Авто и гетеростереотипы американцев
Автостереотипы американского этноса
Американцы искренне верят в то, что они знают себя достаточно хорошо. Хотя им может и недоставать тех энциклопедических знаний, которыми так славятся европейцы, тем не менее, американцы мнят себя хорошими знатоками своей собственной истории и своего национального характера, доминирующими чертами которого они считают трудолюбие и патриотизм.
Бросая взгляд в прошлое в поисках тех факторов, которые в конечном итоге определили сегодняшнее мировоззрение американцев, многие из них уделяют огромное внимание тому воздействию, которое на них оказала Великая Экономическая Депрессия. Они считают, что именно тогда они впервые смогли воочию убедиться в значении регулирующего воздействия со стороны государства в период экономического спада. Свой вклад в формирование национального стереотипа внес и послевоенный период, в который, по мнению американцев, они превратились в трудоголиков, проводящих на рабочем месте большую часть своей жизни, порой даже забывая ради этого о собственных детях.
Мессианизм как стереотип. Мессианизм в историческую миссию Соединенных Штагов и их граждан в глобальной истории, вбирает такие особенности американской ментальности, как установка на успех, вера в американскую исключительность и превосходство, а также особое «имперское» мышление, сориентированное на всемирное соблюдение национального интереса, в том числе и в глобальном масштабе.
Существенную роль в обосновании американского мессианизма и тезиса об уникальном, исключительном месте Соединенных Штатов в человеческой истории сыграла опять-таки религия. Религиозные лидеры формировали у своей паствы образы «божественной миссии», «избранного народа», «обетованной земли». Итогом стала вера американских переселенцев и их потомков в собственную исключительность и богоизбранность страны, которую они осваивали. Эта вера отразилась даже в географических названиях: Аркадия, Согласие, Новая надежда, Райский город и т. д.
Американская исключительность, начавшись с веры в особую Божественную миссию протестантских наций, в дальнейшем под влиянием отделения американских колоний от Великобритании трансформировалась в концепцию исключительности Нового Света и в особое «имперское» мышление. Первоначально оно не связывалось с каким-либо международным диктатом, а скорее с образом общества порядка и с идеализированным прошлым, оно интерпретировалось как шествие обширного и поглощающего все на своем пути режима, распространяющего республиканские институты по всему континенту.
Анализ американской символики свидетельствует о практическом воплощении концепции преемственности США и Римской империи. Так, в клюве изображенного на государственном гербе США орла находится лента с надписью «Е рluribus Unum» («Едины в многообразии» или «Из многих единое»), текст которой заимствован из произведения Цицерона «Об обязанностях» (см. Приложение 2, рис.2). Текст же на обратной стороне герба (печати) США был взят у Вергиля, иногда ее называют духовной стороной. На ней изображена пирамида из 13 ступеней с числом 1776 у ее подножия, изображенном римскими цифрами. Над пирамидой – Око Провидения, а над ним – девиз «Annuit Coeptis», что означает: «Оно (Око Провидения) благосклонно к нашим начинаниям» или «Ему нравятся наши начинания». Свиток, расположенный под пирамидой, гласит: «Novus Ordo Seclorum», что переводится как «Новый порядок на все века». 1776 год берется за начало новой американской эры (см. Приложение 2, рис. 2). Орел как один из главных символов США, также несет имперскую идею, поскольку в античном мире именно орел служил эмблемой римских императоров и, изображаемый на штандартах легионеров, являлся символом победы имперских войск.
Со временем в сознании американцев все больше укоренялось убеждение в том, что они являются наследниками Древнего Рима. Весьма показательным в данном аспекте является утверждение американского писателя второй половины 19 века О.У. Холмса: «Мы являемся римлянами современного мира, великим ассимилирующим народом!»[20]. Подробную оценку роли США можно встретить у современных американских политиков. Российский американист А.И. Уткин в своей работе «Американская стратегия для 19 века» приводит высказывание Ч. Мейнса относительно ситуации в мире в 90-е годы 20 века: «Никогда со времен Древнего Рима отдельно взятая держава не возвышалась над международным порядком, имея столь решающее превосходство»[21].
Результатом укореннености в американском сознании идеи мессионизма стало то, что по мнению самих американцев, Соединенные Штаты, свободные от ответственности, стали мировыми моралистами. Вот как высказываются современные американские политические деятели по поводу стратегической миссии Соединенных Штатов в новейшее время: «Если Соединенные Штаты не поведут за собой, в мире не будет руководства» (Дж. Буш-старший); «Америка-это страна, без которой невозможно обойтись» (М. Олбрайт). А.И. Уткин приводит мнение ряда американских политиков, что США на долгое время «останутся эффективным шерифом находящегося в процессе трансформации мира»[23].
Характеризуя индивидуализм как следующий американский автостереотип, необходимо отметить, что он непосредственно связан с концепцией успеха (прогресса), индивидуализм самая многогранная и яркая черта американского менталитета. Именно индивид, а не общество, государство или семья рассматривается в американской культуре как главная ценность, человек определяется как автономная самоценная единица. Исследователи полагают, что в основе американского индивидуализма лежат идеи лидеров пуританских переселенцев Дж. Уинтропа, Р. Мезера, Дж. Коттона и др, так как первые переселенцы и их лидеры были сориентированы на личностную успешность, реализацию собственных интересов, что не могло не найти отражение в социокультурных доминантах североамериканской нации и культуры.
В период своего формирования индивидуализм представлял собой гуманистическую идеологию. Свой вклад в формирование индивидуализма внесла философия Просвещения. В её рамках получили обоснование идеи неотъемлемых прав человека (политического равенства, свободы совести, печати и т.д.). Распространение просветительских идей подготовило в американском обществе почву утверждения идеологии либерализма (первая половина 19 века). В ней человек понимался как самодостаточное, рациональное, эгоистически действующее существо. В середине 19 века либеральные идеи утверждались не только в политике, но и в культуре.
Помимо влияния религиозной и политической традиции, утверждению индивидуализма как ценности в общественном сознании способствовала психология иммигрантов: люди, покинувшие свои страны из-за политических, религиозных притеснений или в поиске работы и лучшей жизни, заранее настроены на то чтобы благополучно устроиться, а то и вовсе преуспеть на новой родине. В силу этого их психологическая готовность адаптироваться к новому обществу выше, чем у других людей. И здесь американские ценности и ожидания новых граждан США шли навстречу друг другу: индивидуализм включал в себя культ личного успеха и расчёт только на себя. Рассчитывать на кого-либо иммигранты могли далеко не всегда, а к успеху они стремились и сами.
Безусловно, индивидуализм присущ не только американской культуре, но и европейской. Однако в Старом Свете его развитию противодействовали феодальные традиции и связанные с ними корпоративизм и общинность. В Америке таковых не было, поэтому индивидуализм стал не только доминирующей категорией в общественном сознании, но и значительно более ярко выраженным, чем в европейской культуре.
В американском менталитете присутствует стремление к личному успеху, который является результатом целенаправленных усилий, действий человека. Уверенность в необходимости действовать основана на идее самопомощи, расчёта только на себя.
О страсти «янки» к победе американская журналистка Стефани Фол пишет: «Победа — основа американской психологии. Любое событие в жизни американца, от выпускного вечера до женитьбы или покупки автомобиля, организовано таким образом, чтобы кто-нибудь мог победить или, по крайней мере, обскакать всех остальных»[27].
Вера в то, что успех достигается собственными усилиями, подтверждается данными социологических опросов: только одна треть американцев полагает, что успех в жизни определяют внешние обстоятельства, которыми невозможно управлять. Соответственно 60% американцев уверены в том, что необходимо привить детям умение настойчиво трудиться.
Вторая составляющая триады — готовность действовать — имеет национальную особенность. При возникновении различных трудностей американцы безотлагательно стремятся предпринять усилия для их разрешения. Зачастую это идёт в ущерб анализу самой проблемы, поскольку антипод деятельности — созерцательность — не свойственна американскому менталитету.
Стремление к личному успеху и расчёт только на себя не исключают, конечно, взаимодействия и кооперации с другими людьми, но только в той степени, в которой это будет полезно для собственных достижений, поэтому индивидуализм сделал дружбу достаточно редким явлением среди американцев. Американцы крайне охотно знакомятся, демонстрируют дружелюбие, но самой устойчивой формой человеческих взаимоотношений для них является поверхностное знакомство.
Еще одна немаловажная черта – это морализм. Морализм предполагает оценку всего происходящего вокруг индивида сквозь призму этических категорий, прежде всего понятий «добра» и «зла». Обращение к ним происходит при оценке собственных действий и намерений, поступков и взглядов других людей. В морализме нет полутонов, зачастую, сложные ситуации сводятся к простому противопоставлению — добро (высокая оценка) и зло (низкая оценка).
Установка на моральные оценки распространяется в американском менталитете и за пределы межличностных отношений. Например, события политического характера также оцениваются сквозь призму нравственных категорий.
Необходимо отметить, что морализм предполагает, в первую очередь, именно внешнее соблюдение этических правил. Поэтому он наиболее заметен в общественной жизни американцев, им стараются руководствоваться «на людях».
Морализм сформировался в США благодаря протестантизму, в котором, несмотря на различные направления, общим было то, что всё внимание сосредотачивалось на повседневной жизни человека, поэтому этическая проблематика считается главной. Помимо этого связь между этикой и религией у американцев теснее, чем у других народов, так как в США отсутствует антирелигиозная культура. Она не сложилась, поскольку церковь там никогда не была политическим институтом, как в европейских странах, где в рамках антирелигиозного движения церковь утратила свою роль носителя нравственных законов, а этика стала более независимой от религии. В США этого не произошло, поэтому и сегодня мораль носит религиозный характер, а религия представляет собой, в первую очередь, свод этических правил. Слова «нет, я не верующий» расцениваются как признание «нет, я не придерживаюсь нравственных норм».
Американской культуре, как, впрочем, и европейской, свойственно линейное восприятие времени. Американцы больше сосредоточены на будущем, а на прошлое обращают мало внимания. Один из представителей американского романтизма Г. Мелвилл писал, что «прошлое мертво, и ему не суждено воскреснуть; но будущее наделено такой жизнью, что оно живо для нас далее в его предвкушении»[28]. Понятие «прошлое» для американцев относится к сравнительно недавнему периоду. Этому «старому» может быть чуть более 100 лет. По европейским меркам такой отрезок времени не очень-то большой срок.
Из-за слабой привязанности к прошлому настоящее мыслится американцами не как его продолжение, а как начало будущего. Причём будущее не абстрактно, а вполне определённо по срокам: оно измеряется не поколениями, а периодом в несколько недель, месяцев или, в крайнем случае, лет. К тому же устремлённость в будущее проникнуто оптимизмом, от предстоящих событий ждут положительных изменений.
В отношении полов главным стереотипом является то, что женщина это не слабый пол, это конкурент. Ни что не является повод для послаблений, особенно в работе, ни возраст, не ожидание ребенка.
Культ «самого-самого». Масштаб и размах свойственны американцам. У них все должно быть самым-самым — на меньшее они не согласны. Их чувства, речь, эмоции — все чуть-чуть преувеличено. Реклама таблеток от простуды, сделанная в Англии, показывает больного, которому явно стало лучше: нет красного носа, появились улыбка и желание выпить чаю. Герой американской рекламы непременно после приема средства сбросит халат и закончит день на спортивной площадке. Восторженные возгласы американских туристов уже много лет действуют на нервы населению различных стран мира. При этом им надо показывать только все «самое» — самую старую церковь, самую большую картину, самый громкий колокол, самый дорогой дворец. Американцы же высмеивают эту черту: герои одного популярного фильма во время поездки по стране посетили «самый большой моток бечевки» и «самую большую не пригорающую сковородку».
Американцы уверены, что все самое замечательное и интересное происходит именно в их стране, что приводит к замкнутости общества. Они зациклены на жизни своего континента, и их практически не интересует жизнь других народов. У них свои кумиры – великие баскетболисты, регбисты, журналисты и писатели. Простой иностранец знает об американцах значительно больше, чем американец о народе какой-либо европейской страны. Подобная замкнутость, бесспорно, обедняет духовную жизнь американского общества при всем ее разнообразии. В отношении иностранцев американцы нередко мыслят стереотипно.
Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет
Текст книги «Межкультурная коммуникация и этнические стереотипы и ярлыки англоговорящего сообщества. Учебное пособие»
Автор книги: Юрий Горшунов
Жанр: Общая психология, Книги по психологии
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
2.5. Автостереотипы и гетеростереотипы англичан. Английский национальный характер
Представители определенной нации имеют несколько групп стереотипов о тех этносах, о которых они имеют какие-либо сведения или с которыми непосредственно общаются. На основе уже существующей установки к определенному этносу могут образоваться новые стереотипы в отношении этой же группы. Наиболее разнообразны те группы стереотипов, которые относятся к хорошо знакомым этносам. Считается, что этнический стереотип ближе к реальности, когда есть непосредственный контакт с той этнической группой, к которой относится стереотип [Allport 1954].
Если же какая-либо этническая группа живет далеко и общение с ней для данного этноса не является жизненно важным, стереотипы бывают немногочисленными и принимают характер поверхностных мнений.
В Европе в разное время англичане имели тесные контакты и конфликты с ирландцами, шотландцами, французами, голландцами, испанцами, немцами, а благодаря колониальной экспансии – с индусами и другими многочисленными колониальными народами, о которых сложились определенные стереотипы и возникли этнические ярлыки.
Особый интерес для нас представляют этнические стереотипы и ярлыки, имеющие хождение в британском обществе и других англоязычных сообществах [см., напр. Горшунов, Горшунова 2004], поскольку исходные географические, экономические и исторические условия породили значительные различия в психологии таких некогда единых по этническим признакам и теперь все еще близких по происхождению, языку и ступени общественного развития представителей разных государств, как американцы, австралийцы, новозеландцы и канадцы. В результате возникли заметно отличающиеся народы со своими собственными специфическими традициями, у которых по-разному складываются отношения в семье, между полами, между возрастами, неодинаково воспринимаются одни и те же религиозные представления и т. д.
Исследователи отмечают, что в этнически многоликой Британии и на ее бывших подопечных территориях все еще живы затаившиеся предрассудки той эпохи, когда Великобритания владела множеством завоеванных по всему миру колоний, когда над раскинувшейся на полмира империей «никогда не заходило солнце» и когда Индия была «жемчужиной в короне Британской империи». В Англии, например, по-прежнему в ходу презрительные прозвища индусов rag-head и fish-head. Первое прозвище указывает на то, что они носят чалму. Второе отражает их пристрастие к рыбе. В Новой Зеландии, бывшей когда-то британским доминионом, иммигрантов из Индии называют curry или curry-muncher, так как существует стереотипное представление, что основной продукт питания индусов – острая приправа карри и блюда из риса, рыбы и мяса, приправленные карри. В Южной Африке в ходу также несколько презрительных ярлыков: boesman [Afr. = bushman], charra (с вариациями chaar/char ou). В середине XIX в. выходцев из Индии там называли coolie/koeli, поэтому магазины, владельцами которых были индусы, стали называть coolie shop/store. Аналогично, в современной Великобритании магазины, владельцами которых являются пакистанцы, индусы или другие выходцы из юго-восточной Азии, называют paki. В этом случае слово является обычным описанием. Но как этнический ярлык, Paki — усечение от Pakistani, оскорбительно и употребляется, как правило, в расистских контекстах, по отношению к пакистанцам, проживающим в Великобритании.
Островной «характер» страны, ее необычное географическое положение, проявляющееся в обособленности от континента, наложили особый отпечаток на психический склад и менталитет нации, всегда отличавшейся самобытностью. В отличие от континентальной Европы, в Британии до сих пор левостороннее движение на улицах, много и других свято чтимых традиций. Прочно укоренилась и своя система мер: несмотря на попытки проведения реформ, расстояние британцы измеряют в милях (1,6 км) и ярдах (0,91 м), рост – в футах (30,479 см) и дюймах (25,4 мм), а вес – в стоунах (6,35 кг). Маловероятно, что Британцы откажутся и от пинты – мерной кружки емкостью 0,57 л. Она особенно важна для розлива молока и эля. Даже когда в 1994 г. под Ла-Маншем проложили железнодорожный туннель, который соединил Великобританию с континентом, обособленность британцев по отношению к остальным европейцам нисколько не уменьшилась.
Типичными чертами национального характера англичан считают уравновешенность, чопорность, надменность, стремление следовать правилам; немцам же причисляют пунктуальность, бюрократизм, аккуратность, любовь к порядку, основательность в делах, дисциплинированность, трудолюбие. В соответствии с названными чертами национального характера, в английском и немецком обществе формируются разные стереотипы культуры, призванные подчеркнуть эти черты и сложившиеся представления о нации.
Многие считают, что традиционные черты английского характера – хладнокровие, честность и стоицизм. Бытует мнение, что лучше всего названные черты проявляются в национальной спортивной игре в крикет, принципы которой (взаимное доверие между соперниками, честное джентльменское отношение друг к другу) стали мерилом порядочности (что называется fair play). Когда англичане говорят, что кто-то «не играет в крикет», они имеют в виду, что такие люди ведут себя не по-джентльменски. (It is not cricket – нечестно, не по правилам.)
Согласно распространенному стереотипу, англичане весьма отличаются от своих ближайших соседей – французов, разделенных от них, казалось бы, только узким проливом Ла-Манш. Англичане воспринимаются как молчаливые, строгие, чопорные, равнодушные к еде. Тогда как соотечественники Александра Дюма и Франсуа Рабле – любвеобильные, говорливые, подвижные и к тому же известные гурманы. Налицо стереотипы, представляющие их как полные противоположности.
Британский журналист Дэвид Макдауэлл обобщил некоторые типичные авто– и гетеростереотипы британцев в статье «Англичане и европейцы» [Макдауэлл 2000]. Он пишет, что британцы, по крайней мере англичане, не считают себя европейцами. Европа для них – это место, куда отправляется британская армия разнимать французов и немцев, обычно придерживаясь одного и того же принципа: тот, кто начал первым, – выскочка и нахал, с которого следует немного сбить спесь. Еще Европа – это место, куда британцы ездят в отпуск. Европа – это то, частью чего британцы не являются.
С точки зрения британцев, европейцы, или континенталы (A continental is someone who comes from the continent of Europe), как их называют, – другие. Так, южные европейцы, по сравнению с англичанами, ветренны, эмоциональны и помешаны на еде. Флегматичной, северной, протестантской английской культуре все это чуждо.
Северные европейцы, жители скандинавских стран, стереотипизируются по-другому: по мнению англичан, они лишены чувства юмора и скучны, кроме того, им нравится разгуливать голышом по саунам и нудистским пляжам, что тоже кажется по меньшей мере странным и не приветствуется в английской культуре.
Англичане считают также, что все европейцы их интеллектуальнее: они читают всевозможные умные книжки с длинными невыговариваемыми словами, разбираются в классической музыке и говорят на множестве языков. Они голосуют за политические партии, которые точно знают, как надо правильно организовать общество и какую ему надо дать идеологию. Ничего подобного англичане не делают. (Как видим, автор статьи достаточно самокритичен.)
Ни фашизм, ни коммунизм не станут популярными у британцев. Революционные преобразования несовместимы с британским национальным характером. Такое отношение к Европе сложилось исторически. Английская относительно умеренная форма протестантизма означала, что англичане не были ни такими авторитарными, как католики-испанцы, ни такими либералами, как реформаторы-голландцы.
Англичанам удалось создать глобальную Империю, используя любознательность и страсть к приобретательству.
Даже сегодня, несмотря на интеграционные процессы и вхождение в европейскую зону влияния, британцы в большинстве своем предпочитают компанию американцев, австралийцев и южноафриканцев, которые их презирают, обществу европейцев, которые хотят дружить.
Англичанам трудно понять европейцев – загадочных континентальных друзей, которые бесконечно пытаются регулировать свободный рынок и мечтают о супергосударстве, которое бы протянулось от Атлантического океана до Уральских гор [см.: Макдауэлл 2000].
Стоит напомнить характеристику Великобритании – «коварный Альбион» (“Perfidious Albion”), которая приписывается Наполеону и которая связана с традиционной линией британской дипломатии играть на противоречиях между своими противниками, неожиданно менять союзников и т. п.
Англичане уверены, что в их отечестве все идет лучше, чем у других. Поэтому они смотрят на иностранцев высокомерно, с преувеличенным сознанием своего превосходства.
Очень точную характеризацию английской нации находим в статье Джорджа Оруэлла «Англичане», из которой выборочно приведем цитаты [Оруэлл 1989]. «Стоит на минуту поставить себя на место иностранного наблюдателя, впервые оказавшегося в Англии, но непредубежденного и в силу рода занятий имеющего возможность общаться с рядовыми, полезными, неприметными людьми […]. Почти наверное он сочтет основными чертами рядовых англичан их глухоту к прекрасному, благонравие, уважение к закону, недоверие к иностранцам, сентиментальное отношение к животным, лицемерие и одержимость спортом». «Наш воображаемый наблюдатель-иностранец, безусловно, поразится свойственному нам благонравию: упорядоченному поведению англичан в толпе, где никто не толкается и не скандалит; готовности ждать своей очереди, добродушию задерганных, перегруженных работой людей. Лицемерие столь широко вошло в английский характер, что заезжий наблюдатель будет готов столкнуться с ним на каждом шагу». Далее Джордж Оруэлл пишет: «Англичанам принадлежит авторство нескольких наиболее популярных игр мира, распространившихся куда шире любого другого порождения их культуры. Слово “футбол” на все лады звучит из уст миллионов, и слыхом не слышавших о Шекспире или о Великой хартии вольностей. Сами англичане не отличаются особым мастерством в играх, но обожают в них участвовать и с энтузиазмом, в глазах иностранцев просто детским, обожают читать о них и заключать пари» [Оруэлл 1989].
Таким образом, создается весьма противоречивый и весьма своеобразный образ Англии, англичан и английского национального характера, поддерживаемый существующими авто– и гетеростереотипами.
Глава III. ЯЗЫКОВАЯ МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ ЭТНИЧЕСКИХ СТЕРЕОТИПОВ
3.1.Этнический ярлык и смежные понятия
Как отечественные, так и зарубежные лингвисты не выделяют этнические ярлыки в отдельную категорию и не дают точного определения этому явлению. Часто лингвисты либо рассматривают этнические ярлыки в рамках их принадлежности к групповым обозначениям людей или этнонимам, либо просто выявляют их типы и социолингвистические функции, не давая обоснованного определения.
Кроме того, в зарубежной лингвистике не проводится четкого разграничения между понятиями «этнический ярлык» – ethnic label, «этнический эпитет» – ethnic epithet и «этническое оскорбление» – ethnic /racial slur. Более того, в западной социолингвистике, психологии и социологии для обозначения этнических ярлыков встречаются термины «этнофолизм» – ethnophaulism, «эктроним» – ecthronym и achthronym, а в одном из последних фундаментальных исследований по социологии «On The Nature of Prejudice: Fifty Years after Allport» под редакцией Джона Довидио, над которым трудилась группа из 44 авторов, в значении «этнический ярлык» употребляются термины antilocutions, ethnonyms, ethnophaulisms, hate speech, ethnic slurs [On the Nature of Prejudice 2005]. Что касается отечественной лингвистики, то в ней для обозначения этнического ярлыка встречается частично синонимичный с ним термин этническое прозвище [Ляшенко 2002].
Отдавая предпочтение терминологическому обозначению «этнический ярлык», так как мы считаем его наиболее адекватным аналогом английских терминов ethnic/racial slur и ethnic label, которые в настоящий момент встречаются в зарубежных лингвистических и социологических трудах гораздо чаще, чем другие термины, мы будем использовать в качестве альтернативного термин этническое прозвище.
Под этническим ярлыком мы понимаем устойчивое наименование, преимущественно негативного характера, которое дается отдельному представителю этнической группы или всей группе в целом и отражает вымышленные или реальные свойства и качества носителя данного ярлыка. Другими словами, этнический ярлык, являясь прямым результатом процесса этнической стереотипизации, представляет собой умышленное унижение чести и достоинства отдельной личности или целого этноса, как правило, выраженное в неприличной словесной форме.
Этнический ярлык является одним из средств этнического оскорбления. Этническое оскорбление – это сознательное противозаконное действие, в котором содержится проявление неуважения к чужой этнической принадлежности, направленное прямо на представителя данного этноса. В бытовом языке понятие оскорбление точно определяется указанием на то, что обидчик «позволяет себе» больше, чем должен, и совершает наглый поступок по отношению к другой личности. Проведя исследование более 1200 англоязычных этнических прозвищ, И. В. Ляшенко приходит к выводу о том, что их употребление представляет собой сознательную или подсознательную попытку установить контроль над группой, подвергаемой унижениям [Ляшенко 2002: 63].
Таким образом, можно легко оскорбить любой этнос, задев его гордость, если даже просто высказаться о нем недоброжелательно. Навешивание же этнических ярлыков является одной из самых неприятных форм этнического оскорбления.
3.1.1. Основания типичных этнических стереотипов. Объекты стереотипизации
Как было отмечено ранее, различные этнические стереотипы возникают в результате социального познания людей, в результате взаимодействия этнических групп и категоризации людьми социальных явлений. Они фиксируют оценочные мнения об определенных качествах этнической общности и основываются на сравнении этносов.
Этнические стереотипы, имеющие хождение среди населения по отношению к иммигрантам и иностранцам, отражают оценку людей чуждой для них культуры, чуждого этноса. Справедливо и обратное. Иммигранты и иностранцы также создают собственные стереотипы о титульной нации. Исследователи этнических отношений констатируют, что народы и этнические группы фактически навешивают друг на друга ярлыки и обращают значительно меньше внимания на реальное поведение [Royсе 1982]. При этом представители различных групп стремятся отстаивать и преувеличивать свою позитивно-ценностную психологическую определенность перед другими общностями.
Социолог Говард Беккер выдвинул «теорию прикрепления ярлыков» с целью показать, почему люди воспринимают других отличными от себя и менее ценными существами. Он попытался объяснить, например, почему, если молодой человек совершает антиобщественный поступок и выясняется, что он «из плохой семьи», то его считают правонарушителем. В то время как другой юноша, но из «хорошей», т. е. «добропорядочной семьи», в аналогичной ситуации получает более мягкую характеристику и осуждается не так резко. Здесь слова «хороший» и «плохой» – ярлыки, которые, как мы видим, приводят к практическим последствиям. Это фактически стереотипы.
Таким образом, приняв стереотип, мы как бы навешиваем популярный «ярлык» на многовариантный в действительности образ.
Нередко в основе этнических стереотипов лежат антропологические черты и внешность человека – цвет кожи, волос и глаз; форма волос и разрез глаз (форма верхнего века); текстура волос; форма носа, губ, форма лица и головы и т. д. В результате появляются этнические стереотипы и ярлыки, характеризующие представителей того или иного этноса антропологически, т. е. с точки зрения физических и антропологических признаков, приписываемых расам и этносам. Рассмотрим данную проблему подробнее.
3.1.2. Внешность человека как основа стереотипов
В науке считается аксиоматическим, что все современное человечество едино по происхождению и по основным чертам строения тела, но различные группы людей отличаются друг от друга по физическим признакам (цвету кожи, разрезу глаз, текстуре волос и т. д.). В антропологии такие группы людей называются расами. Все человечество можно разделить на несколько главных или основных рас, как это было неоднократно предложено. В прошлом антропологи разделяли человеческие расы на три гипотетические группы: кавказоидную, монголоидную и негроидную [НБИЭС: 832] или, в других терминах, на европеоидную, монголоиднуюинегроидно-австралоидную. Распространена также классификация, включающая четыре большие расы: европеоидную, монголоидную, негроиднуюиавстралоидную. Существуют также переходные (или контактные) расы. Этнические и антропологические линии разделения человечества не совпадают [см., напр., Неструх 1958, 1964].
В современной антропологии считаются устаревшими термины желтая, белая и черная раса, предложенные в 1800 г. величайшим ученым Франции, основателем сравнительной анатомии и палеонтологии Жоржем Леопольдом Кювье (1769–1832).
Признаки отличия рас (цвет кожи, форма головы, тип волос и внешний облик) имеют второстепенное значение. Все гипотетически выделяемые расы современного человечества обладают, вопреки реакционным расистским концепциям, равными биологическими возможностями для достижения высокого уровня цивилизации. Научные исследования не дали определенных доказательств существования генетических расовых различий. Присущие каждой этнической общности психологические черты являются продуктом в основном социального развития. Этнодифференцирующие признаки человека (включая и физиологические) не заложены в его кровь и не связаны с особенностями его организма, не зависят от формы черепной коробки, объема головного мозга, физической массы тела, роста и т. п.
«Индивид не рождается с уже готовым национальным характером и не является изначально приверженцем определенной национальной культуры, традиций, языка и соответственно не наделен с колыбели конкретными особенностями поведения. Он становится представителем определенной этнической общности (не формально, а по существу) лишь в процессе развития и воспитания в данной национальной среде» [Крысько 2004: 55], в процессе социализации и инкультурации.
В настоящее время многие антропологи полностью отвергают расовую концепцию, а ученые-социологи склоняются к употреблению термина «этническая группа». Тем не менее по-прежнему сильны расистские стереотипы, проявления расизма, допускающего превосходство одной расы или этнической группы, часто сопровождающееся предубеждением против членов другой группы, дискриминацией (и даже геноцидом). Многие социологи считают, что даже там, где нет открытой дискриминации, расизм существует как подсознательное отношение как у отдельных личностей, так и в обществе в целом. Оно основано на давно укоренившихся стереотипах, предвзятом представлении о различных группах, что равно наносит вред человеку (как виновнику, так и жертве), и обществу в целом.
Предвзятое отношение одной этнической группы к другой проявляется в полной мере в виде этнических стереотипов и этнических ярлыков. Рассмотрим наиболее яркие стереотипы и этнические ярлыки только на примере одной группы единиц, основанных на цвете кожи. Этнические ярлыки, основанные на таких чертах, как разрез глаз, форма головы и текстура волос, останутся за рамками нашего спецкурса.
3.1.3. Цвет кожи и этнические ярлыки
Объективно оценивая расы по цвету кожи, можно сказать, что для негроидной расы характерен черный цвет кожи, для европеоидной – белый, а для монголоидной – желтый. Цвет кожи – устойчивый расово-этнический признак. Если размеры и формы тела можно до определенной степени менять с помощью диеты, физических упражнений и других средств (например, липосакции), то цвет кожи изменить произвольно невозможно.
В глазах негров-африканцев, афроамериканцев и азиатов европеец предстает как человек с белой кожей, что может быть как предметом зависти, так и предметом насмешек. Интересно, что, хотя цвет кожи невозможно произвольно изменить, существует целый ряд фантастических народных представлений о том, как можно, скажем, негру стать белым. Есть, например, негры, которые очень часто купаются, чтобы стать чуть белее, выглядеть хотя бы чуточку менее черным. У некоторых, по свидетельству американских исследователей, это желание принимает невротический характер.
Ниже рассмотрим некоторые этнические ярлыки, применяемые по отношению к белому человеку. Интерес представляют, например, новые ярлыки cave и caveboy, появившиеся сравнительно недавно – в 1990-х гг. Они интересны тем, что основанием здесь, видимо, служит стереотип, что первобытные пещерные люди были белокожими, а чернокожие африканцы жили на равнинах. Бытовавший в речи чернокожего населения Америки в 1970–1980-е гг. ярлык chalk метафоричен по своей природе и основан на сравнении человека с белой кожей и белого мела. Метафоричен и презрительный этнический ярлык spook (букв. «привидение»), который, как ни странно, может употребляться в ироничных и пренебрежительных контекстах и по отношению к чернокожему. В этом же русле образованы этнические «гастрономические» ярлыки vanilla, saltine (игра на сравнении с подсоленным белым крекером) и soda cracker. Последний ярлык получил хождение в студенческой среде в Америке 1990-х.
Прилагательное white входит в ряд презрительных ярлыков типа white trash – беднота из южных штатов (США), white nigger – неодобрительно о белом, отстаивающем права негров. Сравните презрительное обозначение pale-face nigger – белый человек, принятый черными.
Цветовой диапазон в характеристике белокожих людей не исчерпывается прилагательным white. Помимо white фигурируют прилагательные pale, pink, gray и даже red как самостоятельно, так и в составе более сложных ярлыков. Сравните необидные pale, pale-face — бледнолицый, бытующие в речи негритянского населения, и упомянутое выше оскорбительное выражение pale-face nigger; необидные pink, pinky, ассоциируемые со здоровым цветом кожи и gray, ассоциируемое с нездоровым цветом. Ярлык red и его коррелят redneck употребительны в южных штатах США и являются обозначениями для американского фермера-работяги. Прозвище безобидно как самоназвание, в речи самих фермеров и оскорбительно со стороны негров.
Самая многочисленная система этнических ярлыков характеризует чернокожее население. Лингвистические данные, полученные нами по результатам анализа лексикографических источников, свидетельствуют, что чернокожий человек подвергается расовой стереотипизации гораздо чаще, чем представители других этнических групп. В XIX в., когда юг США был рабовладельческим, чернокожего раба называли bird от blackbird (букв. «черный дрозд»). Презрительными кличками негров были black аре, charcoal (букв. «древесный уголь» и «угольный темно-серый цвет»). Отсюда charcoal blossom – молодая (привлекательная) негритянка, charcoal lily – иронично об особо чернокожем мальчике. В современном употреблении, намекая на черный цвет кожи, по отношению к неграм употребительны blue boy (самоназвание в речи чернокожего населения Америки 1950-х), dark cloud, dark meat (чернокожая женщина как сексуальный объект), eggplant, ink, inky-dink, schwarze(n), smoke, smoky («закоптелый»), smudge («дымчатый», «закоптелый»; smudge – едкий, удушливый дым), sooty («черный как сажа», «закоптелый»), stove-lid («конфорка»), tar-pot (букв. «банка или горшок с дегтем», о негритенке) и некоторые другие. Во многих этнических ярлыках нередко содержится явное указание на цвет. Например, атрибутивные определения blue, dark, inky, tar в составе сложных ярлыков в разной степени указывают на оттенки черного. Ярлыки могут быть колористичными и сами по себе: например, ebony [early 19C+] (US) (как известно, эбеновое дерево, с которым сравнивались негры, имеет плотную черную древесину), schwarze(n), smoke, smoky, sooty, ведь дым бывает сизым, черным, а сажа – черной. Намек на цвет присутствует и в ярлыках типа charcoal (древесный уголь бывает темно-серым или черным), eggplant [2 °C] (US) (у баклажана темно-фиолетовая кожица), eightball [1930s+] (US) (черный шар под номером 8 в «пульке»), stove-lid (букв. «конфорка, печная крышка», которая обычно бывает закопченной, в саже). Кажущийся относительно безобидным ярлык tarpot на поверку оказывается насыщенным отрицательными обертонами, если вспомнить, что в США времен Гражданской войны и в послевоенное время отмечались случаи линчевания негров в южных штатах, имевшие расистскую направленность. Их вымарывали дегтем и обваливали в перьях. Такой способ самосуда обозначался как tar and feather.
По отношению к мулатам и светлокожим неграм в ходу ярлыки beige (Bl), bright (Bl), brown polish, brunette, cheese (многие сорта сыра имеют желтоватый оттенок), chocolate drop, cocoa [2 °C] (US), headlight, high yellow, peola, pinky, tush, yellow. Так, о привлекательной светлокожей негритянке могут сказать pinky, lemon, brown sugar, chocolate deluxe. Ярлык brown sugar считается необидным. Негативный заряд смягчается словом sugar. Акцент делается на привлекательную внешность. Появившееся в 1990-х гг. в речи чернокожих подростков обозначение chocolate deluxe мотивировано сравнением светлокожей негритянки с популярным брендом шоколадного мороженого. Седого негра могут иронично назвать snowball (букв. «снежок, снежный ком»). Светлокожий негр может быть также охарактеризован как casper по сходству с персонажем мультипликационных фильмов и комиксов “Casper the Friendly” или “the Friendly Ghost”, маленьким добрым привидением Каспером, которого рисуют белым и который занят поисками друзей и гостеприимного дома.
Еще в XVIII в. этнические ярлыки для чернокожего населения появились и у англичан. Один из них – покровительственное и снисходительное описание чернокожего человека darky – распространилось по всей британской колониальной империи и употреблялось по отношению к американским неграм, аборигенам Австралии, маори и другим темнокожим жителям.
Осознание некоторых этнических стереотипов требует наличия фоновых знаний, знания реалий. Так, day and martin [19C+] презрительное обозначение чернокожего человека становится понятным, если мы осознаем мотивационную связь с ваксой Day and Martin’s shoe blacking. Появившееся сравнительно недавно презрительное обозначение для чернокожего или «цветного» enoch, которое в 1970-е гг. можно было услышать в подростковой и молодежной среде в Великобритании, берет свое происхождение от имени скандально известного политика Джона Эноха Пауэлла – John Enoch Powell (1912–1998), который был ярым противником расовой интеграции.
Помимо этнических гетеростереотипов, выражающих оценку извне, в ходу автостереотипы, отражающие оценку самого негритянского населения своей этнической группы. Автостереотипичны по своей природе бывшие употребительными в среде негритянского населения пренебрежительные обращения black nigger (19C – 1950s) и brother in blackness (19C). Последнее обращение могло также означать «друг, приятель». Автостереотипичны и упомянутые выше beige (Bl), bright (Bl).
Компонент цвета имплицитно присутствует и в таких этнических ярлыках, как ash-cat – о худом, изможденном негре (намек на то, что при болезни кожа чернокожего человека выглядит пепельно-серой), cookie, bounty bar, oreo. Последние три «гастрономических» ярлыка социально окрашены и употребляются грубо, неодобрительно или презрительно по отношению к афроамериканцам, которые переняли стиль жизни белых людей. Так, cookie, бывшее в ходу в 1950-х в речи негритянского населения, – презрительное обозначение чернокожего человека, который отдает предпочтение или поддерживает ценности белого общества в ущерб ценностям собственного этноса. Oreo определяется как “an American of African descent who behaves more white than black”. Like the Oreo brand cookie, the person is black on the outside and white on the inside. Rude and derogatory [Green 2003: 880–881].
They called Sam an oreo because he wears a suit and works downtown [NTCDAS: 296].
Люди, называемые Oreo или Bounty, в сознании самих афроамериканцев сравниваются с печеньем и шоколадным батончиком, которые «черные снаружи и белые внутри». Bounty bar и бытующий в Великобритании ярлык coconut употребительны по отношению к неграм, выслуживающимся перед белыми.
Коренные жители Америки – индейцы – в расовой идентификации фигурируют как «краснокожие». Красный цвет их кожи лег в основу таких этнических ярлыков, бывших в ходу в Америке в период с конца XVIII до конца XIX вв., как copper, copperhide, copperskin (букв. «меднокожый»), copperhead (по названию ядовитой змеи, обитающей в США).
Цвет волос также может стать основой для этнических ярлыков. Считается, например, что скандинавы – шведы, в частности, белокуры от природы. В американском варианте английского языка шведы получили ярлык cottontop [2 °C] (US). Сравнение основано на сходстве белых головок хлопка и белокурых волос шведов (equation of white cotton buds with hair оf stereotypically blond Swedes).
Если в конфронтации «белый – черный» участвуют, как правило, представители негроидной и европеоидной рас, навешивая друг на друга обидные ярлыки, то представители обеих этнических групп могут найти общий язык, осуждая межэтнические браки и выказывая свое пренебрежение по отношению к людям, рожденным в смешанном браке. Как заметили американские исследователи, когда дети, рожденные от смешанных браков, принимаются в качестве полноправных членов доминирующей этнической группы, они как бы растворяются в общей массе населения. Но если они отвергнуты доминирующей этнической группой, то они занимают маргинальный статус, который получает символическое значение. Речь идет, например, об оскорбительных именах (прозвищах и кличках), которыми обозначают таких людей, а также тех, кто перенимает ценности и стандарты белого общества. В дополнение к рассмотренным выше «гастрономическим» стереотипам-ярлыкам Oreo, Bounty Bar, Coconut еще одно презрительное обозначение – Choc-ice (букв. «мороженое в шоколаде»): Choc-ice [1990s] (US Bl.) a derog. term for a Black person (whose colour may be black, but whose opinions, attitudes lifestyle and goals are taken from White society and standards. (choc-ice is black outside and white whithin) [Green 2003: 229]