что показала советско финляндская война
Геополитика советско-финляндской войны 1939-1940 гг.
В западной и постперестроечной российской историографии утвердился весьма однобокий взгляд на советско-финскую войну 1939-1940 гг. и её причины. Произошло это не без содействия современной западной, в том числе, финской пропаганды, которая рисует упрощённый образ тех событий в чёрно-белых тонах – деспотичный Сталин вероломно напал на мирное финское государство, силясь навязать свободолюбивым финнам советскую идеологию.
Такой образ не имеет с действительностью ничего общего. В 1930-х Финляндия была союзницей нацистской Германии и фашистской Италии, и будущий конфликт с Советским Союзом был заложен в тех политических принципах, какими руководствовались финские власти в управлении страной.
Финская геополитическая идентичность появилась как результат многовекового соседства на рубеже цивилизационного соприкосновения германского и русско-славянского миров. Много столетий Финляндия находилась в составе германской Швеции, потом в составе Российской империи. К первой трети ХХ века в финской внутренней политике сформировались три течения – прозападные либералы, финские националисты и сторонники сближения с Россией.
Первые были русофобами и призывали к сближению со Швецией как «мостом» в Европу для Финляндии. Ради этого либералы соглашались отказаться от идеи Великой Финляндии (Suur-Suomi), которой болели националисты. Либералы боялись, что эта идея навсегда привяжет финнов к России, потому что строить Великую Финляндию националисты собирались за счёт оккупации российского Заполярья, Карелии и Ленинградской области.
Политические взгляды финских либералов совпадали со взглядами шведских либералов. Последние заявляли, что Швеция должна прекратить и думать о напористом продвижении своих интересов в Прибалтике, как она это делала в XVII-XVIII веках, и вместо этого с опорой на Германию войти в клуб влиятельных европейских держав. Шведские консерваторы, наоборот, ратовали за антироссийскую экспансию на восточном направлении.
В результате гражданской войны в Финляндии между белофиннами (сторонники вражды с Советской Россией) и красными финнами (сторонники дружбы с Советской Россией) победили первые. В финском обществе возобладала жёстко антисоветская геополитическая идентичность. Её либеральная разновидность уступала ей в популярности, а идеология красных финнов вообще была под запретом. В данной ситуации у Финляндии был выбор – остаться в роли амортизирующего буфера между Западом и Советским Союзом или превратиться в передовой бруствер антисоветской политики Запада. Финские власти выбрали второй вариант, поскольку он сулил реализацию проекта Великой Финляндии.
Финны не похожи на других европейцев. Этот народ, родственный эстонцам, венграм и российским финно-уграм (марийцам, удмуртам, мордве, карелам, коми, вепсам и др.) сумел сохранить свой самобытный менталитет и культуру в соседстве с более мощными германскими народами (шведами, норвежцами, датчанами). Такая цивилизационная уникальность позволяла финнам играть особую балансирующую роль на перекрестье Европы и Евразии. Но в 1930-х финны были слишком увлечены химерами Великой Финляндии, чтобы это понять.
Финляндия стала антисоветским бруствером на севере, Польша и Румыния – на западе, Турция – на юге. Все эти страны готовились вступить в войну с СССР, оставалось только найти лидера, который эту войну развяжет и позовёт на неё финнов, поляков, румын и турков. Такого лидера они увидели в Гитлере. У каждого были свои расчёты. Финны зарились на Карелию и Заполярье, поляки на Белоруссию и Украину, румыны на Молдавию и часть Украины, турки на Закавказье.
Великобритания, Франция, Германия видели в Финляндии стратегически выгодный плацдарм для военного давления на СССР. Очарованный перспективой отодвинуть восточную границу Финляндии до Белого моря, получить в свои руки обширную часть морского побережья и выход в северные морские широты, Хельсинки семимильными шагами наращивал военное сотрудничество с гитлеровским режимом при благосклонном отношении Великобритании и Франции.
В это же время СССР проводил активную политику на северном направлении. После беспосадочного перелёта Москва – Северный полюс – Ванкувер Хельсинки понял, что советское правительство приступает к освоению Севера. Финны боялись, что СССР успеет укрепиться на Севере быстрее, чем финны добудут выход к северном морским широтам. Хельсинки опасался освоения Советским Союзом северных пространств, потому что видел их своей геополитической собственностью. Но чтобы их получить в собственность, нужно выйти к побережью Белого моря через Заполярье и Карелию, а для этого нужно сначала заставить Москву эти земли уступить.
Финны сделали ставку на войну. Президент Рюти и маршал Маннергейм встречались с Гитлером для координации планов относительно Советского Союза. Все предложения Москвы договориться о соблюдении Финляндией нейтралитета, не говоря уже о советско-финляндском союзе против Третьего Рейха, финны отвергали. Им казалось, что они ещё никогда не были так близки к берегам Белого моря. В их воображении Финляндия простиралась чуть ли не до Ямала.
Финляндия претендовала на звание регионального лидера и право провести геополитическую трансформацию всей Скандинавии. И уже не Финляндии пришлось бы ориентироваться на Швецию и искать через неё выход на Западную Европу, а Швеции, которая на тот момент сохраняла хоть и дружественный, но всё-таки нейтралитет по отношению к Германии, пришлось бы искать дружбы с Финляндией, обласканной Гитлером. А вслед за Швецией и остальным скандинавским странам – Дании, Норвегии, Исландии.
Не о покорении маленькой мирной Финляндии думал Сталин, когда отдавал приказ начать боевые действия против финской военщины. Речь шла о превентивном ударе по государству, не скрывавшему планов оккупации огромной части советских территорий совместно со своими союзниками на других флангах – Польшей, Румынией, Турцией.
В 1950-1980-х в мировой политике закрепился термин «финляндизация» – политика мудрого соблюдения баланса интересов между маленькой послевоенной Финляндией и крупными державами (США, СССР, Германией и т.д.). Забывают только, что такой финляндизации финнов научил советский солдат, четырежды громивший финские орды – в 1918-1920 (первое вторжение финской армии в Карелию и Архангельскую губернию), 1921-1922 (второе вторжение финнов в Карелию), 1939-1940 (советско-финляндская война) и 1941-1944 (разгром прогитлеровской Финляндии).
Благодаря победе СССР в 1944 году Финляндия закончила войну не как союзница Гитлера со всеми вытекающими отсюда последствиями, а как антифашистское государство. Выходит, что советский солдат спас её от позора оказаться рядом с Германией и Японией на суде истории. Наученная горьким опытом, Финляндия предпочла больше не злить русского медведя. Надеемся, что так будет и впредь.
Советско-финская война в масштабе геополитики Мировой войны
К 80-летию: 30.11.1939‒13.3.1940
В Российской империи Великое княжество Финляндское пользовалось широкой автономией и просуществовало с 1809 по 1917. С падением российской монархии Финляндия воспользовалась «правом на самоопределение» и 23 ноября (6 декабря) 1917 объявила о своём суверенитете. Однако «Ленин, – по выражению барона К.Г. Маннергейма, ‒ одной рукой дал независимость Финляндии, другой – хотел отнять».
Антисоветская реакция финнов была жесткой: «любой враг России должен всегда быть другом Финляндии» – заявил бывший президент П. Свинхувуд. Большевицкая власть опасалась трансформации Финляндии в агрессивно-блоковый антисоветский плацдарм. Но независимо-самодостаточной Суоми претило «краснеть» или «белеть». Финны на первой поре независимости, в фазе постимперской «лимитрофии», не склонны были помогать Белому воинству генерала Н.Н. Юденича, настроенному великодержавно. Немцы тогда разыгрывали свою многоходовую комбинацию: одновременно отстаивали нейтралитет Финляндии на «похабных» мирных переговорах в Бресте, сдавали большевикам деникинское офицерское подполье (под предлогом запятнанности тех связью с Антантой) и финансировали ленинскую партию в ее завоевании России – лишь бы помешать монархической идее воссоздавать имперскую Россию.
Англичане тянулись к финно-арктическому Крайнему Северу с прагматично-утилитарной задачей. Вместе с американцами они толкали большевиков на продолжение войны с Германией «до победного конца», – чтобы немцы не мешали западным банкирам установить контроль над Россией как «величайшим военным трофеем, который когда-либо знал мир» (Меморандум Томпсона в декабре 1917 г., директора нью-йоркской ФРС). Договором о перемирии с Германией от 11 ноября 1918 Антанта связала эвакуацию германских войск с оккупированной ими российской территории только после того, как Антантой будут организованы местные национальные государственные администрации.
Нейтралитет Суоми ментально-соприродный. У финнов есть и германский «ген» (от Швеции), и восточный финно-угорский. В их этносудьбе переплелись элементы Запада и Востока, став духовно-базовым остовом мировоззрения. Считается, что предки финнов переселились с Алтая на территорию лопарей-саами, известных от историка Тацита как народ fenni, или от византийца Прокопия Кесарийского («Война с готами») – скритифины, а по Иордану – скререфинны.
Фундамент независимости Финляндии был заложен царским генерал-лейтенантом, разведчиком и востоковедом бароном К.Г. Маннергеймом, который стал финским маршалом. Неостывшее пепелище Первой мировой войны от залетевшей искры большевистской революции вспыхнуло гражданским противостоянием между финнами, размежевавшимися на красных и белых.
По заключенному соглашению с большевиками, добавочному к Брестскому договору, Германия выступала гарантом сдерживания возможных финских поползновений против СССР. Однако закатывающаяся Германская империя не смогла помешать оккупации Ребольской области в Карелии. Антанта, ободрённая ослаблением своего геополитического соперника, при поддержке войск Маннергейма захватила контроль над всем Финским заливом. На Балтийском море находились британская 6-я легкая крейсерская эскадра из 21 корабля, 26 французских, 17 американских и 2 итальянских военных корабля, но они в ход боевых действий не вмешивались и фактически предназначались для поддержки независимости новосоздаваемых прибалтийских государств под покровительством Антанты. Поскольку с руководством Антанты у большевиков уже наладились закулисные отношения (см. в книге Э. Саттона «Уолл-стрит и большевицкая революция»), красные также не использовали корабельную артиллерию для нанесения ударов по позициям Антанты на приморском фланге.
Бомбометание по Кронштадту английскими самолётами с территории Финляндии в 1919 г. было одним из редких случаев действий вооруженных сил самой Антанты против большевиков, видимо, по союзным финским причинам. Со стороны Финляндии в боевых действиях против большевиков участвовали трёхтысячная Олонецкая добровольческая армия, Первый финский добровольческий отряд и полк «Северные парии». На Балтике и Севере находились 23,2 тысячи бойцов Шведского, Датского Балтийского вспомогательного корпуса, британского Северного Русского экспедиционного корпуса и формирований контрактников из русских офицеров.
Финны оккупировали Поросозерскую волость в Карелии. В феврале 1919 г. на Версальской мирной конференции они потребовали всю Карелию и Кольский полуостров. Локальные боевые действия велись в районах Реболы и Поросозера. Барон Маннергейм был готов двигаться к Петрограду, координируя наступление с белой армией Юденича. 21 апреля 1919 г. финские войска пересекли советскую границу сразу в нескольких местах. Им удалось захватить Видлицу, Толоксу, Олонец, Вешкелицу и выйти к Петрозаводску. С севера в направлении Кондопога–Петрозаводск наступали британцы и Белые. Финская Олонецкая армия приближалась к Лодейному полю. И всё-таки в июне 1919 г. Красной армии удалось перейти в контрнаступление. В ходе Видлицкой операции (27 июня ‒ 8 июля 1919 г.) финские войска были отброшены.
В конце января 1920 г. Северо-Западная армия Юденича прекратила своё существование, так и не получив обещанной огневой поддержки от английского флота, как и поддержки от Маннергейма (он был готов участвовать в наступлении, но финское правительство и Антанта ему не разрешили). Северо-Западная армия была вынуждена отступить в Эстонию, где эстонцы по требованию Троцкого разоружили белые войска и бросили их зимой в концлагерь, тысячи человек умерли от холода и эпидемии тифа. (За это эстонцы получили от большевиков около 1000 кв. км русских земель по договору от 2 февраля 1920 г.)
Затем и Северная группировка белых под руководством генерала Миллера, лишившись поддержки англичан, частично эвакуировалась, частично распылилась. (Следует отметить, что страны Антанты высадили в 1918 г. все свои десанты в России в надежде восстановить против Германии восточный фронт, а не против большевиков, власть которых считала выгодной для себя. В июле 1919 г. в британском парламенте Черчилль объяснял отправку войск на север России тем, что иначе немцы захватили бы там российские ресурсы (военные склады в портовых городах) и тем ослабили бы союзную блокаду. Десант в Мурманске 2 марта 1918 г. был также необходим, чтобы немцы не воспользовались этой базой для подводных лодок; высадка была произведена с согласия Троцкого (противника Брестского мира), который направил соответствующий приказ Мурманскому совету.)
Первая финско-советская война была завершена 14 октября 1920 г. По Тартускому мирному договору Россия лишалась Печенгской области в Заполярье, западной части полуострова Рыбачий и большей части полуострова Среднего. Несмотря на то, что в 1922 г. был подписан договор о неприкосновенности советско-финской границы, а в 1930 г. – Пакт о ненападении, предстояли ещё крупномасштабные сражения, помимо спорадических пригранично-провокационных стычек.
Большевики тоже к этому готовились, начиная с пропаганды: «Ни в одной соседней стране не ведётся такая открытая пропаганда за нападение на СССР и отторжение его территории, как в Финляндии» ‒ утверждал Нарком иностранных дел М.М. Литвинов. В марте 1939 г. командующему Ленинградским военным округом командарму 2 ранга К.А. Мерецкову было приказано проверить готовность войск «на случай военного конфликта с Финляндией». Генеральный штаб РККА к числу основных противников отнёс именно Финляндию.
Остающаяся опасность коалиционных военных действий со стороны Финляндии побуждала Сталина маневрировать. Поскольку Великобритания и Франция фактически отказались сотрудничать с СССР в противодействии германской экспансии, СССР последним в Европе пошел на договор о ненападении с Рейхом, после Мюнхенского сговора Запада с Гитлером – прелюдии к продвижению Гитлера на восток.
После нападения Германии на Польшу 1 сентября 1939 г. и последующего ввода туда Красной армии с востока между Германией и СССР возникла граница, но начавшаяся Вторая мировая война развивалась поначалу не по планам «мировой закулисы», планировавшей столкнуть СССР и Германию. Гитлер захватил почти всю Европу, а Сталин «мирно» присоединил Прибалтику, Бессарабию и Северную Буковину. На очереди была Финляндия, включенная в сферу интересов СССР. Герман Геринг дал понять тогдашнему министру иностранных дел Финляндии Эркко, что требования России о военных базах в обмен на российские территории в Восточной Карелии, в Реболах и в Пораярви надо бы принять и что на помощь Германии надеяться не стоит.
Уже в преддверии Второй мировой войны для СССР актуализировался вопрос о превентивной защите Ленинграда. Если безопасности Германии угрожала, как определил Риббентроп, близость польской границы (Познань) «всего в 200 километрах от Берлина», то что говорить о Ленинграде – «в 32 километрах от границы». Однако финны не захотели перекроить границу на Карельском перешейке, даже в обмен на предложенную вдвое большую территорию в Карелии. Глава МИДа Финляндии Э. Эркко резко отреагировал: «Всему есть пределы. Финляндия не может пойти на предложение Советского Союза и будет защищать любыми средствами свою территорию, свою неприкосновенность и независимость».
Это выступление было расценено в советской печати как прямая угроза СССР. «Наш ответ прост и ясен, – говорилось в газете «Правда» (3 ноября 1939). – Мы отбросим к черту всякую игру политических картёжников и пойдём своей дорогой, несмотря ни на что, ломая все и всякие препятствия на пути к цели». Финнам было чем не только обороняться, но и успешно наступать: 337 000 живой силы, 500 орудий, 60 танков, 118 боевых самолетов. Войсками охватывались все боеопасные направления: Карельский перешеек, линия Маннергейма от Финского залива до реки Вуокса и вплоть до Ладожского озера. И севернее – вплоть до Ледовитого океана. По плану намечалось с боями отойти к линии Маннергейма и там остановить советские войска.
Гордостью вооруженного нейтралитета финнов стали пересекающие Карельский перешеек от Ладожского озера до Финского залива мощные железобетонные укрепления – линия Маннергейма, протяженностью 135 км и глубиной до 90 км. Долговременные укрепления усиливались минными заграждениями и искусственными противотанковыми и противопехотными препятствиями.
Финское «дуалистичное» сознание противопоставляло советской угрозе сильную Германию. Балансирующий нейтралитет Суоми от «молота» советизации шарахался к «наковальне» косвенной «рейхизации». Зачастили визитёры из Третьего Рейха: в августе 1937 прибыл дивизион подводных лодок, весной 1938 прилетели ВВС, в июле 1939 нанёс визит начальник Генштаба Вермахта генерал Ф. Гальдер. Английский посол в Хельсинки Т. Сноу сообщал в Лондон, что Гальдер вел переговоры о возможном использовании Люфтваффе финских аэродромов и иной инфраструктуры страны. Стратегическая разведка зондировала почву на предмет возможного союзничества в случае войны против СССР. Финская армия была хорошо подготовлена к ведению оборонительных и наступательных боев в лесисто-болотистой местности.
На очередное советское предложение Финляндии об обмене территориями правительство Ристо Рюти снова ответило отказом. Окончательное решение вопроса Сталин передал от дипломатов военным. Согласно практикуемой тогда Генштабом стратегии молниеносных ударов, «предполагалось, – как признал К.Е. Ворошилов, – что война с финнами будет скоротечна и, во всяком случае, не представит больших трудностей для нашей армии».
Грянула 105-дневная Зимняя кампания – «Война Эркко», как ее потом назвал прежний президент Финляндии Ю.К. Паасикиви.
В этой войне отвращающий выбор внешнеполитической ориентации между красной или коричневой «чумой» побудил многих финских политиков присмотреться к западным демократиям. Но маршал Маннергейм весьма скептически относился к возможному участию Великобритании и Франции в советско-финском конфликте, ибо считал, что Германия в этом случае выступит на стороне СССР. Министр иностранных дел Финляндии на заседании правительства 6 марта заявил о пагубности для Суоми одностороннего прозападного уклона: «Внешнеполитический курс Запада остаётся для нас опасным. Если мы всецело понадеемся на него, то нас может ожидать судьба Польши». Так Финляндия, практически не проигравши войну, не капитулировала в плане сдачи своих базовых национальных интересов – пошла на вынужденный компромисс – территориально уступив, но сохранив крепкий суверенитет.
Как утверждается в западной аналитике, на всех четырнадцати направлениях военных действий финнам удалось приостановить наступление советских войск. Вероятность надолго завязнуть «на мшистых топких берегах» и разрастающееся давление международного протеста в связи с агрессией (12 марта 1940 г. 16 декабря СССР-агрессор был исключён из Лиги наций), побудили советское правительство форсировать мир.
Красная линия – старая граница между СССР и Финляндией. Синяя линия – «Линия Маннергейма». Зеленая линия – новая граница по мирному договору.
По договору граница на Карельском перешейке отодвинулась на 120-130 км (за линию Выборг-Сортавала). К СССР также отошли территория севернее Куолаярви, несколько островов в Финском заливе, финская часть полуостровов Средний и Рыбачий в Баренцевом море. Советскому Союзу предоставлялся в аренду сроком на 30 лет полуостров Ханко с правом создания на нём военно-морской базы. В состав СССР перешло 11 % территории Финляндии (со вторым по величине городом Выборгом). 430 тысяч финских граждан были переселены из прифронтовых районов.
По данным Генерального Штаба РККА, СССР потерял убитыми, пропавшими без вести, умершими от ран и болезней 126 875 человек, а также 248 000 раненными, контуженными, обмороженными. Финны – соответственно: 48 243 и 43 000. Помимо потерь в личном составе Красная армия лишилась перед советско-германской войной по неполным данным 3 543 танка и 422 боевых самолетов.
То есть это была, по классификации военного теоретика К. Клаузевица, скорее «половинчатая» победа. Царь Эпир так же, несмотря на тяжелые потери, одержал победу при Аускуле, ‒ но она вошла в историю как «Пиррова победа». Главное же: этот психологический шрам советской агрессии изувечил дальнейшие отношения с финнами. По мнению финского профессора Тимо Вихавайнена: «Зимняя война породила Войну продолжения (1941-1944). Прямым следствием Зимней войны стало то, что Финляндия в 1941 присоединилась к Германии в нападении на Советский Союз. До Зимней войны Финляндия придерживалась североевропейской политики нейтралитета, которую пыталась продолжить и по окончании войны. Однако, после того как именно Советский Союз воспрепятствовал этому, оставалось два пути: союз с Германией, или с Советским Союзом. Последний вариант пользовался в Финляндии очень слабой поддержкой». А ведь к лету 1939 г. финны минимально симпатизировали германофилам: коалиция аграриев и социал-демократов, составляющая парламентское большинство, легко победила тогда на выборах единственную прогерманскую партию IKL.
После нападения Германии на СССР в июле 1941 г. Юго-Восточная армия финнов перешла в наступление на Карельском перешейке с целью вернуть утраченное. К концу августа 1941 г. финские войска вышли на старую советско-финскую границу на всём её протяжении. Дальнейшее наступление в сентябре привело к конфликтам внутри самой армии, в правительстве, парламенте и обществе. Фронт замер после этого до 1944 г. От норвежского Варангерфьорда до Финского залива были развернуты отдельная немецкая армия «Норвегия» и стояли финские войска. Эта группировка насчитывала 21 дивизию (из них 5 немецких) и 3 бригады. Их поддерживали 5-й германский воздушный флот (98 самолетов) и финские ВВС (506 самолётов). Пятимиллионная группировка из 182 дивизий (из них 153 немецких) и 19 бригад, свыше 47 тысяч орудий и минометов, более 4 тысяч танков, около 5 тысяч самолётов. После неудач армий группы «Север» на линии Нарва-Псков финны решились было на сепаратный мир, да не сошлись в торге. И только через пять месяцев после того, 19 сентября 1944 Финляндия вышла из военного союза с Германией.
Советское планирование Зимней войны 1939-1940 гг. базировалось на неточном знании о противнике – как якобы неспособном к длительному сопротивлению. Командование имело лишь отрывочные агентурные данные о линии укреплений на Карельском перешейке, хотя К.А. Мерецкову докладывали о существовании дотов «Поппиус» и «Миллионер». Кроме ляпов командования на боеготовности, сказывались кадровый дефицит из-за чисток в РККА в 1936-1938 гг. и идеологически обусловленное шапкозакидательство, приводившее к огромным потерям.
Крупные системные просчеты в организации и подготовке войск Красной армии подвигли гитлеровское командование сделать ошибочный вывод (аналогичный советской недооценке финнов), что Вермахт легко справится с СССР ‒ этим «колоссом на глиняных ногах». Идеолог Альфред Розенберг недоучёл фактор русского патриотизма, к которому прибег Сталин, в сочетании с его пропагандой и террористическими методами принуждения к героизму. Но всё это отдельная тема.
Попробуем пофантазировать и актуализировать несостоявшееся прошлое
В советско-германской войне с советской стороны, кроме распространенных поначалу пораженческих настроений, тоже было немало известных просчетов советского руководства, то есть Сталина. К ним многие относят саму идею советско-германского союза.
Изначальных противников альянса СССР с Рейхом можно понять. В программе национал-социалистической партии, принятой ещё в 1920 г., провозглашалось: «Мы требуем пространства и земли (колоний) для пропитания нашего народа и расселения избытка нашего населения». Не говоря уже о программной книге «Майн Кампф», где сказано: «. если мы сегодня говорим о новых землях и территориях в Европе, мы можем думать в первую очередь о России и подчинённых ей пограничных государствах». Справедливости ради отметим, что цитируемые антирусские места в давнем «Майн кампф», о которых предупреждал генерал А.И. Деникин (противник союза с Германией), «большинством [русских эмигрантов-антикоммунистов] не принимались всерьёз» (М. Назаров).
Тем не менее, в сложившейся мировой расстановке сил ‒ не посылал ли Гитлер Пактом Молотова–Риббентропа сигнал Сталину, озвученный послом в Москве графом фон Шуленбургом 14 августа 1939 г. ещё до заключения Пакта: «Интересы обеих сторон требуют, чтобы было избегнуто взаимное растерзание Германии и СССР в угоду западным демократиям». Более того, как утверждает З. Бжезинский в «Великой шахматной доске», на секретных переговорах между Германией и СССР в ноябре 1940 г. было решено, что «Америка должна быть удалена из Евразии».
В беседе В.М. Молотовым в Берлине 12 ноября 1940 г. Гитлер предлагал: «Если будет обоюдное признание будущего развития, то это будет в интересах обоих народов. Это, возможно, потребует много труда и напряжения нервов, но зато в будущем оба народа будут развиваться, не став, однако, одним-единым миром, так как немец никогда не станет русским, а русский ‒ немцем. Наша задача ‒ обеспечить это мирное развитие» («Документы внешней политики СССР «, т. XXIII, кн. 2 (1), стр. 43). В этом можно видеть предрекающий завет Адольфа Гитлера: прообраз мирного сосуществования двух разных систем во имя всеобщего блага. Вместо маячащей перед Советской Россией неискренней и кашмарящей англосаксонской имитации, германцы предлагали дружбу и деловое взаимодействие, при полном уважении индивидуальной разности друг друга.
В масштабе мировой раскладки сил, вероятно, подлежит коррекции и причина сталинских партийных чисток 1930-х гг. («борьба с троцкизмом»). Как утверждает историк Б. Николаевский по многочисленным источникам доказательств: «расправлялись со всеми, относительно кого могла возникнуть мысль, что они не примут идеи соглашения с гитлеровской Германией». В то же время эти «Сталинские чистки помешали осуществлению начатой Уолл-стритом политики – превратить СССР в свою подконтрольную колонию. Однако в 1930-е гг. «мировая закулиса» была вынуждена стерпеть внутрипартийную победу Сталина и не ссориться с ним. Ибо СССР был нужен ей для другой, более важной цели: для разгрома неожиданно возникшего главного врага «мировой закулисы» – фашизма», – пишет М.В. Назаров в своей книге «Тайна России».
Можно ли допустить, что война между Третьим рейхом и СССР тогда не была столь неизбежной? Если бы и СССР того захотел, то могли бы к концу 1940 г. сложиться предпосылки для изменения геополитической конфигурации вокруг германо-советского формирующегося нового центра силы.
Даже фактические свидетельства военных приготовлений можно по-разному интерпретировать. Сам немецкий план «Барбаросса» (середина 1940) носил лишь предположительный характер: «IV. Все распоряжения, которые будут отданы главнокомандующими на основании этой директивы, должны совершенно определенно исходить из того, что речь идет о мерах предосторожности на тот случай, если Россия изменит свою нынешнюю позицию в отношении нас». И даже через полтора месяца, в уже уточнённой «Директиве по сосредоточению войск» (план «Барбаросса», документ № 050/41) от 31 января 1941 оперативного отдела Генерального штаба Сухопутных войск – фигурирует та же самая обусловленная предположительность: «. В случае если Россия изменит свое нынешнее отношение к Германии, следует в качестве меры предосторожности осуществить широкие подготовительные мероприятия, которые позволили бы нанести поражение Советской России в быстротечной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии». О том же говорит и другое важное документальное свидетельство – меморандум уполномоченного отдела экономической политики Имперского управления НСДАП фон Корсванта от июня 1940 г. План восточной кампании «Барбаросса» был приведён в действие 22 июня 1941 г. – когда «предположительность» стала фактом.
Общие военные приготовления (еще не против СССР) германцы, как принято считать, начали через три года после захвата власти – в 1936. С конца июня 1940 г. до середины февраля 1941 г. была проведена переориентация военной экономики и вооруженных сил. А с середины февраля по 21 июня 1941 г. осуществлена переброска на восток основных сил сухопутных войск Вермахта и почти всей авиации при строгом соблюдении мер маскировки и дезинформации. Всё так. Пусть «ради отвода глаз» немцы подсовывали дезинформацию и акцентировали внимание на планах вторжения не в СССР, а в Англию, подготовке операции «Марита» на Балканах и «Зонненблюмен» в Северной Африке.