усыпальница романовых в петропавловском соборе фото
Петропавловский собор.Императорская усыпальница.Петербург.5 часть.
Всем привет!
Ну вот мы и внутри. То что я увидел, меня впечатлило очень сильно.Доча конечно не дала толком гида послушать и вила верёвки, устала с нами гулять.Позже я уже дома поискал информацию и узнал для своих сделанных фото более точную информацию.Для меня это было важно.А значит Вам покажу, а кому интересно ещё и расскажу, что получилось найти интересного в соц.сетях и не только.Фото без обработок.Они тут не нужны.Сделано их было очень много.Мучительно выбирая, я с трудом влез в 20-ку.
Внутреннее пространство храма разделено пилонами на три нефа мощными колоннами, расписанными под мрамор, и напоминает парадный зал. При его оформлении использовались мрамор, яшма, родонит. Пол собора вымощен известняковыми плитами. Роспись стен принадлежит художникам Воробьёву и Негрубову. Лепной декор собора выполнили И. Росси и А. Квадри, плафоны в центральном нефе — Пётр Зыбин, картины на евангельские сюжеты на стенах собора под общим руководством Андрея Матвеева нарисованы художниками Г. Гзелем, В. Ярошевским, М. Захаровым, В. Игнатьевым, И. Бельским, Д. Соловьевым, А. Захаровым.
Пространство собора освещается пятью люстрами из позолоченной бронзы, цветного венецианского стекла и горного хрусталя. Люстра, висящая перед алтарём является подлинником XVIII века, остальные — восстановлены после Великой Отечественной войны.
Позолоченный резной иконостас высотой почти 20 метров исполнен в 1722—1726 годах в Москве. Первоначальный чертёж иконостаса принадлежит Доменико Трезини. Изготовление иконостаса выполнялось под руководством архитектора Ивана Зарудного резчиками Трофимом Ивановым и Иваном Телегой. 43 иконы, размещённые в киотах, были написаны в 1726—1729 годах московскими иконописцами М. А. Меркурьевым и Ф. Артемьевым. Это образы святых покровителей Петербурга: святого Александра Невского, апостолов Петра и Павла, святых князей из династии Рюриковичей: князя Владимира, княгини Ольги, мучеников Бориса и Глеба. Иконы были написаны по эскизам М. Аврамова, организатора и директора Петербургской типографии и Рисовальной школы. Иконостас был изготовлен в Оружейной палате Кремля, по частям привезён из Москвы, а смонтирован в соборе. Все декоративные детали и скульптурные элементы иконостаса вырезаны из липы, каркас конструкции выполнен из лиственницы.
Это необычное сооружение напоминает триумфальную арку, открытую со всех сторон и выражающую в аллегорической форме идею победы в Великой Северной войне. В иконостас Петропавловского собора, наряду с орнаментальной резьбой, введена объёмная скульптура: по сторонам от царских врат расположены фигуры архангелов Гавриила и Михаила. По бокам от центральной иконы Воскресения Христова находятся изображения Давида и Соломона, а на верху — ангелы вокруг Господа Саваофа. Сквозь ажурные царские врата видена золочёная сень, поднятую над престолом на четырёх витых колоннах.
В соборе у четвертого пилона правого ряда находится императорское место — небольшой невысокий помост, на котором, в случае своего присутствия в соборе на богослужении, стоял император. Над помостом — деревянная резная сень с изображением размещенных на подушке императорских регалий — короны, скипетра и меча. Среди украшений сени вы опять увидите урны и прапорцы. С нее спускаются завесы из малинового бархата; на задней завесе, прикрывающей пилон, вышит государственный орел.
По особенностям изображения последнего можно предполагать, что императорское место, автор проекта которого неизвестен, в нынешнем своем виде было создано не ранее начала 1830-х годов и не позднее середины 1850-х годов, поскольку всадник на московском гербе, находящемся на груди орла, обращен в геральдически левую сторону (так он изображался лишь до 1856 года), а на крыльях орла помещены казанский, астраханский, сибирский, польский, херсонесский и финляндский гербы (впервые эти гербы вместе появились здесь в 1832 году).
Сейчас в средней части Петропавловского собора находятся тридцать два надгробия членов дома Романовых, но погребений под ними тридцать одно, так как надгробие с именем великой княгини Александры Георгиевны, дочери греческого короля Георга I, стоит над пустой могилой: гроб с останками Александры Георгиевны был в 1939 году передан Советским правительством правительству Греции для перезахоронения в королевской усыпальнице в Афинах.
Одиннадцать погребенных из тридцати одного — это правившие в России императоры и императрицы Романовского дома: скончавшиеся в XVIII веке Петр I, Екатерина I, Анна I, Елизавета I, Петр III и Екатерина II (в правом нефе) и скончавшиеся в XIX веке Павел I, Александр I, Николай I, Александр II и Александр III (в левом нефе).
Тридцать из тридцати двух надгробий — беломраморные с бронзовыми вызолоченными досками, где написаны имена покойных, их титулы, даты рождения и смерти и т. д. При этом на углах надгробий, стоящих над могилами правивших в России императоров и императриц, а также супруг правивших императоров (формально — соправительниц последних), укреплены изображения государственного орла. До 1844 года лишь над частью могил в соборе имелись низкие надмогильные памятники.
В 1844—1865 годах над семью новыми захоронениями, появившимися в соборе, были установлены первые беломраморные надгробия. В 1865—1867 годах беломраморными надгробиями заменили и большинство прежних памятников. Текст досок на новых надгробиях Петра I и некоторых других лиц составлял крупный русский историк Н. Г. Устрялов, автор десятитомной «Истории царствования Петра Великого», в которой, в частности, впервые были опубликованы документы, связанные с делом скончавшегося в Санкт-Петербургской крепости в 1718 году царевича Алексея — сына Петра.
Однако десять из них в 1906—1908 годах из собора убрали. Восемь надгробий сняли в связи с переносом останков восьми лиц в построенную рядом с собором Великокняжескую усыпальницу. Два надгробия у северной стены — над могилами императора Александра II и его супруги императрицы Марии Александровны — заменили новыми, резко отличающимися по форме и материалу от всех остальных.
Новое надгробие Александра II высекли из монолита алтайской волнистой яшмы, а новое надгробие Марии Александровны — из монолита уральского розового орлеца. Изготовленные в 1888—1906 годах по проекту архитектора А. Л. Гуна, они представляют собой великолепные образцы русского камнерезного искусства конца XIX — начала XX века. В притворе, под лестницей, ведущей на колокольню, вы можете осмотреть еще три надгробия, но уже иного типа — в виде вделанных в стену мраморных плит. Одна из них отмечает место захоронения царевича Алексея, единственного взрослого сына Петра I. Кроме того, в средней части собора, у его северных дверей, укреплена на стене бронзовая доска с именами погребенных где-то рядом пяти детей Петра, умерших в младенчестве.
Заканчивая осмотр собора внутри, обратите внимание на развешанные по южной, западной и северной стенам точные копии некоторых из тех знамен, которые висели до революции в его средней части (скопированы знамена, являвшиеся трофеями, взятыми русскими войсками во время войн со Швецией и Турцией в XVIII веке).
Следует подчеркнуть, что Петропавловский собор — это своеобразнейший пример необычайно смелого сочетания западноевропейских художественных образцов с традиционными особенностями православных храмов. Это замечательный памятник не только русской, но также и мировой художественной культуры.
На этом пока всё, но я продолжу.Всем спасибо и до встречи.
После смерти: что происходило с царскими захоронениями в Петропавловке
Революция породила не только трагедии, но и легенды. Одна из самых распространённых — разграбление царских могил в Петропавловском соборе и Великокняжеской усыпальнице. «Диалог» поговорил с главным научным сотрудником Государственного музея истории Петербурга Мариной Логуновой, о том, стоит ли доверять этим легендам.
фото: Илья Снопченко / ИА «Диалог»
«А.А. (Анна Ахматова — ИА «Диалог») часто бывала в соборе во время войны — в крепости выдавали «квартирные деньги» за служившего в армии Н.С. Гумилева. После посещений кассы она заходила в собор. «Реставрация грубая, но хорошо, что она сделана. Раньше колонны были одноцветные, на них висело множество серебряных венков. После войны на надгробиях появились полоски (следы вскрытия гробниц после революции). Гробы находятся ниже надгробий, под полом. Гроб Александра I оказался пустым, он не хотел быть похороненным рядом с убитым Павлом I и просил Аракчеева похоронить его в другом месте. Аракчеев в последнюю ночь перед похоронами вывез тело в своё имение в Грузине, где похоронил его в соборе. Там же был воздвигнут памятник Александру I. Проверить эту версию трудно, в Грузине всё уничтожено в годы войны», — слова поэтессы приводит в своих воспоминаниях Михаил Будыко.
Как объяснила Марина Логунова, со слухами о вскрытии царских гробов музейным работникам приходится бороться уже давно, и опровержения не мешают появлению новых. В книге Натана Эйдельмана «Первый декабрист» приводится немало удивительных свидетельств об обнаруженном в гробницах. Среди них, например, такие:
«В одной из моих бесед с А.А. Красуской она мне сообщила следующее: «Не так давно производилось вскрытие царских гробниц. Особенно сильное впечатление произвело вскрытие гробницы Петра I. Тело Петра хорошо сохранилось. Он действительно очень похож на того Петра, который изображается на рисунках. На груди у него был большой золотой крест, весивший очень много. На присутствовавших при вскрытии гробницы Петра произвело особенное впечатление небольшое движение в сторону его рук при снятии гробовой крышки. Производилось изъятие ценностей из царских гробниц».
фото: Илья Снопченко / ИА «Диалог»
«У меня в гимназии был товарищ Валентин Шмит. Его отец Ф.И. Шмит заведовал в Харьковском университете кафедрой истории искусств, затем перешёл на работу в Ленинградский университет. В 1927 году я посетил своего товарища и от него узнал, что его отец в 1921 году участвовал в комиссии по изъятию церковных ценностей и в его присутствии вскрывались могилы Петропавловского собора. Комиссия не обнаружила тела в могиле Александра I. Он же сообщил мне, что очень хорошо сохранилось тело Петра I…»
фото: Илья Снопченко / ИА «Диалог»
Куда меньше повезло Великокняжеской усыпальнице. В связи с особым устройством склепов вскрывать их оказалось значительно легче, чем и воспользовались вандалы в 1930-е годы. Однако осквернение могил вряд ли принесло какие-либо плоды — вопреки расхожему мнению, членов венценосной семьи не хоронили с несметными богатствами, украшениями и орденами. «Абсолютно точно могу сказать, что в 1930-е годы были случаи, когда практически все могилы Великокняжеской усыпальницы были осквернены. Это абсолютно точно. Туда прогрызались, и это было не планомерное вскрытие, это было мародёрство. Все пытались найти неизвестно что в могилах, но искать драгоценности, клады в могилах не приходится – никогда человека не хоронили ни с бриллиантовыми звездами, ни с орденами, ни с медалями. Их везли на регальных подушках, выставляли в печальной зале, а потом иностранные ордена и медали отправляли в иностранные государства, наши отечественные оставляли, естественно, здесь. Никаких драгоценностей в могилу не клали. Орденская лента [могла оставаться], и не сдирали бы, наверное, кольцо с руки — но, с другой стороны, семейные реликвии принято было передавать по наследству», — объяснила главный научный сотрудник музея.
Эхо революционных событий звучит в Петропавловке не только в виде страшных находок и развенчании мифов. В 1998 в усыпальнице похоронили последнего русского императора с членами его семьи и слугами. Для склепа по ряду причин был выбран Екатерининский придел. Одной из основных причин стала позиция Русской православной церкви — до сих пор патриархия не признает достоверность проведённых исследований, поэтому место было выбрано в качестве компромисса. Особенность нового склепа заключалась, во-первых, в его небольших размерах, а, во-вторых, — в двух ярусах. На нижнем ярусе расположили гробы с останками слуг венценосной четы и доктора Евгения Боткина, а на верхнем — гробы с телами императора, императрицы и трёх великих княжон. Надо отметить, что хоронили погибших в совсем небольших ковчегах — всего лишь метр двадцать в длину.
фото: Илья Снопченко / ИА «Диалог»
Ещё раньше, в 1991 году, в Великокняжеской усыпальнице состоялись похороны Владимира Кирилловича Романова, сына великого князя Кирилла (двоюродного брата Николая II). В эмиграции князь заявил о своих правах на российский престол и провозгласил себя императором Кириллом I, с чем, однако, были согласны далеко не все Романовы, включая вдовствующую императрицу Марию Фёдоровну (супруга Александра III и мать Николая II). Его наследник не стал заходить так далеко, но, тем не менее, сторонниками считался главой Дома Романовых. Вслед за Владимиром Кирилловичем в 1995 году в усыпальнице перезахоронили и прах его отца, перевезённый из Кобурга.
В 2006 году в Петропавловском соборе состоялись ещё одни царские похороны — в Петербург вернулись останки императрицы Марии Фёдоровны. В годы революции императрице-матери удалось покинуть Россию, свои последние годы она провела в родной Дании, где и была похоронена. Однако датская принцесса завещала похоронить себя рядом с мужем, поэтому правительства России и Дании договорились о переносе праха в усыпальницу Романовых.
«Перед тем, как принять решение о её захоронении здесь, были сделаны исследования в Петропавловском соборе, и выяснилось, что для неё склеп фактически был уже готов. Он был готов и засыпан песком рядом с могилой мужа Марии Фёдоровны, императора Александра III. Этого не было ни в документах, ни в литографиях – там было видно, что склеп на одного человека, а на самом деле склеп заранее приготовили и для императрицы», — пояснила главный научный сотрудник ГМИ Петербурга.
В 2007 году в Екатеринбурге обнаружили останки ещё двух членов царской семьи — цесаревича Алексея и великой княжны Марии, и вновь РПЦ не признала их подлинность, поэтому хоронить убиенных пока не планируют, а экспертизы по просьбе Церкви проводятся до сих пор. Когда бы ни были назначены похороны, с организацией места могут вновь возникнуть определённые трудности. «Когда в 2015 году обсуждалась возможность захоронения в Екатерининском приделе цесаревича Алексея и великой княжны Марии, я спрашивала у архитекторов, которые занимались проектированием этого склепа и надгробия, оставили ли место ещё для двух ковчегов. Они сказали, что оставили, но на самом деле там место только для одного такого же ковчега. Либо нужно использовать ковчеги меньшего размера», — пояснила Марина Логунова.
Подготовила Маша Минутова / ИА «Диалог»
Сердце империи: царская усыпальница
Петропавловский собор — символ новой эпохи в истории России. Петр Великий взял курс на прозападное развитие страны и коренным образом изменил сложившиеся уклады и обычаи. Громадная колокольня, принципиально новая планировка одной из первых православных церквей в Петербурге, ещё раз напоминают нам об этом. С собором во многом связана и одна из самых незаметных, но, тем не менее, важных реформ Петра – изменение традиций похоронного обряда.
фото: Илья Снопченко / ИА «Диалог»
Когда-то на месте нынешнего собора стояла деревянная церковь, заложенная с крепостными сооружениями в один год. Однако она недолго пробыла на своём месте и после начала строительства каменного храма была перенесена в слободу Белозерского пехотного полка, а в дальнейшем именовалась Матфиевской (сейчас на этом месте расположен Матвеевский сад). В крепости же принялись возводить новый собор, который, по планам Петра, должен был быть самым высоким в Европе и символизировать укрепление России на берегах Невы. Строительство началось в 1712 году и продолжалось больше двух десятилетий. Первой была возведена колокольня собора – работы завершили к 1724 году.
Проект церковного комплекса был создан Доменико Трезини — основоположником европейской школы в русской архитектуре. Храм-усыпальница представляет собой своеобразное слияние итальянского и северного барокко, и, как во внешнем, так и во внутреннем убранстве, он далёк от привычного устройства русской православной церкви.
Предположительно, первой в усыпальнице была погребена Наталья Петровна, двухлетняя дочь императора и его супруги Екатерины, умершая в мае 1715 года. Спустя полгода в недостроенном Петропавловском соборе похоронили невестку Петра, жену цесаревича Алексея – Шарлотту-Христину-Софию, урождённую принцессу Брауншвейг-Вольфенбюттельскую. В октябре 1715 года она родила сына – великого князя Петра Алексеевича (Пётр II) и вскоре скончалась. Именно в связи с Шарлоттой стоит упомянуть две важные детали, касающиеся привнесённых Петром новшеств. Прежде всего, принцесса стала одной из «жертв» интереса императора к анатомии — он лично присутствовал при вскрытии её тела.
«Царь после вскрытия тела увидел кровяные спазмы, неожиданно приказал ничего не вынимать, всё опять зашить и распорядился насчёт погребения», — писал в донесении австрийский резидент Отто Плейер, о чём говорится в книге Николая Павленко «Царевич Алексей».
Ещё один важный момент касался изменения императором процесса похоронного обряда. Впервые новые элементы траурного ритуала были задействованы во время похорон приближённого Петра, российского адмирала Франца Лефорта: так, в траурной процессии участвовал дипломатический корпус, во время службы пастором была произнесена речь, а вместе со звоном колоколов прозвучали пушечные выстрелы. Последняя деталь особенно волновала царя в связи с похоронами кронпринцессы Шарлотты – Петру хотелось сделать церемониал близким к западному образцу, однако палят ли из пушек при погребении принцесс, самодержец не знал.
«Перед погребением ещё утром царь послал опросить пленного шведского графа Пиппера, производятся ли в Швеции пушечные выстрелы и если да, то сколько на похоронах королевы, а также при погребении кронпринцессы. На что тот ответил, что никакого пушечного салюта не производится. Когда же тайный советник барон фон Левенвольде, урожденный лифляндец и нередко использовавшийся в Швеции человек, сообщил, что при похоронах королевы производятся 100, а при погребении кронпринцессы 90 залпов, царь направил Левенвольде с одним генералом к графу доказать обратное и спросить, с какой целью и намерением он в этом деле лжёт и умалчивает, и сделать ему строгое внушение. Однако во время сбора перед процессией он отвёл меня, а затем и ганноверского секретаря в сторону и спросил, не стреляют ли при этих двух дворах во время похорон кронпринцессы, на что я и секретарь ему ответили, что при наших дворах подобного примера ещё не было. После нас он опросил ещё некоторых, но никто не знал такого примера, кроме саксонского министра, при дворе которого производится салют. Поэтому теперь всё осталось как было», — вспоминал Отто Плейер.
Была и ещё одна примечательная деталь, характерная для петровской эпохи: Шарлотта не отказалась от лютеранской веры, поэтому в православном храме похоронили иноверку. Могила её располагалась у западной стены колокольни, однако надгробие (как и в случае с другими памятниками времён Петра) сняли по приказу Анны Иоанновны.
Печальный ритуал для представителей дома Романовых и приближённых царя постоянно дополнялся. Именно благодаря Петру, появилась традиция использовать военный оркестр и караул в траурной процессии, произносить прощальные или пасторские речи. Своим появлением в традициях русской смерти XVIII веку обязаны посмертные портреты, печальные сувениры и профессия гофмаршала. Практически все нововведения прозападного монарха были применены и на его собственных похоронах. Пётр Великий скончался в январе 1725 года, и почти до середины марта тело императора находилось в Зимнем дворце, где была декорирована специальная траурная зала для прощания с царём. Несмотря на то, что были произведены вскрытие и бальзамирование, труп правителя начал быстро разлагаться – очевидцы указывали, что уже через десять дней после смерти при постоянно открытых окнах и морозе признаки этого стали слишком заметны, и к гробу покойного перестали пускать посетителей. Тем не менее, похороны Петра состоялись лишь 10 марта, вместе с ним предстояло похоронить и дочь венценосной четы – девятилетнюю Наталью Петровну, которая умерла в начале весны. Интересно, что гроб с телом правителя выносили не через дверь, а через окно, к которому специально приставили своеобразное крыльцо из шести ступенек, обитых чёрной тканью. Траурная процессия следовала через закованную льдом Неву по помосту, а путь ей освещали больше тысячи факелов. Поскольку собор ещё не был достроен, тело императора не предали земле. Он покоился в специальном ковчеге, расположенном во временной деревянной церкви в стенах собора. В качестве символа погребения на крышку была брошена горсть земли. Супруга Петра Екатерина I умерла два года спустя, но похоронена пара была в 1731 году, после завершения строительства усыпальницы. Надгробие, которое сейчас можно увидеть в Петропавловском соборе на месте их захоронения, было установлено в 60-х годах XVIII века. Оно выполнено из белого каррарского мрамора и украшено бронзовым позолоченным восьмиконечным крестом, а также двуглавыми орлами.
С погребением сразу двух российских правителей Петропавловский собор окончательно утвердился в статусе царской усыпальницы. Отныне именно здесь хоронили императоров, а также членов их семьей. Монархи могли при жизни высказывать пожелания о месте захоронения в соборе, но чаще могилы выбирались по другому принципу – рядом с иконой покровителя умершего или же с ближайшими родственниками. Так, перед изображениями своих святых были погребены Пётр I, Пётр III и Павел I. Александр II предпочёл быть похороненным рядом со своими детьми и супругой, рядом была устроена могила его сына – императора Александра III.
В выбранном месте снимались плиты пола и вырывалась яма около двух метров глубиной. Стены и дно выкладывали кирпичом, который назывался «крещатым» — на каждом был начертан крест, о чём говорится в книге Марины Логуновой «Печальные ритуалы Российской империи». В могиле также делалось особое углубление для урны и ящика с внутренностями покойного, поскольку – по заложенной Петром традиции – после смерти производилось вскрытие и бальзамирование. Сердце и мозг умершего помещали в серебряную вазу, наполненную спиртом, после чего к ней припаивалась крышка. В дубовый и обитый изнутри свинцом ящик закладывали остальные органы. Оба предмета обшивались чёрным сукном и перевязывались серебряным шнуром. Поздно вечером накануне похорон ящик и урна вывозились приближёнными умершего царя в Петропавловский собор, где проходила церемония захоронения и служилась панихида. Перед окончанием службы протопоп спускался в склеп и помещал в углубление урну, туда же священники устанавливали ящик, после чего тайник закрывался мраморной плитой. Вслед за этим в могилу помещался деревянный ковчег, изнутри отделанный свинцом. В завершении похорон ковчег с гробом императора запирался на замки. По традиции это делал новый император. Изначально ключи хранились у причта храма, но после их стали передавать коменданту крепости. Это было приказанием Николая I, обнаружившего пропажу некоторых ключей.
Надгробия традиционно выполнялись из белого мрамора – до середины XIX века использовалась рускеальская порода, а после в Петербург стали заказывать итальянский каррарский мрамор. Интересно, что для изготовления надгробий Александра I и его супруги был отпущен мрамор со строительства Исаакиевского собора. Могилы украшались различными ценными предметами и реликвиями, превращая Петропавловский собор в настоящую сокровищницу. В усыпальнице можно было увидеть иконы в драгоценных окладах, лампады, серебряные венки и памятные медали.
«На надгробии Александра I находились четыре медали (в том числе золотая в честь победы 1812 года), обручальное кольцо с бриллиантами, бронзовая лампада и одиннадцать венков. На надгробии его матери, знаменитой благотворительницы императрицы Марии Федоровны, стояли четыре иконы в богатых окладах, в том числе Скорбящей Божией Матери от бывших воспитанниц Петербургского училища глухонемых. Надгробный памятник Николаю I постепенно включил в себя четыре драгоценные лампады, икону Смоленской Божией Матери (дар неизвестного прусского офицера), три серебряных креста, хоругвь с изображением святого Николая Чудотворца и святой царицы Александры (дар свиты), несколько золотых и серебряных медалей, другие ценные предметы. Чрезвычайно пышно было убранство надгробия Александра II: шесть лампад, три подсвечника, двадцать одна икона, десять крестов, Евангелие, восемь медалей, пять пасхальных яичек, два знамени – трофеи Русско-турецкой войны 1877–1878 годов, сто шестьдесят пять серебряных венков», — такое описание приводят историки Лев Лурье и Римма Крупова.
В конце XIX века мест под захоронение в соборе практически не осталось. Это послужило причиной для строительства Великокняжеской усыпальницы – придела храма, соединённого с ним галереей. Здание построили с уже сооруженными бетонными склепами глубиной 2,2 метра. Могилы закрывались мраморными крышками вровень с полом. К 1916 году здесь покоились тринадцать представителей дома Романовых. После Октябрьской революции в стенах Петропавловской крепости были убиты ещё четверо членов монаршей семьи – великие князья Георгий и Николай Михайловичи, Павел Александрович и Дмитрий Константинович. Точное место их захоронения (оно же, скорее всего, является местом казни) до сих пор не установлено, неизвестно также – найдены ли их останки в раскопанных на территории крепости братских могилах.
Убранство и сокровища собора были разграблены, проданы за границу или переданы на хранение петербургским музеям. Музеем на десятилетия стало и само царское кладбище. Только в 1992 году в Великокняжеской усыпальнице вновь провели похороны – правнука Александра II, Владимира Кирилловича Романова. В 1998 году в соборе были захоронены останки последнего русского царя Николая II, его супруги Александры Фёдоровны, а также дочерей Татьяны, Ольги и Анастасии. Вместе с ними были погребены и другие узники Ипатьевского дома — лейб-медик Евгений Боткин, камер-лакей Алексей Трупп, повар Иван Харитонов и горничная Александра Демидова. В 2006 году из Дании в собор был перенесен прах супруги Александра III Марии Фёдоровны. Спустя год после этого события близ Екатеринбурга были найдены останки, предположительно принадлежащие цесаревичу Алексею и великой княжне Марии – детям Николая II. Их соответствие подтвердила генетическая экспертиза, однако до сих пор с её результатами не согласна Русская православная церковь, поэтому о том, когда в Петропавловском соборе состоятся новые похороны, можно только гадать.
Подготовила Маша Минутова / ИА «Диалог»
Больше материалов о Петропавловке с неожиданной стороны — в проекте «Петербург и его сердце».