72 метра на чем основан
Был ли прототип у подводной лодки из фильма «72 метра»
Уверен, что каждый из вас, хоть раз посмотрел замечательный кинофильм о российских подводниках «72 метра». Картина имела большой успех, как у критиков, так и у зрителей, в том числе и у профессиональных моряков. Естественно, что у большинства людей, посмотревших фильм, сразу же возникал вопрос: а происходило ли что-то подобное в истории отечественного подводного флота? Авторы картины это опровергали.
И все же некоторые аналогии и совпадения вполне очевидны. Так, многим подводникам, посмотревшим «72 метра», сразу же припомнилась трагедия атомной подводной лодки Тихоокеанского флота К-429, затонувшей летом 1983 года в бухте Саранной на глубине 45 метров.
Прибыв в штаб дивизии, командир стал возражать против незапланированного выхода в море. Вот как он сам вспоминал об этом: «Я доложил, что не могу выполнить данное задание… Недокомплект экипажа составил 50 %… Мне был отдан приказ, выйти в море, иначе через 30 минут, я буду исключен из КПСС и отдан под суд». Старшим на выход в море назначили начальника штаба дивизии Героя Советского Союза капитана 1-го ранга А.А. Гусева. Для него, опытного моряка, это назначение тоже стало полной неожиданностью. «Я находился в госпитале, но был отозван оттуда для исполнения своих обязанностей, – вспоминал Гусев. – Я заявил о своем несогласии с выходом в море К-429 с экипажем Н.М. Суворова. Однако вечером того же дня узнал, что план подписан начальником штаба флотилии контр-адмиралом О.Е. Ефремовым. Я прибыл к Ефремову и попробовал его убедить отменить решение, но получил ответ: «Ты что же, Герой, струсил?» После этого я написал рапорт на имя командующего флотилией о неготовности подлодки к выходу в море и поставил гриф «Секретно». Один экземпляр отправил в штаб флотилии, второй закрыл в сейфе в своем кабинете… Я оказался среди спасенных, и, когда был доставлен в дивизию, первым делом ворвался в свой кабинет и обнаружил взломанный сейф. Он был пуст». Так принимались решения о выходе К-429 в море.
Ее потопили еще на берегу……С утра следующего дня «с бора по сосенке» начали набирать экипаж. Из его штатного, хорошо обученного, состава удалось разыскать лишь 40 % моряков. Остальные 60 % в подавляющем большинстве имели слабую профессиональную подготовку и были собраны аж с пяти (!) разных экипажей. Подготовка проходила в такой спешке, что даже не все флагманские специалисты успели поставить свои подписи в журнале готовности корабля к выходу в море. По этой причине не расписался и сам командир. Спрашивается, почему в такой ситуации не задержали выход К-429 – не война же, на самом-то деле? А все потому, что для выполнения стрельбы другие корабли уже вышли в заданный район. С выходом из базы командир получил распоряжение занять район торпедных стрельб с глубинами до 2 тысяч метров. Опытный моряк решил нарушить приказ и провести положенную дифферентовку и проверку корпуса лодки на герметичность в мелководной Саранной бухте. Это впоследствии спасло экипаж от верной гибели. О своем решении Суворов сообщил руководителю стрельб Ерофееву. Так что командование флотилии во время аварии отлично знало, где находится К-429 и чем занимается ее экипаж.
По прибытии в точку дифферентовки командир дал команду на погружение. Приняли главный балласт и осмотрелись в отсеках – «замечаний нет». Начали прием балласта в средние цистерны, и тут из 4-го отсека доложили о поступлении воды. Мичман Лящук успел открыть переборочную дверь, крикнул об этом в центральный пост и затем, как положено, загерметизировал аварийный отсек. После подъема подлодки командир увидел всех ребят на их штатных местах, где они и после гибели продолжали нести боевую вахту…Как позже выяснилось, К-429 имела серьезную неисправность – негерметичность системы вентиляции 4-го отсека. Во время погружения в корпус корабля начала поступать забортная вода. Потеряв плавучесть, лодка камнем пошла ко дну, затонув на глубине 45 метров. Попытка продуть балласт успехом не увенчалась. Растерявшийся оператор, управлявший с пульта общекорабельными системами, повернул не тот ключ. Драгоценный воздух высокого давления вместо того, чтобы вытеснить воду из цистерн главного балласта, почти весь вышел за борт. Огромные воздушные пузыри вырвались на поверхность, обозначая место аварии. Только как выяснилось, никому до этого дела не было. Лежащую мертвой глыбой на дне бухты подлодку никто не разыскивал.
Авария произошла в 23.30 24 июля 1983 года. После оценки обстановки командир решил отдать носовой аварийный буй. Но механизм отдачи буя оказался неисправен. То же повторилось и с буем 7-го отсека. Была не готова к использованию и всплывающая спасательная камера. Около 5.00 от воды, попавшей в трюм 3-го отсека, взорвалась аккумуляторная батарея. Пропало освещение, вышли из строя жизненно важные механизмы. Суворов приказал покинуть центральный пост и перевел управление кораблем во второй отсек. Командир справедливо полагал, что вскоре после аварии подлодку, как это и положено, начнут искать, ведь в назначенное время она на связь не вышла. Но постоянное прослушивание гидроакустиками горизонта ничего не давало – подводников никто не искал.
Суворов принял решение послать на поверхность разведчиков. Добровольцами вызвались мичман Лестник и Мерзликин. Разведчиков облачили в водолазные костюмы, и около 8 утра они благополучно всплыли. Вместо спасательных судов моряки увидели вдали берег бухты Саранной, к которому и поплыли. Около полудня их заметили с пограничного корабля и приняли за диверсантов. По счастью, разведчиков «взяли» живыми. «Диверсанты» сами рассказали, кто они такие и что произошло с К-429 и ее экипажем. О задержанных и сведениях, которые они сообщили, пограничники радировали в штаб флота, а мичманов высадили на берег. Взяв свои вещи в охапку, моряки через сопки направились домой. Так командованию флота стало известно об аварии.
Командир покинул подлодку последним. Одному Богу ведомо, как измотанный многодневной бессонницей и нечеловеческим волнением моряк смог натянуть на себя без посторонней помощи спасательное снаряжение. С собой он взял с корабля дифферентовочный журнал, бесследно исчезнувший во время следствия.
Как только Суворов поднялся наверх, к нему навстречу с журналом выходов поспешил комдив. «Распишись! Для твоей же пользы», – попросил Алкаев. Командир расписался раз и еще много раз. Подписывал все, что подсовывали, ведь самое страшное уже позади, думал он. Действительно, из 106 оставшихся в живых моряков (14 погибли в 4-м отсеке) удалось спасти 104. В торпедном аппарате погиб молодой матрос Синяков, а выходивший через кормовой люк мичман Закиров в трех метрах от поверхности запутался в тросе и умер от переохлаждения. Подписывая бумаги, Суворов и не догадывался, что его уже готовят к роли «стрелочника». Через два месяца после катастрофы К-429 подняли и поставили в ремонт. Все это время Суворов неотлучно находился на плавбазе, участвовал в работе спасателей и давал показания следователям.
Разбирательство длилось полтора года. За это время всех, кто был причастен к аварии, перевели в другие места службы. От командира все открестились. Суворов вспоминал: «Рапорт о вступлении в командование я не писал, и приказ о моем вступлении в командование был составлен уже после аварии. Это признали и на суде… Я на судебном заседании спросил теперь уже бывшего комдива Алкаева: «Как же так получилось – идет в море одна ПЛ, а план выполняют два экипажа, да еще начальник штаба – торпедную стрельбу. Это же очковтирательство». Алкаев согласился». Тем не менее трибунал Тихоокеанского флота 2 ноября 1984 года приговорил Суворова к 10 годам лишения свободы. Прямо в казарме, где проходил суд, командира взяли под стражу. Он вышел на свободу по амнистии через 2,5 года и до самой своей смерти в сентябре 1998 года обращался в различные инстанции с просьбой о пересмотре дела. Так ничего и не добился.
72 метра на чем основан
Фильм-катастрофа с элементами драмы «72 метра» в главных ролях с Маратом Башаровым и Сергеем Маковецким вышла на экраны в 2004 году. Об интересных фактах, связанных со сьемками этого фильма мы расскажем в этой статье.
1) В основу сюжета фильма Владимира Хотиненко «72 метра» положена одноименная повесть Александра Покровского — офицера-подводника, неоднократно выходившего в морское плавание.
Согласно сюжету, подлодка «Славянка» натыкается на мину времен Великой Отечественной войны, в результате взрыва которой повреждается левый борт подлодки. После нескольких неудачных попыток залатать пробоину экипажу «Славянки» остается только ждать спасателей.
Примечательно, что произведение Покровского было написано задолго до того, как произошла страшная авария 2000 года, когда затонула российская подлодка «Курск», входившая в состав Северного флота России. На ее борту находились 118 членов экипажа, все они погибли.
2) Съемки фильма «72 метра» проходили на базах ВМФ в Североморске, Гаджиеве, Полярном и Севастополе. Кроме этого, фильм снимали в двух павильонах «Мосфильма», в одном из которых был специально построен бассейн для съемки эпизодов в затопленных отсеках.
3) В роли ДПЛ «Славянка» в съёмках участвовали лодки проекта 877 и 877В — Б-471 «Магнитогорск» Северного флота и Б-871 «Алроса» Черноморского флота России.
4) Андрей Краско, сыгравший в фильме капитана 1-го ранга Геннадия Янычара, по собственной инициативе отошел от сценария в эпизоде на пирсе: грозно отчитав мичмана Легкоступова, он оборачивается и благоговея бежит к своей жене. Изначально, по сценарию, Янычар должен был покинуть пирс, не проявляя слабости в отношении супруги.
5) В том самом моменте, где капитан Янычар отчитывает мичмана Легкоступова за рапорт, написанный бедным языком, мы можем увидеть, что первый держит в руках лист с этим рапортом. Если присмотреться, то видно, что на листе написан монолог капитана Янычара.
6) Во время съемок фильма актеры отдыхали в одном из кафе, находящемся на берегу Черного моря. При этом одеты они были в съемочные костюмы. Тогда-то к их столику и подошел офицер ВМФ и сказал Андрею Краско: «Товарищ капитан первого ранга, мне очень нравятся фильмы с вашим участием, можно попросить автограф?»
7) Российский прокат фильма принес 2,6 миллиона долларов США – на миллион больше затраченного.
8) В 2004 году картина Владимира Хотиненко «72 метра» стала лауреатом кинопремии Национальной академии кинематографических искусств и наук России «Золотой орел» в номинации «Лучший игровой фильм».
Фильм «72 метра»: интересные факты о съемках картины
В 2004 году впервые на экранах отечественных кинотеатров побежали кадры снятой режиссером Владимиром Хотиненко картины про моряков-подводников — российский зритель увидел фильм «72 метра». Произвела лента впечатление и на жюри «Золотого орла» — в 2005 году кинопроизведение получило две премии. О том, как и где снимали полюбившуюся миллионам россиян картину, а также об интересных фактах, сопутствующих появлению ленты на свет, — в материале 24СМИ.
Грозы морей
Когда снимали фильм «72 метра», роль «Славянки» исполняла российская подводная лодка «Алроса», для которой это был уже не первый кинематографический опыт — прежде субмарина уже «засветилась» в картине «Первый удар» с участием Джеки Чана. Также в киноленте сняли подлодку «Магнитогорск» Северного флота.
О невеселом
Когда фильм «72 метра» вышел на экраны, многие зрители ассоциировали картину с недавней трагедией подводной лодки «Курск» и считали, что лента посвящена именно тем событиям. Однако в действительности в основу картины положены сюжеты рассказов и повестей Александра Покровского, написанных задолго до ЧП с подлодкой.
Но без беды в качестве первоисточника не обошлось. Описанные в картине события близки к случаю, произошедшему в 1983 году: затонула подводная лодка у Камчатки — во время учений при погружении через вентиляционную систему хлынула вода, на борту практически не оказалось исправных дыхательных аппаратов, а на берег были посланы два добровольца. В тот раз спасти удалось 104 человека из 120.
Локации
Съемочную группу на «Алросу» не допускали, так что все внутренние «апартаменты» подводной лодки снимались в мосфильмовских павильонах. А вот натуру кинематографисты запечатлевали в Полярном, Североморске, Гаджиево и Севастополе — на базах российского флота.
Только хорошее
Без Андрея Краско фильм «72 метра» лишился бы собственного очарования во многом — артист доработал многие реплики в картине, как и поведение своего персонажа. Так, нововведением от актера стал момент, когда только что отчитавший мичмана грозный Янычар, в роли которого снимался Андрей Иванович, к супруге торопится на полусогнутых ногах.
По первоначальному замыслу сценаристов, командир покидал пирс, не проявляя в отношении жены неподобающих капитану первого ранга и офицеру ВМФ слабости. Зато сами моряки, фильм посмотревшие, отмечали поразительную достоверность эпизода — сильные мужчины порой удивительно слабы, когда речь заходит об их вторых половинках.
Также внимательные зрители заметили, что в моменте, когда Андрей Краско в образе Янычара отчитывает Легкоступова на пирсе, на рапорте мичмана, который держит суровый командир в руках, возможно заметить реплики-подсказки для актера — собственно, там написан весь монолог.
Остальное приложится
Музыку для проекта написал Эннио Морриконе — режиссер Владимир Хотиненко лично написал музыканту письмо, в котором отметил, что российскому кинематографу, как и стране, требуется надежда и красота. И оба этих качества присутствуют в произведениях композитора. Подумав, Морриконе согласился — это был первый опыт сотрудничества автора с российскими кинематографистами.
«Товарищ капитан первого ранга!»
Рассказывают, что во время отдыха актеров «при полном параде» в приморском кафе, коих масса водится на курортном побережье, к Андрею Краско подошел флотский офицер и, поприветствовав артиста как каперанга, попросил у того автограф, предварительно признавшись в любви к творчеству актера.
Варианты
Фильм «72 метра» имеет несколько редакций. Телевизионный вариант, который, как правило, демонстрируется по Первому каналу, лишен доброй части флешбэков, содержащихся в версии для DVD.
72 метра
72 метра — российский художественный фильм Владимира Хотиненко по сценарию Валерия Залотухи. Основан на одноимённом рассказе и ряде других рассказов Александра Покровского, содержащихся в сборниках под названием «72 метра» и «Расстрелять».
Содержание
Сюжет
Офицеры ВМФ, капитан-лейтенанты Пётр Орлов (Марат Башаров) и Иван Муравьёв (Дмитрий Ульянов), служат на подлодке «Славянка» уже давно. Когда-то они были лучшими друзьями. В 1986 году вместе прибыли в Севастополь для прохождения службы. Там же встретили красивую девушку, и оба влюбились в неё с первого взгляда. Нелли (Чулпан Хаматова) выбрала Ивана. Тогда дружба офицеров дала трещину.
В начале 1990-х годов, после распада СССР и раздела советского флота, экипаж «Славянки», отказавшись принять украинскую присягу, был переведён на Северный Флот. С тех пор и жизнь, и служба идут своим чередом. И очередной выход в море — боевые плановые учения. Командир корабля, капитан первого ранга Геннадий Янычар (Андрей Краско), оглашает поставленную задачу. Уничтожив торпедной атакой условного противника и уйдя от преследования, подводная лодка затем должна на время исчезнуть из поля зрения и остаться незамеченной в течение 24 часов. На борту также присутствует гражданский врач Черненко (Сергей Маковецкий).
Никто в Учебном центре не знает, в какую сторону будет двигаться подлодка. И никто не предполагает, что случится беда: волны от взрывов растревожат «спящую» со времён Великой Отечественной войны морскую мину, которая медленно тронется навстречу субмарине, в результате взрыва которой лодка ложится на грунт и незатопленным остаётся лишь один отсек. При взрыве гибнут несколько членов экипажа, в том числе командир корабля. Черненко, Орлов и матрос Молодой оказываются в полузатопленном отсеке, но им удаётся пробиться в непострадавший отсек Ивана Муравьёва, где находятся и другие члены экипажа. Подводники ищут способ спастись, и решают выбраться в водолазных скафандрах через торпедные аппараты, но выясняется, по халатности старшего мичмана Крауза (Сергей Гармаш), исправен лишь один скафандр. Крауз пытается застрелиться, но сослуживцы его обезоруживают. В итоге, команда принимает решение отправить наверх Черненко, и тот успешно выбирается на берег. В свою очередь, членам экипажа «Славянки» не остается ничего кроме как ждать спасателей, но прибудут они вовремя или нет, остаётся неизвестным.
В ролях
| Актёр | Роль |
|---|---|
| Сергей Маковецкий | Черненко Черненко |
| Андрей Краско | Геннадий Янычар капитан 1-го ранга Геннадий Янычар |
| Марат Башаров | Пётр Орлов капитан-лейтенант Пётр Орлов |
| Дмитрий Ульянов | Иван Муравьёв капитан-лейтенант Иван Муравьёв |
| Чулпан Хаматова | Нелли Нелли |
| Сергей Гармаш | Николай Карлович Крауз старший мичман Николай Карлович Крауз |
| Владислав Галкин | Михайлов старший мичман Михайлов |
| Игорь Ливанов | Николай Степанович Коноваленко старпом, капитан 3-го ранга Николай Степанович Коноваленко |
| Геннадий Назаров | минёр |
| Артём Михалков | Нечаев мичман Нечаев |
| Станислав Никольский | Молодой матрос Молодой |
| Сергей Ярмолюк | Легкоступов мичман Легкоступов |
| Александр Пашков | Тураев старший матрос Тураев |
| Алексей Зеленский | командир отделения гидроакустиков |
| Амаду Мамадаков | Мухамбетов матрос Мухамбетов |
| Александр Ефимов | офицер ВМФ РФ |
| Сергей Власов | офицер ВМФ РФ |
| Никита Емшанов | Дерюгин матрос Дерюгин |
Роль ПЛ «Славянка» сыграла Б-871 «Алроса» Черноморского флота России. Кадры, снятые на Чёрном море, настолько искусно смонтированы со съёмками в базе Северного флота, что подвох заметить невозможно.
Съёмочная группа
Призы
Критика
Интересные факты
См. также
Примечания
Ссылки
Полезное
Смотреть что такое «72 метра» в других словарях:
метра́ж — метраж, а, ом … Русское словесное ударение
метра способ — (Н. Metras, 1918 1958, франц. хирург) способ закрытия культи бронха во время пневмон или лобэктомии, при котором на край культи накладывают однорядные узловые швы, не захватывающие слизистую оболочку; при затягивании узлов последняя погружается в … Большой медицинский словарь
Метра — (Jules Louis Olivier Metra) французский композитор и капельмейстер (1830 1892). Дирижируя на всех выдающихся балах в Париже, М. посвятил себя сочинению танцевальной музыки; танцы его, особенно вальсы, отличаются грацией, элегантностью и… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
Метра́ спо́соб — (Н. Metras, 1918 1958, франц. хирург) способ закрытия культи бронха во время пневмон‑ или лобэктомии, при котором на край культи накладывают однорядные узловые швы, не захватывающие слизистую оболочку; при затягивании узлов последняя погружается… … Медицинская энциклопедия
метра́ж — а, м. 1. Длина чего л. в метрах. Метраж ткани. Метраж киноленты. 2. Площадь какого л. помещения в квадратных метрах. Метраж комнаты. [франц. métrage] … Малый академический словарь
…метра́жный — ая, ое. Вторая составная часть сложных слов, обозначающая: имеющий такой метраж, который указан в первой части, например: короткометражный, малометражный, полнометражный … Малый академический словарь
Метра курим, два бросаем — Жарг. арест. Шутл. ирон. Живём вольготно курева достаточно (прибаутка шутливый ответ на вопрос: « Как живёте?»). /em> Букв. «Курим папироски длиною в метр, а окурки по 2 м длиной выбрасываем»; намёк на хроническую нехватку курева в местах… … Большой словарь русских поговорок
МЕТРА — (Métra), Жюль Луи Оливье, популярный франц. композитор танцев, род. 2 июня 1830 в Реймсе, ум. 22 окт. 1889 в Париже, сын актера; служил при различных маленьких парижских театрах скрипачом, виолончелистом и контрабасистом, смотря по надобности.… … Музыкальный словарь Римана
Три метра над уровнем неба — Tres metros sobre el cielo … Википедия
Полтора квадратных метра — Жанр: повесть Автор: Борис Можаев Язык оригинала: русский Год написания: 1970 Публикация: 1982 … Википедия
Клайпедская ассоциация
российских граждан
АЛЕКСАНДР ПОКРОВСКИЙ: «Я ужасное превращал в смешное»
«Культура» (№207-2008) — «Новейшая история».
Беседу вела Татьяна КОВАЛЕВА Сегодня Александр ПОКРОВСКИЙ — известный писатель, но в прошлом он — подводник. Поэтому все его сочинения (он автор 17 книг) посвящены подводному флоту. Читать их и смешно, и страшно. А по его повести «72 метра» Владимир Хотиненко снял одноименный фильм.
— Александр, история, рассказанная в «72 метрах», основана на реальных событиях?
— Да, так утонули 4 лодки. Из двух люди выбрались, из двух — нет.
— Вы консультировали создателей фильма, снятого по вашим рассказам?
— Книга «72 метра» попала на глаза Александру Любимову. Это он захотел снять фильм и начал доставать деньги. Надо было еще получить разрешение руководства ВМФ — ведь множество съемок происходит на натуре, а она в ведомстве ВМФ. Огромное время ушло на согласование технических вопросов.
Тут работал не только сам Любимов, но и режиссер фильма Владимир Хотиненко, который ездил, уговаривал, убеждал.
Когда фильм уже был запущен, Любимов ушел из проекта, и его место заняли менеджеры «Первого канала».
Согласно договору с каналом, к кинопроекту я не имел никакого отношения, автором сценария стал Валерий Залотуха. Он — профессионал, знает все тонкости процесса. Его я консультировал, но не консультировал режиссера. Более того, я слышал, что при съемках фильма Владимир Хотиненко запрещал актерам читать мои рассказы. Пожалуй, только Андрей Краско их читал, и то потому, что какое-то время работал продавцом книг. Вот тогда он и познакомился с моими произведениями.
— Вам фильм понравился?
— Фильм затягивает, не отпускает до самого конца. Пожалуй, немного растянуто начало. Над своими текстами, которые вошли в фильм, я смеялся — куда ж деться.
А теперь о правде и вымысле.
Заботливое начальство я видел в жизни только один раз — в фильме «72 метра». Беременную третьим ребенком Чулпан Хаматову, когда она интересуется, где пропадает ее муж, в жизни должны были встретить фразой: «Вас сюда никто не приглашал! Сюда приглашали ваших мужей, а вас сюда не звали!»
Одна жена лейтенанта, в мои времена, металась целую неделю, и ее отовсюду гнали, чуть ли не взашей, так и не объясняя, куда же делся ее муж, ушедший в патруль. А мужа прямо из патруля забрали в «автономку». Офицерские жены в гарнизонах — это удивительное явление. Памятник бы им поставить, хотя бы в виде беременной Чулпан.
Режиссерские придумки (рыбки, птички), которые должны у зрителя рождать всякие образы, — это из области фантастики и самого «киношного кино», но они глаз режут, только пока не привык. А привык — ладно. На самом деле пресноводная рыбка в соленой воде при восьми градусах плавает намного меньше человека — минуты полторы.
А то что, когда смерти ждут, байки травят, так это правда. На «К-8» после пожара сидели в отсеке, от угарного газа тихо дохли и анекдоты при этом травили. А что делать? При таком напряжении человеку смех нужен. Палец покажи — будет хохотать до упаду. Потом умрет. Но это потом.
— Вы написали «72 метра» до гибели «Курска». Что-то предчувствовали?
— Я писал это за год до трагедии, причем тоже в августе. Пока писал, испытывал все, что переживали мои герои: задыхался, плыл в темноте, искал воздушные подушки, умирал. Это было натурально, иначе не напишешь.
— У вас есть версия, почему это случилось?
После взрыва случился пожар. Сильнейший, и через две минуты снова взрыв… «Курск» только что прибыл с «автономки» — это дальний поход длиною примерно 78 суток. Сразу после него загонять лодку в море не рекомендуется: люди устали, им нужен отдых. Под водой создается искусственная атмосфера для дыхания. К ней привыкаешь, а домой, на базу, лодка идет в надводном положении: появляется возможность дышать свежим воздухом.
Сначала — это эйфория, счастье, а потом начинается совершенно другой обмен веществ. Организм резко перестраивается. Сразу худеешь на несколько килограммов. Все время тянет в сон. Это выдерживают только молодые.
Наш экипаж многократно загоняли так в море. Это проходит один, десять, сто раз, а на сто первый случается трагедия. Люди не адекватны. Они вымотаны и могут совершить все что угодно. Особенно страшны рваные режимы, когда лодка то всплывает, то погружается.
— На «Курске» несколько дней люди оставались живыми, мучились…
— Да, в корме. Вот здесь я никогда не соглашусь с официальной версией. Потому что никто заранее не пишет записки — плохая примета. А когда уже нет надежды, тогда и пишут. Или пишут, когда хотят что-то предпринять, например, решают выйти самостоятельно из лодки. Но не выходят сразу, ждут, когда их спасут. Тем более что глубина небольшая — сто метров. Ждут, стучат.
Эти стуки слышали. О них есть упоминание в материалах расследования. Через трое суток помощь не пришла, они решили выходить сами. Перешли в 9-й отсек, начали его затапливать. И тут случилась трагедия. Видимо, при затапливании отсека на поверхность выдавилось турбинное масло из цистерны.
— Вы гордитесь тем, что служили на Северном флоте и участвовали в боевых походах?
— У меня их двенадцать — это автономное плавание. Весь мировой океан поделен на квадраты. Внутри каждого на глубине почти в 100 метров ходит лодка. Она ежедневно всплывает на 17 метров и вытаскивает из-под воды антенну, на которую принимается сигнал о начале боевых действий, о начале войны.
Я застал двадцать лет «холодной войны», из них десять — на подводных лодках.
— Долгое пребывание в лодке меняет характер человека?
— Под водой характер не меняется, просто все обостряется и вылезает наружу. Если человек подл, он станет более подлым, если труслив — более трусливым. Умный умнеет. Глупый глупеет. Там не спрятаться. Про тебя все всё знают. Хорошему специалисту многое прощается. Ценятся быстрая реакция, выдержка, стойкость, самообладание. Подводник никогда не должен расслабляться. Расслабился — погиб. И не один. Весь корабль погиб.
Поэтому пребывание более 10 лет там не желательно. Лодки — для молодых. 38 лет — предел. В 40 можно уже выглядеть, как в 50. В романе «Иногда мне снится лодка» я попытался передать, как от долгого пребывания в замкнутом пространстве у человека меняется психика и он едва не сходит с ума. Так меня критики обвинили бог знает в чем, вплоть до гомосексуализма.
— Такая проблема существует на флоте?
Недаром на царском флоте матросы назвали друг друга «братишками». Было и такое прозвище — «братва». После восстания на броненосце «Потемкин» царскую каторгу наводнили матросы. Они и принесли эти слова в уголовную среду.
— А как вы начали писать?
— Когда я служил на подводной лодке, мой командир почему-то решил, что меня надо, как он выражался, «гноить». Вот он меня вместе со старпомом и «гноил». А я все это описывал, потом читал и смеялся — такой способ выживания. Я ужасное превращал в смешное. Меня иногда спрашивают: «Неужели все это правда?» — и я говорю: «Что вы, я все смягчил».
— Поэтому вы избрали сатирическо-ироническую форму повествования?
— Скорее, она меня выбрала. Подводники не признают пафоса. Никогда не произносят фразы типа: «За Родину! За доблестный военно-морской флот!» Если подводник такое скажет, подумают, что у него с головой не все в порядке. А вот шутим в любой обстановке. Шутка — жизнь. Кто-то из критиков сравнивает меня с Зощенко, кто-то с Конецким, хотя я на них совсем не похож. Даже интонация другая. И потом, когда я писал свои рассказы, под рукой не было ни Зощенко, ни Конецкого. У нас с книгами вообще было неважно. Читать любили, а книг не было.
— Почему на флоте надо выживать?
— Потому что к человеку относятся как к вещи. Любое начальство может тебя унизить.
Так оно управляет: унижая человеческое достоинство. А его достоинство унижает вышестоящее начальство. Это давно повелось. В Советской армии очень боялись возрождения кастовости. Офицеры — это же каста. Особые люди, готовые к смерти. Без них нет армии.
Офицер должен в любую минуту показать, как надо умирать. А это предполагает наличие огромного человеческого достоинства и чести. Имеющий же достоинство может покуситься на власть. В советские времена этого боялись больше всего. Поэтому унижали, оскорбляли. Тут без инструкции по выживанию не обойтись.
— А что из написанного вам особо близко?
— У меня всегда на столе великий роман «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена» Лоренса Стерна — очень его люблю, из него у меня куча цитат.
А из своего, наверное, первые рассказы. Все, что со мной случается, я немедленно тащу на бумагу. «Офицера можно», «У-тю-тю, маленький!», «Ботик», «Химик», «Флот в выражениях», «Полудурок» и так далее — все это про меня.
Полноценной книгой можно считать «Расстрелять», она же и самая известная. Мои книжки иногда называют «инструкцией по выживанию», хотя писал я для себя. Когда стал издаваться, флот разделился на тех, кому нравится Покровский, и на тех, кому он категорически не нравится. Кто-то почитал и сам начал писать. У меня много последователей.
— Они объединились в «Покровских братьев»?
— «Покровские братья» родились спонтанно. Однажды пришел ко мне друг Вадим Федотов и сказал: «Саня! Пикуль писал вместе с литературными неграми, которые все готовили, а он обрабатывал и выпускал под своим именем. Давай, я стану твоим негром».
Я взял его рассказ «Гвардия», переделал и включил в очередную свою книгу. Потом отредактировал еще два рассказа, но предложил собрать пишущий народ, и издать сборник, где каждый опубликуется под собственным именем.
Идею поддержал Сергей Литовкин — нынешний наш секретарь. Сами себя мы называем громко: «Содружество военных писателей». Выпускаем сборник «В море, на суше и выше», вышло 10 номеров, готовится 11-й. В проекте «Покровский и братья» примерно сто авторов. Это моряки, летчики, разведчики и пехота — люди, прошедшие армию. Все их рассказы биографичны.
— Запас ваших «подводных историй» не иссяк?
— Лодка скоро из человека не выходит. Что-то еще осталось.
Сейчас чаще пишу дневниковые заметки, которые включаю в «Бортовые журналы», готовлю 5-й выпуск.
— Откуда эта поговорка: «В каждой чайке — душа погибшего моряка»?
— Это поверье, придуманное береговыми жителями. Матросы всех морей не любят трех живых существ: акулу, крысу и большую морскую чайку, которую за фантастическую прожорливость назвали «бакланом».
Может быть, потому что все эти существа появляются рядом с моряком тогда, когда он особенно беспомощен. Крыса приходит ночью, акула и чайка — тогда, когда моряк за бортом. Чайка воспринимает водную гладь, как большой обеденный стол: все, что упало и плавает по поверхности, — ее.
У этой птички потрясающее зрение и она прекрасно чует ослабевших. Первым делом, стая птиц с лету пытается ослепить моряка. Десятки ударов в голову и лицо. Ее клюв, размером с хорошее долото, с одного удара убивает больную утку-гагу, крысу он просто протыкает насквозь. Помеченную же птицу убивают сородичи — она чужая, пока краска не смоется. Сколько раз я боролся с матросами: они ловили бакланов и рисовали им на груди тельняшки — все без толку.
— Вы однажды написали, что настоящего военного отличает умение петь в любое время и в любом месте — вы шутили или серьезно?
— Шутил, конечно, но доля правды в этой шутке есть. Тот, кто служил, понимает, о чем идет речь.
В нашем городе живет один из тех, о ком речь идет в этой статье.
Моряк-подводник с Северного флота ШИШКЕВИЧ Валерий Николаевич входит в правление Клайпедского общества военных пенсионеров. Для него мы и предназначаем эту статью, так как многое из его рассказов перекликается с тем, о чем говорится в интервью.