вольский женский монастырь в контакте
«За стенкой вечеринка, а я поклоны бью»
Истории игумении Макарии (Семеновой)
Настоятельница Вольского Владимирского женского монастыря, что в Саратовской епархии, игумения Макария (Семенова) о том, как и почему она пришла к монашеству, об уроках монашеского жития и о восстановлении Вольской обители.
Игумения Макария (Семенова)
Как я собиралась стать писателем
Я с детства много читала, после школы поступила в Казанский государственный университет на факультет журналистики. Отучилась четыре курса, а потом поехала в Москву поступать в Литературный институт имени А.М. Горького. Хотела стать писателем и даже сама уже что-то писала. С этим и поступила. Искала свой стиль, мечтала научиться писать.
Ни у меня, ни у моих знакомых не имелось никаких духовных книг, и о вере с нами никто никогда не говорил. Я только гораздо позднее поняла, почему большевики уничтожали богослужебные книги и духовную литературу: ведь это слово Божие, это благодать. Настоящая литература размягчает душу, готовит человека к встрече с Богом, а духовная – приводит к Нему.
Когда начала читать «Повесть временных лет» преподобного Нестора Летописца, сразу же почувствовала глубину этого творения. А потом мне удалось прочитать Евангелие, и я была так поражена этой богодухновенной книгой, что мечта стать писателем навсегда покинула меня: лучше Евангелия никто и ничего не напишет!
За стенкой идет вечеринка, а я поклоны бью
Родилась я в 1967 году и росла, как и все мои сверстники, в атмосфере атеизма. Правда, моя бабушка была верующим человеком, и мама помогала ей, по ее просьбе, дойти до храма, но сама туда не заглядывала. Считалось, что вера – удел старушек и пережиток прошлого. Родители мои (папа – главный инженер, мама – преподаватель) меня даже не крестили.
Подруга по Литинституту привела меня в храм и сказала:
– Отец Владимир, нужно Елену (в миру меня так звали) окрестить!
– Пусть подготовится, в конце Великого поста окрестим, – ответил батюшка.
Шел 1994 год, и я училась на предпоследнем курсе. После крещения мой интерес к писательской стезе пропал, как и влечение к студенческой веселой жизни. Помню: в общежитии, за стенкой, идет вечеринка, музыка, смех, а я молюсь, поклоны бью.
Встречи, рассыпанные по моей жизни
В миру моим первым храмом был храм святых бессребреников Космы и Дамиана в Столешниковом переулке. Ходила туда каждое воскресенье. И теперь я чувствую помощь этих святых: встречи с ними рассыпаны по всей моей жизни. Так, в монастыре моей первой помощницей была инокиня Дамиана. Когда восстанавливали Гремячев монастырь, нам очень нужен был цемент, и как его найти, я поняла в праздник святых Космы и Дамиана, и привез нам этот цемент человек по имени Косьма (Кузьма).
Когда в юности собиралась уезжать из Казани в Москву, у моей двоюродной сестры родился сын Артем. Муж бросил ее с младенцем, и у меня душа болела за этого рыженького мальчишку. Я тогда еще была некрещеная и не умела молиться, но, мне кажется, Господь принял эту мою душевную боль за молитву. Потом, уже покрестившись, я по-настоящему молилась за Артема. И теперь у меня такое чувство, что его ангел-хранитель везде помогает мне: всех моих благодетелей зовут Артемами.
Как своими помыслами и поступками мы ткем «ковер» нашей жизни
Когда я задумываюсь над совпадениями в нашей жизни, мне кажется, что своими помыслами, своими поступками мы ткем ее «ковер». Господь посылает нам каких-то людей, устраивает какие-то жизненные обстоятельства и смотрит, как мы поведем себя в этих обстоятельствах. Ковер – ткань гладкая, а вот на обратной стороне – узелки. Господь вышивает его вместе с нами, ткет узор нашей жизни.
Если мы не принимаем то, что Господь нам дает, то в будущем снова натыкаемся на тот же «узелок»
Если мы не принимаем то, что Он нам дает, то в будущем снова натыкаемся на тот узелок, который сами создали своей неправильной реакцией на происходящее. Там, где мы кого-то не пожалели, кому-то отказали в помощи, там в будущем сами окажемся лишенными помощи, поскольку не обретем помощника, в котором будем нуждаться.
Мы должны расти духовно, но часто не растем, не обретаем благодати, не совершаем добрых поступков, которых ждет от нас Господь. И к нам снова возвращаются подобные ситуации, нас словно оставляют на второй год и опять дают решать те задачи, которые мы когда-то не решили.
Обстоятельства, которые ждут нас в будущем, определяются нашими поступками в прошлом. И тяжесть жизни нынешней определяется проступками в прошлой. Если мы это осознаем – нам открыт путь к покаянию.
Носимы злыми страстями, как облака ветром
Раньше существовала культура православного воспитания. Люди хорошо понимали, что такое грех, что такое страсть. Когда ребенок с детства навыкает к исповеди, он учится отслеживать добрые и злые помыслы, имеет понятие о том, что нужно отсекать злые помыслы.
А сейчас я вижу многих молодых людей, которые обременены страстями, будучи еще совсем юными. Они не имеют ни малейшего представления о духовной жизни, духовной брани и бывают носимы злыми страстями, как облака ветром.
Неопытные и не понимающие, что с ними происходит, настоящие духовные младенцы, не имеющие понятия ни об исповеди, ни о Причастии, они теряют чистоту и здоровье еще в отроческом возрасте, пускаются во все тяжкие и останавливаются только годам к 25–27, и то только потому, что уже не имеют ни сил, ни здоровья, чтобы продолжать жить по страстям. Смотришь: совсем молодой человек, а весь измочален страстями.
Женятся и выходят замуж и тут же разводятся, заводят детей и не могут дать им ничего доброго, потому что сами доброго не получили. Они не знают, как привести детей к вере, как научить их бороться со страстями, потому что сами не были этому научены.
Десятилетия гонений на Церковь сделали свое дело: несколько поколений не имеют ни малейшего представления о Боге, о духовности, по-прежнему считают, что вера – удел старушек и тех, кто не вписался в «успешную» жизнь. И нужна настоящая встряска, чтобы эти люди «проснулись» и задумались о смысле бытия и о вере, а не просто плыли по бурному течению повседневности, обуреваемые многочисленными страстями.
Так почему же мы пришли в монастырь?
После пятого курса моя подруга ушла в Черноостровский Свято-Никольский монастырь в Малоярославце. Сейчас она матушка Нектария, игумения Серафимо-Покровского монастыря в Кемеровской епархии. В 1995 году я окончила Литинститут и последовала за подругой.
В миру меня больше ничто не привлекало, хотя было хорошее образование, профессия, друзья и даже достойный жених.
Митрополит Псковский и Порховский Тихон (Шевкунов) вспоминал: когда он пришел к Богу в юности, изменилась вся его жизнь:
«Единственное место, где я чувствовал себя хорошо, был храм. Ни друзья, ни развлечения, ни желанная когда-то работа – ничто не касалось моего сердца. Даже книги, даже любимые Достоевский и Толстой не задерживали внимания. Я понял, что совершенно изменился. А может, безнадежно испортился для этого, столь любезного для меня раньше, мира. Открылась другая жизнь, по сравнению с которой все прожитое мною за 24 года не шло ни в какое сравнение».
А Господь уже позвал молодого человека, и этот зов был подобен тому, что услышали когда-то молодые рыбаки из Капернаума: они просто не могли больше продолжать свою обычную жизнь и, оставив все, поспешили за Господом, превратившись в Его учеников.
Позднее, уже подвизаясь несколько десятилетий в монашеском чине, владыка Тихон делился:
«Так почему же мы пришли в монастырь и всей душой желали остаться здесь навсегда? Потому, что каждому из нас открылся прекрасный, не сравнимый ни с чем мир. И этот мир оказался безмерно притягательнее, нежели тот, в котором мы к тому времени прожили свои недолгие и тоже по-своему очень счастливые годы».
Эти слова владыки Тихона очень хорошо передают мое тогдашнее состояние и мои устремления.
Монастырские будни
Начались мои монастырские будни. Духовный подъем, несмотря на неустроенность монастыря, который возрождался и отстраивался. Иноческий постриг я приняла в 1996 году, монашеский – в 2001 году с именем Макария. Говорят, что в иноческом постриге человек летает от дарованной ему благодати: Господь дает ему вкусить радость иноческой жизни, чтобы он помнил эту радость и стремился к ней.
А в монашестве он уже чувствует тяжесть своей монашеской мантии, и ему посылаются трудности для духовного возрастания. Господь попускает прийти искушениям для стяжания духовного опыта.
В монашестве много трудностей, но помнится только светлое и радостное
Когда оглядываюсь на свою монашескую жизнь, то вижу, что были трудности, но вспоминается в основном светлое и радостное. Радость от выполненного долга. Если бы ты тогда не преодолел трудности – не было бы сейчас так радостно.
Господь всегда дает то, что может пригодиться
К нам в Свято-Никольский монастырь приезжали старцы-афониты, и мы учились у них из уст в уста традициям откровения помыслов, Иисусовой молитве, умению видеть страсти и бороться с ними.
У сестер нашей обители было заведено трудиться по очереди на послушании в Горненском монастыре в Иерусалиме. Я жила там сначала полгода, потом еще три месяца. Помогала на кухне, на трапезе. Имела возможность посещать святые места – это было зримое Евангелие. Потом, когда читала Евангелие, все вставало перед глазами.
Матушка игумения посылала сестер на подворья, мы восстанавливали Гремячево, Рождествено, Карижу. Приходилось доить коров, заготавливать сено, работать на огороде, учиться строительному делу. Господь всегда дает то, что может пригодиться: я училась молиться, строить храмы – и все это пригодилось мне, когда я стала игуменией. Пройдя через все послушания, многому научилась.
Как я думала о корове, а стала игуменией
Как-то митрополит Саратовский и Вольский Лонгин обратился к нашей матушке игумении Николае с просьбой о монахине, которая могла бы стать игуменией в возрождающемся монастыре. Матушка предложила двух сестер, меня в том числе, предупредила меня об этом, но (для моего смирения) добавила:
– Шансы твои равны нулю: какая из тебя игумения?!
Поэтому об игуменстве я не думала и особо не волновалась – все мысли мои в тот момент были заняты коровой, которая собиралась отелиться у меня на подворье.
Владыка Лонгин объяснил нам, что в городе Вольске Церкви вернули наконец территорию бывшего монастыря, которая долгие годы использовалась не по назначению. Добавил, что монастырский храм там разрушен и его нужно отстраивать заново.
Вторая сестра, которая пришла к владыке на «смотрины» вместе со мной, была хорошим строителем, и я сказала:
– Владыко святый, вот сестра – отличный строитель.
А он поговорил с нами и выбрал отчего-то меня.
Как мне не хотелось покидать родной монастырь
Возвращаюсь я на подворье, чтобы забрать свои немудреные пожитки и отправиться в чужой, незнакомый город. Душа у меня при этом полна ропота: очень не хотелось покидать родной монастырь.
Сижу за рулем и переживаю. Пошел снег, стало скользко, машина передо мной резко затормозила, а я затормозить не успела и чуть-чуть ткнулась в чужой бампер. Водитель вышел, глянул на меня, вздохнул и сказал:
– Матушка, какой сегодня тяжелый день!
И не стал меня ругать – сел и уехал. И ропот у меня в душе прекратился, потому что я сразу осознала, что ропщу я на решение архиерея.
В монастырском храме Вольского Владимирского монастыря
Как мы возрождали монастырь
В 2013 году я приехала в Вольск восстанавливать разрушенный монастырь. Встретили меня и сестру-помощницу с любовью. За месяц мы переоборудовали бывший актовый зал в домовую церковь во имя святителя Николая Чудотворца и отслужили первую службу. Мы читали святителю акафист и чувствовали его поддержку.
В мае 2014 года начали рыть котлован под строительство нового храма – его мы построили за два года.
При нашем монастыре действует кризисный центр для женщин в трудной ситуации
При монастыре действует кризисный центр для женщин в трудной ситуации, в данный момент у нас там семь мамочек и десять детей от девяти месяцев до трех лет. В основном эти мамочки сами сироты, не получившие ни должного воспитания, ни любви. Они находятся у нас на полном обеспечении. Если я покупаю продукты сестрам – то же самое покупаю для матерей и детишек кризисного центра. У них есть своя трапезная, кухня, прачечная, к ним ходят педагоги, психолог, юрист, медики.
Так мы и живем в нашем Вольском Владимирском монастыре. Сейчас у нас девять сестер.
Крестный ход в Вольском Владимирском монастыре
К нам в обитель ежегодно ходит крестный ход со всех храмов города. Жители Вольска очень ждали восстановления нашего старинного монастыря.
Расстрелянные за веру монахини нашей обители молятся за нас, и мы хотим построить часовню в их память
После революции были расстреляны 37 монахинь нашей обители, и мы хотим построить часовню в память о мученицах за Христа. Они, видимо, молятся за нас, потому что мы чувствуем их сильнейшую духовную поддержку.
Думаю, именно благодаря их молитвам мы смогли так быстро возродить монастырь и выстроить храм.
Храм в честь Владимирской иконы Божией Матери в начале XX столетия
Заново отстроенный храм Владимирского монастыря
Кризисный центр у нас находится в новом корпусе, чтобы мамочки и дети могли жить с удобствами, сами же сестры живут пока в старом корпусе, который нужно еще восстанавливать. На это требуются большие средства, поэтому будем молиться за всех, кто пожелает нам помочь.
Вольский Владимирский женский монастырь
Контакты:
Адрес: Россия, Саратовская область, Вольск, пос. Пролетарский, д. 39.
Телефон стационарный: +7 (84593) 5-42-81.
Телефон мобильный: +7 (987) 313-62-71.
E-mail: volsk-monastyr@mail.ru.
Реквизиты:
ИНН 6441999595
КПП 644101001
Р/с 40703810900080005219 в ОАО «НВКбанк»
БИК 046311751
К/с 30101810100000000751
№ карты: 4276856012822544 (Семенова Елена Николаевна)
Продолжение тихого подвига
Согласно постановлению Священного Синода Русской Православной Церкви от 22 октября 2015 года в городе Вольске снова действует Владимирский женский монастырь. 1 ноября текущего года Митрополит Саратовский и Вольский Лонгин совершил возведение в сан игумении монахини Макарии (Семеновой).
Для вольчан восстановление величественного и славного монастыря, разрушенного в свое время большевиками, — радостное и долгожданное событие.
Разорение святой обители
История Владимирского женского монастыря и богата, и трагична.
Первое монашеское поселение появилось в Вольске весной 1856 года. Насельницы новой обители — девицы Анна Дмитpиева, Екатеpина Николаева и Даpья Фpолова (впоследствии схимонахиня Доpофея) — основали свое поселение недалеко от старинного кладбища. Место будущего Владимирского женского монастыря было торжественно освящено 12 мая 1858 года, а 19 октября 1866 года обитель получила статус общины.
Владимирский монастырь быстро развивался благодаря щедрым пожертвованиям зажиточных вольских мещан. Очень скоро на территории монастыря были возведены Успенская церковь, храм в честь Владимирской иконы Божией Матери, трапезная церковь во имя святителя Афанасия Александpийского и святой праведной Елисаветы; кроме того, появились богадельня и больница. Монастырь славился своими рукодельницами. Как пишет краевед протоиерей Михаил Воробьев, «чудом сохранившиеся шитые бисером оклады икон, сделанные в монастыре, поражают своим изяществом и тщательностью работы. Мещанские и купеческие семейства Вольска заказывали в монастыре комплекты постельного белья и прочего приданого для девиц, готовящихся к замужеству».
Монастырь был ликвидирован 10 марта 1919 года, когда уездная комиссия по отделению Церкви от государства приняла решение передать его здания в ведение собеса «для организации приюта для детей, присланных из Петрограда, Москвы и других городов». Разгром обители растянулся на несколько десятилетий. В 1922 году храм в честь Владимирской иконы Божией Матери пережил изъятие церковных ценностей. В начале 30-х годов он был разрушен до основания, от него остались только ступеньки паперти. Трапезная церковь во имя святителя Афанасия Александрийского была превращена в жилой дом. Многие монахини и послушницы Владимирской обители были репрессированы.
Новый район, который возник на месте разгромленного монастыря, назвали Пролетарским. Как и большинство окраинных районов советских городов, он пользовался дурной славой.
Построить храм
В начале нового тысячелетия — 8 сентября 2000 года — на пустыре Пролетарского поселка был установлен трехметровый поклонный крест, но только через 13 лет часть уцелевших зданий бывшего Владимирского монастыря была возвращена Саратовской епархии, и в Вольске началось возрождение монашеской жизни. Летом 2013 года здесь было учреждено подворье саратовского Свято-Алексиевского женского монастыря. В Вольск приехали монахини из Свято-Никольского Черноостровского женского монастыря Калужской области: будущая игумения, тогда еще просто монахиня Макария (Семенова) и инокиня Дамиана (Малькова).
На момент ликвидации монастыря в обители было около трехсот насельниц. Сегодня их — пять: матушка Макария, инокиня Евфрасия, инокиня Анастасия и две послушницы — Марина и Валентина.
— Подворье по сравнению с самостоятельным монастырем — это все равно, что детский садик по сравнению со школой, — объясняет нам матушка Макария, — или переходный период. Он нужен, чтобы увидеть, способны ли люди, которые на подворье пришли, организовать самостоятельный монастырь, хватит ли у них на это сил, и физических, и, особенно, духовных.
Главная задача — построить храм. Сейчас на территории монастыря действует домовая церковь в честь Владимирской иконы Божией Матери. Первую Литургию в ней совершили 6 января 2014 года. Она, конечно, тесновата. А строящийся храм пока стоит без кровли. Не хватает денег.
Новый храм строят всем миром. Помогают и местная администрация, и предприниматели, и простые прихожане.
— Любовь вольчан к этому месту огромна, — рассказывает матушка Макария. — Я уверена, что именно горячая молитва местных жителей привела к тому, что здесь началось возрождение монастыря. Мы очень благодарны всем, кто нам помогает. Кто-то жертвует на строительство значительные суммы, кто-то помогает стройматериалами. Например, Андрей Владимирович Лопатин, директор завода «Железобетон», помог нам залить фундамент храма. Неоценимую помощь оказал нам бывший депутат Госдумы Владислав Владимирович Малышев, а его супруга Екатерина привезла нам из Иерусалима мощевик со святыми мощами святителя Спиридона Тримифунтского, святой Екатерины, святого Георгия Победоносца, святителя Луки, святителя Тихона, патриарха Московского, святителя Макария, митрополита Киевского.
Большинство наших прихожан, конечно, небогаты. Но по милости Божией даже из крохотных пожертвований складываются необходимые суммы. Господь дает нам средства, чтобы продолжать начатое дело.
Приход и прихожане
Постоянного священника при монастырском храме пока нет. Служат свободные вольские священники по череде. Но приходская община сложилась, в ней около 50 человек. Среди прихожан много детей. Монахини готовят вместе с ними настоящие концертные программы, посвященные тому или иному празднику. Со временем здесь обязательно будет открыта воскресная школа.
Люди в монастырь едут не только из Вольска — со всей округи. Иногда приезжают целыми приходами. Например, своеобразная дружба сложилась у монастыря с храмом священномученика Космы Саратовского, что в Заводском районе Саратова.
Прихожане всячески помогают сестрам монастыря в решении бытовых проблем: привести жилые корпуса в надлежащий вид, организовать трапезную, следить за тем, чтобы крыша не протекала, починить сантехнику. А еще есть каждодневные дела: приготовить еду, подоить козу, прибраться… Всего и не перечесть.
На вопрос о том, что приводит сюда помощников, у каждого из которых есть и семья, и работа, одна из трудниц мне отвечает: «Желание поработать во славу Божию!». Называть свое имя она не хочет, считает, что это нескромно. Другая помощница у монахинь — Галина Ивановна — учитель с многолетним стажем. Она работает в коррекционной школе Вольска и занимается с детьми-инвалидами на дому.
Трудницы уверяют меня, что совсем не устают от работы в монастыре.
— Для нас это как санаторий. Иногда кажется, что сил больше нет и сейчас упадешь, но возвращаешься из монастыря домой, и откуда ни возьмись берутся силы для домашних дел. Когда нам плохо, мы сразу едем сюда и здесь за работой забываем обо всех болезнях и проблемах. Матушка Макария всегда нам рада, а дел в обители — непочатый край. Монахини просто падают под грузом обязанностей. Помоги им, Господи!
Весточки из прошлого
Несмотря на то что от былого расцвета обители осталось немного, монахини чувствуют живую связь с ее прошлым.
Весточка может прийти неожиданно. Буквально за несколько дней до того, как матушку Макарию возвели в сан игумении, одна молодая женщина приехала из Саратова и привезла ей в подарок удивительно красивые розы. Оказалось, что ее двоюродная прабабушка некогда была здесь игуменией. Гостья из Саратова не может даже назвать ее фамилию. И это неудивительно. Ведь многие в советский период старались забыть об опасном родстве.
— Знаете, вроде бы ничего особенного — красивый букет, но у меня возникло такое ощущение, — рассказывает матушка Макария, — как будто та игумения благословила меня.
Трогательная и печальная история связана с иконой святого Валентина мученика из разрушенного Владимирского храма. Эту икону передал в монастырь некий человек по имени Игорь. Оказалось, что икону сохранила его жена — родственница одной из насельниц разрушенного монастыря. Эта женщина очень хотела передать сохраненную икону во вновь открывающуюся обитель, но за десять дней до приезда монахинь в Вольск она умерла. От времени или, может быть, от перенесенных невзгод икона совсем потемнела, и лик святого еле просматривался.
— Потемневший оклад нужно было почистить сразу, но я, честно говоря, в водовороте дел просто забыла об этом, — признается матушка Макария. — Но, когда икону вернули в храм и к ней стали прикладываться прихожане, серебро оклада начало светлеть, на нем появились как бы такие светлые солнечные лучики. Со временем и лик прояснился. И когда прошло сорок дней со дня смерти сохранившей этот образ женщины, и ее муж пришел в храм, он подумал, что икону почистили специальным составом.
В монастыре проясняются не только лики икон, но и лица людей. Ведь не только икона, но и человек — это образ Божий. В каждом человеке есть благодать, но он зачастую сам не дает ей действовать в своей жизни.
К сожалению, не все чтимые святыни Владимирского монастыря пока удалось вернуть. Например, чудотворная Иверская икона Божией Матери все еще находится в Вольском краеведческом музее. А история этого образа удивительна! Известно, что какое-то время он находился у пугачевцев, затем переходил из рук в руки и, в конце концов, оказался у сестер Вольского женского монастыря. Весной 1892 года икона начала мироточить. А через два месяца в Саратовской губернии разразилась эпидемия холеры. Молитва перед Иверской иконой Божией Матери оказалась спасительным средством, которое смогло остановить страшную болезнь в Вольске гораздо раньше, чем она ушла из Саратовского края.
Главное сокровище монастыря
Насельницы монастыря начинают свой молитвенный путь в половине седьмого утра: в домовом храме читаются полунощница, Часы, Изобразительны (то, что читается вместо Литургии, когда нет священника — поясняет матушка Макария). Потом — акафист святителю Николаю в память о том, что один из приделов разрушенного Владимирского храма был освящен во имя архиепископа Мир Ликийских. Затем насельницы монастыря расходятся по своим кельям для чтения монашеского правила: Апостол, Евангелие, три канона, акафист, четочное правило. В десять часов — первая трапеза. За трапезой насельницы слушают душеполезное чтение — творения святых отцов. После утренней трапезы монахини занимаются хозяйственными делами. В 13.00 все собираются на чтение акафистов Владимирской иконе Божией Матери и Афанасию Великому, затем — обед, после обеда — крестный ход. Вечернее богослужение начинается в 16.00 или 17.00, в зависимости от того, служит ли священник или вечерню и утреню читают сами монахини. После службы — вечерний чай; кто-то читает Псалтирь, а кто-то выполняет трудовые послушания.
— Когда мы сюда приехали, — рассказывает матушка Макария, — нас даже полиция предупреждала, что район криминальный. Вскоре мы и сами убедились в том, что место здесь неблагополучное: в первое время за пределами монастыря ничего, кроме сквернословия, не было слышно. Для многих местных жителей, это, увы, норма общения. Но как только это место стало местом молитвы, сквернословия стало меньше, и, как говорит полиция, даже уровень преступности по району снизился. Молитва ведь действительно освящает и души, и пространство. Господь здесь не оставляет нас Своей благодатью. Мы реально в своем духовном опыте ощущаем былую молитвенную мощь разгромленного монастыря, и она дает нам силы восстанавливать то, что было утеряно.
Источник радости
Главная проблема в деле восстановления монастырей, конечно, нехватка монашествующих:
— Мы в Вольске уже два года, — делится своими размышлениями матушка Макария, — и у нас есть много помощников, которым мы, конечно, благодарны. Видно, что многих из них влечет монашеская жизнь, но им трудно сделать последний шаг и принять монашеские обеты. Нет решимости, да и откуда же ей взяться? Современному человеку трудно отринуть соблазны мира, потому что он воспитан в системе ложных ценностей. Многие сегодня тяжко больны духовно и часто даже не подозревают об этом! Все в мире направлено на то, чтобы превратить человека в раба удовольствий. Но ведь древние отцы Церкви своей жизнью и своим учением подняли человека на невероятную высоту! А те, кто все-таки приходят в монастырь, зачастую делают этот шаг после греховной жизни в миру.
Сама матушка пришла к Богу в лихие девяностые. Училась в Казанском госуниверситете на отделении журналистики, потом в Литературном институте в Москве. Писала прозу. Верующей в те годы не была. Крестилась в возрасте 27 лет, а уже через два года приняла иноческий постриг.
На вопрос о том, как матушка пришла к осознанию своего призвания, она отвечает коротко и просто: «Господь привел».
— У меня было чувство, что здесь, в миру, такая пустота, такая скукота! А мне хотелось глубины, хотелось понять, зачем я пришла в этот мир? Неужели для того, чтобы жить суетой? Все казалось безнадежным, и душа искала выход из этого кошмара. Однажды я поняла, что если не будет какого-то прорыва, то душа не выдержит, и я сойду с ума. Я думаю, что из этого ада меня вывела молитва моей бабушки.
Свой иноческий путь будущая игумения начинала в стенах Черноостровского Свято-Никольского монастыря в Малоярославце и даже не думала, что когда-нибудь ей придется покинуть родную обитель. Но именно ей Бог судил стать настоятельницей монастыря на Волге.
— Быть человеку монахом или нет, — продолжает свою мысль матушка Макария, — решает Господь. Он испытывает нас постоянно. Первый период — период послушничества — в жизни будущего инока самый трудный, потому что, когда человек только-только пришел из мира страстей, выдержать однообразие очень тяжело. Ему еще только предстоит выйти из той духовной сухости, в которой человек живет в миру, открыть Богу сердце. Мы уходим от суеты, удовольствий и развлечений, чтобы обрести чистоту, отсечь страсти и смиренно надеяться, что Господь по великой Своей милости дарует нам, недостойным, источник нетленной духовной радости.
Пора собираться в обратный неблизкий путь — два часа на машине до Саратова. Но уезжать не хочется. Надеюсь вернуться сюда снова, уже не по заданию редакции и без диктофона, чтобы на несколько дней соприкоснуться с миром неслышного молитвенного подвига.
Журнал «Православие и современность» № 36 (52)