введение в теорию и практику аргументации герасимова

Введение в теорию и практику аргументации герасимова

The Vyshka запись закреплена

Теорию аргументации изучают на многих образовательных программах в Вышке. И это неслучайно, ведь умение спорить — одно из самых полезных. Собрали для вас книги, которые помогут этому научиться

«Мысль и искусство аргументации», Герасимова И. А.
Герасимова рассматривает аргументацию с философской точки зрения. Также здесь исследуется аргументация в разных культурах.

«Искусство спора. О теории и практике спора», Поварнин С. И.
Эта книга посвящена одной из частей теории аргументации — спору. Она поможет получить навыки, необходимые для ведения спора. Например, распознавать уловки: этому посвящён целый раздел.

«Логика и аргументация», Рузавин Г. И.
Автор связывает логику как науку и аргументацию как её прикладное применение. Первый раздел посвящён законам логики, дедуктивным и индуктивным («правдоподобным») рассуждениям. Второй — умению применять их в диалоге.

«Основы теории аргументации», Ивин А. А.
Эта книга рассматривает теорию аргументации с трёх разных сторон: с точки зрения мышления (то есть с точки зрения логики), человека и истории. Она позволяет получить общие представления о теории аргументации как об отдельной науке.

«Теория риторической аргументации», Волков А. А.
Волков рассматривает риторику с филологической точки зрения. Его монография посвящена риторической литературе и построению аргументов с точки зрения языка.

Источник

Герасимова И.А. (ред.) Теория и практика аргументации

М., 2001. 179 стр.
Российская Академия Наук Институт философии

Сборник научных трудов, подготовленный сектором эволюционной эпистемологии, посвящен логическим, риторическим и когнитивным аспектам аргументации, убеждения, общения и понимания. В центре внимания многих авторов — логические приемы обоснования и аргументации, такие, как дедукция, индукция и абдукция. Предлагаются новые методики введения и употребления понятий, вопросно-ответных процедур. С позиций логической герменевтики обсуждается проблема непротиворечивости философских систем. Исследуются предпосылки возникновения искусства аргументации и особенности девиантной рациональности с когнитивной точки зрения.
Сборник научных трудов рекомендуется для специалистов по теории аргументации, методологов науки, логиков, а также для преподавателей и студентов.

Котельникова Л. А., Рузавин Г. И. Системный подход к процессу убеждения и аргументации
Рузавин Г. И. Абдукция как метод поиска и обоснования объяснительных гипотез
Герасимова И. А. Понятие, понимание и культура
Сорина Г. В. Вопросно-ответная процедура в аргументационной деятельности
Шульга Е. Н. Логическая герменевтика и философская аргументация
Новосёлов М. М. Аргументация, абстракция и логика обоснования (Заметки на полях)
Васюков В. Л. О не-фрегевской аргументации
Меркулов И. П. Когнитивные предпосылки возникновения искусства аргументации
Бескова И. А. Девиантные формы аргументации

Источник

5 книг по логике и теории аргументации

Теории и практики

С кем бы и о чем бы вы ни спорили, вам пригодятся две вещи: умение обосновывать свою позицию и обходить логические ловушки, расставленные оппонентом. Освоить навыки аргументации помогут книги из списка, который специально для T&P составили Виктор Горбатов и Юлия Горбатова — ведущие курса «Соломенные человечки: критическое мышление и искусство спора» от InLiberty.

Лисанюк Е.Н. Аргументация и убеждение. СПб.: Наука, 2015

Главная ценность этой книги состоит в том, что она написана в ключе и показывает аргументацию сквозь призму процесса убеждения. Если вы хотите понять общую картину положения дел в этой области исследований и прояснить для себя основные понятия, достаточно прочитать введение и первые две главы. Если вам не чужды строгие и точные науки, вы не боитесь читать формулы и мыслить моделями, то вам придутся по душе и остальные главы, где вы найдете формализацию понятий «когнитивный агент», «позиция», «способ демонстрации», «аргументационное множество» и др. Разобравшись во всей этой машинерии, вы получите истинное удовольствие от практических примеров — логико-когнитивного формального анализа знаменитого «кухонного спора» между Хрущевым и Никсоном, а также легендарной тяжбы между Протагором и Эватлом.

Книга написана выдающимся отечественным логиком и построена на материалах авторского курса, много лет читаемого на нескольких факультетах МГУ. Книга понравится любителям докопаться до сути и достичь предельной теоретической ясности. Вместе с тем она содержит замечательную подборку упражнений и практические рекомендации по ведению спора в различных жизненных ситуациях.

Халперн Дайана. Психология критического мышления. СПб.: Питер, 2000

На самом деле название следовало бы перевести как «Мысль и познание: введение в критическое мышление». Бессмертная классика, переведенная на несколько языков и многократно переизданная. Книга написана еще в 1984 году, но остается актуальной и по сей день. Помимо глав про язык, память, проверку гипотез и принятие решений, в ней есть две главы, посвященные основам логики и анализу аргументов. Конечно, надо делать поправку на то, что автор — психолог, а не логик, поэтому в ее изложении есть некоторые неточности и пробелы. Зато она описывает много интересных кейсов и дает практические советы, как применять логико-аргументативный анализ на практике. Среди прочего она показывает, как пользоваться методом аргумент-карт.

Brooke Noel Moore, Richard Parker. Critical Thinking. McGraw-Hill Education LLC.; 11th edition. 2015 (9-е издание есть в открытом доступе)

Такая же бессмертная классика, но, к сожалению, до сих пор не переведенная на русский язык. Впервые опубликованная в 1986 году, книга с тех пор переиздавалась более 10 раз. По сути, это один из самых популярных на Западе учебников по неформальной логике. Первые четыре главы посвящены разбору понятий «аргумент», «аргументация», «правильность аргументации». Главы 5–7 содержат анализ неформальных — риторических и психологических — уловок (эта часть неизменно пользуется наибольшим успехом у читателей). Тем, кто хочет разобраться в логике чуть глубже и в том числе не боится некоторых простых логических формул, адресованы главы 8–9 (дедуктивная логика: круги Эйлера, силлогистика, пропозициональная логика) и 10–11 (индуктивная логика: обобщающая и исключающая индукция, аналогия, вероятностные рассуждения). Все это сопровождается грамотно подобранными примерами и упражнениями, а также разбором соответствующих (уже формальных) логических ошибок и уловок. Ну и вишенка на торте: в 12-й главе вы найдете анализ аргументации по областям: поймете специфику моральных, юридических, религиозных и эстетических аргументов. Эта глава вырабатывает очень полезную практическую установку — внимание к предмету обсуждения и готовность подстраивать ход своих мыслей под специфику предметной области.

Deborah J. Bennett. Logic Made Easy: How to Know When Language Deceives You. W.W. Norton & Company, 2004

Очень простая и в то же время полезная книга для тех, кто понимает важность логики, но не понимает, в чем эта важность заключается. Простой и доступный разбор фундаментальных логических идей, сопровождаемый интересными примерами, подробными объяснениями, наглядными иллюстрациями. Нестандартно то, что за основу взята классическая силлогистика: сегодня в большинстве англоязычных логических учебников ее незаслуженно обходят стороной. В книге есть ссылки на психологические и лингвистические исследования, что полезно для прокачки смежных с логикой компетенций критического мышления.

Источник

Книга: Герасимова И. А. «Введение в теорию и практику аргументации»

Серия: «Новая Университетская Библиотека»

Изложены теория и практика аргументации. Раскрыты ее логические, познавательные, риторические, психологические и этические аспекты. Предложены техники анализа и оценки аргументации, рассмотрены ее различные стратегии и тактики, методы проведения дискуссий. Дана классификация ошибок, уловок и манипуляций логического, психологического и языкового характера. Практический материал содержит оригинальные задания по развитию творческого и критического мышления. Имеется комментарий к упражнениям.
Для студентов высших учебных заведений, обучающихся по направлению и специальности «Философия». Может использоваться в учебном процессе при подготовке кадров по направлениям и специальностям «Религиоведение», «Связи с общественностью», «Юриспруденция», «Журналистика» и др. Представляет интерес для специалистов, стремящихся повысить доказательность и убедительность своих выступлений и письменных текстов.

Содержание:

Предисловие. 7 Глава 1. Предмет и история искусства аргументации. 11 1. 1. Аргументация, доказательство, обоснование. 11 1. 2. История искусства аргументации. 14 Глава 2. Логические основы аргументации. 30 2. 1. Структура доказательства и аргументации. 30 2. 2. Требования к доказательству и аргументации. 33 2. 3. Доказательство и опровержение. 35 2. 4. Классическая и неклассическая логика. Вопросы приложений к аргументации. 36 2. 5. Логические стратегии доказательств. 43 2. 6. Типичные логические ошибки в аргументации. 46 Глава 3. Имя, понятие, образ. 62 3. 1. Роль имен, образов и понятий в аргументации. 62 3. 2. Аргумснтативные аспекты логического учения о понятии. 70 3. 3. Художественные тропы и приемы. 75 3. 4. Логико-языковые уловки и ошибки. 79 Глава 4. Диалог и вопросно-ответный комплекс. 96 4. 1. Общая характеристика и виды диалога. 96 4. 2. Требования к рациональному диалогу. 99 4. 3. Общая характеристика вопросо-ответа. 104 4. 4. Логические характеристики вопросо-ответа. 106 4. 5. Требования к вопросо-ответам. 109 4. 6. Виды вопросов. 110 4. 7. Техники вопросов. Уловки. 111 Глава 5. Приемы убедительности. уловки и манипуляции. 122 5. 1. Определения. 122 5. 2. Логико-риторические эффекты. 124 5. 3. Логические уловки и ошибки. 126 5. 4. Психологические уловки. 130 5. 5. Аргументы и уловки ad hominem. 131 5. 6. Манипуляции. 135 Глава 6. Виды обоснований. 148 6. 1. Цели, источники и культурно-семиотические контексты обоснования. 148 6. 2. Принятие решения и виды обоснований. 150 6. 3. Аргументы от реальности. 155 6. 4. Аргументы от общественного установления или признания. 161 6. 5. Логико-рациональные аргументы. 162 6. 6. Аргументы от самосознания и личного опыта. 163 Глава 7. Точка зрения: выдвижение тезиса и техники аргументации. 182 7. 1. Положение, тезис, проблема, точка зрения. 182 7. 2. Выдвижение тезиса. Хрия. Мини-суждение. 184 7. 3. Выдвижение и анализ проблем. Метод SCORE. 188 7. 4. Позиционный анализ. 192 7. 5. Техники анализа и оценки аргументации. 194 7. 6. Ссылки на основания. Не допускайте «оголенных» заявлений. 196 Глава 8. Спор и критическая дискуссия. 203 8. 1. Спор и дискуссия: типы и стратегии. 203 8. 2. Аналитические операции, приемы и стратегии синтеза. 208 8. 3. Барьеры в критических дискуссиях. 217 Глава 9. Текст и цитирование. 228 9. 1. Общая характеристика текста. 228 9. 2. Порождение текста. 232 9. 3. Цитирование как способ аргументации. 239 Комментарии. 248 Литература. 278 Приложение 1. 279 Приложение 2. 298

Издательство: «Логос» (2010)

Другие книги схожей тематики:

См. также в других словарях:

ГОМИЛЕТИКА — [от греч. ὁμιλία беседа, общение, собрание и лат. ethica учение о нравственности], наука о церковной проповеди, в систематическом порядке излагающая учение о данном виде пастырского служения. Гомилией или беседой называется первая, самая древняя… … Православная энциклопедия

ЕВХАРИСТИЯ. ЧАСТЬ II — Е. в православной Церкви II тысячелетия Е. в Византии в XI в. К XI в. визант. богослужение приобрело почти тот вид, какой оно сохраняло в правосл. Церкви все последующее тысячелетие; в его основе лежала древняя к польская традиция, значительно… … Православная энциклопедия

ЕВХАРИСТИЯ. ЧАСТЬ I — [греч. Εὐχαριστία], главное таинство христ. Церкви, состоящее в преложении (μεταβολή изменение, превращение) приготовленных Даров (хлеба и разбавленного водой вина) в Тело и Кровь Христовы и причащении (κοινωνία приобщение; μετάληψις принятие)… … Православная энциклопедия

НАУКА — особый вид познавательной деятельности, направленный на выработку объективных, системно организованных и обоснованных знаний о мире. Взаимодействует с др. видами познавательной деятельности: обыденным, художественным, религиозным, мифологическим … Философская энциклопедия

Ломоносов, Михаил Васильевич — Михаил Васильевич Ломоносов Работа неизвестного художника. Масло[1] … Википедия

Методы домарксистского литературоведения — I. Метод и мировоззрение. II. Проблемы историографии домарксистского литературоведения. III. Краткий обзор основных течений домарксистского литературоведения. 1. Филологическое изучение памятников слова. 2. Эстетический догматизм (Буало, Готтшед … Литературная энциклопедия

ИНДИЙСКАЯ ФИЛОСОФИЯ — многообразие локальных характеристик в контексте родовых признаков философии, которое можно реконструировать на материале текстов инд. культуры в историческом движении традиционалистского полиформизма. Под родовыми признаками философии,… … Философская энциклопедия

ИМЯСЛАВИЕ — движение почитателей имени Божия, начавшееся в рус. мон рях Афона в 1909 1913 гг. и нашедшее сторонников в России. Связанная с И. полемика нашла выражение в трудах рус. богословов и философов XX в. Имяславские споры «Афонская смута» 1909 1913 гг … Православная энциклопедия

ДЬЮИ — (Dewey) Джон (1859 1952) амер. философ, основоположник инструменталистской версии прагматизма. Им написано более 30 книг, охватывающих психологию, эпистемологию, этику, логику, эстетику, социальную философию, образование. Учился в унтах Вермонта… … Философская энциклопедия

Греция — I Греция Древняя, Эллада (греч. Hellás), общее название территории древнегреческих государств, занимавших Ю. Балканского полуострова, острова Эгейского моря, побережье Фракии, западную береговую полосу Малой Азии и распространивших своё… … Большая советская энциклопедия

Философия — Скульптура «Мыслитель» (фр. Le Penseur) Огюста Родена, которая часто используется в качестве символа философии … Википедия

Источник

Введение в теорию и практику аргументации герасимова

Автор	Герасимова И.А.
Название	Теория и практика аргументации
Год издания	2001
Раздел	Книги
Рейтинг	0.26 из 10.00
Zip архив	скачать (236 Кб)
Поиск по произведению

Предисловие

Аргументация как особая интеллектуальная деятельность лежит в основании рационального познания и общения. Развитые формы рациональности демонстрирует научное мышление, которое по своей изначальной природе направлено на поиск оснований и логически безукоризненных следствий из них. Прошедшие строгую проверку аргументационные процедуры в методологии науки возводятся в ранг доказательств, реализующих идеалы ясности, точности, строгости, последовательности, непротиворечивости, и главное — логически принудительной необходимости. Высшие критерии определенности и строгости предъявляются к логическим и математическим доказательствам. В других, менее точных, дисциплинах вырабатываются свои специфические требования к отбору аргументов, определенности понятий и надежности выводов.

Научные доказательства составляют лишь часть доказательных рассуждений или аргументаций, если иметь в виду обширное поле общественных речевых баталий, политических полемик, дискуссий, споров, да и просто житейских бесед. Аргументация как интеллектуальная деятельность по поиску оснований и доводов, их анализу и отбору, планомерному рассмотрению альтернативных версий с их проверкой и оценкой логических следствий, с выбором наиболее эффективных решений, а также выявлением наиболее убедительных для адресата средств обоснования, составляет стержень любой информационной работы и пронизывает любые коммуникативные процессы.

Научные разработки проблем аргументации и практических руководств как никогда актуальны сейчас — в период становления особой культуры совместного мышления в условиях наиболее полного раскрытия возможностей индивидуального сознания и мышления. Современное мышление при развитом индивидуализме реализуется в многообразных видах диалога, который становится наиболее эффективной формой речевого и мыслительного взаимодействия при решении проблем. В сфере политики переход от демократии представительства и демократии участия как более высокой организационной системе будет действенным, если участники будут компетентны и логически грамотны в отношении проведения критических дискуссий и разрешения конфликтных вопросов. Интегративные процессы в науке способствовали возникновению междисциплинарного диалога; благодаря кооперации ученых появляются новые области знания. С развитием междисциплинарных, межкорпоративных, межконфессиональных дискурсов возникает потребность в новой методологии рациональной аргументации, учитывающей все разнообразие культурных, профессиональных и личностных аспектов коммуникации.

Интерес к аргументации проявляют многие дисциплины: философия, этика, психология, юриспруденция, лингвистика, риторика, логика (формальная и практическая), а также такие научные направления, как речевая коммуникация, критическое мышление, анализ дискурса, прагматика и искусственный интеллект. Междисциплинарные научные исследования координирует Международное общество по изучению аргументации (ISSA).

Настоящий сборник подготовлен специалистами — логиками, методологами и когнитологами из сектора эволюционной эпистемологии Института философии РАН совместно с сотрудничающими с ними учеными. Большинство авторов, являясь преподавателями, имеют опыт практической работы по формированию навыков логического мышления и убеждения. В небольшой брошюре невозможно представить все подходы к аргументации в силу обширности и многопрофильности предмета, такая задача и не ставилась. В книге представлены темы либо слабоизученные, либо совсем новые, но все они отвечают насущным запросам современной практики.

В большинстве статей сочетается обсуждение общетеоретических проблем аргументации с прикладными. Сборник открывает исследование, раскрывающее целостную природу аргументации и убеждения (Котельникова Л.А., Рузавин Г.И.), изучение которой при научно-системном подходе должно включать, по мнению авторов, следующие аспекты и принципы: дедуктивную (или демонстративную) аргументацию, эвристическую (недемонстративную) аргументацию, интеррогативные стратегии диалога, разумное сочетание веры и вероятности, согласованность логических, психологических и нравственных методов убеждения. В методологии науки часто дедукция рассматривается как логика изложения (демонстрации), индукция как логика подтверждения гипотез. На абдукцию как рассуждение, которое от фактов приводит к объясняющей их гипотезе, впервые в литературе обратил внимание американский философ и логик Ч.Пирс. Стратегии и приемы абдукции (или логики поиска объяснительной гипотезы) широко распространены как в научном, так и в повседневном мышлении, однако абдукция как осознанный метод известна лишь узкому кругу методологов. В сборник вошло фундаментальное исследование по абдукции, обобщающее все имеющиеся подходы и раскрывающее возможные области применения (Рузавин Г.И.).

В коллективном труде проводится четкая линия на развитие междисциплинарных подходов к аргументации; в статьях сочетаются идеи, принципы и методы логики, методологии науки, когнитивной эпистемологии, герменевтики, лингвистики, психологии. Такие традиционные для логики темы как понятие и вопросно-ответная процедура разрабатываются применительно к широкому полю культурных дискурсов. В статье Герасимовой И.А. развивается оригинальный подход, связывающий понятие с пониманием, причем акцент делается на методиках введения и рационального использования понятий. В теоретическом мышлении, восходящем до уровня системно-культурных обобщений, автор выделяет четыре основных подхода к логике понятия: историко-культурный, пространственно-культурный, системно-познавательный, культурлингвистический. В работе Сориной Г.В. представлены точки зрения классиков и современных философов на значение и особенности вопрошания в процессах исследования и аргументации. Особое внимание уделено так называемым властным вопросам в спекулятивных техниках.

Метод противоречия в аргументации (демонстрация несогласованности частей выступления оратора, высказываемого мнения с общепринятыми положениями и т.п.) используется с архаичных времен возникновения интереса к доказательным рассуждениям и спорам. Проблема непротиворечивости рассуждений продолжает оставаться актуальной и сегодня. В сборник вошло исследование Шульги Е.Н. по логической герменевтике, которое знакомит отечественного читателя с неизвестными работами польских логиков по критике философской аргументации. Сам термин «логическая герменевтика» предложен польским ученым Б. Вольневичем, под ней он понимал множество правил и критериев, управляющих логической интерпретацией философских систем. В статье приводятся многочисленные примеры противоречивости философских текстов. Проблема непротиворечивости логических и математических теорий обсуждается Новоселовым М.М.; особое внимание уделяется ее трактовкам в рамках развиваемого им интервального подхода. Многие рассуждения, приводящие к парадоксам, но в остальном безупречные, по существу только демонстрируют интервальный характер связанных с ними гносеологических ситуаций. Таковы, в частности, известные апории Зенона Элейского или так называемый софизм “куча”. В работе Васюкова В.Л. предлагается типология неклассических аргументаций и рассматривается ее применение на примере так называемой “рогатки” Черча.

Впервые в литературе предлагается и развивается когнитивный подход к аргументации. Для исторических дисциплин представит интерес исследование по возникновению искусства аргументации, связанного с особыми ментальными способностями. Данному вопросу посвящено исследование Меркулова И.П. Культурная зависимость форм аргументации и правомерность ее девиантных видов рассматривается в статье Бесковой И.А. Работа содержит тонкий когнитивно-символический анализ “логики бессознательного”.

Авторы выражают глубокую признательность Лидии Викторовне Кривых за помощь при подготовке рукописи к печати.

Системный подход к процессу убеждения и аргументации

Введение

Аргументация составляет рациональную часть процесса убеждения, которая связана главным образом с логическими и эвристическими способами рассуждений. Но не меньшую роль в убеждении играют психологические, эмоциональные, интенционально-волевые и иные действия, которые принято относить к психологическим и прагматическим факторам. Кроме них заметное влияние на убеждение оказывают нравственные установки личности, ее социальные ориентации, индивидуальные склонности, привычки и т.п.

Однако в нашей литературе нашли отражение лишь логические и отчасти методологические проблемы процесса убеждения, да и здесь нередко в качестве почти единственного средства убеждения выдвигается дедукция, заключения которой являются обязательными для всякого, кто принимает ее посылки. Между тем убеждение представляет собой сложный процесс, в котором взаимодействуют многие факторы и успех которого зависит именно от единого, целостного их учета и потому требуют системного их рассмотрения. Однако до настоящего времени мы не имеем даже логической теории аргументации, в которой были бы сформулированы ее исходные понятия и принципы, из которых выведены другие ее понятия, частные принципы, методы и приемы. Под теорией аргументации в существующей литературе по этим вопросам рассматривается обычно разрозненная совокупность различных логических приемов обоснования одних утверждений другими. Да и здесь аргументация иногда отождествляется с доказательством, которое рассматривается в строго дедуктивном смысле слова. Поэтому, например, тщательно разработанная в течение многих веков юридическая аргументация, опирающаяся на эмпирические установленные суждения и вещественные доказательства, не считается логически обоснованной аргументацией.

Тенденция к математизации дедуктивной логики, завершившаяся построением символической, или математической, логики, способствовала крупным достижениям не только в логике, но и автоматизации процессов вычислений и рас-суждений. Однако в результате этого вне поля зрения логики остались такие типично не дедуктивные способы рассуждений, как аналогия, индукция и статистика. Хотя их заключения и не являются достоверными, а лишь вероятными, тем не менее они помогают искать правдоподобные аргументы и тем самым приблизиться к истине. Именно поэтому заслуживает внимания попытка возродить интерес к не дедуктивным и не формальным методам рассуждений, предпринятая в “Новой риторике” X.Перельмана и некоторых других школах аргументации.

Поскольку аргументация, по нашему мнению, есть составная, а именно логико-методологическая, часть общего процесса убеждения, то и сам этот процесс следует рассматривать как целостный, системный процесс. Во всяком случае, в его основе лежат доводы, соображения и приемы рационального характера, начиная от критически ориентированного здравого смысла и кончая рафинированными логическими аргументами.

В предлагаемой статье сделана первая попытка подойти к процессу убеждения и аргументации именно с единой, целостной, системной точки зрения, что даст, по нашему мнению, возможность правильно оценить место и значение различных его подсистем. Обсуждение проблемы придется начать с установления различия между убеждением и другими приемами и методами воздействия на сознание и поведение людей.

Убеждение и принуждение

Наиболее знакомым способом воздействия на поведение людей, несомненно, служит принуждение. Отличие принуждения от убеждения на интуитивном уровне совершенно очевидно, хотя с юридической, социологической и нравственной точек зрения здесь существует немало “белых пятен” и проблем. Для наших целей достаточно будет отметить, что принуждение всегда осуществляется против воли и желания субъекта, независимо от того, совершается ли оно физическими или психическими действиями и средствами, в индивидуальной или коллективной форме. Здесь, однако, возникает трудный вопрос: где проходит грань между убеждением и принуждением в психической сфере, когда, например, методы внушения при гипнозе и психотерапии направлены на лечение больного особенно когда речь заходит об алкоголизме и наркомании? Хотя основное внимание при этом уделяется внушению положительных стереотипов поведения, т.е. убеждению, но это не исключает некоторых элементов принуждения, строго оговоренных в законе.

Убеждение же в подавляющем числе случаев предполагает согласие реципиента и его желание изменить состояние своего сознания. Такое изменение сознания может быть осуществлено самыми разными способами, начиная от простого разумного совета и рекомендации и кончая сложной, логически выстроенной аргументацией. Но кроме таких логически обоснованных способов убеждение включает эмоционально-психологические факторы, направленные на активизацию всех форм сознательной деятельности субъекта, а самое главное, чтобы его чувства и эмоции находились в гармонии с разумом, стимулировали поиск истины. Значительную роль в процессе убеждения играют нравственные принципы, сознательное приобщение к которым может коренным образом изменить внутренний мир и поведение человека.

Аргументация как рациональная форма убеждения

Одним из важнейших средств разумного убеждения является аргументация. Она называется так потому, что в ней убеждение основывается на доводах разума и логики, а не на эмоциях, чувствах и тем более не на волевом и ином воздействии или принуждении. Обычно аргументация принимает логический характер, хотя использующий ее человек может и не знать законов логики, подобно тому, как грамотно пишущий человек не может точно назвать правил грамматики. В данном случае законы и правила применяются бессознательно, автоматически, как само собой разумеющиеся нормы, поскольку они приводят к верным результатам. Но когда возникают ошибки в рассуждениях или в письменной речи, тогда именно законы логики или правила грамматики дают возможность не только обнаружить их, но и объяснить причины их появления. Вот почему логика и грамматика играют такую важную роль в процессе убеждения. Поскольку в суждениях логики выражается отношение наших мыслей к действительности и они характеризуются как истинные и ложные, постольку логике принадлежит приоритет в рациональной аргументации. Разумеется, самыми убедительными доводами в аргументации в конечном итоге являются факты, но они должны быть соответствующим образом упорядочены и систематизированы, а этого можно добиться только с помощью логических суждений и умозаключений. В конце концов, разумное убеждение достигается с помощью логически правильных рассуждений, в которых заключения выводятся или подтверждаются с помощью истинных посылок. В случае, когда заключение следует из посылок по правилам логического вывода, рассуждение называют дедуктивным. Если же заключение лишь подтверждается и обосновывается посылками, то рассуждение будет не дедуктивным, например заключением по индукции, аналогии или статистической информации.

Логика и аргументация

Аргументация может осуществляться в различных формах, зависящих от использования тех способов умозаключений, которые при этом применяются для убеждения.

Наиболее убедительными считаются, конечно, дедуктивные умозаключения, которые в форме силлогизмов разрабатывал и применял еще основоположник классической логики Аристотель. В самом широком смысле дедуктивными называются рассуждения, заключение которых с логической необходимостью вытекают из посылок. Эти посылки могут быть истинными, правдоподобными или вероятными, или даже ложными, но если вы их приняли, то должны согласиться и с заключением дедукции. Вот почему в современной науке дедукция рассматривается как логический механизм преобразования информации, сохраняющий ее истинностное значение. Следовательно, она переносит истинностное значение посылок рассуждения на его заключение. Если эти посылки истинны и достоверны, то таким же будет и заключение. Подобный способ рассуждения в логике называют доказательством, и он является типичным для всех рассуждений в математике и точных науках.

Достоинства дедуктивных рассуждений состоят, во-первых, в том, что они допускают объективную, или точнее, интерсубъективную, проверку. Это значит, что каждый может проверить их посылки, а если он рассуждает по правилам дедуктивной логики, то и убедиться в достоверности заключения. Во-вторых, заключение, или следствие, дедукции имеет завершенный, окончательный характер, и поэтому его можно отделить от посылок и использовать его самостоятельно. Это свойство дедукции называют автаркией. Именно так поступают в математике, когда формулируют теоремы, не ссылаясь непосредственно на аксиомы, хотя в принципе через сложную цепь промежуточных дедукций их можно было вывести из аксиом. В-третьих, заключения, или следствия, дедукции, как мы уже отметили, имеют логически необходимый, доказательный, а следовательно, обязательный и принудительный характер для любого рассуждающего. На этом основании дедуктивные умозаключения, опирающиеся на истинные посылки, называют доказательными или демонстративными рассуждениями, а соответствующую аргументацию — демонстративной.

Все эти достоинства объясняют, почему именно дедуктивные рассуждения являются наиболее убедительными методами рассуждения, а очень часто в нашей литературе они просто отождествляются с аргументацией. Однако убедительность аргументации, как нетрудно убедиться, зависит прежде всего от характера тех аргументов, или доводов, которые служат посылками рассуждения. Очевидно, что если посылки дедукции будут ложными, то и заключение также будет ложным. Фундаментальный принцип дедукции состоит в том, что из истины нельзя по ее правилам вывести ложное заключение. Если посылки дедукции являются вероятными суждениями, тогда и заключение будет вероятным. Этот принцип относится и к исчислению вероятностей, аксиомы которой устанавливают, как из исходных вероятностей получаются другие вероятности. Все это показывает, таким образом, что дедуктивные умозаключения служат логическим механизмом преобразования информации, который не может превратить истину в ложь, а ложь в истину, а вероятность в невероятность.

Другим видом эвристических, или вероятностных, рассуждений является аналогия, основанная на сходстве некоторых признаков двух или нескольких объектов, причем это сходство используется для экстраполяции определенных признаков одного или нескольких объектов на другой объект. Очевидно, что заключение аналогии в принципе тоже будет всегда лишь вероятным, но не достоверно истинным. То же самое следует сказать о статистических обобщениях.

Различие между дедуктивными, или демонстративными, рассуждениями и рассуждениями эвристическими, или недемонстративными, можно представить наглядно в виде соответствующих схем. Типичными элементарными схемами дедуктивных рассуждений являются, во-первых, заключение от истинности основания к истинности следствия (modus ponens), во-вторых, заключение от ложности следствия к ложности основания (modus tollens)

В OА

modus ponensmodus tollens

В отличие от этого все недемонстративные, или эвристические, рассуждения выражаются гипотетической формой заключения.

Демонстративная аргументация

Аргументацию, основанную на доказательных рассуждениях, целесообразно назвать демонстративной, поскольку она показывает, по каким логическим правилам происходит процесс доказательства, а тем самым и аргументации. Это значит, что аргументация в этом случае совпадает с доказательством в том узком смысле, в каком оно рассматривается в точных науках. Существует, однако, более широкое понятие доказательства, которое применяется в юридических науках. Общим для них является установление объективной истины, которое достигается путем логического обоснования истинности одних утверждений с помощью других. Но если в точных науках для этого используется дедукция из общих посылок, то в юриспруденции используются данные непосредственного чувственного познания, показания свидетелей, экспертные заключения и даже вещественные доказательства, которые в строгом смысле слова являются единичными утверждениями. Более того, здесь допускается вывод от одного единичного утверждения к другому, который можно с формальной точки зрения оправдать как элементарную импликацию, но юристы придают ему содержательный смысл только тогда, когда между рассматриваемыми утверждениями существует определенная объективная связь. Пожалуй, самое основное отличие юридических доказательств от научных состоит в том, что они всегда рассматриваются в единой, целостной системе, составляя определенный процесс доказывания. Специфические особенности юридического доказывания, как и сущности самого доказательства, сформулированы в статьях 68 и 70 действующего уголовно-процессуального кодекса (УПК):

“Доказательствами по уголовному делу, — читаем мы в статье 68, — являются любые фактические данные, на основе которых в определенном законом порядке орган дознания, следователь и суд устанавливают наличие или отсутствие общественно опасного деяния, виновность лица, совершившего это деяние, и иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела”[1].

В статье 70 процесс доказывания определяется как собирание, проверка и оценка данных, прежде всего на стадии досудебного расследования, хотя окончательное их обоснование и проверка происходит на судебном заседании в ходе состязания обвинения и защиты. Мы сослались на эти формулировки официального документа для того, чтобы показать, во-первых, что в юридической аргументации формальная, логическая сторона доказательства всегда должна учитывать содержательную, правовую сторону вопроса; во-вторых, традиционное понимание доказательства является одним из возможных, но не единственным. В еще большей мере это справедливо относительно аргументации и связанных с ней эвристических способов рассуждения.

Эвристическая аргументация

В отличие от демонстративной аргументации эвристическая, или недемонстративная, аргументация не обладает такими точными правилами, ибо она основывается на вероятностных, или правдоподобных рассуждениях. Таким образом, если выводы демонстративной аргументации носят обязательный, можно даже сказать принудительный характер, заставляя соглашаться с ними, то заключения эвристической аргументации имеют разрешительный характер, и поэтому допускают возможность выбора одной из возможных альтернатив.

От эвристических рассуждений следует отличать специфические эвристические принципы, которые используются в наиболее развитых науках для построения теорий. Таким является, например, принцип соответствия в современной физике, с помощью которого удалось угадать и найти математический формализм квантовой механики по аналогии с величинами и аппаратом классической механики. Но всегда следует помнить, что все указанные эвристические принципы и способы рассуждения являются не методами доказательства, а приемами рационального поиска, приближающими нас к истине, но не гарантирующими ее безусловное достижение. Опираясь на такие принципы, методы и приемы, мы можем вести поиск истины более целенаправленно, систематически и организованно, чем путем простого перебора случаев. В связи с этим нам представляется вряд ли убедительным утверждение Карла Поппера, что научный метод сводится к непрерывной цепи проб и ошибок, а рост знания “от амебы до Эйнштейна происходит единообразным путем проб и ошибок”[2].

В науке каждый новый шаг в исследовании опирается на предыдущие, и поэтому все знания, хорошо проверенные и надежно подтвержденные опытом и практикой, не отбрасываются, а входят составной частью в более обширные системы нового знания. По-видимому, утверждение К.Поппера было связано с критикой верификационизма позитивистов и защитой критерия фальсификации, согласно которому единственно допустимыми в науке являются только те гипотезы и теории, которые в принципе допускают опровержение.

Различие между логическими формами рассуждений во многом определяет разное отношение к демонстративной и недемонстративной, или эвристической, аргументации. У Аристотеля доминировала в основном демонстративная аргументация, основанная на его учении о силлогизмах. “Доказательство, — пишет он в “Топике”, — имеется тогда, когда умозаключение строится из истинных и первых (положений), т.е. из таких, знание которых берет свое начало от тех или иных первых и истинных (положений). Диалектическое же умозаключение — это то, которое строится из правдоподобных положений”[3]. К правдоподобным положениям Аристотель относил индуктивные обобщения. Такие обобщения хотя и встречаются в его “Риторике”, но занимают подчиненное место, поскольку приводят не к доказательству, а к установлению определенного мнения.

В дальнейшем традиция, идущая от Аристотеля, отошла на второй план и вместо нее в риторике центральное место заняла не логика, а лингвистика, где основное внимание обращалось на стиль речи, ее образность, риторические обороты и т.п. В дальнейшем аргументация утратила всякие связи с логикой. Такое положение сохранялось вплоть до 40-х годов XX века, когда возникли новые представления и концепции об аргументации, и сама она стала постепенно отходить от лингвистической ориентации. Наиболее яркое выражение новый подход к аргументации получил в трудах X.Перельмана, который вместе с Ольбрехт-Титекой в течение десяти лет изучали приемы и методы аргументации, которыми пользуются юристы, политики, социологи и другие представители гуманитарных профессий.

“Мы, — пишет X.Перельман, — получили результаты, которые никто из нас не ожидал. Не зная и не желая этого, мы открыли ту часть аристотелевской логики, которая долгое время была забыта или, по крайней мере, игнорировалась и презиралась. Эта часть имела дело с диалектическими рассуждениями, которые противопоставлялись рассуждениям демонстративным, названным Аристотелем аналитическими, и которые подробно обсуждались в “Риторике”, “Топике” и “О софистических рассуждениях”. Мы назвали эту новую, или возрожденную, отрасль исследования, посвященную анализу неформальных рассуждений “Новой Риторикой”[4].

К неформальным рассуждениям Перельман относит рассуждения, которыми пользуются при принятии решений судьи, государственные деятели, политики и другие лица. Все они при этом опираются не столько на достоверные, сколько правдоподобные доводы, и поэтому используют недемонстративную аргументацию, заключения которой не полностью достоверны, а только вероятны в большей или меньшей степени. Демонстративные, или доказательные, рассуждения, широко применяемые в математике и точных науках, значительно абстрагируются от реального процесса рассуждений, используемых, например, в судебном заседании, политическом диспуте или научной дискуссии. Во всех таких случаях происходит обмен мнениями, оценка правдоподобности выдвигаемых мнений и приводимых аргументов и контраргументов и т.п. Короче говоря, реальный процесс убеждения представляет собой скорей диалог, обмен мыслями, чем простой монолог, когда, например, учитель излагает содержание математического доказательства учащимся.

Аргументация и диалог

Возникновение диалога как формы совместного поиска истины было обязано развитию античной диалектики и риторики. Признанным мастером ведения диалога и даже основоположником этой формы аргументации считается Сократ, который не оставил письменных текстов, но о сущности его метода мы можем судить по сочинениям его великого ученика Платона. Большая часть сочинений Платона, как известно, написана в форме диалогов, в которых выразителем идей автора является Сократ. Сам Сократ вел свои диалоги с добровольными слушателями преимущественно на нравственные и политические темы в устной форме вопросов и ответов. Поэтому его метод часто называют методом вопросов и ответов. Но такой метод отнюдь не сводится к простой постановке вопросов и получению на них однозначных ответов. Для иллюстрации обратимся к простейшему примеру. Является ли обман злом? Многие, наверное, ответят на этот вопрос утвердительно. Стоит, однако, спросить: представляет ли обман на войне противника зло, как сразу же станет очевидной ошибочность такого ответа. Путем постановки соответствующих вопросов и анализа последующих ответов Сократ шаг за шагом выявлял противоречия во мнениях оппонентов и в конечном итоге приводил их к нахождению истины. Подобный процесс поиска истины путем диалога великий грек сравнивал с искусством повивальной бабки и называл маевтикой, помогающей рождению новой истины.

Некоторые современные авторы характеризуют сократовский диалог как разновидность гипотетико-дедуктивного метода, но такое утверждение обращает внимание только на чисто формальное сходство между ними. Действительно, мнения или предварительные ответы на вопросы можно рассматривать как предположения или гипотезы, из которых можно вывести определенные следствия. Сопоставляя эти следствия с действительным положением вещей, можно придти к правильному ответу. Однако главное достоинство диалога состоит не столько в сопоставлении разных мнений, сколько в правильной постановке последовательных вопросов, ответы на которые, в конце концов, приводят к поиску истины. В принципе гипотетико-дедуктивный метод может применяться и отдельным лицом, в то время диалог предполагает обмен мыслями и общение с другими людьми или аудиторией. На эту сторону диалога обращает особое внимание X.Перельман, подчеркивая, что аргументация предполагает “взаимодействие или “встречу умов”. В этом взаимодействии, с одной стороны, выступает воля оратора, который стремится не принудить, а убедить аудиторию, а с другой стороны, готовность последней слушать оратора. Такая добрая взаимная воля должна существовать не только при решении общих, но и частных вопросов”[5].

Поскольку аргументация стремится убедить аудиторию, понимаемую, в широком смысле слова, т.е. не только слушателей, но и читателей и зрителей, в истинности или справедливости решения тех или иных проблем общественно-политической, социально-экономической или культурной жизни, постольку самым важным для оценки ее эффективности является получение согласия аудитории с теми доводами, соображениями, мнениями, короче — аргументами, которые приводятся для обоснования предлагаемых решений. Очевидно, что такое согласие во многом зависит от состава и уровня подготовки аудитории. Если для обсуждения и решения непосредственных практических задач достаточно наличия простого жизненного опыта, то рассмотрение сложных задач государственного управления, перспективной экономической политики, развития культуры и т.п. требуются специальные знания и профессиональная подготовка. Соответственно этому различаются и разные виды и формы диалога.

В области образования и обучения выделяют обычно дидактический диалог, который способствует активизации учащихся, развитию у них самостоятельности мышления. Задавая наводящие вопросы, педагог заставляет учащихся строить предположения и гипотезы, оценивать их правдоподобность и обоснованность, а тем самым целенаправленно искать истину. Дидактический диалог в известной степени сходен с сократическим диалогом, хотя аналогия здесь носит внешний характер, так как цель поиска заранее известна педагогу, который добивается, чтобы учащиеся с помощью наводящих вопросов и ранее полученных знаний пришли к новой истине.

Поисковый диалог применяется главным образом в научном исследовании для открытия новых научных истин. В этих целях кроме тщательного анализа данных наблюдения и результатов экспериментов широко используются эвристические способы и принципы исследования, о которых говорилось выше. Очевидно, что указанный диалог применяется главным образом в рамках научного коллектива, проводящего определенное исследование. Более широкий характер такой диалог приобретает при обсуждении актуальных и перспективных научных проблем на международных и национальных конгрессах, конференциях и симпозиумах. По своей организационной форме диалоги в науке приобретают характер дискуссий и диспутов, которые нередко сопровождаются резкой полемикой защитников разных программ и точек зрения.

Интеррогативная модель диалога

В последние годы были предприняты попытки по усовершенствованию методов и приемов ведения диалога и рационального рассуждения в целом, основанные на использовании некоторых новейших логико-математических теорий. Наиболее интересной представляется в этой связи интеррогативная модель диалога, опирающаяся на современную логику вопросов (английское слово interrogation вопрос). В диалогах Сократа, как мы видели, самым ценным является именно умелая постановка вопросов, анализ ответов на которые дает возможность приблизиться к истине. Современная логика вопросов может помочь в рационализации постановки вопросов. По мнению известного финского логика Я.Хинтикки и его соавтора Д.Бачмана, анализ аргументации сводится к тому, чтобы представить всю линию рассуждения в форме явно сформулированных вопросов и ответов, с одной стороны, и умозаключений, полученных на их основе, — с другой[6].

В интеррогативной модели аргументация или рассуждение рассматривается как своеобразная игра с вопросами и ответами, которая использовалась для тренировки в рассуждениях еще в Академии Платона. Современная модель является гораздо более совершенной, ибо опирается на принципы и методы теории игр Джона фон Неймана и специально созданную логику вопросов. В этой модели новая информация вводится в аргументацию только с помощью интеррогативного хода, т.е. постановки вопроса. Дедукция только помогает преобразовать полученную информацию. Рассматриваемая модель заслуживает внимания по двум причинам. Во-первых, она заставляет думать, прежде всего, о вопросах, с помощью которых можно получить недостающую информацию, а тем самым сужать количество возможных альтернатив. Во-вторых, в процессе диалога необязательно стремиться к опровержению ответа партнера, поскольку существуют другие возможности действия, например, ограничению его утверждений, частичному согласию с ними и т.п.

Убеждение, разумная вера и вероятность

В ходе реальной аргументации очень часто приходится обращаться к таким факторам убеждения, которые трудно назвать строго объективными. На примере недемонстративных методов аргументации можно выяснить, что они опираются на такие понятия, как рациональная, или разумная, вера, степень вероятности или правдоподобия, скорректированная персональная или личная вера и даже чисто субъективная вера.

На протяжении всей истории философии высказывались самые различные взгляды по вопросу о соотношении понятий веры, убеждения, уверенности и вероятности, но большинство исследователей аргументации отделяло рациональную, разумную веру от веры неразумной и необоснованной.

Основатель классической логики Аристотель считал рациональной такую веру, которая возникает при объективном исследовании фактов с помощью средств и методов логики. В философии Нового времени Дэвид Юм связывает и даже, пожалуй, отождествляет веру с убеждением, придавая им преимущественно субъективный характер. Когда человек убежден в чем-то, то именно вера, по его мнению, придает его суждениям “больше силы и влияния”, запечатлевает их в уме, и делает их руководящими принципами всех наших действий[7]. Иммануил Кант впервые попытался разграничить объективное познание от субъективного познания, убеждение от веры. Верность наших суждений, указывал он, “может покоиться на объективных основаниях, но требует и субъективных причин в душе того, кто так судит. Если это имеет значение для каждого, поскольку он имеет разум, то основания его в объективном отношении вполне достаточны и уверенность тогда называется убеждением. Но если оно имеет свою основу только в особых свойствах субъекта, то его называют уверенностью”[8].

В научном познании объективная характеристика убеждения оценивается не только качественно, но и количественно с помощью понятия степени рациональной или разумной веры. Именно это понятие обычно используется для интерпретации вероятности действий разумно действующего или рассуждающего субъекта. Сама категория вероятности при объективной ее интерпретации отображает степень возможности события, действия или решения. Первая модель для количественной оценки вероятностей была построена, как известно, для анализа азартных игр еще в XVII веке. В ее основе лежала идея о симметричности исходов игры или равновозможности шансов для каждого игрока. Если число благоприятствующих случаев, или шансов, будет равно m, а число всех равновозможных — п, тогда вероятность выигрыша составит т/п. На основе такой простой схемы было построено первое исчисление вероятностей, которое впоследствии получило различные другие интерпретации. Поскольку в реальном мире сравнительно редко встречаются симметричные исходы событий, постольку прежняя, классическая интерпретация вероятности была непригодна для количественной оценки вероятности случайных массовых событий. Было давно замечено, что чем чаще происходят такие события, тем выше степень вероятности их появления. Поэтому о вероятности массовых случайных, или повторяющихся, событий можно судить по их относительной частоте т/п, где т обозначает число появления случайного события, а п — число всех наблюдений. Такую интерпретацию вероятности называют статистической, поскольку вероятность здесь находится с помощью статистических методов анализа относительных частот. Указанная интерпретация вероятности получила широкое признание в естественных, технических и социально-экономических науках.

Аналогично этому поступают тогда, когда рассматривают вероятность как разумную степень веры рационально действующего или рассуждающего субъекта. Но чтобы определить количественную меру веры в логике анализируют отношение между такой верой, сформулированной в виде гипотезы, и теми данными или свидетельствами, которые ее подтверждают. В принципе все недемонстративные рассуждения относятся к логике потому, что они анализируют логические отношения между суждениями. Однако в отличие от дедуктивных рассуждении их заключения не достоверны, а только вероятны, или правдоподобны.

Несмотря на сходство в терминологии, логическую вероятность не следует отождествлять с вероятностью статистической. Если первая имеет дело с суждениями, то вторая — с реально существующими случайными массовыми событиями, и поэтому ее характеризуют как вероятность объективную. Тем не менее обе эти интерпретации вероятности не следует противопоставлять друг другу, поскольку в процессе аргументации они не исключают, а, наоборот, предполагают и дополняют друг друга. Действительно, часто посылки аргументации основываются на статистической информации и поэтому заключение, полученное из нее путем дедукции, имеет вероятностно-статистический характер.

Особо следует остановиться на спорном вопросе о вероятности отдельного события. В практических делах, а иногда и в науке, нам нередко приходится говорить о возможности какого-либо единичного события, а тем о степени его вероятности. Статистическая интерпретация отказывается говорить о вероятности такого события, ибо она рассматривает только массовые события, хотя некоторые ученые пытались приписывать индивидуальным событиям фиктивные частоты, но потерпели на этом неудачу. Логическая интерпретация к вероятности отдельного события также не применима. И все же поиски подходящей интерпретации продолжаются. Некоторые авторы пытались связать вероятность отдельного события с субъективной верой индивидуума, которую оценивали с помощью определенных тестов, но вскоре убедились, что на ее основе нельзя построить общезначимую теорию. Поэтому в психологии для оценки степени вероятности субъекта в событие часто обращаются к так называемой персоналистской интерпретации, согласно которой степени вероятности лица должны удовлетворять постулатам исчисления вероятностей.

Психологические аспекты убеждения

Несомненно, что психология наряду с логикой играет также большую роль в процессе убеждения. Важно только, чтобы она не подменяла логику. Именно поэтому Аристотель в своей “Риторике” обращает внимание на то, что убеждение достигается также “эмоциональным воздействием на слушателей, умением вызывать у них соответствующие обстановке чувства и настроения”[10]. Обсуждению воздействия различных эмоций, или, как он их называет, страстей души, посвящена большая часть второй книги его “Риторики”. Чтобы убедить слушателей, оратор, по мнению Платона, должен разбираться в “природе души”, подобно тому, как врач знает природу тела. Он должен быть достаточно сведущ, чтобы сказать, какой человек и в зависимости от чего поддается убеждению[11].

Психологические факторы убеждения впоследствии стали изучаться в рамках общего процесса коммуникации в социально-гуманитарных науках. Поэтому в современных исследованиях стали более основательно изучаться конкретно те явления, которые воздействуют на мысли и поведение людей с помощью тех внутренних, психологических изменений, которые вызывают у них сообщения, относящиеся к сфере социально-экономической, политической и гуманитарной деятельности[12].

Однако в современной практике аргументации психологические аспекты аргументации нередко рассматриваются как моменты, ослабляющие действие рациональных доводов. Особенно часто это встречается в юридической деятельности адвокатуры, стремящейся таким способом парализовать аргументы обвинения.

В логической литературе и адвокатской практике описаны разные способы отступления от тезиса, начиная от прямого перехода от прежнего тезиса к другому и кончая так называемыми диверсиями. Суть последних состоит в том, чтобы переключить внимание слушателей и перевести обсуждение или спор на другую тему. Очевидно, что простой отказ от прежнего тезиса сразу станет замечен слушателями, но если он будет замаскирован апелляцией к чувствам жалости, сострадания и гуманности, то может изменить их мнение. Известно, например, какой убедительностью и “прямо колдовской заразительностью” отличались речи знаменитого русского адвоката Ф.Н.Плевако. О нем рассказывают такой случай: судили старушку, укравшую чайник. Защитником ее выступил Плевако. Прокурор, зная силу его речей, заранее решил парализовать их влияние и согласился, что эту незначительную кражу старушка совершила из-за горькой нужды. Но собственность — священна и подсудимая должна понести наказание, ибо на охране собственности держится наше государство. Вслед за ним поднимается Ф.Н.Плевако и заявляет: “Много бед, много испытаний пришлось претерпеть России за ее больше чем тысячелетнее существование. Печенеги терзали, половцы, татары, поляки. Двунадесять языков обрушились на нее, взяли Москву. Все вытерпела, все преодолела Россия, только крепла и росла от испытаний. Но теперь, теперь. старушка украла старый чайник ценою в тридцать копеек. Этого Россия уж, конечно, не выдержит, от этого она погибнет безвозвратно”[13]. Присяжные заседатели оправдали ее.

В другой раз судили священника, вина которого была установлена, и сам он в ней сознался. Защитительная речь Плевако была короткой: “Господа присяжные заседатели! Дело ясное. Прокурор во всем совершенно прав. Все эти преступления подсудимый совершал, и сам в них сознался. О чем тут спорить? Но я обращаю ваше внимание вот на что. Перед вами сидит человек, который тридцать лет отпускал вам на исповеди ваши грехи. И теперь он ждет от вас: отпустите ли вы ему его грех”[14]. Присяжные со смехом оправдали его тоже.

Подлинное назначение психологических доводов состоит не в том, чтобы ослаблять действие аргументов, основанных на фактах и логике, а, напротив, усиливать их, добиваясь гармонии между разумом и чувствами, мыслью и эмоциями. В связи с этим нетрудно заметить, что успех Ф.Н.Плевако объясняется не только умением убеждать своих оппонентов не только психологически, но и фактически, когда в первой защитительной речи сослался на бедственное положение обвиняемой.

Нравственные методы убеждения

Основоположники классической риторики Аристотель и Платон в своей критике софизма наряду с логикой опирались также на нравственные принципы убеждения. Достаточно напомнить, какое большое значение этим принципам придавал Платон. В диалоге “Горгий” устами Сократа он заявляет, что подлинная риторика должна основываться не на вере без знания, а на мудрости и благородстве гражданина. Риторику же Горгия и его последователей он рассматривает как сноровку, опирающуюся на поверхностные знания и кажущиеся мнения. В другом месте он сравнивает ее с поварским искусством. Такая риторика, по его мнению, может убедить лишь толпу афинян, осудивших Сократа. Поэтому он считал, что основными источниками убеждения являются: во-первых, знание предмета оратором, во-вторых, философскую обоснованность его рассуждений, в-третьих, умение разбираться в душевных качествах слушателей, в-четвертых, нравственный характер самой личности оратора.

Аристотель в первой книге “Риторики” также подчеркивает, что убеждение достигается характером и поведением оратора. Он даже признавал, что в некоторых случаях характер оратора оказывается наиболее эффективным средством убеждения, которым он обладает[15].

В римской риторике Цицерон и Квинтиллиан, развивая идеи Платона, заявляли, что философия и нравственность служат наилучшим средством убеждения, и поэтому они рекомендовали интегрировать их в риторику. Особое значение нравственности оратора придавал Квинтиллиан. В своем труде “О воспитании оратора” он писал: “Я не просто утверждаю, что идеальный оратор должен быть хорошим человеком, но заявляю, что ни один человек не может быть оратором, если он не будет хорошим человеком”[16].

Еще в античную эпоху было известно, что оратор с твердыми нравственными убеждениями не будет прибегать к софизмам и недопустимым с позиций морали приемам ведения полемики. Именно это обстоятельство не в последнюю очередь заставило великих античных философов Платона и Аристотеля выступить против софистических школ в риторике, которые учили не искать истину и убеждать слушателей, а добиваться победы в споре любой ценой.

Как нельзя актуально звучат эти призывы в наше время, когда некоторые политики и зависимые от них средства массовой информации, не брезгуют никакими средствами для достижения своих целей. Мы не говорим уже о недопустимых с нравственной точки зрения методах и средствах ведения не только полемики, но и политической борьбы в целом.

Убеждение и аргументация

В заключение рассмотрим вопрос о соотношении между категориями убеждения и аргументации, который до сих пор вызывает споры. По этому вопросу высказываются три основные точки зрения.

Сторонники первой из них считают аргументацию и убеждение равноправными процессами. По их мнению, аргументация отличается от убеждения тем, что она опирается на рационально-логические средства и методы воздействия, т.е. обращается к разуму людей, в то время как убеждение направлено на эмоционально-психологические их переживания и поведение.

Защитники второй точки зрения, которую мы разделяем и считающуюся наиболее распространенной, полагают, что аргументация составляет необходимую составную часть общего процесса убеждения, который включает в свой состав также эмоционально-психологические, нравственные, волевые и мировоззренческие аспекты. Правильность такого подхода может быть обоснована тем, что убеждения одновременно влияют как на разум, так и чувства субъекта, взаимно усиливая друг друга.

Сторонники третьей точки зрения признают, что аргументация и убеждение являются самостоятельными процессами, но в отличие от сторонников первой точки зрения считают, что они могут частично оказывать влияние друг на друга.

Расхождения между сторонниками разных взглядов существуют и по отдельным вопросам. Например, сторонники демонстративной аргументации, как мы видели, признают убедительными лишь стандартные доказательства из общих посылок. Поэтому даже спор они сводят к доказательству своего тезиса и опровержению тезиса аргумента. Другие, напротив, подчеркивают роль неформальных, эвристических методов рассуждения. Однако такое противопоставление, как мы показали выше, является необоснованным, поскольку оба подхода не исключают, а дополняют друг друга.

Завершая статью, нам бы хотелось подчеркнуть: все приемы, средства и методы аргументации и убеждения в целом направлены на достижение обоснованности нашего чувственного и рационального знания, эффективности принимаемых решений и действий.

В таком сложном и изменчивом мире, который раскрывает современная наука, нельзя полагаться только на удачу и случай. Знания, которые мы приобретаем и обосновываем в процессе аргументации, не являются самоцелью. Они служат нам не только для объяснения настоящего состояния дел, но и ориентировочного предвидения будущего. Поэтому тезис “знать, чтобы предвидеть”, провозглашенный еще О.Контом в XIX веке, не потерял своего значения и в XXI веке.

[2]Popper K. Conjectures and Refutation. N.Y., 1965. P. 313.

[4]Perelman Ch. The New Rhetoric and Humanities. Dordrecht, 1979. P. 9.

[5]Perelman Ch. Ibidem. P. 11.

[6]Hintikka J., Bachman J. What if. Noward excellence in reasoning. Calif., 1991. P. 9.

[7]Юм Д. Сочинения в 2 т. Т. 1. М., 1966. С. 197.

[8]Кант И. Сочинения в 6 т. Т. 3. М., 1965. С. 298.

[9]Никифоров А.Л. Книга по логике. М., 1995. С. 212.

[10]Аристотель. Риторика // Античные риторики. М., 1978. 1356 а.

[12]Rieke R., Sillars M. Argumentation and decision making process. N. Y., 1975. P. 8–9.

[13] Цит. по: Вересаев В. Собрание сочинений в пяти томах. Т. 4. М., 1961. С. 357.

Источник