учение савиньи о владении
Васьковский Е.В. Учебник гражданского права
Что касается чисто фактических, не основанных ни на каком праве отношений человека к вещам, то с точки зрения гражданского права представляют интерес лишь те из них, которые связаны с гражданско-правовыми последствиями. Таковы: 1) владение и 2) недозволенные действия. Владение защищается, при известных условиях, от нарушения и ведет к приобретению вещных прав (права собственности по давности, завладению, отделению плодов). Ввиду этого оно рассматривается в вещном праве. Недозволенные действия влекут за собой обязанность вознаграждения за причиненный ими ущерб и потому исследуются в обязательственном праве.
Таким образом, настоящий отдел должен быть посвящен: 1) владению и 2) вещным правам.
А. Владение
1. Слово «владение» употребляется в обыденной жизни для обозначения фактического господства над предметами.
Владение, по объяснению академического словаря (I вып. 1891 г.), представляет собою «держание предмета в своей власти, обладание». Например, владение государством, владение землей. «Льва зверьми владеть поставила природа» (Крылов). Таков же обыденный смысл «владения» в иностранных языках (possessio, possession, possesso, Besitz)[121].
Но в юриспруденции под «владением» понимается не всякое обладание вещью, а только такое, которое само по себе имеет юридическое значение, т.е. охраняется законом от нарушения, независимо от своей правомерности. Всякое иное обладание, не снабженное юридической защитой, называется держанием (detentio, détention, Inhabung).
Таким образом, обладание, или владение в обыденном обширном смысле слова, разделяется с юридической точки зрения на владение в тесном смысле, или, иначе, юридическое владение, и держание, или естественное владение.
В последующем изложении термином «владение» будет обозначаться юридическое владение в противоположность держанию.
Прежде чем излагать учение о владении по действующему русскому праву, необходимо было бы дать очерк теории владения. К несчастию, несмотря на то, что ни один вопрос гражданского права не подвергался так часто исследованию и не вызвал столь обширной литературы, как вопрос о владении[122], наука не успела разрешить его окончательно. Без преувеличения можно сказать, что нет двух сколько-нибудь авторитетных современных ученых, которые были бы согласны между собой в главных пунктах учения о владении. Поэтому, в виду отсутствия установившейся и общепризнанной теории, остается представить сжатую характеристику главных направлений[123].
В теории владения наиболее важными вопросами являются следующие: 1) в чем состоит владение, 2) факт ли оно или право, 3) почему оно защищается законом и 4) что такое владение правами. Сообразно с этим теории владения будут изложены по четырем рубрикам: 1) понятие владения, 2) юридическая природа его, 3) основание защиты и 4) понятие владения правами.
§ 1. Понятие владения
Понятие владения еще не установлено наукой. На этот счет существуют три главные, наиболее распространенные теории.
1. Согласно одной владение представляет собой физическое господство над вещью, соединенное с намерением обладать ею, как своею, по образцу собственника (Савиньи, Пухта, Виндшейд, Ранда, Кунце). Понятие владения слагается по этой теории из двух элементов: материального, телесного (corpus possessionis), состоящего в физическом господстве человека над вещью, и идеального, духовного (animus possessionis), выражающегося в известном направлении воли, в намерении обращаться с вещью, как со своею собственностью.
Сообразно с этим владельцами будут: 1) истинный собственник вещи, 2) лицо, ошибочно считающее себя собственником (добросовестный владелец), и 3) лицо, умышленно выдающее себя за собственника (разбойник, вор, присвоитель). Напротив, не считаются владельцами лица, добросовестно и законно обладающие чужими вещами в силу какого-либо права, но не имеющие намерения присваивать себе роль собственников (арендаторы, залогодержатели, ссудополучатели, поклажехранители и пр.).
2. Вторая теория тоже признает владение физическим господством над вещью но не требует, чтобы владелец непременно хотел обладать вещью как своею собственностью, а считает достаточным, чтобы он вообще хотел обладать ею для себя, в свою пользу (Кирульф, Бекинг, Дернбург, Мандри).
Таким образом, вторая теория отличается от первой только тем, что придает воле владельца иное значение, понимая ее в более обширном смысле[125]. Кто обладает вещью как своею собственностью, тот, очевидно, обладает ею для себя, но не всякий обладающий ею для себя, в свою пользу, намеревается обладать ею, как своею собственностью. Другими словами, понятие «владение для себя» шире понятия «владение в виде собственности». А потому под первое подойдут все случаи, обнимаемые вторым (владение собственников настоящих и мнимых), и, сверх того, еще ряд других, именно владение лиц, обладающих чужими вещами в своем интересе, в свою пользу; каковы: арендаторы, наниматели, ссудополучатели. Не будут владельцами только те обладатели чужих вещей, которые обладают ими в интересе собственника, как-то: поверенные, поклажехранители.
3. Третья теория, оставляя в стороне вопрос о направлении воли владельца, переходит на экономическую точку зрения и определяет владение как хозяйственную связь вещи с лицом, т.е. как такое состояние вещи, в котором она служит потребностям своего обладателя (граф Пининьский, Колер, Ленель, Салейль).
Согласно этому определению, владельцем вещи должен считаться тот, кто извлекает из нее экономическую пользу, т.е., говоря короче, ее хозяин, все равно, имеет ли он на нее какое-либо право или не имеет.
4. Сверх указанных трех теорий существовало и существует много других.
Монография Савиньи составила эпоху в науке и послужила основой для позднейших исследований. По словам Брунса, «все, что с тех пор было написано или говорено о владении, либо возникло под влиянием Савиньи, либо составляет оппозицию против него. Сочинение Савиньи содержит в себе первую важную попытку представить все учение о владении сперва в его внутреннем, естественном обосновании и развитии, а затем в данной ему положительным правом форме. Недостаток состоит только в том, что Савиньи не уяснил себе вполне этой двойственности задачи и потому постоянно смешивает философию[136] и положительное право ко вреду их обоих»[137].
Установленные Савиньи понятия первоначального и производного владения были приняты целым рядом ученых[138]. Но с начала двадцатых годов появляются попытки соединить оба этих понятия в одно. С этой целью некоторые старались отыскать animus domini у всех производных владельцев[139]; другие доказывали, что владелец может по своему произволу передавать свое право владения всем без исключения держателям[140]; третьи расширили понятие владения и, устранив animus domini, определили владение, как всякое отношение фактического господства, связанное с намерением обладать вещью для себя, в своем интересе (animus dominantis, possidendi, rem sibi habendi)[141]. Однако и теория Савиньи, в чистом своем виде, продолжала поддерживаться многими выдающимися учеными, причем некоторые старались дать ей философское обоснование. Особенно замечательна попытка Брунса. Последнюю главу своего исследования «О владении в средние века и новое время» он посвящает философии владения и начинает с опровержения общепринятого взгляда, по которому держание представляет собой «чисто физическое, телесное, отвлеченное от всякой воли отношение господства лица над вещью». По его словам, «можно на вещи стоять, лежать, сидеть без всякого участия души, но иметь, держать вещь можно, только обладая волею на это: Говорить о держании, совершенно устранив какую бы то ни было волю, просто нелепо и противно смыслу слов. Если я случайно остановлюсь на улице пред открытым и пустым домом, то я имею физически, фактически возможность исключительного распоряжения им, но было бы безумием назвать меня держателем дома: Простое физическое отношение господства может быть юридически принимаемо во внимание в том случае, если с ним связана воля[141]. Поэтому различие между держанием и владением следует полагать не в присутствии или отсутствии воли, а в ее свойстве и характере: Если держание с физической своей стороны состоит в возможности произвольно, т.е. всячески, воздействовать на вещь и устранять чужое воздействие, то естественно, что только тот держит вполне для себя, у кого содержание воли вполне соответствует факту держания, т.е. кто имеет волю предпринимать всякое воздействие на вещь, как ему будет угодно, и устранять всякое чужое воздействие, если оно ему не нравится: Такой держатель хочет обладать, как собственник, animo domini, а потому является настоящим, полным владельцем. Напротив, кто обладает вещью без этой воли, не как собственник, от чужого имени, тот является простым держателем»[142].
Однако большинство ученых отнеслись отрицательно к теории Иеринга[151] и продолжали держаться воззрения Савиньи, хотя принуждены были расширить понятие физического господства и подвести под него всякую, даже самую отдаленную возможность на вещь[152].
[121] Ihering. Der Besitzwille, гл. I.
[122] В одной Германии с 1800 по 1864 г. было напечатано свыше 100 монографий и статей о владении. Полный указатель всей литературы по этому вопросу составил бы порядочную брошюру. Наиболее важны в теоретическом отношении следующие монографии: Savigny. Das Recht des Besitzes, 1803 (c дополн. проф. Рудорффа, 1865); Bruns. Das Recht des Besitzes im Mittehalter und in der Gegenwart, 1848; Ihering. Ueber den Grund des Besitzesschutzes, 1868 (рус. пер., 1882); Randa. Der Besitz nach oester. Rechte (3 изд., 1879); Ihering. Der Besitzwille, 1889 (сокращ. рус. перевод под заглавием «Теория владения» Иеринга, 1895); Муромцев. Владение по рим. пр. («Журн. гр. и уг. пр.», 1876, кн. 4; перепечатано в «Очерках общей теории гражд. права», 1877).
[123] От изложения собственной теории автор воздерживается, считая это неуместным в кратком учебнике и предполагая посвятить ей особую монографию.
[125] Ввиду этого обе теории можно назвать, как сделал Иеринг (Besitzwille, Cap. II), волевыми, или субъективными.
[126] Терминология источников отличается сбивчивостью. См. о ней у Windscheid’a (Pand., I, § 148, Anm. 12).
[127] Юристы нового времени ввели для обозначения естественного владения термин «detentio», не встречающийся в источниках.
[129] Placentinus, «non possidet, qui pro suo non possidet». Несколько иную формулировку дал Азо, за которым последовал Аккурсий. Именно Азо считает владением: 1) обладание вещью от своего имени и 2) обладание ею хотя и от чужого имени, но для себя (pro alieno, sed sibi). Однако согласно такому определению секрестрарий и прекарист были бы держателями, а узуфруктуарий – владельцем; между тем римское право постановляет как раз наоборот. Bruns, 306.
[130] Bruns, 368. Выражение «affectus domini» впервые употребил Донелль, развивший, по словам Иеринга, «с величайшей ясностью современную теорию». Ihering. Der Besitzwille, 249.
[131] Некоторые из них просто повторяли формулу французских юристов; другие несколько видоизменяли ее, употребляя вместо «affectus domini» выражения: «animus sibi suaeque utilitatis causa, sibi suoque nomine habendi, domini vel alius juris in re» и пр. Bruns, 387.
[132] Потому-то и называют «теорией Савиньи», хотя она существовала задолго до него.
[133] Savigny. Das Recht des Besitzes, § 1.
[135] Savigny, ib. § 9. Теория производного владения тоже существовала до Савиньи. Впервые развил ее, по словам Иеринга, Лаутербах (XVIII в.); Ihering. Der Besitzwille, 248–249.
[136] То есть отвлеченную теорию.
[137] Bruns, 410–411. Это смешение, надо заметить, представляет собой обычный факт в германской литературе, которая отождествляет теорию гражданского права с догмой римского права. Так, напр., Дернбург говорит, что «пандекты имеют целью развитие общей теории гражданского права» (Pand., § 1). Cp. Windscheid. Die Actio, 1856, § 1 (у нас проф. Азаревич. Сист. рим. пр., I, 41: «единая наука гражд. пр. есть наука рим. права»). Даже Иеринг называет римское понятие владения «обычно-научным» (Основ. защ. влад., 21). О разнице между теорией и догмой см. наш «Учебн.», вып. I, § 2.
[138] Puchta. Pand., § 125; Mockeldey. Lehrb., § 211; Avndts. Pand., § 135; Vangerow. Pand., I, § 200; Mühlenbruch, Göschen, Schilling, Seuffert, Burchardi, Büchel, Unterholzner и др. (Bruns, 414, Anm. 2. Randa, 16, Anm. 17).
[139] Schrötter, Bavtels, Duncker (Die Besitzklage und der Besitz, 1884, 163).
[140] Thibaut. Pand., § 208; Schweppe. Priv. r., II, § 215, n. 7.
[141] Это мнение Брунса разделяют многие ученые, между прочим: Ihering. Der Besitzwille, Cap. III, IV; Winscheid. Pand., § 149 (S. 420).
[141] Это мнение Брунса разделяют многие ученые, между прочим: Ihering. Der Besitzwille, Cap. III, IV; Winscheid. Pand., § 149 (S. 420).
[143] Иеринг. Об основании защиты владения, 160.
[145] Иеринг. Об основании защиты владения, 159.
[147] Барон (Система рим. пр., § 116 и 118); Hauser (Stellvertretung im Besitz, 1870, S. 13 и др.); Reuling (Zeitschr. f. Hand. r., B. XIII, 320); у нас: г. Муромцев (ук. ст.) и Колокольцев (Понятие и юрид. природа влад. по рим. праву, 1874).
[148] Piniński. Der Thatbestand des Sachbesitzerwerbs, I, 1885, 26–30; Kohler. Pfandrechtliche Forschungen, 1882, S. 167 ff., Lenel (Jahrb. f. Dogm. XIX, 215); Leonhard, Regelsberger (Gött. Gel. Anz., 1885); Saleilles (Revue Bourguignonne de I’enseignement supérieur, 1893, t. III). В русской литературе г. Гримм (в «Журн. С.-Петерб. юрид. общ.», 1894, N 10). К этому же воззрению примкнул впоследствии и сам Иеринг («Der Besitzwille», 481–483).
[151] Особенно Bruns. Die Besitzklagen des röm. und heut. Rechts, 1874; Schmid («Krit. VierteIjahrschr.», XII); Meischeider. Besitz und Besitzeschutz, 1875.
[152] Randa, § 11; Mandry (Arch. f. civil. Pr., B. 63, 1–26); Duncker. Die Besitzklage und der Besitz, 1884, 177–178; Wendt, Liebe, Windscheid. Pand., § 153; Dernburg. Pand., § 178. Теория Савиньи господствует и во французской литературе. Ей следуют: Van-Wetter. Traité de la possession, 1868, 50, 157; Philippoteaux. De la poss., 1873; Foleville. De la poss. des meubles etc. 18 5; Aujay. De la poss., 1876 и др.
[153] Ihering. Der Besitzwille, 11, 85–86.
[155] Ihering. Der Besitzwille, 162–165, 178–179.
[156] Там же, 199, 200, 236, 369–370.
Обеспечительные сделки и защита кредиторов
Большие данные (BIG DATA)
Авторское право в цифровую эпоху
Комментарии (39)
Новицкий (на всякий случай) http://www.pravo.vuzlib.org/book_z757_page_35.html
А тут ругательная рецензия на книгу Германова- http://www.mvgp.ru/articles/6/209/
Люди, если есть у кого файл работы Савиньи «Право владения», или ссылка на сайт, где ее или перевод можно почитать или скачать, поделитесь пожалуйста. Заранее спасибо))
Противопоставимость ВП, первичные и дополнительные ВП, «. переход или установление вещного права могут быть
поставлены под отлагательное условие либо право может прекращаться ретроактивно вследствие наступления отменительного условия или судебного расторжения. В глазах третьих лиц в этом случае право переходит назад, вследствие чего встает вопрос о противопоставимости. Безопасность сделок требует, чтобы акты под отлагательным условием оглашались незамедлительно (ст. 28.2 Декрета: «так же сходно и отлагательные условия». )
И после заголовка в конце статьи «Оглашение дарения «.
Юрклубовцам большое спасибо за просвещение ))
http://forum.yurclub.ru/i. ds&showfile=610 тут фотографии устава 19 декабря 1800 г. о банкротстве можно скачать.
об этом уже слышала ))
http://www.bankrot.org/threads/zakon-o-bankrotstve-fizicheskix-lic-zaschitit-prava-zaemschikov-i-kreditorov-mangazia.21338/
« Карамзин Н.М невзлюбил Павла-1 и как-то скомкал информацию о его деятельности, особенно, в области экономики. »
О Павле-1 замолвили слово-2 (перекликается с 1)):
да, здОрово Павел навел порядок в своем домике родном, но поплатился за это жизнью: «. указу Павла I Сенату от 11 августа 1797 г. тайный советник граф Чернышев исключался из службы за то, что «наделав долгов, отказывается от платежа оных» [14, с. 267]. Указ императора Сенату от 1 марта 1800 г. гласил: «Санкт-Петербургской палаты суда и расправы 2-го департамента членов за медленность решения дел повелеваем отрешить, а секретарей судить; на места же отрешенных выбрать и определить немед-
ленно других» [14, с. 597]. Указом от 2 марта 1800 г. выключался из службы Санкт-Петербургский гражданский губернатор Глинка «за найденные в здешних присутственных местах разные упущения в делах, медленность в решении оных и собственную его непопечительность и нерадение к должности» [14, с. 599]. «
где-то про Комиссию повторяюсь, извините)
В ночь с 11 на 12 марта императора Павла Петровича не стало. «
Обеспечительные сделки и защита кредиторов
Большие данные (BIG DATA)
Авторское право в цифровую эпоху
Комментарии (39)
Новицкий (на всякий случай) http://www.pravo.vuzlib.org/book_z757_page_35.html
А тут ругательная рецензия на книгу Германова- http://www.mvgp.ru/articles/6/209/
Люди, если есть у кого файл работы Савиньи «Право владения», или ссылка на сайт, где ее или перевод можно почитать или скачать, поделитесь пожалуйста. Заранее спасибо))
Противопоставимость ВП, первичные и дополнительные ВП, «. переход или установление вещного права могут быть
поставлены под отлагательное условие либо право может прекращаться ретроактивно вследствие наступления отменительного условия или судебного расторжения. В глазах третьих лиц в этом случае право переходит назад, вследствие чего встает вопрос о противопоставимости. Безопасность сделок требует, чтобы акты под отлагательным условием оглашались незамедлительно (ст. 28.2 Декрета: «так же сходно и отлагательные условия». )
И после заголовка в конце статьи «Оглашение дарения «.
Юрклубовцам большое спасибо за просвещение ))
http://forum.yurclub.ru/i. ds&showfile=610 тут фотографии устава 19 декабря 1800 г. о банкротстве можно скачать.
об этом уже слышала ))
http://www.bankrot.org/threads/zakon-o-bankrotstve-fizicheskix-lic-zaschitit-prava-zaemschikov-i-kreditorov-mangazia.21338/
« Карамзин Н.М невзлюбил Павла-1 и как-то скомкал информацию о его деятельности, особенно, в области экономики. »
О Павле-1 замолвили слово-2 (перекликается с 1)):
да, здОрово Павел навел порядок в своем домике родном, но поплатился за это жизнью: «. указу Павла I Сенату от 11 августа 1797 г. тайный советник граф Чернышев исключался из службы за то, что «наделав долгов, отказывается от платежа оных» [14, с. 267]. Указ императора Сенату от 1 марта 1800 г. гласил: «Санкт-Петербургской палаты суда и расправы 2-го департамента членов за медленность решения дел повелеваем отрешить, а секретарей судить; на места же отрешенных выбрать и определить немед-
ленно других» [14, с. 597]. Указом от 2 марта 1800 г. выключался из службы Санкт-Петербургский гражданский губернатор Глинка «за найденные в здешних присутственных местах разные упущения в делах, медленность в решении оных и собственную его непопечительность и нерадение к должности» [14, с. 599]. «
где-то про Комиссию повторяюсь, извините)
В ночь с 11 на 12 марта императора Павла Петровича не стало. «
Институт владения: сравнительно — правовой анализ
Категория «владение» всегда была одним из главных в гражданском праве всех стран, и никогда не теряла своего теоретического и практического значения. Научную разработку в правовой доктрине европейских стран институт владения получил в XVII- XIX веках. Все эти исследования, учет анализа современной науки и действующего законодательства стали основой для возрождения института владения в российском гражданском праве.
В римском частном праве владение рассматривалось как обязательное единство двух элементов: corpus possesiоnis («тело» владения) и animus possidendi («душа» владения), первое понималось как физическое владение вещью, а второе как воля лица на владение.
В эпоху Нового времени была создана теоретическая основа института владения, возникли и стали развиваться теории владения. Господствующее положение заняли субъективная теория Ф.К. Савиньи и объективная теория (новая теория) владения Р.Иеринга. Ф.К. Савиньи рассматривал владение как физическую возможность господства над вещью в данный момент без всякого чужого вмешательства, где обязательным было намерение относится к вещи как к своей. Р.Иеринг считал, что всякое фактическое обладание вещью, независимо от воли держателя, считалось по римскому праву, и должно признаваться владением.
В дореволюционный период институт владения признается и закрепляется в законодательстве. Свод законов включал различные виды владения и основания его защиты, также он имел отражение и в проекте Гражданского уложения, где закреплялся как самостоятельный институт, во многих положениях следуя германской традиции регулирования владения.
В странах континентальной правовой семьи институт владение закрепляется как отдельный вещно-правовой институт. Взгляды Ф.К. Савиньи и Р.Иеринга на положение о владении, были восприняты и закреплены в законодательствах этих стран.
В свете последних изменений в гражданском праве принят Законопроект №47538- 6 « О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса РФ» вводит новый термин, и соответственно новый институт – институт «владения».
В ст. 209 ГК РФ в редакции Законопроекта устанавливается, что владение — это фактическое господство лица над объектом, сохраняющееся до тех пор, пока владелец имеет свободный доступ к объекту владения. Владение принципиально отграничивается от права на объект владения. Согласно проекту: Защита владения осуществляется путем возврата вещи во владение лицу, которое его лишилось. И право на нее имеет любой владелец — как законный, так и незаконный. Требование владельца о защите владения подлежит удовлетворению судом, если вещь выбыла из его владения в результате хищения, самоуправства или иным путем помимо воли владельца.
Восстановление института владения и его защиты в российском гражданском праве непосредственно является большим шагом вперед, и это было необходимо для полного, тщательного регулирования имущественных отношений и обеспечения прав граждан. Однако, несмотря на положительные моменты указанные в статьях Проекта ГК, документ нуждается в корректировке.
Теория юридических фикций Ф.К. Савиньи (1779-1861)
В 1803 г. Савиньи выпустил в свет книгу «Право владения», сразу принесшую ему громкую известность. В 1810 г. он занял кафедру во вновь основанном Берлинском университете. В 1812 г. Савиньи был уже ректором университета. В 1814 г. появляется его знаменитый памфлет «О призвании нашего времени к законодательству и правоведению».
В 1840 и 1841 гг. им изданы первые пять томов «Системы современного римского права». В 1842 г. Савиньи встал во главе выделенного из министерства юстиции особого министерства законодательства, программа деятельности которого, составленная Савиньи, была вполне одобрена только что вступившим на престол его учеником, прусским королем Фридрихом Вильгельмом IV.
Одной из основных задач, поставленных Савиньи своему министерству, было вместо мертвой кодификации содействовать развитию права путем живого законодательства. Эта задача стала актуальной еще в XIX в., но не потеряла своей остроты и сегодня*(240).
Суть проблемы заключается в том, что до XIX в. во всех университетах Европы преподавалось образцовое право (juscommune) как совокупность норм, которые ни в одной стране не применялись во всей полноте, но в глазах правоведов они представляли собой наиболее совершенное выражение правильного понимания общественного порядка. При этом широко была распространена двоякая концепция права, когда под правом понималось и рациональное право, основанное на здравом смысле, и преподаваемое в университетах, и право, практикуемое в разных странах*(241).
В XIX в. в Европе произошла правовая революция. Преобладающей стала мысль, что наиболее рациональный порядок регулируется именно законом, который является национальным явлением по своей природе. Правовая наука перешла к изучению «местной юриспруденции», которая, с «позитивистской» точки зрения, единственная была достойна называться правом. И хотя по оценке Рене Давида эта тенденция в романо-германских странах европейского континента до конца доведена не была, по мнению И.А. Ильина (1883-1954), в Европе тогда расцвела абстрактная, формальная юриспруденция, которая считалась только с положительным правом и не хотела слышать о естественном праве. Расцвету формальной юриспруденции соответствовало пренебрежительное и разлагающееся правосознание*(242). Савиньи одним из первых увидел последствия этого процесса.
Всесторонней оценки деятельности Савиньи как философа, политика и ученого мы до сих пор не имеем, хотя о нем написано много трактатов*(243). Следует отметить также и то обстоятельство, что правовое учение основоположника исторической школы и теории юридических фикций по-прежнему остается недостаточно изученным правовой наукой.
Успех его воззрений на процесс правообразования, положенных в основание учений исторической школы, объясняется не столько способом формулировки этих воззрений, сколько общественным настроением, подготовленным предшественниками Савиньи (особенно Монтескье и Гроцием)*(244), моментом, когда они были высказаны, и обстановкой, при которой появились.
Ф.К. Савиньи одним из первых считал, что юридическое лицо представляет собой ничто иное, как созданный посредством простой фикции субъект права, фактически не существующее образование.
Условность в данном случае заключается в том, что речь идет не о конкретной законодательной норме, правовом обычае или обыкновении, а о доктрине, которая существовала наряду с другими теоретическими концепциями, поддерживающими иной взгляд на природу юридического лица, такими как теории «социальных связей» или «особого вида социальной реальности»*(245).
Аналогичных по существу взглядов придерживались Д.И. Мейер (1819-1856) и А.М. Гуляев (род. 1858 г.)*(248).
Сторонник органической школы О. Гирке, германист и, соответственно, ярый противник теории фикции, пришел в своих исследованиях к выводу, что римская юриспруденция, для того чтобы сделать возможным осуществление гражданского оборота с участием союзов (юридических лиц), должна была неминуемо прийти к фикции*(253). Хотя римское право не ставило целью использование фикций для конструирования юридического лица, более того, в латинском языке даже не было термина для его обозначения при разработанной сущности, но зародыш теории фикции можно наблюдать уже в тот период*(254).
Рассматривая понятие юридических лиц по римскому праву, необходимо затронуть еще один спорный вопрос относительно сущности лежачего наследства. В древнейшем римском праве правовое положение лежачего наследства понималось очень примитивно: непринятое наследственное имущество рассматривалось как бесхозное. В классическом праве лежачее наследство перестало быть бесхозяйным имуществом. До принятия наследником это имущество как бы числилось за умершим*(255). Учитывая вышеизложенное, трудно отрицать, что классическая юриспруденция при олицетворении лежачего наследства прибегала к помощи фикции, т.е. лицо, не существующее в действительности, мыслилось как существующее, причем большинство средневековых юристов признавали юридическую личность лежачего наследства (например, Бартолом). Савиньи же отказывал в личности лежачему наследству, находя, что, хотя римляне и прибегали к фикции продолжения личности умершего наследодателя и в этом смысле сравнивали лежачее наследство с юридическими лицами как фиктивными же, но делали это только для того, чтобы сделать возможными для наследственных рабов приобретения в пользу наследства.
Теория «олицетворения» была воспринята законодательством и в то же время подверглась критике со стороны юристов. Критикуемая «теория фикций», тем не менее, породила ряд других доктрин, так или иначе использующих для объяснения понятия юридического лица данную категорию. К их числу относится идея олицетворения имущества (К. Белау), суть которой заключается в том, что имущество, служащее определенной цели, для пользы людей, играет посредством действий представителей роль лица. Соответственно, к этой теории применима та же критика, что и основной «теории фикций».
Ряд ученых при исследовании данной проблемы предлагают обходиться без понятия лица, субъекта (А. Бринц и др.). Есть права, относящиеся к цели; субъектами права могут быть животные (например, при наследовании). Юридическое лицо, с точки зрения этих ученых, есть длящееся состояние управления имуществом, отделенным от всех других имуществ. Критика этой теории сводится к тому, что субъективное право невозможно без субъекта, которым может быть только человек, ибо объективное право регулирует отношения между людьми, а не отношения между не людьми или между лицами и не лицами. Кроме того, представители этой теории также не обходятся без применения фикций.
Ю.С. Гамбаров считает необходимым миф юридического лица заменить положительным понятием, которым может быть только коллективная собственность. При анализе этой теории убеждаемся в том, что в ней, независимо от воли ее творцов, мы имеем очередную фикцию: если есть коллективная форма обладания имуществом, отличная от индивидуального обладания (коллективная собственность), то неизбежно встает вопрос о субъекте (или субъектах) этого обладания. Круг замыкается.
Сила теории Савиньи состоит в его чисто научных работах, отличающихся необыкновенной ясностью изложения, богатством материалов и знаний, законченностью и полнотой частных выводов. Он замечательно и искусно разбирается в противоречиях римских источников и мелких фактах и дает объединяющую их схему догматических воззрений, годных и для современной жизни. Савиньи стоит неизмеримо выше своих исследователей, хотя многие из них превзошли его в искусстве конструирования. Перспективы изучения римского права, дающие возможность решать текущие юридические вопросы, не затрагивая связанных с ними политических страстей, определенность почвы изучения в виде законченного круга источников, ясность и простота обобщений и систематики Савиньи увлекли за ним массу юристов. Книга Савиньи «Право владения» и его «Система современного римского права» сделались своеобразным евангелием каждого романиста, в смысле определения задач изучения гражданского права. Фигура Савиньи как ученого и до сих пор высоко поднимается над рядами его последователей.
Величайшая заслуга Савиньи, с позиций настоящего исследования, состоит в том, что он впервые сформулировал и научно обосновал теорию юридической фикции и утвердил ее применительно к гражданскому праву. Причина, по которой торжество этой идеи в юриспруденции соединилось с именем Савиньи, заключается в том, что он воспользовался ею для разрешения важного практического вопроса своего времени и таким образом реализовал указанную идею, наглядно показав ее ценность. По мнению С.А. Муромцева*(257), сторонника теории Савиньи, «все совершенное юриспруденцией после толчка, сообщенного ей Савиньи, есть не более как дальнейшее развитие основных руководящих им идей»*(258). Не случайно отмечал и крупнейший русский правовед П.И. Новгородцев, что Ф.К. фон Савиньи по справедливости считается наиболее ярким представителем исторической школы права*(259).
На создание теории фикции оказали влияние взгляды Савиньи на право в целом*(260). В частности, труды Савиньи («Система современного римского права», «Обязательственное право»*(261), «Право владения», «О призвании нашего времени к законодательству и правоведению») стали основой для развития исторической школы права.
Большинство современных исследователей считают, что теория фикции Фридриха Карла фон Савиньи является одной из первых наиболее обстоятельных теорий сущности юридического лица, предложенных западными учеными*(262).
Реально в сущностной основе юридического лица лежат не фиктивные, а истинные потребности людей, но субъекты, которым даются права для охраны этих интересов, существа не реальные. Это искусственно созданные самой жизнью или законодателем субъекты. Даже краткий анализ существующих концепций юридического лица приводит к выводу о том, большинство из них развивает теорию фикций. Более того, представители любой (даже противоположной) теории также не обходятся без применения фикций. Подвергшаяся влиянию других концепций и несколько измененная, данная теория продолжает использоваться законодателем*(263).
Как показывает практика, теория юридического лица продолжает развиваться под влиянием необходимых потребностей общества в регулировании различного рода отношений. В последнее время часто возникает вопрос об определении национальности юридического лица, что является важным как с позиций национального, так и международного права*(264).
Глава исторической школы права, немецкий юрист Ф.К. Савиньи, оставил заметный след в развитии правовой теории. Научное наследие истинного ученого Ф.К. Савиньи позволяет современным теоретикам и практикам увидеть положительное влияние теории фикций как на развитие законодательства, качество судебной практики, так и на развитие юридического образования, а также ощутить большую роль, многогранность и необходимость феномена фикции в теории права.