system save your chrysanthemum yourself система спаси свою хризантему сам
Система: Спаси-Свою-Хризантему-Сам
Система: «Хозяин, пожалуйста, выберите вариант действия. 1) «Нежно поцеловать Великого Мастера». 2) «Сбежать как трус».
Ши Цинь Юэ: «Хах! Ты меня больше не обманешь! Слышишь, я собираюсь выбрать вариант под номером два!»
Система: «Конечно, хозяину лучше знать, но я всё же напомню Вам о полученном бонусе. »
Ши Цинь Юэ: «Тц, ладно, активируй».
Система: «Очень мудрое решение, хозяин. Итак, если Вы выберите вариант под номером один, то проведёте с Великим Мастером ночь страстной любви. »
Ши Цинь Юэ: «Я так и знал! Всё, вариант под номером два. »
Система: «Не торопитесь, хозяин. Если же Вы выберите вариант «Сбежать как трус», то Великий Мастер догонит Вас и возьмёт силой. Кхм. Целую неделю. »
[Reup]Ta Phong Thần Trong Trò Chơi Kinh Dị
Nóc Nhà Của Em
Truyênn nói về Quang Hải và Văn Hậu của ĐTQG…
Trả Lại Thanh Xuân
Ngôn tình, xuyên không.…
[ReinxShade] [ rein harem]Thanh niên tứ đại phi thường
à thì tên k giống chuyện. Chuyện này trước có bạn viết lại rồi nhưng bị gỡ ý, mình chỉ viết chơi chơi lại thôi tại mình thích chuyện này cực nên mình xin phép viết lại. Chuyện gốc: 12 nữ thần, lên gg gõ là ra.…
May Mắn Gặp Được Anh
Tuổi trẻ nông nổi, tôi đã từng bốc đồng làm vô số chuyện sai lầm mà không lường trước được hậu quá của nó.Người ta vẫn nói, tuổi trẻ có quyền được sai lầm. Cứ sống hết mình đi, rồi sau này sẽ không phải hối hận. Hồi đó tôi cũng tin vào điều đó, nhưng hiện tại thì tôi hối hận rồi. Tôi muốn thời gian quay trở lại, để tôi có thể làm lại tất cả.Cuối cùng, tôi cũng không thể sống mãi trong quá khứ, cũng không thể ngồi mãi một chỗ đợi chờ hạnh phúc. Cảm ơn những người yêu thương tôi đã dạy tôi trưởng thành, cảm ơn anh vì đã khiến tôi tin tưởng vào bản thân mình hơn.Thật may mắn vì đã gặp được anh.…
c’est la vie
việc phải tiếp tục sống khiến cô ta đau đớn. …
Đám cưới ma
•Dịch bởi: Vịt Om MăngLưu ý: đã được dịch giả cho phép, yêu cầu không report dưới mọi hình thức»Ở Trung Quốc có một hủ tục mà mỗi khi nhắc đến đều khiến không ít người cảm thấy rùng mình, đó chính là Minh hôn hay còn được biết đến với tên Âm hôn, đám cưới ma. «…
Scum Villain’s System | «Спаси-Себя-Сам»
Паблик посвящён новелле Мосян Тунсю «Система «Спаси-Себя-Сам» для Главного Злодея» и её адаптациям. А ещё у нас тут немного храм поклонения МоШану, да.
Китайский: 人渣反派自救系统
Пиньинь: Renzha Fanpai Zijiu Xitong
Английский: Scum Villain’s Self Saving System
Показать полностью.
Маньхуа/дунхуа: 穿书自救指南 / Scumbag System / Руководство «Спаси-Себя-Сам» при перемещении в книгу
В наличии 81 глава и 20 экстр. В 2019 вышла маньхуа, но выход глав в данный момент приостановлен. 10 сентября 2020 года вышел 1 сезон дунхуа. 2 сезон запланирован на 2021 год, точная дата выхода неизвестна.
Здесь вы увидите арты/переводы комиксов/что-то другое по чудесной китайской новелле, и мы надеемся, что вам у нас понравится. Но будьте осторожны, периодически в паблике встречается контент 18+! Вы были предупреждены.
Также предупреждаем, что мы относимся к команде Psoj_i_Sysoj, так что не освещаем все переводы произведения/адаптаций.
Scum Villain’s System | «Спаси-Себя-Сам» запись закреплена
Трейлер 2 сезона дунхуа «Руководство «Спаси-Себя-Сам» при перемещении в книгу» с русскими субтитрами.
Scum Villain’s System | «Спаси-Себя-Сам» запись закреплена
ASK CHINESE NOVELS AND DRAMAS | Art & Text
Q: Ты в итоге готовить то научился?)
Scum Villain’s System | «Спаси-Себя-Сам» запись закреплена
Artist: HotpotTomato (twitter)
Scum Villain’s System | «Спаси-Себя-Сам» запись закреплена
Scum Villain’s Self Saving System | Art ask
Q: Хочешь внуков? Если да, то намекни об этом ЛБХ
А: Ненавязчиво намекнем, что пора! Совсем ненавязчиво!
Scum Villain’s System | «Спаси-Себя-Сам» запись закреплена
Artist: mofuka1219 (twitter)
Scum Villain’s System | «Спаси-Себя-Сам» запись закреплена
Artist: gara_kira (twitter)
Scum Villain’s System | «Спаси-Себя-Сам» запись закреплена
Artist: majiko00 (twitter)
Scum Villain’s System | «Спаси-Себя-Сам» запись закреплена
Artist: _Ding__ (twitter)
Scum Villain’s System | «Спаси-Себя-Сам» запись закреплена
Логово Псоя и Сысоя
Дорогие читатели!
Сегодня начинается восемнадцатый сезон китайского сельскохозяйственного календаря Шуанцзян 霜降 (shuāngjiàng), или Выпадение инея.
Показать полностью.
В «Двадцати четырёх сезонах китайского сельскохозяйственного года» Сун Инцзе об этом сезоне говорится: «На холоде шумит уныло осенний ветер, опадает с деревьев листва, никнут травы, росы превращаются в иней».
Шуанцзян каждый год наступает приблизительно 23 октября и является последним из осенних сезонов сельскохозяйственного календаря. Это – закат осени, именуемый также 杪 (miǎo) (в пер. с кит. «верхушка дерева»).
Когда говорят об этом сезоне, на ум приходит описание прощания в путевом павильоне, описанное в «Западном флигеле»: «Яшмовые облака на небе, жёлтые цветы на земле, неистов западный ветер, улетают на юг дикие гуси. Кто упьётся инеем лесным на рассвете? Он во что бы то ни стало поглотит людские слёзы». Иные читатели думают, что это описание печального пейзажа в сезон Выпадения инея стало бы наилучшим завершением пьесы «Западный флигель». Скорбный белый цвет поглощает все прочие цвета, и всё же это самая красивая пора осени.
В Пекине в этот холодный сезон популярны два овеянных ностальгией блюда: жаренные в сахаре каштаны и печёные бататы – это излюбленное угощение с конца осени по начало зимы. Нет нужды зазывать покупателей громкими криками, ведь сам притягательный аромат этих лакомств – наилучшее средство для привлечения клиентов, мигом лишающий их способности к сопротивлению.
«В сезон Ханьлу (Холодных рос) холод можно не принимать в расчёт, а в сезон Шуанцзян погода меняется» – здесь говорится о том, что от сезона Шуанцзян до сезона Лидун (Начала зимы) температура воздуха падает наиболее стремительно. В древности это явление описывали так: «Красные волки приносят жертвы богам, облетает листва и никнут травы, все твари затаиваются, погружаясь в зимнюю спячку». Разумеется, «приносят жертвы» 祭 (jì) они лишь с точки зрения людей: хищники раскладывают добычу и принимают торжественный вид – при этом со стороны кажется, будто они благодарят небеса за подношения. Так в сезон Юйшуй (Сезон дождей) «совершают жертвенный ритуал выдры», а в сезон Чушу (Конец жары) «хищные птицы приносят в жертву малых птиц». Похоже, что птицы лучше предчувствуют грядущие перемены погоды, следуя поговорке «плотно увязать крышу, пока не пошёл дождь» (русский аналог – «Готовь сани летом, а телегу зимой»), а потому, упреждая смену сезона, они раньше начинают набирать вес к зиме. Обладающие острыми клыками и быстрыми ногами звери лишь в конце осени начинают «запасаться на зиму» – возможно причиной тому их «развитые умения и звериная отвага».
В «Книге толкований порядка смены семидесяти двух пятидневок года» в качестве ключевых слов сезонов, предшествующих Выпадению инея, используется «цветущий (яркий)» 华 (huá) и «колоситься (красивый, талантливый)» 秀 (xiù) – «Весенние цветение, летнее колошение»: одни в это время проклёвываются из земли, другие рождаются на свет, птицы же оглашают мир пением. С приходом Шуанцзян эти слова сменяются на «опадать, ронять (о листьях)» 落 (là), «залечь в спячку (затаиться, спрятаться)» 俯 (fǔ), «ледяной» 冰 (bīng) и «замерзать» 冻 (dòng). С наступлением этого сезона в мире воцаряется пронизывающий холод, в мыслях также властвует уныние; хоть это – пора уничтожения, она же закаляет характер и укрепляет волю. Многие растения и вовсе не переживают холода, одни с их приходом спешат поскорее созреть, другие же стремительно увядают. «У орхидеи чудесный запах, потому она никогда не увидит инея» – так говорят потому, что некоторые цветы и травы люди спешат сорвать или срезать ради их аромата до наступления сезона Шуанцзян – таким образом эти растения и вправду едят «рис молодых» (так образно называют работу для молодых людей, на которой не предполагается работать долго – например, официант, модель и т.д.).
С приходом сезона Шуанцзян погода становится всё мрачнее и пасмурнее, говорят, что «противостояние инь и ян порождает ветер, их смута порождает туманы» – небо со всех сторон обложено угрюмыми тучами, всё сущее слабеет и падает духом. Для тех областей, где создавался китайский сельскохозяйственный календарь, верна пословица: «На Цинмин прекращается снег, на Гуюй (Хлебные дожди) прекращается иней; на Шуанцзян появляется иней, на Сяосюэ (Малые снега) появляется снег» – по ней можно судить, что в сравнении с инеем снег – тот гость, что приходит с опозданием и отбывает раньше времени.
Разумеется, в мягком тёплом климате южных земель Китая такие явления, как увядание, листопад, выпадение инея и снега, сильно запаздывают в сравнении с центральными областями страны. В провинции Гуандун существует иная пословица: «С наступлением Шуанцзян по всей равнине седеют росы, с наступлением Сяохань (Малых холодов) дома укрывает иней и снег».
С приходом сезона Шуанцзян как растениям, так и животным только и остаётся, что затаиться в зимней спячке, мечтая о возвращении тепла.
Что же обязательно должно быть на столе с наступлением этого сезона? Об этом напомнит поговорка: «поменьше горечи, побольше сладости». Как же можно с помощью пищи вызвать ощущение «вслед за горечью придёт сладость»? Однако, идёт ли за окном дождь или светит солнце, стоит ли холод или жара, помните о том, что счастье – это лучшая погода!
Пословица гласит: «Если в Шуанцзян съесть хурму, избежишь насморка», а потому с наступлением этого сезона множество жителей Китая лакомятся хурмой. В это время хурма как раз достигает полной зрелости: её шкурка тонкая, мякоть сочная, вкус превосходен, а питательная ценность наиболее высока: всего лишь одна хурма в день снабжает организм половиной нормы витамина С.
Также в сезон Шуанцзян бурным цветом распускаются хризантемы, и множество жителей Китая устремляется на ярмарки цветов, чтобы усладить взор их цветением, отдав дань любви и почитания этому прекрасному цветку.
Правила поддержания здоровья в этот сезон просты: тепло одеваться и следить за питанием. Поскольку с наступлением сезона Шуанцзян начинают дуть холодные ветра, у пожилых людей могут обостриться хронические болезни, такие как ревматизм или бронхит. Также в это время обостряются желудочно-кишечные заболевания, поскольку нагрузка на организм в это время очень высока; предотвратить это поможет тёплая пища – следует воздерживаться от острого и холодного, есть овощи и фрукты, а также пить побольше горячей воды.
Сезон Шуанцзян прекрасно подходит для того, чтобы любоваться пейзажем, поднявшись на возвышенность – но при этом важно одеться по погоде, уделив особое внимание защите коленей – воспользуйтесь наколенниками и ни в коем случае не переутомляйтесь. Поскольку суставы в холодное время страдают из-за сужения сосудов и постоянных изменений кровообращения при переменах температуры воздуха, следует по возможности не перегружать колени, как на работе, так и во время физических упражнений.
Желаем вам в этом сезоне побольше солнечных дней и прогулок при хорошей погоде, а также, конечно же, вкуснейшей хурмы тем, у кого она уже появилась! 
(это хурма
)
(а это каштан
)
System save your chrysanthemum yourself система спаси свою хризантему сам
— Это. — хриплым голосом шепчет он, совсем не изящно утирая губы своим же собственным рукавом. — Будущее?
— Нет, — слышится печальный, скрипучий женский голос позади. — Это прошлое.
Гуан Ян не спешит оборачиваться, продолжая терзать свою восприимчивость и уникальную память, глядя на гибель всего живого.
— Что ты имеешь ввиду?
Голос заклинателя звучит до крайности хрипло и напряженно, однако даже несмотря на это, он все еще был действительно приятным на слух. Старуха, прикрыв блаженно глаза, улыбнулась, явно наслаждаясь.
— Лишь то, что сказала, — бросив эти слова, она небрежно пожала плечами, будто речь шла вовсе не о чудовищной трагедии. — Один почивший друг однажды сказал мне: «Чу Мэн Янь, за каждой величайшей силой, неизменно стоит непомерная ответственность. Ты готова нести ее?».
Глядя на чуть ссутуленную спину мужчины, который все еще не отрывал взгляда от происходящего на туманной стене, старуха тяжело вздохнула.
— Тогда я не до конца понимала, что именно он хотел донести до меня, но глядя на вас, ребята, я, наконец, осознала.
Гуан Ян напрягся всем телом и медленно обернулся. Его взору предстала низенькая старушка, с ярко выраженной сединой и морщинистой кожей. С виду она казалась абсолютно беззащитной и хрупкой — ударь один раз и развеется по ветру. Будь Гуан Ян более глупым, то непременно бы посчитал ее таковой, однако десятилетия культивирования не прошли даром. Перед ним стояла определено крайне сильное существо. Даже сейчас, мысленно подсчитывая свои шансы на победу в бою, Гуан Ян к своему недовольству, осознал простую истину — шансов не было.
— Насколько страшны, могут быть последствия необузданной силы, если ее обладателю нечего защищать.
— Какое это имеет отношение к заданному вопросу?
Чу Мэн Янь неожиданно округлила глаза и склонив голову набок, скрипучим голосом воскликнула:
— А ты что-то спрашивал?
Казалось, он вот-вот взорвется и бросится на нее с мечом наперевес, желая избавить себя от столь раздражающей личности, и лишь усилием воли, он втягивает воздух и ведет плечом, стараясь унять недовольство.
— Издеваешься? — звучит как рык.
Чу Мэн Янь дернула рукой и недовольно отвернулась, а после и вовсе бодро зашагала по тропинке, постоянно жалуясь:
— Прожил около трехста лет, а уважению так и не научился, глупое дитя! И как парнишка тебя терпит.
Гуан Ян, все еще не до конца понимая происходящее, пошел вслед за ней, мысленно закипая от ворчания старухи.
— Как говорила эта девица Система про Сюань-эра? Самый проблемный? Ба, самый хлопотный здесь лишь этот малец!
Услышав это имя, Гуан Ян растянул тонкие губы в искривленную усмешку, а его светло-карие глаза наполнились сталью и пониманием. Остановившись, он с силой сжал руки в кулаки, а на его лбу засветилась печать меча.
Будто почувствовав жажду убийства исходящую от заклинателя, старуха пришла в ярость.
— Ты! — она резко остановилась и обернулась, указывая тонким пальцем на грудь Гуан Яна. — Я показала тебе это для того, чтобы ты мог в полной мере осознать, какими чудовищами вы являетесь!
— «Чудовищем»? — усмехнулся Гуан Ян, сжимая в руке рукоять Линхунь Бушоу. — Старухе стоит с особой тщательностью протереть глаза и взглянуть в зеркало.
Лицо Чу Мэн Янь почернело.
— Твой мозг иссушился от старости, коли ты наивно полагала, что показав пару выдуманных иллюзий, сможешь одурачить этого Учителя.
Старуха тяжело выдохнула и обреченно покачала головой.
Вот уже действительно, набирать воду в треснувший кувшин.
Линхунь Бушоу мягко засветился и задрожал, будто предвкушая долгожданную битву, в которой он обязательно получит очередную душу в качестве лакомства, издал тихий гул.
— Слеп здесь только ты, малец, — устало произнесла та, массируя точку между бровями.
Гуан Ян, не медля ни секунды, стремительно бросился вперед, делая выпад мечом. Сталь с пронзительным свистом разрезала воздух.
Температура воздуха опустилась на пару градусов, создавая иллюзорное впечатление несвоевременного прихода зимы.
— Линхунь, — строго зовет Чу Мэн Янь. — Будь хорошим.
Как только отзвучало последнее слово, легендарный клинок, к удивлению его обладателя, с силой задрожал, точно от страха. Издав громкий звук, похожий на плач младенца, он дрогнул еще пару раз, а после и вовсе скрылся в печати меча.
Излишне говорить о том, в каком изумление находился Гуан Ян, ведь за все эти долгие годы, его клинок впервые ведет себя подобным образом.
— Послушай сюда, малец! — почти рычит старуха и лишь в этот момент, Гуан Ян понимает, насколько огромна пропасть между их навыками. — Как я и говорила, ты самый эгоистичный и жадный из вас четырех, а потому лишь тебе мне пришлось рисковать и тыкать правдой в лицо. Твой Цин-эр — дитя судьбы и спаситель этого мира. Такие монстры как вы, без желания защитить кого-то, окунете этот прекрасный мир в пучину хаоса и разрушения, а этого сделать вам я не позволю!
Гуан Ян на открытый негатив старухи, отзывается такой же пламенной ненавистью и вновь бросается вперед, стараясь призвать Линхунь Бушоу, но тот, напуганный мастерством Чу, не желает отзываться, предпочитая отсиживаться в безопасности.
— Бред! Для той, кто знается с демонами, тебе стоило придумать более правдоподобную ложь!
Рука, заряженная убийственной ци, пронеслась в пару сантиметрах от лица старухи, оставляя глубокую борозду в туманной стене. Плавно развернувшись, Гуан Ян продолжил наносить свирепые атаки, настойчиво наступая и оставляя все больше дыр в стенах измерения. Старуха же, вполне расслабленно, будто и вовсе не напрягаясь, уворачивалась от каждой смертоносной волны.
Не в силах выдержать подобного давления, Гуан Ян закашлялся кровью. Боль от столкновения с ужасающей духовной энергией прошила все тело и пусть внешние повреждения не казались смертельными, о внутренних органах стоило в серьез побеспокоиться.
Заходясь в кровавом кашле, Гуан Ян небрежно пустил в сердце и в почти разорванное легкое, мягкую ци, насильно поддерживая работоспособность своего организма, прекрасно осознавая, что последующую атаку он мало того, что избежать, не сможет, так еще и определенно не переживет.
Однако старуха, к его удивлению, нападать не стала. Лишь взглянула на него печально и будто бы виновато, отвернулась, позволяя ему и дальше заботиться о ранах.
— Ты пойми, — тихо начала она. — Как бы ты не старался удержать его подле себя, судьба предначертанная, будет настаивать на том, чтобы он принял вас четверых и защитил не только мир от вашей силы, но и вас самих. Это и есть смысл его существования — быть вашим смыслом жизни.
Она замолчала, будто о чем-то вспоминая, а после печально улыбнулась.
— Тебе грустно от этого осознания, но тем троим не легче, поверь.
Лежа на тропинке в крайне жалком состоянии, Гуан Ян действительно чувствовал невероятную грусть и некое опустошение. В ослабленном сознание стремительно возникли образы, прогнать которые у него не хватило совести.
Чу Мэн Янь шумно вздохнула и неожиданно оказалась рядом. Присев на корточки, она любовно погладила Гуан Яна по уже спутанным волосам и тихо сказала:
— Не сердись, дай и ему возможность побыть рядом с возлюбленным.
То, что говорила старуха после, Гуан Ян уже не разобрал, погружаясь в бесконечную тьму.
Только после того, как он узнал о похищении Цин-эра, Гуан Ян понял, о чем говорила Чу Мэн Янь. Злости не было. Лишь одна тягучая боль от осознания своей никчемности и слабости.
— Второй Мастер Гуан, мы закончили.
Заклинатель средних лет тяжело вздохнул, вытирая мокрые руки чистой тряпкой. От одного взгляда на сгорбившегося над столом Гуан Яна, его одолевали сложные эмоции, которые, как и смерти множества юных дарований, давили на грудную клетку не хуже каменной плиты.
Видеть Величайшего целителя мира бессмертных, прежде всегда высокомерного и безразличного, таким измученным и раздавленным очередными потерями, было непривычно и страшно, будто это и вовсе был совершенно другой человек. Подобные разительные изменения были ошеломительными для каждого, кто видел целителя в таком ужасном состоянии.
Гуан Ян тихо промычал что-то в ответ, продолжая крепко сжимать длинными пальцами швейную иглу. Тусклый свет свечи мрачно играл тенями на стенах пропахшей кровью комнаты, омрачая настроение присутствующих еще больше.
— Мы перенесем оставшиеся гробы, — заговорил мужчина, вновь тяжело вздыхая. — Как закончите — дайте знать.
Он ненамеренно понизил голос, делая его более мягким и успокаивающим, будто старался передать этим свое сострадание.
Постояв еще с минуту и не получив никакого ответа, заклинатель поклонился, сжимая тряпку в кулаке, а после развернулся, намереваясь, наконец покинуть это гнетущее место. Перед уходом, он обернулся, вновь одарив застывшего над телом целителя, печальным взглядом и покачал головой.
Оставшись, наконец, наедине с собой, Гуан Ян перевел взгляд на бронзовый таз, вода в котором, как и тряпки уже полностью пропитались кровью. Положив иглу на край стола, мужчина медленно обхватил металлические бока таза, переставляя на его на соседний, пустующий стол.
Стены отдавали гнетущим молчанием, которое с каждой секундой становилось все более тошнотворным и удушающим. Не в силах выдержать ее, целитель плотно зажмурил глаза и охрипшим голосом заговорил:
— Лунь-эр, Тан-эр, — тихо позвал Гуан Ян, все еще не отпуская из рук треклятую тару. — Этот учитель и не думал, что настанет тот день, когда ему придется омывать ваши тела.
Поверхность алой воды в тазу, пошла рябью. Дрожь в руках остановить не получалось.
Он всегда считал себя крайне талантливым и сильным, однако встреча с Чу Мэн Янь показала, что вся его напускная бравада осталась лишь пустыми словами.
Смерть учеников еще раз доказала каким жалким и бесполезным он был.
«За каждой величайшей силой, неизменно стоит непомерная ответственность. Ты готов нести ее?»
«Я не справился. Никого не смог защитить. »
Гуан Ян судорожно вздохнул, возвращаясь обратно к столу, на котором все еще лежал его младший ученик, взял в пальцы иглу с продетой в нее нитью и вновь сгорбился над хрупким телом, не решаясь сделать первый стежок.
Воспоминания некогда мирных дней, настойчиво лезли в голову, выжигая душу яростным пламенем, который с каждой секундой стремительно угасал — должно быть, гореть уже было не чему.
Лицо Сун Луня, все еще не утратив некой детской мягкости и очарования, посинело. Через тонкую, почти прозрачную кожу хорошо проглядывали вены.
Гуан Ян поджимает губы и плавно ведет рукой, а после вздрагивает, стоит острому концу иглы впиться в холодную плоть.
Какое-то время он молчит, застывая без движения, а после, проталкивает иглу глубже, соединяя оторванную руку с телом.
— Мне жаль, — тихо шепчет он, роняя горячие слезы. — Мне действительно, так жаль.
Мо Тянь, сидя на стуле, пристально наблюдает за стоящими перед ним Нефритами Жизни, даже не моргая.
Несмотря на усталость и глубокую скорбь, юный заклинатель дабы не сойти с ума от пережитой потери, продолжал упрямо и лихорадочно смотреть на единственное доказательство жизни его братьев.
Казалось, что лишь тревога за них не позволяла ему окончательно впасть в безумие мучительной скорби.
Перед глазами все еще четко виднелась та кладовая заполненная трупами, а в воздухе, будто преследуя Тяня даже в его собственной хижине, стоял густой тошнотворный запах крови, от которого то и дело, в горле застревал ком.
Шумно выдохнув, Мо протяну руку и дрогнувшими пальцами огладил холодный, точно такой же, как и тела его шиди, нефрит, вздрогнул, отдернув руку.
Громко выругавшись, целитель с силой поджал тонкие губы, стараясь смахнуть навернувшиеся слезы, а после и вовсе вцепился в волосы руками, склоняясь над столом.
Тихий плач, больше похожий на скулеж раненного зверя, наполнил комнату. В тягучей тишине он казался настолько душераздирающим и печальным, что будь здесь самый бесчувственный тиран, он, безусловно, был бы тронут и опечален.
Задыхаясь от всхлипов и рвотных позывов, Тянь запрокинул голову к потолку, тихо умоляя:
— Шиди, прошу вас. Сберегите их. Вы можете не прощать меня за эгоизм, но умоляю, помогите им остаться в живых! — он вновь закашлялся, а после, тяжело дыша, прохрипел:
— Умоляю. Я больше не вынесу.
Дно ущелья, испещренное острыми камнями, тревожно разносило эхом печальный вой заблудившегося в этих гиблых краях, ветра, вынуждая Бая, поежится от холода и сырости.
Озноб омерзительными колющими мурашками пробегал по изнывающему от боли телу, вынуждая дрожать и дышать тяжело, надрывисто.
Открыв, наконец, глаза, Бай Цзи шумно сглатывает и морщится от тянущих ощущений в горле. Казалось, будто вся боль человечества сосредоточена в одном единственном человеке, заключенная в котором, она всячески бунтовала, желая выбраться наружу, постепенно раскрывая его ребра наружу, создавая идеальный в эстетическом плане кровавый цветок.
Прикрыв глаза, юный адепт пика Воина судорожно выдохнул и дернул рукой. Та отозвалась медленно, будто не желая, но даже это маленькое послушание привело Бай Цзи в неописуемый восторг.
Несмотря на пережитый ужас, адепт пика Воина старался держать свои эмоции под контролем, справедливо опасаясь, что начни он паниковать — расстанется с жизнью гораздо раньше, чем того хотелось. А желалось ему почить со всеми почестями, не ранее годам к пятистам, будучи сильнейшим заклинателем и прекрасным семьянином. Вот уж чего, а оптимизма юному ученику Ши Цин Юя было не занимать.
Последние полтора месяца проведенные с Учителем и его дорогими шисюнами, позволили Баю в достаточной мере закалить свой характер. Ведь произойди с ним нечто подобное чуть ранее, он, безусловно, отдался бы в стальные объятия истерике, рыдая и громко крича, чтобы его спасли.
Оглядываясь назад, Бай Цзи все еще неоднократно чувствовал себя смущенным из-за своего поведения в защитном куполе. Тогда их небольшая группа наткнулась на свирепого и опасного Ван Жуна. Все старались как могли, дабы выжить, и лишь один он — кричал и тянул Мо Тяня за его верхние одежды, настойчиво призывая старшего разобраться с угрозой. Как бы он не старался оправдать свое поведение страхом, чувство неловкости всегда возникало, стоило ему взглянуть на красивое лицо Мо Тяня.
Вот и сейчас представляя, какими возможно взволнованными его исчезновением будут шисюны, Бай Цзи, стиснув зубы, попытался подняться.
Оставшись без родителей в раннем возрасте, он никогда не знал доброты и тепла окружающих. В трущобах жалеть его никто не стал, одаривая ежедневными побоями и плевками. Соседские дети, с чуть более удачной судьбой, были равнодушны, как и взрослые, игнорируя существование столь жалкого дитя.
Голод в те дни, сводил с ума, и то и дело, что нашептывал тихим тягучим голосом, подстрекая на кражи. Однако боявшийся даже шороха листвы, Бай, упрямо сворачивался в комок на сырой земле и тихо плакал, желая поскорее уснуть, ведь как он уже понял за свою короткую жизнь: «пока спишь — есть не хочется».
Ши Цин Юй ворвался в его жизнь, точно первый снег — внезапно, но крайне завораживающе.
Протянув свою белую незапятнанную грязью этого мира, руку, Цин Юй улыбаясь, нежно дотронулся до грязной макушки ребенка, а после тихим голосом, точно весенний ручеек, спросил:
«Ты хочешь пойти со мной и стать сильным?»
Завороженный столь прекрасным ликом и теплотой нежной руки, Бай Цзи кивнул.
В первом постоялом дворе, он и несколько других детей были накупаны и приведены в божеский вид, а ужин, которым угостил их будущий Учитель, был горячим и вкусным. В тот вечер, Бай впервые ел медленно, каждый раз растирая по лицу горячие слезы, стоило кусочкам нежных овощей таять во рту.
Разумеется, жизнь на пике Воина была спокойной и сытой. У него всегда была чистая одежда и теплый кров, пусть и стать таким же сильным как его шисюны не выходило, Бай Цзи старался изо всех сил.
Несмотря на все явные достатки, он все еще чувствовал себя одиноким, пусть и старался подавлять в себе эти мысли, ругая себя и называя эгоистом.
Почувствовать себя нужным он смог лишь после знакомства с шисюнами с пика Жизни.
Мо Тяня он знал еще за долго до совместной миссии, однако заговорить получилось лишь непосредственно на задание. До этого же, они изредка мельком виделись на общих собраниях.
С Ши Цин Юэ, младшим братом его Учителя, Бай Цзи впервые столкнулся также на миссии. Изначально, он не предавал большого значения этому человеку и слухам, что ходили о его личности, но стоило Баю увидеть, как старший храбро бросился защитить безродного дитя, в голове сразу же возник образ Цин Юя, протягивающего руку.
Лишь из-за этих двоих он обрел свое счастье и распрощался с гнетущим одиночеством. Так что, даже если он единственный, кто из них троих настолько придает значение их дружбе, пусть так и будет. Он все еще хочет быть рядом с ними, весело смеясь, над очередными перепалками старших.
Подняться получилось лишь с четвертого раза, когда Бай Цзи притянув отломанную своим падением ветку, нашел точку опоры.
Тело все еще подрагивало и знобило. От холода стучали зубы, и кружилась голова, однако один упрямый заклинатель продолжал медленно продвигаться вперед.
«И не такое переживал. » — подумал он, судорожно выдыхая.
В горле пересохло, отчего дыхание смешалось с болезненными хрипами и Бай Цзи, остановившись на пару минут, вновь продолжил путь.
Вдали слышался шум воды.
Спустя добрых десять минут, Бай, наконец, добрался до небольшого озера, поверхность которого бурлила от тянущегося сверху водопада.
Остановившись, дабы перевести дух, юный заклинатель улыбнулся, а после аккуратно подобрался к кромке воды, зашипев от боли.
Найдя более безболезненную позу, Бай протянул руку с обрывистого края и зачерпнул воды, как неожиданно, клочок земли на которой он стоял, с громким бульканьем оторвался от общего берега, канув в глубину озера.
Столь желанного питья стало крайне много. Бурлящая вода давила сверху, точно каменная плита, заливая глаза, уши, рот и нос.
Из-за бесполезных трепыханий, тело вновь отозвалось острой, пронизывающей болью.
Так долго сдерживаемая паника, наконец, одержала верх.
Легкие сдавило, словно тисками, а пузыри перед глазами с каждой секундой становились все более размытыми и нечеткими.
«Глупая смерть» — единственная мысль в угасающем сознание, заставила Бая безрадостно улыбнуться.
Однако сильная хватка за больную руку, вынудила его округлить глаза.
У Лян Синь выглядел достаточно напугано, когда вытаскивал юное дарование из под толщи воды, а стоило им оказаться на твердом берегу, Старейшина У и вовсе грязно выругался, осматривая все ранения Бая.
— О, Небеса! Ну и напугал же ты нас всех! — воскликнул тот, удерживая на руках младшего ученика своего друга.