учение об определяющей роли общественного бытия по отношению к сознанию принадлежит

Учение об определяющей роли общественного бытия по отношению к сознанию принадлежит

К Дню Рождения Вождя мирового пролетариата В.И. Ленина

«Я,- расплавленный завод,

Чья-то Слава и Почет,

Перевод в текстовой формат и вычитка: Агулов Дмитрий Петрович

Текст полностью идентичен книге, отпечатанной на Фабрике книги «Красный пролетарий» издательства ЦК ВКП(б) Партдздата. Москва, Краснопролетарская, 16., подписанной к печати 26 июня 1933 года, за исключением того, что:

1) математические формулы, приведенные Энгельсом в качестве примеров диалектики в математике, набраны с помощью вордовского редактора формул;

При изучении Части VI Главы VI рекомендуется сверяться с приложенным PDF книги.

Обо всех ошибках и неточностях просьба сообщать мне: https://www.facebook.com/sergey.goltsev.758

Председатель Правления Ярославского Областного Общественного фонда «Сталинский»

Гольцев Сергей Николаевич

Настоящий сборник, в котором приведены и по определенному плану систематизированы извлечения из работ Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина, дает широкую возможность ознакомиться с классическими произведениями диалектического материализма. Круг вопросов и расположение приведенного здесь материала в основном отвечают программе социально-экономических вузов.

Составители сборника всемерно стремились преодолеть обычные для данного типа книги разрозненность и отрывочность материала путем сохранения внутренней связи изложения, а также посредством приведения отдельных произведений полностью. Овладеть материалистической диалектикой можно только в практике революционной борьбы и неустанной работы над всем богатством идей марксизма-ленинизма.

Здесь приведены полностью тезисы Маркса о Людвиге Фейербахе, отдельные главы «Анти-Дюринга» Энгельса, ряд глав из «Диалектики природы», фрагмент «К вопросу о диалектике», «План логики Гегеля», «Карл Маркс», письмо т. Сталина в редакцию журнала «Пролетарская революция» и ряд других произведений.

Большое место занимают в сборнике извлечения из философских тетрадей Ленина, опубликованных в IX и XII «Ленинских сборниках». Здесь они систематизированы в соответствии с структурой сборника, благодаря чему облегчается их использование. Помещенная в качестве приложения к главе «Ленинский этап» статья т. Адоратского дает целостное представление о философских произведениях В. И. Ленина.

Составители сочли необходимым выделить в особую главу работы классиков по вопросам теоретического естествознания. В ней даны ответы на все основные вопросы об отношении марксизма-ленинизма к естествознанию.

Глава «Ленинский этап. » содержит ряд важнейших отрывков из произведений Ленина и Сталина, характеризующих то новое, что внесено Лениным и Сталиным в сокровищницу диалектического материализма, и в частности в области критики ревизионизма (в сборнике приводятся отрывки из работ современных ревизионистов в философии) и социал-фашизма.

В конце книги помещен предметный указатель для облегчения пользования материалом сборника.

Сборник составлен коллективом слушателей ИКП философии в составе тт. Виноградовой, Калинина, Никитина, Пусчуц, Рудова и Шаповалова под руководством т. Шевкина.

Составители выражают благодарность т. Пичугину, давшему в процессе работы по составлению сборника ряд очень ценных указаний.

I. Исторические условия возникновения марксизма

Новейший социализм по своему содержанию является прежде всего результатом наблюдений, с одной стороны, над господствующим в современном обществе антагонизмом между имущими и неимущими классами, капиталистами и наемными рабочими, с другой — над анархией, существующей в производстве. Но по своей теоретической форме он кажется на первый взгляд только дальнейшим развитием, как бы более последовательным проведением принципов, установленных великими философами XVIII в. Как всякая новая теория, социализм должен был примкнуть к порядку идей, созданному его ближайшими предшественниками, хотя его корни и лежали очень глубоко в экономических фактах.

Великие люди, просветившие французские головы для приближавшейся революции, сами были крайними революционерами. Никаких внешних авторитетов они не признавали. Религия, взгляды на природу, общество, государство, — все подвергалось их беспощадной критике, все призывалось пред судилище разума и осуждалось на исчезновение, если не могло доказать своей разумности. Разум стал единственной меркой, под которую все подводилось. Это было то время, когда, по выражению Гегеля, «мир был поставлен на голову» [Вот что говорит Гегель о французской революции: «Идея, понятие права сразу завоевало себе признание, и ветхие опоры бесправия не могли оказать ей никакого сопротивления. Идея права положена в основание конституции, и теперь все должно опираться на нее. С тех пор как солнце светит на небе и вокруг него обращаются планеты, еще никогда не было, чтобы человек становился на голову, т. е. перестраивал действительность по идеям. Анаксагор первый сказал, что разум управляет миром; но только теперь впервые человек дошел до признания, что мысль должна господствовать в сфере духовной действительности. Это был величественный восход солнца. Все мыслящие люди радостно приветствовали наступление новой эпохи. Торжественное настроение господствовало над этим временем, и весь мир проникся энтузиазмом духа, как будто совершилось впервые его примирение с божеством» (Гегель, Философия истории, стр. 535, 1840 г.).], т. е. когда человеческая голова и придуманные ею теоретические положения предъявляли притязание служить единственным основанием всех человеческих действий и общественных отношений и когда вслед за тем противоречившая этим положениям действительность была фактически ниспровергнута сверху донизу. Все старые общественные и государственные формы, все традиционные понятия были признаны неразумными и отброшены, как старый хлам. Было решено, что до настоящего момента мир руководился одними предрассудками, и все его прошлое достойно лишь сожаления и презрения. Теперь впервые взошло солнце, наступило царство разума, и с этих пор суеверие и несправедливость, привилегии и угнетение уступят место вечной истине, вечной справедливости, естественному равенству и неотъемлемым правам человека.

Мы знаем теперь, что это царство разума было не чем иным, как идеализованным царством буржуазии; что вечная справедливость осуществилась в виде буржуазной юстиции; что естественное равенство ограничилось равенством граждан перед законом, а существеннейшим из прав человека было объявлено право буржуазной собственности. Разумное государство и «общественный договор» Руссо оказались и могли оказаться на практике только буржуазной демократической республикой. Мыслители XVIII в., как и все их предшественники, не могли выйти за пределы, которые ставила им тогдашняя эпоха.

Но рядом с борьбой между феодальным дворянством и буржуазией, выступавшей в качестве представителя всего остального общества, существовал общий антагонизм — эксплоататоров и эксплоатируемых, богатых тунеядцев и трудящихся бедняков. Именно он дал возможность представителям буржуазии явиться защитниками не какого-либо отдельного класса, а всего страждущего человечества. Более того, буржуазия с самого начала уже носила в себе своего будущего противника: капиталисты не могли существовать без наемных рабочих, и те самые условия, в которых средневековый цеховой мастер развивался в современного капиталиста, заставили цехового подмастерья и не принадлежащего к цеху поденщика превратиться в пролетария. И хотя требования, которые защищало третье сословие в своей борьбе с дворянством, в общих чертах действительно соответствовали интересам различных слоев трудящегося населения того времени, тем не менее при каждом крупном восстании горожан вспыхивало самостоятельное движение того слоя, который был более или менее развитым предшественником современного пролетариата. Таково было движение перекрещенцев и Томаса Мюнцера в эпоху реформации и крестьянских войн в Германии, левеллеров — во время английской революции, Бабефа — во время французской. Вместе с революционными попытками еще не сложившегося класса возникали и соответствующие теории: утопические изображения идеального общественного строя в XVI и XVII вв., а в XVIII в. уже прямо коммунистические теории (Морелли и Мабли). Требование равенства не ограничивалось уже областью политических прав, а распространялось на общественное положение отдельных личностей; доказывалась необходимость уничтожить не только классовые привилегии, но и самые классы. Аскетически суровый, спартанский коммунизм, осуждавший всякое наслаждение, был первым проявлением нового учения. Потом явились три великих утописта: Сен-Симон, у которого буржуазные стремления уживались еще отчасти с защитой интересов пролетариата, Фурье и, наконец, Оуэн, который в стране наиболее развитого капиталистического производства и под впечатлением порожденного этим способом производства антагонизма выработал ряд проектов устранения классовых различий в виде системы, непосредственно примыкавшей к французскому материализму.

Источник

Коммунистический Университет. Логика истории: общественное бытие и общественное сознание.

Логика истории: общественное бытие и общественное сознание.

Материалистическое понимание истории.

Коммунисты в своём понимании путей развития Человечества отличаются от других политических течений в первую очередь материалистическим пониманием истории Человечества.

Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание.
(К. Маркс. К критике политической экономии).

Под общественным бытием (базисом) коммунисты понимают тот общественный способ производства, что господствует в данном обществе. А общественное сознание – это общественный продукт определённой жизненной практики, характерной для данного общества или класса. И подобно языку общественное сознание возникает из потребности, из настоятельной необходимости общения с другими людьми в процессе преобразования природы, т.е. в процессе производства материальных благ.

Следовательно, общественное сознание определяется общественным способом производства, т.е. тем единством производительных сил и производственных отношений, что исторически господствует в данном обществе.

И хотя человек считает, что он, как личность, определяется и побуждается своими собственными идеями, в действительности, его поведение определяется силами, что стоят за его спиной, и которые он не сознаёт. Эти внешние силы, не зависящие от воли человека, от его сознания, и есть те исторически сложившиеся производственные отношения, в которые члены данного общества вовлечены помимо их воли. То есть «логика исторического процесса предшествует субъективной логике людей, которые участвуют в историческом процессе» (Роза Люксембург).

Поэтому в любом классовом обществе общественное сознание любого класса, любой социальной группы определяется тем местом, которое занимает этот класс, эта социальная группа в производственных отношениях, исторически существующих в данном обществе.

Вот почему, говоря о нынешнем капиталистическом обществе, мы выделяем пролетарское мировоззрение, буржуазное мировоззрение, мелкобуржуазное мировоззрение, как виды классового общественного сознания, порожденные капиталистическим способом производства.

При этом мы вовсе не утверждаем, что всякий рабочий имеет пролетарское мировоззрение, а каждый сын богатых родителей имеет буржуазное мировоззрение – это было бы механистической глупостью. Но мы утверждаем, что подавляющее большинство буржуев имеет буржуазное мировоззрение, подавляющее большинство нынешних чиновников, журналистов, других лиц из буржуйской обслуги имеют мелкобуржуазное мировоззрение.

А вот вопрос о пролетарском мировоззрении куда сложнее. И мы дадим развёрнутый ответ на него позже, в разделе «Ленин о пролетарской партии».

Возвращаясь к буржуазному и мелкобуржуазному сознанию (мировоззрению), отметим, что центр жизненной программы у носителей этого сознания сводится лишь к потреблению материальных благ и удовлетворению других низших, т.е. животных инстинктов. Мошна и паразитизм становятся для таких людей единственной целью существования, заслоняя всё остальное, убивая тем самым все их человеческие задатки, превращая их в говорящих глистов. Но поскольку человек не глист, то он становится больным, ублюдочным, извращённым человеческим существом (заметим в скобках, что в этом и лежат истоки продажности, извращений, человеконенавистничества, мертвячества всей нынешней буржуазной морали и буржуазной культуры).

Но если метла буржуазной стихии сметает всё человеческое на своём пути, то откуда берутся коммунисты?

И откуда тогда возьмутся революционеры, способные повести массы на ниспровержение господства буржуазии?

О роли личности в истории.

Хотя капитализм буквально навязывает каждому члену общества буржуазное сознание, убивающее в нём всё человеческое, большинство общества всё же вольно или невольно, сознательно или бессознательно отторгает это влияние.

Человек, как вид, и его человеческая природа формировались на протяжении сотен тысяч (а по некоторым данным, миллионов) лет в первобытно-общинную историческую эпоху. Становление человека, образование ядра его природы происходило в процессе образования труда, т.е. целенаправленных действий по преобразованию природы. Цель этих действий – получение предметов потребления при помощи изготовленных орудий труда. Неразвитость этих орудий в ту эпоху заставляло трудиться всю общину от мала до велика.

Этот совместный коллективный труд и сформировал человека, как существо социальное, изначально коллективистское; как существо, с одной стороны, нуждающееся в поддержке других членов общины, а с другой стороны, сознающего, что благо его общины есть и его благо, что гибель его общины есть и его гибель. Поэтому осознанное, свободное от всякого принуждения творение добра для других стало сутью человеческой природы.

Поэтому когда мы говорим о сути человеческой природы, мы говорим не столько о человеке разумном, сколько о человеке человечном.

Именно изначально заложенная в человеческой природе страсть к свободной, сознательной деятельности, к творению добра заставляет пролетарские массы сопротивляться эксплуатации, искать выход из своего нищенского положения, сопротивляться влиянию мелкобуржуазной стихии, объединяться в своей борьбе против эксплуататоров.

Но и в наиболее подверженной мелкобуржуазной стихии среде образованной интеллигенции человеческая природа берёт своё. И в этой среде находятся тысячи людей, которые не приемлют капиталистического зла, которым полученное образование, умение правильно мыслить и страсть к познанию позволяют понять логику исторического процесса, позволяют прийти к осознанию своего места в обществе, осознанию общественных связей, отношений и своего единства с обществом.

Этот осознанный прорыв из пут мелкобуржуазного сознания делает таких людей коммунистами, т.е. личностями, целью которых становится жизнедеятельность ради общественных интересов, ради Человечества, т.е. жизнедеятельность как сознательно-общественных существ.

Но в капиталистическом обществе эта жизнедеятельность требует от таких личностей недюжинной самоотверженности и способности к самопожертвованию. И зачастую даже коммунисты не выдерживают, причём, не столько давления власти, сколько груза мирских соблазнов, груза бытовых, семейных проблем. Кроме того, пресловутая интеллигентская расхлябанность лишает многих сознательных коммунистов такого качества революционера, как целеустремлённость. Вот где лежит ответ на поставленный вопрос: «Почему до сих пор в России нет революционной пролетарской партии?»

Следовательно, коммунистам сегодня в первую голову надо начать с себя. Преодолеть интеллигентскую лень, трусость, расхлябанность и немедля приступить к созданию революционной пролетарской партии.

А раз так, то МЫ непременно выполним свой долг перед пролетарскими массами и Человечеством. И пусть легион премудрых пискарей заводит свою унылую шарманку: «не ходил бы ты, Ванёк во солдаты…».

Вот что отвечал В.И. Ленин «легальным марксистам» и народникам, не верящим в возможность создать революционную пролетарскую партию:

Источник

ОПРЕДЕЛЯЮЩАЯ РОЛЬ ОБЩЕСТВЕННОГО БЫТИЯ ПО ОТНОШЕНИЮ K ОБЩЕСТВЕННОМУ СОЗНАНИЮ

«He сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их об­щественное бытие определяет их сознание». Это положение настоль­ко просто, что оно должно было бы быть само собой разумеющимся для всякого, кто не завяз в идеалистическом обмане.

Энгельс Ф. Карл Маркс. uK критике политической окономии».—

Маркс K., Энгельс Ф. Соч, т. 13, с. 491

Производство идей, представлений, сознания первоначально непосредственно вплетено в материальную деятельность и в ма­териальное общение людей, в язык реальной жизни. Образование представлений, мышление, духовное общение людей являются здесь еще непосредственным порождением их материальных дей­ствий. To же самое относится к духовному производству, как оно проявляется в языке политики, законов, морали, религии, метафизики и т. д. того или другого народа. Люди являются про­изводителями своих представлений, идей и т. д., но речь идет о действительных, действующих людях, обусловленных опреде­ленным развитием их производительных сил и соответствующим этому развитию общением, вплоть до его отдаленнейших форм.

. Мы исходим не из того, что люди говорят, воображают, пред­ставляют себе,— мы исходим также не из существующих только на словах, мыслимых, воображаемых, представляемых людей, чтобы от них прийти к подлинным людям; для нас исходной точкой являются действительно деятельные люди, и из их действительного жизненного процесса мы выводим также и развитие идеологиче­ских отражений и отзвуков этого жизненного процесса.

Маркс H., Энгельс Ф. Фейербах. Противоположность материалистического и идеалистического воззрений. М., 1966, с. 29—30

Разделение труда становится действительным разделением лишь с того момента, когда появляется разделение материального и духовного труда. G этого момента сознание может действительно вообразить себе, что оно есть нечто иное, чем осознание существу­ющей практики, что оно может действительно представлять что- нибудь, не представляя чего-нибудь действительного,— с этого мо­мента сознание в состоянии эмансипироваться от мира и перейти к образованию «чистой» теории, теологии* философии* морали и т. д.

Маркс H., Энгельс Ф. Фейербах. Противоположность материалистического и идеалистического воззрений. М., 1966, с. 40—41

Философам достаточно было бы свести свой язык к обыкновен­ному языку, от которого он абстрагирован, чтобы узнать в нем извращенный язык действительного мира и понять, что ни мысли, ни язык не образуют сами по себе особого царства, что они — только проявления действительной жизни.

Маркс П., Энгельс Ф. Немецкая идеология.— Соч., т. 3, с. 449

Мысли господствующего класса являются в каждую эпоху гос­подствующими мыслями. Это значит, что тот класс, который пред­ставляет собой господствующую материальную силу общества, есть вместѳ с тем и его господствующая духовная сила. Класс, имеющий в своем распоряжении средства материального произ­водства, располагает вместе с тем и средствами духовного произ­водства, и в силу этого мысли тех, у кого нет средств для духовного производства, оказываются в общем подчиненными господствующе­му классу.

Разделение труда, в котором мы уже выше нашли одну из глав­ных сил предшествующей истории, проявляется теперь также И B среде господствующего класса в виде разделения духовного и ма­териального труда, так что внутри этого класса одна часть выступа­ет в качестве мыслителей этого класса (это — его активные, спо­собные к обобщениям идеологи, которые делают главным источ­ником своего пропитания разработку иллюзий этого класса о самом себе), в то время как другие относятся к этим мыслям и ил­люзиям более пассивно и с готовностью воспринять их, потому что в действительности эти представители данного класса и являют­ся его активными членами и имеют меньше времени для того, чтобы строить себе иллюзии и мысли о самих себе. Внутри этого класса такое расщепление может разрастись даже до некоторой проти­воположности и вражды между обеими частями, но эта вражда сама собой отпадает при всякой практической коллизии, когда опасность угрожает самому классу, когда исчезает даже и види­мость, будто господствующие мысли не являются мыслями гос­подствующего класса и будто они обладают властью, отличной от власти этого класса. Существование революционных мыслей в определенную эпоху уже предполагает существование револю­ционного класса.

Маркс K., Энгельс Ф. Фейербах. Противоположность материалистического и идеалистического воззрений. М., 1966, с. 59, 60

. В буржуазном обществе различные функции взаимно пред­полагают друг друга;

. все функции состоят на службе у капиталиста, идут ему на «благо»;

. даже высшие виды духовного производства получают при­знание и становятся извинительными в глазах буржуа только благодаря тому, что их изображают и ложно истолковывают как прямых производителей материального богатства.

Маркс К. Теории прибавочной стоимости.—

Маркс K., Энгельс Ф. Соч., т. 26, ч. I, с. 281—282

Чтобы исследовать связь между духовным. и материальным производством, прежде всего необходимо рассматривать само это материальное производство не как всеобщую категорию, а в определенной исторической форме. Так, например, капиталисти­ческому способу производства соответствует другой вид духовного производства, чем средневековому способу производства. Если само материальное производство не брать в его специфической исторической форме, то невозможно понять характерные особен­ности соответствующего ему духовного производства и взаимодей­ствия обоих. Дальше пошлостей тогда не уйдешь.

Далее: из определенной формы материального производства вытекает, во-первых, определенная структура общества, во-вто- рых, определенное отношение людей к природе. Их государствен­ный строй и их духовный уклад определяются как тем, так и дру­гим. Следовательно, этим же определяется и характер их духовно­го производства.

Наконец: под духовным производством Шторх понимает вме­сте с тем различные виды профессиональной деятельности всех тех слоев господствующего класса, для которых выполнение со­циальных функций является промыслом. Существование этих со­словий, равно как и их функции могут быть поняты только из определенного исторического строя их производственных отно­шений.

Так как Шторх рассматривает само материальное производст­во не исторически, рассматривает его как производство материаль­ных благ вообще, а не как определенную, исторически развив­шуюся и специфическую форму этого производства, то этим он сам лишает себя той основы, на которой только и возможно понять как идеологические составные части господствующего класса, так и свободное духовное производство данной общественной форма­ции. Он не в состоянии выйти за пределы общих, бессодержатель­ных фраз. Да и само это отношение совсем не так просто, как он предполагает. Так, капиталистическое производство враждебно известным отраслям духовного производства, например искусству и поэзии.

Маркс H. Теории прибавочной стоимости.—

Маркс H., Энгельс Ф. Соч., т. 26, ч. I, с. 279—280

Te же самые люди, которые устанавливают общественные от­ношения соответственно развитию их материального производ­ства, создают также принципы, идеи и категории соответственно своим общественным отношениям.

Таким образом, эти идеи, эти категории столь же мало вечны, как и выражаемые ими отношения. Они представляют собой исто­рические и преходящие продукты.

Непрерывно совершается движение роста производительных сил, разрушение общественных отношений, возникновение идей, ненодвижна лишь абстракция движения — «бессмертная смерть».

Маркс К. Нищета философии.— Маркс К., Энгельс Ф.

Ясно. что средние века не могли жить католицизмом, а ан­тичный мир — политикой. Наоборот, тот способ, каким в эти эпо­хи добывались средства к жизни, объясняет, почему в одном слу­чае главную роль играла политика, в другом — католицизм. Кро­ме того, не надо обладать особенно глубокими познаниями, напри­мер, по истории Римской республики, чтобы знать, что секрет ее истории заключается в истории земельной собственности. C другой стороны, еще Дон-Кихот должен был жестоко поплатиться за свою ошибку, когда вообразил, что странствующее рыцарство одина­ково совместимо со всеми экономическими формами общества.

Марк с К. Напитал, т. I.— Маркс H., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 92

B своем изложении я пытался, рисуя лишь в общихчертах исторический ход борьбы, объяснить происхождение Крестьян­ской войны, позиции различных выступавших в ней партий, поли­тические и религиозные теории, с помощыо которых эти партии пы­тались уяснить себе свои позиции, наконец, самый исход борьбы — как необходимое следствие исторически существовавших условий общественной жизни этих классов; я пытался показать, таким об­разом, что политический строй Германии того времени, восста­ния против него, политические и религиозные теории эпохи были не причиной, а результатом той ступени развития, на которой находились тогда в Германии земледелие, промышленность, су­хопутные и водные пути, торговля и денежное обращение.

Энгельс Ф. Предисловие ко второму изданию

«Крестьянской войны в Германии».—

Маркс H., Энгельс Ф. Соч., т. 16, с. 413

Связь между исторически данным распределением и истори­чески данными материальными условиями существования того или иного общества настолько коренится в природе вещей, что она постоянно находит свое отражение в народном инстинкте. Пока тот или иной способ производства находится на восходящей линии своего развития, до тех пор ему воздают хвалу даже те, кто оста­ется в убытке от соответствующего ему способа распределения. Так было с английскими рабочими в период возникновения круп­ной промышленности. Более того: пока этот способ производства остается еще общественно-нормальным, до тех пор господствует, в общем, довольство распределением, и если протесты и раздаются в это время, то они исходят из среды самого господствующего клас­са (Сен-Симон, Фурье, Оуэн) и как раз в эксплуатируемых массах не встречают никакого отклика. Лишь когда данный способ произ­водства прошел уже немалую часть своей нисходящей линии, ког­да он наполовину изжил себя, когда условия его существования в значительной мере исчезли и его преемник уже стучится в дверь,— лишь тогда все более возрастающее неравенство распределения начинает представляться несправедливым, лишь тогда люди начи­нают апеллировать от изживших себя фактов к так называемой вечной справедливости. Эта апелляция к морали и праву в науч­ном отношении нисколько не подвигает нас вперед; в нравствен­ном негодовании, как бы оно ни было справедливо, экономичес­кая наука может усматривать не доказательство, а только симп­том. Ee задача состоит, напротив, в том, чтобы установить, что начинающие обнаруживаться пороки общественного строя пред­ставляют собой необходимое следствие существующего способа производства, но в то же время также и признак наступающего разложения его, и чтобы внутри разлагающейся экономической формы движения открыть элементы будущей, новой организации производства и обмена, устраняющей эти пороки.

Энгельс Ф. Анти-Дюринг.— Маркс К., Энгельс Ф.

Развитие материалистического понимания хотя бы на одном- единственном историческом примере представляло собой науч­ную работу, требовавшую многолетних спокойных занятий, ибо ясно, что одними фразами тут ничего не сделаешь, что только при помощи большого, критически проверенного, в совершенстве ус­военного исторического материала можно разрешить такую зада­чу. Февральская же революция бросила нашу партию на полити­ческую арену и тем самым сделала для нее невозможным пресле­дование чисто научных целей. Тем не менее основное воззрение проходит красной нитью через все литературные произведения партии. B них повсюду, в каждом отдельном случае, показывает­ся, каким образом политическое действие всякий раз возникало вследствие прямых материальных побудительных причин, а не вследствие сопровождающих их фраз, каким образом, наоборот, политические и юридические фразы точно так же порождаются материальными побудительными причинами, как и политическое действие и его результаты.

Энгельс Ф. Карл Маркс.

«К критике политической экономии». *_

Маркс К,, Энгельс Ф. Соч., т. 13, с. 491—492

Общественное бытие и общественное сознание не тождествен­ны*— совершенно точно так же, как не тождественно бытие вооб­ще и сознание вообще. Из того, чтолюди, вступаяв общение,всту- пают в него, как сознательные существа, никоим образом не сле­дует, чтобы общественное сознание было тождественно общест­венному бытию. Вступая в общение, люди во всех сколько-нибудь сложных общественных формациях’— и особенно в капиталисти­ческой общественной формации — не сознают того, какие общест­венные отношения при этом складываются, по каким законам они развиваются и т. д. Например, крестьянин, продавая хлеб, всту­пает в «общение» с мировыми производителями хлеба на всемир­ном рынке, но он не сознает этого* не сознает и того, какие общест­венные отношения складываются из обмена. Общественное соз­нание отражает общественное бытие — вот в чем состоит учение Маркса. Отражение может быть верной приблизительно копией отражаемого* но о тождестве тут говорить нелепо. Сознание вооб­ще отражает бытие,— это общее положение всего материализма. He видеть его прямой и неразрывной связи с положением истори­ческого материализма: общественное сознание отражает общест­венное бытие — невозможно.

Ленин В. И. Материализм и эмпириокритицизм,—

Полн. собр. соч., m. 18, с. 843

Каждый отдельный производитель в мировом хозяйстве соз­нает* что он вносит такое-то изменение в технику производства, каждый хозяин сознает, что он обменивает такие-то продукты на другие, но эти производители и эти хозяева не сознают, что они изменяют этим общественное бытие. Сумму всех этих изменений во всех их разветвлениях не могли бы охватить в капиталисти­ческом мировом хозяйстве и 70Марксов. Самое большее, что откры­ты законы этих изменений, показана в главном и в основном объек­тивная логика этих изменений и их исторического развития,— объективная не в том смысле, чтобы общество сознательных су­ществ, людей могло существовать и развиваться независимо от существования сознательных существ (только эти пустяки и под­черкивает своей «теорией» Богданов), а в том смысле, что общест­венное бытие независимо от общественного сознания людей. Из того, что вы живете и хозяйничаете, рожаете детей и производите продукты, обмениваете их, складывается объективно необходимая цепь событий, цепь развития, независимая от вашего обществен­ного сознания, не охватываемая им полностью никогда. Самая высшая задача человечества — охватить эту рбъективную логику хозяйственной эволюции (эволюции общественного бытия) в об­щих и основных чертах с тем, чтобы возможно более отчетливо, ясно, критически приспособить к ней свое общественное созна­ние и сознание передовых классов всех капиталистических стран.

Ленин В. И. Материализм и эмпириокритицизм.—

Полн. собр. соч., т. 18, с. 345

Точно так же, как познание человека отражает независимо от него существующую природу, т. e. развивающуюся материю, так общественное познание человека (т. e. разные взглядыиучения философские, религиозные, политические и т. п.) отражает эко­номический строй общества.

Ленин В. И. Tpu источника и три составных части

марксизма.— Полн. собр. соч., т. 23, с. 44

Историю делает — рассуждает г. Михайловский — «живая личность со всеми своими помыслами и чувствами». Совершенно верно. Ho чем определяются эти «помыслы и чувства»? Можно ли серьезно защищать то мнениѳ, что они появляются случайно, а не вытекают необходимо из данной общественной среды, которая служит материалом, объектом духовной жизни личности и которая отражается в ее «помыслах и чувствах» с положительной или отри­цательной стороны, в представительстве интересов того или дру­гого общественного класса?

Ленин В. И. Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве.—

Полн. собр. соч., т. 1, с. 423

3. ОБРАТНОЕ ВОЗДЕЙСТВИЁ ОБЩЕСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ HA ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ

. Хотя материальные условия существования являются pri- mum agens (первопричиной.— Ред.), это не исключает того, что идеологические области оказывают в свою очередь обратное, но вторйчное воздействие на эти материальные условия.

Энгельс Ф. Писъмо H. Шмидту, 5 августа 189Q г.—

Маркс K., Энгельс Ф. Соч., т. 37, с. 370

. Мы считаем, что экономические условия в конечном счете обусловливают историческое развитие. Здесь, однако, нѳ следу­ет забывать о двух моментах:

Энгельс Ф. Письмо В. Боргиусу, 25 января 1894 г.— Маркс K., Энгельс Ф. Соч., т. 39, с. 174—175, 176

. Главный упор мы делали, и должны были делатъ, сначала на выведении политических, правовых и прочих идеологических представлений и обусловленных ими действий из экономических фактов, лежащих в их основе. При этом из-за содержания мы тог­да пренебрегали вопросом о форме: какими путями идет образо- йание этих представлений и т. п. Это дало нашим противникам желанный повод для кривотолков, а также для искажений, рази­тельным примером чего является Пауль Барт.

Идеология — это процесс, который совершает так называемый мыслитель, хотя и с сознанием, но с сознанием ложным. Истин- ньІѳ движущие силы, которые побуждают его к деятельности, оста­ются ему неизвестными, в противном случае это не было бы идео­логическим процессом. Он создает себе, следовательно, представ­ления о ложных или кажущихся побудительных силах. Так как речь идет о мыслительном процессе, то он и выводит как содержа­ние, так и форму его из чистого мышления — или из своего соб­ственного, или из мышления своих предшественников. Он имеет дело исключительно с материалом мыслительным; без дальней­ших околичностей он считает, что этот материал порожден мышле­нием, и вообще не занимается исследованием никакого другого, более отдаленного и от мышления независимого источника. Такой подход к делу кажется ему само собой разумеющимся, так как для него всякое действие кажется основанным в последнем счете на мышлении, потому что совершается при посредстве мышления.

Исторический идеолог (исторический означает здесь просто собирательный термин для понятий: политический, юридический, философский, теологический,— словом, для всех областей, отно­сящихся к обществу, а не просто к природе) располагает в области каждой науки известным материалом, который образовался само­стоятельно из мышления прежних поколений и прошел самостоя­тельный, свой собственный путь развития в мозгу этих следовав­ших одно за другим поколений. Конечно, на это развитие могут воздействовать в качестве сопутствующих причин и внешние фак­ты, относящиеся к этой или иной области, но факты эти, как мол­чаливо предполагается, представляют собой опять-таки просто плоды мыслительного процесса, и таким образом мы все время продолжаем оставаться в сфере чистой мысли, которая как будто благополучно переваривала даже самые упрямые факты.

Именно эта видимость самостоятельной истории форм государ­ственного устройства, правовых систем, идеологических представ­лений в любой области прежде всего и ослепляет большинство людей. Если Лютер и Кальвин «преодолевают» официальную ка­толическую религию, а Гегель — Канта и Фихте, если Pycco сво­им республиканским общественным договором косвенно «преодо­левает» конституционалиста Монтескьё, то это — процесс, кото­рый остается внутри теологии, философии, государствоведения, представляет собой этап в развитии этих областей мышления и вовсе нѳ выходит за пределы мышления. A с тех пор как к этому прибавилась буржуазная иллюзия о вечности и абсолютном со­вершенстве капиталистического производства,— с этих пор даже «преодоление» меркантилистов физиократами и А. Смитом рас­сматривается как чистая победа мысли, не как отражение в об­ласти мышления изменившихся экономических фактов, а как до­стигнутое, наконец, истинное понимание неизменно и повсюду существующих фактических условий. Выходит, что если бы Ри­чард Львиное Сердце и Филипп-Август ввели свободу торговли, вместо того чтобы впутываться в крестовые ПОХОДЫ, TO можно было бы избежать 500 лет нищеты и невежества.

B связи с этим находится также нелепое представление идеоло­гов: не признавая самостоятельного исторического развития раз­личных идеологических областей, играющих роль в истории, мы отрицаем и всякую возможность их воздействия на историю. B ос­нове этого лежит шаблонное, недиалектическое представление о причине и следствии как о двух неизменно противостоящих друг другу полюсах, и абсолютно упускается из виду взаимодействие. Эти господа часто почти намеренно забывают о том, что историче­ское явление, коль скоро оно вызвано к жизни причинами другого порядка, в конечном итоге экономическими, тут жѳ в свою очередь становится активным фактором, может оказывать обратное воз­действие на окружающую среду и даже на породившие его причины.

Энгельс Ф. Письмо Ф. Мерингу, 14 июля 1893 г.—

Маркс K., Энгельс Ф. Ст., tn. 39, с. 82—84

Оружие критики не может, конечно, заменить критики ору­жием, материальная сила должна быть опрокинута материальной же силой; но и теория становится материальной силой, как толь­ко она овладевает массами.

Маркс К. K критике гегелевской философии права.

Введение.— Маркс K., Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 422

Без революционной теории не может быть и революционного движения. Нельзя достаточно настаивать на этой мысли в такое время, когда с модной проповедыо оппортунизма обнимается увле­чение самыми узкими формами практической деятельности. A для русской социал-демократии значение теории усиливается еще тре­мя обстоятельствами, о которых часто забывают, именно: во-пер­вых, тем, что наша партия только еще складывается, только еще

вырабатывает свою физиономию и далеко еще не закончила сче­

тов с другими направлениями революционной мысли, грозящими совлечь движение с правильного пути. Напротив, именно самое последнее время ознаменовалось. оживлением не социал-демок­ратических революционных направлений. При таких условиях «неважная» на первый взгляд ошибка может вызвать самые пе- чальрые последствия, и только близорукие люди могут находить несвоевременными или излишними фракционные споры и стро­гое различение оттенков. От упрочения того или другого «оттен­ка» может зависеть будущее русской социал-демократии на мно­го и много лет.

Во-вторых, социал-демократическое движение международно, по самому своему существу. Это означает не только то, что мы долж­ны бороться с национальным шовинизмом. Это означает также, что начинающееся в молодой стране движение может быть успешно лишь при условии претворения им опыта других стран. A для та­кого претворения недостаточно простого знакомства с этим опы­том илипростогоперепиеывания последних резолюций. Для этого необходимо уменье критически относиться к этому опыту и са­мостоятельно проверять его. Кто только представит себе, как ги­гантски разрослось и разветвилось современное рабочее движение, тот поймет, какой запас теоретических сил и политического (а так­же революционного) опыта необходим для выполнения этой задачи.

В-третьих, национальные задачи русской социал-демократии таковы, каких не было еще ни перед одной социалистической пар­тией в мире. Нам придется ниже говорить о тех политических и организационных обязанностях, которые возлагает на нас эта задача освобождения всего народа от ига самодержавия. Теперь же мы хотим лишь указать, что ролъ передового борца может вы­полнить только партия, руководимая передовой теорией. A чтобы хоть сколько-нибудь конкретно представить себе, что это означа­ет, пусть читатель вспомнит о таких предшественниках русской социал-демократии, как Герцен, Белинский, Чернышевский и блестящая плеяда революционеров 70-х годов; пусть подумает о том всемирном значении, которое приобретает теперь русская литература; пусть. да довольно и этого!

Ленин В. И. Что делать? — Полн. собр. соч., т. 6, с. 24—25

Без теоретического смысла у рабочих этот научный социализм никогда не вошел бы до такой степени в их плоть и кровь, как это мы видим теперь. A как необъятно велико это преимущество, это показывает, с одной стороны, то равнодушие ко всякой теории, кото­рое является одной из главных причин того, почему английское рабочее движение так медленно двигается вперед, несмотря на великолепную организацию отдельных ремесел,— а с другой сто­роны, это показывает та смута и те шатания, которые посеял пру­донизм, в его первоначальной форме у французов и бельгийцев, в его карикатурной, Бакуниным приданной, форме — у испан­цев и итальянцев.

Ленин В. И. Что делать? — Полн. собр. соч., т. в, с. 26

Пренебрежительное отношение к теории, уклончивость и ви­ляние по отношению к социалистической идеологии неминуемо играет на руку идеологии буржуазной.

Ленин В. И. Почему социал-демократия должна объявить решительную и беспощадную войну социалистам-революционерам? — Полн. собр. соч., т. б, с. 374

Вульгарный революционаризм не понимает того, что слово тоже есть дело; это положение бесспорное для приложения к ис­тории вообще или к тем эпохам истории, когда открытого полити­ческого выступления масс нет.

Ленин В. И. Две тактики социал-демократии в демократической революции.— Полп. собр. соч., т. 11, с. 59

Идейное объединение = распространение определенных идей, выяснение классовой розни, идейная размежевка.

Идейное объединение = распространение способных вести впе­ред идей, идей передового класса.

Ленин В. И. План писем о задачах революционной

молодежи.— Полн. собр. соч., т. 7, с. 438

Знаменем классового движения рабочих может быть только теория революционного марксизма, и русская социал-демократия должна заботиться о ее дальнейшем развитии и претворении в жизнь, оберегая ее в то же время от тех искажений и опошлений, которым так часто подвергаются «модные теории» (а успехи рево­люционной социал-демократии в России сделали уже марксизм «модной» теорией).

Ленин В. И. Протест российских социал-демократов.— Полн. собр. соч., т. 4, с. 175

Источник