может. Именно поэтому духовность 21-го века – это не нравственно-схоластическая и догматически зашоренная, а высоко осознанная и интеллектуальная духовность.
Вместе с тем, данный тип духовности может быть достоянием только очень ограниченной части верующих, идущих тем самым узким духовно-психологическим путём развития осознанности, тогда как для основной массы простых верующих путь обрядоверия и духовного неведения о цели и сути спасения по-прежнему остаётся единственным широким путём спасения.
«Многие говорят о спасении, многие желают спастись; но если спросить их, в чем заключается спасение, то ответ для них делается очень затруднительным. Не беда, если бы дело оканчивалось одной затруднительностью в ответе! Нет: вредное последствие, истекающее отсюда, очень значительно.
Источник: Глава 21 из книги “Согласное учение отцов Восточной Церкви о душе, святоотеческая православная психология”, 2020 г. Минск, К.В. Яцкевич. 570 с.