умом понимаю что надо расстаться а сердцем нет
Павел Зыгмантович
Психолог. Делаю сложное понятным
Почему “головой понимаю, а сердцем – нет”
Обычная житейская ситуация – есть девушка, вполне миловидная, которая нравится некоторым парням. Но сама эта девушка считает себя толстой страхолюдиной, которая никому не нравится.
Причём головой она всё прекрасно понимает, но, как говорится, сердцем – нет.
Почему так происходит?
В этой заметке я объясню этот феномен (замечу отдельно – поскольку текст для широкого пользования, ссылки на источники я буду давать только в самом общем виде).
Его величество нейрон
Что управляет поведением человека? Когнитивные схемы, о которых я писал в отдельной заметке (см. “Когнитивные схемы: хозяева нашей головы” ). А из чего состоят когнитивные схемы?
Коги – это группы нейронов, специализированные на обеспечении выполнения какой-либо функции. Например, узнавание лица близкого человека или – что было показано в различных экспериментах – узнавание его образа вообще. Вообще – значит, в любых проявлениях, от непосредственно внешнего вида до запаха или даже просто имени.
Сама по себе специализация – процесс, исследованный не до конца, в нём много загадок, но в самом общем виде это происходит так. В голове человека есть первичный ассортимент нейронов, которые работают как разнорабочие на стройках – подай то, принеси это.
При столкновении с какой-либо новой задачей, из этих нейронов каким-то образом выделяется ког, способный наилучшим образом обеспечить решение этой задачи. Т.е. этот ког специализируется именно на этой задаче (и, отмечу особо, специализацию уже не изменяет – за счёт этого у нас и работает память).
Любое обучение – суть создание в головном мозге таких вот когов, способных обеспечивать всю деятельность.
Экспансия его величества
Важный момент – чем больше человек занимается какой-либо деятельностью, тем больше становятся зоны мозга, как-то связанные с этой деятельностью.
Например, исследования мозга лондонских таксистов показало заметное увеличение мозжечка относительно тех людей, кто не занимался извозом. Вероятнее всего, это связано с необходимостью запоминать маршруты и хорошо ориентироваться в большом городе.
Это вполне логично – если я занимаюсь какой-то деятельностью, уделяю ей много внимания и, следовательно, надо как-то это всё обрабатывать в голове. Такой, если хотите, бюрократизм развивается – чем больше работаем, тем больше раздуваются штаты, тем большие здания нам нужны под наше ведомство. Такая вот экспансия получается.
На всякий случай, подчеркну, что это лишь моя личная гипотеза, основанная на научных данных, отвечающая научным критериям, но пока ещё недоказанная. Однако продолжим.
Его величество изволит повелевать
Дальше начинается самое интересное. Согласно диффузионной модели принятия решений (она тоже прекрасно доказана экспериментально), мы принимаем решения примерно так: из всех альтернатив мы выбираем ту, про которую больше знаем. Или, если другими словами, ту, в чью пользу больше доказательств.
Отсюда следует, что чем больше ког, тем больше он может выдать доказательств (вспомните метафору бюрократического ведомства – чем больше в нём чиновников, тем больше ведомство может выдать бумаг, запросов, планов и так далее).
И получается, что мы, люди, верим этим доказательствам.
Именно отсюда и возникают ситуации, когда “умом понимаю, а сердцем – нет”.
Наша героиня, сомневающаяся в своей привлекательности, много лет говорила себе: “Я некрасивая, я толстая, я никому не нравлюсь”. Делала она это ненамеренно – просто эти слова “крутились” в голове. Откуда они взялись? Не важно – в данном случае поиск причин совершенно бесполезен.
Важно другое. Эти оценки звучали много-много-много раз. Коги, обеспечивающие их воспроизведение, разрослись неимоверно. И наша героиня, согласно диффузионной модели принятия решений, получает от них доказательств больше, чем от тех когов, которые робко пытаются вступиться за её внешность. А раз доказательств больше – всё, “сердцем принять не могу”.
И действительно – не может.
Повторение – и погибель, и спасение
К счастью, ситуация несмертельная. Если вопрос лишь в количестве доказательств, значит, нужно с одной стороны, увеличить количество доказательств от тех когов, которые “выступают” за привлекательность нашей героини, а с другой – остановить или замедлить расширение тех когов, которые “выступают” за некрасивую внешность.
Делается это всё добровольным повторением. Как было показано в различных социальнопсихологических экспериментах, если человек добровольно защищает какой-либо тезис, он начинает в него верить. Чем больше защищает, тем больше верит.
Предположительно механизм здесь прост – чем больше человек что-либо защищает, тем больше становится ког, ответственный за эту деятельность. А чем больше ког – тем больше от него доказательств.
Любопытно, что это не касается аффирмаций – простое повторение текста вроде “Я красивая” эффекта не даёт (см. заметку “Аффирмации: неприятная правда” ). Важно не просто повторять, а именно защищать, доказывать.
Нашей героине, следовательно, нужно начать защищать свою привлекательность. Но не просто твердить себе “на самом деле, я красивая”, а обосновывать это, доказывать, защищать такую позицию. Тогда доказательств от этого кога станет больше, и девушка начнёт смотреть на свою внешность по-другому.
Предельно подробно такой подход, кстати, разработан и используется в когнитивно-поведенческой терапии. Там нашу героиню будут побуждать сопротивляться мыслям о её непривлекательности. То есть, возражать этим мыслям (в буквальном смысле). Говорить, нет, я вполне привлекательная, вот доказательства. И, согласно изложенному выше, через некоторое время это приведёт к изменению отношения к своей внешности.
По крайней мере, я такое вижу постоянно – у своих клиентов.
Напоследок ещё раз отмечу. Здесь описана гипотеза, у которой в данный момент нет экспериментального доказательства (по крайней мере, я не слышал о таком), однако данная гипотеза соответствует всем признакам научной, и вполне может быть использована для исследований.
Практический же вывод такой. Если вы головой что-то понимаете, а сердцем нет, то ваша задача – защищать то, что вы понимаете головой, и через какое-то время “сердце” это примет. Возможные механизмы такого принятия я обозначил выше.
А у меня всё, спасибо за внимание.
_____________________
В общих чертах об источниках:
О когах см. работы нейробиолога Константина Владимировача Анохина по когнитому – гиперсетевой структуре мозга.
О специализации нейронов и увеличении зон мозга, связанных с постояной деятельностью, смотри работы психофизиолога Юрия Иосифовича Александрова по системной психофизиологии (и вот это исследование о лондонских таксистах).
О диффузионной модели принятия решений см. обзоры нейробиолога Василия Ключарева.
О изменении взглядов благодаря защите тезисов см. учебники социальных психологов Д. Майерса (“Социальная психология”) и Э. Аронсона (“Общественное животное”).
О когнитивной терапии см. работы психологов Аарона Бека и Альберта Эллиса.
PS. Понравилась заметка? Поделитесь ею в своей любимой социальной сети. Жмите на соответствующую кнопочку.
Понимаю, что надо разводиться, но сердцем не могу его отпустить
В браке с мужем 3,5 года, год встречались. Как только поженились, все изменилось, стали постоянно ссорится, я несколько раз уходила из дома. Но я всегда возвращалась, так как муж меня звал. Как-то между нами произошла ссора, после которой я ушла. Когда я возвращалась снова к нему, муж сказал, если еще раз уйду, то будем расходится навсегда, так как ему надоело, что я постоянно ухожу из дома. Прошло месяцев 6, мы с мужем поругались (ссоры в основном были из-за того, что он все время гуляет на улице с друзьями, мне это не нравилось, домой позже 00.00 час он не приходил). После этой ссоры муж сам ушел из дома, но вернулся.
И вот сейчас, мы снова поругались с ним, все из-за этих же друзей, да и произошел такой случай, что я сильно болела, а муж ушел с друзьями справлять день рождения, я обиделась. Когда выздоровела, решила поговорить, в результате чего у нас произошел скандал, муж ушел из дома. Мне он говорит сейчас, чтобы я уходила тоже из дома, на что я сказала, что уйду после того, как разведемся (квартира его), он сказал, что согласен на развод, но я должна сначала уйти, а потом мы пойдем разводиться.
Несмотря ни на что, я этого человека люблю, но так жить тоже больше не могу. Мне кажется, что он тоже меня любит, просто все сказано сгоряча. Планировали в ближайшее время ребенка, но поругались. И сейчас не живем. Не знаю, как поступить, умом понимаю, что нужно разрывать отношения, а сердцем не могу его отпустить. Спасибо заранее.
Оцените тему материала по шкале от 1 до 5. Статью уже оценили 1 чел.
Алена
Юля, разводитесь. Мой опыт подсказывает, что для настоящих отношений это – не конец, а всего лишь перезагрузка. Иногда, чтобы понять ценность другого человека, нужно его отпустить. Вы оба увязли в игре «уйду – пожалеешь». Сначала в нее играла только ты, потом присоединился муж. И вроде бы вам обоим не по 18 лет, но у вас нет детей, и вы продолжаете играться в «ухожу – ты еще будешь за мною бегать, чтоб вернулась (вернулся)». Когда нет особых обязательств – все очень легко. В том числе и хлопать дверью. Главное, не поддаться сейчас искушению забеременеть, потому что вы оба еще к этому не готовы совершенно.
В удивительным образом оба еще не выросли и продолжаете вести себя как безответственные подростки, которые готовы предъявлять претензии друг другу, но только не себе. Вас так много взаимно не устраивает друг в друге, что, честно, лучше вам на практике испытать жизнь отдельно друг от друга. Ведь может оказаться, что вы напрасно вообще поженились и потратили друг на друга уйму времени.
Сергей
Юля, на мой взгляд, в твоем случае что-либо советовать совершенно бессмысленно. Вы пока еще не повзрослели настолько, чтобы перейти от подростковых игр к серьезным отношениям, и продолжаете с упоением портить нервы один другому. Он гуляет и не обращает внимания на твои претензии, ты, в свою очередь, тоже не сильно вдаешься в его мотивы. То есть по факту, ни ответственности друг за друга, ни взаимного уважения, да и чего-то действительно общего нет и в помине. Стало быть, и семьи, на самом деле, нет. Ведь жить вместе и иметь штамп в паспорте – это еще не семья. Это просто пара людей, которые сходили в ЗАГС и расписались. Ну, вот, как вы. А все остальное так и не пришло. Зато много эмоций, шум, гам, движуха, возможность похвастаться, мол, «Я замужем» или «у меня жена есть». И пока что вам обоим происходящее нравится. Так что какие бы советы ни давались, ситуация в любом случае будет зависеть от эмоций, а не от логики. Что ж, каждый волен развлекаться как умеет.
Кто из экспертов прав?
Проголосуйте за одно из мнений. Какая точка
зрения вам ближе?
Как правильно расставаться?
Многие не согласятся с моей фразой, однако не я первая её сказала, ибо «человечество очень старо, и всегда приходится идти по чьи-то стопам». Итак, нужно разумно подходить к процедуре расставания. Наверняка, ты сейчас скажешь: «Да какой разум, когда сердце рвется на части, руки непослушно дрожат и эмоции переполняют все моё существо. » Как человек эмоциональный, я изначально не понимала, как можно по полочкам раскладывать те чувства, которые переполняют человека при расставании с любимым. На самом деле, стоит начать, а дальше ты сама убедишься, что ничего сложного в том, чтобы немного подвинуть свои чувства и «трезво» взглянуть на ситуацию, нет.
Теперь попробуем составить инструкцию по правильным расставаниям.
Как смириться с тем, что все кончено?
Не ударяйся в воспоминания. В период разрыва отношений, необходимо убрать все фотографии, подарки и другие напоминания о ваших отношениях, при чем как можно дальше. Достанешь через полгодика, когда на душе станет спокойно, и с грустной улыбкой будешь перелистывать фотоальбом, вспоминая о светлом прошлом;
— Исключи из своих мыслей и разговоров слово «если». Очень часто все переживания и депрессии возникают на почве как раз этого слова. Ты начинаешь мысленно перебирать варианты спасения разрушенных отношений («а что было бы, ЕСЛИ бы я тогда не сделала то-то…», «а что, ЕСЛИ нам изменить в этом моменте вот это…», «а что, ЕСЛИ ещё не все кончено…» и так далее);
— Выговорись. Не ходи и не ной всем подряд, что произошло в твоей личной жизни. Поговори с психологом или подругой. Пусть они запасутся терпением и дадут тебе возможность говорить столько, сколько тебе будет нужно. Им не надо давать тебе советов.
Ты должна сама все рассказать. Пусть это будет краткий анализ ваших отношений с экс-бойфрендом.
А что, если это любовь?
Я не говорю о типичных ссорах между любимыми. Мы не всегда прислушиваемся к своей женской интуиции, которая говорит нам, когда всё кончено, а когда всё только начинается. Но в любом случае, если он решился сказать о разрыве, значит, пора осознать, что отношениям пришел конец. Лучше осознать это неприятное известие сейчас, чем тешить себя надеждой со словами «а вдруг ещё не всё…», а потом разочаровываться. Конечно, ты сама решишь, стоит ли спасать отношения. Помни, что слезы, мольбы, воззвания к состраданию скорее унизят тебя, чем вернут любимого. Итак, отвечаю на вопрос: а что, если это любовь? Тогда борись за ваши отношения, спасай их. И если это действительно любовь (думаю, книжные романы не всегда преувеличивают), вполне возможно, что ваше светлое чувство победит все разлуки и невзгоды! Но если ничего не получается, не забывай, что порой, все-таки нужно уходить, расставаться, отдыхать друг от друга, наконец. А что если он любит другую, а ты любишь его? Тогда отпусти его как достойная женщина и расстанься с ним красиво: осознай, что он счастлив с ней, а твое счастье ещё впереди.
Какими бывают эти тяжкие минуты?
— Вы поняли, что отношения у вас зашли «в тупик», что чувства притупились и вообще вас уже ничего, кроме привычки, не связывает.
Вы сели, спокойно поговорили и пришли к выводу, что пора разъехаться. При таком расставании один из партнеров обычно быстро находит новую любовь, а второй начинает часто менять своих возлюбленных.
— Кто-то из вас изменил. Партнер узнал об этом и не желает продолжать отношения: уходит первым, окинув предателя презрительным взглядом. Изменивший обычно считает, что на него есть спрос и быстро завязывает новые отношения. А обманутый партнер долго присматривается к новому человеку, прежде чем начать строить отношения, потому что становится более недоверчив.
— Вы не сходитесь характерами. Вы ругаетесь по пустякам. И однажды, перебив всю посуду, вы разъезжаетесь и больше никогда не видитесь. В таком случае оба будут стараться построить новые отношения «назло» друг другу.
Это три, так сказать, самых типичных случая. В действительности же вариантов много, и все они очень разные. А если при этом учесть психологию каждой личности, никаких чернил не хватит, чтобы всё расписывать.
Что же самое важное при расставании?
Как исправить ошибки прошлого?
Заниматься ли любовью в последний раз?
Порой, когда расстаешься с любимым человеком, жалеешь о том, что не насладилась в полной мере в последний раз его объятьями и поцелуями. Ты думаешь о том, что стоило бы в последний раз заняться любовью так же, как это когда-то было впервые…. Скажи, а ты сумеешь отпустить его и не мучиться сама после последней прекрасной ночи? Вообще-то, есть особое очарование именно в том, чтобы расстаться не спокойно, не в буре скандала, а красиво и страстно. Это значит поставить в конце ваших отношений не точку, а восклицательный знак. Почему бы и нет? Главное, чтобы ты была готова к тому, что это происходит действительно в ПОСЛЕДНИЙ раз и не повторится больше никогда. Если же ты этого принять не можешь, тогда лучше не искушай себя.
В расставаниях есть своя романтика
«Батюшка, вы мне всю жизнь сломали!» Как работает духовный абьюз
Как понять, что перед тобой абьюзер в рясе
— Слово «абьюз» сегодня встречается везде — от глянцевых журналов до подростковых разговоров, а теперь пришло и в религиозную жизнь. Все заговорили про духовный абьюз. Что это такое?
Христианство — это ведь религия очень взрослая, она для внутренне зрелого человека. Но чаще всего мы видим, что люди переступают порог храма в поисках решений совершенно житейских проблем. В целом это нормально, в этом нет ничего страшного.
Если у человека хороший духовник, то человек постепенно повзрослеет и выйдет из состояния «решите за меня эту проблему».
Но если духовник — любитель помладостарчествовать, усилится привычный инфантилизм, естественный для новообращенного. И вот он сам уже вообще не может принимать решения — так жить или по-другому, — ему нужен внешний авторитет, внешняя опора. Абьюз начинается, когда человек без этой опоры уже не мыслит собственного существования.
— Например, у некоего молодого человека море комплексов, для себя самого он — ничтожество. И естественно, у него будут проблемы с девушками: он даже мысли не допускает, что может оказаться для кого-то привлекательным. Если такой человек попадет к жесткому, авторитарному духовнику, не имеющему собственных детей, не знакомому с подростковой психологией, то есть большая вероятность, что этот духовник может предложить ему монашеский путь.
Протоиерей Павел Великанов
«Это нормально, что ты не знаешь, как общаться с девушкой. Это говорит о том, что у тебя налицо монашеское призвание!» Но если бы на месте этого священника оказался грамотный психотерапевт, он бы сказал прямо противоположное — что ни в коем случае не надо этому человеку идти в монашество и с течением времени он поймет, что его закомплексованность — никакое не призвание, а проблема психологического характера, которая даже в монастыре не разрешится…
— Вам приходилось сталкиваться со священниками-абьюзерами?
— Конечно. Это зрелище эффектное, эмоционально напряженное и очень… пронзительно-привлекательное. Вот представьте себе, вы приходите знакомиться к священнику, он внешне такой очень благообразный, духовный, нестриженый, как с древней иконы. И первое, что вы от него слышите: «Давайте сразу договоримся. Если вы ходите ко мне, вы ходите только ко мне (многозначительная пауза — Прим.авт. ). И ко мне не возвращаются! Если вы решите от меня уйти, вы больше никогда не посмеете ко мне даже приблизиться. »
Вас загнали в ситуацию жесткого выбора, к которому вы, может быть, и не готовы. Это пример типичного духовного абьюза.
Но батюшка же очень духовный, благодатный, такой весь сияет. Ну хорошо, вы соглашаетесь. А потом в какой-то момент вдруг осознаете, что у вас нет контакта с этим человеком.
Советы, которые он дает, действуют на вас разрушительно. То, что казалось раньше более или менее стабильно устроенным, вдруг начинает разваливаться, хотя вы руководствуетесь только благословениями батюшки. В нормальном внутреннем состоянии вы бы подумали: «Ну, наверное, надо с этим священником расстаться». Но над вами уже с первого знакомства висит условное проклятие: «Ко мне дважды не приходят!»
— Это очень непростой вопрос. Вы начинаете серьезно взвешивать, готовы ли вы на самом деле понести тяжесть проклятия своего духовника в сравнении с той тяжестью жизни, которую теперь ведете по его благословению.
Если бы этого изначального посыла не было, то человек бы попросил прощения, и нормальный духовник спокойно отнесся бы к тому, что он уходит. Но в ситуации духовного абьюза это превращается в большую драму.
— Почему так происходит? Зачем это священнику?
— Отчасти, конечно, это связано с давними психологическими проблемами священника. Я думаю, есть определенная часть молодых людей, которые идут в священство, чтобы так самореализоваться, почувствовать себя состоявшимся. Им надо обязательно подняться над остальными хотя бы иерархически. Это происходит не только со священниками, но и с людьми других профессий, связанных со стремлением к власти, а священник, по определению, имеет бóльшую власть, чем обычный мирянин, это очевидно.
С другой стороны, нередко молодой священник, у которого нет потребности в абьюзе, может оказаться в той среде, где единственно понимаемый язык — это язык насилия.
Особенно часто это происходит, когда на приходах меняется священник и новому достается в наследие уже сформированная культура отношений между пастырем и пасомыми.
И если пасомые привыкли, что их держат крепкой рукой, за них решают все вопросы и от них требуется только слепое послушание, то такому священнику будет очень непросто. Возможно, в какой-то момент он даже будет вынужден подыгрывать, поскольку иначе прихожане не понимают, для них свободное, доверительное отношение со стороны священника — это безразличие, отчуждение и незаинтересованность в их жизни.
— Как понять и признаться себе, что перед тобой абьюзер в рясе?
— Те же самые правила, которые актуальны при созависимости, можно перенести в область духовную. И первое основное правило — несамодостаточность. Если человек не ощущает себя удовлетворенным, довольным, счастливым и способным проводить долгое время один, то есть риск, что здесь появится пространство созависимых отношений.
Второй очень важный маркер — невозможность легко расстаться. Участники этих болезненных патологических отношений очень трудно расстаются, даже когда разрушают друг друга, когда общение и тем более духовное окормление для каждой из этих сторон становятся очень болезненными. Причем оба участника сами могут не понимать, в чем причина, все это спрятано в упаковку, которая кажется исключительно религиозной.
В христианстве нет никакого «нужно»
— Вообще есть ли у священника право сказать человеку: «Ты должен…»
— Вы знаете, у горячо любимого мной архимандрита Емилиана (Вафидиса) есть потрясающая мысль. Он буквально говорит, что в христианстве нет никакого «нужно», потому что все «нужно…» — это исключительно мысленные конструкции. Христианин должен двигаться по зову сердца и совести.
Если у тебя внутри ничего не горит, если у тебя нет желания, ты не можешь подменить его отсутствие какой-то интеллектуальной установкой по принципу «ты должен».
Первое, с чем рекомендует работать святитель Феофан Затворник в своих письмах и духовных наставлениях, — это сердце. В норме человеческое сердце — хочет. Если сердце ничего не хочет, можно смело говорить об определенном расстройстве, как правило, невротическом. Человек зациклился сам на себе, в душе у него образовалась дыра. И бессмысленно эту дыру пытаться заполнять какими-то правильными умопостроениями, она от этого никуда не исчезнет. Надо разобраться, что там замкнуло.
Поэтому святитель Феофан очень много внимания и обращает на так называемое «внутрьпребывание» — необходимость чувствовать себя самого как бы немножко изнутри, смотреть, что происходит в душе, глазами «внутреннего режиссера» и понимать: вот эти помыслы рождают во мне такие-то желания, а вот эта ситуация рождает такую-то реакцию. «Внутрьпребывание» — это и есть с психологической точки зрения постоянная проверка контакта с самим собой.
— Сначала мы просто все распознаём и принимаем как некую данность — безоценочно, не разделяя на плохое и хорошее. Так мы по крайней мере узнаем, какая каша варится внутри нас, и только тогда с этим можно будет что-то сделать. Если мы отказываемся туда заглядывать, кладем бетонную крышку и говорим: «А, неважно, что там происходит. Главное — четко выполнять то, что мне батюшка сказал», — под этой ставшей герметичной кастрюлей все равно будет работать горелка. И в какой-то момент, возможно, произойдет большой «бум»! Почему мы говорим, что «в душе накипело»? А потому, что крышка была придавлена очень крепко — и кастрюлю стало разрывать изнутри!
— Но вот священник, доказывая свою правоту, берет в союзники Бога и говорит про «волю Божию» и «гнев Божий». И прихожанин слышит, что не спасется, если не будет выполнять то-то и то-то.
— Когда священник говорит, что ты должен то-то и то-то, он в первую очередь сам должен вспомнить слова Христа о том, что самое главное — любить Бога и ближнего как самого себя. Вокруг этого в христианстве все и вращается. Понимаете, мы не можем любить другого человека по щелчку, потому что любовь — это состояние духа, это готовность принять другого человека без попытки его корректировать под себя.
Когда мы любим, мы принимаем в человеке даже то, что раньше для нас было чужим. Потому что мы докапываемся до его какой-то глубинной сущности. Но вот такое приятие невозможно исключительно волевым усилием, это некая, я бы сказал, экзистенциальная установка всей природы человека, которая проявляется особенно ярко, когда люди влюбляются друг в друга.
«Бог не надевает на тебя духовные наручники»
— Где тогда вообще грань между духовным наставничеством и контролем за духовной жизнью прихожанина?
— Я очень хорошо помню, как проводил исповеди отец Кирилл Павлов, известный духовник Троице-Сергиевой лавры. Вот абьюз для него был абсолютно невозможен, потому что отец Кирилл не навязывал своего мнения, даже если его буквально принуждали: «Батюшка, а вы как считаете? Как надо?»
Он излагал свой взгляд, но никогда не превращал его в безальтернативный.
Он говорил, что вот в этой ситуации он считает так и так, после чего ставил точку.
Он не угрожал карами небесными, не пророчествовал, что будет плохо. Он просто был рядом с этим человеком, принимал его право не согласиться и никогда не смотрел на своего духовного пасомого как на врага со словами: «Как ты посмел сделать вопреки моему благословению? Ты нанес мне личное духовное оскорбление и унизил меня как духовника».
Феномен отца Кирилла — в безграничной любви и уважении к праву другого человека быть не таким, каким, может, даже сам отец Кирилл хотел бы его видеть. Он всегда спрашивал: «А вот совесть твоя как подсказывает? Сердце твое тебе что говорит?» Его это волновало больше, чем сложность самой ситуации, которая могла быть просто неразрешимой. И вот тем самым он постоянно подчеркивал, что ты как человек, как личность, как образ Божий имеешь свою значимость.
— Что сказать, когда священник дает непрошеные советы и указывает, как надо жить, воспитывать детей, строить отношения в семье?
— В такой ситуации ответ может быть только один. Человек сам отвечает за свою жизнь, только он решает, насколько тот или иной совет священника для него приемлем. Бог не надевает духовные наручники, наоборот. Он дает свободу делать все, что хочешь, если ты находишься в духе любви и в сонастроенности с миром Божиим. Никто не вправе тебе сказать: «Делай так или делай сяк». Ты можешь сделать совершенно по-другому, и это будет еще лучше, чем все то, что делали до тебя другие. Но только человек с большим мужеством и верой может взять на себя ответственность, а многим эту ответственность хочется с себя сбросить.
Но дело в том, что, отдавая свою ответственность духовнику или кому-то другому, человек все равно берет ее на себя, потому что последствия будет расхлебывать он сам.
Он не может прийти к духовнику и сказать: «Батюшка, вы мне всю жизнь сломали — а теперь обязаны ее починить!» Ну а ты-то сам чем думал, когда вверял всю свою жизнь без всяких гарантий, даже не понимая, что это за священник и что он с тобой сделает? Это твоя ответственность, твоя ошибка, может быть, даже самая главная в жизни.
— Но если ты не следуешь его советам, возникает чувство вины: «Ну вот, как же так, батюшка мне говорит, а я…» Как с этим бороться?
— Я, может, скажу странную вещь, но в христианстве нет такой добродетели, как чувство вины. Есть покаяние — когда человек осознает неправильность своих поступков, мыслей, слов и хочет изменить то, что возможно изменить. Но само чувство вины — это всегда чувство манипулятивное, им можно очень легко пользоваться, чтобы управлять человеком. Чувство вины и страх Божий — прямо противоположные вещи, потому что чувство вины приводит человека к замкнутости.
После грехопадения Адам и Ева пытались сбежать, спрятаться от Бога. Это и есть чувство вины. Но раскаяние разворачивает человека по направлению к Богу, это следствие переживания страха Божия, прикосновения к нему. Такой импульс никогда не может быть результатом чувства вины.
— А что делать священнику, когда прихожанин спрашивает, можно ли ему поехать на день рождения к другу или купить холодильник, например?
— В христианском благовестии одна из самых сильных сторон — отказ Бога диктовать человеку, как он должен себя вести. Если Бог принимает за человека все решения, тогда у человека нет жизни, ценной для Бога. Получается, что Бог проживает Свою жизнь в другом человеке. И когда человек ищет в каждой мелочи чьего-то одобрения, это говорит о том, что сам человек как личность пока еще не состоялся, он находится в болезненной зависимости от внешнего авторитета.
Твое самостоятельное решение важно, даже если оно ошибочно, ты не винтик в каком-то огромном механизме.
Очень часто к духовнику подходят, как к оракулу, который должен нажать какие-то мистические кнопки и выдать один-единственный правильный ответ. Но ведь постигать волю Божию — это не значит решать сложное уравнение.
Нужно искать правильную тональность, в согласии с которой человек свободен творить что угодно и как угодно. Если человек находится в согласованности со Христом, с духом Божиим, то он может вместе с апостолом Павлом говорить об абсолютной свободе: «Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе!»
— Какими с этой точки зрения должны быть отношения между священником и прихожанином?
— Я бы привел такой образ… Это похоже на отношения проводника и альпиниста. Конечно, сам человек может попробовать забраться на Эльбрус, Казбек или Эверест, но, скорее всего, чтобы все закончилось благополучно, ему будет нужен проводник. Без проводника шансов остаться в живых очень мало. Точно так же и в духовной жизни. Когда есть желание и готовность подниматься на гору добродетелей, духовник должен быть рядом и помогать тебе — именно как проводник. Он подсказывает, поддерживает, предупреждает о тех опасностях, которые обязательно будут на твоем пути, но он не взваливает тебя на свои плечи и не тащит к вершине: ты сам идешь, своими ногами всю дорогу!
— В каких случаях проповедь превращается в духовный абьюз? Одно время было модно в СМИ печатать мнения священников по всем вопросам, сейчас это скорее людей раздражает. Люди не терпят, когда навязывают именно религию, почему так?
— Наверное, нужно провести границу между свидетельством и навязыванием. Христианин не может не свидетельствовать о своей вере. Но если это свидетельство простое и ясное, оно не будет вызывать такого отторжения, как если бы то же самое свидетельство было наполнено агрессией, обесцениванием и навязыванием. Можно об одних и тех же вещах говорить разными словами.
Мне очень нравится афоризм Григория Померанца о том, что дьявол начинается с пены на губах ангела.
Стиль полемики гораздо важнее ее предмета, потому что предметы приходят и уходят, а стиль полемики создает определенную цивилизацию.
И когда мы свидетельствуем о ценностях нашей веры твердо, но спокойно, с уважением к другой позиции, такая проповедь не будет вызывать столько же негативной реакции, как если бы мы начинали что-то эмоционально декларировать, унижая другую сторону.
Это проблема не только церковной среды, но и современного мира вообще. И если проповедничество в одну сторону, монологичность были профессиональной болезнью именно нас, клириков, то сейчас похожие декларации или суждения без попытки их как-то обосновать — а что еще хуже, без желания услышать другую точку зрения, — приводят к понятному агрессивному неприятию.
Духовный абьюз у мирян
— Религиозностью человека могут манипулировать не только священники, но и «особо усердные» прихожане, иногда просто близкие люди. Есть ли что-то общее между духовным абьюзером и религиозным фанатиком?
— В религии задействованы все стороны — и рациональная, и волевая, и эмоциональная. В норме все эти три составляющие взаимодействуют друг с другом и друг друга уравновешивают. Но бывает и так, что одна из сторон становится преобладающей. Если это сторона волевая, причем очень крепко связанная с эмоциональной, то мы получаем религиозного фанатика. Фанатизм отличается от здоровой религиозности тем, что не терпит инаковости, в чем бы она ни проявлялась.
Если мы внимательно всмотримся в то, как Христос общался со Своими учениками, мы заметим, что Он практически никогда ни к чему их не принуждал. И в этом мне видится огромная мудрость и огромная деликатность Бога, как Он был нам явлен Христом Спасителем. Отсутствие деликатности и уважения к праву другого быть не таким, как я хочу его видеть, и есть то самое главное, что отличает фанатичную религиозность от здоровой.
Только невротику надо, чтобы вокруг него было так, как он хочет. «Я должен (или должна) все понять — иначе это невыносимо!» — говорит невротик. Для человека, который смотрит на мир с любовью, происходящее вокруг не по его сценарию является как раз-таки пространством, в котором он знакомится с Богом и другими людьми и как бы познает снова и снова, что жизнь нельзя запрограммировать. И это становится для него источником радости.
— Абьюзер умеет перевирать многие фразы из Священного Писания себе в угоду, при этом очень убедительно.
— Когда такие люди используют цитаты Священного Писания и цитаты святых отцов, выдергивая их из контекста, они отказываются видеть ту глубину, ту многослойность, которая есть в любом слове Божественного откровения. И в таких случаях я вспоминаю замечательный мем: «Все могу в укрепляющем меня слове Писания, вырванном из контекста».
Не надо вырывать слова и превращать живое Писание, которое требует молчания и сонастроенности, в дубинку, которой охаживают своих идейных, идеологических или ритуальных врагов.
Это совсем не по-христиански.
— Ну вот, например, классическое: «Да боится жена мужа своего». Эту фразу эксплуатируют направо и налево. Или: «Жены ваши в церквах да молчат; ибо не позволено им говорить, а быть в подчинении…»
— Сегодня [в храме] читалось замечательное Евангелие о том, как после чудесного лова рыбы Петр бухнулся перед Спасителем и просил Его уйти из лодки. И когда говорят, вспоминая слова апостола Павла, что жена да боится мужа своего, мне почему-то на ум сразу приходит эта история. Даже не сама история, а то, как отреагировал Спаситель. Он сказал два очень простых слова: «Не бойся».
Если мы боимся и наши отношения с супругом строятся не на взаимном доверии, не на любви, не на готовности принимать позицию другого, а только на иерархическом подчинении, то, боюсь, такая жена вряд ли будет на самом деле счастливой.
— Очень часто в семье кто-то один более религиозен, более правильно и четко все выполняет, и вот он говорит: «В церковь надо всей семьей, молиться надо вместе, купи себе уже молитвослов, тут такой-то пост, поэтому мы…» Что делать, если один супруг, по мнению другого, «отстает»?
— В ситуации, когда у жены и мужа разный градус религиозности и кого-то очень сильно подмывает духовная ревность выделать — как овечью шкурку — другого в высокодуховного христианина, мне хочется такому супругу ответить словами Христа: «Не бойся, только веруй!» Эти слова Спаситель сказал сотнику, который был уверен, что его дочь умерла и нет смысла беспокоить Учителя.
Так вот, если ты любишь на самом деле своего мужа, свою жену, это самая сильная проповедь, которую только можно сказать человеку, но не словами, а своим сердцем и своей жизнью. И то, как ты раскроешься в своем христианстве, будет куда более привлекательным для твоей второй половины, чем все остальное — и посещение службы, и участие в таинствах, и знакомство с Евангелием. Потому что ничего сильнее не действует на человека, чем отражение Божественной гармонии, красоты и любви в глазах любимого.
— В церковной среде есть некий интерес к тому, как другие справляются со своими религиозными обязанностями: «Что вы едите в постный день? Салат с маслом? Вроде сегодня день без масла… А что-то давно твоего мужа в храме не было. Смотри, так от Церкви совсем отойдет…» Это что? Нездоровый интерес, добра хотят или нарушение границ, с которым надо бороться?
— Самый лучший способ бороться с таким избыточным интересом к вопросам религиозности в твоей жизни — переводить все в шутку. Нет ничего лучше, что сдергивает человека, который слишком много думает об ответственности за судьбу других, из умозрительных пространств на нашу грешную землю.
Сарказм всегда связан с унижением и обесцениванием.
Он не просто отрезает другому человеку крылья, он еще их присыпает каким-то ядовитым порошком, чтобы там ничего больше не выросло.
— А как быть с фразами из разряда, когда человек хочет показать, что другой не оправдывает его ожидания как христианин? «Ты возмутился? Обиделся? Ну ты же в храм ходишь, смиряться надо».
— В «Новом Афонском патерике» есть потрясающая история. В одном небольшом скиту братия заметила, что куда-то стали пропадать дыни. А поскольку чужих там не было, воровал явно кто-то из своих. И вот один очень ревностный монах решил выяснить, что же за паршивая овца завелась в стаде. Он спрятался ночью, все увидел и побежал к игумену: «Вот, геронда, я знаю, кто из наших ворует дыни!» И в этот момент геронда затыкает ему рот рукой и говорит: «Молчи. Если в следующий раз ты захочешь снова узнать, кто вор в нашем монастыре, спрячься так, чтобы он тебя ни при каких условиях не заметил». И дальше он произносит фразу безумную — и абсолютно гениальную: «Для спокойствия его совести. »
Вот это настоящее отношение любви: ты отказываешься использовать мощнейший манипулятивный инструмент — возгревание вины в другом человеке. Ведь игумен мог бы на трапезе подняться и пристыдить: «А вот наш брат Агапит — что, брате Агапите, ничего не хочешь сказать всем нам. » И представляю, как бы этот Агапит краснел, белел, мучился угрызениями совести, будучи загнанным в угол. Но игумен его любит даже в его грехе, даже зная, что он вор. Он дает ему время на покаяние, он ждет, когда в нем внутри вызреет осознание этого греха. Он верит в то, что Агапит гораздо лучше, чем по факту себя предъявляет в своем грехе.
И вот эта вера, несмотря на очевидный грех, отличает подлинную христианскую любовь от всех остальных попыток причинить добро другому. С точки зрения авторитарной духовности поступок этого игумена — полное безумие. Но в этом безумии раскрывается вся красота игумена как носителя образа Христова.
Бессмысленно бороться с темнотой, взяв в руки самую черную дубинку. С темнотой можно бороться только светом. И Христианство нас призывает именно к этому. Если в вас будет тот самый свет, который тьма не может объять, то насилию не за что будет зацепиться.