акционерное соглашение судебная практика
Корпоративный договор: содержание и судебная практика
Руководитель практики «Корпоративное право и венчурное инвестирование» Юридической компании «Зарцын и партнеры»
специально для ГАРАНТ.РУ
Каждой компании и проекту в рамках организации характерен целый ряд особенностей, которые чаще всего складываются из:
Это формирует ряд индивидуальных особенностей организации, которые не позволяют применять шаблонные решения. Так как типовые уставы не учитывают взаимоотношений между участниками и инвесторами, да и индивидуально проработанный Устав не даст гарантий отсутствия корпоративных конфликтов, и не всегда в нем будет возможность урегулировать вопрос, который является принципиальным для взаимоотношений участников.
Именно с целью закрепить и урегулировать вопросы: дополнительного финансирования компании со стороны участников или третьих лиц, разрешения тупиковых ситуаций, запрета на отчуждение долей в течение определенного периода времени, порядок голосования на общем собрании, предоставление информации и отчетности – стороны приходят к необходимости заключения корпоративного договора.
С 2014 года корпоративный договор прямо урегулирован Гражданским кодексом (ст. 67.2). На сегодняшний день сформировалась обширная судебная практика, позволяющая говорить о том, что это эффективный инструмент, который защищает интересы сторон.
Например, при входе в проект инвестора, зачастую будет достаточно важным иметь определенный контроль над ним, при этом не погружаясь в операционную деятельность проекта. Для решения данной задачи можно в корпоративный договор внести положения о мониторинге, предусматривающие предоставление инвестору определенной отчетности по оговоренной форме, в предусмотренным корпоративным договором сроки.
Другой пример, один из основателей проекта, наиболее глубоко погруженный в операционную деятельность, по итогам каждого месяца или по итогам каждого квартала обязуется предоставлять:
Почему основатель проекта будет это делать? Страх выплаты штрафной неустойки за невыполнение положений корпоративного договора, конечно если этот штраф не 10 тыс. руб., всегда мотивирует стороны корпоративного договора не отступать от положений, установленных корпоративным договором.
Во избежание неприятных сюрпризов в период работы с проектом, необходимо с определенной долей «дотошности» отнестись к описываемым формулировкам тех действий, которые вы хотели бы получить в итоге.
Так, например, одна из сторон корпоративного договора пыталась взыскать 2,4 млн руб. за нарушение условий корпоративного договора о том что фаундер обязан предоставлять инвестору ежеквартально определенную отчетность, однако суд обратил внимание сторон на то что в пункте корпоративного договора, касающегося предоставления отчетности, в то же время, для реализации этого права (о предоставлении единоличным исполнительным органом общества отчетности не реже одного раза в три месяца) фаундер и инвестор обязались внести в устав общества изменения согласно установленному правилу, которые должны отражать существо указанных правоотношений в том виде, в котором воля сторон выражена в корпоративном договоре. Таким образом, по мнению суда, из указанных положений следует, что стороны договорились именно изменить порядок ознакомления с информацией о деятельности общества путем включения в устав определенных положений, однако сделано этого не было, следовательно и обязанность по предоставлению информации (отчетности) у фаундера не возникла. (Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 15 ноября 2019 г. № 13АП-29122/19).
Немаловажным является и необходимость обратить внимание на то, как вы хотели бы получать информацию: печатные документы на почтовый адрес, скан-копии по электронной почте или путем размещения на облачном сервисе. В случае отсутствия явного указанного на то, как предоставляется информация в суде, будет сложно доказать сам факт допущенного нарушения, поскольку форма (порядок) предоставления информации (отчета) сторонами не определен. Так, в одном из судебных решений: «ответчик сослался и истец не опроверг, что был открыт доступ к информации, размещенной на облачном сервисе «Гугл диск», при отсутствии с его стороны доказательств (доводов), что соответствующая информация носит недостоверный характер, искажена ответчиком, не позволяет истцу в полной мере быть в курсе состояния дел Общества и т.п., в связи с чем его позиция о необходимости предоставления информации (отчета) именно в той форме, о которой он просил, не свидетельствует об уклонении ответчика от взятых на себя обязательств (обязанности по предоставлению информации)».
Достаточно активно используемым инструментом в рамках корпоративного договора является определение порядка голосования на общем собрании участников общества. Стороны могут предусмотреть в корпоративном договоре один из следующих вариантов:
Так, например, между участниками общества был заключен корпоративный договор, предусматривающий обязанность сторон корпоративного договора солидарно голосовать «ЗА» на общем собрании, в случае если вопросом повестки дня общего собрания будет стоять вопрос «о реорганизации общества путем преобразования его в закрытое акционерное общество, в том числе по вопросу об утверждении соответствующих изменений в устав общества (утверждении устава в новой редакции), если собрание с такой повесткой дня внесет одна из сторон». Когда собрание с такой повесткой дня состоялось, часть участников проголосовала против принятия соответствующих решений, после чего участник, голосовавший «ЗА» был вынужден обратиться в суд за защитой нарушенных прав и взысканием штрафной неустойки в размере 5 млн руб. за нарушение положений корпоративного договора. В суде ответчики пытались снизить сумму согласованного в корпоративном договоре штрафа так как он «явно несоразмерен последствиям нарушения обязанности голосовать определенным образом, а также доводы жалоб ответчиков о том, что истец должен был доказать несоразмерность неустойки последствиям нарушения обязательств, судом округа не принимаются». (Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 2 июня 2016 г. № Ф04-2554/2016 по делу № А45-12277/2015)
При разрешении вопросов о штрафных неустойках в рамках корпоративного договора, суды исходят из того, что стороны корпоративного договора при его согласовании и подписании выразили свою волю, согласились с определенными обязательствами, которые на них налагает такой корпоративный договор, согласовали и предусмотрели наступление определенной ответственности за нарушение обязанностей возложенных на стороны, поэтому в момент реализации корпоративного договора стороны не имеют права злоупотреблять правом и отказываться от согласованной в договоре штрафной неустойки или пытаться ее понизить. Ведь в момент подписания договора штраф расценивался сторонами как соразмерный последствиям нарушения обязательств.
Зачастую для целей развития компании необходимо ввести определенные ограничения на отчуждения долей в течение некого периода, например, пока компания не выйдет на самоокупаемость – в данном случае корпоративный договор также будет эффективным инструментом, так как будет останавливать стороны от выхода из проекта при возникновении различных сложностей при его росте и развитии.
С целью защиты интересов участников – можно ограничить выход из ООО по заявлению, ведь при наличии такого заявления в обществе, у Общества появляется обязанность по выплате действительной стоимости доли такого участника. Здесь важно помнить, что в некоторых ситуациях выплата действительной стоимости доли, может негативно сказаться на дальнейшей деятельности компании.
В одном из корпоративных договоров было, предусмотрено, что «участники общества обязуются воздерживаться от приобретения долей в его уставном капитале без получения письменного согласия предпринимателя, от отчуждения долей в уставном капитале, от выхода из состава участников общества», в нарушения предусмотренного обязательства один из участников подал заявление о выходе из общества. Размер действительной стоимости доли по расчету общества составляет 42 744 630 руб., таким образом такая сделка по выходу из состава участников общества причинит существенный вред имущественным правам кредитору общества.
Таким образом, суд пришел к выводу о том, что сделка подлежит признанию недействительной на основании п. 2 ст. 10, ст. 168 ГК РФ, как совершенную вопреки интересам кредитора в результате злоупотребления правом. (Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 17 декабря 2018 г. № Ф07-15100/2018 по делу № А05-5165/2018, Постановление Арбитражного суда Архангельской области от 13 февраля 2019 г. по делу № А05-5165/2018).
Яркие споры, связанные с нарушением прав акционеров
Несмотря на то, что к судебной защите своих прав акционеры прибегают, как правило, после факта их нарушения, анализ практики разрешения судами дел позволяет оценить применимость и эффективность защитно-предупредительных механизмов, а также тенденции избираемых акционерами способов защиты и восстановления интересов.
Говоря о спорах, затрагивающих вопрос нарушения прав акционеров, разрешенных судами в последние годы, стоит отметить следующие:
А] Небезызвестная история эффективности акционерного соглашения, предусматривающего санкции за нарушение его условий, или спор супругов-акционеров.
Суду кассационной инстанции в 2017 году пришлось рассматривать два дела о взыскании с акционера внушительной неустойки за нарушение условий заключенного соглашения – 722 729 050 рублей.
Согласно фабуле дела, ввиду раздела имущества супругам досталось по 50% акций ЗАО «ТСМ К». Очевидно, желая избежать негативных последствий для предприятия в виде парализации его деятельности, акционеры заключили соглашение, которым обязались письменного согласовывать существенные вопросы – отчуждение активов, изменение размера уставного капитала, определение персонального состава органов общества.
В качестве гарантии исполнимости акционерного соглашения стороны спора определили неустойку в размере 50% рыночной стоимости недвижимости, принадлежащей обществу, и чистых активов на момент заключения соглашения.
Недолгим после подписания соглашения акционер-супруг принял решения о назначении себя генеральным директором общества, а также об увеличении уставного капитала путем закрытой подписки.
Супруга обратилась за судебной защитой. В рамках отдельных дел признавались недействительными решения недобросовестного акционера. Однако больший интерес в данном случае представляет дело №А40-65834/11. Пройдя 2 круга судебных инстанций, с «нарушителя» взыскали 722 729 050 рублей за два нарушения условий акционерного соглашения. В снижении размера неустойки на основании ГК РФ суды отказали.
При этом, судебные тяжбы не остановили ответчика по делу, и он совершил еще 2 нарушения, внеся изменения в устав и продав недвижимое имущество ЗАО по цене ниже рыночной в 10-15 раз. Такие обстоятельства, в свою очередь, не остановили Арбитражный суд города Москвы от повторного взыскания с неблагонадежного акционера вышеуказанной суммы за новые нарушения.
К слову, ЗАО «ТСМ К» в данный момент находится в процедуре банкротства, а та самая супруга-акционер выступает по делу кредитором с объемом требований 196 723 440,49 рублей. Но это уже совсем другая история…
Что важно:
1] Довольно часто нарушаются не только права миноритариев, равные в объеме прав акционеры могут также находиться в конфликте и причинять ущерб не только друг другу, но и обществу.
2] Акционерные соглашения как механизм защиты прав акционеров в российской юрисдикции успешно применяются. И хотя такие договоры не всегда останавливают их стороны от нарушений, «потерпевший» акционер может рассчитывать на восстановление нарушенного права в виде материальной компенсации – суды охотно взыскивают предусмотренные соглашением санкции.
3] При структурировании корпоративного договора важно участие компетентного профессионала. Даже в рамках приведенного спора [завершившегося для истца успешно] имели место затруднения, которых можно было бы избежать.
Так, в соглашении сделала отсылка к стоимости чистых активов ЗАО на момент его заключения, в то время как предприятие использовало упрощенную системы налогообложения и не сдавало балансовой отчетности. Так как привязка сделана к дате подписания корпоративного договора, стоимость чистых активов могла бы быть прямо указано в числовом формате.
Такое условие привело к необходимости оценки недвижимости одновременно несколькими экспертами, разница в результатах исследования которых составляла более 220 млн. рублей. Сторонами предпринимались меры по назначению повторных экспертиз. Судебные издержки увеличились, разбирательство значительно затянулся, в то время как недобросовестный акционер продолжал нарушать условия соглашения.
Кроме того, соблюдение условий соглашений могло быть обеспечено, в т.ч. залогом, поручительством, банковской гарантией и т.д.
В] Менее громкое и «дорогое», но не менее интересное дело №А65-23187/2014.
Акционера, а точнее его представителя, не допустили к участию в общем собрании в связи с тем, что «его присутствие на собрании могло подвергнуть опасности Президента Республики Татарстан».
Не допуск к участию в общем собрании был мотивирован счетной комиссией тем, что ранее им представитель акционера известен не был, что представилось «неординарной ситуацией» и вызвало необходимость тщательной проверки представителя компании-акционера с получением сведений от органа государственной безопасности.
На голосовании поучаствовать акционера так и не удалось.
В рамках судебного процесса рассматривалась обоснованность наложения на акционерное общество территориальным подразделением Банка России штрафа, а также его размер. Судебные инстанции принимали диаметрально противоположные решения. Точку в средине 2016 года поставил ВС РФ, приняв позицию суда апелляционной инстанции о том, что ответственность за такое нарушение несет должностное лицо счетной комиссии, а не общество-эмитент.
Что важно:
1] Разбираясь в вопросе возможности привлечения акционерного общества к ответственности за нарушение права акционера при наличии должностных лиц счетной комиссии, суды не усомнились в нарушении права акционера, обладающего чуть более, чем 4% акций. Не применен формальный подход – указания на то, что участие такого акционера в собрании не повлияло бы на принятие решений по вопросам повестки дня, отсутствуют.
2] Дело подтверждает сложившуюся тенденцию первоначального обращения акционеров за защитой своих прав в административном порядке и действенность такого обращения.
С] Кейс как пример того, что любая позиция строится из мелочей, демонстрирующий важность соблюдения всех формальностей и подготовки доказательств.
За защитой права обратился акционер, вопросы которого не включили в повестку для годового общего собрания акционеров.
По делу даже были наложены, хоть и всего на неделю [в связи с отменой определения суда] обеспечительные меры в виде запрета обществу принимать решения по отдельным вопросам повестки дня.
Вероятнее всего, судом был бы установлен факт нарушения прав акционера и принято решение об их восстановлении, если бы истица соблюла порядок внесения вопросов в повестку дня годового общего собрания акционеров и выдвижения кандидатов.
Предложение было направлено акционером в адрес председателя совета директоров и самого акционерного общества. Срок для отправки также был соблюден. Причиной отказа в иске послужило то, что:
– в получении письма, направленного председателю совета директоров, подписался секретарь, а не председатель лично,
– по адресу общества курьерской службой письмо не было доставлено в связи с «закрытием организации». Т.е. по данным курьера организация не находилась по адресу, указанному отправителем.
Почему это должно умалять права акционера?
Дело в том, что курьерская служба не имела специальной лицензии на оказание услуг почтовой связи. Суды пришли к заключению, что в связи с этим такая организация не является почтовой и не наделена полномочием по фиксировать невозможность вручения отправления и утверждать об отсутствии предприятия по адресу.
Таким образом, истица, по мнению судебных инстанций, не выполнила требований о порядке направления предложений по включению вопросов в повестку дня годового общего собрания акционеров. Верховный Суд РФ в 2018 году подтвердил правильность занятой судами позиции по делу №А36-3718/2017.
Что важно:
Несмотря на всю кажущуюся очевидность и прозрачность, реализация прав акционера имеет множество особенностей, которым акционерам сложно придерживаться в полном объеме, особенно, если речь идет о физических лицах.
Если акционер понимает особую важность участия в жизни общества в тот или иной период при принятии решений, вопрос об обращении за юридическим сопровождением должен быть по умолчанию решен положительно.
D] Немного о противоречивости позиций по аналогичным делам, но с разным субъектным составом.
Дела об одном из наиболее используемом праве и наиболее частом нарушении – предоставлении акционеру запрашиваемой информации.
Когда, казалось бы, все довольно однозначно и применение норм о привлечении акционерных обществ к ответственности за не предоставление в установленный срок или в запрашиваемом объеме информации акционеру стало [условно] единообразным, возникло «но» в виде вынесения АС МО в 2015 году постановления по делу А40-127270/2014.
Фабула дела повествует об обращении ОАО «Росгазификация» к ЦБ РФ о признании незаконным и отмене постановления по делу об административном правонарушении. Госрегулятор, став на защиту прав ОАО «Газпром газораспределение Киров», привлек ОАО «Росгазификация» к ответственности за не направление в адрес акционера по его запросу документов в срок, установленный Федеральным законом «Об акционерных обществах».
Отменяя оспариваемое постановление апелляционная и кассационная инстанции отметили, что «нарушен баланс законных интересов миноритарного акционера и общества, поскольку направлением требования ОАО «Газпром газораспределение Киров» намеренно создало объективные трудности, способные отрицательно влиять на хозяйственную деятельность общества, а на основании имеющихся в материалах дела доказательств невозможно сделать вывод о том, что нарушено право миноритарного акционера на получение неконкретизированной информации».
К слову, запрашивалась информация об имеющемся недвижимом имуществе, о лицах, имевших право участвовать в голосовании в определенные годы, и бюллетени для голосования с приложением доверенностей.
Видится уместным замечание ЦБ РФ о том, что суд апелляционной инстанции фактически принял судебный акт и создал норму о полномочиях Банка России при рассмотрении дел об административных правонарушениях оценивать действия участников хозяйственного оборота по критерию добросовестности и (или) злоупотребления правом.
Таким образом, простое и недвусмысленное право акционера на информацию о деятельности общества, может трактоваться как злоупотребление в самых неожиданных ситуациях.
Положительным моментом данной истории является то, что эта практика «не укоренилась» и в 2017 году тот же АС МО оставил в силе решения по делу №А40-162324/16-148-972 о законности постановления о взыскании Банком России с ПАО «МРСК Северо-Запада» штрафа в размере 500 000 рублей за не направление представителю компании «Ланкренан Инвестментс Лимитед» совместно с представителями компании «ФАЕНДО ЛИМИТЕД», компании «Процветание Холдингз Лимитед», компании «ЭНЕРГИО СОЛЮШНС РАША (САЙПРУС) ЛИМИТЕД», являющимися в совокупности владельцами более 25% голосующих акций общества, запрашиваемых документов.
Что важно:
1] отказ в предоставлении информации можно обжаловать. Стоит пробовать отстоять свою позицию и в административном, и в судебном порядке;
2] миноритариям не стоит отстраняться от контроля за деятельностью общества под предлогом ограничения прав в связи с минимальным процентом имеющихся акций – можно объединиться с иными миноритариями и реализовывать права сообща. Кроме того, стоит заключить соглашение о порядке пользования правами для наибольшей эффективности и во избежание конфликтов.
Е] Спор, о котором нельзя не упомянуть, говоря о громких делах последних нескольких лет.
Пример того, что «опасность» можно ожидать не только от партнеров по бизнесу [акционеров], но и от суда. Резонансность дела позволила попасть ему в Обзор судебной практики ВС РФ №4 [2017].
В Тюменской области суд общей юрисдикции принял к своему производству дело по корпоративному спору, рассмотрение которого отнесено к компетенции арбитражного суда, после чего назначил обеспечительные меры в виде полного приостановления полномочий генерального директора акционерного общества.
Фактически суд парализовал хозяйственную деятельность предприятия. Действительный материальный ущерб оценен в 6,7 млн. рублей. К сожалению, акционеры ощутят нарушение их прав при разрешении вопроса о распределении дивидендов по итогам финансового года, а также при принятии решений о восстановлении экономического благосостояния общества.
Какие положения не стоит включать в корпоративный договор и чем грозит его нарушение?
 |
| scusi0-9/ Depositphotos.com |
Корпоративный договор нацелен на урегулирование возможностей реализации корпоративных прав участников хозяйствующих субъектов исходя из их интересов, в том числе экономических. Заключать подобные соглашения можно было и до нормативного закрепления этого института, руководствуясь принципом свободы договора (п. 10 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30 марта 2010 г. № 135). Участники гражданского оборота пользовались такой возможностью, ведь корпоративный договор является достаточно эффективным инструментом корпоративного управления. Тем не менее появление уже около 10 лет назад соответствующего законодательного регулирования спровоцировало как усиление теоретических дискуссий, например о правовой природе такого договора, не утихающих по сей день, так и обострение вопросов применения корпоративного договора на практике, отдельные из которых рассмотрим подробнее.
О сущности корпоративного договора
Участники хозяйственного общества, как все, так и только некоторые из них, вправе заключить между собой корпоративный договор об осуществлении своих корпоративных прав (договор об осуществлении прав участников ООО, акционерное соглашение). Таким договором они могут установить обязанности, например:
Нормы о корпоративном договоре применяются еще с 2009 года, однако по вопросу о правовой сущности такого договора до сих пор нет единого мнения. На это указал управляющий партнер WhiteStandart, практикующий юрист, лектор корпоративного института ПАО «Газпром», к. ю. н. Алексей Голощапов на состоявшемся конгрессе «Корпоративное управление: правовые аспекты 2018 Осень», организованном агентством «АСЭРГРУПП». Спорят в юридической литературе по поводу того, является ли корпоративный договор самостоятельным институтом корпоративного права как такового или же представляет собой общехозяйственную, «ординарную» обязательственную сделку. Обоснования есть у сторонников обоих подходов, но в любом случае сущность корпоративного договора, как отметил эксперт, раскрывается через его предмет. Алексей Голощапов пояснил, что предметом корпоративного договора является регламентация порядка реализации корпоративных прав участников общества. А к одному из преимуществ корпоративного договора можно отнести как раз широту его предмета: это обеспечивает возможность гибко управлять деятельностью юрлица. В любом случае стоит учитывать, что исходя из положений ст. 67.2, подп. 1 п. 3 ст. 307.1 ГК РФ, а также «гражданско-правовой природы корпоративного договора», как отмечается в судебной практике, к спорам, связанным с корпоративными договорами, применяются общие положения об обязательствах (п. 4 рекомендаций научно-консультативного совета при арбитражном суде Уральского округа от 10 июня 2015 г.).
Напомним, что изначально нормы о корпоративном договоре появились только в п. 3 ст. 8 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее – Закон об ООО) и ст. 32.1 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» (далее – Закон об АО) и начали действовать с 1 июля и 8 июня 2009 года соответственно. В ГК РФ статья о корпоративном договоре появилась только в 2014 году в рамках реформы корпоративного законодательства (подп. «е» п. 24 ст. 1 Федерального закона от 5 мая 2014 г. № 99-ФЗ «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации»).
Важно отметить, что корпоративный договор, по общему правилу, конфиденциален. С уставом общества, например, вправе по требованию ознакомиться участник ООО или акционер, аудитор или любое заинтересованное лицо (п. 3 ст. 12 Закона об ООО, п. 4 ст. 11 Закона об АО). А раскрывать содержание корпоративного договора не требуется, нужно только уведомить общество о факте его заключения (п. 4 ст. 67.2 ГК РФ, п. 3 ст. 8 Закона об ООО, п. 4.1 ст. 32.1 Закона об АО).
Правила о корпоративном договоре применяются также к допускаемым законом соглашениям между участниками общества и третьими лицами, согласно которым участники обязуются осуществлять свои корпоративные права определенным образом в целях обеспечения охраняемого законом интереса таких третьих лиц (п. 9 ст. 67.2 ГК РФ).
Какие положения не стоит включать в корпоративный договор?
Прежде всего корпоративный договор в силу прямого указания закона не может под риском ничтожности обязывать его участников голосовать в соответствии с указаниями органов общества, определять структуру органов общества и их компетенцию. Но в корпоративном договоре можно установить обязанность его сторон проголосовать на общем собрании участников общества за включение в устав положений, определяющих структуру органов общества и их компетенцию, если законом допускается изменение структуры и компетенции этих органов (п. 2 ст. 67.2 ГК РФ). Речь идет о послаблениях для участников непубличных обществ. Они могут единогласно включить в устав положения, например, о передаче на рассмотрение коллегиального органа управления общества или коллегиального исполнительного органа некоторых вопросов, отнесенных законом к компетенции общего собрания, об отказе от создания коллегиального исполнительного органа, если его функции осуществляются коллегиальным органом управления, о передаче единоличному исполнительному органу общества функций коллегиального исполнительного органа, об отсутствии в обществе ревизионной комиссии и некоторые другие (п. 3 ст. 66.3 ГК РФ). Если все участники общества являются сторонами корпоративного договора, то они могут в нем закрепить положения, обозначенные в п. 3 ст. 66.3 ГК РФ, при условии необязательности их определения в уставе согласно закону (п. 4 ст. 66.3 ГК РФ).
Отдельные положения корпоративных договоров могут признаваться недействительными судами. Так, младший юрисконсульт ООО «Центр корпоративного права» Ирина Карева обратила внимание на то, что недействительными на практике признаются, в частности, условия корпоративных договоров:
Интересно, что в отношении реализации права на выход из общества посредством отчуждения ему доли в практике существует позиция, допускающая установление корпоративным договором запрета на выход из состава участников общества (постановление арбитражного суда Уральского округа от 11 декабря 2015 г. № Ф09-8712/15 по делу № А60-12804/2015). В этом деле суд сослался на принцип свободы договора и установил, что истец не был ограничен в возможности повлиять на содержание договора, добровольно подписал все согласованные условия. Истец указывал на нарушение ст. 26 Закона об ООО, полагая, что право на выход участника из общества может быть разрешено только одним корпоративным документом – уставом и не может регулироваться иными соглашениями участников общества. Суд, однако, счел, что самостоятельное принятие на себя участниками общества ограничений, оговоренных в совместном соглашении и прямо допускаемых законом, не может само по себе служить основанием для признания такого соглашения недействительным. А в п. 1 ст. 26 Закона об ООО закрепляется, что участник вправе выйти из общества путем отчуждения ему доли независимо от согласия других участников или общества, если это предусмотрено уставом. Устав общества, о котором в деле шла речь, устанавливал запрет на выход участников из общества путем отчуждения доли организации, что, согласно позиции суда, соответствует закону и может быть, следовательно, определено и корпоративным договором.
Ответственность за нарушение корпоративного договора: неустойка и понуждение к исполнению в натуре
Последствия нарушения условий корпоративного договора стороны могут определить прежде всего самим договором, в частности, в виде неустойки. Алексей Голощапов указал на то, что с неустойкой связан риск возможности ее снижения судом на основании ст. 333 ГК РФ, но особенно актуально это было до 2015 года – пока в ГК РФ не внесли поправки о необходимости наличия заявления должника. Сейчас неустойку суд может снизить, если должником является субъект предпринимательской деятельности, только при наличии соответствующего заявления со стороны ответчика и только в исключительных случаях при наличии соответствующей мотивировки, что значительно уменьшает риски необоснованного снижения (п. 1-2 ст. 333 ГК РФ, п. 71, п. 77 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2016 г. № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств»). Ирина Карева подчеркнула, что суды при отсутствии явной несоразмерности неустойки часто отклоняют доводы о снижении ее размера, согласованного в корпоративном договоре, в соответствии со ст. 333 ГК РФ (постановление арбитражного суда Московского округа от 4 апреля 2017 г. № Ф05-7372/13 по делу № А40-65834/11, постановление арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 2 июня 2016 г. № Ф04-2554/2016 по делу № А45-12277/2015).
Может ли условиями корпоративного договора быть предусмотрено право на односторонний отказ от исполнения обязательств для любого из участников? Узнайте ответ в «Энциклопедии судебной практики. Гражданский кодекс РФ» интернет-версии системы ГАРАНТ. Получите бесплатный доступ на 3 дня!
Эксперт также обратила внимание на то, что несмотря на отсутствие в гражданском законодательстве прямого указания на возможность понуждения к исполнению корпоративного договора в натуре, в судебной практике существует подход, согласно которому к такому договору применяются соответствующие общие правила гражданского законодательства (ст. 396 ГК РФ). Так, арбитражный суд Ставропольского края решением от 19 января 2015 г. по делу № А63-9751/2014 удовлетворил требования истца о понуждении ответчика – участника корпоративного соглашения к исполнению обязательств по корпоративному договору в натуре, а именно об обязании ответчика выкупить акции истца ввиду наступления определенных обстоятельств (недостижение определенных договором ключевых показателей по проекту). Еще в одном деле, например, соглашением об осуществлении прав участников ООО предусматривалось, что «головная компания» (истец) наделяется правом преимущественной покупки долей «основателей», одним из которых являлся ответчик. Договор устанавливал, как именно должен был осуществляться акцепт оферты о выкупе доли: путем подписания договора купли-продажи в определенной нотариальной конторе в присутствии нотариуса. Ответчик отказался от заключения договора, на назначенную встречу не явился. Суд первой инстанции, решение которого поддержали апелляционный и кассационный суды, обязал ответчика заключить с истцом договор купли-продажи доли во исполнение корпоративного договора (решение Арбитражного суда г. Москвы от 22 февраля 2018 г. по делу № А40-217225/2016).
Перспективы законодательного регулирования
Алексей Голощапов напомнил, что в законодательство могут внести изменения, направленные на обеспечение прав участников корпоративных договоров в части оспаривания сделок, заключенных другой(ими) стороной(ами) договора в его нарушение. С этой целью предлагается закрепить механизм внесения в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юрлиц, ИП и иных субъектов экономической деятельности (ЕФРС) информации об ограничениях, предусмотренных корпоративным договором. Законопроект, содержащий соответствующие положения, Госдума приняла в первом чтении еще в апреле текущего года.
Поправки планируется внести в ст. 7.1 Федерального закона от 8 августа 2001 года № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей». Правом на внесение в ЕФРС сведений об ограничениях, связанных с корпоративным договором, будут наделены, в случае принятия законопроекта, участники такого договора. В пояснительной записке к документу отмечается, что в настоящее время защита прав участников корпоративного договора путем признания сделок, заключенных в нарушение корпоративного договора, недействительными, фактически заблокирована, поскольку в соответствии с п. 4 ст. 67.2 ГК РФ раскрытие содержания корпоративного договора не требуется, а в случае заключения корпоративного договора участниками непубличного общества его содержание является конфиденциальным. Предлагаемый законопроектом механизм, по замыслу инициаторов, позволит эту ситуацию исправить. Сейчас сделка, заключенная стороной корпоративного договора в нарушение этого договора, может быть признана судом недействительной по иску участника договора только в случае, если другая сторона сделки знала или должна была знать об ограничениях, предусмотренных корпоративным договором (п. 6 ст. 67.2 ГК РФ). Алексей Голощапов пояснил, что внесение сведений об ограничениях по договору в реестр, по общему правилу, будет формировать презумпцию осведомленности о них третьих лиц. Следовательно, оспаривать сделки станет проще.
Добавим, однако, что в обозначенном законопроекте преимущественно речь идет о другом, а именно об урегулировании упрощенной процедуры банкротства граждан, о чем ГАРАНТ.РУ писал ранее.
***
Таким образом, несмотря на высказываемые в юридической литературе различные суждения о правовой природе корпоративного договора, практика показывает, что к нему применяются общие положения об обязательствах. Так, договором можно устанавливать неустойку, требовать понуждения к исполнению договора в натуре. Вместе с тем, в корпоративный договор, учитывая те же общие положения гражданского законодательства, например, п. 2 ст. 9 ГК РФ, некоторые положения включать не стоит. Речь идет, в частности, об условиях, чрезмерно ограничивающих возможности распоряжения долями (акциями) и изменяющих установленный законом порядок принятия решений общим собранием участников общества.