Взыскание убытков с руководителя организации-банкрота в пользу налогового органа
Василий Гавриленко, ведущий юрист направления «Налоги и право» Группы компанийSRG
В начале марта Конституционный суд Российской Федерации принял постановление, изменяющее позицию судов относительно практики взыскания убытков с руководителя организации-должника в пользу налогового органа в рамках процедуры банкротства (Постановление КС РФ от 5 марта 2019 года № 14-П).
В 2009 году Арбитражный суд Республики Мордовия по заявлению налоговой инспекции признал общество «С» банкротом. 22 сентября 2009 года было открыто конкурсное производство и назначен арбитражный управляющий. Однако в результате имущества должника не хватило для выплаты вознаграждения арбитражному управляющему.
Управляющий через суд добился соответствующего возмещения от налогового органа как от заявителя по делу о банкротстве. Налоговый орган, в свою очередь, обратился в суд общей юрисдикции с иском к Н. – бывшему директору общества – о взыскании понесенных убытков.
Требования были удовлетворены, а вышестоящие суды оставили решение без изменения.
Н. не согласился с позицией судов и обратился в КС РФ с жалобой о проверке конституционности законоположений, положенных в основу судебных решений (ст. 15, п. 1 ст. 200, ст. 1064 Гражданского кодекса, подп. 14 п. 1 ст. 31 Налогового кодекса, абз. 2 п. 1 ст. 9, п. 1 ст. 10, п. 3 ст. 59 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»).
По его мнению, оспариваемые положения неконституционны во взаимосвязи, поскольку позволяют:
Чтобы понять суть, а также дальнейшую перспективу развития выраженной в рассматриваемом постановлении позиции КС РФ, давайте разберем, как порядок взыскания убытков с директора компании-должника регулировался ранее, каковы актуальные на сегодняшний день положения законодательства и как в течение этого времени складывалась судебная практика.
Как было раньше
Виталий Гензель, директор направления «Налоги и право» Группы компанийSRG
По общему правилу, руководитель организации-должника обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд, если удовлетворение требований одного кредитора или нескольких приводит к тому, что исполнить денежные обязательства в полном объеме перед другими кредиторами становится невозможно (абз. 2 п. 1 ст. 9 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»; далее – закон о банкротстве).
В отношении Н. суды применили п. 1 ст. 10 закона о банкротстве еще до того, как эта статья была признана утратившей силу (Федеральный закон от 29 июля 2017 г. № 266-ФЗ). Согласно данному положению руководитель должника, нарушивший положения закона о банкротстве, обязан возместить убытки, причиненные в результате этого нарушения.
Если у должника отсутствуют средства, достаточные для погашения судебных расходов, а также для выплаты арбитражному управляющему вознаграждения, заявитель, инициировавший дело о банкротстве, обязан погасить их в части, не погашенной за счет имущества должника (п. 3 ст. 59 закона о банкротстве). Исключение составляют расходы на выплату суммы процентов по вознаграждению арбитражного управляющего. А при продолжении дела о банкротстве должника выплаты, осуществленные заявителем в счет погашения указанных расходов, компенсируются в порядке удовлетворения требований кредиторов той очереди, к которой относились осуществленные выплаты.
Рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, поданных с 1 июля 2017 года, производится по новым правилам закона о банкротстве. Однако в настоящее время суды продолжают рассматривать споры, связанные с заявлениями, поданными еще до названой даты.
Характерным примером судебной практики по данному спору может служить дело в отношении генерального директора М. с аналогичной фабулой (постановление Арбитражного суда Московского округа от 14 марта 2018 г. по делу № А41-102264/17).
В рамках данного дела суд первой инстанции взыскал с руководителя должника в пользу налогового органа убытки, составляющие расходы на оплату услуг арбитражного управляющего. Вышестоящие суды согласились с доводами решения и оставили его в силе.
Как впоследствии заключил Верховный Суд Российской Федерации, руководитель должника, не имея возможности погасить задолженность организации перед бюджетом, не обратился в арбитражный суд с заявлением о несостоятельности (банкротстве) должника, что привело к возникновению убытков на стороне налоговой инспекции (Определение ВС РФ от 4 февраля 2019 г. № 305-ЭС18-24307).
При этом стоит отметить, что положительная практика утвердилась только при взыскании убытков в пользу налоговой службы. Если заявителем является юридическое лицо, суды нередко отказывают в возмещении убытков (определение Арбитражного суда Тюменской области от 24 декабря 2015 г. по делу № А70-2002/2011). ВС РФ указал, что сам по себе факт признания действий руководителя недобросовестными не свидетельствует о совершении им действий и принятии решений, повлекших неплатежеспособность должника и возбуждение процедуры банкротства по заявлению общества (Определение ВС РФ от 6 декабря 2016 г. № 304-ЭС15-9172).
По данным судебным актам можно проследить, как меняется вектор судебного мнения в зависимости от статуса заявителя.
Как регулируется в настоящее время
В настоящее время суть положений п. 1 ст. 10 закона о банкротстве изложена в ст. 61.13 этого же закона, которая содержит аналогичную позицию.
Так, руководитель должника, нарушивший положения закона о банкротстве, по-прежнему обязан возмещать убытки, причиненные в результате такого нарушения (п. 1 ст. 61.13 закона о банкротстве).
Таким образом, рассматриваемая позиция КС РФ должна будет учитываться и по делам, рассматриваемым по нормам закона о банкротстве в новой, актуальной редакции.
Суть позиции КС РФ
КС РФ постановил пересмотреть правоприменительные решения, принятые по делу гражданина Н. Суд указал, что защита имущественных прав, включая права требования, должна осуществляться с учетом баланса интересов всех участников: собственников, кредиторов и должников.
Меры, предусмотренные законом о банкротстве и ГК РФ, приняты для предотвращения банкротства и восстановления платежеспособности должника, а при признании должника банкротом – для обеспечения интересов кредиторов. Существующая обязанность руководителя должника подать заявление о банкротстве в арбитражный суд направлена на защиту интересов кредиторов, и сама по себе не может нарушать конституционные права граждан.
Расходы на проведение процедур в деле о банкротстве и на выплату арбитражному управляющему вознаграждения возмещаются за счет имущества должника. Однако, уточнил КС РФ, если этого имущества недостаточно или его нет, затраты обязан погасить заявитель (в том числе уполномоченный орган, и тогда траты возлагаются на бюджет РФ).
Следовательно, кредитор изначально должен обоснованно рассчитывать на экономический успех, поскольку возможность взыскать средства с руководителя организации не может стимулировать запуск процедуры банкротства.
Более того, факт замещения должности руководителя должника не свидетельствует о его виновности, а возникновение у уполномоченного органа расходов не должно автоматически признаваться следствием действий этого руководителя.
При этом уполномоченный орган также вправе не подавать заявление о банкротстве, если это повлечет лишь напрасные расходы. Процесс банкротства должника не должен возбуждаться лишь формально.
Прежде чем подать заявление о банкротстве, заявитель, суд и арбитражный управляющий должны произвести оценку имущества должника для покрытия расходов. Эти действия призваны исключить возникновение убытков, в том числе и из бюджета РФ.
Соответственно, возложение таких убытков в полном объеме только на руководителя должника не отвечает критериям справедливости и соразмерности.
Без исследования всех обстоятельств и ненадлежащих действий других лиц невозможно однозначно установить, что убытки у уполномоченного органа связаны лишь с противоправным поведением руководителя. Иное истолкование оспариваемых норм не согласуется с Конституцией РФ и потому невозможно.
Таким образом, КС РФ установил для заявителя, в том числе налогового органа, требования разумности и осмотрительности при подаче заявления о признании должника банкротом. Это говорит о подтверждении равенства правового статуса обычного заявителя и налоговой службы, а также о дополнительной защите контролирующего лица должника при нехватке конкурсной массы для возмещения расходов при проведении процедуры банкротства.
Что может измениться
На наш взгляд, данная позиция КС РФ носит позитивный характер и должна изменить практику применения норм законодательства о возмещении убытков и привлечению к субсидиарной ответственности контролирующих лиц должника в следующих направлениях:
КС оценил законность взыскания убытков с руководителя организации-должника
Любая предпринимательская деятельность в государстве с рыночной экономикой является по своей сути рисковой и даже при учете всех обстоятельств и выборе правильной бизнес-модели не может гарантировать доход и, следовательно, прибыльность.
В последние годы, к сожалению, отмечается стабильный рост количества организаций, заканчивающих деятельность путем процедуры банкротства, т.е. в условиях, когда они не в состоянии погасить имеющиеся перед кредиторами обязательства.
Сама процедура банкротства, несмотря на ее детальную регламентацию специальным законом (Федеральный закон от 26 октября 2002 г. № 1217-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», далее – Закон о банкротстве), а также общими нормами гражданского и арбитражного процессуального законодательства, во многих случаях для разрешения того или иного вопроса требует формирования судебной практики.
Одними из таких вопросов являются правомерность и обоснованность взыскания с бывшего руководителя организации, признанной банкротом, убытков по тому основанию, что он не направил в суд заявление о признании организации банкротом в установленный законом месячный срок с момента установления соответствующих признаков.
При этом имеется в виду не привлечение руководителя должника (либо иных контролирующих лиц) к субсидиарной ответственности (ст. 61.11 Закона о банкротстве), а направление самостоятельного иска в суд общей юрисдикции о взыскании убытков на основании ст. 15, 1064 Гражданского кодекса РФ.
Практика, которая складывалась до 2015 г.
Именно указанные иски подавали представители налоговых органов в тех случаях, когда заявителем по делу о банкротстве являлась Федеральная налоговая служба РФ (в лице ее инспекций и управлений), на которую из-за отсутствия имущества у должника (организации-банкрота) возлагалась обязанность возместить расходы по проведению процедуры банкротства, в частности выплатить вознаграждение арбитражному управляющему.
В качестве обоснования заявленных требований о взыскании убытков налоговыми органами приводились следующие доводы:
1. В соответствии с п. 1 ст. 59 Закона о банкротстве все судебные расходы по делу о банкротстве, в том числе на уплату государственной пошлины, выплату вознаграждения арбитражным управляющим и т.п., относятся на имущество должника и возмещаются за счет этого имущества вне очереди.
2. Если имущества у должника для погашения указанных расходов недостаточно, их в непогашенной части обязан погасить заявитель по делу, в данном случае – налоговый орган.
3. Учитывая, что руководитель организации не исполнил установленную законом обязанность по направлению заявления о признании организации банкротом в суд в месячный срок с момента появления признаков банкротства, с указанным заявлением вынужден обратиться налоговый орган, на который впоследствии ввиду отсутствия имущества у должника возлагалась обязанность оплатить судебные расходы.
До 2015 г. судебная практика по данному вопросу складывалась достаточно стабильно и однозначно: суды отказывали в удовлетворении заявленных требований, так как не признавали доказанным состав деликтного обязательства (противоправность поведения лица, причинившего вред; причинная связь между противоправным поведением причинителя вреда и возникшим вредом; вина лица, причинившего вред, факт наличия и размер вреда), необходимого для привлечения лица к ответственности на основании ст. 1064 ГК РФ. Более того, суды указывали, что судебные расходы по делу о банкротстве по смыслу ст. 15 ГК РФ в принципе не могут расцениваться в качестве убытков, а требования налоговых органов по своей сути являются требованиями о привлечении лица к субсидиарной ответственности, подлежащими рассмотрению исключительно в рамках дела о банкротстве.
Указанная позиция, например, была выражена в следующих судебных актах: апелляционные определения Брянского областного суда от 22 апреля 2014 г. по делу № 33-1373/2014, Орловского областного суда от 26 марта 2014 г. по делу № 33-686, Самарского областного суда от 27 февраля 2014 г. по делу № 33-2228/2014, от 24 апреля 2013 г. по делу № 33-3779/2013, от 23 января 2014 г. по делу № 33-670/2014, Нижегородского областного суда от 26 июня 2012 г. по делу № 33-3926/2012.
Переломное определение Верховного Суда РФ
Однако судебная практика коренным образом изменилась в связи с принятием 13 января 2015 г. Определения Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ № 83-КГ14-13.
В указанном судебном акте была изложена следующая позиция.
В связи с тем, что Законом о банкротстве порядок возмещения заявителю взысканных с него расходов по делу о банкротстве не урегулирован, эти расходы необходимо рассматривать как убытки на основании общей нормы ст. 15 ГК РФ и взыскивать в качестве таковых с руководителя должника в случае, если он не исполнил свою обязанность по обращению в суд с заявлением о признании организации банкротом. При этом причинно-следственная связь усматривалась именно в том, что якобы в результате противоправного бездействия ответчика (неисполнение обязанности по подаче в суд заявления) истцу был причинен ущерб (в виде возложения на него обязанности по компенсации судебных расходов по делу о банкротстве). Единственным условием для привлечения руководителя должника к ответственности за причинение убытков в данном случае суд назвал наличие у него возможности обратиться в суд с заявлением о банкротстве.
После принятия ВС РФ указанного акта суды общей юрисдикции в абсолютном большинстве случаев стали взыскивать с бывших руководителей организаций-банкротов расходы, которые понесли налоговые органы в рамках дела о банкротстве, где они выступали в качестве заявителей.
При этом зачастую, по моему убеждению, в рамках рассмотрения указанных дел судами не принимались во внимание и отвергались более чем обоснованные доводы об отсутствии вины в действиях руководителя, нередко подтвержденные вступившими в силу судебными актами арбитражных судов об отказе в удовлетворении заявления о привлечении такого руководителя к субсидиарной ответственности по долгам организации-должника. Более того, встречались случаи, когда при рассмотрении заявления о привлечении к субсидиарной ответственности суд оценивал в том числе довод о том, что руководитель должника не исполнил свою обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве.
Таким образом, складывалась ситуация, при которой, несмотря на вступившее в законную силу судебное решение арбитражного суда, суд общей юрисдикции повторно оценивал те же самые обстоятельства дела, правоотношения, сложившиеся между одними и теми же лицами, приходил к противоположному выводу и взыскивал в качестве убытков судебные расходы с руководителя организации-должника. И в качестве правового обоснования суд приводил, помимо общих норм ГК РФ (ст. 15, ст. 1064), положения Закона о банкротстве, регулирующие основания и порядок привлечения контролирующих организацию-должника лиц к субсидиарной ответственности по ее долгам.
Необходимо также отметить, что, очевидно, суды общей юрисдикции при рассмотрении и разрешении указанных исков фактически не принимали во внимание вопрос о наличии либо отсутствии в действиях бывшего руководителя состава деликтного обязательства, не исследовали, каким образом факт неподачи им заявления о банкротстве прямо либо косвенно повлиял на возникшую впоследствии (зачастую через несколько лет) обязанность налогового органа компенсировать судебные издержки по делу о банкротстве, совершил ли в действительности руководитель какие-либо действия, которые вызвали данную обязанность, какое имущество и материальные ресурсы имелись у организации на предбанкротной стадии и каким образом ими распоряжались арбитражный управляющий и собрание кредиторов и т.п.
В данном случае также следует иметь в виду, что инициирование процедуры банкротства в отношении организации не означает, что данная организация безусловно будет признана банкротом и ее имущество будет распродано в целях погашения обязательств перед кредиторами. Одно из основных назначений процедуры несостоятельности (банкротства) заключается в восстановлении платежеспособности организации, сохранении ее производственного, торгового и иного потенциала и возвращении в систему делового оборота.
Однако, по моему мнению, созданная обсуждаемым Определением ВС РФ судебная практика как минимум нивелировала реальность реализации данного назначения и фактически признала, что любое банкротство организации в абсолютном большинстве случаев приведет к конкурсному производству и ликвидации.
Описанная практика также, на мой взгляд, порождала многочисленные вопросы о соблюдении положений законодательства РФ о преюдиции, о подведомственности дел судам, а также базовых принципах обоснованности, законности и справедливости судебных решений. Кроме того, весьма остро встала проблема возможности вынесения двух противоположных решений по одним и тем же обстоятельствам и правоотношениям, существовавшим между одними и теми же лицами в рамках единого правового пространства Российской Федерации.
Позиция Конституционного Суда РФ
5 марта 2019 г. было вынесено Постановление Конституционного Суда РФ № 14-П, которое, будем надеяться, поставило «точку» в данном весьма спорном и неоднозначном вопросе.
В КС РФ с требованием о проверке положений ст. 15, п. 1 ст. 200, ст. 1064 Гражданского кодекса РФ, подп. 14 п. 1 ст. 31 Налогового кодекса РФ, абз. 2 п. 1 ст. 9, п. 1 ст. 10, п. 3 ст. 59 Закона о банкротстве на предмет соответствия ст. 1, 15, 18, 19, 46, 55 Конституции РФ обратился В.А. Нужин., с которого как с бывшего директора организации-банкрота были взысканы убытки.
КС РФ, рассмотрев указанную жалобу, пришел к выводу, что оспариваемые законоположения не противоречат Конституции РФ, так как по своему конституционно-правовому смыслу не предполагают взыскания с руководителя организации-должника, не обратившегося своевременно в арбитражный суд с заявлением должника о признании банкротом возглавляемой им организации, убытков в размере понесенных налоговым органом, инициировавшим дело о банкротстве, судебных расходов и расходов на выплату вознаграждения арбитражному управляющему без установления всех элементов состава соответствующего гражданского правонарушения, совершенного руководителем должника, а также без оценки разумности и осмотрительности действий (бездействия) всех лиц, которые повлияли на возникновение и размер расходов по делу о банкротстве (самого руководителя должника, иных контролирующих должника лиц, уполномоченного органа, арбитражного управляющего и других).
Таким образом, лишь в рамках конституционного судопроизводства одному из руководителей, с которого были взысканы убытки описанным образом, удалось добиться законной, обоснованной и справедливой, по моему мнению, юридической оценки сложившихся правоотношений.
Указанное решение, безусловно, имеет огромное значение как для формирования справедливой и обоснованной судебной практики в рамках рассмотрения конкретного вида споров, так и признания КС РФ в некоторых случаях единственным судебным органом, готовым защитить конституционные права и свободы граждан.
Остается надеяться, что данное решение судами общей юрисдикции будет принято к сведению и исполнению именно в том смысле, который в нем, безусловно, заложен.
Когда суды удовлетворяют требования о взыскании убытков с директора? Приведем примеры из арбитражной практики.
Можно ли взыскать убытки лично с директора компании, если его недобросовестные и неразумные действия повлекли за собой негативные последствия?
Прежде всего, для возмещения убытков с директора истец должен доказать целую совокупность обстоятельств: факт и размер убытков, вину ответчика в их возникновении, а также наличие прямой (непосредственной) причинно-следственной связи между убытками и противоправным поведением ответчика (ст.15 ГК РФ).
То есть взыскание с бывшего директора таких сумм в качестве убытков возможно при наличии его вины.
Директор заключил убыточные сделки
В п.2 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 г. №62 указано, что недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам компании, например, совершил сделку (голосовал за ее одобрение) на заведомо невыгодных для юридического лица условиях.
Как определить: выгодна или невыгодна заключенная сделка?
Суды трактуют невыгодную сделку, цена и (или) иные условия которой существенно в худшую для компании сторону отличаются от цены и (или) иных условий, на которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки.
Например, если предоставление, полученное по сделке компанией, в два или более раза ниже стоимости предоставления, совершенного компанией в пользу контрагента.
Проиллюстрируем подход судей на конкретной ситуации.
Компания заключила ряд договоров участия в долевом строительстве. Участник №1 потребовал, чтобы ее директор (участник №2) возместил компании убытки, понесенные им в связи с тем, что рыночная цена одного квадратного метра помещений значительно превышает его цену, установленную в договорах.
То есть директором заключались сделки по ценам, значительно ниже рыночных цен.
Требование удовлетворено, поскольку факт совершения директором недобросовестных действий, повлекших неблагоприятные для компании последствия, доказан, поскольку факт явного занижения стоимости помещений по сравнению с их рыночной стоимостью подтвержден отчетами об оценке.
По расчету участника №1 общий размер убытков, причиненных директором компании, составил аж 119 млн рублей.
Директор освобождается от ответственности, если докажет, что заключенная им сделка хотя и была сама по себе невыгодной, но являлась частью взаимосвязанных сделок, объединенных общей хозяйственной целью, в результате которых предполагалось получение выгоды компанией. Он также освобождается от ответственности, если докажет, что невыгодная сделка заключена для предотвращения еще большего ущерба интересам компании (Постановление АС Волго-Вятского округа от 04.10.2018 г. №А82-6761/2016).
В том случае, если документально доказан факт несения компанией убытков вследствие недобросовестного поведения ее руководителя, например, имевшего возможность приобрести продукцию по более низкой цене, тогда разницу между фактической ценой сделки и рыночной ценой можно взыскать как убытки (Постановление АС Московского округа от 14.11.2018 г. №А40-255435/2017).
Директор заключил фиктивные договоры
Директор обязан возместить компании убытки, возникшие в результате заключения сделки с заинтересованностью.
Например, бывший директор купил у компании погрузчик по бросовой цене и впоследствии предоставил погрузчик компании в аренду по рыночной стоимости, в результате чего компании понесла убытки.
Поскольку договор купли-продажи был признан судом сделкой с заинтересованностью, а действия бывшего директора были признаны недобросовестными и суд его обязал возместить убытки компании (Постановление АС Волго-Вятского округа от 17.07.2018 г. №А43-14037/2017).
Нередко директора обвиняют в том, что своими недобросовестными действиями он причиняет компании убытки. Например, заключил договоры с контрагентом и перечислил ему денежные средства на расчетный счет без проведения минимальных проверочных мероприятий в отношении контрагента: проверка деловой репутации, способность реально оказать услуги, а также наличие опыта и персонала (Постановление АС Московского округа от 28.09.2018 г. №А41-6930/18).
По вине директора доначислены налоги, штрафы и пени
В последнее время все чаще взыскиваются с руководителей компании убытки в виде доначисленных сумм налога и налоговых санкций.
Как доказывается вина директора?
Например, в период исполнения обязанностей директора компанией ненадлежащим образом исполнялись обязанности по предоставлению налоговой отчетности и уплате НДФЛ.
Компания не предоставляла налоговикам сведения о доходах физических лиц.
Несмотря на то, что компания располагала средствами для уплаты НДФЛ, данные средства направлялись на хозяйственную деятельность компании, а не гасились долги по налогам.
Директор пытался оправдаться тем, что в решении налоговиков нет конкретных указаний на виновность действий директора в неполном и несвоевременном представлении сведений о доходах физических лиц. В качестве довода в свою защиту директор также оперировал понятиями «обычаев делового оборота» и «в пределах рисков предпринимательской деятельности».
Однако суд не принял такие оправдания, поскольку именно директор, исполняющий функции единоличного исполнительного органа должника был обязан надлежащим образом исполнять публично-правовые обязанности компании – уплачивать налоги (п.4 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 г. №62).
А неблагоприятные последствия для компании в виде наложения налоговых санкций в рассматриваемом случае не связаны с обстоятельствами, не зависящими от бывшего руководителя компании (неблагоприятная рыночная конъюнктура, недобросовестность работника или представителя, неправомерные действия третьих лиц, обстоятельства непреодолимой силы).
Таким образом, именно недобросовестные и неразумные действия директора повлекли за собой негативные последствия в виде доначислений и применения налоговых санкций к компании – должнику (Постановления АС Дальневосточного округа от 14.11.2017 г. №А73-4571/2015 и от 14.09.2017 г. №А24-5586/2014).
В другом деле убытки компании в виде пени и штрафа, начисленных в ходе налоговой проверки, были напрямую связаны с тем, что ее директором был создан фиктивный документооборот для получения необоснованной налоговой выгоды.
В период исполнения обязанностей директора компания как налоговый агент в нарушение ст.226 НК РФ не перечисляла НДФЛ в бюджет.
Требование о взыскании «налоговых» убытков с директора было также удовлетворено, поскольку вина компании в совершении налогового правонарушения определяется в зависимости от вины ее должностных лиц, действия (бездействие) которых обусловили совершение нарушения (Постановление АС Западно-Сибирского округа от 07.11.2018 г. №А27-22715/2015).
С директора не снимается ответственность за то, что не было возможности погасить долги компании перед бюджетом, несмотря на принудительные меры взыскания. В этом случае директор должен был обратиться в суд с заявлением о несостоятельности (банкротстве) компании (Постановление АС Московского округа от 08.10.2018 г. №А41-102264/17).
Директор выводил денежные активы
Зачастую убытки компании возникают по причине многочисленных нарушений правил ведения бухгалтерского учета и необоснованного списания денежных средств из кассы компании.
И если доказана причинно-следственная связь между действиями (бездействием) директора и возникновением у компании убытков, то с директора взыскиваются эти убытки:
-причиненные уменьшением размера имущества (денежных средств) компании (Постановление АС Западно-Сибирского округа от 01.11.2018 г. №А45-27751/2015);
-возникшие в связи с перечислением третьим лицам денежных средств в отсутствие к тому законных оснований (Постановление АС Дальневосточного округа от 15.10.2018 г. №А73-550/2016);
-связанными с безвозмездным отчуждением имущества компании и невозможностью погашения требований кредиторов (Постановление АС Уральского округа от 23.10.2018 г. №А60-63534/2015).
С учетом данного обстоятельства и доказанности факта причинения убытков суд счел возможным взыскать с директора сумму в размере 948 млн рублей.
Директор выплатил себе повышенную премию
В одном из споров, директор назначил и выплатил себе премию по итогам работы за 9 месяцев 2017 года в размере 600 000 руб. При этом директор, устанавливая себе премию, не согласовал такое решение с единственным участником компании.
Выплаченная премия повлекла за собой убытки компании, которые и были взысканы с директора в судебном порядке.
Суды пришли к выводу, что, заключая дополнительное соглашение к трудовому договору, по условиям которого директором получена премия в 600 тыс. рублей, он действовал недобросовестно и неразумно. На основании этого, суд признал сумму полученной премии без одобрения единственного участника компании убытками в виде реального ущерба (Постановление АС Поволжского округа от 24.10.2018 г. №А12-4349/2018).
Действия директора повлекли административные штрафы
Действия (бездействия) директоров в определенных ситуациях могут вызывать наложение административных штрафов.
Например, нарушение должником требований антимонопольного законодательства повлекло наложение на него административного штрафа в период, когда бывший руководитель должника являлся единоличным исполнительным органом компании. При этом результатом непринятия мер по оспариванию или снижению размера наложенного штрафа либо по его уплате в установленные законом сроки явилось наложение на должника штрафов в двойном размере от неуплаченной суммы
(Постановление АС Восточно-Сибирского округа от 01.10.2018 г. №А10-3242/2015).
Сами по себе административные штрафы могут составлять существенную величину.
Так, директор не обеспечил надлежащее исполнение компанией требований корпоративного законодательства, что повлекло наложение штрафных санкций в размере 1 млн рублей, которые являются убытками для компании (Постановление АС Московского округа от 13.11.2018 г. №А40-65199/18).
Резюме
Возникает вопрос: а не лучше ли директору молчать и отказаться от дачи показаний в подобных ситуациях? Отметим, что это далеко не лучший сценарий развития событий. Ведь в случае отказа директора от дачи пояснений или их явной неполноты, если суд сочтет такое поведение директора недобросовестным, бремя доказывания отсутствия нарушения обязанности действовать в интересах компании добросовестно и разумно может быть возложено судом на директора (ст.1 ГК РФ).
.jpg "vitaliy")
