Что изучает славянская филология
Славянская филология
Смотреть что такое «Славянская филология» в других словарях:
ФИЛОЛОГИЯ — ФИЛОЛОГИЯ, филологии, мн. нет, жен. (от греч. philos друг и logos учение, слово). Совокупность наук, изучающих культуру народа, выраженную в языке и литературном творчестве. Славянская филология. Античная филология. Романская филология.… … Толковый словарь Ушакова
филология — (от греч. phileo люблю 4 logos учение), Совокупность наук, изучающих культуру какого либо народа, выраженную в языке и литературном творчестве. Античная филология.. Славянская филология … Словарь лингвистических терминов
ФИЛОЛОГИЯ — ФИЛОЛОГИЯ, и, жен. Совокупность наук, изучающих духовную культуру народа, выраженную в языке и литературном творчестве. Славянская ф. | прил. филологический, ая, ое. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 … Толковый словарь Ожегова
филология — и; ж. [от греч. phileō люблю и logos учение] Совокупность гуманитарных наук, изучающих письменные тексты и на основе их языкового, содержательного и стилистического анализа историю и сущность духовной культуры данного общества. Античная ф.… … Энциклопедический словарь
Филология — при делении наук на математические, естественные и науки о духе делении, пользующемся наибольшим авторитетом в настоящее время, ясно, что Ф. должна принадлежать к последней из этих трех категорий. Науки, посвященные изучению человеческого духа,… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
филология — и; ж. (от греч. philéō люблю и lógos учение) см. тж. филологический Совокупность гуманитарных наук, изучающих письменные тексты и на основе их языкового, содержательного и стилистического анализа историю и сущность духовной культуры данного… … Словарь многих выражений
Славяноведение — (славистика) есть наука о славянстве в его целом и в частности о каждом члене племенной семьи славянской, во всех проявлениях его народного типа и его жизни в прошедшем и в настоящем всестороннее изучение славян в отношениях лингвистическом и… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
Срезневский, Измаил Иванович — филолог славист и палеограф, род. 1 июня 1812 г. в Ярославле, где отец его Иван Евсеевич, состоял профессором Демидовского высших наук училища; при переходе отца профессором российского красноречия в Харьков, он был перевезен туда двухмесячным… … Большая биографическая энциклопедия
Кемеровский Городской Классический Лицей — Внимание! Информация взята из открытого официального источника сайта http://www.gkl kemerovo.ru Содержание 1 О Лицее 1.1 Официально … Википедия
Филологический факультет БГУ — Филологический факультет Белорусский государственный университет Английское название Faculty of philology … Википедия
Краткий очерк истории славянской филологии. Этапы развития славянской филологии в России
Сравнительное изучение языков и культуры славянских народов является предметом славянской филологии — славистики, оформившейся как цельная и самостоятельная наука около двух веков назад. Но её предпосылки создавались в филологических традициях разных славянских стран, корни которых берут начало от наследия св. Кирилла и Мефодия.
Сравнительное изучение языков и культуры славянских народов является предметом славянской филологии — славистики, оформившейся как цельная и самостоятельная наука около двух веков назад. Но её предпосылки создавались в филологических традициях разных славянских стран, корни которых берут начало от наследия св. Кирилла и Мефодия.
Раннесредневековые представления о родстве языков и происхождении славянских народов содержатся в первой славянской большой книге, созданной в1113 году монахом Киево-Печёрского монастыря Нестором — «Повести временных лет». С XIII в. на латинском языке стали погодно вестись записи в польских хрониках, где также содержались филологические сведения. Начало европейской науки на славянской почве связано с основанием в Праге в 1348 г. Карлова университета. Просветительская деятельность его ректора Яна Гуса (1373—1415) оказала огромное влияние на развитие не только чешского литературного языка, но и на книжность и словесность других славянских народов. Вторым славянским университетом стал (1364) Ягеллонский в Кракове. Выдающимся деятелем европейского гуманизма был греческий учёный монах Максим Грек (ок. 1475—1556), учившийся в Италии и призванный в 1518 г. в Москву для «справы» церковных книг. В это же время в Праге и Вильне трудился великий белорусский просветитель родом из Полоцка доктор Падуанского университета первопечатник Франциск-Георгий Скорина. Последователи Ф. Скорины создавали книгопечатни в разных восточнославянских городах. В 1574 г. бежавший из Москвы Симеон Полоцкий отпечатал во Львове первую церковнославянскую грамматику-букварь.
Первым высшим учебным заведениемв Восточной Европе стал открытый в Вильне в 1579 г. университет Стефана Батория, ориентированный на католическую культурнуютрадицию, но одновременно в Вильне, Полоцке, Киеве, Остроге, Львове и других восточных городах Речи Посполитой возникали православные просветительские братства, занимавшиеся «книгосписательской» деятельностью, основывавшие школы и друкарни (типографии). Одно из таких братств (по-гречески «Адельфотис») выпустило в 1591 г. переведённую с греческого на церковнославянский грамматику, а в 1596 г. Лаврентий Зизаний-Тустановский выпустил в Вильне первую в мире «Грамматику словенску».В 1619 г. в Евье (под Вильном) вышло первое издание «Грамматики слвенскиа правильное сvнтагма» Мелетия Смотрицкого,а в 1627 г. в Киеве «Лексикон словеноросский» Памвы Берынды. В 1666 г. выходец из Хорватии Юрий Крыжанич,живший долго в России, создал между 1659 и 1666 гг. «Граматично изказанье об Руском jезику», где впервые были даны сравнение и классификация с учётом фонетических соответстий славянских языков.
Первые попытки научного сравнения и обоснования родства славянских языков с языками других генетических групп предприняли В. К. Тредиаковский и М. В. Ломоносов. В трудах В. К. Тредиаковского наряду с фантастическими сопоставлениями, ставшими «притчами во языцехъ» у не всегда благодарных потомков, предлагаются и вполне достоверные, при этом даются чёткие и глубокие высказывания о методе исследования родства слов: «Произведение имён есть такой довод, который опасно и благоразумно проводить должно: ибо оно сходственным звоном, в самом чуждом языке изобретаемом, способнои прельстить и обольстить может. Но ежели такое произведение законам своим правильно следует, то едва ль сего доказательства, в сём случае, возможет быть другое вероятнее» (Тредиаковский В. К. Три рассуждения о трёх главнейших древностях российских.— Спб., 1758. C. 25—26.) Устанавливая родство ряда славянских слов с немецкими, латинскими и греческими, Тредиаковский не довольствовался выявлением «сходственного звона» в случайно подобранных словах, но «опасно и благоразумно» привлекал разные диалектные формы (нижненемецкие),учитывая закономерности в звуковых соответствиях, что впоследствии стало краеугольным камнем научной компаративистики.
М. В. Ломоносов в материалах и черновых набросках к «Российской грамматике», вышедшей в 1755 г., на примере общности и различия в системе числительных, в других областях лексики последовательно противопоставлял «сродственные» языки «несродственным», различая при этом степени родства и генетической отдалённости. «Представим долготу времени, которую сии языки разделились! Польский и российский языки коль давно разделились! Подумай же, когда курляндский (латыш-ский)! Подумай же, когда латинский, греческий, немецкий, российский! О глубокая древность!> (Ломоносов М. В. Полн. собр. соч.—Т. VII—М. 1952.—С. 658—659; ср. также там же, с. 587, 595, 609 и т. VI, с. 405).
Важным шагом к подготовке строгого научного исследования родства славянских языков следует считать выход в 1792 г. «Истории чешского языка и литературы» Й. Добровского (1753—1829). Определяя место славянских языков среди других европейских, Добровский установил ряд неизвестных ранее соответствий (лат. hiems—‘зима’, лат. granum—слав. зрьно, лат. glans—слав. желудь, лат. veho—слав. везљ, лат. lingo—слав. лизати, лат. musca—слав. муха, нем. Gold—слав. злато, нем. Herz—слав. срьдьце, нем. heillen—слав. целити, лат. faba—слав. бобъ, лат. fodio—слав. бодя, лат. frater—слав. братръ, лат. ferus—слав. зверь, лат. rufus—cлав. русъ ‘русый’ и др. (Dobrovsky J.Geschichte der Böhmischen Sprache und Litteratur.—Praga, 1792).Добровский предвидел открытие славянского закона открытых слогов, впервые указав на закономерное стремление славянских согласных к началу слога, а гласных к концу (нем. Bart—cлав. брада, нем. Milch—слав. млеко, лат. morior, mortuus—слав. мьря и др.). Этим своим произведением и своими позднейшими трудами, из которых важнейшим являются «Institutiones linguae slavicae dialecti veteris» – «Основы древнего диалекта славянского языка» (1822), Добровский заложил основы научной славянской филологии.
Младшим современником Й. Добровского был Александр Христофорович Востоков (1781—1864). В своих трудах «Рассуждение о славянском языке», 1820; «Русская грамматика»,1831; и др. он органически соединял собственно филологические исследования старославянских «древнецерковнославянских» письменных памятников со сравнительно-историческим изучением живых славянских языков, благодаря чему были разгаданы многие непонятные факты древних текстов. Так была разгадана «тайна юсов»: из сравнения с польским языком Востоков установил правильное чтение буквы «юс большой» (дубъ, зубъ = пол. dąb, ząb)и буквы «юс малый» (пять, мясо = пол. piec, męso). Сопоставление данных мёртвых языков с фактами живых диалектов стало обязательным условием для правильных сравнительно-исторических исследований. Востокову принадлежит открытие нескольких законов звуковых соответствий в славянских языках (например закон развития сочетаний *tj, *dj: ст.-сл. свеща, межда—срб. свéћа, мéћа, рус. свеча, межа, пол. swieca, miedza; закон развития сочетаний типа *TorT, *TolT: ст.-сл. градъ, глава, пол. gród, głowa, русские «полногласные» формы город, голова и др. Й. Добровский и А. Х. Востоков стали основателями научной славянской компаративистики, показавшими в своих исследованиях на конкретных примерах общие принципы и технические приёмы сравнительно-исторического метода.
Дальнейшее развитие славистики связано с именами словенцев Б.-Е. Копитара (1780—1844) и Ф. Миклошича (1813—1891), словака П.-Й. Шафарика (1795—1861) и русского языковеда Ф. И. Буслаева (1818—1897).
Копитар положил начало балканистике, выдвинув концепцию вторичных (негенетических) схождений (сродства) в сравнительном языковедении. Фундаментальные труды Шафарика «История славянского языка и литературы по всем наречиям» (1826) и «Славянскиедревности» обобщили весь древнеславянский языковой и археолого-этнографический материал. «Сравнительно-историческая фо-нетика славянских языков» (Wien, 1852) и «Этимологическийсловарь славянских языков» (Wien, 1866) Миклошича ввели сравнительно-историческую славистику в широкий круги ндоевропейской компаративистики. Буслаев положил начало в Московском университете курсу истории русского языка в сравнительно-исто-рическом (славистическом и индоевропеистическом) освещении.
Становление классических трудов по славистике, на кото-рые в дальнейшем стала опираться уже новая славянская филология, связано с научно-исследовательской деятельностью хорвата И. В. Ягича (1838—1923), украинца А. А. Потебни (1835—1891) и великоруссов И. И. С резневского и Ф. Ф. Фортунатова (1848—1914).
Современная сравнительно-историческая славянская филология восходит к двум великим лингвистическим школам начала ХХ в., созданным учениками и учениками учеников Фортунатова: Пражской школе – русские учёные Н. С. Трубецкой, Р. О. Якобсон, С. О. Карцевский, Н. Н. Дурново, А. В. Исаченко, чехи – В. Матезиус, Б. Гавранек, Й. Коржинек, Б. Трнка, Й. Вахек, поляки – Г. Улашин и В. Дорошевский, француз – А. Мартине) и МФШ (Московской функциональной — формальной —фортунатовской фонологической — филологической школе) – А. М. Сухотин, Н. Ф. Яковлев, В. Н. Сидоров,П. С. Кузнецов, И. С. Ильинская, Г. О. Винокур, А. И. Зарецкий, А. Б. Шапиро, Р. И. Аванесов, М. В. Панов, близок к ней М. Н. Петерсон. Учёные обеих школ впервые стали применять формальные методы, выработанные в фонологии, к изучению единиц всех ярусов и к функциональным исследованиям других семиотических систем, к фольклористике, мифологии, этнографии и литературоведению. Но зарождались и оттачивались исследовательские методы в функциональной фонетике, и показательны слова Р. И. Аванесова: «Фонология не только область языкознания, но и способ лингвистического мышления, элемент лингвистического мировоззрения» (Аванесов Р. И. Русская литературная и диалектная фонетика.—М., 1974.—С. 8). Теперь с полным правом можно добавить и расширить: «способ и элемент филологического мировоззрения и мышления».
27.09.2016, 4673 просмотра.
Что изучает славянская филология
Введение в славянскую филологию
Москва «Высшая школа» 2009
Электронная версия для некоммерческого использования подготовлена студентом Литературного института им. А.М. Горького Александром Свирилиным
кафедра литературы Сургутского педагогического университета
(зав. кафедрой доцент Н.А. Дворяшина); доктор филологических наук
академик РАН П.А. Николаев
М 62 Введение в славянскую филологию: Учеб. пособие/Ю.И. Минералов. — М.: Высш. шк., 2009. — 320 с.
В учебном пособии освещаются основные положения программы курса «Введение в славянскую филологию». Славянская филология — наука о культуре славянских народов в ее словесно-текстовом выражении. В пособии рассматриваются культурная история славянских народов, мифология древних славян, их бытовое устройство, старинная обрядность, особенности письменности, факты славянских языков во взаимосравнении, основные особенности славянских литератур (в частности, стихосложения) и т. п., а также деятельность крупнейших филологов-славистов.
Для студентов, аспирантов и преподавателей филологических факультетов вузов.
ISBN 978-5-06-005875-8 © ОАО «Издательство «Высшая школа», 2009
Оригинал-макет данного издания является собственностью издательства «Высшая школа», и его репродуцирование (воспроизведение) любым способом без согласия издательства запрещается.
Курс Введения в славянскую филологию, изложению которого посвящено данное пособие, читается в высших учебных заведениях нашей страны с 1974 г. После его утверждения Министерством высшего образования СССР преподаватели, которым поручили его чтение в различных вузах (в общей сложности несколько десятков человек), были собраны в то далекое время в Московском государственном университете с целью кратковременной стажировки. Ее проводил доктор филологических наук, будущий академик, Никита Ильич Толстой (уже некоторое время в порядке личной инициативы читавший в МГУ этот курс). Н.И. Толстой разработал и программу по Введению в славянскую филологию, которая была роздана участникам мероприятия.
Курс включает в себя обзор первых исторических известий о славянах, сведения о славянской прародине, о праславянском и старославянском языках, о славянской языческой мифологии, о бытовом устройстве славян по данным языка и историческим источникам, о славянской языческой обрядности, а также о народных представлениях, связанных с мироустройством, временем, пространством и т. п., об устном народном творчестве, о начале славянской письменности, о древних и новых славянских литературах, о современных славянских народах и языках, о крупнейших ученых-славистах и их творческой деятельности и т. д.
Согласно подробной характеристике академика Игнатия Викентьевича Ягича(1838—1923), «Славянская филология в обширном значении этого слова обнимает совокупную духовную жизнь славянских народов, как она отражается в их языке и письменных памятниках, в произведениях литературных то отдельных личностей, то общей силы простонародного творчества, наконец, в верованиях, преданиях и обычаях. Таким образом, она включает в круг своих занятий: во-первых, научные рассуждения о языках славянских, подвергая разбору как памятники языка, так и все диалектические особенности живых говоров, не обходя молчанием и языков литературных со всеми иногда довольно сложными условиями их происхождения и развития; во-вторых, историю славянских литератур, вдаваясь в объяснение целых эпох и оценку отдельных произведений, доискиваясь источников или зависимости от чужого влияния; в-третьих, историю бытовую, изображающую особенности народной жизни во всех ее изгибах. В этом объеме славянская филология представляет сложный организм различных предметов, сплоченных в одно целое. Столетия работали на отдельных частях, пока не появилось сознание внутреннего единства»[1].
Соответственно вводный курс должен демонстрировать студентам единство многогранного филологического знания, затрагивающего и язык, и словесное искусство, на нем создаваемое, и различные стороны как древней, так и современной жизни славянских народов, — как правило, нашедшие то или иное духовное преломление в слове и словесном тексте. Введение в славянскую филологию представляет собой синтетический курс, собирающий в единый фокус и систематизирующий большое число весьма разнородных сведений. Чтобы синтез был достигнут, необходима пропорциональность подачи различных компонентов материала и сочетание необходимой сжатости изложения с его высокой смысловой насыщенностью.
Нет сомнения, что филологическая наука, филология, по самой сути своего предмета распадается на два равноправных крыла. На одном работают ученые, сосредоточенные в основном над проблемами языка, на другом — исследователи, занятые проблемами творчествана данном языке (мифологи, фольклористы, литературоведы и пр.).
В силу вузовской специфики в реальных современных условиях курс Введения в славянскую филологию весьма часто оказывается размещен на кафедрах русского языка и поручается лекторам, профессионально позиционирующим себя как лингвисты. Чаще всего это люди, защитившие те или иные диссертации по истории языка и в дальнейшем продолжающие работать в этом русле, а иногда специалисты по современному русскому языку или диалектологи. Глубоко естественно, что в таких случаях лекторам проще всего придать Введению в славянскую филологию соответствующий «поворот».
Однако, как известно, в вузах читается целый ряд фундаментальных филологических дисциплин, к числу которых относятся старославянский язык, историческая грамматика русского языка, сравнительная грамматика славянских языков, диалектология, история литературного языка и т. п. Нетрудно понять, что ощутимый перекос в сторону любой из перечисленных дисциплин лишит курс требуемого синтетизма, о котором выше напоминалось, а кроме того, породит дидактически нецелесообразное дублирование информации.
В самом деле, вряд ли правильно, если под эгидой Введения в славянскую филологию студенты еще раз прослушают, например, курс старославянского языка или исторической грамматики, пусть и под другим названием, частично видоизмененный и частично чем-то дополненный «в порядке камуфляжа». (Аналогичным образом заведомо неверно, если бы под маской Введения в славянскую филологию кто-то читал, например, древнерусскую литературу или фольклор.) Основополагающие сведения из соответствующих глубоко важных курсов обязательно должны присутствовать во Введении в славянскую филологию, но присутствовать в неразрывном сплаве со сведениями из других разделов программы курса и вместе с ними работать на единую цель и задачу.
«Выпячивания» лингвистической стороны в обсуждаемом вузовском курсе, по всей видимости, надо избегать (как и «выпячивания» стороны фольклористической, литературоведческой и т. п.). Иначе вольно-невольно в итоге получится не введение в филологию, что-то вроде «введения в историю языка», а то и «введения в лингвистику».
Последнее побуждает напомнить и о том, что помимо традиционного филологического языкознания, работающего по преимуществу с текстами, в науке параллельно ему давно существует характерное явление. Об этом явлении лучше всего сказали классики филологии.
Еще в первой половине XIX в. рост асемантических тенденций в языкознании породил прикладную лингвистику и побудил великого немецкого филолога Вильгельма фон Гумбольдта(1767—1835) заявить, что «не было бы, пожалуй, никакой ошибки отличить таким образом лингвистику от филологии», ибо это «два разных направления», которые «требуют от исследователя разных дарований и сами по себе ведут к разным результатам»[2].
Заключение
Курс «Введение в славянскую филологию» помимо смыслового синтетизма предполагает компактность изложения: вводный курс не может и не должен грешить длиннотами, быть затянутым. Подводя его итоги, автор хотел бы призвать читателей-филологов любить, почитать и беречь славянское слово.
Филологическая проблематика в центре своем имеет не что иное, как слово. Не случайно в уже упоминавшемся Евангелии от Иоанна Слово записано с большой буквы — ведь здесь говорится, что «Слово было у Бога, и Слово было Бог». Тем самым славянская филология соприкасается с исключительно ответственными и тонкими духовными сущностями, загадочными и могущественными.
Духовная значимость филологии велика и многообразна. Например, филология как никакая другая наука непосредственно и глубоко погружена в светскую культуру, созданную людьми, — в частности, в мир литературы, словесного искусства (мир, едва ли не важнейший в художественной сфере).
Ведущееся научное изучение того или иного феномена знаменует собой общественное внимание к нему, проявляемое людьми сознание важности данного феномена для жизни народа и социума. Изучая слово и текст, филологи-слависты сберегают и крепят «мостик» между культурами славянских народов.
Читайте также
Заключение
Заключение Самая продолжительная человеческая жизнь все же так кратковременна и быстротечна, что кажется чудом, если ее следы переживают столетия. Миллионы людей живут, умирают и обречены на забвение. Дела их исчезают вместе с ними. Немногим тысячам удается победить
Заключение
Заключение Велик писательский подвиг Гоголя. Вся жизнь его была наполнена упорным трудом. Гоголь рассматривал свое творчество как служение обществу и народу, как исполнение своего гражданского долга. Это глубокое осознание общественной миссии писателя определило весь
Заключение
Заключение Самая продолжительная человеческая жизнь все же так кратковременна и быстротечна, что кажется чудом, если ее следы переживают столетия. Миллионы людей живут, умирают и обречены на забвение. Дела их исчезают вместе с ними. Немногим тысячам удается победить
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ Частично иносказания некоторых слов-кодов “Заключения” (челн, лодка, остров) были раскрыты в первой и второй частях поэмы. В целом же иносказания “Заключения” содержательно связаны еще и со вторым смысловым рядом “Вступления”, но увидеть эту связь можно
Заключение
Заключение Апокриф потому и не становился каноном, что появлялся он всегда не ко времени… Настоящие его читатели (целевая, как зовут их ныне, аудитория) давно умерли, или еще не родились. Набегают лишь комментаторы-истолкователи, где свежий труп – там и шакалы.Набежали: ну
Заключение
Заключение «Маленькая зарплата и синий бушлат – те вещи, которые достались полиции, в наследство от милиции».Толковый словарь А. Ангелова.* * *Таковы основные виды милицейских особей: они же московские милицейские особи, они же ростовские, тамбовские, казанские,
III ЗАКЛЮЧЕНИЕ
III ЗАКЛЮЧЕНИЕ Мы определили Ломоносова как исторический момент, мы видели значение его в слоге. Но существо момента здесь еще не исчерпывается вполне. Момент может быть чисто исторический (историческим он необходимо должен явиться), и может идти далее, иметь постоянное,
Заключение
Заключение В настоящей работе на примере четырех «текстов-матрешек» Набокова я пытался продемонстрировать четыре стадии эволюции творческого сознания. Илья Борисович, Герман, Цинциннат и Федор составляют в паноптикуме Набокова целую плеяду писателей с небольшой
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ Творчество Василия Розанова сегодня приобретает необычайную актуальность в связи с известным консерватизмом его взглядов. По оценке социологов, российское общество, бывшее некогда либеральным, сегодня очень быстро склоняется к консерватизму.И
Заключение
Заключение Многие авторы, о которых шла речь в данной работе, хорошо известны отечественным читателям. Это и Г. Уэллс, и Э. Р. Берроуз, и Д. Лондон, и К. Чапек, и Ф. Кафка, и А. Толстой, и Г. Ф. Лавкрафт, и др. Но есть среди писателей и те, чьи труды не так-то просто найти на русском
IV. В заключение
IV. В заключение Утверждают, что Всев. Иванов — бытовик. Конечно, он пишет о том, что было недавно. Но очень ошибается, кто примет за чистый быт то, что дано писателем в его повестях и рассказах. Прежде всего у него очень большая широта художественного обобщения, чего нет
Заключение
Заключение Театральной мысли две с половиной тысячи лет, но научной теории театра столько же, сколько научному театроведению — меньше века. Более того, если об историко-театральной ветви нашего знания уже можно и должно говорить как о науке, о теории так говорить
III Заключение
III Заключение Мы определили Ломоносова как исторический момент, мы видели значение его в слоге. Но существо момента здесь еще не исчерпывается вполне. Момент может быть чисто исторический (историческим он необходимо должен явиться), и может идти далее, иметь постоянное,
27. Заключение
27. Заключение Рассмотрение яги закончено. Она рассыпалась перед нами рядом частностей и отдельных черточек. Мы должны опять их собрать воедино.Но тут окажется, что воедино собрать их нельзя. Яга-похитительница, стремящаяся сварить или изжарить детей, и яга-дарительница,