фрески дмитриевского собора во владимире
Искусство Древней Руси. Мозаики и фрески
Приложение. Мозаики и фрески в памятниках архитектуры
Димитриевский собор во Владимире
Фрески на большом и малом сводах в западной части храма. Около 1195
¦ Сохранность в целом хорошая. В худшем состоянии находятся фигуры ангелов в левой части южного склона большого свода и изображение Рая на южном склоне малого свода. Первоначальный колорит росписи был гораздо более ярким, о чем, в частности, свидетельствуют открытые в 1952 году фресковые фрагменты в оконных проемах барабана — остатки орнамента и фигуры птицы ( Сычев Н. П. К истории росписи Димитриевского собора во Владимире. — В кн.: Памятники культуры, 1. М., 1959, с. 145–148, рис. 2–4).
Н. П. Сычев, внимательно обследовавший поверхность росписи большого свода, обнаружил четкие следы процарапанных по сырому грунту линий, которые служили живописцу ориентиром при построении композиции (там же, с. 154, рис. 6). Одна горизонтальная линия идет под ногами апостолов, другая — над тронами. Последняя линия разделена на двенадцать равных частей, помогающих определить местоположение вершин спинок тронов и их вертикальных стоек. Затем графьей же намечены шесть нимбов апостолов. Лишь после этого живописец приступил к писанию фигур, причем к графье он уже больше не прибегал, что обеспечивало ему большую свободу в работе кистью.
Предложенная мною классификация мастеров, выполнявших роспись, не совпадает с той, которую отстаивает Н. П. Сычев (там же, с. 156–161). По его мнению, над росписью большого свода трудились три мастера (первый написал фигуры апостолов Фомы, Филиппа, Иоанна, Варфоломея, Павла, Петра и Луки, второй — фигуры Симона и Матфея, третий — фигуры Андрея, Иакова, Марка, а также фигуры Исаака, Иакова, Петра и Марии Египетской в малом своде). В этой классификации странным образом умалчивается о фигурах ангелов, хотя именно на их примере лучше всего прослеживается различие манер письма. Против классификации Н. П. Сычева говорит и сам метод работы средневековых фрескистов, которые никогда не делили между собою загрунтованные для фрески плоскости на столь небольшие участки. Поэтому я по-прежнему придерживаюсь того мнения, что все фигуры апостолов были выполнены одним, главным мастером.
Не более убедителен и тезис Н. П. Сычева о принадлежности фресок Димитриевского собора солунским (фессалоникским) мастерам (там же, с. 170–177). Ни одна роспись Фессалоник, равно как и Македонии, не обнаруживают стилистического сходства с фресками Димитриевского собора. Зато последние имеют много общего с произведениями константинопольского мастерства (мозаики церкви Архангела Михаила в Киеве, мозаики Чефалу, мозаическая икона Димитрия Солунского в Ксенофе на Афоне и др.). Трактовку складок одеяний апостолов можно сравнить с мозаикой конца XII века в Гроттаферрате (Сошествие Св. Духа).
¦
Косаткин В. В. Дмитриевский собор в губ. городе Владимире. Владимир, 1914.
Грабарь И. Фрески Дмитровского собора во Владимире. — Русское искусство, 1923, № 2–3, с. 41–47.
Grabar I. Die Frescomalerei der Dimitrij-Kathedrale in Wladimir. Berlin, 1926 (то же на русск. яз. в кн.: Грабарь Игорь. О древнерусском искусстве. М., 1966, с. 47–67).
Алпатов М. Рец.: I. Grabar. Die Fresken der Dimitrij-Kathedrale in Wladimir. Berlin, 1926. — Slavia, roč. VI, seš. 4. Praha, 1928, с. 820–821.
Анисимов А. И. Домонгольский период древнерусской живописи. — Вопросы реставрации, II. М., 1928, с. 111–112 и 119, ил. на с. 100, 105 и 106.
Артамонов М. И. Один из стилей монументальной живописи XII–XIII в. — В кн.: Государственная Академия истории материальной культуры. Бюро по делам аспирантов. Сборник, I. Л., 1929, с. 56–57.
Réau L. Les fresques de la cathedrale Saint Dmitrij à Vladimir. — L’art byzantin chez les slaves, II. Paris, 1932, p. 68–76.
Galassi G. La pittura di Vladimir e i differenti angoli visuali degli storici d’arte. — Arte Veneta, V, 1956, p. 19–24.
Lasareff V. La méthode de la collaboration des maitres byzantines et russe. — Classica et Mediaevalia. Revue danoise de philologie et d’histoire, XVII, 1956, p. 82–89.
Сычев Н. П. К истории росписи Дмитриевского собора во Владимире. — Памятники культуры, 1. М., 1960, с. 143–177.
Лазарев В. Н. О методе сотрудничества византийских и русских мастеров. — В кн.: Лазарев В. Н. Русская средневековая живопись. Статьи и исследования. М., 1970, с. 144–149.
Филатов В. В. Художественно-технологические особенности росписи Дмитриевского собора во Владимире. — В кн.: Древнерусское искусство. Художественная культура домонгольской Руси. М., 1972, с. 141–161.
Плугин В. Фрески Дмитриевского собора. Выдающийся памятник монументальной живописи древнего Владимира. Л., 1974 (Публикация одного памятника, 9).
Лазарев В. Н. История византийской живописи. М., 1986, с. 96–97, ил. 312–317.
Попова О. С. Фрески Дмитриевского собора во Владимире и византийская живопись XII в. — Дмитриевский собор. К 800-летию создания. М., 1997, с. 93–118.
Орлова М. А. О фрагментах орнамента и некоторых декоративных приемах в росписях храмов Владимирского княжества. — Дмитриевский собор. К 800-летию создания. [Сборник статей]. М., 1997, с. 147–155.
Домонгольская красота Руси. Дмитриевский собор
Конечно, во Владимир все едут в первую очередь, чтобы поглазеть на фрески Успенского собора, постоять около него на круче над Клязьмой, потом съездить в Боголюбово, а дальше туристов везут в Суздаль. Дмитриевский собор слишком активным вниманием обделен, а совершенно напрасно. Потому что, конечно, Успенский собор – это Андрей Рублев и Даниил Черный, это мощи Александра Невского и Андрея Боголюбского и еще многих князей и епископов. Зато Дмитриевский собор – это домонгольская Русь. Такая, какой она была, без дальнейших переделок и перестроек.
Как считается, Дмитриевский собор был построен как домовая церковь княжеской семьи. Потому и Дмитриевский – в честь святого Дмитрия Солунского. Ведь собор этот построили по заказу Всеволода Большое Гнездо, а он по крестильному имени – Дмитрий. Кстати, в соборе имелась икона Дмитрия Солунского.
Теперь она хранится в московских музеях, в Дмитриевском соборе – копия. Но когда вы будете смотреть на эту копию, то вспомните, что есть довольно большая вероятность того, что это – портрет Всеволода Большое Гнездо, так как оригинальная икона была написана как раз во время его правления.
Да и на самом соборе, среди большого количества элементов белокаменной резьбы, а Дмитриевский собор в плане белокаменной домонгольской резьбы один из самых впечатляющих, есть вырезанное изображение Всеволода и его сыновей – Константина, Юрия, Ярослава, Владимира. На руках Всеволод видимо держит своего младшего сына – князя Святослава, который потом будет править в городке Юрьев Польский, где тоже стоит Столп Земли – один из сохранившихся до нашего времени домонгольских соборов. Ну а Ярослав – это отец Александра Невского, сами понимаете, очень знаковая фигура нашей истории.
Резьба на Дмитриевском соборе, конечно, очень впечатляет своим разнообразием и интересным подходом. Тут вам и Александр Македонский, и львы, и царь Давид со славянскими гуслями. Христианские каноны вместе со славянскими легендами далеко залесской стороны.
Жалко мы не знаем и никогда не узнаем, кто конкретно строил этот собор. Мы даже наверняка не знаем, принимал ли участие в постройке тот безвестный архитектор с севера Италии, присланный германским императором Фридрихом Барбароссой далекому другу из Гардарики Андрею Боголюбскому. Скорее всего, нет, потому что Успенский собор и церковь Покрова на Нерли, построенные европейским архитектором, возвели намного раньше Дмитриевского собора. А этот одноглавый собор, скорее всего, возводили его русские ученики, артель, научившаяся каменному строительству у мастера, имя которого так и осталось в глубине веков.
Этот собор прекрасен. Несмотря на то, что внутри почти не сохранилось старых фресок, только отдельные элементы, он все равно впечатляет. Своей белокаменной резьбой, своей основательной солидностью. Тем, что стоит века, несмотря на нашествия, перемены, невзгоды, смены династий и политического строя. И будет стоять дальше, основательно вросший во владимирскую землю, тоже недалеко от обрыва над бегущей внизу Клязьмой.
Будете во Владимире, пойдете смотреть Успенский собор, не забудьте, что рядом, совсем недалеко есть еще и Дмитриевский. Который не менее уникален и интересен и тоже стоит памятником Древнерусскому государству – домонгольской эпохе страны городов Гардарики.
Фрески в Дмитриевском соборе
Константинопольский художник и владимирские мастера. Апостолы и ангелы.
Около 1195 Фреска на большом своде под хорами.
Летом 1843 года по указанию епархиальных властей сбивали со стен старую штукатурку, готовя интерьер Дмитриевского собора «под расписание». 30 июня 1843 года архиепископ Парфений обратил внимание на росписи под хорами храма, открывшиеся из-под двух слоев поздней штукатурки. Найдя их интересными, он сообщил об этом в Синод. Во Владимир направили академика живописи и археолога Ф. Г. Солнцева. Так удалось спасти случайно уцелевшую и незначительную по размерам часть первоначальной росписи. Древние фрески остались на большом и малом сводах под хорами, их композиции в свое время были фрагментами грандиозной сцены «Страшного суда».
Ангелы, фрагмент композиции
Еще на рубеже XIX—XX веков Н. П. Кондаков и Н. В. Покровский, видевшие эти остатки росписи XII века под слоями поздних записей, характеризовали их как написанные либо «непосредственно греками», либо «русскими учениками греков, работавшими по византийским образцам». Предположение это полностью подтвердилось во время первой научной реставрации фресок, осуществленной в 1918 году под наблюдением И. Э. Грабаря и А. И. Анисимова мастерами П. И. Юкиным, Г. О. Чириковым, В. Е. Гороховым, Ф. А. Модоровым, И. А. Барановым.
Оказалось, что фрески Дмитриевского собора имеют по стилю много общего с таким несомненным памятником константинопольского искусства, как мозаики собора в Чефалу, созданные в 1148—1160 годах. Подобно этим мозаикам, лучшие из сохранившихся фресок в дворцовом храме «великого Всеволода» отмечены высоким совершенством исполнения и вполне очевидной зависимостью от традиций эллинистической живописи.
На большом своде представлены двенадцать сидящих апостолов со стоящими позади них ангелами. На малом своде сохранились композиции «Рай», в которой изображены Богоматерь, ангелы, Авраам, Исаак, Иаков, и «Шествие праведных в рай».
Голова ангела, смотрящего вправо Фрагмент композиции
Создателем наиболее живописных по манере исполнения фресок был выдающийся константинопольский художник — представитель того «портретно-реалистического направления» в византийском искусстве, к которому принадлежал и автор «Богоматери Владимирской». Этот художник выполнил фигуры всех двенадцати апостолов и правую группу ангелов на южном склоне большого свода. Он был утонченным колористом, писал вдохновенно и умел сообщить каждой фигуре неповторимую индивидуальность.
Голова ангела, смотрящего влево Фрагмент композиции
Реставраторов, расчищавших фрески от записей, поразило умение византийца придать каноничным лицам апостолов особую выразительность. Его работа была подлинной живописью. Не менее удивительной представлялась и способность художника свободно компоновать фигуры. И если в лицах апостолов легко угадывались признаки различных темпераментов, приметы возраста, то в созданных тем же художником ликах ангелов поражала необыкновенная одухотворенная страстность. Эти лики, действительно, не по-земному прекрасны. Их большие, таящиеся в глубоких глазницах глаза исполнены восточной неги и глубокой печали.
Голова апостола Филиппа Фрагмент композиции
Владимирские мастера оказались чуткими соавторами константинопольца. Они следовали его вдохновенной работе в полную меру своих сил, но выказывали предпочтение несколько иному представлению о красоте. В написанных ими лицах ангелов больше спокойствия, даже можно уловить стремление придать ликам небесных воинов славянскую внешность. Выполненные русскими мастерами лики ангелов массивнее, кажутся сильными, а не утонченно скорбными, хотя в их взорах тоже таится задумчиво-печальное выражение.
Апостолы Симон, Марк, Филипп
Композиции на южном своде по всем признакам писали только русские художники. Лучшим из них, принимавшим участие в создании группы ангелов на южном склоне большого свода, выполнено «Шествие праведных в рай». Русские мастера предпочитали изображать в своих композициях фигуры не столь крупными, но старались их сделать красочнее, усилить в рисунке композиций декоративное начало. С упоением разукрашивали они одежды персонажей затейливыми узорами, яркими пятнышками рубинов, прядями жемчуга, вычерчивали прихотливую вязь ветвей «райского сада». Даже блики на лицах они наносили, больше заботясь об орнаментальной разделке формы, а не о подчеркивании ее объема. Света на лице апостола Петра в «Шествии праведных» положен наподобие узорных разделок. Их линии разбросаны симметрично, как швы на вышивке. По-орнаментальному симметричен рисунок ветвей райских деревьев. Верх композиции на южном своде украшен широкими полосами геометрического узора из крупных кругов и ромбов.
Константинопольский художник сообщил фигурам апостолов яркую индивидуальность. Он придал каноничной композиции элемент жизненной правды. Расписавшие южный свод русские мастера тоже пытались внести в свои сюжеты нечто определенно реальное. В композиции «Шествие праведных» они выделили фигуру русской княгини. Возможно, в этом, так старательно выдвигаемом на первый план, образе представлена мать великого князя владимирского Всеволода Большое Гнездо — вторая жена Юрия Долгорукого, византийская принцесса, ставшая русской княгиней. Она помещена в центре группы праведниц, ее одежды украшены орнаментом в виде «процветшего креста», наряднее, чем у идущей следом византийской императрицы, вероятно, Елены. В композиции «Рай» представленные в образе младенцев «души праведные» ведут себя совсем поземному: толпятся возле Авраама, как бы норовя опередить один другого. Любопытно изображение двух обнимающихся младенцев, словно бы встретившихся нежданно после долгой разлуки. В этих еще малочисленных примерах «бытописательства» очень робко намечается та линия «обмирщения» религиозной живописи, которая проявится уже неудержимо и в полную меру в русском искусстве второй половины XVII века.
Апостолы Павел, Матфей, Варфоломей
В манере письма русских сподвижников константинопольского художника обнаруживается нечто близкое экспрессивной живописи мастеров, украсивших в 1199 году фресками новгородскую церковь Спаса-Нередицы. Особенно это ощутимо в исполнении лиц апостола Петра и праведных жен. И. Э. Грабарь даже предполагал, что «автором нередицких фресок был,вероятнее всего, русский ученик византийского мастера, быть может того самого, который за несколько лет до того создал волшебные фрески Дмитриевского собора»9. Версия И. Э. Грабаря не была поддержана и развита в дальнейшем. Но мысль организатора раскрытия дмитриевских фресок, возможно, не так уж далека от истины. Строитель Нередицы — князь Ярослав Владимирович был ставленником «великого Всеволода» в Новгороде и держался в городе только благодаря могуществу владимирского князя. Вполне вероятно, что украсить свой храм живописью он смог, тоже прибегнув к помощи покровителя и подражая ему. Из Владимира направили опытного мастера, и он, подобно византийцу, возглавлявшему роспись Дмитриевского собора, встал во главе новгородских художников.
Апостолы Иаков и Андрей
Состояние дмитриевских фресок с 1918 года сильно изменилось. Краски утратили прежнюю интенсивность. Последующие реставрации, к сожалению, не смогли остановить процесс угасания цветовой гаммы. По сохранившимся на сводах под хорами композициям нельзя представить всю прежнюю систему росписи собора. Но несомненно, что украшавшие его интерьер композиции, как и рельефы на фасадах, состояли в значительной мере не только из обычных в росписи церквей, но и сюжетов, содержание которых преследовало цели всемерного прославления могущества владимирского князя. В состав росписи, по-видимому, входили изображения святых патронов княжеской семьи, сцены из священной истории, смысл которых мог служить иносказанием к событиям жизни Всеволода. В конхе центральной апсиды, вероятно, была фигура Богоматери Великой Панагии, подобная имевшейся в алтаре Нередицы. Если на северном фасаде собора поместили рельефный портрет князя, то в интерьере нахо дился выполненный живописцем — например, изображение Всеволода, подносившего церковь Христу или Богоматери. Можно предположить, что, украшая дворцовый храм росписями, Всеволод во многом руководствовался примером живописных изображений, которые видел в храмах и покоях Влахернского дворца Мануила Комнина.
Апостолы Лука и Иоанн
Кроме фресок в Дмитриевском соборе стояли иконы. Среди них был образ святого патрона князя, привезенный из Солуни. В летописи, в похвальном слове «великому Всеволоду» отмечается: «съезда церковь прекрасну на дворе своемъ мученика Дмитриа и украси ю дивно иконами и писанием»
Владимирский мастер. Шествие праведных в рай Фреска на малом своде под хорами. Около 1195
Головы праведных жен Фрагмент композиции «Шествие праведных в рай»
Трубящий ангел Фрагмент композиции «Шествие праведных в рай»
Владимирский мастер. Рай Фрески на малом своде под хорами. Около 1195 ч.1
Владимирский мастер. Рай Фрески на малом своде под хорами. Около 1195 ч.2
Источник: С.И. Масленицын — Живопись Владимиро-Суздальской Руси
Дмитриевский собор — белокаменный памятник Владимира, внесенный в список Всемирного наследия Юнеско. В настоящее время внутри памятника XII века действует небольшой музей. Снаружи церковь выглядит интересно и необычно, благодаря каменной резьбе, которая украшает фасады. О том, стоит ли заходить внутрь я расскажу в своем отзыве.
Каждый турист, побывавший в славном городе Владимире не прошел мимо прекрасного Дмитриевского собора, расположенного в самом сердце города. Можно долго стоять и разглядывать белокаменную резьбу, украшающую собор. Экскурсоводу обычно говорят, что внутри смотреть нечего, кроме голых стен. Однако, они ошибаются, пытаясь сократить время экскурсии по городу. Внутри храма находятся небольшие фрагменты росписей XII века, которых в России осталось совсем мало, реликвариум Дмитрия Солунского, подлинный крест собора и много чего еще интересного.
Резьба Дмитриевского Собора
Начнем, пожалуй, с истории. Дмитриевский собор был построен в 1190 годах в качестве дворцового храма владимирского князя Всеволода Большое гнездо. Внешне здание поражает красотой своих линий и изяществом белокаменной резьбы, где зашифрованы послания из библии. Но к резьбе мы вернемся чуть позже. Собор был построен из белого камня-известняка местными умельцами. Внешне не скажешь, но раньше (до второй половины XIX века) собор выглядел несколько иначе. Его окружали одноярусные галереи, которые соединяли Собор с княжеским дворцом (ныне не сохранился). С начала своей истории храм пережил многочисленные пожары в 1536, 1719 и 1760 годах. Однако, наибольший урон нанес храму визит Николая I в 1834 во Владимир, когда он приказал привести храм в «первобытный вид» и снести древнейшие галереи и башни (их датировали XVI веком). После разбора башен резные камни использовали для заделки утрат на фасадах собора.
Как выглядел Дмитриевский собор
При ремонте здания в 1840-1847 годах были обнаружены древние фрески под хорами. Собор расписали заново, сохранив фрагменты старинной росписи. После 1917 года Дмитриевский собор уже числился как памятник древнерусского искусства. В 1919 году собор был передан Владимирскому Музею. На протяжении всего XX велись работы по реконструкции и сохранению памятника.
Касса музея находится непосредственно в самом храме. Купив билеты, мы отправились на осмотр небольшой экспозиции, установленной по периметру. Самым главным экспонатом выставки является, конечно же, здание самого собора. Гостей встречает аудио-программа, вещающая на весь объем музея об истории и значении этого Собора.
Купол Дмитриевского собора
В Соборе хранятся реликвии — икона Святого Дмитрия Солунского и ковчег с мощами, привезенные в собор в 1197 году. Затем они попали в Москву, для того чтобы вновь вернуться на свое место (в копиях). Несложно догадаться, что Князь Всеволод большое гнездо посвятил Княжеский собор Дмитрию Солунскому, который погиб в 306 году. Корни этого поступка как всегда уходят в детство. Когда Вселоводу было 8 лет он вместе с матерью и братьями был изгнан старшим братом Андреем Боголюбским. Поехало семейство в Константинополь, ведь мать Всеволода была Византийской принцессой. При дворе императора Мануила Комнина святой Дмитрий почитался в качестве покровителя императорской семьи. Всеволод пробыл в изгнании более 7 лет. По возвращению он занял прочное положение на Владимирском столе, восстановил Успенский собор после пожара и построил Дмитриевский собор. Также надо отметить, что Всеволода Большое гнездо крестили под именем «Дмитрий».
Икона Св. Дмитрия Солунского
В центре собора, где обычно стоит иконостас, расположен подлинный крест, в высоту достигающий 4-х метров. Крест был снят с главы собора в 2002 году и заменен новым.
Четырехметровый крест Дмитриевского собора
Подняв голову, можно увидеть те самые фрагменты росписей XII века. Надо отметить, что росписи вновь предстали перед зрителями, они были закрыты 30 лет. Это, конечно, не Собор Мирожского монастыря Пскова, где сохранилась гораздо большая площадь фресок этого времени, но и эти фрески конечно же достойны внимания. Росписи эти были найдены в 1843 году и входят в композицию «Страшный суд». Фрески Дмитриевского собора — вариант классического византийского стиля XII века. Есть предположение, что живописцы прибыли во Владимир из города Фесалоники, откуда родом священные реликвии Дмитрия Солунского.
Где искать росписи:
Центральный свод под хорами — фигуры 12 апостолов-судей и ангелы за ними.
Малый свод под хорами — Сцены рая: трубящие ангелы, апостол Петр; богоматерь на престоле, «Лоно Авраамово».
Дмитриевский собор. Фрески 12-го века
Дмитриевский собор. Фрески 12-го века
Дмитриевский собор. Фрески 12-го века
Дмитриевский собор. Фрески 12-го века
Также в Дмитриевском соборе есть еще один необычный экспонат — это надгробие графа Р.И Воронцова, первого владимирского губернатора. Оно было поставлено его сыновьями в 1804 году. Памятник интересен тем, что фигуры из мрамора (Плакальщица над урной и мальчик с пеликаном) были изготовлены в Англии, где служил министром Александр Романович Воронцов.
надгробие графа Р.И Воронцова
В соборе установлен интересный стенд, который проливает свет на резное внешнее убранство собора. Оказывается, что стены собора покрывают около 1000 резных камней. Подлинные можно увидеть на западном фасаде, на апсидах, в центральных и восточных пряслах южного и северного фасадов. Часть рельефов была вырезана в XIX веке. Как вам такая игра: найди подлинник? Резные камни подчиняются одной теме — теме власти. На фасаде можно найти изображения Царя Давида, Александра Македонского, также и про себя князь не забыл — изображение Всеволода Большое Гнездо с сыном также здесь имеется. Фасад испещрен символами власти: можно увидеть геральдических львов, орлов, барсов. Нельзя не заметить и изображения святых из Нового завета. Различные растения с птицами и зверьми олицетворяют рай. В общем, все было очень символично.