будда мозг и нейрофизиология счастья цитаты
Будда, мозг и нейрофизиология счастья. Как изменить жизнь к лучшему
Перейти к аудиокниге
Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли
Эта и ещё 2 книги за 299 ₽
. если люди делают или говорят нечто обидное, это значит, что они не чувствуют себя защищенными и счастливыми.
. если люди делают или говорят нечто обидное, это значит, что они не чувствуют себя защищенными и счастливыми.
Однажды вы находите в земле кусок металла. Постепенно, по мере того, как вы смываете накопившуюся грязь, вам открывается самородок во всей красе. Позвольте спросить: что более ценно: кусок золота зарытый в земле, или тот, который вы очистили? На самом деле у них одинаковая ценность. Любое различие между чистым и грязным самородком носит поверхностный характер.
Однажды вы находите в земле кусок металла. Постепенно, по мере того, как вы смываете накопившуюся грязь, вам открывается самородок во всей красе. Позвольте спросить: что более ценно: кусок золота зарытый в земле, или тот, который вы очистили? На самом деле у них одинаковая ценность. Любое различие между чистым и грязным самородком носит поверхностный характер.
Но разбитое сердце — это открытое сердце. Каждый раз, когда разбивается ваше сердце, вам выпадает возможность пропустить через себя поток любви и сострадания.
Но разбитое сердце — это открытое сердце. Каждый раз, когда разбивается ваше сердце, вам выпадает возможность пропустить через себя поток любви и сострадания.
Неспособность точно обнаружить или определить то или иное явление ещё не означает, что оно не существует.
Неспособность точно обнаружить или определить то или иное явление ещё не означает, что оно не существует.
И чем сильнее мы верим в истинность чего-либо, тем больше вероятность того, что оно станет истинным в нашем переживании. Поэтому, если мы считаем себя слабыми, тупыми или некомпетентными, мы и будем чувствовать себя таковыми, независимо от наших реальных качеств и от того, как в действительности нас воспринимают друзья и коллеги.
И чем сильнее мы верим в истинность чего-либо, тем больше вероятность того, что оно станет истинным в нашем переживании. Поэтому, если мы считаем себя слабыми, тупыми или некомпетентными, мы и будем чувствовать себя таковыми, независимо от наших реальных качеств и от того, как в действительности нас воспринимают друзья и коллеги.
У ума есть одно забавное свойство: если вы задаёте вопрос, а потом молча слушаете, то обычно появляется ответ.
У ума есть одно забавное свойство: если вы задаёте вопрос, а потом молча слушаете, то обычно появляется ответ.
Медитация гораздо легче, чем думают многие люди: коль скоро вы осознаёте происходящее, всё, что вы переживаете, и есть медитация.
Медитация гораздо легче, чем думают многие люди: коль скоро вы осознаёте происходящее, всё, что вы переживаете, и есть медитация.
Привыкая к разграничению между «собой» и «другими», мы
делаем себя пленниками дуалистического способа восприятия, проводя
концептуальные границы между своим «я» и остальным миром, находящимся «где-то
там» — миром, который кажется настолько огромным, что мы как-то само собой
начинаем считать себя очень маленькими, ограниченными и уязвимыми. Мы начинаем
видеть в других людях, материальных объектах и прочих явлениях потенциальные
источники счастья и несчастья, и жизнь превращается в борьбу, чтобы побыстрее
получить то, что нам нужно для счастья, до тех пор, пока это не урвал кто-нибудь
На санскрите эта борьба называется сансара, что буквально означает «крут» или
«колесо». В частности, сансарой считается колесо, или круг, несчастья — привычка
ходить по замкнутому кругу, вновь и вновь гоняясь за одними и теми же
переживаниями, причём каждый раз ожидая получить что-то новое. Если вы
когда-нибудь видели собаку или кошку, гоняющуюся за своим хвостом, то вы уже
видели сущность сансары. И хотя, может быть, забавно наблюдать за животным,
преследующим свой хвост, но когда то же самое делает ваш собственный ум, это уже
Противоположность сансары — это нирвана. Этот термин почти в той же степени
неправильно понимают, как и термин «пустота», или «пустотность». Санскритское
слово нирвана примерно переводится как «выход за пределы скорби» или «гашение»
(в том смысле, в каком вы гасите пламя свечи) и часто интерпретируется как
состояние полного блаженства или счастья, возникающее в результате уничтожения
или «гашения» эго или идеи индивидуального «я». Такая интерпретация в
определённой степени правильна, однако она не учитывает того, что большинство из
нас живут жизнью воплощённых существ в относительно реальном мире моральных,
этических, правовых и физических различий.
Пытаться жить в этом мире, не считаясь с его относительными различиями, было бы
так же глупо и трудно, как пытаться избегать последствий рождения левшой или
правшой. Что толку? Более правильная интерпретация нирваны — это принятие
широкой перспективы, которая допускает все переживания (и приятные, и
болезненные) как аспекты осознавания. Конечно, большинство людей предпочитают
переживать только «высокие ноты» счастья, но, как недавно верно подметил один
мой ученик, если удалить «низкие ноты» из симфонии Бетховена — или даже из любой
современной эстрадной композиции — то получится весьма сомнительный,
Пожалуй, сансару и нирвану можно лучше всего понимать как точки зрения. Сансара
— это точка зрения, основывающаяся прежде всего на определении переживаний в
качестве приятных или неприятных и на отождествлении с ними. Нирвана — это более
объективное состояние ума, в котором опыт принимается без оценок, что открывает
в нас потенциал видения решений, которые могут быть связаны не столько с нашим
индивидуальным выживанием, сколько с выживанием и благополучием всех чувствующих
Привыкая к разграничению между «собой» и «другими», мы
делаем себя пленниками дуалистического способа восприятия, проводя
концептуальные границы между своим «я» и остальным миром, находящимся «где-то
там» — миром, который кажется настолько огромным, что мы как-то само собой
начинаем считать себя очень маленькими, ограниченными и уязвимыми. Мы начинаем
видеть в других людях, материальных объектах и прочих явлениях потенциальные
источники счастья и несчастья, и жизнь превращается в борьбу, чтобы побыстрее
получить то, что нам нужно для счастья, до тех пор, пока это не урвал кто-нибудь
На санскрите эта борьба называется сансара, что буквально означает «крут» или
«колесо». В частности, сансарой считается колесо, или круг, несчастья — привычка
ходить по замкнутому кругу, вновь и вновь гоняясь за одними и теми же
переживаниями, причём каждый раз ожидая получить что-то новое. Если вы
когда-нибудь видели собаку или кошку, гоняющуюся за своим хвостом, то вы уже
видели сущность сансары. И хотя, может быть, забавно наблюдать за животным,
преследующим свой хвост, но когда то же самое делает ваш собственный ум, это уже
Противоположность сансары — это нирвана. Этот термин почти в той же степени
неправильно понимают, как и термин «пустота», или «пустотность». Санскритское
слово нирвана примерно переводится как «выход за пределы скорби» или «гашение»
(в том смысле, в каком вы гасите пламя свечи) и часто интерпретируется как
состояние полного блаженства или счастья, возникающее в результате уничтожения
или «гашения» эго или идеи индивидуального «я». Такая интерпретация в
определённой степени правильна, однако она не учитывает того, что большинство из
нас живут жизнью воплощённых существ в относительно реальном мире моральных,
этических, правовых и физических различий.
Пытаться жить в этом мире, не считаясь с его относительными различиями, было бы
так же глупо и трудно, как пытаться избегать последствий рождения левшой или
правшой. Что толку? Более правильная интерпретация нирваны — это принятие
широкой перспективы, которая допускает все переживания (и приятные, и
болезненные) как аспекты осознавания. Конечно, большинство людей предпочитают
переживать только «высокие ноты» счастья, но, как недавно верно подметил один
мой ученик, если удалить «низкие ноты» из симфонии Бетховена — или даже из любой
современной эстрадной композиции — то получится весьма сомнительный,
Пожалуй, сансару и нирвану можно лучше всего понимать как точки зрения. Сансара
— это точка зрения, основывающаяся прежде всего на определении переживаний в
качестве приятных или неприятных и на отождествлении с ними. Нирвана — это более
объективное состояние ума, в котором опыт принимается без оценок, что открывает
в нас потенциал видения решений, которые могут быть связаны не столько с нашим
индивидуальным выживанием, сколько с выживанием и благополучием всех чувствующих
Все, что мы думаем, говорим и делаем, возвращается к нам в виде нашего собственного переживания. Если вы причините кому-то боль, то испытаете боль в десять раз сильнее. Если вы принесете другим счастье и благополучие, то испытаете в десять раз больше счастья. Если ваш ум спокоен, то окружающие вас люди будут испытывать такое же спокойствие.
Все, что мы думаем, говорим и делаем, возвращается к нам в виде нашего собственного переживания. Если вы причините кому-то боль, то испытаете боль в десять раз сильнее. Если вы принесете другим счастье и благополучие, то испытаете в десять раз больше счастья. Если ваш ум спокоен, то окружающие вас люди будут испытывать такое же спокойствие.
Цитаты из книги «Будда, мозг и нейрофизиология счастья. Как изменить жизнь к лучшему. Практическое руководство», Мингьюр Йонге
29-12-2019, 00:30 | Политика / Статьи о политике | разместил: Редакция ОКО ПЛАНЕТЫ | комментариев: (1) | просмотров: (1 575)
Даже у земляного червя есть ум. Конечно, его ум вряд ли такой же изощрённый, как ум человека, но опять же у простоты могут быть свои преимущества. Я, например, никогда не слышал, чтобы червяк не спал всю ночь, волнуясь о биржевых индексах.
— И чем сильнее мы верим в истинность чего-либо, тем больше вероятность того, что оно станет истинным в нашем переживании. Поэтому, если мы считаем себя слабыми, тупыми или некомпетентными, мы и будем чувствовать себя таковыми, независимо от наших реальных качеств и от того, как в действительности нас воспринимают друзья и коллеги.
— Неспособность точно обнаружить или определить то или иное явление ещё не означает, что оно не существует.
— У ума есть одно забавное свойство: если вы задаёте вопрос, а потом молча слушаете, то обычно появляется ответ.
— Мы выбираем неведение потому, что можем выбирать. Мы выбираем осознавание, потому что можем выбирать.
— Нам нужно, чтобы нас касались, чтобы с нами говорили; мы нуждаемся в том, чтобы признавали простой факт нашего существования.
— Проведённые за последние десятилетия эксперименты с субатомными частицами наводят на мысль, что всё, некогда связанное с чем-либо другим, сохраняет эту связь навсегда.
— Нейроны — очень общительные клетки, они любят болтать. В каком-то смысле они похожи на озорных школьников, которые постоянно шепчутся и передают друг другу записки, с той лишь разницей, что тайные разговоры между нейронами касаются главным образом ощущений, движений, решения проблем, формирования памяти и порождения мыслей и эмоций.
— На языке неврологии эта способность замещать старые нейронные связи новыми называется «нейронной пластичностью». По-тибетски такая способность именуется ле су рун ва, что можно примерно перевести как «гибкость» или «податливость». Вы можете использовать любой из этих терминов на вечеринке и будете выглядеть очень умными. Смысл тут состоит в том, что на клеточном уровне повторяющийся опыт может изменить схему работы мозга. (Вопрос в том, какой именно опыт мы решим повторять снова и снова )))))
— Все, что мы думаем, говорим и делаем, возвращается к нам в виде нашего собственного переживания. Если вы причините кому-то боль, то испытаете боль в десять раз сильнее. Если вы принесете другим счастье и благополучие, то испытаете в десять раз больше счастья. Если ваш ум спокоен, то окружающие вас люди будут испытывать такое же спокойствие.
— Как только мы осознаём, что другие чувствующие существа — и люди, и животные, и даже насекомые — подобны нам, что их основное стремление — обрести покой и избежать страдания, то когда кто-то делает или говорит нам не то, что нам нравится, в нас уже будет присутствовать определённая основа для понимания: «Что ж, хорошо, этот человек (или кто угодно) занимает такую позицию потому что, как и я, хочет быть счастлив и избежать страдания. Это его основная цель. Он не пытается досадить мне, а просто делает то, что считает нужным». Сострадание — это спонтанная мудрость нашего сердца. Оно всегда с нами. Оно всегда было и всегда будет. Когда оно рождается в нас, это значит, что мы научились видеть свою подлинную силу и чувствовать себя в безопасности.
— Источником боли является не объект ваших чувств, а порождаемая умом реакция на объект вашего сосредоточения.
— Большинство конфликтов между людьми происходят из неправильного понимания мотивов другого человека. У каждого из нас есть свои причины делать то, что мы делаем, и говорить то, что мы говорим.
— У этого мягкого человека с тихим голосом была поразительная способность делать или говорить именно то, что было правильным, и именно тогда, когда это было необходимо. Я уверен, что некоторые из вас бывали рядом с людьми, которые оказывали сходное воздействие, — людьми, способными преподавать невероятно глубокие уроки, вовсе не подавая виду, что они вас чему-то учат. Само то, какие они есть, это урок, который остаётся с вами на всю жизнь.
— Когда темп внешнего или материального прогресса превосходит развитие внутреннего знания, люди начинают страдать от глубоких эмоциональных конфликтов, не имея внутренних методов работы с ними. Изобилие материальных благ предоставляет такое разнообразие внешних отвлечений, что люди теряют связь с внутренней жизнью.
— Ясность, или естественное осознавание, настолько неотделима от повседневного опыта, что ее трудно заметить. Это все равно что пытаться увидеть свои ресницы.
Будда, мозг и нейрофизиология счастья. Как изменить жизнь к лучшему. Практическое руководство (24 стр.)
Однако не так то просто оставить привычку думать, что вещи существуют где-то «там» во внешнем мире или «внутри». Для этого нужно отказаться от всех иллюзий, которые мы лелеем, и осознать, что все наши проекции, всё, что мы считаем «другим», на самом деле представляет собой спонтанное выражение нашего собственного ума. Это означает оставить идеи о реальности и вместо них переживать поток реальности таким, каков он есть. В то же время вам нет нужды полностью освобождаться от своего восприятия. Вам не нужно укрываться в пещере или в горном ретрите. Вы можете наслаждаться своими переживаниями без активной вовлечённости в них, глядя на них так же, как вы смотрели бы на объекты, являющиеся в сновидении. На самом деле вы можете начать восхищаться тому разнообразию переживаний, что становятся доступны вашему восприятию.
Осознавая различие между видимостью и иллюзией, вы, может статься, признаетесь себе в том, что некоторые из ваших восприятий могли быть неправильными или предвзятыми, что ваши представления о том, какими должны быть вещи, могли до такой степени окостенеть, что вы более не способны видеть никакой точки зрения, кроме своей собственной. Когда я начал осознавать пустотность и ясность своего ума, моя жизнь стала богаче и ярче, да так, что я и представить себе не мог. Как только я отбросил свои идеи о том, какими должны быть вещи, у меня появилась свобода воспринимать свой опыт в точности, как он есть, и в точности, как я есть, именно здесь и сейчас.
ЕДИНСТВО ЯСНОСТИ И ПУСТОТНОСТИ
Благие качества нашей истинной природы безграничны.
Говорят, что Будда учил восьмидесяти четырём тысячам методов, помогающих людям с разными уровнями понимания осознавать силу ума. Я не изучил их все и потому не могу поклясться, что эта цифра точна. Может, он преподал 83 999 методов или 84 001. Однако суть его учений можно свести к одному ключевому пункту: источником всякого опыта является ум, и, изменяя направленность ума, мы можем изменять качество всего, что мы переживаем. Когда вы трансформируете свой ум, изменяется всё, что вы переживаете. Это всё равно что надеть жёлтые очки: внезапно всё, что вы видите, становится жёлтым. Если вы наденете зелёные очки, то всё станет зелёным.
В той мере, в какой вы способны признавать истинную, силу своего ума, вы можете начать в большей степени контролировать свой опыт. Боль, тоска, страх, тревога и другие формы страдания более не будут обрушиваться на вас с прежней силой. А те переживания, которые когда-то казались препятствиями, превратятся в благоприятные возможности для углубления вашего понимания беспрепятственной природы ума.
В течение жизни каждый человек испытывает ощущения боли и удовольствия. Большинство этих ощущений кажутся имеющими ту или иную физическую основу. Сеанс массажа, вкусная еда или горячая ванна обычно считаются приятными телесными переживаниями. К неприятным телесным переживаниям можно отнести случаи, когда вам делают укол, когда вы обжигаете палец или попадаете в пробку в жаркий день в машине без кондиционера. Однако на самом деле то, переживаете вы эти вещи как приятные или неприятные, зависит не от самих физических ощущений, а от того, как вы их воспринимаете.
Психологи часто называют такого рода метаморфозы «когнитивной перестройкой». Применяя к своему опыту намерение и внимательность, человек способен изменить контекст его значения от болезненного или невыносимого до терпимого или приятного. Со временем когнитивная перестройка устанавливает новые нейронные пути в мозге, в частности в лимбической области, где распознаётся и обрабатывается большинство ощущений боли и удовольствия.
СОСТРАДАНИЕ: ВЫЖИВАЕТ ДОБРЕЙШИЙ
Безграничное сострадание спонтанно проявляется по отношению ко всем чувствующим существам, которые страдают в темнице своих иллюзий.
Калу Ринпоче. Светоносный ум: путь Будды
По правде говоря, вы ничего не изменили. Мир, свет и люди были там всегда. Вы просто не могли их видеть, так как ваше видение было омрачено. Но теперь вы видите всё, и сколь отлична эта картина от прежнего видения мира!
Именно это в буддийской традиции называется возникновением сострадания, пробуждением врождённой способности отождествляться с другими людьми и понимать их переживания.
Будда, мозг и нейрофизиология счастья. Как изменить жизнь к лучшему
Перейти к аудиокниге
Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли
Yongey Mingyur Rinpoche
The Buddha, the Brain, and the Science of Happiness:
A Practical Guide for Transforming Your Life
Foreword by Daniel Goleman
Под редакцией Эрика Свонсона
Предисловие Дэниела Гоулмана
Перевод с английского ламы Сонама Дордже
Published by arrangement with Harmony Books, a division of Random House, Inc., New York, USA
Публикуется по согласованию с издательством «Хармони букс», Подразделением издательского дома «Рэндом Хаус» (Нью-Йорк, США) и литературным агентством «Синопсис» (Москва)
Слова благодарности
Хочу поблагодарить каждого из моих учителей за их наставления и вдохновение, в особенности досточтимого Тай Ситу Ринпоче, Его Святейшество Дилго Кхьенце Ринпоче, Селдже Ринпоче, Ньёшул Кхена Ринпоче, моего отца Тулку Ургьена Ринпоче, Кхенчен Кунга Вангчука Ринпоче, Кхенпо Лосанг Тензина, Кхенпо Цултрим Намдага, Кхенпо Таши Гьялцена, ламу Друпон Цултрима, моего деда Таши Дордже и доктора Франциско Дж. Варелу.
За неустанную помощь в предоставлении научной информации и разъяснения я также должен сказать отдельное спасибо доктору Ричарду Дэвидсону, доктору Антуану Луцу, доктору Альфреду Шэпир, доктору Фрэду Куперу, доктору Лауре Д. Кубзански, доктору Лауре Смарт Ричман и С. П. Антония Сумбунду. Благодарности также заслуживают Энн Бенсон, Ани Джамдрон, Алекс Кэмпбелл, Кристиан Бруят, лама Чодрак, Элвин и Миошин Келли, доктор Е.Е. Хо, доктор Феликс Мусс, Хелен Творкин, Жак Хорн, Джейн Остин Харрис, Джил Саттерфилд, М. Л. Харрисон Маки, Вероник Томашевски-Рамзес и доктор Вильям Ратье за помощь в редактировании рукописи.
Эта книга не увидела бы свет без помощи моего литературного агента, Эммы Суини, издателя Шайе Эрехарт, редактора Джона Глусмана и поддержки Тима и Гленны
Олмстэд, Мей Йен и Двэйни Лэдла, Роберта Миллера, Кристин Мигнанэлли, ламы Карма Чоцо, доктора Илэйн Пулео, Гари и Нэнси Свонсон.
Особой благодарности заслуживают мой брат Цокньи Ринпоче, Джош Бэран, Дэниел Гоулман, Тара Беннет-Гоулман и Лама Таши за их вдохновение, доброту и бескорыстную помощь в составлении многих частей этой книги.
В завершение я хочу сказать спасибо Эрику Свонсону за то усердие, которое он проявлял в работе, несмотря на постоянные исправления, вносимые мною в оригинал. Это исключительно учёный человек, обладающий открытым умом и неизменной улыбкой. Без его героических усилий мы бы не завершили этот труд.
Предисловие
Нам довелось стать свидетелями беспрецедентного эпизода в истории науки: серьёзного и заинтересованного диалога между учёными и представителями созерцательных, медитативных традиций. С научной точки зрения, некоторые результаты этой встречи оказались весьма поучительными. В моей собственной отрасли науки – психологии – всегда считалось, что она зародилась в Европе и Америке в начале XX века. Но оказывается, что такая точка зрения исторически недальновидна и навязана западной культурой, так как теории, посвящённые уму и его функционированию, – иными словами, психологические системы – были созданы в большинстве великих мировых религий, которые происходят из Азии.
Когда я, будучи студентом, в семидесятые годы путешествовал по Индии, мне довелось изучать Абхидхарму, которую следует считать одним из самых утончённых образцов такой древней психологии, созданной в буддизме. Я был поражён, обнаружив, что основные вопросы науки ума исследовались на протяжении тысячелетий, а не какого-то одного столетия. Клиническая психология, которой я тогда занимался, стремится помогать людям избавляться от различных эмоциональных расстройств. Но, к своему удивлению, я обнаружил, что в этой системе тысячелетней давности разработаны методы, направленные не только на исцеление душевных страданий, но и на расширение таких положительных человеческих способностей, как сострадание и сочувствие. Однако я никогда не слышал о такой психологии ни на одном из своих учебных курсов.
В наши дни интенсивный диалог между практикующими эту древнюю внутреннюю науку и современными учёными превратился в активное сотрудничество. Этому плодотворному рабочему сотрудничеству в большой степени способствовали Его Святейшество Далай-лама и Институт ума и жизни, которые в течение нескольких лет устраивали встречи и дискуссии практиков и знатоков буддизма с ведущими представителями современной науки. То, что начиналось с пробных бесед, вылилось в программу совместных исследований. В результате эксперты буддийской науки ума совместно с неврологами разработали формат исследования, которое должно было документально зафиксировать воздействие этих ментальных упражнений на нервную систему человека.
Одним из опытных практиков, принимавших наиболее активное участие в этом сотрудничестве, был Мингьюр Ринпоче, который работал с Ричардом Дэвидсоном, директором Вейсмановской лаборатории нейрофизиологии и функционирования мозга Университета Висконсина. Эти исследования дали поразительные результаты; если их удастся воспроизвести, они могут навсегда изменить некоторые основные научные представления. В частности, было продемонстрировано, что регулярные занятия медитацией на протяжении многих лет в состоянии повысить способность к положительным изменениям активности мозга в такой степени, которая и не снилась современной когнитивной неврологии.
Пожалуй, самые ошеломляющие результаты были получены при исследовании небольшой группы адептов медитации, среди которых был и Мингьюр Ринпоче (свой опыт он описывает в этой книге). Во время медитации на сострадание нейронная активность в важнейшем центре мозга, отвечающем за переживание счастья, повышалась на 700–800 процентов! У обычных испытуемых участвовавших в исследовании добровольцев, которые лишь недавно начали медитировать, активность той же области мозга возрастала всего на 10–15 процентов.
Эти адепты медитации оттачивали своё мастерство на протяжении многих лет затворничества, посвящая созерцанию в общей сложности от 10 000 до 55 000 часов, что аналогично уровням тренировок спортсменов олимпийского класса. В этом отношении Мингьюра Ринпоче можно считать вундеркиндом. Будучи ещё маленьким мальчиком, он прошёл основательную подготовку по медитативным техниками у своего отца Тулку Ургьена Ринпоче, одного из самых известных учителей, покинувших Тибет незадолго до китайской оккупации. Это вдохновило Мингьюра Ринпоче предпринять трёхлетнее медитативное затворничество в тринадцатилетнем возрасте. И когда он закончил своё уеди нение, его назначили учителем медитации в следующем трёхлетнем затворничестве в том же центре.
Не менее необычно и то, что Мингьюр проявляет глубокий интерес к современной науке. Он с увлечением участвовал в нескольких конференциях Института ума и жизни, пользуясь любой возможностью лично встретиться с учёными, которые могли более подробно объяснить что-то из своей области. Во многих из таких бесед обнаруживались удивительные аналогии между ключевыми положениями буддизма и современными научными знаниями – не только в психологии, но и в космологических теориях, вытекающих из новейших достижений квантовой физики. Суть этих бесед изложена в данной книге.
Однако здесь эти эзотерические положения вплетены в более широкое повествование, представляющее собой практическое введение в основные техники медитации, которым в столь ясной и доступной форме учит Мингьюр Ринпоче. В конечном счёте эта книга – практическое руководство по преобразованию нашей жизни, изменению её к лучшему. И первый шаг в этом путешествии начинается с любого места, в котором бы мы ни находились.
Вступление
К счастью, у меня появилась возможность поработать над рукописью непосредственно с Ринпоче, когда в последние месяцы 2004 года он прервал своё мировое турне и задержался в Непале. Я должен признаться, что меня не столько привлекала, сколько пугала перспектива провести несколько месяцев в стране, охваченной стычками между правительством и маоистскими повстанцами. Но все те неудобства, которые мне довелось испытать за это время, с лихвой окупились экстраординарной возможностью ежедневно проводить час или два в компании одного из самых харизматичных, умных и образованных учителей, которых мне посчастливилось встретить.
Йонге Мингьюр Ринпоче, родившийся в 1975 году в непальской местности Нубри, стал восходящей звездой среди нового поколения учителей тибетского буддизма, воспитывавшихся за пределами оккупированного Тибета. Помимо глубокого знания практических и философских аспектов древней традиции, он также необычайно осведомлён о всех нюансах и сложностях современной культуры, поскольку почти десять лет преподавал по всему миру, встречаясь и разговаривая с самыми разными людьми – от учёных с мировым именем до сельских жителей, пытающихся устранить бытовую вражду со сварливыми соседями.
Мне кажется, что лёгкость, с которой Ринпоче способен разрешать сложные и порой весьма эмоционально заряженные ситуации, встречающиеся ему во время мировых турне, отчасти происходит из того, что его с раннего возраста готовили к перипетиям общественной жизни. Когда ему было три года, Шестнадцатый Кармапа (один из самых почитаемых учителей тибетского буддизма XX века), официально признал его седьмым воплощением Йонге Мингьюра Ринпоче – учёного и адепта медитации XVII века, который был особенно известен глубиной своей учёности и мастерством в наиболее продвинутых методах буддийской практики. Примерно в то же время Дилго Кхьенце оповестил родителей Ринпоче, что их сын также является воплощением Кьябдже Кангьюра Ринпоче, мастера медитации, обладавшего невероятным талантом в духовной практике; он был одним из первых великих тибетских учителей, добровольно покинувших свою родину после политических перемен, которые начали сотрясать Тибет в пятидесятые годы XX века, и до самой смерти учил огромное количество восточных и западных учеников.
Здесь, возможно, понадобится небольшое разъяснение для тех, кто не знаком с тибетской системой осознанного перевоплощения. В соответствии с традицией тибетского буддизма считается, что великие учителя, достигшие высших уровней духовной реализации и движимые великим состраданием, сознательно перерождаются вновь и вновь, для того чтобы помогать всем живым существам открывать в себе полную свободу от боли и страдания. Таких мужчин и женщин, страстно преданных делу освобождения всех страждущих существ, по-тибетски называют тулку, что можно примерно перевести как «телесная эманация». Несомненно, самый известный тулку нашего времени – Далай-лама, чьё нынешнее, четырнадцатое, воплощение олицетворяет ту сострадательную заботу о благе других существ, что присуща всякому перевоплощённому учителю.
Впрочем, вы сами можете решать, во что верить: в то, что нынешний Йонге Мингьюр Ринпоче пронёс через последовательные перевоплощения один и тот же широкий спектр практического и интеллектуального мастерства, или что он овладел им в этой жизни благодаря поистине исключительному уровню личного усердия. Его отличает от предыдущих носителей этого имени глобальный масштаб влияния и известности. В то время как возможности предыдущих воплощений Йонге Мингьюра Ринпоче были до некоторой степени ограничены географической и культурной изоляцией Тибета, сложившиеся обстоятельства позволяют нынешнему носителю этого титула доносить всю глубину и широту своего мастерства до тысяч людей от Малайзии до Манхэттена и Монтеррея.
Однако титулы и родословная мало чем могут помочь в защите от жизненных трудностей, которых на долю Мингьюра Ринпоче, определённо, выпало немало. Ринпоче искренне рассказывает, что, хотя он рос в любящей семье, в известном своей первозданной красотой регионе непальских Гималаев, в раннем возрасте его преследовал недуг, который западные специалисты, вероятно, определили бы как паническое расстройство. Когда он в первый раз рассказывал мне о том, какой глубокой тревогой было отмечено его детство, мне было трудно поверить, что такой сердечный и обаятельный молодой человек провёл большую часть своего детства в постоянном страхе. То, что он сумел справиться со своим недугом и преодолеть его, не прибегая к обычным фармацевтическим и психотерапевтическим методам лечения, свидетельствует не только о необычайной силе его характера, но и об эффективности практик тибетского буддизма, о которых он рассказывает в этой своей первой книге.
Личное свидетельствование Ринпоче – не единственное доказательство его победы над разрушительным эмоциональным страданием. В 2002 году Мингьюр Ринпоче вместе с семью другими опытными практиками буддийской медитации принимал участие в исследованиях, которые проводили доктор Антуан Луц – невролог, обучавшийся у Франциско Варелы, и доктор Ричард Дэвидсон – всемирно известный нейрофизиолог и член Научно-консультативного Совета Национального института умственного здоровья. В Вейсмановской лаборатории в Мэдисоне, штат Висконсин, испытуемые проходили целый ряд неврологических тестов,
Результаты МРТ– и ЭЭГ-исследований этих восьми йогинов-адептов медитации были впечатляющими на двух уровнях. Во время практики медитации на сострадание и любящую доброту зона мозга, активность которой обычно бывает связана с материнской любовью и сочувствием, у опытных практиков медитации была более заметно активизирована, чем у контрольных испытуемых того же возраста, которые за неделю до сканирования получили наставления по медитации и занимались ею ежедневно. Способность Мингьюра Ринпоче вызывать у себя такое альтруистическое и положительное состояние была поистине поразительной, поскольку даже люди, не страдающие от приступов паники, нередко испытывают чувство клаустрофобии, лежа в узком пространстве МР-томографа. Тот факт, что Ринпоче мог столь умело сосредоточивать свой ум даже в таких условиях, показывает, что тренировка в медитации позволила ему полностью преодолеть склонность к паническим приступам.
На следующих страницах Ринпоче откровенно рассказывает о своих личных трудностях и о том, как он боролся, чтобы их преодолеть. Он также описывает свою первую встречу в детстве с молодым чилийским учёным Франциско Варелой, который впоследствии стал одним из ведущих неврологов XX века. Варела был учеником отца Мингьюра Ринпоче, Тулку Ургьена Ринпоче – мастера медитации, обладавшего глубочайшей мудростью и опытом, чьи учения привлекали тысячи последователей в Европе, Северной Америке и Азии. Варела стал близким другом Мингьюра Ринпоче, познакомив его с западными представлениями о природе и функциях человеческого мозга. Заметив интерес Мингьюра Ринпоче к науке, другие западные последователи Тулку Ургьена начали учить молодого Ринпоче физике, биологии и космологии. Эти ранние «уроки науки», полученные Ринпоче в девятилетнем возрасте, оказали на него глубокое воздействие, в конечном счёте побудив его найти способ соединить принципы тибетского буддизма и современной науки таким образом, чтобы они были доступны тем, кто нуждается в практических средствах достижения устойчивого ощущения личного благополучия, но не способен разобраться в научных публикациях и со скептицизмом или страхом относится к огромному объёму классической буддийской литературы.
Однако прежде чем приступить к такому проекту, Ринпоче должен был завершить своё формальное буддийское образование. С одиннадцати до тринадцати лет он постоянно ездил туда и обратно между обителью своего отца в Непале и индийским монастырём Шераб Линг – главной резиденцией Двенадцатого Тай Ситу Ринпоче, одного из наиболее значимых учителей тибетского буддизма, живущих в наши дни. Под руководством буддийских мастеров в Непале и Шераб Линге он усиленно изучал сутры, содержащие слова Будды, и шастры – собрания комментариев к сутрам, составленные индийскими учёными, а также оригинальные тексты и комментарии, написанные тибетскими мастерами. По завершении периода обучения, в 1988 году, Тай Ситу Ринпоче дал молодому ламе разрешение участвовать в первой трёхгодичной программе ретрита, или медитативного затворничества, в Шераб Линге. Эта программа, созданная столетия назад для углублённого обучения медитации, включает в себя подробное изучение основных медитативных практик тибетского буддизма. Поскольку в то время Мингьюру Ринпоче было всего тринадцать лет, он стал самым молодым учеником в истории тибетского буддизма, которому разрешили участвовать в этой программе. В течение этих трёх лет Ринпоче достиг столь впечатляющих успехов, что по завершении программы Тай Ситу назначил его руководителем следующего ретрита в Шераб Линге. Таким образом, в свои семнадцать лет Ринпоче стал самым молодым руководителем ретрита за всю историю тибетского буддизма. В этой роли руководителя ретрита он провёл в затворничестве в общей сложности почти семь лет.
По завершении второго затворничества, в 1994 году, Ринпоче поступил в семинарию (по тибетски – шедра), чтобы продолжить формальное образование посредством глубокого изучения основных буддийских текстов. В следующем году Тай Ситу назначил его главным представителем Шераб Линга; в этой должности Ринпоче наблюдал за всем спектром деятельности монастыря и заново открыл там шедру, где продолжал собственное образование, одновременно работая учителем. В течение следующих нескольких лет Ринпоче делил своё время между курированием монастырской жизни, преподаванием и собственными занятиями в шедре и ролью руководителя следующего трехгодичного ретрита. В 1998 году в возрасте 23 лет он получил полное монашеское посвящение.
С девятнадцати лет – возраста, в котором большинство из нас увлечены более мирскими интересами, – Мингьюр
Ринпоче следовал изнурительному расписанию, которое включало в себя контроль за деятельностью монастырей в Непале и Индии, лекционные турне по всему миру, личные консультации, заучивание наизусть сотен страниц буддийских текстов и усвоение всего, что можно, от последних живых представителей поколения учителей медитации, родившихся и воспитанных в Тибете.
За всё то время, что я знаю Ринпоче, меня больше всего впечатляла его способность встречать любой вызов не только с неизменной выдержкой, но и с острым, очень своевременным чувством юмора. Не раз, когда во время своего пребывания в Непале я корпел над записями нашей беседы, состоявшейся накануне, Ринпоче делал вид, что засыпает или собирается выскочить из окна. Со временем я понял, что он просто подтрунивал надо мной из-за того, что я так серьёзно отношусь к работе, самым непосредственным образом показывая, что для буддийской практики необходима определённая степень легкомыслия. Ибо в первом учении, данным Буддой по достижении просветления, говорится, что если суть обычной жизни состоит в страдании, то самым действенным противоядием от него является смех – в особенности смех над собой. Каждая частичка опыта становится ярче, когда вы научились смеяться над собой.
Это, пожалуй, самый важный урок, который Ринпоче преподал мне за то время, что я провёл с ним в Непале, и я столь же благодарен за него, как и за то глубокое понимание природы человеческого ума, которым Ринпоче смог поделиться со мной благодаря своей уникальной способности соединять тонкости тибетского буддизма и удивительные откровения современной науки. Я искренне надеюсь, что каждый читатель этой книги сможет найти свой собственный путь к освобождению в лабиринте личного страдания, дискомфорта и отчаяния, которые характеризуют повседневную жизнь, и, подобно мне самому, научится смеяться.
В заключение я хочу заметить, что большинство цитат из тибетских и санскритских текстов принадлежат перу других переводчиков – подлинных мастеров своего дела, которым я спешу выразить свою глубокую признательность за ясность их ума, учёность и проницательность. Те немногие цитаты, которые приводятся без прямых ссылок на других авторов, являются моими собственными переводами, тщательно проработанными вместе с Ринпоче, чьё глубокое понимание древних молитв и канонических текстов открыло мне ещё одну грань характера настоящего буддийского мастера.