церковь иверской иконы божией матери алатырь
Храм Иверской иконы Божией матери (1846 г)
На территории Алатырской центральной районной больницы находится церковь Иверской Божией Матери, построенная в 1846 году на средства Удельного ведомства. Здание храма представляет в плане прямоугольник, а увенчано крупным луковичным куполом и небольшими парными башенками.
Под училище с церковью Алатырский городничий выделил 4 800 квадратных сажень земли. На этой земле было выстроено несколько зданий, из которых в главном помещалась церковь, рабочая и классная комната. В других зданиях находились спальни воспитанниц, их столовая и квартиры служащих. Кроме того имелись многочисленные подсобные помещения: большой коровник, свиной хлев, овчарня, птичник и погреб. При училище имелось два больших огорода и сад. Позднее прибавились еще образцовые избы, в которых поселялись на год и более по 5-6 воспитанниц, обязанных вести там самостоятельное хозяйство.
Училище просуществовало до 60-х годов девятнадцатого века. Церковь же продолжила свое существование и далее.
Церковь была закрыта в 1919 году, затем вновь зарегистрирована в 1924 году и окончательно закрыта в 1929. Впоследствии здание храма использовалось под нужды больницы. В 70-е и 80-е годы ХХ века здесь располагалась станция переливания крови и красный уголок больницы.
Храм был возвращен Русской Православной Церкви в 2003 году. Инициатором и организатором восстановления храма был игумен (ныне архимандрит) Василий (Паскье), создавший для этой цели общину православных верующих.
16 января 2005 года храм был вновь освящен Митрополитом Чебоксарским и Чувашским Варнавой.
В наши дни отреставрированный храм Иверской иконы Божией Матери является архитектурным памятником девятнадцатого века и исторической достопримечательностью Алатыря.
Храм в честь Иверской иконы Божией Матери г. Алатырь
Официальный приходской сайт
Контактная информация
Под училище с церковью Алатырский городничий выделил 4 800 квадратных сажень земли. На этой земле было выстроено несколько зданий, из которых в главном помещалась церковь, рабочая и классная комната. В других зданиях находились спальни воспитанниц, их столовая и квартиры служащих. Кроме того имелись многочисленные подсобные помещения: большой коровник, свиной хлев, овчарня, птичник и погреб. При училище имелось два больших огорода и сад. Позднее прибавились еще образцовые избы, в которых поселялись на год и более по 5-6 воспитанниц, обязанных вести там самостоятельное хозяйство.
Училище просуществовало до 60-х годов девятнадцатого века. Церковь же продолжила свое существование и далее.
Церковь была закрыта в 1919 году, затем вновь зарегистрирована в 1924 году и окончательно закрыта в 1929. Впоследствии здание храма использовалось под нужды больницы. В 70-е и 80-е годы ХХ века здесь располагалась станция переливания крови и красный уголок больницы.
Храм был возвращен Русской Православной Церкви в 2003 году. Инициатором и организатором восстановления храма был игумен (ныне архимандрит) Василий (Паскье), создавший для этой цели общину православных верующих.
16 января 2005 года храм был вновь освящен Митрополитом Чебоксарским и Чувашским Варнавой.
Православный приход храма Иверской иконы Божией
Православный приход храма Иверской иконы Божией запись закреплена
ПЕРВЫЕ ШАГИ В ХРАМЕ. О ПОМИНОВЕНИИ #поминовение
Главное моление о здравии живых и упокоении усопших православных христиан Церковь совершает на Божественной литургии, принося за них бескровную жертву Богу. Для этого следует перед началом литургии (или накануне вечером) подать в церкви записки с их именами (вписывать можно только крещеных, православных).
Показать полностью. На проскомидии из просфор будут вынуты частицы за их здравие или за упокоение, а в конце литургии опущены в святую чашу и омыты Кровью Сына Божия в знак омовения Христом человеческих грехов. Будем помнить, что поминовение на Божественной литургии — это наибольшее благо для тех, кто нам дорог.
Вверху записки обычно помещают восьмиконечный православный крест. Затем указывается вид поминовения: «О здравии» или «О упокоении», после чего крупным разборчивым почерком пишутся имена поминаемых в родительном падеже (отвечать на вопрос «кого?»), причем первыми упоминаются священнослужители и монашествующие с указанием сана и степени монашества (например, митрополита Иоанна, схиигумена Саввы, протоиерея Александра, монахини Рахили, Андрея, Нины).
Все имена должны быть даны в церковном написании (например, Татианы, Алексия) и полностью (Михаила, Любови, а не Миши, Любы).
Количество имен в записке не имеет значения; надо только учесть, что не очень длинные записки священник имеет возможность прочитать внимательнее. Поэтому лучше подать несколько записок, если хочешь помянуть многих своих близких.
Подавая записки, прихожанин вносит пожертвование на нужды монастыря или храма. Во избежание смущений следует помнить, что различие в ценах (заказные или простые записки) отражает лишь разницу в сумме пожертвования. Не стоит смущаться также, если вы не услышали упоминания имен ваших родственников на ектении. Как было сказано выше, главное поминовение происходит на проскомидии при вынимании частиц из просфор. Во время же заздравной и заупокойной ектении можно достать свой помянник и помолиться о близких.
Касаясь дополнительных сведений о человеке, упоминаемом в записке, нужно сказать следующее. Единственное, что нужно знать совершающему проскомидию священнику, — это имя христианина, данное ему при крещении или (для монахов) при постриге, а также священный сан или степень монашества, если таковые имеются.
Многие, правда, указывают в своих записках перед именами некоторые сведения о возрасте, звании или положении своих сродников, например, мл. (младенец, то есть дитя до 7 лет), отр. (отрок или отроковица — до 14 лет), в. (воин), бол. (болящий, болящая), закл. (заключенный, заключенная), пут. (путешествующий, путешествующая), уб. (убиенный, убиенная).
Православная Церковь не приветствует такого обычая, но и не возбраняет следовать ему. Не указываются в записках фамилии, отчества, мирские звания и титулы, степени родства. Не стоит писать «страждущего», «озлобленного», «нуждающегося», «заблудшего». В записках «О упокоении» усопший в течение сорока дней по кончине именуется «новопреставленный».
Кроме общих богослужений (литургия, вечерня, утреня) в Православной Церкви существуют частные богослужения, называемые требами (так как они совершаются по требованию, по заказу прихожан), в том числе молебен (о живых) и панихида (об умерших). Они совершаются обычно по окончании литургии и заказываются там же, где принимают записки и продают свечи.
Молебен можно заказать Спасителю (благодарственный, о болящих, о путешествующих и др.), Божией Матери (разным Ее иконам) или почитаемым святым — по желанию прихожанина.
Бог благоволит, чтобы мы получали помощь от Него в своих нуждах через молитвы к Богородице и святым. Так, например, молитвы перед иконой Божией Матери «Неупиваемая Чаша», к святому мученику Вонифатию, праведному Иоанну Кронштадтскому помогают от недуга винопития; святитель Николай Чудотворец является покровителем путешествующих, помогает выдать дочерей замуж, вообще скоро отзывается на различные просьбы о помощи; святые воины Феодор Стратилат, Иоанн Воин, благоверный князь Александр Невский и другие, а также Иоанн Предтеча покровительствуют православным воинам; в болезнях мы прибегаем за помощью к великомученику и целителю Пантелеимону, святым врачам-бессребренникам Косьме и Дамиану; название же многих икон Божией Матери (например, «Всех скорбящих Радость», «Споручница грешных», «Умягчение злых сердец», «Млекопитательница», «Милующая», «Скоропослушница», «Целительница», «Неопалимая Купина», «Взыскание погибших», «Нечаянная Радость», «Утоли моя печали», «Призри на смирение») говорит о том, что Она — наша усердная Заступница пред Богом в различных нуждах.
Панихида служится перед кануном — особым столиком с изображением распятия и рядами подсвечников. Здесь же можно оставить приношение на нужды храма в память об усопших близких.
Записки на молебен или панихиду оформляются следующим образом: вверху указывается вид записки (например, «Молебен благодарственный Спасителю», «Молебен Владимирской иконе Божией Матери о здравии», «Панихида»), а далее пишутся имена обычным порядком.
Во многих монастырях существует особая треба — поминовение живых и усопших во время чтения Псалтири (таков древний православный обычай).
В монастырях и храмах принимают записки для поминовения живых и усопших христиан на 40 дней (сорокоуст), на полгода и на год. В этом случае имена записываются в поминальный синодик и братия обители или храма в течение указанного срока за каждым богослужением молится о наших сродниках.
Понимая, что самое большее, что мы можем сделать для наших близких (особенно усопших), — это подать записку о поминовении на литургии, не стоит забывать молиться о них дома и совершать дела милосердия.
Православный приход храма Иверской иконы Божией запись закреплена
В Димитриевскую родительскую субботу традиционно посещают могилы почивших родных, в церквях и на кладбищах служат панихиды и заупокойные литии, устраивают поминальные трапезы.
Показать полностью.
В этот день, как и в другие родительские дни (на мясопустную и Троицкую субботы, в субботы 2-й, 3-й и 4-й седмиц Великого поста), православные христиане молятся об упокоении душ почивших христиан, преимущественно родителей. Но Димитриевская суббота несет в себе еще особый смысл: установленная после Куликовской битвы, она напоминает нам обо всех тех, кто погиб, пострадал за православную веру.
Если нет возможности в эти дни посетить храм или кладбище, можно помолиться об упокоении почивших в домашней молитве. Вообще Церковь заповедует нам не только в особые дни поминовения, но каждый день молиться об усопших родителях, сродниках, знаемых и благодетелях. Для этого в число ежедневных утренних молитв включена следующая краткая молитва:
Молитва об усопших
Упокой, Господи, души усопших раб Твоих: родителей моих, сродников, благодетелей (имена их) и всех православных христиан, и прости им вся согрешения вольная и невольная, и даруй им Царствие Небесное.
Имена удобнее прочитывать по помяннику – небольшой книжечке, где записываются имена живых и усопших сродников. Существует благочестивый обычай вести семейные помянники, прочитывая которые и в домашней молитве, и во время церковного богослужения, православные люди поминают поименно многие поколения своих усопших предков.
Молитва за усопших – это наша главная и неоценимая помощь отшедшим в мир иной. Покойник не нуждается, по большому счету, ни в гробе, ни в могильном памятнике, ни тем более в поминальном столе – все это есть лишь дань традициям, пусть и весьма благочестивым. Но вечно живая душа умершего испытывает великую потребность в постоянной молитве, ибо не может сама творить добрых дел, которыми была бы в состоянии умилостивить Господа.
Информативный источник: портал Православие.ru
Православный приход храма Иверской иконы Божией запись закреплена
Православие.Ru
В ГРЕЦИИ МИРО ОТ ИКОНЫ БОГОРОДИЦЫ ИСЦЕЛИЛО НАХОДИВШУЮСЯ В КОМЕ ДЕВОЧКУ
Благодаря известной мироточивой иконе Пресвятой Богородицы в пригороде Афин исцелилась маленькая девочка, которая вместе с отцом попала в ужасную автокатастрофу.
После автокатастрофы девочку доставили в больницу с черепно-мозговой травмой. Ребенок не говорил и не открывал глаза. Врачи сказали, что она находится в коме и нуждается в немедленном лечении и, возможно, в операции.
Показать полностью.
Через несколько дней ее мать Б. Никитиадис пошла в церковь вмч. Димитрия взять святое миро от иконы и помазать свою дочку, надеясь на исцеление.
Через четыре дня, к удивлению врачей, состояние девочки постепенно стало улучшаться, и она начала общаться, а через 24 дня полностью выздоровела.
Ранее было засвидетельствовано другое чудо. Женщина, у которой был рак груди на поздней стадии, решилась пойти в храм вмч. Димитрия и приложиться к мироточивой иконе. По ее словам, она увидела улыбающийся ей лик Пречистой Девы. Через несколько дней она полностью исцелилась.
Православный приход храма Иверской иконы Божией запись закреплена
ОБ ИСТИННОМ И ЛОЖНОМ СОСТРАДАНИИ К ПАДШЕМУ ЧЕЛОВЕКУ #сострадание
Современную массовую культуру можно охарактеризовать как культуру растлевающую, разлагающую мир на множество составляющих, в которых не оказывается места мировоззренческой цельности и определенности. Высокое и низкое, красивое и уродливое, истинное и ложное, Божественное и демоническое – всё уравнивается в своем достоинстве, и за самой этой идеей со всей определенностью видится демоническое стремление «упразднить» значение Бога.
Показать полностью.
Недавно мне довелось посмотреть авторский вечер Алексея Баталова, состоявшийся и снятый на рубеже эпох, в 1989-м году, когда, по словам актера, и зрители могли уже спросить о том, о чем еще недавно спрашивать было нельзя, и сам он мог рассказать о том, о чем не принято было рассказывать раньше. И в этом смысле передача была действительно уникальной, поскольку многие острые проблемы и вопросы нашего времени именно тогда только начинали формулироваться и проговариваться впервые.
И вот, среди прочих тем Алексей Владимирович затронул тему одностороннего увлечения, вникания, врастания с сочувствием и сопереживанием в мир уголовных преступников, падших людей и всевозможных, совершающих тяжкие безнравственные поступки, персонажей. Но вникание не с тем, чтобы, поняв и проявив сострадание, помолиться, поддержать и помочь им исправиться, а с тем, чтобы… оправдать грех. И вот эта удивительная тенденция действительно в последующие десятилетия в мировой, а особенно в западной культуре получила максимальное и крайнее свое развитие.
Алексей Владимирович начал с конкретного примера, с фильма «Дама с собачкой», в котором сыграл роль Гурова. Актер обратил внимание на то, что эта «романтическая, трогательная и лирическая» любовная история на деле является повествованием об измене, о предательстве, какими бы высокими чувствами это не прикрывалось и не оправдывалось. И, как справедливо заметил Алексей Владимирович, никому из находящихся в зале семейных людей, наверное, не хотелось бы, чтобы вторая его половина стала участником подобной истории. Только со стороны это всё выглядит романтически и возвышенно, а на деле – куда сложнее, трагичнее, и мучительнее. И вот здесь Алексей Владимирович затронул важнейшую тему подлинного и ложного сострадания и сочувствия. Он не сформулировал эту тему прямо, но говорил именно об этом, очевидно, чувствуя и понимая, что эта тема не только в искусстве, но и в жизни вообще будет становиться всё более востребованной и актуальной. Когда само сострадание и сопереживание погибающему понимается по-разному, и в первом случае подвигает помочь человеку возродиться духовно и нравственно, прийти к покаянию и исправлению жизни. А в другом – призывает принять его «таким, каков он есть», как бы нивелируя само понятия зла и, больше того, пристыжая всех, кто осмелится зло называть злом, а грех – грехом.
Это второе понимание сострадания и сочувствия оправдывает человека в его нравственном и духовном падении
И вот, это второе понимание сострадания и сочувствия уже не просто оправдывает человека в его нравственном и духовном падении, но зачастую превозносит его над другими людьми, обеляя и представляя в прямом смысле положительным героем и примером для подражания. Надо ли говорить, как губительно влияют такие идеи, особенно на неокрепшие умы подрастающего поколения! А ведь этого полным-полно сейчас, во-первых, на Западе, а теперь уже и у нас. В этой связи вспоминаются яркие слова из «Братьев Карамазовых» Ф. М. Достоевского: «Русский суд есть не кара только, но и спасение человека погибшего». С какой точностью здесь Федор Михайлович устами своего персонажа расставляет акценты! Во-первых, не идет и речи о каком-то нравственном или фактическом оправдании греха и злодеяния. Зло есть зло, оно должно быть обличено, осуждено и наказано. Но притом сам человек, покуда он жив на земле, может еще измениться к лучшему, а стало быть, заслуживает не только сострадания, но и помощи в исправлении своей жизни. А это возможно, конечно, только при условии покаяния. Вот ведь в чем дело. Вот в чем принципиальная разница между двумя «состраданиями», о которых мы говорим.
Но мы как-то очень быстро и легко теряем наше, традиционное, русское и христианское понимание этих важнейших слов: сочувствие, милосердие, сострадание. И всё более склонны к тому, чтобы порок называть равноценным «вариантом существования» человеческой личности, вместо того чтобы, обличая и осуждая зло, любовью своей и участием стараться подвигнуть человека к духовному и нравственному возрождению. Вроде бы об очевидных вещах мы говорим, но на Западе сюжет обличения порока и покаянного преображения личности сейчас уже почти невозможен. Скорее будет поднята тема о необходимости исправления того, кто зло называет злом, мерзость – мерзостью, а порок – пороком. Такого человека назовут бессердечным, жестоким, надменным фарисеем, ханжой… как угодно. И исправить! Причем методы этого исправления уже не будут связаны ни с состраданием, ни с милосердием. Всё в буквальном смысле перевернулось с ног на голову!
Но тут возникает другая тема, не менее важная. А кто вправе сострадать падшему человеку и стремиться ему помочь, как бы возводя себя в степень судьи и праведника? Разве не все мы в той или иной степени являемся преступниками перед Богом? Да, все, безусловно. Но вот именно это осознание собственной греховной немощи и служит в христианской традиции основанием для подлинного сострадания. Когда люди, сострадая немощи друг друга, но не оправдывая падения, пытаются помочь ближнему приблизиться к заповеданной высоте, совершая вместе с ближним труд и собственного покаянного преображения и восхождения к Богу.
Если в сильный шторм один человек находится на корабле, а другой – за бортом, понятно, что оба пребывают в опасности, но степень этой опасности разная, согласитесь, так что для второго человека естественно стремиться прийти на выручку первому. Так и в жизни. Все мы, несомненно, грешники, все – неоплатные должники перед Богом, но всё-таки есть те, которые шагнули уже «за грань» и кому надо постараться помочь, если они сами только эту помощь решительно не отвергнут. И уж в любом случае немыслимо и убийственно утверждать, что нахождение человека «за бортом» – это просто один из вариантов его существования, и нужно отнестись с пониманием к его выбору и не мешать, не осуждать и не мнить себя «праведником и спасителем»…
Бред, согласитесь. А ведь этим бредом сегодня пестрит и пенится вся наша общественная и культурная среда.
И вот, подумалось, как важно даже просто озвучивать, проговаривать, оглашать Божественные смыслы во всех областях нашей жизни: в культуре, в политике, в быту, в производстве даже… да где бы то ни было. Оглашать, но и действовать, конечно, в согласии с исповеданной истиной. Везде Божественная правда, осоляющая жизнь, придаёт подлинный и глубокий смысл всякому доброму намерению и делу, содействует очищению нравственной атмосферы, улучшению «духовной экологии» и повышению действительного качества жизни. И если говорить конкретно он нас, о нашей стране – то для нас это принципиально важно ввиду всё более усиливающихся в мире процессов распада и хаоса.
Как заповедал апостол Петр: «…такова есть воля Божия, чтобы мы, делая добро, заграждали уста невежеству безумных людей» (1Петр. 2, 15). Апостол говорил это, призывая христиан проводить добродетельную жизнь между язычниками, благовествуя Истину самими своими делами. Конечно, это относится и к нам – народу, в основе своей православному. Пора нам перестать оправдываться перед окружающим миром в том, что в нас ещё осталось доброго, перестать непременно всем угождать и нравиться. Впрочем, не нужно и дверью хлопать, а просто делать свое христианское дело – уклоняться от зла и творить благо, исходя не из разноголосицы человеческих суждений и мнений, а руководствуясь Божественным откровением.
И тогда, пусть не сразу, но непременно мы обретем то главное, чего нам не хватает сейчас, как народу в целом: душа наша будет на месте. То есть в Духе Святом. Вот что важнее всего! А остальное – приложится…
Священник Димитрий Шишкин
Источник: портал Православие.ru
Православный приход храма Иверской иконы Божией запись закреплена
БУДЕШЬ ГОТОВ К ЛЮБЫМ ИСПЫТАНИЯМ, ЕСЛИ… #вера #Бог
Что делать, если вместо живой веры чувствуешь в себе сухость, пустоту, безразличие? Как быть, если вновь начнутся гонения на верующих? Какое молитвенное правило лучшее? Все эти и многие другие вопросы встают перед человеком, который искренне ищет спасения. Схиархимандрит Авраам, духовник Ново-Тихвинского монастыря, в своих беседах дает емкие ответы на подобные вопросы. Вот лишь некоторые из них.
Показать полностью.
– Батюшка, я боюсь, что вновь будут гонения на Церковь. Боюсь, что я проявлю малодушие. Подскажите, как укрепить свой дух?
– Почему «будут»?! Гонения уже идут! «Наша брань не против плоти и крови, а против духов злобы поднебесной», – говорит апостол Павел. Это гонения от демонов. И гонения эти очень страшные, а мы их не замечаем. Поэтому мы должны бодрствовать и бороться. Бороться с собой, со своими страстями, со своими немощами, не роптать из-за болезней или каких-то несправедливостей, не унывать, когда у нас что-то не получается или не получается так быстро, как хотелось бы.
А так вот сидеть и нагонять на себя страх: «скоро гонения, скоро гонения…» – это ничего не даст. Молись изо всех сил, смиряйся, борись со своими страстями, причащайся Святых Христовых Таин – и будешь готов к любым испытаниям.
– Какой бы особенный подвиг на себя взять, чтобы Господь принял мое покаяние?
– Подвиг – это, конечно, хорошо… Но что такое подвиг? Обет молчания дать? или в затвор уйти? или класть сотни поклонов.
Есть такая простая вещь, которая как будто бы всем известна, но почему-то никто на нее не обращает внимания – нужно жить по Евангелию. Вот если спросить кого: ты это знаешь? – Знаю. А ты это делаешь? – Не делаю. Мы все знаем, а как до дела дойдет… Если человек честно на себя посмотрит: следит ли он за собой, чтобы жить по Евангелию? стремится ли жить по Евангелию? – он в лучшем случае пожмет плечами.
Мне очень нравится повествование об одном старце, к которому пришли подвижники, спрашивают его наставления, говорят: «Отец, дай нам заповедь», – а тот спрашивает: «Вы Евангелие читали?» – Они: «Читали». – «Ну вот, и исполняйте». Подвижникам такой ответ показался неудовлетворительным. Через какое-то время они приходят к старцу с таким же вопросом: «Что нам делать, чтобы спастись?» – Он говорит: «Вы Евангелие читали?» – Они решили немного схитрить и говорят: «Нет, не читали». – «Ну вот, прочитайте и исполняйте». Вот и все.
Есть заповедь: не гневаться. Всякий, гневающийся на брата своего всуе, повинен есть суду. Мы это знаем? – Знаем. Соблюдаем ли мы это? Многократно, в течение каждого дня, мы гневаемся. А потом спрашиваем: что нам делать, чтобы спастись? Налагать на себя посты и думать, что если я буду строго поститься, то от этого спасусь, – неправильно. Пост – лишь вспомогательное средство.
Подвиг состоит именно в том, чтобы жить по Евангелию, бороться за исполнение заповедей. И это касается всех: мирян, монахов, рясофорных, послушниц, схимников, архиереев, президентов – все должны жить по Евангелию. Гневаешься? Склонен к раздражительности? – Следи за собою, в особенности за страстью гнева. Другой склонен к нечистой страсти – следи за собою, чтобы не смотреть ни на кого с вожделением. Вот как мы должны подвизаться, в этом и состоит христианский подвиг.
– При чтении Евангелия чувствую внутреннюю сухость, трудно воспринимать евангельские слова. Как с этим бороться? Как сделать, чтобы чтение Евангелия было более живым?
– Когда я говорил своему духовнику, отцу Андрею (Машкову), что испытываю при Иисусовой молитве сухость, то он отвечал: «Сухо ли, мокро ли, молись все равно». Здесь самое лучшее средство – это просто усердный труд. Чувствуешь ли ты сухость при Иисусовой молитве, во время чтения Евангелия или Псалтири, на богослужении – неважно, ты должен преодолевать ее усердием. В случае с чтением Евангелия нужно просто проявить терпение. Если мы будем внимательно и много читать Евангелие, то постепенно сухость уменьшится и в конечном счете отступит.
Поэтому не нужно усиленно искать каких-то средств против сухости. Достигнуть постоянства в духовных ощущениях очень трудно, это считается уже высоким преуспеянием христианина. Не нужно слишком стремиться к такому постоянству. Трудись как получается, читай больше, внимательнее – и все. А если мы будем рассуждать да вычислять, то в конечном счете запутаемся и ничего не вычислим, только зря время потратим. Будем сидеть и думать: «Почему у меня сухость в этот раз? А в тот раз почему была?» Да лучше, чем вычислять, больше помолился бы, Евангелие бы почитал, и сухость бы прошла.
– Батюшка, я не понимаю евангельский отрывок, где иудеи спрашивают Господа, почему апостолы не постятся, тогда как ученики Иоанновы и фарисейские постятся. Господь им отвечает притчей о заплате и вине. Мне непонятно, какая тут связь с постом. Что такое заплата из новой ткани и что такое молодое вино?
– Если пришить к старой одежде новую ткань, то заплата не удержится на ней и еще больше разорвет одежду. Так и пост. Если «приложить» пост к человеку не обновленному, во всех отношениях страстному, то это ничего ему не даст. У него должна быть новая «риза» из всех добродетелей! А не так, что человек прилежит только посту, а все остальное у него негодное. Например, если человек строго постится, а обо всем остальном нерадит, то это приведет его только к гордости, надменности. Он будет считать, что делает что-то великое. Если он не имеет покаяния, смирения и других добродетелей, в особенности если не имеет умного делания, то, как говорят святые отцы, проповедники умного делания, он ничего не приобретет, только может в прелесть впасть. Если он не будет молиться Иисусовой молитвой, следить за своими помыслами, настраивать свою жизнь по Евангелию, то даже самый строгий пост не принесет ему никакого плода, не избавит его, допустим, от блудной страсти. Поэтому нужно не пришивать заплату к ветхой ризе, а поменять вообще ризу, сменить ее на новую – настроить всю свою жизнь по Евангелию.
Так же и с молитвой. В ветхие мехи не наливается вино молодое. Почему? Потому что оно еще бродит. И мехи могут рассесться, и вино пропадет. Но вино новое в мехи новые вливают. Вино – это и есть молитва. Если человек ревностно молится, но не старается обновить всю свою жизнь, сделать ее соответствующей молитве, тогда может случиться катастрофа – вино новое прорвет ветхие мехи. То есть под действием страстей и молитва пропадет, и сам человек погибнет.
– Однажды в беседе вы говорили, что встречали людей, имеющих благодатные переживания, но очень страстных. Не могли бы вы рассказать о таких случаях поподробнее?
– Да, к сожалению, такое бывает… Я знал одного юношу, который увлекался буддизмом, хотя не отрицал и христианства. Каким-то образом этот человек познакомился с моим духовником, отцом Андреем (Машковым). Мы были в храме на службе, и отец Андрей настоял, чтобы тот причастился. И когда этот юноша причастился, у него в сердце начала непрестанно произноситься Иисусова молитва. Ему было это непонятно. Он и не читал ничего о молитве. Эта внутренняя самодвижная молитва даже мешала ему. И он насильно ее в себе остановил. Потом этот человек опять увлекся буддизмом и совершенно отпал от Церкви.
А вот еще пример. Одна женщина, фронтовичка, рассказывала мне следующее. На фронте она служила санитаркой и все время молилась святителю Николаю. Все считали, что она просто какая-то везучая, и старались держаться рядом с ней, потому что «там уж точно не застрелят». Как-то даже снарядом у нее сорвало шапку, а она сама осталась невредимой. Таким образом она приобрела непрестанную молитву святителю Николаю. Когда война кончилась и эта женщина стала жить обычной гражданской жизнью, то непрестанная молитва начала ей мешать, и она вытравила ее из себя, не понимая, какое это великое сокровище. Потом, спустя годы, когда она воцерковилась, то поняла свою ошибку, но приобрести тот дар непрестанной молитвы ей уже не было дано.
Почему такое бывает? Не знаю. Но нам надо думать не о великих благодатных дарованиях, а о вечной жизни. Наше дело – трудиться в исполнении евангельских заповедей.
– Батюшка, скажите, какое молитвенное правило вы посоветовали бы для новоначальных?
– Самое лучшее правило – непрестанно молиться. Святитель Феофан рассказывает про себя, что когда принял монашеский постриг и уже заканчивал обучение в Киевской духовной академии, то вместе с другими иноками посетил знаменитого старца Парфения Киевского. Тот был человеком малообразованным, так как ушел из семинарии, для того чтобы подвизаться в монастыре. И он им сказал: «Вот вы, ученые монахи, набравши себе правил, помните, что нужно только одно – непрестанно молиться». Вот в чем суть дела. Когда правило, в чем бы оно ни состояло – пусть это будет чтение какого-нибудь канона, акафиста, псалтири, – помогает непрестанной молитве, то это прекрасно.
Мы сами – это единственный враг, который мешает нам жить по-евангельски
Святые отцы избрали для непрестанной молитвы слова молитвы Иисусовой как наиболее подходящие для этого делания. Но на самом деле молитва Иисусова – это не только собственно молитва, а именно внутреннее, умное делание, то есть борьба с помыслами, понуждение своего ума и сердца к исполнению Евангелия внутри себя и постоянное призывание помощи Божией для того, чтобы победить самих себя. В конечном счете наша цель состоит именно в том, чтобы с помощью Божией победить самих себя, свои страсти, потому что мы сами – это единственный враг, который мешает нам жить по-евангельски. Больше нам помешать никто и ни при каких обстоятельствах не может.
Схиархимандрит Авраам (Рейдман)
Источник: портал Православие.ru
Православный приход храма Иверской иконы Божией запись закреплена
ОТЕЦ НАУМ И ВНУК ФИЛИППОК #отецНаум
Архимандрит Наум (Байбородин) (1927 г – 13 окт. 2017 г.) – один из опытнейших духовников и известнейших старцев Троице-Сергиевой лавры. Это реальная история, присланная вдовой патролога А.И. Сидорова (супруги были духовными чадами отца Наума).
Показать полностью.
Когда я узнала, что мою дочь Феодору положили вместе с нашим трехлетним внуком Филиппом в тверскую больницу, я сразу же позвонила дочери, но она меня успокоила, сказала, что ничего страшного, скорее всего, отравился краской, которой красили деревенский забор. Но когда на третий день на мой вопрос, как самочувствие внука, дочь сказала, что лечат, а я спросила: «От чего?» – и услышала в ответ: «Не знаю, мама!» – вот тут я реально оценила происходящее и сразу же понеслась в Тверь. На кроватке лежал маленький мальчик рядом с огромной капельницей, глаза у него были «в кучку».
– На кого ты смотришь? – спросила я.
– На тебя, баба!
– Что с ним?
– Неизвестно, диагноз не могут поставить, предполагают опухоль головного мозга или инсульт, нужна компьютерная диагностика, а на компьютер очередь.
Я тут же позвонила в Москву студентке наших Богословских курсов, профессору кафедры института педиатрии, Федосеевой. Она сказала: «Нет-нет! Это не опухоль, скорее всего, у него энцефалит!» Дочь сообщила предположение московского профессора тверским врачам и услышала в ответ: «Этого не может быть, у нас давно уже нет энцефалита!»
Все понятно, теперь, для уточнения диагноза, надо срочно ехать к «главному врачу»: к нашему батюшке! В 5 утра мы уже были с зятем в лавре. Батюшка спешил на братский молебен и, поравнявшись с нами, не останавливаясь, бросил мимоходом: «У вас кто-то болен? Срочно забрать из больницы!» Но мы решили дождаться, когда батюшка начнет прием, он же не знает, какие ужасные диагнозы ставят нашему внуку! В батюшкиной приемной, отойдя в сторонку и подложив под лист бумаги книгу, я стала писать батюшке записку о состоянии Филиппа и о предполагаемых диагнозах. Батюшка повернул голову в мою сторону: «Ну, что ты там выдумываешь?» «Значит, эти диагнозы неверны», – с облегчением подумала я. Позвонила дочь и сказала, что нужно срочно делать компьютерную диагностику, а к компьютеру не пробиться, но батюшка передал через игуменью тверского монастыря Иулианию, которая в то время была в батюшкиной келлии, что диагностику делать не надо, а надо срочно ехать в Москву. Я сообщила это дочери, но услышала в ответ:
– Мама, врачи говорят, что он очень слабый, не выдержит этой поездки и умрет.
– Значит, умрет! – твердо сказала я.
На третий этаж я поднялась с трудом. Но ребенок встретил меня с улыбкой, и врачи согласились нам его отдать. Всю дорогу внук довольно активно реагировал на проезжающие машины и вселял надежду на благополучный исход болезни. Но когда мы привезли его в Москву, тут наши надежды растаяли. Ножки и ручки как плети, от еды отказывается.
– Хочешь покушать?
– Потом, баба.
– Может быть, ты хочешь, чтобы я тебя поносила на ручках? Вынесла на твой любимый балкон?
– Потом, баба.
Мы позвонили по «03», но на другом конце провода, услышав, что ребенок из больницы, положили трубку. Вызвали частного врача, который, осмотрев Филиппа, сказал: «У него менингит, и его надо везти в инфекционную больницу». Но я, которая всю жизнь боялась детского менингита (наверное, потому, что мой дядя умер от этой болезни в 14 лет, и бабушка часто возвращалась в своих воспоминаниях к этому страшному событию), уверенно сказала, что менингита у него нет (я думаю, что такая уверенность у меня появилась за молитвы батюшки), поэтому внука мы в инфекционную больницу не повезем. «Какая упрямая бабушка», – удивился врач и поспешил уйти. Но решение, как сказал батюшка, надо было принимать срочно, и мы позвонили в службу спасения. На вызов приехали отец с дочерью. «Нет у него никакого менингита, ребенка надо везти в Морозовскую больницу», – сказали они после осмотра. А потом спросили Филиппка: «Ты хочешь в больницу?» – «Да», – ответил он.
Ведущим врачом оказался у нас заведующий отделением Владимир Евгеньевич Попов, и опытные мамы сказали нам: «Другого не ищите, он – самый лучший, чтобы к нему попасть, мы месяцами стоим на очереди». Вскоре был поставлен и правильный диагноз, но он оказался не только очень грозным, но и редким, практически не дающим шансов на выздоровление: «Аневризма головного мозга». На 100000 детей эта болезнь встречается только у двоих. Когда мы через 5 лет спросили у Владимира Евгеньевича, какой прогноз нашей болезни, он ответил так: «Я ничего не могу вам сказать. За все эти годы я только у одного ребенка наблюдал подобное заболевание, но и то он умер».
Узнав о заключении врачей, наш знакомый профессор воскликнула: «Чтооо? Аневризма бывает обычно у мужчин за сорок, а чтобы у трехлетнего такое было, я никогда не слышала». Владимир Евгеньевич предложил родителям согласиться на операцию: необходимо было обеспечить постоянный отток жидкости из головного мозга в кишечник через шунтирование. Но хотя без этой операции нельзя было обойтись, она не устраняла главную причину болезни. Скопление жидкости было лишь следствием аневризмы: расширения многочисленных сосудов головного мозга, которые в любую минуту могли лопнуть, приводя к непредсказуемым последствиям.
Но соглашаться на операцию без благословения батюшки мы не могли и тут же поехали в лавру. Выслушав нас, батюшка, как и раньше иногда случалось, решил устроить «консилиум»: видимо, он все-таки надеялся, что за молитвы можно будет обойтись и без операции, которая представляла угрозу жизни ребенка. Обычно батюшка советовался с Любушкой Сусанинской, а сейчас, после Любушкиной кончины, предложил позвонить отцу Петру Афанасьеву и спросить у него, делать операцию или нет. А еще протянул визитку со словами: «И у нее спросите». На визитке был телефон главного адвоката Москвы. В полном недоумении мы вышли из батюшкиной келлии. Но тут же увидели знакомого священника, который, посмотрев на визитку, сказал: «Все понятно, я сейчас позвоню». Через некоторое время он сообщил нам ответ: «Срочно операция!» Оказалось, что эта женщина-адвокат в сложных случаях звонила блаженному Алексею Федоровичу, который в детстве перенес ДЦП и был лишен возможности говорить и ходить: его носили на руках. Но у Алексея был дар прозорливости, и он мог общаться с теми, кто нуждался в его помощи, используя алфавит. Вот откуда появился этот ответ, который мы так ждали. Через некоторое время откликнулся и отец Петр: «Я молился в алтаре: операция!» Пришлось батюшке благословить нашего внука на шунтирование, хотя было видно, что делать это ему не очень хочется. Но вот что тогда удивило нас: батюшка помолчал, а потом добавил: «Может быть, третья операция и не понадобится!»
Через несколько дней, когда мы с мужем снова были в лавре, позвонила плачущая дочь: «Мама, Филипп почти ослеп! Врачи говорят, что зрение не восстановится, его ждет полная слепота!» Муж поспешил в алтарь, где молился в это время наш батюшка. Батюшка, как обычно, горестно покачал головой: «Оооо!» Муж вышел, и мы остались стоять около храма. Батюшка появился минут через пятнадцать: «Ну, что, сейчас уже лучше? Да?» Батюшкины слова дали нам возможность домчаться до больницы, только слегка поцарапав об автобус машину… В конце длинного больничного коридора появилась наша дочь, которая везла на коляске внука. Он улыбался нам и радостно протягивал руки. На наш немой вопрос дочь поспешила ответить: «Правда, он ничего не видел!» Месяца через три батюшка спросил меня: «Ну, как Филипп? Он сейчас видит?» – «Конечно, видит!» И это вместо того, чтобы поблагодарить батюшку за молитвы, вернувшие нашему внуку стопроцентное зрение!
Почему мы молились святителю Филиппу, понятно. И преподобному Сергию – тоже понятно, почему. Но почему мы стали молиться мученику Цесаревичу Алексею? А началось все с того, что я обнаружила у себя дома ксерокопию его фотографии и неожиданно для себя поняла, что именно ему и надо сейчас особенно молиться. И не только ему, но и всем святым Царственным Страстотерпцам. Мы стали читать по вечерам акафист вместе с нашей младшей семилетней внучкой. И как же Господь укреплял нас в это время за молитвы нашего батюшки! Сколько чудес происходило с нами! Причем таких, о которых и рассказать-то не сможешь, потому что в них трудно поверить. Могу только сказать, что Царственные Мученики всегда находились рядом с нами, утешая нас в нашем горе. Акафист у меня был, а вот иконы Царственных Мучеников, к сожалению, не было. И только я подумала об этом, как из лавры приехал отец Моисей с необходимой мне иконой: «Сам не знаю почему, но я вдруг решил, что вам именно эта икона нужна. Стал спрашивать ее в иконной лавке, мне сказали, что такой иконы нет, а я не отхожу и прошу, чтобы получше поискали. Наконец продавец радостно сообщила: ‟Вот, нашла, но она у меня только одна!” – ‟А мне одну и надо!” – говорю».
Как же Господь укреплял нас в это время за молитвы нашего батюшки! Сколько чудес происходило с нами!
Началась подготовка к операции. Но для того, чтобы она была бесплатной, необходимо было предъявить страховой полис, которого у нас не было, ведь наши дети и внуки живут в тверской деревне, там служит наш зять, восстанавливая из руин несколько храмов. Мы стали выяснять, где этот полис берут, и нам назвали адрес некой Марии Ивановны, которая оформляет полисы. Я пошла по указанному адресу, но мне сказали, что Мария Ивановна сейчас болеет, так что надо ждать, когда она поправится. Все это я сообщила нашему лечащему врачу Владимиру Евгеньевичу. Врач с удивлением посмотрел на меня:
– Какая еще Мария Ивановна? Вы что, не понимаете, что операцию надо делать срочно? Завтра он может ослепнуть или оглохнуть, а то и вовсе не дожить.
– А без полиса платную операцию вы можете сделать? У нас много друзей, они помогут!
– А зачем вам это надо?
– Но вы же сами говорите, что может завтра ослепнуть!
– Так это завтра, а сегодня же еще ничего не случилось, оформляйте полис.
Я говорю дочери: «Тут что-то не так. Давай не будем торопиться, примем слова Владимира Евгеньевича как волю Божию». Поиски привели меня в Протопоповский переулок, где в большом зале сидело множество операторов, которые занимались оформлением полисов. Правда, сначала мне предложили ехать в Тверь за какой-то справкой, но я решительно сказала, что никуда не поеду, потому что мой внук умирает, и дорога каждая минута. «Хорошо», – ответили мне и выдали полис.
Операцию назначили на 17 июля. И тут мы вдруг осознали, что 16 июля – день памяти святителя Филиппа Московского, 18 июля Церковь празднует память преподобного Сергия Радонежского. А в день операции, 17 июля, – день памяти Царственных Страстотерпцев, которым мы особенно молились о здоровье нашего ребенка. Так что все те святые, к которым мы обращались за помощью в самые трудные для нас дни, откликнулись чудесным образом, по милости Божией, на наши молитвы.
Операция прошла, слава Богу, удачно, но ведь аневризма никуда не делась и могла дать о себе знать в любой момент. И мы обратились после выписки Филиппка за консультацией в госпиталь им. Бурденко. Нам сказали так:
– Ребенка по врачам не водите, не мучайте его. Проживет до 5 лет – и то хорошо. Косоглазие? Да о чем вы говорите? Нет, глаза, конечно, не восстановятся, это же ЦНС.
Но наш дорогой отец Моисей тут же приехал утешать нас: «До пяти лет, говорят? Ну, это мы еще посмотрим, как Бог даст. Глаза? Конечно, восстановятся, это же ЦНС, она запоминает, как все было, и стремится вернуть все в первоначальное состояние», – что и произошло по молитвам через какое-то время.
Когда Филиппу исполнилось 8 лет, я повезла его на консультацию к невропатологу. Врач, ознакомившись с анамнезом его болезни и видя перед собой веселого, подвижного мальчика, не могла скрыть своих чувств:
– Вы хоть понимаете, что он у вас второй раз родился?
– Да, понимаю.
– А вы понимаете, что это чудо?
Но я ответила с улыбкой:
– А вы знаете, кто за него молился? И сколько человек?
– Я так и подумала, что вы не только по больницам ходите! – воскликнула врач.
Когда мы привезли Филиппка к батюшке впервые после операции, и мой муж прижимал к себе своего любимого маленького мальчика, батюшка ласково спросил:
– И это все из-за него? – А потом добавил:
– Он теперь здоров? – Хотя Филиппу предстояли еще две операции.
Вторую, самую сложную, рискнули сделать, когда ему исполнилось 14 лет, два врача Морозовской больницы – Матвей Игоревич Лившиц и Александр Борисович Карпов.
И третью операцию, о которой говорил батюшка, все-таки пришлось делать. К 18 годам наш внук очень вырос, и трубочка, по которой когда-то стекала в кишечник жидкость, стала тянуть, так что пришлось удалять небольшой кусочек.
Светлана Сидорова
Источник: портал Православие.ru